Текст книги "Хам или Детка, тебе не понравится! (СИ)"

Автор книги: Лекс Альфа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Глава 8. Крещение Дарьи

Хам

– Давай, – требовательно протягиваю ей руку. – Давай, ты это уже делала.

– Господи, боже... – хныкает девчонка. – Чем плоха машина?!

– Пробками и разведёнными мостами. Быстро.

– Метро?

– Там тебя касаются люди.

– Там нет воды!

– Каждому своё.

Перехватываю неуверенно вложенные в мою руку пальцы. Церемониться в этот раз некогда. Дёргаю на себя. Вскрикнув, летит мне в руки. Подхватываю, прижимая на мгновение к себе. В меня проникает запах её волос. Тёплый женский запах. Ничего эдакого. Но мой организм воспринимает этот не замаскированный парфюмом сигнал как нечто стоящее. На уровне биохимии. Давление подскакивает, оглушая меня на мгновение, и кровь приливает мощными толчками к голове... шее... а потом так же мощно отливает, устраивая мне головокружение и такую мучительную эрекцию, что сводит яйца. Телу хочется в горизонтальное и отодрать виновницу.

Так... Как давно я не трахался? Прилично... Тогда всё ясно. Это банальный спермотоксикоз. И дело не в самой нахалке. Потому что если бы было в ней, я бы пиздец как расстроился!

Жертва моя не трепыхается, тоже осторожно вдыхая запах на моей шее. Кожу холодит в месте, куда она уткнулась носом. И даже её страшные картинки про тёмную воду вдруг гаснут.

Усаживаю её в кресло. Глаза закрыты. Пальцы белеют, стискивая кожу подлокотников. Пусть привыкает.

В течение всей поездки ни одной реплики. Кроме больших объёмов воды её, судя по всему, больше ничем не угомонишь.

Выключаю мотор в месте, где ощущение нижней вибрации вдруг резко возрастает. Внутренности словно подрагивают от низкочастотного звука. Слабое течение несёт лодку.

– Всё?.. – хрипит она, приоткрывая глаза.

– Тихо!

Оглядываю дома, строения, людей... Где-то здесь. У ближайшей пристани оставляю катер, помогаю ей выйти. И быстро возвращаюсь к месту, где низкое звучание было интенсивнее всего.

– Ре контроктавы, – недовольно морщусь я.

– Что?

– Это ещё ниже Да-ада, резидентом которого ты стала. На два уровня.

– И кто там?..

Замедляю шаг, оглядываясь. Взгляд упирается в лестницу, ведущую в цоколь старого дома.

– Демоницы...

Спускаюсь по лестнице вниз. Это клуб «Двадцать один плюс».

– Ааа... мне туда нельзя! – нервно усмехнувшись, Дарья застывает. – Мне нет двадцати одного. Можно, я тут подожду?

Прямо терпение испытывает...

– Ну что ж, подожди.

– Браслетик отдайте. Я подержу, пока тут постою.

Да, и «ключи от дома, где деньги лежат».

Перехожу ближе к делу:

– Я бы советовал держаться очень близко. За моей спиной или перед глазами. Эти суки кровожадны и агрессивны. Я с ними месяц назад сталкивался. Мужчин очень быстро берут под ментальный контроль. Могут держать на поводке с десяток. Но бывают такие мастерицы, что и толпу могут прихватить. Если почувствуешь, что можешь чем-то помочь – помогай.

Толкаю дверь, захожу внутрь. Чувствуя, как Дарья хватается за мой ремень сзади, выполняя мой совет буквально.

– А автоматы у вас не выдают?

– А что – умеешь стрелять?

– Только из воздушки. Но в ягодицу попаду метров с семидесяти запросто!

Дальше музыка заглушает её слова. Амбал охранник разворачивается к нам.

– Пропусти, – поддавливаю его волю амулетом.

Отворачивается.

Вибрации в пике... Демоница очень близко, и проход ещё открыт. Метров тридцать-сорок, не дальше.

– Сядь, – киваю на столик.

– Но тут занято...

– Пересядьте, – смотрю по очереди в глаза двум мужчинам.

Наш столик освобождается.

На сцене никого. Вокруг шеста белая дымка искусственного тумана.

Дарья неуютно ведёт плечами и оглядывается на дверь.

– Ты хочешь уйти?

– Конечно!

– Точнее. Что чувствуешь?

Съёживается. Передёргивает плечами. Кривит брезгливо губы.

– Гадливость... – заглядывает под стол. – Словно тут тараканы или змеи...

В её голове они, и правда, ползают по полу, пытаясь забраться к ней на обувь.

Нервно чешет икры.

К нам подходит официант.

– Мне – коньяк, девочке – шампанского.

– Да мне бы водочки полстаканчика... От стресса.

– Успокойся. Не елозь. Это она тебя выживает отсюда. Женщины им неинтересны. Но могут помешать установить полное влияние. Не уйдёшь – просто убьёт. Смотри... Здесь одни мужчины. Раз, два, три... – считаю я, – ...девять. Прилично.

– Мы будем её искать?

– Сама придёт... Я вкусный, – усмехаюсь.

Ламии любят полнокровных и энергичных. Чтобы максимум тестостерона и адреналина в крови. Адреналин мне обеспечивает будущая встреча с демоном, а тестостероном зарядила до краёв моя нахалка. Я пахну как горячий шашлык для этой ненасытной суки!

– Ну и самомнение у Вас, Светлость! – фыркает нахалка.

– Не так давно ты обнюхивала меня как голодная самка.

– Пф! Вам показалось. Вы, вообще-то, так себе, – провокационно дёргает она бровями, – на мой вкус. И мне показалось, что обнюхивали меня как раз Вы...

– Это ты, мой чемодан, «так себе» удовольствие. На любой здоровый вкус, – на автомате осаживаю её. Разговорилась...

– В смысле – так себе? – обиженно вздрагивают её губы.

– Не расстраивайся. Ночью все кошки серы. Если не знать, что в твоей голове, то вполне себе... Рано или поздно кто-нибудь обязательно у тебя случится. Если выживешь.

– У меня, вообще-то, есть мужчина!

Смотрю на часы.

– Который до сих пор не оборвал тебе телефон? Это не твой мужчина. Степень близости – трахаю, когда вспоминаю.

Надув губы, отворачивается к сцене.

Дым становится гуще... Нам подают напитки. Дарья хватается за бокал.

– Поставь. Я не разрешал тебе брать.

– Вы же сказали: «девочке»!

– Я же не сказал, какой.

Пододвигаю к себе бокал с шампанским. Открываю кольцо на мизинце. Незаметно высыпаю туда порошок из кольца. Порошок – артефакт мира «До» второй октавы. Максимально высокий мир, с которым мы контактировали. Он должен ослабить демона, как антифаза его частоте.

Я ощущаю, как моё сознание начинает сужаться на силуэте, едва улавливаемом в дыму в конце сцены. Но абстинет оживает, развеивая ментальное влияние.

– А вот и наша гостья.

– Вау... – с досадой подпирает щёку Дарья. – Красивая...

Да... впечатляет.

Глава 9. Нелепо

Хам

Плавно обхватывая кистью пилон, перебирая веером пальцы, демоница смыкает на нём свои длинные алые когти. Обведя взглядом зал, останавливается глазами на мне.

Ну привет-привет...

– Что Вы с ней сделаете? – шепчет испуганно Дарья.

– Если повезёт – развоплощу, – ухмыляясь, подмигиваю демонице.

Перехватывая пилон второй рукой, отталкивается от пола, и длинные роскошные ноги взлетают вверх. Делает пару акробатических пируэтов под плавную музыку. Лишь слегка нарушая наши законы гравитации. В её теле гораздо больше мощностей, чем положено по пропорциям.

– Убьёте?

– О, да!.. Ну, иди сюда, быстрей, – не свожу с неё глаз.

Но демоница не торопится, стараясь разжечь мою похоть. Это для неё и как специи – усиливает вкус, и как витаминки – делает меня очень полезным.

Покачивая бёдрами, трахает шест.

– Дарья... – под столом веду рукой по её бедру к паху. Ловлю на пару мгновений её застывший ошалелый взгляд.

– Что Вы делаете?!..

– Организую себе эрекцию. Потерпи... – ухмыляюсь я. – Это сделает её голодной и невнимательной.

– Вы смотрите стриптиз отменной тёлки! Недостаточно для эрекции??

– Если знать подноготную?.. Нет, недостаточно.

Провожу большим пальцем по ширинке джинсов, улыбаясь тому, как смыкаются её бёдра.

– Прекратите!

– Сидеть, – приказываю ей. – Терпеть. Получать удовольствие.

В её сумасшедших фантазиях я наглею сейчас гораздо сильнее и уже расстегнул её ширинку, так что...

– Господи... – зажмуривается она. – Это нечестно!

– Но приятно же? Считай – твоё задание на сегодня.

– Что там за подноготная?? Я не обязана возбуждаться вместе с Вами.

– Это да...

– Давайте свою подноготную с антисексом!

– У этих девочек проблемы с мальчиками. Они их всех сожрали.

– Подумаешь... – кусает она губы, – так вам и надо – мальчикам!

– Мерзость не в этом. А в способе размножения. Для того чтобы зачать мужское потомство, этим сукам надо, чтобы их оплодотворили... Мы, например. После этого партнёра обязательно сожрать. Нужно много белка и гормонов – тестостерона, адреналина... Поэтому в идеале – возбудить, помучить и трахнуть, перед тем как сожрать. После оплодотворения внутри самки развивается нимфа мужского пола, которая оплодотворяет прямо в утробе другие яйцеклетки. Сразу несколько особей. В фазе цикла нимфы эти демоны сродни... личинкам. И выглядят примерно так же. И они все появляются на свет, пожирая изнутри мать. Родов у них как таковых не существует. После этого сёстры сжирают брата-отца. Получают нужный фермент и окукливаются... И потом вот уже вылупляются такими прелестницами. Такой вот фрейдизм! Танатос и Эрос в одном флаконе.

– Фу... – жалобно стонет Дарья.

– Чем больше партнёров, тем больше циклов в её потомстве рождаются мальчики. И нимфы могут переходить в следующую фазу.

– Меня сейчас вырвет.

– Меня, возможно, тоже. Поэтому... – наклоняюсь и вдыхаю запах на шее Дарьи.

А нет, не вырвет... Тело выдаёт устойчивую реакцию на девчонку – болезненный стояк и убойное сердцебиение. Ну хоть на это годная!

Почувствовав моё состояние, демоница спрыгивает со сцены. Беру в руки бокал с шампанским и делаю пару шагов навстречу ей. Нащупав в кармане пиджака кастет, продеваю в него пальцы. На его рабочей поверхности артефактные напайки. Ранение такими регенерации не подлежит.

– Привет... – веду взглядом по роскошному телу, не уступающему формами Пикси. Протягиваю бокал. Представляя себе, как публично трахаю Дарью на этой сцене. Вау... Горячее могло бы получиться шоу!

– Я – Хантер... – представляется демоница, сглатывая слюну.

– Верю, – усмехаюсь я. – Выпей за меня. Хочу твой приват... Сколько?

Ну давай, Хантер. Ты же уже слюной исходишь. Подавляя брезгливость, веду пальцами по точёному плечу.

– Для тебя станцую бесплатно! – хищно ухмыляется она. Ноздри вздрагивают, ловя мой запах.

– Пойдём? – киваю на приват-комнату.

– Зачем? Поиграем прямо здесь.

Плохо... Если я не вырублю её с первого раза, вся эта братия встанет на её защиту. А я один. Нет. Хуже. Я с девчонкой.

Облизывая завлекающе губу, демоница наконец-то делает глоток. И застывает... Веки вздрагивают... зрачки трансформируются в продольные... Сужаются... Её передёргивает.

Ну! Давай ещё один! Пей! Я бы надавил на её волю, но в полной своей силе эта особь прекрасно сопротивляется ментальному давлению. Так как артефакт этот из её мира. А вот если как следует ослабить...

Вдруг её взгляд становится испуганным и полным отвращения. Скользит им по моим амулетам.

– Страж... – выдыхает она.

Бокал летит из её пальцев на пол. Сжимаю один из кулонов, его острые зубцы вспарывают до крови мою ладонь. Это чуть замедляет время или ускоряет меня – я так и не разобрался. Бокал всё ещё медленно летит... Размахиваюсь, всаживаю ей кастетом в челюсть! Ровно в ту секунду, как бокал врезается в пол. Вдребезги!

Совсем неэротичный рёв демоницы заглушает музыку. И пока есть ещё мгновение, размахиваюсь повторно, впечатывая ей ещё раз в висок. Но тварь крепкая. В следующую секунду я тоже лечу на пол, сбитый ударом тут же материализовавшегося хвоста. Как хлыстом. Кончик охватывает мою кисть, пытаясь сорвать кольца.

Знает, сука, с чем бороться!

Выворачиваю кисть, с трудом выдёргивая из крепкой хватки хвоста. Перекатываюсь и подскакиваю на ноги, замечая, как все посетители бара начинают вставать. Демоница идёт на меня, открывая окровавленную пасть. Зубы трансформируются в острые акульи клыки. Перехватываю поудобнее стальной барный стул. Надо дезориентировать...

Но в последнее мгновение она замирает, поворачивая раскуроченную морду к Дарье. Та в ступоре, не моргает. Внутренности предательски сводит от страха за девчонку.

– Иди сюда! – рявкаю я монстру.

Ничего не поделаешь, Дарья должна это всё пережить. И научиться выживать.

Подлетаю, обрушиваю стальной стул на Хантер. Так, чтобы ножка пробила череп. Это не убьёт, но немного затормозит. В то мгновение, как ножка с хрустом ломает кость, кончик хвоста демоницы сбивает с ног подскочившую в ужасе Дарью.

Я вижу, как одновременно они летят на пол. И Даша очень плохо летит! Неудачно! Хватаюсь снова за амулет, чтобы притормозить происходящее, но он срабатывает в то мгновение, когда висок Дарьи с хрустом ломается об острый угол стола. И я в деталях вижу этот кадр...

Воздух из моих лёгких вылетает со свистом. Я дёргаюсь, чтобы подхватить, и замираю. Поздно...

Хантер, закатив глаза, дёргается на полу. Мужики по очереди начинают отрубаться. Сажусь на колени перед девчонкой. Волосы в крови... Приподнимаю... Ошейник с её шеи сползает и захватывает моё запястье, присоединяясь к своей второй половине.

Мертва...

Что ж так херово-то?..

Идиотка... Сжимаю прядь светлых волос. Нахер ты встала? Не могла нормально упасть? Кто ещё мог так нелепо убиться, блять? В первый же свой выход!

Не в силах унять рвущееся дыхание, пытаюсь во всём обвинить её, чтобы как-то проще отпустить эту ситуацию. Не люблю я брать к себе в штат... Мрут, сволочи! И эта туда же... Зараза!

Кладу её аккуратно на пол. Закрываю застывшие глаза. Красивые глаза... глубокие... Хоть и идиотка.

Встаю на ноги. Подхожу к Хантер. Несколько раз пинаю по сломанной морде, вкладывая внезапную вспышку ярости в эти удары. Тащу её за руку в сторону прорехи, ориентируясь на низкие вибрации. Марево в комнате для привата. За пеленой стеклянных бус. Бросаю её на пол. И жду, когда придёт в себя, чтобы приказать ей валить обратно. Добивать эту живучую тварь – тот ещё геморрой. А у меня что-то нет сил...

Жду.

Стараюсь не думать о том, что делать с телом девчонки. Стрёмно о ней думать как о теле. От того, что больше не словлю этого тока от её запаха, в груди тоскливо сводит.

– Блядство! Вставай! – пинаю ботинком в плечо Хантер.

Её раскуроченная башка без всяких признаков восстановления безвольно сворачивается на бок, и изо рта вываливается длинный мясистый язык. Сдохла, что ли?! Да не может быть... Раны смешные!

Наблюдаю, как спадают последние мороки. И через несколько минут она рассыпается в прах. Мёртвые тела инородных быстро распадаются в чужих частотах.

Вот тебе раз...

Закрываю прореху, разламывая в ладони антифазы. Надо возвращаться в зал. Тело Дарьи само себя не устранит. Она местная...

Глава 10. Экзистенциальная тоска

Дашка

«Ёбвашумать»... Вот так обычно ругался хронически пьяный сосед из моего глубокого детства, который по дороге домой иногда падал. Ругался каждый раз одинаково при попытке встать. Для меня это слово пробелов и значения не имело, но посыл я улавливала точно – глубокая экзистенциальная тоска по поводу недоброжелательности этой вселенной.

И вот сейчас, пытаясь разлепить веки и приподнять голову, мне ничего не приходит на ум, кроме философской фразы соседа из детства. Что ж так больно-то, а? Больно и мутно... Словно меня бросает по палубе корабля по время шторма.

А сон-то какой стрёмный приснился! Бр... Тварина эта зубастая! Как из Мортал комбата. Словно ей, как Гуинплену, щёки разрезали и насовали туда зубов от Венома.

Ужас!

Отталкиваюсь от пола дрожащими от слабости руками. Мне кажется, у меня опять заплыл глаз и опять тот же. Оглядываю расплывающийся кабак. Вокруг валяются мужики. Так это что – не сон, что ли?

Растерянно сажусь, жалобно оглядываясь. Тишина...

– Хам?.. – хриплю я, теряя голос от ужаса.

Я очень надеюсь, что он живой! Потому что, оказывается, я теперь не представляю, как в этом незнакомом мне мире без него выживать. Это Стокгольмский! Однозначно!

Мы встречаемся взглядами. Отодвинув рукой стеклянные гирлянды бус и застыв в косяке, смотрит на меня, не моргая. С его лица стекает, как мне казалось, намертво прилипший туда похуизм. Оно вдруг оживает. И даже становится почти человеческим и почти симпатичным. Вздрагивает, по нему словно идёт рябь. И мне кажется, что сейчас вернётся это выражение «Идите нахуй, господа, я утомился»... И будет опять язвить, что я так себе сотрудник и, вообще, нахрен никому не упилась. И только мешаю. Как там? Чемодан без ручки, вот.

А мне просто очень страшно и больно, чёрт возьми! Я живой человек!

Поджимая дрожащие от обиды губы, пытаюсь подняться, хватаясь за стальную ножку стола. Его острый край испачкан в густой крови. Отвожу глаза, тяжело сглатывая, чтобы погасить рвотный позыв. Машинально касаюсь пальцами почему-то жутко ноющего виска.

Хам не двигается с места. Ну что не так с этим мужиком? Видит же, что мне плохо! Сложно помочь подняться?!

– Лежать! – вдруг оживает он. – Дарья! В горизонтальное, быстро!

Господи... Шмякаюсь на спину, поддаваясь давлению в его голосе. Опять какие-то манёвры и учения?! На глаза наворачиваются слёзы. Быстро стираю. Не дождётся!

Передо мной вдруг появляется его озабоченное лицо. И его, блять, величество, опускается передо мной на колени. Ну ладно, не передо мной. Рядом со мной. Хмуро всматривается мне в глаза. Вена мощно бьётся на крепкой шее. Растерянно проводит рукой по волосам. Сжимает переносицу. На лице напряжённая работа мысли.

– Как так?.. – ведёт пальцами по моему виску.

Шиплю от неприятных ощущений.

– А эта... Хантер?.. – шепчу я, косясь в поиске демоницы.

– Сдохла...

Сдохла – это хорошо. Это просто чудесно! Никогда так не радовалась чьей-то смерти. Осатанеешь тут... Закрываю глаза и расслабляюсь. Но он оттягивает мои веки, заглядывая под них.

– Ничего не понимаю...

– Можно мне попить?..

Поднимается. Заходит за барную стойку. Высыпает из стального стакана баристы подтаявший лёд в чистый бокал. Вставляет трубочку. И... меня обслуживает сам Хам! Впишите в историю. Чем я это могла заслужить? Забираю свои слова обратно. Всё с ним так! Заботливый... гад.

Делаю несколько глотков через соломинку. Ледяная вода ломит зубы.

– Как ты себя чувствуешь?

– Вам это действительно интересно?

– Естественно. Первый раз общаюсь с воскресшим человеком.

– Несмешная шутка...

– Это не шутка. Трезвый я не шучу, – внимательно слушает мой пульс пальцами. – Что с тобой делать-то?..

Достаёт телефон. Набирает кого-то.

– Не надо ничего со мной делать.

Попытка встать тут же подавляется. Припечатывает меня за лоб ладонью в пол.

– Я же сказал – лежать.

Ладонь у него большая, горячая... И этот не слишком вежливый жест, на удивление, даже успокаивает меня.

– Алё... Адам? Я локацию тебе скинул. Подъедь, персонажа одного посмотри. Полчаса назад она умерла от удара виском об стол. А сейчас... тёплая, живая, в сознании. Ведёт себя адекватно. Ну... насколько способна. Да, умерла. Как-как!! – взрывается он, – насмерть умерла! Висок был проломлен! Зрачки... Да... Аркан её отпустил, пульса не было. Теперь раны нет. Нет... Она не умеет... Нет... Да ни черта она не умеет! Я жду!

Это про меня, что ли?!

Мужик, лежащий метрах в пяти от меня, вдруг растерянно поднимается.

– Пошёл вон! – низко рычит на него Хам.

Рычит так, что «вон» хочется идти уже мне, или, в моём случае, ползти. И я даже напрягаю пресс, чтобы подняться. Но ладонь возвращается...

Пошатываясь, мужик ретируется на выход.

«Как это – умерла?..» – тупо хлопаю ресницами.

«Аркан отпустил...» Трогаю своё горло. Удавки действительно нет. Только это совсем не радует меня! Я очень боюсь, что Хам теперь может меня где-нибудь потерять. А какой-нибудь уродский демон найти!

Неожиданно Хам ложится на пол рядом со мной. Берёт мою руку, сжимает. Его пальцы переплетаются с моими. И в порыве мне хочется ответить ему тем же. Но... он выламывает мою кисть.

– Ай!

– Чувствительность не изменилась?

– Нет... – бурчу я разочарованно.

Достаёт сигарету и Zippo. Щелчок... На стальном корпусе какая-то необычная символика. Рассматривает пламя. Прикуривает, глубоко и жадно втягивая дым. Чувствую запах – табака, парфюма, его волос... Голова кружится. По всей видимости – сотрясение. Скашиваю глаза. Губы у него обветрены... Между ними медленно клубится дым. Носогубные линии делают его лицо очень выразительным. Ещё несколько раз задумчиво чиркает зажигалкой.

– Дарья...

– М?

– Что-нибудь помнишь? С момента, как упала?

– Нет.

– Висок болит?

– Да.

– Вчера. Были ли какие-то травмы или порезы?

– Лицом шоркнулась об асфальт. Странно, что Вы не заметили.

– Мда. Царапины на месте. Не срастается...

– Что именно?

– Это не регенерация, короче.

– А что?

– Ну... может, какая-то форма бессмертия? Это надо убить ещё раз, чтобы разобраться.

– Не надо, пожалуйста, во мне разбираться. Вдруг это не бессмертие?

– Это не оно. Артефакт Да-ад не может быть таким сладким, Дарья. Там раздают только пиздецы в разной креативной обработке.

– Собственно, я и не ожидала, что мне так повезёт. Я облажалась, да?

– Ну как тебе сказать? Ты таки выжила. Это немало.

– А что я должна была сделать?

– Выжить.

– Вау. Да я молодец!

Пока мы ждём этого Адама, Хам властным тоном, не особо напрягаясь, по очереди выпроваживает приходящих в себя мужчин. Мы остаёмся вдвоём.

Не решаясь нарушить распоряжение и встать, лежу на полу. Хам же перебазируется за стойку. Вернее, на неё. Дёргает ворот рубашки, расстёгивая рывком пару пуговиц. Дотянувшись до открытой бутылки коньяка, делает несколько глотков из горла. Наблюдаю, как двигается его кадык. Клубящийся на сцене туман доплывает до него, создавая какой-то декоративный антураж происходящему.

Хам читает этикетку чуть осоловевшим взглядом. Ну если Великий и Ужасный бухает, думаю, можно окончательно расслабиться.

– Добрый день, Адам! – снова прикладывается к бутылке.

Слышу звук шагов. Мужчина лет тридцати с интеллигентной еврейской внешностью.

– Добрый день, Ваша Светлость. Она?

Хам взмахивает бутылкой, словно поднимая тост в честь меня. В бутылке заметно убыло.

– Наша?

– Моя. Сотрудница. Местная, – плавает его взгляд. Делает ещё глоток. – Делай своё дело, Адам. Побыстрее...

Да ты наклюкался, Светлость! Но душу греет, что шпыняет чудовище не только меня. А значит, и проблема не во мне. Ну такой вот он неординарный человек. Вот! Уже оправдываю. Точно Стокгольмский!

Адам бережно и изящно берёт мою руку за запястье, нащупывая пульс.

– Как Вас зовут?

– Дарья.

– Дашенька, – пальцы ложатся мне на виски. – Посмотрите мне в глаза.

А вообще он симпатичный... Представляю, как мы могли бы смотреться вместе. Интересно, служебные романы в организации приветствуются?

– Дарья! – оскаливается Хам.

– А?.. – вздрагиваю я.

– Я не тебе. «Дарья», Адам. Её зовут Дарья. Разве ты не слышал?

– Прошу прощения, Ваша Светлость.

– Прощаю. Что там?

– Лёгкое сотрясение. Чуть снижен сахар в крови. Голодная. Вторая фаза цикла. Высокий уровень продуктов распада адреналина и кортизола.

Хам слушает, недовольно морщась.

– Стресс в активной фазе. Гематома на левом виске. На этом всё. Жива. Никаких признаков распада.

А я преданно слежу за губами Адама. Чудесный мужчина. «Жива и никаких признаков», –  вот!

– Кроме распада личности, видимо... Лечи.

Тёплые руки Адама обезболивают мою неумную и многострадальную голову.

Хам допивает коньяк...

– Так лучше?

– Да, спасибо.

– Ещё немного...

– Достаточно, – спрыгивает со стойки Хам. – Остальное само заживёт. Она – собака.

– Что? – расширяются от удивления глаза Адама. Недоверчиво оглядывает меня. – В каком смысле «собака»?

– Светлость изволил шутить, – закатываю я глаза. – Ибо в дрова!