Текст книги "Телохранитель"

Автор книги: Леена Лехтолайнен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

8

Я промокла и замерзла, хотя на мне была надета теплая водонепроницаемая куртка. Наверное, еще и вспотела от напряжения. Какого черта люди Паскевича бродят по лесу вокруг моего домика? Где я допустила ошибку? Может, им все-таки удалось внедрить жучок мне в телефон или даже в тело? Надеюсь, я взяла с собой пистолет. Всего один выстрел, и с Давидом Сталем будет покончено. В сарае есть тележка, чтобы следующей ночью довезти труп до причала, а там можно на лодке переправить его на середину озера и утопить. И, как говорится, концы в воду.

Честно говоря, мне совсем не хотелось кого-то убивать, к тому же я не взяла с собой оружия. Сталь смахнул с бритого затылка капли дождя и вытащил из кармана бейсболку. Когда он надел ее, лицо полностью скрылось под длинным козырьком. Если бы бейсболка была на нем с самого начала, я ни за что бы его не узнала.

Боевик огляделся с видом человека, раздумывающего, что же предпринять дальше, и направился по тропинке в сторону моего дома. Я вспомнила, что, хоть и закрыла дверь на замок, забыла включить охранную сигнализацию. Сауну я вообще никогда не запирала, но, к счастью, там не было никаких вещей, по которым можно установить мою личность, – всего пара флаконов с шампунем и гелем для душа.

Я не пошла за Сталем, а решила переждать в укрытии. Потом шагнула в чащу леса, боясь, что он обернется и заметит меня. За поворотом возвышалась небольшая скала, взобравшись на которую я могла видеть свой домик как на ладони. Сразу после подписания договора аренды я внимательно исследовала окрестности в поисках мест, которые можно было использовать в качестве наблюдательных пунктов. И сейчас, сидя под кустом на вершине скалы, хорошо видела происходящее вокруг дома, сама оставаясь незаметной.

Я старалась вести себя по возможности тише, хотя треск ветки и шум падающего камня вполне можно было списать на лесного зверя, например лося. С другой стороны, я не знала, насколько хорошо Сталь умеет различать звуки леса. Выглянув из-за веток, я увидела, что он задумчиво стоит во дворе у моего крыльца. Потом не торопясь обошел вокруг дома и, не пытаясь войти, направился обратно в чащу, в сторону кемпинга.

Я еще долго просидела в укрытии. Совсем рассвело, прежде чем я осмелилась встать и растереть совершенно затекшие ноги. И решила идти не домой, а к тому месту, где впервые заметила своего преследователя. На песчаной почве отпечатались подошвы его солдатских сапог, и я пошла по этим следам. На твердой земле следы пропадали, на мягкой появлялись снова, будто их обладатель нисколько не прятался.

Следы вели к причалу на берегу. И такие же шли в другом направлении. Получалось, что человек в солдатских сапогах приехал на машине – на влажной земле остались четкие следы шин, потом прошел в сторону леса, вернулся и уехал в северном направлении.

Затем я отправилась домой и приняла горячий душ. После утренней прогулки по лесу я умирала с голоду, поэтому сделала себе огромный бутерброд и с жадностью его проглотила. Затем проверила содержимое холодильника и решила, что пора его пополнить. Достала пистолет, внимательно осмотрела, смазала и сунула в карман куртки на вешалке. Больше без него шага за порог не сделаю.

Разобрала телефон на мелкие части и еще раз внимательно осмотрела каждую деталь. Ничего подозрительного. Но я все равно решила избавиться от него: выброшу по дороге к месту встречи с Хеленой Лехмусвуо. Затем продолжила возню с сейфом, и снова ничего не вышло. Тем временем дождь немного утих; я надела куртку, повесив под мышку кобуру с пистолетом, вывела из сарая велосипед и отправилась за продуктами. Я была знакома с хозяином магазина: его звали Кису и он держал эту лавочку уже несколько лет.

Несмотря на дождь, на открытой веранде было довольно много народу. Обсуждали заявление президента Эстонии по поводу напряженных отношений между Россией и Грузией. Я купила шведские и финские вечерние газеты, яйца, сыр, помидоры и пакет молока к кофе. Дойдя до полки с хлебом, вздрогнула: с поверхности булок и коврижек на меня смотрела рысья морда. Показалось, я схожу с ума. Тут ко мне, улыбаясь, подошел хозяин лавочки:

– Нравится? Это наш фирменный продукт.

Я в недоумении покачала головой. Это было похоже на каннибализм, но, с другой стороны, я решила, что, наверное, кто-то наверху подает мне знак, который я пойму позже. Положила в корзину пару «знаковых» булок, несколько бутылок темного пива и плитку шоколада. Заказала чашку горячего какао и присела на веранде, решив послушать, о чем говорят завсегдатаи. Но они не обсуждали ничего интересного, а проблемы грядущих муниципальных выборов меня не особо интересовали.

Допив какао, я отправилась на велосипеде домой. Но уехала недалеко: передо мной, преграждая путь, вдруг резко затормозила легковая машина. Опустилось стекло, и из окна показалась крупная бритая голова, на которую тут же стали падать капли дождя.

– Добрый день. Как мне проехать на Коппарнэси? – по-шведски спросил Давид Сталь, сидевший за рулем.

Я тут же почувствовала, как кобура с пистолетом оттягивает плечо.

– Вы ошиблись дорогой, – ответила я также на шведском языке. – Вам следует вернуться на дорогу Ханкотие и ехать в сторону Хельсинки. Через два перекрестка увидите поворот на Коппарнэси. Напротив поворота заправка «Тебойла».

Майк Вирту мог бы мной гордиться: я говорила спокойно, глядя на Сталя с любопытством, как смотрят жители маленьких провинциальных городков на чужестранцев. На темно-сером «мерседесе» были финские регистрационные номера и никакого признака того, что машина взята напрокат. Номер, само собой, сразу отпечатался у меня в памяти.

– Спасибо! Похоже, я плохо изучил карту. Наверное, у вас здесь хорошие грибные места?

Он нажал на газ, доехал до ближайшего перекрестка, развернулся и, проезжая мимо, снова помахал рукой.

Я тоже спокойно продолжила свой путь, но едва переступила порог дома, как накатила реакция: меня начало трясти. В какую игру играет со мной этот человек? А может, он просто думал, что я не узнаю его? С другой стороны, я редко бывала в зале ресторана, предпочитая наблюдать через мониторы. Скорее всего, он и не подозревает, что я видела его сегодня в утреннем полумраке. Что ж, это мне на руку.

Решив подкрепиться, я открыла бутылку пива и достала из пакета хлеб с изображением рыси. Хлеб был разрезан на две половинки: нижняя в форме тела зверя, на верхней – морда. Я отломила кусочек от нижней части и осторожно положила в рот, чувствуя себя как на святом причастии. «Да укрепят тело твое и кровь твоя мои силы в борьбе с врагом, да поможет мне дикий дух твой!» Я взглянула на просвет на бутылку с пивом – оно имело красноватый оттенок. Символично…

Едва я успела сделать последний глоток, как зазвонил телефон и на экране высветилось имя дочери Аниты, Сесилии. Отвечать не хотелось: я понимала, что разговор будет неприятным, но все же взяла мобильник. Сесилия чопорно представилась. Мы никогда не встречались, но Анита как-то показывала мне фотографию тридцатилетней, похожей на нее женщины в идеально сидящем деловом костюме.

– Несколько дней назад мне позвонили из полиции и сообщили, что моя мать умерла в Москве. И все это время я не могу до вас дозвониться. Вы же были личным телохранителем моей матери. Я хочу знать, что, в конце концов, произошло.

– К сожалению, я почти ничего не знаю. На момент смерти Аниты я уже не работала у нее.

Сесилия попыталась меня перебить, но я продолжила:

– Согласно официальной информации, она была застрелена около станции метро «Фрунзенская».

– Я знаю. Но почему? За что? Кто это сделал?

– Полиция ничего вам не рассказала? Какой-то бомж, который, ограбив Аниту, сам умер на следующий же день.

– Что за ерунда! Разумеется, это организовал ее бывший дружок. А вы должны были охранять ее. Что значит «уже не работала»?

– Я уволилась незадолго до ее смерти.

– Вы ушли, и ее сразу убили. Ужасно. На следующей неделе я приеду в Финляндию разбираться с бумагами матери. Мы могли бы встретиться?

Я задумалась. Если правильно разыграю свою карту, смогу получить доступ к документам Аниты. Не стоит упускать такую возможность. Раз уж мой домик больше нельзя считать надежным убежищем, лучше будет вернуться в Хельсинки. Но, с другой стороны, в этом случае под ударом окажутся мои соседки-студентки и пенсионерка Элли.

Дальнейшие труды над сейфом ни к чему не привели. Снова шел дождь, так что волей-неволей пришлось поискать себе занятие дома, но перед наступлением темноты я все же решила пройтись и еще раз взглянуть на оленя, павшего жертвой хищника. Вся задняя часть туши была обглодана до костей, и я решила, что рысь больше не явится: мясо уже начало портиться.

Телефон снова ожил около семи. Я не узнала номер, но решила ответить.

– Привет, Хилья, – произнес мужской голос и тут же замолчал почти на полминуты. – Это Кейо Куркимяки… бывший Суурлуото… Как у тебя дела?

Теперь наступила моя очередь выдержать паузу.

– Я сто раз говорила, что не желаю иметь с тобой ничего общего! – произнесла я наконец.

– Хилья… Дай мне объяснить…

Но я нажала на отбой. Во рту пересохло, сердце стучало так, что, казалось, еще чуть-чуть, и выскочит. Действительно, пора менять все сим-карты! В течение многих лет Кейо Куркимяки не раз пытался поговорить со мной, но ни один из этих разговоров не продолжался больше минуты. После первой попытки он оставил меня в покое на два года, но потом каждые шесть месяцев предпринимал новую.

На свете было мало людей, к которым я относилась с нескрываемой неприязнью, и Кейо Куркимяки был одним из них. По большей части мне удавалось не вспоминать о его существовании, иногда я даже забывала его голос. И понятия не имела, как он выглядит: наверное, мерзко. Мысли о нем повергали меня в ужас, от которого я не могла избавиться даже под гипнозом в кабинете психотерапевта.

Я допила текилу, но так и не сомкнула глаз – лежала, глядя в темноту и прижимая к себе револьвер. Не знаю, на свободе ли сейчас Кейо Куркимяки. Вдруг президент принял прошение о помиловании и его выпустили, несмотря на пожизненный приговор? Дай бог, чтобы этого не случилось.

Ужасно, что Куркимяки узнал мое нынешнее имя – и как ему это удалось? А еще вокруг моего убежища бродил Давид Сталь, что тоже не прибавляло мне хорошего настроения. Даже тяжесть пистолета в руке не очень-то помогала почувствовать себя спокойно и уверенно. Скорее я была сейчас зверем, загнанным в ловушку. Наверное, то же ощущала мать Фриды, когда ее, маленькую самочку с детенышем, окружили здоровенные мужики, безжалостные убийцы. Почему Сталь не расстрелял меня прямо там, на дороге? Решил поиграть в кошки-мышки?

Было ясно, что мне не уснуть; я поднялась и села к окну, не зажигая света, стала глядеть на бесконечный унылый дождь. Там, снаружи, меня ждали охотники: Паскевич, Сталь, Лайтио и Кейо Куркимяки. Встав, я проверила, хорошо ли закрыты окна и дверь. Обычно я спала в комнатке на первом этаже, но сейчас решила подняться на второй, а на ступеньки бросила несколько старых скрипящих матрасов – если кто-то ступит на лестницу, я наверняка проснусь от скрежета пружин. Лишь приняв меры безопасности, я наконец немного расслабилась и забылась чутким сном.

Когда я проснулась, было уже за полдень, а на дворе все так же шел бесконечный моросящий дождь. Страшно хотелось есть, но мысль о яичнице ничуть не привлекала, поэтому я проглотила пару кусков хлеба, запила их водой и решила отправиться обедать в деревню. Добраться туда можно было разными путями. Я задумалась: не вдохновляла идея тащиться в объезд по дороге Ханкотие, но лесная тропа, где местами пришлось бы тащить велосипед на себе, нравилась не больше. И я решила поехать по берегу. Сосед рассказывал, что владелец прибрежного участка перекрыл прямую дорогу через свою территорию, но сейчас его не было, и я решила этим воспользоваться. На берегу остановилась полюбоваться стаей летящих журавлей. Вдруг от общей массы отделилось несколько птиц: пролетев пару десятков метров, они снова влились в стаю, будто исполнили некий ритуал.

В ресторане, который находился в избе посреди леса, царила атмосфера, достойная фильмов Аки Каурисмяки. [8]8
  Аки Каурисмяки – финский режиссер, сценарист, продюсер. Опирается на неброскую актерскую игру и простое кинематографическое повествование (Прим. ред.).


[Закрыть]Внезапно захотелось, чтобы мои друзья из Нью-Йорка во главе с Майком Вирту оказались рядом со мной в этой сельской забегаловке, где зеленые стены украшены яркими картинами на охотничьи сюжеты. Я заказала бифштекс с картофельным пюре и легкое пиво. К горячему полагалась маринованная свекла и соленый огурец, нарезанный тонкими ломтиками. Да, я на самом деле была дома, в Финляндии.

Велосипедная прогулка и сытный обед вернули мне вкус к жизни. На обратной дороге я заметила вдоль тропы яркую россыпь лисичек. Убедившись, что складной нож лежит в кармане куртки, я решила пройтись вглубь леса, посмотреть, много ли грибов.

К счастью, я догадалась взять складное пластиковое ведро и обуть туристические ботинки вместо легких беговых кроссовок, которые в лесу после дождя мгновенно промокли бы насквозь.

Я набрала море лисичек и груздей и, воодушевившись, обошла скалу и отправилась в сторону берега. Грибы росли повсюду, я едва успевала наклоняться, замечая мокрые розовые шляпки во влажной от дождя траве. Благодаря дяде Яри я неплохо разбиралась в грибах и теперь с удовольствием переходила с место на место, наполняя пластиковое ведро душистыми лесными подарками. Скоро мне стало тяжело нести добычу, и я решила сделать из веток длинную ручку, чтобы перекинуть поклажу за спину. Срезала пару ивовых веток и, вспоминая, как дядя Яри учил меня плести корзины, села на пенек и принялась связывать прутья. К счастью, влажные ветки легко гнулись, и вскоре я справилась со своей задачей. Дядя когда-то делал из бересты необыкновенные туески, в которых родниковая вода имела совершенно другой вкус, не такой, как в простой чашке.

Лесная трава скрадывала шаги, шум ветра в кронах деревьев заглушал остальные звуки, и я не сразу заметила, как недалеко от меня на полянку вышел высокий мужчина, одетый в камуфляж. Его глаза скрывал козырек бейсболки, на шее висел полевой бинокль. Мне понадобилась всего пара секунд, чтобы узнать этого человека. Давид Сталь по-прежнему шел по моему следу.

Тяжесть кобуры под мышкой придала мне уверенности. Я не отличалась особыми успехами в стрельбе и до этого ни разу не стреляла в человека, но твердо знала, что оружие неотделимо от моей профессии и я должна уметь с ним обращаться. И хорошо помнила слова Майка Вирту: применять оружие следует только в целях самообороны. Похоже, сейчас именно тот случай. Было неясно, собирается ли Сталь напасть. Сохраняя внешнее спокойствие, я сидела на пеньке и неторопливо перебирала ивовые ветки; со стороны казалось, что я рассматриваю грибы в ведре, но тайком я наблюдала за его передвижениями. Мой вероятный противник был существенно крупнее меня, что давало ему явное преимущество. Когда уже стал слышен шум шагов поблизости, я подняла голову. Мы встретились взглядом, и я, притворяясь, будто не узнала его, изобразила простодушное удивление. Он приближался широкими шагами, и мне стоило труда не выхватить немедленно пистолет и не открыть стрельбу. От напряжения по спине и груди поползли струйки пота.

– Привет! – поздоровался Сталь, подойдя и внимательно глядя на меня. – Ну надо же, как забавно, мы с вами виделись вчера, вы подсказали мне дорогу. Но здесь такие красивые места, что я решил задержаться на пару дней.

Он говорил по-шведски с мягким славянским акцентом, почти незаметным, и я подумала, что он вполне может быть по происхождению финном или даже прибалтийским шведом. Речь лилась легко и, насколько я могла судить, без ошибок, будто шведский язык для него родной. Но как швед мог затесаться в банду Паскевича?

– И какие грибы здесь водятся? Белые есть?

Я не могла вспомнить, как будет «лисичка» по-шведски, и решила говорить на финском языке.

– Я нашла всего несколько белых, наверное для них еще рано. Зато много лисичек, – ответила я, кивнув на полное ведро.

– Здорово у вас получается плести из веток, – улыбнулся Сталь, взглянув на свитую из ивовых прутьев ручку.

Я напряглась, стараясь, чтобы не дрожали руки: ведь такую плетенку можно использовать в качестве удавки.

– Да это не трудно. Здесь важно иметь острый ножик, – сдержанно ответила я, продемонстрировав зажатый в руке нож.

Я специально не положила его в ведро, ведь оттуда Сталь мог легко выхватить его.

– Вы живете в этих краях? – поинтересовался он.

Я не слишком хорошо была знакома с российской культурой общения и слабо представляла, как ведут себя русские, встретив в лесу практически незнакомого человека. Но здесь, в Восточной Финляндии, было не принято навязываться людям и вести длинные разговоры ни о чем. Сталь тем временем поднял ведро и принялся разглядывать грибы.

– Да, есть и червивые. Но все равно это здорово. Надо будет завтра взять у хозяйки корзину, нож у меня есть. Из них получится неплохое жаркое, особенно если добавить сметану. Прошли те времена, когда приходилось запасаться на всю зиму сушеными грибами и солеными огурцами…

Главное, не терять спокойствия. Стрелять в меня он едва ли будет – ведь тогда на теле останутся пулевые отверстия; скорее всего, просто сломает мне шею. Избавиться от трупа ему будет несложно: за деревьями блестела озерная гладь. Хотя, скорее всего, у него пистолет с глушителем, а у меня вполне обычный, зато к нему есть полученная на законных основаниях лицензия. А вот как потом доказывать, что я выстрелила в целях самообороны?

Мне лучше было бы встать с пенька, но вместо этого я принялась перебирать грибы в корзине. Пусть Сталь первым откроет карты! В камуфляже и солдатских сапогах он походил на наемника иностранной армии. Вот снял бейсболку и вытер вспотевший лоб.

Неужели тоже нервничает? Похоже, у него лысина, которую он старается скрыть, бреясь наголо. Сталь повел плечами и стал снимать рюкзак, и я снова напряглась. Он нагнулся, повернувшись ко мне спиной. Вот удобный момент достать пистолет и заставить его говорить! Я подняла руку к спрятанной кобуре, но в этот момент Сталь обернулся. В руке его блеснул металлический предмет, но это оказался термос.

– Кофе будете? Здесь хватит на двоих, правда у меня с собой только одна чашка.

– Нет, спасибо.

Я опустила руку. Сталь отошел на пару шагов и присел на соседний пенек. Наполнив чашку, он жадно проглотил кофе, словно умирал от жажды.

– Так вы местная? – снова спросил он. – Хорошо знаете этот лес? Хозяйка рассказывала, здесь есть какая-то птичья башня. Вы что-нибудь слышали про нее? Где она находится?

– Нет, я здесь в гостях. Друзья пригласили пожить у них на даче. – И я повторила Сталю ту же байку, которую уже много раз рассказывала не в меру любопытным соседям. – А птичья башня совсем в другой стороне. Надо идти на север, потом от перекрестка налево.

– Может, как-нибудь выберете время прогуляться туда со мной? Я здесь в отпуске, у меня масса времени, а народу здесь вообще нет.

– К сожалению, завтра уже уезжаю.

– Жаль… Ну, может, тогда я могу пригласить вас в какое-нибудь симпатичное местечко?

Я не ответила. На полянке росло несколько сыроежек с яркими шляпками, под березой я увидела пару груздей, а рядом веселую россыпь лисичек и принялась собирать их. Наверное, мне и на самом деле лучше провести со Сталем какое-то время, чтобы иметь возможность понаблюдать за ним. Не может ведь такого быть, чтобы он оказался в этих местах случайно, ничего не зная обо мне. Зачем тогда он стал бы бродить рано утром вокруг моего дома?

А Сталь, похоже, верил, что я не видела его раньше и сейчас считаю случайным знакомым. Решил поиграть со мной в кошки-мышки. Но домашний кот Сталь и не подозревал, что рядом с ним не мышь, а самая настоящая рысь, от острых когтей и зубов которой ему не скрыться.

Майк Вирту частенько упрекал меня в излишней импульсивности и склонности к неоправданному риску. Знакомый голос снова пытался меня предостеречь, но я попросила его замолчать и, улыбнувшись, дружелюбно ответила Сталю:

– Знаете, я одета для леса, а не для посиделок в баре. Мне нужно сходить домой переодеться, и мы могли бы встретиться часов в восемь. Если попросить хозяина, он закроется попозже.

По лицу моего спутника разлилась улыбка искренней радости, но я-то хорошо понимала, чему он радуется на самом деле.

– Вот и отлично. Посидим, поболтаем, познакомимся поближе. А эту птичью башню схожу поискать как-нибудь в другой раз.

Он залпом допил кофе и закрыл термос. Затем, секунду поколебавшись, решительно направился в мою сторону. Интересно, он считает, что уже завоевал мое доверие, и теперь готовится напасть?

Но он лишь протянул руку:

– Пожалуй, пора познакомиться. Меня зовут Давид, Давид Сталь. – Он произнес свое имя на шведский манер, так, как оно пишется. – Я, в общем-то, космополит, но по паспорту числюсь гражданином Финляндии. Ну да поговорим об этом вечером.

– Хилья Илвескеро, – ответила я, пожав протянутую руку. – Уверена, вечер будет интересный.