Текст книги "Путешествие в Страну Оз"

Автор книги: Лаймен Фрэнк Баум

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

7. ПРЕВРАЩЕНИЕ КОСМАТОГО

Городские дома, построенные из кирпича, чисто побеленные снаружи и внутри, были прямоугольными и приземистыми. Они не выстраивались в ряды, образующие улицы, а стояли в самых разных, случайных местах. Подобное расположение сбивало с толку пришельца и мешало ему найти дорогу.

– Только глупые люди выстраивают улицы и нумеруют дома, чтобы указать верный путь, – рассуждал серый осел, неуклюже и забавно шагая на задних копытах впереди путников. – Умные же ослы различают дорогу без всяких дурацких указателей. К тому же случайная застройка выглядит гораздо приятнее, чем город с правильными улицами.

Дороти была противоположного мнения, но молчала, не желая спорить. Вдруг она увидела на одном из домов надпись: «Мадам де Плут; Копытолог» – и спросила осла:

– Скажите, пожалуйста, а что такое «копытолог»?

– Это тот, кто предсказывает будущее по линиям на копыте, – ответил серый осел.

– Понимаю. Вы здесь вполне цивилизованны.

– Ословиль, – гордо произнес осел, – центр мировой цивилизации.

Они подошли к дому, стены которого белили два молодых осла. Дороти остановилась понаблюдать за их работой. Ослы опускали в ведро с побелкой кончики своих хвостов, которые служили им вместо кистей, поворачивались задом к дому и водили хвостами по стене вправо и влево, до тех пор пока краска не ложились ровным слоем. Потом ослы вновь опускали в ведро свои забавные «кисти», и представление повторялось.

– Какая замечательная игра, – сказал Пуговка.

– Нет, это работа, – возразил серый осел. – Чтобы уберечь молодежь от шалостей, мы поручили ей производить в городе всю побелку.

– Разве они не ходят в школу? – спросила Дороти.

– Все ослы рождаются мудрыми, – ответил старый осел, – поэтому единственная школа, которая нам необходима, – это школа жизненного опыта. Книги полезны только тому, кто ничего не знает и вынужден учиться у других.

– Иными словами, чем больше кто-то уверен, что он все знает, тем он глупее, – заметил Косматый.

Старый серый осел не обратил внимания на реплику Косматого, поскольку как раз в этот, момент остановился перед домом, над дверью которого была нарисована пара копыт, а между ними ослиный хвост. Завершался рисунок грубо намалеванными короной и скипетром.

– Надо узнать, дома ли Его Королевское Величество Ревун-Брыкун, – сказал серый осел.

Он поднял голову и противным голосом проревел: «И-а-а! „И-а-а! И-а-а!“ – затем повернулся и начал стучать в дверь копытом.

Какое– то время никто не отзывался. Потом дверь приоткрылась, из нее высунулась ослиная голова и посмотрела на путников.

Голова была белая, с огромными ушами и круглыми серьезными глазами.

– Пришли лисы? – дрожащим голосом спросил обладатель головы.

– Нет, нет, Ваше Королевское Величество, – ответил серый осел. – Прибыли путешественники, которым надо оказать почет.

– О, – произнес Король с облегчением, – пусть войдут.

Он широко раскрыл дверь, и друзья очутились в большой комнате. Дороти тут же подумала, что комната совсем не похожа на королевские покои. Впрочем, она была чистая и аккуратная, пол покрывали половики, сплетенные из травы. Но никаких других предметов обихода в комнате не наблюдалось, возможно, Король в них просто не нуждался. Король уселся посреди комнаты, а маленький коричневый ослик побежал за большой золотой короной, которую и водрузил на голову монарха. Затем он подал Королю золотой жезл с усыпанным драгоценными камнями набалдашником. Сидя вертикально, Король держал жезл между передними копытами.

– А теперь, – промолвил Король, доброжелательно поводя длинными ушами, – расскажите мне, как вы сюда попали и чем я могу быть вам полезен.

С особым вниманием Король смотрел на Пуговку, так как подозрительная голова малыша внушала ему определенный страх. Но ответил монарху Косматый.

– Благородный и великий правитель Ословиля, – начал он, едва удерживаясь, чтобы не рассмеяться прямо в лицо Королю-ослу, – мы путешественники, бредущие сквозь ваши владения. Нам пришлось войти в вашу великолепную столицу, потому что дорога шла как раз через нее, а другого пути не было. Мы желаем только одного: засвидетельствовать уважение Вашему Величеству – самому умному на свете монарху, а затем продолжить свой путь.

Эта любезная речь невероятно понравилась Королю. Она настолько пришлась по душе правителю Ословиля, что, как вы вскоре увидете, доставила Косматому серьезные неприятности. А может быть, Магнит Любви не меньше, чем лесть, помог ему заслужить любовь Короля. Во всяком случае, белый осел весьма доброжелательно посмотрел на оратора и сказал:

– Только осел способен произнести такую прекрасную, возвышенную речь. Ты слишком мудрый, чтобы оставаться человеком. Чувствую, что люблю тебя не меньше, чем своих близких, поэтому я решил оказать тебе огромную честь: дарую тебе ослиную голову.

С этими словами он поднял свой жезл. Хотя Косматый закричал и попытался отскочить и даже убежать, ничего не помогло. В одно мгновение, вместо собственной головы на его плечах очутилась ослиная – коричневая, страшно всклокоченная, настолько нелепая и смешная, что Дороти и Многоцветка не удержались от смеха, и даже лисье лицо Пуговки искривилось жалкой улыбкой.

– О Боже! Боже! – завопил Косматый, почувствовав на плечах новую голову с длинными ушами. – Какое несчастье, какое ужасное несчастье! Верните назад мою голову, глупый король, если желаете мне добра!

– Тебе не нравится новая голова? – удивленно спросил ослиный монарх.

– Ох! Я ненавижу ее! Скорее заберите ее обратно! – умолял Косматый.

– Я не могу этого сделать, – ответил Ревун-Брыкун. – Мне дана волшебная власть только на превращения. Я не в состоянии вернуть назад то, что было. Ты должен найти Пруд Истины, искупаться в нем, и тогда вернешь назад свою голову. Но не советую тебе этого делать: новая голова гораздо красивее.

– Это дело вкуса, – заметила Дороти.

– Где находится Пруд Истины? – спросил Косматый.

– Где-то в Стране Оз, но точно не знаю, – ответил Ревун-Брыкун.

– Не огорчайся, Косматый, – сказала Дороти, с улыбкой наблюдая, как ее друг забавно поводит ушами. – Если Пруд Истины в Стране Оз, мы обязательно разыщем его, как только там окажемся.

– О! Вы идете в Страну Оз? – спросил Ревун-Брыкун.

– Не знаю, – ответила Дороти, – но нам сказали, что мы ближе к Стране Оз, чем к штату Канзас. Если это правда, чем быстрее я найду Принцессу Озму, скорее попаду домой.

– И-а-а! Ты знакома с могущественной Принцессой Озмой? – спросил Брыкун удивленным и одновременно взволнованным голосом.

– Конечно. Мы подруги, – ответила Дороти.

– Тогда, может быть, ты окажешь мне покровительство? – продолжал белый осел, все больше волнуясь.

– А в чем оно будет состоять?

– Вдруг ты сможешь получить для меня приглашение на день рождения принцессы? Это будет самый великолепный праздник за всю историю Страны Оз. Мне так хочется попасть туда.

– И-а-а! Вы заслужили не награду, а наказание, нацепив на меня эту ужасную голову, – укоризненно заметил Косматый.

– Пожалуйста, не говори так часто «И-аа», – взмолилась Многоцветка, – у меня от этих звуков по спине бегут мурашки.

– Ничего не могу поделать, моя ослиная голова все время хочет реветь. А твоя лисья голова не пытается тявкнуть? – спросил Косматый Пуговку.

– Не знаю, – ответил мальчик, пристально глядя на уши Косматого. Казалось, они интересовали его больше всего на свете, он даже забыл о собственной лисьей голове, к которой уже успел привыкнуть.

– Как ты считаешь, Цветка, пообещать Ревуну-Брыкуну приглашение на день рождения Озмы? – спросила Дороти у Дочери Радуги, которая порхала по комнате, как солнечный луч, потому что ни минуты не могла стоять смирно.

– Поступай как считаешь нужным, дорогая, – ответила Многоцветка. – По-моему, он может позабавить гостей Принцессы.

– Хорошо. Если Ваше Величество накормит нас ужином и позволит переночевать, а рано утром отправит дальше в путь, я попрошу Принцессу пригласить вас, конечно, если попаду в Страну Оз.

– Прекрасно! И-а-а! Великолепно! – заревел довольный Ревун-Брыкун. – Вы получите отличный ужин и хорошие постели. Что вы предпочитаете, кашу из отрубей или спелый овес в шелухе?

– Ни то ни другое, – поспешила ответить Дороти.

– Тогда, может быть, вам по вкусу простое сено или свежая сочная трава? – подумав, предложил Ревун-Брыкун.

– И это все, что у вас есть? – спросила Дороти.

– А что еще вы хотите?

– Вы же видите, что мы не ослы, – пояснила девочка, – мы употребляем другую пищу. Лисы в Лисбурге накормили нас отличным ужином.

– Я люблю росу и печенье из тумана, – сказала Многоцветка.

– А я предпочитаю яблоки и бутерброды с ветчиной – вставил Косматый. – И хотя у меня теперь ослиная голова, желудок остался прежним.

– Мне бы хотелось яблочного пирога, – заявил Пуговка.

– А я бы съела бифштекс и шоколадный слоеный торт, – заметила Дороти.

– И-а-а! Должен отметить, – сказал Ревун-Брыкун, – что каждый из вас просит разной еды. Какие странные все живые существа, кроме ослов!

– А ослы, вроде вас, самые странные существа на свете, – засмеялась Многоцветка.

– Ладно, – решил Ревун-Брыкун. – Думаю, мой волшебный жезл сможет добыть то, чего вы просите. Я не виноват, что у вас такой скверный вкус.

С этими словами он взмахнул жезлом, и перед друзьями появился чайный столик, покрытый прелестной льняной скатертью. На нем стояли те самые блюда, какие они просили. Бифштекс, заказанный Дороти, еще дымился. Яблоки Косматого были круглыми и румяными. Король не подумал о стульях, поэтому путешественники окружили стол и поели стоя с отменным аппетитом, так как сильно проголодались. Многоцветка обнаружила на хрустальной тарелочке три капельки росы, а Пуговка увидел большой кусок яблочного пирога и мигом съел его.

Когда они поужинали, Король подозвал коричневого ослика, который оказался его любимым слугой, и приказал проводить гостей в пустой дом, где им предстояло переночевать. Там оказалась только одна комната и не было никакой мебели, кроме подстилок из чистой соломы и нескольких половиков, сплетенных из травы. Друзья довольствовались этими простыми предметами: они понимали, что ничего лучше Ревун-Брыкун не может им предложить. Когда стемнело, путники улеглись на половички и спокойно проспали до утра.

На рассвете в городе начался дикий шум. Каждый осел ревел в своем доме. Услышав ослиные крики, Косматый поднял голову ц тоже взревел: «И-а-а!»

– Немедленно прекрати! – рассердился Пуговка.

А Дороти и Многоцветка укоризненно посмотрели на своего старшего друга.

– Ничего не могу поделать, дорогие, – перестав реветь, сказал Косматый. – Но я попробую как-то удерживаться.

Разумеется, его тотчас простили. К тому же не надо забывать о Магните Любви: пока он лежал в кармане у Косматого, окружающие не могли не любить его.

Путешественники не увидели больше Ревуна-Брыкуна, но он не забыл о них. На столике, который появился в комнате, стояли те же блюда, что и накануне вечером.

– Не хочу на завтрак пирог, – сказал Пуговка.

– Возьми кусочек моего бифштекса, – предложила Дороти, – здесь порция, которой хватит нам всем.

Малыш воспользовался предложением Дороти. Косматый сказал, что его вполне устраивают яблоки и бутерброды, но все же доел пирог Пуговки. А Многоцветка любила капли росы и печенье из тумана гораздо больше, чем любую другую пищу, так что все позавтракали с большим удовольствием. Тотошка получил остатки бифштекса. Он стоял столбиком на задних лапках, пока Дороти кормила его.

Завтрак был съеден. Друзья отправились в путь и в сопровождении коричневого осликаслуги прошли через весь город, минуя лабиринты беспорядочно разбросанных домов. Выйдя за городские ворота, они опять попали на дорогу, уводящую их в неизвестные страны.

– Король Ревун-Брыкун просил напомнить, чтобы вы не забыли попросить для него приглашение у Принцессы Озмы, – сказал на прощание коричневый ослик.

– Не забуду, – пообещала Дороти.

Возможно, никто никогда не встречал столь странной компании, как та, что брела теперь по дороге, по очаровательным зеленым лугам, мимо рощиц перечных деревьев и кустов благоухающей мимозы. Многоцветка в прелестном воздушном платье, которое обвевало ее, как радужное облачко, шла впереди. Она, как обычно, то уносилась, кружась в танце, вдаль, то возвращалась назад, то летела собирать цветы, то останавливалась и следила за жуками, ползущими по тропинке. Тотошка то устремлялся за ней, радостно лая, то успокаивался и чинно бежал рядом с Дороти. Наша канзасская героиня спокойно шла по тропинке, ведя за руку Пуговку. Малыш со своей лисьей головой, покрытой шляпой с якорем на ленте, имел весьма необычный вид. Но самым странным казался Косматый с всклокоченной ослиной головой. Он шаркающей походкой брел позади, засунув руки в глубокие карманы своих лохмотьев.

Никто из путников не чувствовал себя особенно несчастным. Они шли в незнакомую страну и испытывали определенные трудности и неудобства. Но все понимали, что участвуют в волшебном приключении, посещают сказочные земли, и с интересом ждали, что будет дальше.

8. ЧЕЛОВЕК-ОРГАН

Ближе к полудню путники начали подниматься по склону холма. Потом дорога вдруг круто пошла вниз и привела их в очаровательную долину. Путешественники с удивлением обнаружили маленький домик, расположенный прямо у дороги.

Это был первый дом, который им попался за все утро, и они поспешили узнать, кто в нем живет. Друзья подходили все ближе, но никого не видели. Однако когда они приблизились к домику вплотную, то услышали несущиеся оттуда странные звуки. Сначала они не понимали, что это такое. Но по мере того как звуки делались громче, стало ясно, что это музыка, по-видимому, извлекаемая из хриплой шарманки. До путников донеслось:

Тири– тири-лири, ум-пум-пум!

Ум– пум-пум, ум-пум-пум!

Тири– тири-лири, ум-пум-пум!

Ум– пум-пум-па!

– Что это, оркестр или губная гармошка? – спросила Дороти.

– Не знаю, – ответил Пуговка.

– По-моему, похоже на заигранный граммофон, – сказал Косматый, поднимая огромные уши, чтобы лучше слышать.

– Но в Стране Оз никаких граммофонов не было! – воскликнула Дороти.

– Звучит довольно мило, правда? – спросила Многоцветка, пытаясь танцевать под мелодию.

Тири– тири-лири, ум-пум-пум,

Ум– пум-пум, ум-пум-пум! -звучало тем отчетливее, чем ближе путники подходили к дому. Вдруг они увидели маленького толстого человечка, который сидел на скамейке перед входом. На нем была красная, украшенная тесьмой куртка до талии, голубой жилет и белые панталоны с нашитыми сбоку золотистыми лентами. На плешивой голове сидела надетая набекрень маленькая круглая красная шапочка, которая держалась благодаря эластичной резинке, спускающейся от краев шапки под подбородок. Лицо у незнакомца было очень круглым, глаза голубыми, руки обтягивали белые хлопчатобумажные перчатки. Он отставил в сторону крепкую палку с золотым набалдашником и наклонился вперед, чтобы рассмотреть незнакомцев.

Как это ни покажется странным, музыкальные звуки, по-видимому, выходили из горла толстого человечка. Возле него не было ни музыкального инструмента, ни какого-нибудь предмета, способного воспроизводить мелодию.

Путешественники подошли совсем близко, и пристально рассматривали незнакомца, а он, в свою очередь, изучал их. Вскоре странные звуки вновь полились из его горла:

Тири– тири-лири, ум-пум-пум!

Ум– пум-пум, ум-пум-пум!

Тири– тири-лири, ум-пум-пум!

Ум– пум-пум-па!

– Это музыкант! – объявил Пуговка.

– А что такое музыкант? – спросила Дороти.

– Это он! – ответил малыш.

Услышав слова Пуговки, человечек уселся поудобнее, будто получил комплимент, и странные звуки вновь полились из его горла:

Тири– тири-лири, ум-пум-пум!

Ум– пум-пум, ум…

– Перестаньте! – строго прикрикнул Косматый. – Прекратите этот отвратительный вой!

Толстяк грустно посмотрел на Косматого и заговорил. Когда он говорил, музыка проделжала звучать, и казалось, что речь сопровождает ноты. Он произнес, вернее пропел:

Не шум долетает до слуха -

То Музыка, пиршество духа.

Дышу я – и звуки органа

Весь день издаю непрестанно.

Озвучен от уха до уха.

– Как забавно! – воскликнула Дороги. – Он сказал, что музыка создается из его дыхания.

– Все это чепуха! – заявил Косматый.

Но звуки вновь полились из горла толстяка, и друзья услышали:

В моей груди сокрыты трубы,

Как у органа; стиснув зубы,

Дышу я – но горланят губы,

И трубы гомонят.

Но не дышать я не могу -

И я звучу, когда бегу.

Мне очень жаль, но я не лгу.

Пусть все меня простят!

– Бедняжка, – сказала Многоцветка, – он не может справиться сам с собой. Какое несчастье!

– Да, – согласился Косматый, – мы обречены слушать эти звуки совсем не долго, потому что скоро пойдем дальше, а бедный малый вынужден внимать себе всю жизнь. Помоему, это может довести до помешательства, как вы считаете?

– Не знаю, – ответил Пуговка.

Тотошка сказал: «Тяв-тяв! «, а остальные рассмеялись.

– Наверное, поэтому он живет совсем один, – предположила Дороти.

– Скорее всего. Если у него и были родственники, вероятно, они лупили его, – добавил Косматый.

Пока друзья рассуждали, толстяк беспрерывно пел:

Тири– тири-лири, ум-пум-пум, и им приходилось говорить очень громко, чтобы слышать друг друга. Косматый спросил:

– Кто вы?

Ответ снова прозвучал в виде жалкого подобия песни:

Зовут меня Аллегро, мне равных в мире нет,

С фамилией Да Капо я весь объездил свет.

Иным, чтоб мастерами стать,

Весь день приходится играть,

А я с рожденья лучше всех, и шлю вам всем привет!

– Не понимаю, почему он гордится своей особой, – сказала Дороти, – впрочем, я слышала музыку и похуже.

– Где? – спросил Пуговка.

– Сейчас не помню. Но господин Да Капо действительно очень странная личность, и, наверное, он один такой на всем белом свете.

Слова Дороти, казалось, обрадовали толстяка. Он надул грудь, важно посмотрел на путников и продолжал свою песню:

На шляпе не завязан бант,

Но я играю, как джаз-банд!

Я песнь пою, как воду пью,

Подобно соловью,

И мой аккорд согласьем горд,

В нем нет преступной фальши,

Мне нет забот с высоким до,

Я вмиг взбираюсь дальше.

– Я не совсем понимаю его песни, – заметила Многоцветка в некотором замешательстве, – может быть, потому что я привыкла к музыке сфер.

– А что это такое? – спросил Пуговка.

– О, Цветка имеет в виду атмосферу и полусферу, – уверенно объяснила Дороти.

– А! – протянул Пуговка.

– Тяв-тяв! – согласился Тотошка.

Но толстяк в этот момент затянул свой постоянный мотив:

Тири– тири-лири, ум-пум-пум -и нервы Косматого не выдержали.

– Неужели вы не можете прекратить это безобразие? – сердито закричал он. – Постарайтесь дышать потише или поставьте зажим на нос. Сделайте же что-нибудь, черт побери!

Но толстяк печально поглядел на Косматого и пропел в ответ:

Не солжет человек, говоря,

Будто песнь усмирит дикаря.

Коль ты дик, как дикарь,

Спой и в бубен ударь,

И исправишься, песни творя.

Косматый, услышав новую песню, расхохотался, широко разевая свою ослиную пасть. А Дороти сказала:

– Не знаю, насколько хороша его поэзия, но, по-моему, слова вполне достойны музыки.

– Мне он нравится, – вдруг заявил Пуговка, который очень внимательно рассматривал музыканта, стоя перед ним на широко расставленных пухлых ножках. А затем, к великому удивлению друзей, малыш задал самый длинный вопрос:

– Если я проглочу губную гармошку, кем я тогда стану?

– Человеком-гармошкой, – ответил Косматый. – А теперь, друзья, пойдемте. По-моему, надо немедленно идти дальше, пока малыш ничего не проглотил. Вы не забыли, что мы ищем дорогу в Страну Оз?

Услышав последнюю реплику Косматого, толстяк пропел в быстром темпе:

Коль в Страну вы отправитесь Оз,

Захватите меня в свой обоз,

Ибо к дню именин

Я для Озмы один

Привезу плясовых целый воз.

– Нет, спасибо, – возразила Дороти, – мы предпочитаем путешествовать своей компанией. Но если я увижу Принцессу Озму, то скажу ей, что вы хотите получить приглашение на ее день рождения.

– Пойдемте же, – нетерпеливо позвал Косматый.

Многоцветка уже устремилась, кружась в танце, вперед, и остальные последовали за ней. Тотошке почему-то не понравился толстяк, и он попытался укусить его за толстую ляжку. Однако Дороти успела подхватить рычащую собачонку и побежала догонять друзей, которые шли быстрее, чем обычно, стараясь поскорее избавиться от неприятной музыки. Все время, пока путники поднимались по склону холма, они слышали монотонное:

Тири– тири-лири, ум-пум-пум,

Ум– пум-пум, ум-пум-пум!

Путешественники взобрались на вершину холма и стали спускаться вниз по противоположному склону. Звуки постепенно становились все тише, пока совсем не заглохли. Друзья почувствовали огромное облегчение.

– Как я рада, что не живу под одной крышей с человеком-органом, – сказала Дороти. – А ты, Цветка?

– Конечно, – согласилась Дочь Радуги.

– Он славный, – вдруг заявил Пуговка.

– Надеюсь, принцесса Озма не пригласит его на день рождения, – заметил Косматый, – в противном случае его музыка доведет гостей до помешательства. А ты, Пуговка, подсказал мне мысль: думаю, наш музыкант проглотил в детстве аккордеон.

– А что такое аккордеон? – спросил Пуговка.

– Это такая музыкальная штуковина со складками, – объяснила Дороти, опуская на землю Тотошку.

Тотошка радостно залаял и со всех ног помчался вперед, пытаясь ухватить жужжащего шмеля.