Текст книги "Северные призраки (СИ)"
Автор книги: Лаванда Риз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)
Глава 9
– Даш мне минуточку? Не могу позволить себе выписывать перед тобой в таком виде… – я в пижаме и ночной гость оборотень, у меня уже вообще ничего в голове не укладывается.
– Не заморачивайся! – ловко поймал меня за руку Эрик, как только я дёрнулась в сторону спальни. – Вот не нужно. Позволь себе расслабиться хотя бы в этом. Тем более, это не пижама, а какой-то комплект для сна целомудренной монахини. Даже чайник можешь не ставить. Леда сказала, что ты созрела поговорить по душам. Не ожидал, что так скоро, но давай обсудим всё, что нас с тобой волнует. Куда мне можно присесть? – Эрик ведёт себя с достоинством, как воспитанный джентльмен, в жизни не скажешь, что это некое существо. Хотя, мне уже давно стало казаться, что животные благороднее, чем люди. Поэтому, возможно, оборотни во много раз лучше тех, кто возомнил себя хозяевами мира.
– Устраивайся, где тебе больше нравится. Точно не голодный? – раз уж я настроилась сблизиться, «распахнуть сердце» и подружиться, то я и вести себя должна соответственно. Думаю, гостеприимная взрослая женщина обязательно поинтересовалась бы сыт ли её гость. Потому что мало ли, вдруг голодные оборотни становятся раздражительными.
– Всё нормально. Спасибо, – улыбаясь, уселся в кресло Эрик. Вроде бы спокоен и благожелателен. – О чём бы ты хотела услышать?
– Думаю, что я не буду засыпать тебя градом вопросов. Просто расскажи мне про оборотней, как если бы тебе предоставили право первому раскрыть мне правду. Расскажи, как чувствуешь. Расскажи о себе. Вдруг мне повезёт, и я увижу приоткрытую душу альфы.
– Тогда предупреждаю сразу, я не буду убеждать тебя в нашем праве на существование, потому что это и так очевидно. Это и наш мир тоже, и никакую другую расу не ставили выше или ниже. Кто-то называет нас оборотнями, мы же зовём себя вульфенами, потому что у нашего племени есть несколько разновидностей, но ты об этом, наверняка уже читала. Когда я в человеческом обличье я такой же, как и ты, Ханна, как любой другой человек. Я устаю, у меня может ныть зуб или испортиться настроение. Мне бывает смешно, грустно, больно или одиноко. Единственное, что наши эмоции и чувства восприятия острее, как слух, зрение и обоняние. Мы быстрее, физически сильнее, но мы так же ходим в школу, осваиваем профессию и сдаём на права. У нас есть душа, которая умеет чувствовать, и она ничем не отличается от твоей. У меня так же может протечь в доме кран или закончиться стиральный порошок, когда я уже загрузил стирку. Да, у нас есть особенность – мы обращаемся в зверя, испытывая потребность время от времени освобождать иную суть. Но это не значит, что нас нужно истреблять. Волки-оборотни уже несколько веков охотятся исключительно на живность. Бывают конечно исключения, у кого-то съедет крыша, но ведь и люди иногда сходят с ума. Мне нравится обращаться в волка, чувствовать эту непередаваемую мощь, сладкую свободу, тонкую связь с мистической душой этого мира, эти инстинкты мыслящего зверя. Обращение исцеляет наши тела и продлевает жизнь. И боль в момент обращения она …даже приятна. Оборотни вовсе не проклятое племя – мы просто уникальны по-своему.
– Ты перечислил, что вы испытываете разные эмоции, смех, грусть и всё такое, но не упомянул любовь? – подала я голос, слушая его почти с открытым ртом. Он разговаривал с таким естественным достоинством, со спокойным благородством и едва уловимой грустью, не скрою, но я даже залюбовалась этим мужчиной.
– Любовь, – хмыкнув, почему-то печально вздохнул Эрик. – О, её мы ощущаем в полной мере. Я бы даже сказал, что это чувство для нас губительно, потому что оборотни ощущают любовь гораздо болезненнее, ярче, сильнее, она обжигает изнутри, поэтому если, что-то не складывается – мы рвём свои сердца на части, иногда в буквальном смысле. Раны от любви заживают дольше, потому что душа волка, увы, не способна к регенерации, как его тело.
– Ты пострадал от любви? – тут любой бы догадался, глядя на это грустное красивое мужское лицо. – Даже не верится!
– Почему?
– Да потому что ты сногсшибателен, за тобой должно быть девчонки толпами носятся! – воскликнула я, чувствуя себя неприметной серой мышью в пижаме. Тоже мне эксперт мужской красоты.
– А та, что была мне нужна – как раз за мной и не побежала, – хмыкнул Эрик, нахмурившись.
– Ты сейчас одинок?
– В плане романтических отношений пока что да. Свободен, но не в поиске. Решил полностью посвятить себя стае. У альфы особая ментальная связь с каждым членом стаи, я могу чувствовать их эмоции и физическую боль. Они моя семья и мне сейчас не до любви.
– Понятно, душевные раны альфы всё ещё не зажили. Не буду ковырять и спрашивать кто это был. Любовь вообще сложная штука, мне почему-то кажется, что от неё больше трагедий, чем счастья. Она губит людей похлеще любого вируса!
– Ну не скажи, полно пар, которым повезло. Смотришь на них и сердце радуется, они светятся изнутри особой силой, любовь их окрыляет, увековечивая их след. Твоя подруга Мишель и Пэт, например, искренне любят друг друга. Иногда, из-за своей связи с Пэтом, я ловлю это его чувство и просто упиваюсь им. Поэтому не будем ставить крест и зарекаться.
– Она погибнет? – моя резкая смена настроения напрягла Эрика. Да и вопрос, видимо, был не из лёгких. – Мне сказали, что выживают не все.
– Мы сделаем всё возможное, чтобы Мишель и ребёнок выжили. Я клянусь, потому что хочу этого, даже сильнее, чем ты. Проблема найти хорошего врача. У нас был один хороший друг и классный специалист, но полгода назад он …погиб. Знаешь, чем ты ещё особенная, Ханна? В чём твоя уникальность?
– О, так я уникальна сразу по нескольким пунктам?
– Верно, – улыбнулся Эрик какой-то новой для меня улыбкой, более открытой. – Кроме того, что твоё тело способно зачать и выносить оборотня, ты обладаешь даром врачевания. Ты способна тонко чувствовать боль таких, как мы, знаешь, как помочь и даже как спасти. Ведь зашить пулевое ранение оборотня – это не одно и
тоже, что лечить подстреленную собаку. Даже твои руки могут успокаивать и приносить облегчение. Обычное прикосновение способно унять боль. Возможно, из-за того, что ты частично ведьма, а среди них попадаются целители. Так что нам нужен такой врач. Важен даже не твой диплом и то, чему там тебя научили в колледже, а твоя интуиция. Многие стаи захотят такого лекаря. Успокаивает лишь то, что дар врачевание, как и возможность зачать способны проявляться только по твоему желанию.
– То есть, если меня изнасилует какой-нибудь оборотень – я не забеременею?
– Нет. Да и зачать ты сможешь только от избранного.
– Что ещё за избранный? – теперь нахмурилась уже я.
– Таких как ты мы называем «пробуждённые». Вы особенны не только набором генов, но и своей сутью. К некоторым из оборотней эта суть может испытать зов. Притяжение, внутренний толчок, одержимость. Не знаю, как ещё доходчивее описать подобное состояние. И только с таким парнем зачатие гарантировано. Такой вот зов у тебя возник к Кайлу…
– Что??? – прохрипела я, чуть не свалившись с дивана. – Нет!
– А ты разве ничего не почувствовала, когда впервые посмотрела ему в глаза? Даже я тогда ощутил эту волну. Но не переживай, Кайл тоже был против, так что заведомо ничего бы не вышло. Кайл любит Леду. Вот только у этого засранца настолько несносный характер, что даже она его не выдержала. Будучи на эмоциях, он разорвал со мной связь и покинул стаю.
– Но Леда волнуется за него, значит, её чувства к нему всё ещё глубоки. Она почему-то уверена, что я смогу его отыскать.
– Тут она права. У тебя бы могло получиться, из-за зова у твоей сути осталась тонкая связь с Кайлом. Для этого нужно очень сильно захотеть его найти. Но я не уверен, что Кайл хочет вернуться. Он отчаялся и обозлился. Оборотни в таком состоянии опасны. Они отключают самосохранение и ищут смерти. Ко мне он больше не прислушается.
– Но прислушается к Леде. Мне кажется, любимая женщина способна вдохнуть желание жить дальше. Правда ведь? Если, я помогу ей отыскать Кайла, а она сможет уговорить его вернуться в стаю, у меня получится добиться встречи с Мишель?
– Ты торгуешься со мной или это твоё искреннее желание помочь?
Понятное дело, что для альфы важна эта разница и закрыв глаза, прислушиваюсь к себе, к этой своей загадочной сути, к предчувствию, которое привело меня на север. Делаю глубокий вдох и киваю, взглянув на Эрика.
– Искренне хочу помочь. Но …я не готова становиться инкубатором, даже если я почувствую этот, как ты говоришь зов к другому оборотню. …Прости. А если нужен врач, пожалуйста. Я не откажу, обращайтесь в любое время.
– Тут всё не так просто. Одного желания искренне помочь мало. Ты должна принять нас, как защитников, как союзников. Принять мою стаю и меня, как вожака, чтобы я мог отметить тебя своим покровительством. И тогда оборотни других стай не посмеют тебя тронуть, зная, что наша стая тебя оберегает и в случае чего будет мстить. Нейтралитета здесь быть не может, моя дорогая. Раз уж ты так близко подобралась к оборотням, поселившись на территории моей стаи – будь добра принять наши законы. Либо ты долго тут не протянешь. В первую очередь это касается твоей безопасности, Ханна.
Размышляю и сношу остатки баррикад своих прошлых принципов всего лишь секунд сорок:
– Что ж. Так тому и быть. Как это сделать? Как мне принять вас? Думаю, моего слова будет недостаточно?
– Ритуал прост. Мне придётся обратиться, а тебе прижаться лбом к волку и заглянуть в его глаза. После, я тебя слегка укушу за плечо и всё. Прямо сейчас или дать тебе время подумать?
– От этих раздумий толку мало, они уводят в другую сторону. Так что давай не будем тянуть. Я готова. …Ты что сделаешь это прямо у меня на глазах?! – с ужасом выдохнула я, глядя как Эрик принялся стаскивать с себя одежду.
– В этом и смысл. Ты должна смотреть! – сверкнул он …уже синими, этими своими невероятными глазами.
– Но …но ты уже почти, голый, – как бы хочется отвернуться и в тоже время интересно посмотреть из чисто женского любопытства без всяких там задних мыслей.
– Меня не смущает моя нагота, мы относимся к ней иначе, для нас это естественно. Ты должна увидеть весь процесс трансформации полностью. Уверен, ты выдержишь, потому что ты не из пугливых.
Уверен он. То, что я уставилась на него не моргая, ещё не значит, что мне не страшно. Обращение любого вгонит в ступор, потому что к этому нужно привыкнуть, как к виду крови или трупам.
Спина Эрика выгнулась, он упал на колени и зарычал, впившись в ковёр уже когтями зверя. …Это невозможно объяснить с научной точки зрения. По его телу будто прошла волна, мышцы и кости пришли в движение, и он изменился в считанные секунды. И вот передо мной стоит огромный серый волк, намного крупнее, чем его собратья представители животного мира. Стоит и смотрит на меня своими умными синими глазами.
– Да-да, конечно, – до меня доходит, что теперь очередь за мной. Я сползаю на пол, становлюсь перед ним на колени и прижимаюсь лбом к мохнатой волчьей голове, глядя в эту магическую синеву, которая через время мне представляется морской пучиной, в которой я тону, захлёбываюсь, не могу дышать, …и вдруг мне кажется, что я мчусь. Несусь по лесу в теле зверя, отталкиваясь от земли мощными лапами, перелетая овраги и валежники, стрелой рассекая ночной ветер. Я одна и в тоже время меня целые сотни. И все мы мчимся навстречу восходящей луне, блаженно упиваясь своей силой и жаждой жизни. …Ощущение боли вырвало меня из этого видения. Вздрогнув, я очнулась, заметив облизнувшегося волка и рану от укуса на своём плече. …Оборотень меня отметил. Теперь остальные волки будут чуять даже на расстоянии, что я под защитой северных призраков.
Человеческую форму Эрик принял так же быстро и почти естественно, вздрогнув и выгнувшись из волка в мужчину, который принялся сосредоточенно одеваться.
М-да, красавчик со всех ракурсов.
– Спасибо. Рад, что ты находишь меня привлекательным, – вдруг заявляет он и начинает смеяться, заметив моё растерянное лицо. – Я это чувствую. Тонкое восприятие, ментальная связь альфы. Ты привыкнешь. Но лучше не старайся зажиматься, контролировать себя, сдерживать эмоции. Будь естественной, я не кретин, не узколобое животное, я всегда стараюсь понять и делаю скидки на эмоции. Для меня важно, чтобы моя стая и причастные к ней вроде тебя были самими собой. Так будет правильно. Это и есть доверие. Рану ничем не обрабатывай, даже перекисью. Она должна скоро затянуться. Болит?
– Терпимо. Теперь я вряд ли усну от увиденного. И что мне теперь делать? – бормочу я, слегка растерянно, пытаясь изгнать из себя остатки ступора.
– Выпей лёгкого успокоительного или молока с мёдом.
– Я не об этом. А вообще? Как быть, с чего начать? Или мне жить обычной жизнью, ходить на работу и варить суп? Когда мы будем искать Кайла? Видишь сколько возникло новых вопросов. А ты собрался уходить!
– Думаю, сейчас нам всем нужен отдых. Завтра ты успокоишься, вдохнёшь утро на полную грудь, примешь душ, позавтракаешь, сходишь на работу, где окончательно уложишь свои мысли. А когда вернёшься, Леда тебя уже будет ждать на пороге твоего дома. Вы с ней обсудите с чего начать поиски. Она тебе расскажет, что известно ей и где в последний раз видели Кайла, а ты, обратившись к своей сути, расскажешь ей, что чувствуешь и в какую сторону нужно двигаться. Может быть уже завтра, вы прыгнете в машину и отправитесь за этим волчарой. Вполне вероятно, что он на территории другой стаи. Если так, то я очень тебя прошу, Ханна – слушайся Леду. Она умная и сильная волчица, она никому не позволит тебя обидеть или в крайнем случае позовёт меня. Я слышу своих волков на расстоянии. Никакой самодеятельности. Ясно тебе?
– Угу. Ясно. Пошла пить молоко с мёдом, – киваю в ответ. – Спокойной ночи, Эрик! – с ума сойти, никогда не думала, что буду желать ему спокойной ночи или что-то подобное.
– Спокойной ночи, Ханна. Отключи эмоции и выспись! Скоро увидимся!
Глава 10
Кто может уснуть после такого? Какое там молоко с мёдом! Тут бы мысли уложить, которые разбежались словно стадо овец при виде волка. Значит, оборотни заинтересованы во мне, им нужен врач с особым даром. А в чём заинтересована я, почему моё сердце привело меня на север, где я стала ещё более одинока? Всё чаще и чаще возвращаюсь мыслями к Крису. Мне жутко его не хватает, иногда даже до тоскливого всхлипа. Я скучаю по этим его шуточкам и даже по этой очаровательной заносчивости «золотого мальчика». Только окончательно порвав с ним отношения – я вдруг осознала расставание. Причём так остро и болезненно, словно из меня вырезали некую важную часть. Прозрела, блин. Сейчас мне бы не помешало просто поболтать с ним, услышать смех и перекаты его голоса с тёплыми нотами нежности. Почему-то я осознаю ценность вещей и отношений только когда теряю. Беру телефон, листаю список контактов, останавливаюсь на его номере и тупо смотрю на цифры, борясь с желанием позвонить. Но что я ему скажу? …Он и так знает, что я дура. Идиотка, которая решила опомниться через месяц, после того как сама же его и оттолкнула. Но я обязательно ему позвоню, мы ведь не врагами расстались, позвоню, когда сложу мысли в слова. Потому что действительно этого хочу, на меня нельзя воздействовать магией, так что меня не приворожили, не заговорили и не сглазили, или что там ещё делают ведьмаки. Это моё искреннее желание. Осталось только преодолеть трусость и набрать номер.
Сон всё-таки сморил меня под утро, тяжёлый, кошмарный, лучше бы вообще не ложилась. Но вряд ли стоит удивляться, что теперь мне снятся оскалившиеся волки, от которых я удираю в лесную глушь. …Сегодня что-то случится. Меня будто бы предупреждают быть осторожней. Потому что во сне, кроме дикой стаи, в стороне я заметила ещё одного волка, встревоженного, желающего меня защитить с невероятно добрыми … человеческими глазами.
Собираюсь на работу и всё не могу выбросить из памяти эти глаза. Не знаю кому они принадлежат, потому что в реальной жизни у меня нет знакомых с такими глазами, поэтому делаю скидку, что мозг – это ещё тот фантазёр.
Теперь я вся в ожидании встречи с Ледой. Чувствую, что буду поглядывать на часы каждые двадцать минут и подгонять вечер.
Но как я ни торопилась вернуться до её прихода – Леда уже сидела на крылечке. В облегающих джинсах, в белой майке, расстёгнутой стильной ветровке и в мокасинах без шнурков. Я заметила, что оборотни не любят носки и шнурки. А ещё у них пунктик насчёт резких запахов и звуков. Иссиня-чёрные волосы Леды собраны в хвост, на левом запястье массивные мужские часы, солнцезащитные очки болтаются на майке. Понятно, почему она окинула меня таким критичным взглядом, одета я мягко говоря «не для приключений». Юбка, туфельки, колготки и кофта крупной вязки цвета корицы, как раз под мои глаза.
– Привет! Спешила, как могла!
– Не нервничай, Ханна. Твой перепуг за версту слышно, – Леда спокойно отбирает у меня ключ и отпирает входную дверь.
– Это не страх, просто я волнуюсь из-за возложенной на меня миссии. Я сейчас в душ, переоденусь и мы всё обсудим.
– Нет времени на купания, быстро переодевайся и погнали. Поговорим по дороге. Заглянем в городишко, в котором последний раз был замечен Кайл, и оттуда ты уже возьмешь след. Пока ты одеваешься, я сооружу нам бутерброды! – крикнула мне уже из кухни Леда, хлопая дверцей холодильника. Если бы я ещё знала, как этот след брать. Через десять минут, натянув старенькие джинсы и кеды, и тоже собрав свои русые волосы в маленький растопыренный хвостик, я уселась на переднее сидение забрызганного грязью внедорожника.
– Прикольный свитер, – Леда кивает на мою кофту цвета корицы, которую я решила оставить. – А ещё меня умиляют твои веснушки на носу. Глядя на тебя мне до сих пор не верится, что ты отважный ветеринар. Хоть ты меня и спасла, мне всё равно кажется, что ты слишком хрупкая для этой профессии.
– А мне глядя на тебя, до сих пор не верится, что ты волк, – хмыкаю в ответ. Внешность обманчива. Я вот всё думаю, как мне настроиться отыскать Кайла, особенно если учесть, что я делаю это впервые. Расскажи мне о нём, о ваших отношениях, что ты чувствуешь к нему. Надеюсь, это поможет, потому что я хоть убей не знаю, как это работает.
– Знаешь, что меня больше всего бесит, от чего обида сильнее? От того, что Кайл всегда любил жизнь. До исступления. Гордился тем, что он оборотень, своей силой, живучестью, … свободой. Даже когда что-то ломалось или разбивалось, когда, казалось бы, восстановлению не подлежит – он улыбался и говорил «не страшно, починим». Поэтому я не могу ему простить того, что он вдруг опустил руки и сдался, когда я столько лет держалась и опиралась на его веру. Из него вышел бы замечательный отец, – вздохнув, Леда заиграла желваками. – Но я не смогла дать ему детей и никогда не смогу. …Этого не починить. Кайл понял, что проиграл и против этого жуткого проклятья маргулов не попрёшь. Мы все проиграли. Хотя до сих пор пытаемся бороться. Мать Эрика имеет учёную степень, она не оставляет попыток разработать лекарство, которое позволило бы нашим женщинам зачать и выносить, но всё никак не удаётся высчитать чистую пропорцию. Некоторым удаётся, вот как мне, мы зачали своих детей, но я не могла дать им жизнь. Кое-кому удаётся даже произвести потомство, но все малыши …рождаются неполноценными, искалеченными. Матери не позволяют их убивать. Если тебя допустят в логово северных призраков ты увидишь этих хромых и безруких волчат. И так во всех стаях на севере. На самом деле Эрик прилагает чудовищные усилия, чтобы не началась новая война. Потому что оборотни уже дошли до крайней точки кипения. Мы готовы убивать маргулов, беспощадно истребляя их тёмные души. …Ханна, ты плачешь? – удивилась Леда.
А я … я не могу ничего с собой поделать, моё сердце разрывалось. Словно я прочувствовала боль всех этих существ и отчаянье матерей, баюкающих искалеченных детей.
– Можно мне за руль? – вытирая слёзы, заявила я, вдруг ощутив внутри себя шевеление странного инстинкта. Я откуда-то знала, куда нужно ехать и где искать Кайла. Леда не стала спорить, поменявшись со мной местами. – Ты любишь его? – переключая передачу, сворачиваю влево.
– До самых корней своей души. Преданно, невозможно сильно и …горько. Знаю, что он не идеальный, несносный, заносчивый, взрывной и упрямый, сначала говорит потом думает. Но это мой мужчина, я знаю каждый его шрам, каждую его улыбку и тень в глазах. Я умру за него или буду следовать за ним пока мы не упрёмся своими седыми мордами в вечность. Слёзы – это какая-то особенная реакция? – хмурится Леда, косясь на мои всхлипывания.
– Хотелось бы и мне так любить. Но сдаётся мне, что это больно.
– Но это единственный смысл в жизни, подруга, – хмыкает она. – Ты чувствуешь его? Кстати, если ты согласишься …
– Нет, – качаю головой, понимая о чём она. – Я не буду с Кайлом. Потому что хочу принадлежать лишь любимому мужчине, а ещё, потому что вашу пару никто не имеет права разбивать. Я ощущаю ваше крепкое чувство, вы созданы друг для друга, а призывный зов моей сути ошибка природы. И мне так жаль, Леда, что вам не суждено стать родителями.
– Но Кайл может стать отцом. Я так сильно его люблю, что была бы рада счастью его отцовства. Понимаешь? …Нет, тебе не понять, – в её отчаянном рычании слышится волчица. – Всё бы ради этого отдала, чтобы ты родила ему сына или дочь. Это придало бы его жизни смысл.
– Нет, я понимаю. Просто я тоже борюсь за свою жизнь и за свой смысл. Не будем об этом. …Ты знаешь куда ведёт эта дорога?
– К сожалению да, – Леда снова рычит. – Мы покинули территорию северных призраков и направляемся к «дьявольскому перекрёстку». Земли Габриэля.
– Что ещё за «дьявольский перекрёсток»? Название настораживает.
– Есть такое местечко. Альфа местной стаи, Габриэль, большой поклонник боёв без правил. Так вот на «дьявольский перекрёсток» сходятся оборотни из разных стай желающих подзаработать, так как там делаются ставки, или чтобы поскорее встретиться с праотцами, потому что там в основном бьются насмерть. Конечно же этот придурок отправился туда! Бои проходят по пятницам, а сегодня как раз пятница. Там пипец как опасно. В основном там собираются одни отморозки. Зря мы прёмся туда одни. Несмотря на то, что «дьявольский перекрёсток» объявлен нейтральной территорией, ты вызовешь там фурор и многие волки облизнуться на столь лакомый кусочек. Эрик мне голову оторвёт. Поворачивай!
– Нет! – гаркнула я таким же тоном. – Иначе мы потеряем Кайла! Сегодня или никогда, Леда. Ты меня защитишь, ты многих знаешь. Эрик меня пометил, так что им вряд ли захочется связываться с такой сильной стаей, как северные призраки. Мы найдём Кайла, схватим его за шиворот, бросим в машину и ударим по газам.
– Нет, дорогая, всё будет куда сложнее, особенно когда тебя заметит Габриэль. Чёрт, как же сложно выбрать между сердцем и разумом! – махнув рукой, Леда оставила царапины на передней панели.
– А вот мне кажется, что у нас получится. Но только у нас с тобой. Потому что, если бы с нами поехал Эрик и его самые крепкие парни – нам бы перекрыли дорогу задолго до этого жуткого перекрёстка. Сейчас я почему-то уверена, что Эрик даже знал, что Кайл будет там и наш альфа решил рискнуть. Тебя Кайл послушает, а Эрика пошлёт на три буквы. А меня волки не тронут. Я доктор.
– Блаженная простота. Они тебя захотят и начнут подбираться к твоему милому домику, чтобы умыкнуть чудо-доктора у Эрика из-под носа. Не надейся, что их пугают схватки. Стычки бодрят волков. Эрик слишком рискует! …Впрочем, как всегда.
– Тогда и мы рискнём! – надавила я на газ.
Мы увидели место побоищ издалека, потому что некоторые, как и мы приехали на машине, не пожелав обращаться и пробежаться в теле зверя. И чем ближе мы подъезжали – тем сильнее ужасала популярность этого «шоу», судя по скоплению народа.
– Сейчас волки тебя учуют, – хлопнула дверцей Леда. – Мы немного опоздали, бои уже начались. Придётся пробираться ближе к рингу. Кайл должен быть там. Держись рядом, – она была слишком напряжена, это чувствовалось в каждом её движении, в повороте головы, это застыло в горящих волчьих глазах. Но оборотни были слишком увлечены боем, который кипел на ринге, поэтому никто нам под ноги не кидался и за руки не хватал. Леде даже удалось растолкать парней локтями, таща меня за собой прямиком к натянутым канатам. …Да, мы опоздали. Пусть я видела его всего лишь раз, но не узнать Кайла было невозможно. Именно он сейчас ожесточённо дрался с каким-то полуголым громилой.
…И я поддалась инстинкту, этому странному новому чутью.
– Доверься мне, – шепнула я Леде, шустро нырнув между канатами прямо на ринг. Было бы странно, если бы Леда не кинулась за мной под возмущенные крики толпы. Она первая бросилась между сцепившимися оборотнями, выпустив когти зверя, в попытке оттереть от любимого этого осатаневшего громилу. Каким-то образом я знала, что боль в таком его состоянии Кайла не остановит. Поэтому я возникла перед ним, успев заглянуть ему в глаза, после чего залепила пощёчину и толкнула в грудь. Кайл свирепо взвыл от ярости, из-за того, что мы помешали его планам, ворвались и испортили его сценарий смерти. Багровый, оскалившийся и чудовищно злой. От негодования он махнул передо мной своей когтистой лапой, но Леда успела вовремя меня оттащить, кинувшись отвешивать тумаки любви всей своей жизни, пытаясь загнать его в угол ринга. Кайл лишь слегка оцарапал мне щёку, и стирая кровь … я вдруг столкнулась взглядом с этими не мигающими чёрными глазами в первых рядах. А когда на меня с диким рёвом прыгнул соперник Кайла – этот с не мигающим взглядом оказался рядом со мной в считаные секунды, выбросив громилу за ринг одним ударом, легко и непринуждённо, будто муху щелбаном отбил. Тут не только инстинкт, тут даже спинной мозг мне прошептал, что передо мной альфа чужак. Вернее, это мы были не прошенными чужаками на его территории. Один его громогласный рык, от которого у меня волосы встали дыбом, выпутавшись из хвостика, и вокруг наступила полнейшая тишина.
– Кто вы на хрен такие и что здесь забыли?
– Мы приехали забрать вот этого типа, – смело пискнула я, кивнув в сторону Кайла. – Вот только не нужно, пожалуйста, так издевательски улыбаться, – добавила я, глядя, как альфа растянул свои губы в наглой усмешке.
Коснувшись кончиком пальца моей царапины, он попробовал на вкус каплю моей крови, красноречиво вскинув бровь.
– Вот только кто даст вам уехать, крошка?
– Я под защитой северных призраков, – ответила я ещё тише.
– О, это я учуял. А кто тебе сказал, что я боюсь Эрика? – сложив руки на груди, подмигнул он мне, сверкнув глазами зверя.
