Текст книги "Сердца во тьме (ЛП)"
Автор книги: Лаура Кэй
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)
Глава 6
Макенна застонала.
Свет, возможно, стал как ведро с ледяной водой – это было неудобно и затушило огонь, который бушевал в ее теле только несколько секунд назад.
Она сжала глаза, закрыв их от неожиданной яркости, и уткнулась лицом в шею Кадена. Свет, казалось, тоже повлиял на него. Его теперь неподвижные пальцы остались зажатыми между их телами, но его лицо было придвинуто к ее, чтобы блокировать ослепляющий натиск огней.
Прошло несколько мгновений. Свет остался. Макенна предположила, что он никуда не исчезнет. Все еще вжавшись в Кадена, она пробовала открывать глаза настолько, чтобы вновь привыкнуть к яркому свету. Это оказалось на удивление очень сложно. Ее глаза сопротивлялись, мигая и слезясь примерно около минуты.
Наконец, она смогла открыть глаза полностью. Ее плечи расслабились напротив широкой груди Кадена. И затем она поняла.
Черт побери! Я наполовину голая. С совершенно незнакомым человеком. Который в настоящее время держит свою руку под моей юбкой!
Незнакомец, которого я никогда не видела.
Который никогда не видел меня!
Что, если он подумает, что я тролль? Обычный тролль. Или невзрачная – Боже, я всегда ненавидела это слово. Невзрачная. Невзрачная. Что за слово такое, которое, в самом деле, характеризует человека? О, Боже я сошла с ума.
Потерянный оргазм также не помог. Ее тело напряжено, но в то же время оно ощущалось, как дрожащее желе.
– Предполагаю, что электричество вернулось, чтобы остаться в этот раз, – сказал Каден ей на ухо хриплым напряженным голосом.
– Гм, да, – Макенна закатила глаза от своей красноречивого ответа, уверена, что скоро потеряет все загадочное обаяние, которым обладала без света.
Все еще располагая голову на его плече, Макенна посмотрела вниз между ними и разинула рот. Рубашка Кадена была задрана над ребрами и по левой стороне его загорелого живота располагалась закрученная абстрактная татуировка, которая переходила на его спину. Это выглядело ошеломляющим на его коже, которая едва ли столь же белокожа, как ее. Прежде чем она действительно подумала об этом, ее палец проследил кривую по черному дизайну. Его живот напрягся, и он вздохнул от прикосновения. Она улыбнулась.
Внезапно, ей захотелось увидеть всю оставшуюся часть его.
Медленно, она подняла голову и села обратно на колени, все это время не спуская глаз с его живота. Макенна волновалась о том, как же он выглядит, но затем ненавидела себя за такие мысли о чем-то поверхностном. Она, наконец, приняла решение отодвинуть все сомнения на задний план. Макенна так сильно восхищалась тем, что уже узнала о Кадене, так что ни при каких обстоятельствах она не перестанет воспринимать его внутреннюю красоту из-за внешности, несмотря на то, как бы он не выглядел.
Она боролась с инстинктивным желанием прикрыться, потянуть за обе стороны просвечивающего шелка, но Макенна не хотела ранить его чувства. Она не желала закрываться от него после того, что они пережили.
Ее кожа покалывала везде, словно она могла ощущать путь его горящих глаз, пока они изучали ее тело. Наконец, Макенна глубоко вздохнула и начала переводить взгляд от его живота вверх по его обтягивающей, изношенной черной рубашке, затем по выразительным чертам его грубой челюсти, которую она покусывала, к лицу.
Она не могла перестать дрожать, а ее тело неожиданно захлестнуло адреналином, когда Макенна, наконец, полностью увидела Кадена.
Он был… О, Боже!... таким чертовски суровым и... мужественным… и просто… мрачно красивым.
Соблазнительный выступ его челюсти в сочетании с пухлыми губами и высокими скулами, а также густыми бровями, подчеркивающие интенсивность карих глаз с невероятно длинными пышными ресницами. Его коротко подстриженные темно-каштановые волосы были разделены пробором по центру. Две маленькие серебряных петли обхватили левую сторону его нижней губы. Пирсинг на правой брови оказался черным металлом и по форме напоминал штангу.
У него такое лицо, которое в сочетании его челюсти и глаз, могло легко казаться резким, пугающим. Но она знала, что Каден не такой.
С шатким дыханием и с трудом сглотнув, Макенна нашла в себе силы, чтобы встретиться с ним взглядом. Он наблюдал, как она смотрела на него, не отводя глаз. Не отчужденными, но и не приветливыми. Несмотря на интимность их прикосновений до сих пор, плечи Кадена напряжены, а на челюсти стали виднеться мышцы. Теперь она ясно представляла, что он имел в виду, когда связывал себя с неприятиям от окружающих.
Макенна просто сидела там, тараща глаза, не говоря ни слова. Ненавидя саму мысль, что он может истолковать ее молчание неправильно, она выпалила. – Ты чертовски великолепен!
Она выпучила глаза от удивления от своей неотфильтрованной честности. Она шлепнула рукой по рту и покачала головой от смущения. Макенна желала, чтобы свет вновь исчез, поскольку румянец вспыхнул на ее коже.
Он улыбнулся. И это изменило все его лицо.
Его глаза словно ожили, искрясь от забавы и счастья. Глубокие ямочки на его щеках добавили ему ребячества в его очевидно выразительные мужественные черты лица. Каден приподнял бровь, глядя на нее, и его улыбка превратилась в ухмылку такую игривую и сексуальную, что это заставило ее поджать пальцы на ногах, находящиеся около его бедер.
Она убрала руки ото рта и положила их на его упругий живот. Его игривость завела ее и, когда она почувствовала, как его руки шевелятся там, сжимая ее, то застонала и растворилась в нем.
Эмоции Кадена были такими на всем протяжении сопоставления, что он не мог даже описать их. Паника вызвала поток адреналина по его организму, когда свет зажегся. Вскоре стало ясно, что свет останется, и затем паника утихла – вновь спасибо успокаивающему бальзаму в виде нежного прикосновения Макенны и ее запаха, возвращающего на землю, но разочарование в ужасном выборе времени для возвращения электричества заставило Кадена заскрипеть зубами, когда он попытался акклиматизировать глаза к яркости света.
Расположение его головы в мягком изгибе ее шеи позволило ему упиваться сексуальной наготой Макенны. И она была... красоткой с кремовой кожей, дерзкими розовыми сосками и женственными изгибами. Кроткий путь неброских веснушек проходил над верхней частью ее правой груди, и Каден сдерживался от желания испробовать на вкус этот украшенный участок кожи при помощи своего языка. Кремовая бледность ее бедер подчеркивала загар на его руке с татуировкой дракона, которая была все еще втиснута между ними, а его другая рука исчезала под подолом ее надетой юбки. Даже поверх шелковистой ткани ее трусиков, Каден ощущал теплую влажность ее возбуждения. Его рука абсолютно точно жаждала возобновить движения. Черт, он надеялся, что она даст ему этот шанс.
Каден был так увлечен своим наслаждением от разглядывания ее тела, что сначала даже не заметил, что она отстранилась, и его подголовник исчез. Он глубоко вздохнул и приготовился. Его разум забеспокоился о том, что она подумает о нем. Макенна интеллигентная, образованная, очень умная женщина. Как только она хорошо адаптируется, он опасался оказаться отвергнутым. Она классно выглядела в своем сером костюме с небольшими белыми полосками, в то время как у него вообще не имелось костюма, да и вообще он редко носил что-либо кроме джинсов за исключением только тех случаев, когда работал. Ее кожа была чиста и безупречна, в то время как на его коже имелись татуировки, пирсинги и шрамы. Каден носил свое прошлое на теле; фактически, он использовал боль от татуировок и прокалывания пирсингов для того, чтобы заглушить свою вину за то, что выжил. Он съежился и стиснул челюсть, задумавшись о том, что подумает ее брат, работающий полицейским, если они когда-нибудь встретятся.
Каден прошелся взглядом от ее живота до лица, когда она вновь села. Неосознанно, он поднял колени, чтобы оказать ей лучшую поддержку, пока Макеннаа все еще сидела на нем. Он пристально наблюдал за ее лицом и глазами, пытаясь распознать любую подсказку, но Каден не мог расшифровать выражение ее лица.
И Макенна… Макенна так невероятно красива. Волосы, которые он уже полюбил, были насыщенного рыжего цвета средней длины, которые ниспадали копной свободных кудряшек по ее плечам. То как они расположились, создало волнистый каскад через ее лоб и над ее правым глазом. Ее щеки все еще покрыты румянцем от их прежнего занятия, но вообще ее кожа была бледной и гладкой как фарфор, благодаря чему пухлые губы выделяются на ее фоне. Ему показалось, что на ней нет макияжа, и при этом она не нуждалась в нем.
Чем дольше она рассматривала его, не говоря ни слова, тем больше Каден напрягался. Его шея и плечи окоченели, пока он пытался контролировать свои мышцы под ее пристальным взглядом. Каден мог только представить ее мысленное перечисление всех его причуд: «Огромная трайбл [4]4
Трайбл – татуировки трайбл понимаются как остроконечные, ярко черные, без плавных линий узоры. Считается, что данная татуировка способна связать умственные способности с поступками. Их наносят не для красоты, а для связи души и тела, для раскрытия способностей и определения стиля жизни.
[Закрыть]татуировка, покрывающая половину живота; большой дракон, простирающийся вниз по руке, все еще зажатой между моими бедрами; множественные пирсинги на лице; большой уродливый шрам сбоку на его побритой голове…» И это даже не все. Великолепно, он почти представлял ее мысли, какого черта я целовалась с ним?
Он удерживал язык между коренными зубами и прикусил его, используя боль, как отвлечение от своих забот. Если она вскоре не скажет хоть что-то…
У него отвисла челюсть, когда они наконец-то встретились глазами. Даже несмотря на то, что они были бледно-голубыми, они не источали ни малейшей холодности, но вместо этого излучали ту же самую теплоту, которую он уже связал с ее индивидуальностью. Ее пристальный взгляд заворожил его, словно время остановилось, и Каден опасно балансировал на краю утеса, ожидая увидеть, упадет ли он или будет пойман благодаря ее принятию.
Когда ее слова наконец-то слетели с ее губ, Каден сначала не мог истолковать их, настолько они отличались от неловкого вежливого отказа, которого он ожидал.
Превосходно. Чертовски великолепно. С трудом верится. Но, Христос, я, черт, приму это.
Ее смущение от всплеска эмоций испарило всю напряженность Кадена. Он улыбался ей, пока она не набросилась на него, и в прямом смысле Макенна сразу же поцеловала глупую усмешку на его лице.
Он заключил ее в объятия и обернул свои сильные руки вокруг ее худеньких плеч и прижал ее к себе. Их поцелуи от спешных и нуждающихся превратились в увлеченные и томные. Макенна отстранилась, чтобы перевести дыхание, но он не мог удержаться и прижался к ее губам для нескольких более целомудренных поцелуев.
Она села спиной к нему и посмотрела вниз. Макенна беспокойно двигала руками, которые, наконец, добрались до края ее розовой шелковой блузки, и потянула за них вниз, прикрывая грудь.
Каден склонил голову набок, чтобы выяснить, что означали ее движения. Он нахмурился, когда она скрестила руки, словно пыталась обнять себя, а затем терзала свою нижнюю губу между зубами.
– Эй, Мак…
И вдруг лифт начал опускаться. Макенна ахнула. Сигнальный огонь привлек внимание Кадена. Контур L мигал на панели кнопок вызова. Он решил, что лифт перезагружается, возвращаясь на первый этаж, как сделал бы более современный лифт, когда электричество впервые появилось.
Он сжал бицепс Макенны.
– Думаю, у нас появится компания, когда эти двери откроются, – сказал Каден, мельком взглянув на ее взъерошенную одежду.
– Оу, да, точно, – пробормотала Макенна. Она обхватила его плечи, для того чтобы подняться. Он помог ей встать. Их совместные движения оказались неловкими и неуклюжими, и… просто… ощущались неправильно. Каден нахмурился и потер рукой по своему шраму, когда она попятилась к «своей стороне» лифта и облокотилась на дальнюю стену, чтобы привести себя в порядок.
Когда лифт остановился, Макенна нервно поглядывала на двери, пока разглаживала волосы руками, а затем склонилась, чтобы поднять пиджак.
Бах. Бах.
Макенна взвизгнула от неожиданного постукивания, а ее руки поднялись к груди. Она слегка споткнулась, пока пыталась натянуть один из своих туфель.
Засомневавшись, Каден начал говорить. – Это вероятно просто…
– Пожарные округа Арлингтон, – раздался приглушенный голос. – Кто-нибудь есть там?
Каден ответил двойным стуком кулака по все еще запечатанной складке между дверями. – Нас двое, – сказал он, наклонившись к двери.
– Просто сохраняйте спокойствие, сэр. Мы вытащим вас оттуда через минуту.
– Понял вас.
Каден посмотрел на Макенну, переживая по поводу заметной тишины, которая нависла над ними за последние минуты.
Она нерешительно протянула руку вперед.
– Гм, извини, ты…, – она указала на его ноги.
Каден посмотрел вниз и увидел, что стоял на ремешке одной из ее сумок.
– О, дерьмо, прости, – он сделал шаг назад и склонился, чтобы поднять его для нее, и Макенна сделала то же самое в это же время.
Они стукнулись лбами. – Ой, – оба простонали.
Когда они отошли друг от друга, двери слегка приоткрылись. Аудитория любопытных зрителей уставилась на стоящих там Макенну и Кадена, держащихся за головы и смотрящих одновременно с неловкостью, облегчением и смущением.
Макенна почувствовала себя полной идиоткой, не только потому, что они столкнулись лбами с Каденом, но также и потому что жгучесть ее глаз говорила ей о том, что у нее вот-вот польются слезы.
Она думала, что правильно истолковала его сияющую улыбку, сексуальную ухмылку и те сладкие поцелуи. Но затем он подарил ей те целомудренные легкие поцелуи, которые ощущались подобно прощанию и ничего не значили. Она сказала ему, что он великолепен – чертовски великолепен, огромное спасибо ему, и он был… есть, да, так и есть – и он не сказал… ничего.
Она так и знала, что он разочаруется в ее внешности. Каден был интересный, смелый и слегка мрачный, а также источающий раненую сексуальность, которая заставит вас желать сделать его мир лучше. Макенна могла только вообразить, какой консервативной, скучной, обычной она, должно быть, выглядела в его глазах. Ради Бога она даже не нанесла макияж сегодня. Ну, она нанесла блеск для губ, но он, очевидно, уже давно стерся…
Макенна глубоко вздохнула, после чего надела второй туфель. Двери окончательно открылись. Порыв прохладного воздуха ощущался фантастически на ее разгоряченной коже.
– Эм Джей, ты в порядке? – спросил Рэймонд, его доброе старое лицо было полно беспокойства.
Она перебросила свои сумки через плечо, после чего натянула улыбку для администратора/охранника здания ночной смены. – Да. Все еще цела, Рэймонд. Спасибо.
– Ну, это хорошо, что хорошо. Вылезайте уже, – он подал морщинистую загорелую руку, словно ей, возможно, понадобится его помощь, чтобы выйти.
Трое пожарных стояли позади Рэймонда. Их смех поразил Макенну. Она, нахмурившись посмотрела на них, задумавшись о том, что, черт возьми, они нашли забавного в том, что два человека были загнаны в ловушку в лифте на протяжении нескольких часов.
– Грейсон! – засмеялся один из них, прикрывая рот рукой. – Не волнуйся, мужик, мы здесь, чтобы спасти тебя, – другие пожарные заржали.
Макенна вовремя посмотрела через плечо, чтобы увидеть угрюмое лицо Кадена.
– Смейся, Ковальский. Ты чертов комик, – Каден пожал руку парню, дразня его. Они слегка толкнули друг друга в плечи, как обычно это делают парни в знак приветствия.
Рэймонд увел Макенну от Кадена и его друзей пожарных, и все болтал о сбое электрического трансформатора и о каком-то вторичном подземном кабеле и… Макенна действительно не понимала о чем он говорил, потому что пыталась услышать разговор Кадена.
Один из пожарных покончил прикалываться над Каденом и подошел к ней.
– Вы в порядке, мисс? Вам что-нибудь нужно?
Макенна слабо улыбнулась. – Нет, Все хорошо. Просто жарко, и я устала. Спасибо.
– У вас было что-нибудь попить, когда вы находились там?
Его вопрос заставил горло Макенны напрячься. Теперь ее мучала жажда, когда он упомянул об этом. Она кивнула. – У меня была бутылка воды.
– Ладно. Очень хорошо, – он повернулся к Рэймонду. – Хорошо, мистер Джексон. Тогда мы все сделали, – эти двое мужчин обменялись рукопожатием. – Доложите утром начальнику пожарной службы об этих лифтах.
– Да, сэр, я понял. Я уже сообщил.
Пожарный обошел Макенну и вернулся к оживленному разговору между его приятелями и Каденом.
– Рэймонд, ты присмотришь за моими вещами? Мне нужно в туалет.
– Конечно, Эм Джей. Иди.
Макенна пошла через лобби, постукивание ее каблуков по мраморному полу звучало навязчиво громко. Она готова была поклясться, что ее покалывание в затылке возникло оттого, что Каден наблюдал за ней, но ни при каких обстоятельствах она не собиралась оборачиваться, чтобы проверить эту теорию.
Макенна шагнула в туалет и дверь сразу же закрылась позади нее. Зеркало мгновенно привлекло ее внимание. Она застонала оттого, какой усталой и потрепанной выглядела. Ее волосы торчали во все стороны, складки смяли ее юбку, а воротник ее блузки косо располагался, как только она сняла свой пиджак. Макенна покачала головой и зашла в кабинку, задавшись вопросом, будет ли Каден все еще там, когда она выйдет или он уже уедет с пожарными, которых хорошо знал. Макенна не уверена, чего боится больше: его ждущего ее и неловкости между ними на оставшееся время или того, что он уже уехал. Ее желудок заурчал и сжался от нервозности и голода.
Макенна вымыла и высушила руки, а затем собрала свои волосы в «конский хвостик». Наклонившись над раковиной, она включила холодную воду и долго пила облегчающими глотками прямо из-под крана.
Ее посещение уборной заставило ее почувствовать себя немного лучше. Она сделала глубокий вдох, после чего потянулась открыть дверь и вернулась обратно в лобби.
Его друзья ушли, а Каден прислонился к стойке администратора, разговаривая с Рэймондом.
Она глубоко вздохнула. Волна абсолютного облегчения пронеслась по ее телу. Он не уехал. Каден ждал.
С другой стороны, что еще сделал бы Добрый Самаритянин?
Каден улыбнулся, когда она подошла к ним. Хотя эта улыбка была не такой, как преобразовавшееся лицо, которое он ей сразу же продемонстрировал, после того как Макенна ляпнула свое мнение о нем. Эта улыбка выглядела жесткой и сомнительной. Она переживала по поводу того, что же это могло означать.
Аххх, простонала она тихо. Это так смешно! Как мы пришли от лучшего разговора в моей жизни к... этому? Макенна решила, что ее страхи обоснованы – он, должно быть, переживает, еще бы разочароваться в ней после… всего. Ее глубокое чувство разочарования, вероятно, вне конкуренции, но она не могла отделаться от этого чувства. Оно поедало ее изнутри.
Каден поднес ее вещи ей. Она поблагодарила его, когда забирала их по одной и перекидывала через плечо. Они пожелали приглушенно «спокойной ночи» Рэймонду и вскоре уже стояли на широком тротуаре небольшого городского анклава[5]5
Анклав – часть территории, окруженная чуждым для нее ландшафтом.
[Закрыть] Росслин, находящего всего лишь через реку от центра города округа Колумбия. Ночной воздух был прохладным и освежающим. В конце квартала прослеживалась линия из четырех фонарей, их желтые огни вращались и мигали.
– Гм…, – начала она, в то время как он сказал. – Ну…
Они оба засмеялись.
Каден откашлялся. – Где ты припарковалась?
– Оу, я езжу на метро. Это всего в двух кварталах, – Макенна махнула рукой в сторону позади себя.
Каден нахмурился. – Разве эта хорошая идея?
– Оу, да. Я буду в порядке.
– Нет, в самом деле, Макенна. Мне не нравится даже сама мысль о тебе идущей к метро пешком, а затем стоящей в одиночку на станции на ночь глядя.
Макенна пожала плечами, ощущая тепло по телу просто от его незначительного беспокойства.
– Позволь мне отвести тебя домой. Мой джип находится совсем недалеко отсюда.
– Ох, ну, я не хочу…
Он потянулся вперед и взял ее за руку. Его прикосновение обрушило на нее почти такое же облегчение, как и вода чуть раньше.
– Я не приму отказа. Не безопасно для тебя бродить в это время по улицам. Пошли, – Каден слегка потянул ее за собой, но все еще позволяя ей самой принять решение.
– Ох… ладно. Спасибо, Каден. Это не слишком далеко.
– Знаю, – он переплел свои большие пальцы с ее маленькими. – Хотя, не имеет значения, как далеко бы это было.
Она посмотрела на его профиль и улыбнулась. Каден был гораздо выше, чем она, ей нравились высокие мужчины. Он мельком взглянул на нее и сжал ее руку.
Каден повел Макенну за угол здания к переулку. Он остановился у блестящего черного джипа без верха и открыл дверь для нее.
– Спасибо, – она потянулась внутрь, чтобы поставить свои сумки на пол перед пассажирским сиденьем сверху бейсбольной перчатки. Ее юбка не позволяла ей забраться в машину. Она покраснела, когда слегка задрала ее.
Каден закрыл ее дверь и спустя мгновение оказался на водительском сиденье рядом с ней. Джип завелся. Макенна прижалась к двери, поскольку Каден выезжал с парковки. Легкий ветерок подхватил ее локоны и развеял их по ее лицу. Она быстро собрала их в руку, чтобы их не развевало на ветру слишком сильно.
– Извини, – пробормотал Каден, когда свернул на улицу, выходящую на ее здание. – Я езжу без верха каждый раз, когда появляется возможность, – сказал он тихим голосом. – Просторнее, – он пожал плечами.
Как только осознание того, что он только что сказал, настигло ее, Макенна открыла рот. Но она не смогла найти правильных слов, чтобы объяснить ему насколько храбрым она его считала. Поэтому Макенна просто сказала. – Все в порядке. Воздух ощущается прекрасно.
Вскоре они мчались по бульвару Уилсон, светофоры зеленого света и главным образом пустые улицы сделали поездку намного быстрее, чем обычно. Сидя с правой стороны, у Макенны впервые появилась возможность увидеть своими глазами весь масштаб длинного шрама в форме полумесяца, который начинался от уха Кадена и вычерчивался назад к краю линии волос на его шее. В отражение света от уличных фонарей она заметила, что на коже шрама не растут волосы, тем самым позволяя изгибу шрама выделяться на фоне окружающих его темно-коричневых волос.
Каден, должно быть, почувствовал ее пристальный взгляд, потому что взглянул на нее и ехидно послал ей натянутую улыбку, которая заставила ее желудок сжаться от разочарования в том, что их вечер подходил к концу.
Несколько быстрых поворотов спустя, джип заехал на подъездную площадку ее многоквартирного жилого комплекса. Макенна обратила внимание на вход в здание. Каден осторожно остановился вблизи от центральной двери.
Обычный успокаивающий звук воды от центрального фонтана был чуть различим на фоне работы двигателя джипа на малых оборотах. Макенна тяжело вздохнула, поскольку суматоха всего дня вернулась к ней обратно, пока она сидела на удобном кожаном сиденье.
Пришло время сказать «прощай».
