Текст книги "Закрытый город (СИ)"

Автор книги: Лаура Ходова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Глава 16

Закрываю глаза, подставляя лицо холодному воздуху, который обдувает, проникая под куртку в самую душу. В голове словно туман, и я брожу по нему, как Ежик, который потерялся. И я потерялась. В своей жизни, в целях, которые себе ставила, к которым шла и заблудилась, в чувствах, которые испытываю, в желаниях и возможностях. Не вижу выхода, не помню как вошла. Вокруг лишь туман. Он мягкий и обволакивающий, кутает фонари, силуэты людей, он прячет отчаяние и тревогу, сглаживает углы восприятия и быта. Мой быт такой же размытый. Он почти пропал. Дома никто не ждет, никто не ругает за позднее возвращение, не готовит ужин и не заваривает чашку чая.

Вокруг суетится моя команда, задержанных погружают в бронированный фургон, похожий на катафалк. Странное, почти сюрреалистическая картина, которая словно фоном проплывает передо мной. Кто-то настойчиво тормошит меня. Дэйн.

– Ты хорошо сработала, – похлопывая меня по плечу, – идем, возвращаемся в корпус.

Новость радует. Тепло казармы и общество "коллег" поможет прогнать меланхолию. Рассеяно киваю, и напарник по-дружески приобняв, ведет к подъехавшей за нами машине.

Едва мы вошли в корпус, ко мне подошел командир Стайлз. Я еще плохо разбираюсь в иерархии чинов, но кажется, он второй после капитана Элельстина и Дрейка, и каждый из них командует мной. Это было самым раздражающим. Если Эдельстин был строг, то у Стайлза была некая язвительная манера. Я заметила это давно, но теперь почувствовала на себе, когда подойдя, он окатил меня ледяным взглядом.

– Весь корпус гудит о том, что ты снова нашла самого важного подозреваемого, – сказал командир, сцепив руки за спиной.

– Нам повезло, мы оказались в нужное время в нужном месте, к тому же я была не одна, – спокойно ответила я.

– Ты что-то вроде нашего талисмана, так думают остальные, я же уверен, что рано или поздно твоя удача от тебя отвернутся и ты подведешь команду.

– Я этого не допущу, – резко ответила я, вскидывая подбородок.

– Смотри, наказание понесешь наравне со всеми, – бросил он, уходя.

Я не считала себя талисманом, и вполне была согласна с командиром, ведь он точно описал то, что я смутно чувствовала, полностью не осознавая-быть беде.

С этими мыслями я вернулась к своей койке, и устало вытянулась. По телу прошла дрожь, и невольно съёжившись, я укрылась шерстяным колючим одеялом, и буквально моментально провалилась в сон.

Проснулась от того, что кто-то прижал мою голову подушкой. Я не могла ни кричать, ни дышать, только отчаянно молотить по постели руками и ногами. В голову пришла совершенно бредовая мысль, и я перестала сопротивляться. Почти сразу же давление ослабло и я смогла втянуть носом немного воздуха. Подушка исчезла, и я тут же закрыла глаза, если уж прикидываться трупом то до конца. Послышались удаляющиеся шаги, и я смогла вдохнуть полной грудью. Легкие горели, как после кросса, и сердце тарабанило какой-то безумный марш.

При всем желании я не смогла увидеть нападавшего, и в очередной раз в сознании возник вопрос: почему я? Неужели кто-то может ненавидеть меня так сильно, что готов убить?

Оглядевшись по сторонам я никого не увидела, видимо, все кто был в казарме ушли отдыхать. Это в их понимании означает занятия на тренажерах до потемнения в глазах. Я же, не привыкла все-таки к таким перегрузкам, просто непросто уснула, слишком крепко, и поэтому стала легкой добычей. Не уж то теперь и поспать нормально не выйдет?

Всю ночь я не сомкнула глаз и вздрагивала как зашуганный зверек от каждого шороха и звука. Эдак у меня паранойя образуется. Утром на построении я стояла молча, боясь проронить хоть слово. Среди черновых шли оживленные разговоры, но я их не слушала, просто пыталась сообразить как себя дальше. В казарму зашел капитан Эдельстин, и все успокоились, притихли. Едва мы выстроились в шеренгу, и Эдельстин увидел меня, глаза его невообразимо округлились и чуть не выпали из орбит. Это он пытался меня убить. Но почему? Если бы я только знала ответ.

После инструктажа я ждала, что Эдельстин как-то подаст вид, или захочет поговорить, но он был как всегда суров, спокоен и уравновешен. Это жутко бесило, хотелось хорошенько ударить его и потребовать объяснений, но я должна быть внимательна, и не подавать виду, что знаю о его попытке убить меня. По крайей мере пока.

Мы разошлись по индивидуальным тренировкам, и я была рада быть в компании других парней, только бы не оставаться одной, это чревато последствиями. Почти с самого финального испытания я не видела Кью, и теперь была рада, что именно он будет меня тренировать.

– Рад, что ты жива, Вайолет, – как всегда скупо сказал тренер, но я была счастлива услышать хотя бы это.

– И я, тренер, – я постаралась не улыбаться как дурочка, но не выходило. В глубине души Кью был добряком, но корпус, и специфика его работы не позволяла быть добрым, поэтому я не ждала от него слишком много эмоций.

– Капитан Голд поручил мне твои индивидуальные тренировки, тебе необходимо выкладываться не на 100 % как все остальные, а на 200 %, потому что никто не даст тебе фору или слабину, и я не хочу, чтобы из-за твоей лени ты пострадала, поняла?

– Да, тренер, – я кивнула головой. Ну, добряк, я же говорила.

Тренеровка прошла спокойно, но в то же время я была выжата как лимон. Это приятная усталость, после такой и отдыхается лучше.

Я вернулась в казарму, и на постели обнаружила листок, свёрнуты вчетверо, как записка в школе. Разворачиваю и вижу слова, выведенные тщательно и аккуратно чернильной ручкой: "Спасибо за твою помощь. К."

Внутри странно дрогнуло то, что раньше не дрожало. Это было не сердце, нет. Что-то намного глубже и серьёзнее. Сжав записку в руке, я спрятала ее в кармане, и озираясь по сторонам как параноик, направилась в душ. На обратном пути, я увидела Дрейка, сидевшего на моей постели.

– Ты быстро продвигаешься по службе, – Дрейк невесело усмехнулся.

– Это плохо? – спросила я, и остановившись примерно в метре замерла. Близкие контакты на людях не безопасны для нас.

– Нет, очень хорошо, – плотно сжав губы, Дрейк встал с постели, – мы можем поговорить наедине?

– Можем, – и я молча двинулась за своим командиром.

Мы вышли в коридор, и двинулись в сторону душевых. Остановившись в каком-то закутке, Дрейк резко развернулся и пристально посмотрел на меня.

– Откуда? – спокойно спросил он, и лицо его было бесстрастно, холодно и отстраненно. Я никогда его таким не видела.

– Что откуда? – непонимающе спросила я.

– Откуда ты знаешь где бывают эти предатели? Откуда знаешь, где их искать?

– Так получается, совпадает, – словно оправдываясь ответила я.

– Что-то слишком часто получается, – подозрительно сощурившись сказал Дрейк, и скрестил руки на груди.

– Ты меня в чем-то обвиняешь?

– Нет, но я хочу разобраться, чувствую, что здесь что-то не то.

Эти слова очень сильно ранили меня, задели за живое.

– Я думала, что мы заодно, Дрейк! – воскликнула я.

– Я прежде всего солдат, и должен знать, все ли чисто в рядах моих подчиненных!

– Как тебе в голову пришло такое?

– Капитан Эдельстин навел на мысли, – уклончиво ответил Дрейк.

– Ты поверил ему, а не мне, – слова застряли в горле, – теперь мне очевидно, что я для тебя никто, и звать меня никак. Я– черновой, и точка.

Развернувшись, я бросилась прочь. Слезы обиды и несправедливости застилали глаза, в ушах шумел океан злости на Эдельстина. Откуда неприязнь ко мне? Откуда такая ненависть, что он готов убить меня, разрушить мою жизнь, лишь бы скомпрометировать.

Вернувшись обратно я поняла, что мне нужно уединение. Хотя бы час личного времени, чтобы со всем мысленно разобраться. Сделать это в окружении десятков галдящих парней весь проблематично, поэтому одевшись потеплее я решила отправиться на крышу.

Раньше я сильно боялась высоты, пока отец не отвел меня на Вышку-самое высокое здание в городе, и не заставил посмотреть в лицо своему страху. Помню, я в тот день была так горда собой, и мне казалось, что я самая храбрая и смелая. Все это было просто, ведь рядом был он-самый смелый, самый сильный…

Глава 17

Едва я оказалась на широкой крыше, холодный ветер очистил мысли, и я замерев на краю долго всматриваюсь в темноту, пытаясь найти в себе силы чтобы жить дальше, разобраться с текущим положением вещей, и просто выжить.

– Эй, а ну-ка отойди оттуда, – слышу крик за своей спиной.

Оборачиваюсь, и вижу Кейна. Он стоит в белоснежной рубашке, такой решительный и сильный. В его глазах неподдельный испуг.

– Вайолет! Отойди, черт возьми! – еще раз крикнул он и бросился ко мне.

Одним резким рывком он сбросил меня на землю.

– С ума сошла? – вопил он, а я молча хлопала глазами.

Я встала, оттряхнула снег со штанов, стянула шарф, и подойдя к Кейну, обмотала вокруг его шеи.

– Простудишься, – тихо сказала я, и присела на корточки, на секунду представив что могла свалиться, поскользнуться, и все.

– Пошли в тепло, – Кейн присел рядом.

– Ты иди, а я побуду, воздухом подышу, – на самом деле я просто не знала что сказать ему, и боролась с желанием расплакаться и броситься к нему на шею как ребенок.

– Подожду тебя тут, дыши, – он стоял скрестив руки на груди.

– Трудно дышать, когда ты стоишь над душой, – пробурчала я, и услышала за спиной смешок.

– Ты такая дерзкая!

Я поднялась и обернулась к Кейну. Он стоял совсем близко, с его губ срывался пар, и играла игривая улыбка. Черт, не к добру это!

– Что смешного? – я чувствовала как сама начинаю улыбаться.

– Совершенно ничего, ты злишь меня своим поведением! Какого черта ты забыла на крыше?

– Хотела подумать, а в казарме очень людно и шумно.

Кейн стоиял совсем близко, глаза его сверкали холодным пламенем, обжигая сильнее мороза. Мне невыносимо на него смотреть, чувствую себя как мотылек, подлетевший слишком близко к огню, и чем ближе, тем сильнее опаляются мои крылья.

– Что тебя тревожит?

– Во-первых, то что вы стоите на холоде, господин, – я постаралась скрыть тревогу в голосе, ему не обязательно знать обо всем.

– А во-вторых?

– Я беспокоилась о вашем здоровье, – стоит перевести тему в безопасное русло.

– Все в порядке, – Кейн развел руками, – жив, здоров.

– Рада, господин!

– Я наслышан о твоих успехах на службе, и ценю твою помощь, – Кейн слегка кивнул.

– Господин, я…

– Что, ты?

– Ничего, – я затрясла головой и отступила на шаг, снова почувствовав пламя.

– Ты все еще не хочешь меня поцеловать? – яркая улыбка озарила лицо монарха, ему явно весело.

– То, что случилось в вашем кабинете, было ошибкой, я была не в себе.

– Вот как? Мне так не показалось. Хочу кое-что проверить. Поцелуй меня еще раз сейчас, когда ты "в себе", сравним результат.

– А что будет если результат окажется отличным от ожидаемого?

– Я больше не попрошу об этом никогда.

Никогда? От этой мысли засосало под ложечкой. Он играет на моих чувствах!

– Хорошо, проверим как вы держите свое слово.

Я порывисто подошла к нему, но буквально в миллиметре оставилась. Кейн, коснувшись моей щеки, плавно скользнул холодными пальцами к затылку и притянул меня к себе. Мне пришлось встать на цыпочки, чтобы дотянуться. Замерев около моих губ, он прошептал: "Целуй".

Я осторожно коснулась его прохладных губ, силясь не выдавать своих чувств, но похоже это выше моих сил. Мгновение спустя, я позволила себе коснуться его лица. Гладковыбритое, без единого изъяна, оно казалось мифическим, ненастоящим. Провела по мягким волосам, обхватывая его лицо ладонями. Мягкий поцелуй превратился в настоящую бурю-Кейн властно исследовал языком мой рот, кусая губу, лишая сил сопротивляться ему. Еще мгновение, и он убрал ладонь с моего затылка, и мне в свою очередь пришлось выпустить его лицо.

– Не убедила, – прошептал монарх, и развернулся уходить, – не отталкивай меня, пожалуйста, я тебя не обижу.

И он ушел, снова оставив во мне бушующую бурю чувств. С каждым днем я все больше и больше путаюсь в происходящем, и монарх вносит еще больший диссонанс в мое мировоззрение, в картину этого сложного мира, которую я пытаюсь выстроить.

Физически не ощутимая, но все-таки реальная боль от одиночества заполняет меня все сильнее и сильнее, и я тону в ней, без шанса всплыть и глотнуть воздуха.

Страшно. Мне очень страшно. Я не знаю что меня ждет, что со мной станет, останусь ли я жива, смогу ли осуществить свой замысел. Мои цели так изменчивы, что слились просто в единый поток мыслей, приходящий к единому желанию-изменить жизнь этого города. Поспособствовать тому, чтобы люди вздохнули свободно, тогда смерть моих родителей не будет пустой и напрасной.

Что-то происходит, я чувствую. В народе зреет недовольство. Еще никогда за историю Закрытого города, никто не рискнул устроить покушение на монарха династии Кейн. Это был тревожный звонок, который мог стать началом смуты. Казалось бы, пусть начнется, пусть воцарится власть народа, но нет. Это ошибка. За всю длинную историю человечества власть или ее жажда ни разу не пошла на пользу. Она одурманивает, воскрешает в душе алчность, зависть, злость, и в тот момент, когда одна группа людей пытается сместит другую группу власть имущую, гибнут люди, десятками, сотнями, сотнями тысяч и миллионами, и для чего? Человечество так и не изменилось, его психология завоевателя, потребителя и разрушителя неистребима. Не хватило трех мировых войн, видимо нужно еще столько же, чтобы не осталось камня на камне на этой несчастной планете. Все начинается с маленького мятежа, с одного покушения, ведь для кого-то Закрытый город и есть целый мир. От того мне и страшно, что у меня не будет возможности защитить его жителей, любимых…Да, не смотря на ни на что я считаю, что у меня есть причина быть сильной.

Глава 18

Едва я закрыла за собой дверь, ведущую на крышу, как прогремел взрыв такой силы, что показалось будто подо мной разверзлась сама земная твердь. Миллион мыслей пролетели в моем сознании, одна страшнее другой, но реальность оказалась куда ужаснее.

Бегом спустившись по лестнице, заполненной бетонной пылью, я попала в наш корпус. Картина была ужасающей-повсюду, куда не посмотри были тела моих товарищей, изуродованные и покалеченные. Те, кому удалось выжить пытались найти выход из этого ада. Наощупь, в дыму, я пыталась отыскать выживших, и увидела Мауса, он прислонился к стене, и держался за живот. Тут же бросившись к другу, я упала на колени рядом с ним. Вблизи увидела, что из его живота торчит огромный металлический штырь, и кровь хлещет, обагряя мои руки алым морем.

– Маус! Смотри на меня! – я зажимала рану руками, опасаясь вытаскивать штырь, тогда начнется еще большее кровотечение, и он умрет.

– Вай, ты тут? – прохрипел Маус, и из уголка рта потекла алая струйка.

– Молчи, просто смотри на меня, и не закрывай глаза! Хорошо, дружище? – я старалась изо всех сил не заплакать, и не закричать от ужаса, охватившего меня.

– Выход в другой стороне, – Маус покосился на свой живот и зажмурился от боли.

– Знаю, мы как раз туда направляемся, давай попробуем тебя поднять?

Не дожидаясь ответа, я подставила плечо другу, и попыталасьтего поднять, но он был слишком тяжелым. Маус со стоном опустился обратно.

– Я ведь все равно умру, уходи отсюда, пока не случился еще один взрыв, – каждое слово давалось ему с трудом.

– Я тебя никогда не оставлю, ведь ты бы меня не бросил, верно? Так что поднимай свой зад, и я потащу его к выходу.

– Я рад что перед смертью буду слышать твой голос и видеть твое лицо, Вайолет, – после этих слов он сильнее закашлялся и кровь хлынула из его раны.

Маус смотрел на меня с широко распахнутыми глазами, на губах его была улыбка, которая не раз придавала мне сил, но не сейчас. Еще секунда, и жизнь покинула его.

– Маус! – вопль вырвался из моей груди, и такая боль затопила меня с ног до головы, что лучше бы я оказалась с железякой внутри, чем это.

Я продолжала сжимать руку друга одной рукой, другой зажимая рану. Кровь уже не шла, и ладони холодели. Коснувшись кончиками пальцев век друга, и оставив на них кровавый след, я закрыла его глаза навсегда. В ту секунду до меня дошло, что же такое смерть. Странно, что это произошло со мной не после смерти семьи. Столкнувшись с реальностью утраты я в полной мере осознала-смерть есть финал. Я больше никогда не увижу тех, кого потеряла, не услышу их смех, не почувствую тепло рук, дружеское плечо…

Я оглянулась по сторонам-все мертвы, десять или пятнадцать человек. Меня трясло от ужаса. Откуда взрыв? Кто его учинил? Что за зверь мог подорвать ни в чем не повинных людей?

Не в силах отвести взгляд от Мауса, я снова и снова тщетно пыталась найти в нем хоть намек на жизнь.

– Вставай! – кто-то дернул меня за плечо.

– Дрейк! – выкрикнула я, – живой! Что произошло?

– Взрыв, это теракт…

Не успев договорить, он рухнул рядом со мной. Ясность тут же вернулась ко мне, и окинув быстрым взглядом, я увидела, что рядом с пахом из ноги хлещет кровь, его бедреная артерия была повреждена. Наверняка задело осколком.

В этот момент я пожалела, что при мне нет шарфа, я могла им замотать ногу. Дрейка. Необходимо выбраться из этого ада. Я постаралась поднять Дрейка, и взвалила его на спину, идти он сам не мог, но и тащить его за руку я не могла. Он был несравнимо легче по весу, чем Маус, поэтому, хоть и не без труда я смогла вытащить его в коридор.

Я двигалась словно в замедленной съемке, словно ноги по самые колени завязли в каком-то вязком сиропе, ужасно замедляя движение. Кровь Дрейка все шла и шла, и я понимала, что он может просто умереть от потери крови. Рана была не настолько серьезной, но глубокой. Если в ближайшее время ему не окажут медицинскую помощь, то я потеряю его. Потеряю. Навсегда. Осознание этого прижало мне сил. Бесконечно долго тянулись коридоры корпуса. Наконец впереди замаячили просветы и голоса.

– Мы тут! – прохрипела я, легкие были полны пыли, – эй! На помощь!

Я была услышана, и навстречу выбежал черновой с автоматом наперевес. Я передала Дрейка, и пошатнувшись, рухнула на колени. Силы оставляли меня, но рассиживаться тут нельзя, поэтому я собралась духом и поднялась. Вскоре я вышла в главный холл. Он был полон людей. Медиков, черновых, командиров, все смешалось. Я нашла себе угол и присела, облокотившись о стену. Хотелось закрыть глаза и стереть память, забыть весь ужас, который я видела. Мне нужна всего лишь минутка передохнуть и я…

Кто-то держал меня за запястье.

– Он жив! – сказал чей-то голос. Он?! Какой еще "он"? Я-девушка! Открыв глаза, я увидела, размытую фигуру в белом. Фельдшеры бегали по корпусу от одного раненого к другому.

Кейн…в моей голове мелькнул его образ. Я должна найти его, он ведь вышел с крыши и прогремел взрыв. Это снова было покушение, но теперь не только на монарха, но и на всю систему. Я вскочила на ноги, неведомо откуда взявшаяся сила толкала меня в сторону выхода на крышу.

Кругом были обломки серого бетона, вперемешку с деревянными перекрытиями. Я обезумевшими глазами осматривала каждый обломок, пока в одном из закутков не увидела руку в расшитом мундире, торчащую из-под обломков.

О, нет. только не это. Он не погиб, он не мог погибнуть, это же Кейн, он не может погибнуть тут под грудой камней.

Я принялась яростно отбрасывать камни, сдирая кожу с рук, обламывая ногти. Казалось, что это никогда не кончится, но мои старания были вознаграждены, и я увидела лицо Кейна, бледность его кожи резко контрастировала с кровью, заливавшей лицо. Живот больно скрутило, и я подавила крик. Веки его слабо дрожали, их засыпала бетонная пыль. Дрожащими пальцами я счищала ее, пытаясь разглядеть признаки жизни.

Медленно, глаза монарха распахнулись, и я снова увидела эту голубизну.

– Господин Кейн, это я, Вайолет, вы меня слышите? – шептала я склонившись у самому уху.

– Слышу, – прохрипел он и закашлял, с губ сорвался стон и капли крови брызнули мне в лицо.

Скорее всего у него сломаны ребра и повреждено легкое. Я судорожно пыталась вспомнить правила первой помощи при переломах ребер, но я видела лишь расширенные от испуга глаза Матиаса Кейна.

– Смотри на меня, ладно? Я с тобой, дыши медленно, глубоко не вдыхай, – я вытащу тебя, и все будет хорошо.

– Вай, – с трудом шевеля губами произнес Кейн, – прости меня, я причинил тебе боль.

– Не говори, все в прошлом! – я старалась хоть как-то успокоить его.

– Я не отдавал приказ убивать твоих родных, клянусь!

– Верю, только не говори больше ничего, будет только хуже.

– Я заслужил смерть, Вай, за преступления моей семьи, – Кейн закашлялся и струйка крови стекла с уголка рта.

– Не мели ерунды, ты не умрешь, убить тебя моя привилегия, – я постаралась улыбнуться, но вышло слабо и неубедительно.

Я продолжила разгребать обломки и когда ничего не мешало мне вытащить Кейна я услышала еще один взрыв, здание сотряс мощный удар, с потолка посыпались обломки, но нас к счастью не задело. Пора выбираться отсюда, пока мы оба не задохнулись тут.

– Матиас, – позвала я, – ты можешь встать?

– Ты впервые назвала меня по имени, – Кейн по-мальчишески улыбнулся.

– Попробуй встать, – я подставила свое плечо, и Матиас закинул на меня руку.

С трудом я смогла его поднять. К счастью ноги оказались целы, и монарх смог самостоятельно идти, при каждом шаге он стонал, а многочисленные ссадины кровоточили. Мы добрались до выхода из коридорчика и к нам на встречу выбежал один из черновых.

Он подхватил Кейна с другой стороны, и мы вдвоем дотащили его до лазарета. Монарха тут же окружили врачи, что было с ним дальше, я не смогла увидеть.

Я пыталась найти Дрейка, но мне не сказали, что его увезли на скорой вместе с другими пострадавшими.

До глубокой ночи мы разгребали завалы и искали выживших. Через разбитые окна просачивался лунный свет, и вся картина казалась мне сюрреалистичной. Всех выживших разместили в соседнем нетронутом корпусе. Похоже, террористы знали куда бить, когда бить и с какой силой. Несомненно, целью был Кейн-младший. Других детей у Кейна-старшего не было, он стар и вряд ли обзаведется другим наследником. Не станет Матиаса-династии конец. Кто-то пытается пресечь династию нынешних правителей и не самым гуманным образом. Сегодня погибло так много людей. Молодых парней, у многих из них уже есть собственные семьи, маленькие дети. Революции вершатся кровью людей. Я хотела перемен, но не таким способом.

Оказавшись наконец в постели, я огляделась вокруг. Половины из моих товарищей нет. Многие их них недолюбливали меня, но такой смерти не заслужили. Чувствую, как внутри меня закипает гнев, и он не находит другого выхода, кроме слез, и я беззвучно плачу в подушку. Маус погиб, такой ужасной и бессмысленной смертью, в пыли и грязи. Дрейк сильно ранен и потерял много крови, Кейн в критическом состоянии, а на мне ни царапины. Это не справедливо. Мне было бы легче, будь я тоже ранена, тогда я не чувствовала себя так паршиво.