Текст книги "Закрытый город (СИ)"

Автор книги: Лаура Ходова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

Глава 12

На утро, на пороге лазарета появился парень. Он, как и все был одет в камуфляжные штаны, и футболку. Как и все он был высок и строен, приятное, улыбающееся лицо, и милые ямочки на щеках.

– Эй! – позвал он и порога. Это был Маус, я сразу узнала его голос.

– Привет! – вяло, но радостно поздоровалась я.

– Выглядишь, как после бомбежки!

– И чувствую себя так же, – я улыбнулась, очень уж хотелось, – но обезболивающее у них отличное.

– Это я вижу, ты как под кайфом! – Маус подошел к постели и сел рядом на стульчик.

– Что я пропустила? Рассказывай, – я и правда не знала, чем закончилась операция со складом.

– Мы накрыли их, все благодаря тебе, – Маус легонько похлопал меня по руке.

– Я ничего не сделала, только, мне кажется, прибавила хлопот всем вам.

– Не мели чепухи! Ты услышала, где они прячутся, уложила главаря, он быстро раскололся, где прячут динамит, и мы со всем справились!

– Так это был главарь? – удивилась я.

– Он самый, бедный, все не мог понять, как его уложила девчонка! – Маус расхохотался, – но ты у нас не простая, верно?

– Не знаю, – честно призналась я. Ответ на этот вопрос я сама ищу.

– Парни сказали, что ты наш талисман!

– Очень приятно, – впервые за долгое время, я улыбнулась совершенно искренне.

– Как только поправишься, будешь с нами во всех рейдах!

– Что?! – в ужасе воскликнула я, натягивая одеяло на голову.

– Да да!

– Радость какая!

– Ладно, выздоравливай! Всем хочется повидаться с тобой!

– Постараюсь, – я выползла из – под одеяла и пожала его протянутую руку.

Маус ушел, а я думала, как очень быстро из изгоя стала талисманом. Может было бы лучше, если бы я была незаметной? В любом случае это уже неважно, а команда расчитывает на меня, так как теперь знает, что я не никчемная слабачка, а чем – то могу быть полезна.

Весь следующий день я пролежала одна, если не считать медсестра, которая приходила менять капельницы с антибиотиками и перевязывала рану. Под рукой не было ни книги, ни журнала, ничего, что могло бы занять мой мозг. Вечером следующего дня я готова была лезть на стену от скуки.

Лазарет погрузился во мрак, и я с ужасом представила эту пугающую тишину, которая буквально звенит в воздухе, и заполняет каждый угол помещения.

– Пугающая тишина, верно? – раздался голос монарха Кейна.

– Да, – тихо ответила я, зная, что он услышит. Говорить громче я попросту боялась. Не доверяла своему голосу. Кейн слишком долго занимал мои мысли в последнее время.

– Решил помочь тебе, думаю, ты будешь довольна, – послышались мягкие, но уверенные шаги по гладкому кафелю.

Я молчала, замерев в ожидании, пока он подойдет. Хотелось видеть лицо Кейна, так можно хотя бы предположить, что происходит у него внутри. Стул скрипнул, и я почувствовала запах духов монарха. Они были похожи на прохладный осенний ветер, который предвещает ветра зимы еще более холодные. Если задуматься, то они как нельзя лучше подходят его личности, характеру и ауре, которая его окружает.

– Зажечь лампу? – спросил Кейн.

– Нет, глаза очень болят, а к темноте я привыкла, – я старалась, чтобы мой голос был твердым, но осознание близости Кейна заставляло дрожать что – то глубоко внутри.

– Я принес тебе это, – найдя мою ладонь, он вложил в нее нечто маленькое и гладкое с парой проводов.

– Не может быть, – голос мой все же дрогнул, – это музыкальный плеер?

– Он самый, дарю тебе его, наслаждайся музыкой. Я позволил себе загрузить в него свои любимые композиции.

– Спасибо, господин! – я сжала его руку, действительно польщенная и довольная! Музыка! Это ведь то что надо!

– Я пожалуй, пойду, – стул скрипнул, но помимо воли, я не выпустила его руки.

– Еще на минуту останьтесь, просто посидите со мной, – попросила я.

– Тебе одиноко? Как же капитан Голд? – мне показалось, или в его голосе проскользнула нотка ревности?

– Он занят на службе, – спокойно ответила, – и с чего бы ему быть здесь?

– С того, что вы любовники, – я прямо таки чувствую, как холодная маска ложится на красивое лицо монарха.

– Не понимаю, о чем вы, – я уже тысячу раз пожалела, что попросила его остаться.

– Ты…, – Кейн явно удержался от грубости.

– Даже если это так, то это не ваше дело, – парировала я, пока монарху не пришла в голову очередная колкость, но он странным образом молчал.

– Как же ты не понимаешь, что я…

– Что? – с вызовом спросила я, жалея, что не могу заглянуть в его глаза, потому что как бы не скрывал он своих чувств и эмоций под маской безразличия, его глаза всегда выражали правду, которую он пытался прикрыть.

– Дура, – бросил он, и на секунду воцарилось молчание.

В следующий момент он крепко стиснув мое лицо ладонями поцеловал меня. Настойчиво, неотступно, словно кроме этого поцелуя ничего на свете не было. Если иногда мне казалось, что весь он словно из камня, без чувств и малейшей ласки к миру и людям, то сейчас он был словно ртуть. Что – то внутри щелкнуло, и я ответила на поцелуй. И…это было приятно. Слабые пальцы погрузились в его густые волосы, и слегка потянули их. С губ монарха сорвался тяжелый стон, словно ему было больно.

– Глупая, глупая девчонка, – горячо прошептал он и выпустил меня.

На секунду мне показалось, что я падаю в темную пропасть, и инстинктивно, я протянула руки и обхватила шею Кейна. Он мягко высвободился, и включил плеер. Резкий свет озарил лицо Кейна, и…лучше бы я его не видела…Искаженное словно от боли оно внимательно изучало плейлист.

– Вот, то что нужно! – он осторожно надел на меня наушники и все вокруг затопила нежная и мягкая мелодия, похожая на «Ave Maria» Каччини.

Я уже не услышала, как быстро Кейн ушел, но от чего – то стало так тоскливо. Мелодия рвала меня на части, а хор высоких голосов склеивал меня вновь.

Я буквально растворилась в музыке. Прекрасные звуки заполнили каждую клеточку моего тела, пронизывали каждую ниточку подсознания. Это была не музыка из клуба, которая заглушает все прочие мысли, это была почти осязаемая и материальная, которая не сбивает, а наоборот помогает думать, но сейчас, я не хотела ничего, кроме этих мелодий в моих ушах и вкуса поцелуя на слегка распухших губах. В Кейне столько страсти, которая причиняет ему почти физическую боль и муку. Неприятно думать, что я могу быть этому причиной. Он ушел, оставив за собой не гнев, а теплое ощущение чего – то неизведанного и всепоглощающего. Дрейк был тихой гаванью, а Кейн бушующим океаном, которому хочется покориться. Я терялась и пугалась этих перспектив, и не была уверена, хочу ли я почувствовать всю эту бурю на себе. Могла ли я предположить, что окажусь в подобной ситуации выбора. Я должна буду его сделать, это будет честно.

На секунду мне показалось, что возможно, оно и к лучшему что началась война. Не в плане человеческих жертв, конечно. Человечество отбросило назад в плане технологий на десяток лет, так как многие современные постройки и лаборатории были разрушены, но в то же время мы продвинулись вперед в плане межличностного общения. К моменту начала войны мир опутал интернет, общение заменили социальные сети и люди в реальном времени и пространстве стали друг другу не нужны. Сейчас, когда всего этого нет, а единственной заботой мира стало выживание, люди стали ближе, ледяная стена понемногу стала оттаивать.

Глава 13

Поздно ночью, когда сиделка ушла, видимо, решив, что ее вахта окончена, ушла, погасив лампу на своем столе. Снова мой мир, сузился до размеров лазарета и погрузился во тьму. Она стала для меня уже привычной, я сроднилась с ней, и чувствовала себя более комфортно.

– Вайолет, ты спишь? – послышался голос Дрейка.

– Нет, проходи, – отозвалась я, не вполне уверенная, смогу ли смотреть ему в глаза после поцелуя с Кейном.

– Черт, где тут свет включается? – Дрейк споткнулся о стул, стоявший около моей постели.

– У медсестры на столе есть ночник, попробуй добраться до него.

Дрейк споткнулся и чертыхнулся, а я тихо засмеялась. Наконец стало светлее, и в дальнем углу лазарета я увидела стройную фигуру Дрейка. Он порывисто подошел ко мне, и остановился как вкопанный.

– Что случилось? – испуганно спросила я, протягивая к нему навстречу руку.

– Почему ты не сказала, что тебя переводят? – в голосе Дрейка отчетливо сквозила обида вперемешку с гневом.

– Меня что?! – я не могла понять о чем он говорит.

– Указ руководства, – добавил Дрейк, – будешь служить в другом подразделении.

– Но я не хочу, я не знала об этом я…

– Довольно! – оборвал меня Дрейк.

Я опешила и действительно замолчала. Будучи не в силах спорить и препираться, я отвернулась в другую сторону, пытаясь осознать перспективу перевода. Совершенно новые люди, команда…я потеряю Дрейка, и…и Кейна. От этой мысли засосало под ложечкой.

– Вайолет, – постель прогнулась, и за спиной послышался встревоженный голос Дрейка, – прости меня.

Ничего не говоря я повернулась, и молча забралась к нему на колени, и до боли вжалась в крепкую, сильную грудь. Мне казалось, что чем крепче я держу его, тем дольше Дрейк будет со мной. Я жадно всматривалась в черты его лица, стараясь запомнить каждую деталь, каждую родинку. Мои карие глаза встретились с его темно – голубыми, и я поцеловала его, жадно, страстно, начисто позабыв, что мы в лазарете, а не в нашей уютной комнате, где еще совсем недавно занимались любовью. Теперь же, мне казалось, что нас все сильнее разводит в разные стороны, словно невидимая и сильная рука растаскивает нас по противоположным углам ринга.

– Я не потеряю тебя, – шептал Дрейк, отрываясь от моих губ, – никогда.

Я чувствовала так много, но слова никак не шли, оставаясь невысказанными. Я старалась компенсировать их страстью, прикосновениями. Мои пальцы погрузились в густые волосы Дрейка. Они были такими мягкими. Тело настойчиво требовало продолжения, но внезапно Дрейк отстранился, снимая меня как хрустальную вазу со своих колен. Приятно сознавать, что хоть кто – то видит во мне девушку.

– Я поговорю с Кейном, – Дрейк неожиданно встал с постели, поправляя одежду.

– Нет! – вырвалось у меня.

– Что? Почему? – недоуменно спросил Дрейк, – он и так меня ненавидит, это же подольет масла в огонь. К тому же, ты не должен просить за простого солдата, это против здешних негласных правил. Я их четко уяснила.

– Не говори глупости! – сирого сказал Дрейк.

– Не говори, просто не говори!

– Тогда встречусь с капитаном Эдельстином, возможно он знает причину перевода. Все равно, пока ты в лазарете никуда не переведут.

– Хорошо, – сдалась я. Спорить с Дрейком невозможно. Он найдет тысячу веских доводов в защиту своего мнения, и в итоге окажется прав.

Но в глубине души я знала, чьих это рук дело. По каким – то неведомым причинам монарх Кейн желал отстранить меня от службы в этом корпусе. Я должна лично это выяснить, не вмешивая Дрейка.

После его ухода я кое – как собралась, натянув камуфляжную футболку, штаны и сапоги. Теперь мне казалось, что они налиты свинцом, и каждый шаг давался с трудом. Лежа в постели, я наивно полагала, что начинаю поправляться, но гравитация и мой организм – обманщик считали иначе. Меня сильно шатало из стороны в сторону, но я твердо решила добраться до самого верхнего этажа и поговорить с Кейном, и если не выяснить причину перевода, то хотя бы просить его об отмене приказа.

Миновав лазарет, я, держась за стену направилась к лифту. Его гладкие металлические створки распахнулись и унесли меня на самый верхний этаж. Если на нижних ярусах охраны почти не было, то здесь она была на каждом шагу. Меня остановили, едва я вышла из лифта.

– Куда собралась? – спросил охранник с непроницаемым лицом.

– У меня встреча с монархом Кейном, – сочиняла я на ходу.

– Сейчас проверю, – все так же безэмоционально ответил охранник. Он вообще живой? Похож на робота. Я боролась с желанием потыкать его пальцем.

Он вошел в огромную деревянную дверь, предварительно конечно постучавшись. Охранника не было всего несколько секунд, показавшихся мне целой вечностью. Я совершенно не имела понятия, что скажу Кейну, смогу ли вообще на него спокойно смотреть.

– Он готов тебя принять, – сообщил охранник и я, еле держась на ногах вошла в дверь.

Сказать что комната была большой, значит, ничего не сказать. Она была огромной. Светло – серые стены, увешаны картинами, в потолок вмонтированы светильники, ярко освещающие все вокруг. Кожаная мебель и стеклянные столики. Не смотря на стиль, комната казалась безликой и до ужаса одинокой. За письменным столом, в окружении бумаг и папок сидел Кейн. Он что – то записывал от руки в толстую пыльную тетрадь. Я прокашлялась, привлекая его внимание. Резко вскинув голову, Кейн уставился на меня с широко распахнутыми глазами.

– Какого черта ты здесь забыла? – грозно спросил он и встал со стула, и тот отъехал к стене с противным скрежетом.

Кейн широким и уверенным шагом шел ко мне. На нем был строгий костюм, но без галстука, и пара верхних пуговиц была расстегнута. Быстро приблизившись, монарх остановился всего в паре сантиметров от меня. Его близость, как и прежде странно волновала и пугала меня.

– Хотела спросить вас о причине моего перевода, – дрожащим голосом спросила я.

– Ах, это, – нахмурившись сказал Кейн, – я решил, что так будет безопаснее для тебя.

– Что? Как вы можете решать такие вопросы даже не спросив меня? – я слышала, как мой голос срывается на визг.

– Потому что могу, – парировал Кейн.

– Вы пользуетесь своим положением, вмешиваетесь в судьбы людей! Это по – вашему игры?!

– Да, я пользуюсь! Должен же я хоть что – то получить с этого, – Кейн невесело усмехнулся.

– Я прошу оставить меня в этом корпусе, – попросила я, стараясь не смотреть в глаза монарха.

– Что тебя держит тут? Какая тебе разница, где нарезать круги и учиться убивать людей? – нервно спросил он, конечно, зная ответ. Кейн хотел услышать его от меня. Это причинит ему боль.

– Я только – только привыкла к команде, к людям, которые меня окружают.

– А как же капитан? – горько спросил монарх, и по лицу его пробежала тень, которую я никогда не видела прежде – боль и ревность.

– При чем тут он?

– При всем! – рявкнул Кейн, и я вздрогнула.

– Перестань! – не выдержала я, – перестань притворяться, что тебе не плевать на меня! Перестань делать вид, что заботишься обо мне!

– В это так трудно поверить?!

– Невозможно! Почему я? Почему сейчас?

– Я не знаю, сам не могу себе объяснить, но чувствую, что иначе не могу, – внезапно голос его стал тихим и спокойным.

Я молча смотрела на него, пытаясь унять стук сердца и непрекращающуюся дрожь в коленях. Мысли в голове перемешались, я уже не знала что правда, а что ложь. Чему верить, а чему нет. Взгляд упал на его губы, и воспоминания вихрем закрутились, возвращая меня в ту ночь, когда броня жестокого монарха дала трещину.

– Просто разреши мне остаться здесь, – я шагнула ближе и слегка коснулась его руки.

Кейн тут же напрягся, и весь словно превратился в камень. Холодный и неподвижный. Мне показалось, что он снова надел свою маску безразличия.

– У меня одно условие, – наконец ответил монарх, пристально глядя на меня.

– Какое? – Внутри все сжалось в тугой узел.

– Ты прекратишь отношения с Голдом, – бесстрастно сказал он, словно это было пустяковым делом.

– Что?! – взвизгнула я, не веря своим ушам. По сути Дрейк и был главной причиной моих попыток остаться в этом корпусе.

– Я не стану повторять, – Кейн выдернул свою руку и вскинул подбородок, словно ребенок, который капризничает, пытаясь настоять на своем.

– Ты! – я кипела от гнева, пытаясь сдержать себя, и не залепить ему пощечину. Время, проведенное в тренировочном зале не прошло даром, и я знала, как сделать ему физически больно. Морально же, Кейн был неприступной стеной. У меня не было ни одного козыря против него, ни одного аргумента в свою защиту.

Я должна признаться, что Кейн имел надо мной не только власть монарха над подчиненным, а нечто другое, не поддающееся объяснению и моей собственной логике. Это пугало меня. Я не хочу такой зависимости, я ее боюсь. Но, выбор был не большой – пойти наперекор Кейну из принципа и перевестись, тем самым потеряв и его, этого я тоже не хотела, и Дрейка. Мой эгоизм взял верх, впрочем, как и всегда.

– Я согласна, – сказала я, и развернулась уходить.

– Подожди, – окликнул меня Кейн. Я остановилась, но так и не обернулась, в горле застрял комок, – постарайся больше не попадать в лазарет.

– Не делай вид, что тебе есть дело! – гневно ответила я, – ты все делаешь с выгодой для себя, я пока не знаю с какой, но обязательно выясню. На какое – то время мне показалось, что ты не такой, каким я тебя вижу, но я ошиблась.

На глаза, вопреки моим стараниям навернулись слезы, и плотно сжав челюсти, я насколько могла быстро, направилась к выходу. Внезапно, сильные руки обвили мою талию.

– Стой, глупая, – прошептал Кейн над самым ухом. Его теплое дыхание скользнуло по шее, заставляя сжаться сердце. Я попыталась вырваться, но сил не было.

– Зачем все это? – дрожащим голосом спросила я, забывая свой гнев, еще несколько минут назад одолевавший меня. Навалилась невыносимая усталость, а руки были такие сильные.

– Я хочу, чтобы ты была моей, – снова прошептал Кейн.

– Но почему я?

– Потому что ты это ты. Сильная, как скала, и в то же время слабая как мышонок. Суровая и нежная, холодная и страстная. Именно сейчас я хочу сказать нужные слова, потому что чувствую, как ты колеблешься, но знаю, что слова для тебя ничто, и что уговоры быть моей не подействуют, поэтому хочу, чтобы этот выбор был только твоим, потому что он будет искренним. Свой я сделал.

Кейн опустил свои руки, и у меня словно выбили почву из – под ног. Я словно подкошенная, лишенная сил упала на паркетный пол.

– Точно, мышонок, – пробормотал Кейн, и поднял меня на руки словно пушинку.

Вот я уже на мягком диване под теплым пледом. Мысли смешались в кашу. Это все из – за обезболивающего. Не могу сосредоточиться, но признание Кейна крепко впечаталось в память, и закрыв глаза, я пыталась его осмыслить. Чувствовала же я себя просто жалкой и немощной. Эдакой девой в беде, которую спасает темный рыцарь. Я попыталась подняться, и голова предательски закружилась. Со стоном опустившись на мягкую подушку, я закрыла лицо. Я хотела быть сильной, стойкой, храброй, но вместо этого тряслась от страха и стыда, не в силах пересечь комнату.

– Попроси отвести меня обратно в лазарет, – устало пробормотала я.

– Тебе лучше остаться здесь, пока тебе не станет лучше, – ласково сказал Кейн.

– Мне нужно идти, иначе, пойдут разговоры, – предприняв еще одну попытку подняться, я окончательно выбилась из сил.

– Не пойдут, – уверенно сказал Кейн, и плотнее укутал меня теплым одеялом.

– Лучше бы ты пристрелил меня, – простонала я.

– Неужели мое общество так неприятно?

– Приятно, в том и проблема!

– Это не так, ты это понимаешь, и я это понимаю, – Кейн сел на полу около меня, похожий на темного ангела.

– Ты опасный, я боюсь тебя и того что испытываю в твоем присутствии, – слова плавным потоком соскальзывали с губ, и заполняли пространство между нами.

– Что именно?

– Страх, боль, и…страсть, силу которой боюсь узнать, – я притянула колени к груди, словно пытаясь защитить себя.

Кейн молчал, но вопреки моим ожиданиям, он не выглядел довольным или счастливым, ведь именно этого признания он добивался от меня. Напротив, он вдруг как – то погрустнел, и всегда живые и энергичные, горящие холодным огнем глаза, потускнели и словно подернулись пеленой еле уловимой тоски и печали. Я протянула к нему руку, и он, словно ребенок, прижался к ней щекой. В этом прикосновении было столько невыраженной, нерастраченной нежности, что от нее впору задохнуться, но Кейн дышал, и крепко зажмурившись, вдыхал запах моего запястья. Следы от капельниц превратились в синяки, которые никак не добавляли романтики.

Так много заботы, которую мы оставляем при себе, приберегая ее для лучшего случая, для лучшего человека. Так много нежности, которая щемит сердце, рвет его на части, но мы сжав челюсти копим ее, храним для тех, кому она совершенно не нужна, хотя вот он – человек, которому все это нужно как воздух.

– Ты самый противоречивый из всех людей, которых мне довелось встретить, – я коснулась его волос, таких мягких и послушных.

Глубоко вздохнув, Кейн поднялся с пола, и подняв меня на руки, усадил к себе на колени. Осторожно, стараясь почти не касаться меня. Каждое его движение было мягким и бережным, словно я могла рассыпаться в его руках, как слишком сильно сжатый хрустальный бокал. Повинуясь какому – то неведомому инстинкту, я прижалась к нему всем телом, стараясь не думать о том кто он, что я чувствую, что будет дальше с нами со всеми: мной, Дрейком. Есть только этот момент. Его дыхание на моих губах, руки слегка сжимающие мою талию. Я неотрывно смотрела в его глаза, изо всех сил стараясь не утонуть в них. Они похожи на холодное море ранним утром. Чистое, манящее окунуться. Губы потянулись к его губам – мягким, настойчивым, обещающим страсть всепоглощающую, крепкую, настоящую, взаимную. Я послушно следовав за ним, заданному им ритму, и мне не хотелось бунтовать как раньше, напротив – хотелось подчиниться, сдаться в плен, остаться там навечно, наслаждаться его силой, его безгранично властью надо мной, и это было прекрасно. Бесконечный бунт во мне успокоился, по крайней мере на какое – то время. Руки Кейна сжали меня чуть сильнее, и у меня вырвался стон, не то удовольствия, не то боли, но мне кажется, что это было нечто общее и неделимое во всем, что касается этого мужчины, который смешал мне все на свете. Постоянная борьба во мне не дает покоя – остаться рядом с ним, или бежать не оглядываясь? Наверное, я слабая не только физически, но и внутренне, иначе давно приняла бы решение.

Странно было ощущать себя в его руках. Это казалось пугающе естественным, будто он всегда касался меня, всегда целовал. Мой инстинкт самосохранения молчал как партизан, что было еще более странным.

На секунду перед глазами мелькнуло измученное болью лицо Дрейка, и я неосознанно отпрянула от Кейна. Стало так противно от себя самой. Двое мужчин неравнодушных ко мне, и я – неизвестно кто, простая девушка, которая не заслуживает никого из них.

– Вайолет, что такое? – растерянно спросил Кейн.

– Мне действительно пора идти, – я быстро слезла с его колен и решительно направилась к двери, и не успел Кейн опомниться, как я уже вышла в холодный и темный коридор, освещаемый лишь лампой под высоким потолком.

Игнорируя смешок охранника, я как можно быстрее направилась к лифту. Еще минута, и он нес меня обратно на этаж лазарета. Я вернулась незамеченная никем, хотя мне показалось, что прошла целая вечность.