Текст книги "Перерожденный грех (ЛП)"
Автор книги: Ларисса Йон (Айон)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)
Глава 3
Карлин Люсио гадала, что произойдет первым: замерзнет ли она до смерти или истечет кровью. Существовал также третий вариант, но она категорически отказывалась размышлять над возможностью оказаться обезглавленной охотниками из Эгиды.
Группой охотников, с которыми она работала на протяжении нескольких лет.
Правое плечо, в месте, куда вошла пуля, пронзала боль. Снег обжигал лицо, пока Карлин спотыкаясь, бежала сквозь густой лес, оставляя за собой кровавый след, который отследил бы даже слепой. Проклятая канадская глушь. Кому вздумается здесь жить?
Тому, кого тебе нужно найти.
Кар продолжала дрожать от холода, несмотря на все прикрывающие тело слои одежды. Споткнувшись об упавшую ветку, она рухнула лицом на покрытую ледяной коркой землю.
Раздался ужасный хруст, и деревянная ветка с треском разлетелась на мелкие щепки, пролетевшие в дюйме от щеки. Из груди Кар вырвался сдавленный крик, и она перекатилась за толстое бревно.
Трясущейся рукой пошарила в кармане своей парки в поисках пистолета… хотя вряд ли попала бы в широкую грудь демона-гаргантюа левой.
Пусто. Пистолет исчез.
Девушка в отчаяние огляделась и принялась рыться в снегу, ломая ногти и раздирая пальцы в кровь. На свежевыпавшем снегу оставались красные пятна.
Кар даже не услышала второй выстрел. Пуля попала ей в плечо и застряла.
Словно раскаленная кочерга ударилась в нее с мощностью грузовика. Девушка отлетела назад и врезалась в ствол дерева с такой силой, что из легких выбило весь воздух.
Оцепенело, растянувшись на земле, она почувствовала, как по венам разливается огонь, распространяясь по всему телу, и почти обрадовалась ему. Все что угодно, лишь бы больше не ощущать этот холод.
Снег и деревья начали сливаться воедино. Что-то хрустнуло совсем рядом, послышались приближающиеся шаги. Карлин обессилено посмотрела на остановившегося перед ней Уайда – мужчину Хранителя. Ствол его пистолета был направлен ей прямо в лоб.
– Сожалею, что до этого дошло, – хрипло произнес он. Его глаза выражали печаль, но также и решимость. Кар не ожидала ничего другого от Хранителя, вынужденного уничтожить того, кто обманывал и предавал Эгиду на протяжении многих лет. И неважно, что они сражались бок о бок, вместе работали над достижением цели – избавить землю от зла.
Теперь злом считалась она… и к тому же еще и предателем. Новая Эгида относилась к существам из Преисподней гораздо лояльнее, они даже шутили на этот счет: «Ничего не слышу, ничего не вижу, ничего не рассказываю».
Карлин могла взмолиться о сохранении ей жизни, но это ничего бы не дало. И по правде говоря, она никогда ни о чем не просила и не собиралась начинать сейчас. Кроме того, может, все случившееся к лучшему.
– Закрой глаза, – велел Уайд.
– Иди к дьяволу! – может, ей действительно лучше умереть, но это не значит, что она собирается облегчать задачу своему убийце. Уайду придется смотреть ей в глаза, когда он с ней покончит.
На сей раз, она услышала выстрел, но ничего не почувствовала. Кровь забрызгала деревья, снег и ее лицо.
Уайд, лишившийся выстрелом верхней части черепа, рухнул на землю. И над его телом встал самый настоящий оборотень, тот, ради которого она забрела в эту глушь.
И даже, несмотря на помутившееся зрение Карлин заметила, что, увидев ее здесь, он совсем не обрадовался.
Сукин сын.
Люк глянул на женщину-хранителя, смотревшую на него почти остекленевшими бледно-голубыми глазами, и понял, что она вот-вот потеряет сознание.
Когда он вставил приклад винтовки в снег, девушка, как и следовало ожидать, вздрогнула, словно умирающий жук. Лицо ее побледнело от кровопотери и холода, кровь горячей рекой вытекала на снег.
Карлин.
Господи Иисусе. В последний раз он видел её в Египте, где они познакомились и переспали, а потом расстались без единого слова. И Люк не ожидал встретить её когда-то снова.
Так какого чёрта она здесь делает? И почему бывшие дружки из Эгиды пытаются её убить? Неужели узнали её секрет?
Но сейчас это не имело значения. Она могла истечь кровью, а каприз природы – метель в конце весны, становилась все хуже и хуже. К тому же где-то там остался лежащим без сомнения еще один Хранитель. Охотники на демонов редко работали в одиночку.
Матерясь, Люк повесил винтовку на плечо, поднял Карлин на руки и направился назад в свой домик.
Девушка истекала кровью, но он не мог позволить Хранителю выследить его, поэтому возвращался назад длинной, дорогой вдоль ручья, чтобы скрыть свои следы, если метель не сможет.
Промокший, замерзший и измученный, он наконец-то добрался до домика. Внутри, в камине горел огонь, а в воздухе витал запах рагу из кролика. Женщина в объятиях Люка застонала. Ее слабый голос дрожал. Люку следовало поторопиться.
Он осторожно уложил ее поближе к камину, а потом откинул с пола медвежью шкуру в южном углу комнаты.
Сучья и прожилки натурального дерева скрывали люк, который к тому же был заколдован волшебницей, но хватило одного хорошего удара кулаком в определенную точку, и дверь открылась.
В тот же момент порыв ледяного воздуха смахнул с его лица черные волосы длиной до подбородка. Придется разжечь там огонь, иначе Кар замерзнет до смерти, прежде чем истечет кровью.
Люк осторожно поднял ее и понес вниз по крутым ступеням. Потайная комната была темной и освещалась только лучиками, пробивающимися сквозь половицы с верхнего этажа.
Люк уложил девушку на соломенный тюфяк, разжег огонь в очаге, дым от которого выходил через камин этажом выше и поспешил обратно вверх по лестнице.
Схватив свой походный мешок и пару одеял, Люк спустился вниз, встал рядом с Карлин на колени и быстро надел перчатки.
Ее слегка покрытое веснушками лицо было бледным, короткие светлые волосы спутались. Она больше не походила на жесткую сучку-Хранителя, ни в чем не уступавшую ему во время их возбуждающего сексуального сражения вервольфов. Она выглядела уязвимой, хрупкой, и сейчас он был ее единственной надеждой на выживание.
Работая быстро и четко, он проверил ее жизненные показатели: дыхание, кровообращение – и остался не в восторге от результатов. Пульс был учащенным и нитевидным, дыхание затрудненным, и, черт возьми, сейчас он хотел бы оказаться врачом, а не парамедиком.
Люк схватил ножницы и разрезал ее парку, свитер, специальную терморегулирующую рубашку и шелковую блузку под ней.
Девушка определенно подготовилась к холоду. Жаль, что она не подготовилась к двум пулям, разорвавшим ее плечо и руку.
Ее тело было изувечено, кость раздроблена. От раны по плечу и груди, словно лозы зла, расползались черные линии, удлиняясь и разветвляясь прямо у него на глазах.
Серебряные пули. Итак, Эгида явно знала, что Карлин рожденный варг. Он видел родимое пятно в форме полумесяца на ее ноге, когда они резвились голышом.
В противном случае оставил бы ее умирать на снегу, потому что не хотел рисковать. Но к счастью для Карлин, прямо перед ее появлением ему на сотовый позвонил Кон и сообщил последнюю информацию об ЛС. Заражению подвергались только обращенные варги. Не было ли это просто счастливой случайностью, как и все прочие, черт возьми, у этих рожденных ублюдков?
Раны оказались очень тяжелыми. Кар срочно требовалось попасть в Подземную больницу, но ближайший Хэррогейт находился в двух милях отсюда, и в такую метель дорога к нему займет несколько часов – если Люк вообще доберется.
У него имелся снегоход, но в такую погоду от машины мало пользы, к тому же шум двигателя может привлечь внимание какого-нибудь находящегося поблизости агента Эгиды.
До полнолуния оставалось две недели, значит, у Кар нет надежды исцелиться во время обращения.
Если он не добудет должного медицинского ухода, раны её убьют.
Чтобы выиграть ей немного времени, требовалось вытащить серебряные пули. Яд распространялся по телу и уже достиг живота, в таком темпе Карлин умрет в течение часа.
– Кар? – позвал он тихим успокаивающим голосом, одновременно вытаскивая из медицинской сумки щипцы. – Будет больно. – Она не ответила, и Люк понадеялся, что девушка провалилась в глубокий обморок и не почувствует его манипуляций.
Глубоко вздохнув, он запустил инструмент в рану. Пуля прошла через руку и застряла между четвертым и пятым ребром, Люк вытащил ее и бросил в мусорную корзину. Чертовы ублюдки из Эгиды!
Он ненавидел их более девяноста лет, с того дня, как они чуть не убили его, когда он обернулся из формы оборотня в человека. Но три года назад ненависть поднялась на новый уровень.
Ула.
Черт возьми. Люк не успел связаться с женщиной, которую хотел взять себе в супруги. Она умерла, и ее смерть от рук убийц Эгиды слишком часто являлась ему в ночных кошмарах.
Вытащить вторую пулю оказалось намного сложнее. Пришлось расширить рану с помощью надрезов. И хотя Кар не очнулась, все же застонала.
Серебряная пуля застряла в плече. Кость и вся плоть вокруг раны потемнели от яда.
Матерясь, Люк ухватился за пулю зажимом, и, когда потянул, чтобы вытащить, Кар закричала в агонии. Ее тело выгнулось, и Люку пришлось использовать свой вес, чтобы удержать девушку на месте.
– Все почти позади, – буркнул он, удерживая ее и ожидая, когда она успокоится. Это заняло минуту. Карлин притихла и замерла, к счастью, снова потеряв сознание.
Люк быстро принялся заканчивать работу, но зашивание и перебинтовка ран заняли кучу времени. И все равно его помощи было недостаточно.
Даже близко недостаточно. Карлин потеряла много крови, и, скорей всего, у нее открылось внутреннее кровотечение. Если быстро не доставить ее в Подземную больницу, девушка умрет.
* * *
Кинан Морган не мог поверить, что решился на это. Ни один человек в здравом уме добровольно не зашел бы в здание Совета варгов. Особенно, если тот человек – член Эгиды.
Но Кинан был не совсем человеком, наверняка помутился рассудком и, безусловно, имел защиту.
Нет, висящий на шее амулет Неофон возложил ему на плечи все тяжести мира, но также дал своему обладателю отменные чары непобедимости, которые ничего не значили, если вред ему захочет причинить падший ангел.
Просто прекрасно.
Ладно, Лор тоже мог убить Ки, но некоторое время назад они с ним разрешили свои разногласия. Ну, большую их часть. Демон по-прежнему любил доставать его, но и Кинан не оставался в долгу.
Он остановился на пороге старинного разрушающегося здания, в котором, по всей видимости, когда-то жили представители русской знати.
Сейчас дом находился в полном запустении, и когда темноволосая женщина с внимательными глазами махнула ему рукой, предлагая проследовать за ней, Кинан заметил, что внутри дела обстояли еще хуже, чем снаружи.
Взгляду предстали крошащиеся стены и потресканные каменные полы, прикрытые яркими коврами темно-красных и золотистых тонов. Горшечные растения и растущие прямо из пола деревья придавали комнатам первобытный вид, что казалось вполне понятным, учитывая, что Варги, особенно рожденные, по сути, были дикими животными.
Женщина остановилась у входа в комнату, служившую когда-то большой библиотекой. В ней и сейчас находилось много книг, но большинство из них пожелтели от времени и пыли.
В центре стояли двое мужчин, и, шагнув внутрь, Кинан почувствовал у себя за спиной какое-то движение.
Ему не пришлось оборачиваться, чтобы понять: он окружен. Варги определенно не желали рисковать.
Самый крупный из двоих, обладатель широкого носа и взлохмаченных рыжих волос, прищурился, глядя на Кинана.
– Ты наверняка знаешь, что никогда еще нога Хранителя не ступала в штаб-квартиру Совета варгов. Как ты нас нашел?
– У Эгиды есть свои способы. – Вообще-то они искали это место на протяжении десятилетий и не преуспели. Кинан и Фантом обнаружили его только вчера – демон мог найти что угодно, особенно сейчас, когда был зачарован так же, как Кинан. – Кто ты такой?
Рыжеволосый усмехнулся.
– Валко. – Он кивнул в сторону светловолосого. – А это Рейнор. Теперь назови свое имя, чтобы мы могли уведомить ближайших родственников.
Забавный парень.
– Я Кинан.
– Зачем ты сюда пришел, Кинан? – спросил Рейнор. – У тебя есть какая-то информация о чуме, которая убивает наш народ?
– Даже если он что-то знает, думаешь, скажет нам? – усмехнулся Валко. – Эгида ничего не желает больше, чем увидеть наше полное исчезновение с лица Земли.
– Это не так, – Кинан снял темные очки и убрал в карман. – Сейчас Эгида убивает намного меньше оборотней, чем когда-либо, и вы это знаете. – Благодаря Тэйле и Кинану, Эгида прошла через ряд изменений, которые включали в себя замену убийства большинства оборотней пленением.
Оборотней не трогали, пока они не причиняли вреда людям. Ну, во всяком случае, так планировалось.
Не все в Эгиде согласились с политикой, предполагавшей избегать убийств безвредных представителей Преисподней, и в отдельных маленьких ячейках было трудно уследить за выполнением новых правил.
– Так зачем ты здесь?
– Потому что мне нужна информация о новом виде оборотней.
Валко нахмурился.
– Новом виде?
– О том, который оборачивается не в полнолуние, а при новой луне.
От удивления у обоих варгов чуть глаза на лоб не повылазили. Выражение лица Валко стало каменным.
– Таких не существует.
– Существуют, – Кинан хрустнул пальцами, готовый, если потребуется, разбить чьи-нибудь головы, лишь бы получить ответы на вопросы. – Одна из них в бегах и преследуется Хранителями. Я пытаюсь спасти ей жизнь.
А потом разберусь с некоторыми ответственными за происшествие руководителями. Отец девушки-Хранителя, сам состоящий в Эгиде, в панике обратился к Сиджилу, опасаясь, что его дочь в опасности.
Разумеется, после небольшого расследования Кинан узнал, что группа Хранителей решили не передавать послание Сиджилу. Они проигнорировали новые правила и продолжили вершить правосудие по старому закону.
– Мы уже потеряли связь с охотящимися за ней Хранителями, – продолжил Кинан. – Поэтому я хочу знать, что, черт возьми, с ней происходит, и почему она направилась на северо-западные территории.
– Кем бы она ни была, ее нужно убить, – выпалил Валко, весьма удивив Кинана. – Мерзость всегда крайне опасна.
Рейнор застыл, и в комнате завибрировала подавляемая напряженность.
– Считаешь мерзостью всех, кто не родился варгом?
– Я сказал не это, – произнес Валко издевательски любезным тоном. – Вы, варколаки, слишком чувствительны. Разговор шел не про вас. – Он повернулся к Кинану. – Мы ничего не знаем о варгах, способных оборачиваться в новолуние. Я советую тебе убить женщину, и тем покончить с проблемой.
Валко врал, но определенно не собирался отказываться от своих убеждений. И поскольку никто, с кем говорил Кинан, включая Призрака и представителей полка смотрителей-X, ничего не слышали о варгах новолуния, Кинан оказался в тупике.
Глава 4
– Мы на грани вымирания.
Главный исполнитель Совета варгов сделал свое мрачное заявление, уперев кулаки в исцарапанную поверхность стола, за которым сидели еще девять участников собрания.
Подобно большинству рожденных варгов, Людольф был кареглазым брюнетом и имел склонность к драматизму.
– Ты преувеличиваешь, – спокойно произнес Кон, хотя внутри себя так не чувствовал.
Покинув Син, он сразу, даже не сменив форму парамедика, направился в тайный особняк в Москве. И хотя Конэлл ожидал обычного накала бушующих страстей между рожденными и обращенными варгами, все же не предвидел, что они накинутся на него подобным образом.
Стремясь как можно быстрее узнать информацию из Подземной больницы от единственного работающего там члена Совета, они почти затащили Кона в большой зал в подвале здания, которым Совет владел со времен переезда из цитадели в Румынии более века назад.
Едва Кон занял место за столом в качестве единственного представителя расы дампиров, как со всех сторон посыпались вопросы.
– Преувеличение? – глава Совета, Валко, саданул кулаком по столу. – Тебе так твой босс сказал? А я думаю, он скажет все что угодно, только бы защитить свою драгоценную сестру.
В этом не было ни малейшего сомнения. Но Призрак также изо всех сил старался найти лекарство. Обращаясь к присутствующим, Конэлл встал:
– У Призрака наметился прогресс…
– Какой прогресс? – послышалось со стороны Рейнора, одного из четырех самых старших членов Совета. – За причастность к эпидемии Син уже давно следовало убить.
По какой-то непонятной причине в груди Кона начало подниматься злобное рычание, но он сумел его подавить.
– Возможно, Син и есть ключ к лекарству, – выпалил он. – Пока мы разговариваем, Призрак экспериментирует с ее способностями.
– Призрак… – Валко сплюнул. – Я ему не доверяю. Он предал всех потусторонних существ. Тот, кто связывается с агентом Эгиды, достоин лишь презрения. – Его брови сошлись на переносице, а взгляд сделался убийственным. – Кстати об Эгиде. С тобой в больнице работает некто по имени Кинан?
– Я с ним работал, – признал Кон. – Он уволился некоторое время назад. – Уволился, чтобы стать старейшиной двенадцати членов Сиджила, управляющими всей Эгидой, но об этом Валко знать необязательно. – А что?
– То, что он ушел за несколько минут до твоего появления. Ты рассказал ему, как нас найти?
Кон моргнул.
– Кинан был здесь?
– Да. Похоже, Эгида охотится за варгом новолуния, и он хотел получить информацию.
Его слова вызвали среди собравшихся переполох. Созданные тысячи лет назад в результате противоестественного спаривания демона с варгом, получившиеся уроды были порабощены и разведены демонами для убийства других варгов.
И хотя теперь оборотни новолуния больше не жили в рабстве, они по-прежнему обладали врожденным инстинктом убивать варгов. Оборотней новолуния настолько презирали и боялись, что они даже не имели своего представителя в Совете. Наверное, потому что их убивали на месте.
Без исключений.
Верхняя губа Людольфа приподнялась, обнажая зубы.
– Ты ничего ему не сказал?
– Конечно, нет! – рявкнул Валко, потому что вопрос был по-настоящему глупым. Никто не хотел, чтобы Эгида узнала о варгах новолуния. Слишком велик был страх, что убийцы начнут использовать их для охоты на рожденных или обращенных варгов. – Я намекнул, что этот варг единственный в своем роде, и посоветовал ее убить. Но также направил вслед за ней группу.
– Я тоже направил, – добавил Рейнор.
Нда, теперь начнется соревнование между обращенными и рожденными варгами, чтобы узнать, кто первый получит голову женщины. И это не сулило бедняжке ничего хорошего, хотя сейчас у Совета имелись проблемы посерьезней.
Кон одного за другим оглядел каждого из членов Совета, семерых мужчин и трех женщины, начиная с низшего ранга обращенного варга и заканчивая Валко.
– Мы узнали, что вирус действует только на обращенных варгов.
В комнате воцарилась звенящая тишина. На какое-то мгновение все затаили дыхание, а в следующую секунду комната взорвалась проклятьями со стороны обращенных варгов и не слишком тихими возгласами "Слава богам!" со стороны рожденных.
Рейнор так резко вскочил на ноги, что его стул отлетел назад и врезался в стену.
– Слава богам? Ах, вы расистские сволочи!
Валко поднялся.
– Успокойся. Никто не рад такому повороту событий, но это означает, что варги не обречены на вымирание.
– Нет! – зарычал Рейнор. – Только мы, граждане второго сорта, но кому до этого дело, правда?
– Хватит! – рявкнул Кон. – Спорами ничего не решить. Важно то, что теперь мы знаем, кто находится в опасности.
– И как это нам поможет, дампир?
Кон ненавидел это оскорбление и терпел его только от Люка из-за их дружеских отношений.
Темперамент возобладал над рассудком, и Кон обнажил клыки на обращенную женщину, бросившую в него колкость.
Соня ответила ему тем же. На фоне роскошной темной кожи, которую он однажды ночью чувствовал под своими руками, ее зубы выглядели ослепительно белыми.
– Значит, рожденным варгам можно больше не прятаться, – громко выкрикнул Людольф, привлекая всеобщее внимание. – Мы можем собрать всех обращенных…
– И дать вам, «чистокровным», предлог обращаться с нами еще хуже? Вы собираетесь согнать нас в какой-то лагерь? – продолжал издеваться Рейнор. – Я не удивлюсь, если выяснится, что это «чистокровные» начали чуму, решив таким способом от нас избавиться.
Валко вышел из-за стола, излучая горьковатый запах угрозы.
– Это нелепо.
– Неужели? – рискуя остаться с разорванной глоткой, Рейнор двинулся навстречу более крупному мужчине.
– Не было никакого заговора против обращенных варгов! – Конэлл встал между двумя мужчинами. Его не заботило, перегрызут ли они друг другу глотки, но сейчас драка потребует его непосредственного вмешательства, и если он прольет кровь, то подвергнет риску заражения вирусом всех обращенных варгов в комнате. – Но одно можно сказать наверняка: нельзя допустить распространения подобных слухов. Если члены Совета, люди, обязанные сохранять здравомыслие, считают эпидемию результатом заговора, то подумайте о широкой общественности. Мы можем разжечь гражданскую войну.
– Так ты предлагаешь чистокровным гражданам и дальше понапрасну жить в страхе? – по пропитанному отвращением тону Людольфа было ясно, как он относится к такой идее.
– Ну конечно мы не хотим, чтобы драгоценные чистокровные страдали вместе с дворняги, – съязвил Ясашику.
Вот дерьмо! Собрание в любую минуту грозило превратиться в настоящие собачьи бои. Каждый человек в этой комнате был альфой и, хотя внутри любого сообщества варгов, будь то рожденные, обращенные или дампиры, существовала иерархия, за его приделами ранг ничего не значил.
Нарастающие в воздухе напряженность и агрессия обещали неслабую потасовку. Вот-вот полетят клочья шерсти.
– Конэлл, а что обо всем этом думаешь ты? – поинтересовался Валко. – Ведь твой вид не подвержен опасности, так выскажи свое мнение.
– Я его уже высказал. Сейчас новость необходимо держать в секрете. Нельзя позволить массовой истерии разобщить нас еще больше. – А заодно он намеревался скрыть и тот факт, что его вид, судя по всему, тоже подвержен болезни.
– Нас? – усмехнулся Рейнор. – Вас, дампиров никто не угнетает. Вы были рождены такими, а не обращены против собственной воли.
– Во имя любви к Сириусу, прекратите скулить! – гаркнул Людольф.
Соня повернулась к Людольфу.
– Ты нас упрекаешь?
Это было правдой. На обращенных варгов смотрели, как на низших существ. В Совет допустили крайне мало их представителей, и их слово весило меньше слова рожденного варга, а проблемы считались незначительными.
Они получили право голоса только два года назад, что до сих пор раздражало большинство рожденных членов Совета. С еще большим презрением относились лишь к варгам новолуния.
– Мы поставим этот вопрос на голосование. – Кон сжал кулаки, чтобы ненароком не столкнуть лбами тех, кто может высказаться против. Да уж, дипломат из него никудышный. – Кто за то, чтобы держать новость в секрете?
Все, кроме двух чистокровных членов Совета, подняли руки, таким образом закрепляя принятое решение.
– Значит, решено, – Кон снял со спинки стула свою кожаную куртку. – Если у Призрака наметится какой-либо прорыв, можно встретиться еще раз через неделю или раньше.
– Подожди, дампир, – остановил его Валко. – Остался еще один вопрос. Что делать с Син?
Кон ощетинился.
– Что ты имеешь в виду под «Что делать с Син»?
– Она должна ответить. Ты приведешь ее к нам.
Кон постарался скрыть удивление, сохранив невозмутимое выражение лица. Требование Валко о справедливом возмездии за что-то, являвшееся сугубо проблемой обращенных варгов, было очень необычно.
– Син начала эпидемию ненамеренно.
– Пьяный водитель создает аварию ненамеренно, но в человеческом суде он несет ответственность.
– С каких пор тебя волнуют проблемы людей? – парировал Кон. – Человеческие законы на Син не распространяются, и поскольку она демон-семинус, то и законы варгов тоже.
Валко с непроницаемым выражением лица сцепил пальцы рук.
– Мы представим ее для наказания перед Советом семинусов.
Ого! Ладно, это очень странно. Стремление Валко к справедливости, причем не просто казни, а осуществленной по официальным каналам, было почти невероятно. Он что-то замышлял.
– А если они решат, что она не сделала ничего плохого?
– Тогда мы привлечем к делу дилеров правосудия и Малеконсио.
Вот он, момент истины. Призрака вырастили демоны правосудия, чьей единственной целью в жизни было вершение справедливости, и в течение многих лет он служил у них дилером правосудия.
Если вовлечь в конфликт дилеров и Малеконсио – высший орган власти у демонов, осуществляющий контроль над всеми их Советами – то Призрак тоже окажется в него втянут, и, вполне возможно, его заставят исполнить приговор над Син, вероятнее всего, смертельный.
Валко презирал Призрака с того самого дня, когда доктору не удалось спасти сына Валко, подстреленного серебряной пулей агента Эгиды. А когда Призрак связался с Хранителем из Эгиды, Валко еще больше воспылал от ненависти. Он с радостью посмотрел бы, как Призрака заставят убить собственную сестру.
Кон окинул взглядом комнату. В глазах каждого варга промелькнуло предвкушение, как будто в воздухе уже витал запах крови.
– Син нужна Призраку для поисков лекарства и разработки вакцины.
– Тогда, возможно, нам стоит обратиться к дилерам правосудия прямо сейчас, – вмешался Рейнор. – Если заключить демоницу в тюрьму, у нее не останется иного выбора, кроме как подвергнуться тестам Призрака.
– Думаешь, она планирует сбежать? – спросил Кон. – Но Син сама хочет положить конец эпидемии.
Голос Валко сочился скепсисом:
– У вас есть одна неделя.
– Одной недели недостаточно…
Валко поднялся.
– На эту неделю ты станешь её тенью, а после приведешь девчонку к нам. Если Призрак не успеет найти лекарство, мы позволим Совету семинусов решать, что с ней делать. Но за содеянное она предстанет перед судом.
Кон, матерясь, направился к двери, ни минуты больше не желая оставаться в этой комнате. Два присутствующих здесь клана были бомбами замедленного действия.
А с болезнью, распространявшейся быстрее чумы, мир оборотней меньше всего нуждался в гражданской войне.
* * *
Когда все ушли, Валко и Людольф остались в конференц-зале одни. Валко доверял всем чистокровным членам Совета, но с Людольфом они выросли в одной стае, и этому безжалостному ублюдку, убившему и занявшему место их альфы, а потом передавшему контроль над стаей Валко, он доверял больше всех.
Людольф откинулся на спинку кожаного кресла, его тяжелый взгляд метался от закрытой двери к Валко.
– Думаешь, они клюнули?
– Клюнули на что, Долф? – изображая саму невинность спросил Валко.
Людольф фыркнул.
– Со мной можешь не притворяться. Я слишком хорошо тебя знаю. Ты хитер и, едва узнав, что только обращенные варги подвержены чуме, тут же начал составлять план. – Людольф закинул ноги на стол. – Итак? Они клюнули?
Последовало долгое молчание, во время которого Валко оценивал уровень интеллекта каждого участника Совета. Большинство обращенных варгов были недоумками, наделенными жалкими инстинктами, но их не стоило недооценивать, особенно Рейнора.
Ко всему прочему, дампир Кон был весьма неглуп.
– Обращенные варги не особо верят в нашу заботу об их проблемах, но, полагаю, в искренность моего предложения они поверили. Потому что знают о моем желании убить Призрака. – О, да, о ненависти Валко к Призраку знали все, поэтому никто не заподозрит, что за предложением привлечь дилеров правосудия и Совет семинусов кроется нечто большее, чем стремление наказать Призрака и его сестру.
– А Син?
Вообще-то Валко не имел ничего против Син. По крайней мере, сейчас. Он даже хотел бы поблагодарить ее за создание эпидемии, убивающей обращенных варгов. Но на ее счет у него имелся план.
– Ты все еще поддерживаешь связь со своим братом?
Тонкие губы Дольфа расплылись в медленной улыбке. Его сводный брат в течение трех десятилетий скрывался за преступления, совершенные против других варгов, но они так и не потеряли контакт.
– Поддерживаю.
– Хорошо. Скажи ему, что если он отправит голову Син Призраку, да так, чтобы никто не знал, кто ответственен за ее смерть, Совет варгов простит ему все прошлые прегрешения и даст место в Совете. А если под перекрестный огонь попадет Кон, будет еще лучше.
– Ты весьма изобретателен. В возмездии обвинят обращенных.
– А мы спокойно понаблюдаем за их истреблением, если не вирусом, то нами, с полного согласия Совета семинусов. – Валко не смог сдержать в голосе нотки предвкушения.
– Ты действительно веришь, что Семинусы будут биться насмерть за какую-то женщину-полукровку?
– Конечно нет. Но они разозлятся достаточно, чтобы встать на нашу сторону, когда начнется война.
– Почему ты уверен, что она начнется?
– Потому что мы поспособствуем утечке информации о том, что заболеванию подвержены только обращенные варги, и когда убогие обращенные заголосят о теории заговора и обвинят нас в создании вируса…
– Они на нас нападут.
Дольф улыбнулся.
– И мы, наконец, получим столь долгожданный повод уничтожить этих тварей.
– И, – добавил Валко, – если дампиры встанут не на нашу сторону, сможем убрать и их. Таким образом, мир оборотней полностью очистится.
* * *
Выйдя из здания Совета через заднюю дверь, Кон почувствовал присутствие другого дампира. Прилегающая к дому территория походила на парк и занимала пол акра земли, а небольшая рощица у дальней стены дома скрывала единственный Хэррогейт в радиусе двух миль. Вокруг его ворот витал сильный запах варгов, и представитель любого вида, обладавший достаточным обонянием, чтобы его учуять, в тот же момент умчался бы со всех ног обратно в Хэррогейт или подальше от здания Советов варгов.
Если только не имел веской причины прийти сюда. Поэтому, когда из отбрасываемой рощей тени вышел Бран, Кон знал, что их встреча не сулит ничего хорошего.
Бран, как любили говорить многие дампиры, был страшным ублюдком.
Семифутовому, сложенному как бык парню не приходилось прилагать никаких усилий, чтобы отпугивать людей. Хватало одного вида его отсутствующего глаза и шрама, тянущегося от правого виска к левой стороне подбородка. Ну и конечно же безумия, сверкавшего в здоровом глазе.
Его длинные серебристые волосы были собраны в хвост, чтобы ничто не скрывало месива, в которое превратилось его лицо.
– Конэлл, – грубый голос Брана вибрацией отозвался в груди Кона, – нам нужно поговорить.
Кон скрестил на груди руки.
– Вряд ли ты проделал длинный путь в Москву, только чтобы выпить хорошей водки.
Наверное, разговаривать в подобном тоне со старейшим членом Совета дампиров было не самым умным поступком, но Кон уже давно ни перед кем не преклонялся и не пресмыкался.
– Айслинг ушла в ночь.
По коже Кона пробежала волна дрожи. Дампиры тщательно скрывали, что с ними происходит в момент смерти – вообще-то, это был их самый большой секрет. О нем запрещалось говорить даже среди своих собратьев, а с представителями других рас и подавно.
