Текст книги "Азагот (ЛП)"
Автор книги: Ларисса Йон (Айон)
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)
Глава 8
Следующим утром, когда Лиллиана проснулась, Азагота уже не было. Испытав мимолётное разочарование, она, вспомнив ощущение его члена, прижимавшегося к её попке, зарылась лицом в подушку.
Бархатистая головка твёрдо толкалась между её ягодиц, зажигая все нервные окончания, распространяя тепло по всей области таза.
Может, всё, что касалось Азагота и его владений и было обледенелым как северный полюс, но вот его тело, определённо, обладало всеми нужными характеристиками.
Как она вообще хоть слово вымолвила? Да как после того, что находилось за гранью её понимания, она ещё составляла целые предложения? Сердце Лиллианы колотилось так сильно и прерывисто, что отдавалось в позвоночнике; лёгким не хватало воздуха.
Если бы потом всё так стремительно не прекратилось, то... ну уж нет. Она бы приказала Азаготу откатиться на свою сторону кровати и там оставаться.
А тем временем она лежала на своей стороне и пялилась на стоявшую напротив скамью для порок.
Лиллиана зевнула и потащилась в ванную, замедлившись у скамью и сильно по ней ударив за то, что добрую часть ночи проигрывала сцены с участием себя, Азагота и этого предмета.
Но эти сцены неминуемо превращались в ужас, когда Лиллиана думала о других женщинах, которые на этой скамье получали удовольствие от порки от руки Азагота.
Порой воображение – очень ужасная способность.
Лиллиана нашла ванную комнату Азагота единственной по-настоящему светлой частью его владения. Грубо обтёсанный белый мрамор придавал комнате мужское начало, но ванная имела современный и элегантный вид, и Лиллиана могла проторчать в душе много времени.
Хотя ей пришлось задуматься для чего Азаготу пять душевых головок и две мраморные скамейки, ступать по тёплому кафельному полу было приятно. Скольких женщин он сюда приводил?
Лиллиана представила Азагота обнажённым, как вода и мыльная пена стекают по его мускулистому телу, и в душе резко стало ещё жарче.
«Прекрати».
А теперь она представила, как Азагот стоял на коленях и языком ловил стекающие с её грудей на живот ручейки воды.
«Прекрати!»
Следующим образом была она, прижимающаяся к стене душевой, а Азагот вылизывал её между ног, чередуя быстрое посасывание клитора с медленными, настойчивыми облизываниями лона.
«Да. Прекрати. Же!»
Лиллиана скользнула рукой между ног. Дыхание и движение крови убыстрились. Она воображала, что язык Азагота кружит по её клитору, проникает в лоно, а когда её накрыл оргазм, с губ шёпотом слетело имя Мрачного Жнеца.
Проклятье, а воображаемый Азагот оказался хорош. Лиллиана выключила воду. Слюнки потекли от проникающего в ванную запаха бекона. Она вытерлась, надела обтягивающие джинсы, ботинки и облегающий фиолетовый свитер, и отправилась на запах еды на кухню.
Там она застала рыжеволосую женщину в рваных джинсах и кружевном корсете цвета фуксии, которая мыла посуду.
– Завтрак на столе, – произнесла рыжая с дерзкой улыбкой.
– А ты?.. – Лучше бы ей оказаться одной из любовниц Азагота. Не то чтобы Лиллиана ревновала. Обиделась... да. Ревновала? Это вряд ли.
Тыльной стороной ладони женщина вытерла со щеки мыльную пену.
– Катаклизм, но зови меня Кэт.
– Азагот забыл упомянуть падшего ангела, готовящего еду.
– Он нанял меня этим утром. И я не Падшая, не Истинно Падшая.
Значит, её изгнали с Небес, но для того, чтобы стать Истинно Падшей и превратиться в то зло, возврата из которого нет, ей нужно войти в Шеул.
– Значит, пытаешься заработать возможность вернуться на Небеса, да? Полагаю, что существуют способы получше, чем работа на Мрачного Жнеца.
Кэт пожала плечами и подставила тяжёлую чугунную сковороду под струю горячей воды.
– Для Не-павшей без ангельских сил жизнь в человеческом мире опасна. Здесь я защищена от демонов и ангелов. Отличное местечко. И я не собираюсь отказываться от этой работёнки. Особенно из-за того, что все вокруг чего-то начали резко брать сверхурочные и затаскивать Не-павших в Шеул. На прошлой неделе меня едва дважды не поймали.
Лиллиана взяла полотенце для вытирания посуды и подошла к столешнице.
– Что за срочность?
Кэт выхватила у Лиллианы полотенце и указала на стол, заставленный оладьями, беконом, яичницей и всякими фруктами.
Еды было достаточно, чтобы накормить полдюжины человек, но Лиллиана поняла, что с большей частью может и сама справиться. У неё всегда был здоровый аппетит, а еда – всего лишь невинное удовольствие.
– Присядь, – приказала Кэт. – Не знаю, что происходит, но все напуганы. Всего шесть дней назад мою подругу утащили в Ад. Когда я вчера её увидела... – Кэт поёжилась. – Она попыталась затащить меня в Шеул. И вот я тут.
По сравнению с тем, как далеко заходили падшие ангелы, Кэт не казалась слишком уж плохой. К тому же, кто Лиллиана такая, чтобы её судить. Ведь саму понизили в статусе.
– Ну и, – начала Лиллиана, заполняя едой тарелку, – что натворила, что тебя выпнули?
Кэт опустила голову.
– Поддалась искушению.
– Секс с демоном?
Лиллиана положила кусочек масла на оладьи и щедро полила сиропом.
– С демоном? – Кэт поморщила носик. – Нет. Гадость. Хотя... когда-нибудь встречала Семинуса? Потому что, если и существует демон, способный соблазнить ангела...
Кэт обмахнула лицо и Лиллиана закатила глаза. Да, демоны секса были легендарными любовниками, из-за которых выгнали ни одну женщину-ангела с Небес. Но неужели получасовой оргазм стоит этого риска?
Ладно, возможно.
– Как бы там ни было, – продолжила Кэт, – знаешь бывшую Небесную Хранительницу Всадников Апокалипсиса – Гетель?
Кусочек фрукта во рту Лиллианы прекратился в кислятину.
– Злую стерву, пытавшуюся начать Апокалипсис, зарезав ребёнка одного из Всадников? Которая сейчас носит дитя Сатаны? Эту Гетель?
– Ага, – иронично подтвердила Кэт. – Вижу, ты понимаешь о ком я говорю. Как бы там ни было, я была её ученицей. Во времена, когда она была ещё ангелом. Она заставляла меня совершать много сомнительных дел, но я всё равно ей подчинялась. Кто я такая, чтобы задавать вопросы Великой Гетель – Небесной Хранительнице Всадников Апокалипсиса? А к тому времени, как я смекнула, что та работала на Команду Зла, было уже слишком поздно. Я уже глубоко во всём этом завязла.
– И тебя наказали, прогнав с Небес?
– Ага. – Кэт протянула кувшин с апельсиновым соком, но Лиллиана покачала головой. – И вот я здесь. Спасибо, что дали такой шанс. Я уже начала бояться. Нашему виду сейчас очень опасно находиться снаружи.
Послышались шаги, и мгновение спустя в кухню вошёл Азагот. В чёрных джинсах, футболке от "Хенли" цвета лесной зелени и ботинках от "Доктора Мартенс" он выглядел просто первоклассно.
Азагот осмотрел Лиллиану с ног до головы и та вспыхнула, вспомнив свои шаловливые фантазии в душе.
– Вижу, ты уже познакомилась со своей помощницей, – протянул он.
– Помощницей?
Азагот схватил виноградинку с подноса с фруктами и закинул в рот.
– Катаклизм здесь, чтобы выполнять твои поручения. Её комната дальше по коридору.
– Э-э... и зачем?
– А затем, что у Зубала и так есть чем заняться. – Азагот потянулся за долькой яблока. – И ты права, моё королевство – не приз для кого-то вроде тебя. По меньшей мере я могу сделать твоё наказание более или менее сносным. Поэтому, пока ты тут и Кэт тебе нужна, она тоже будет тут.
Отлично, теперь Лиллиана чувствовала себя куском дерьма. Кэт была здесь для неё, и когда Лиллиана смоется отсюда с хроноглассом, Кэт окажется без работы и без дома, и будет уязвима для каждого, кто захочет причинить ей вред или силой затащить в Ад, чтобы окончательно завершить её падение.
Проклятье, эти осложнения совсем не нужны были Лиллиане. Она хотела отсюда выбраться, а теперь придётся принимать во внимание и будущее Кэт.
– Что ж, спасибо, – поблагодарила Лиллиана, поднимаясь на ноги. – Пришёл позавтракать? Я только что закончила...
– Я пришёл попросить, не возьмёшь ли ты меня в какое-нибудь место.
– Попросить? – Лиллиана фыркнула. – И это будет как в прошлый раз?
Азагот выругался и, да, выглядело всё так, словно он собирался повторить вчерашнюю сержантскую муштру. Поэтому Лиллиана оказалась шокирована его следующими словами:
– Не будешь ли ты так добра доставить меня в какое-нибудь место? Мне бы очень хотелось хотя бы на чуть-чуть выбраться отсюда.
– Тебе повезло. Мне как раз нечем заняться, – слегка подразнила его Лиллиана.
Она планировала провести день в библиотеке и побродить по владениям, чтобы отыскать что-нибудь, что поможет вынести отсюда хроногласс.
Лиллиана сомневалась, что ей удастся найти тележку, но здесь был миллион предметов с магическими силами, способными превращать тяжёлые объекты в лёгкие. А также куча заклинаний.
Азагот вывел Лиллиану в коридор и направился в сторону библиотеки.
– Придумаем, чем тебя занять.
– Например? – Шагая рядом с ним, Лиллиана ожидала услышать типичный для Азагота ответ, типа: "Можешь заняться мной", но этого не произошло. Он был серьёзен.
– Не знаю, – ответил Азагот. – Но я подумывал о создании в Чистилище уровня для демонов, в которых нет зла.
– Все демоны злые, вот поэтому-то они и демоны.
Азагот покачал головой.
– Так же, как среди людей и ангелов встречаются плохие, так среди демонов встречаются и хорошие. – Он замедлил шаг, чтобы дать гриминиону промчаться мимо. – В каждом есть что-то плохое и хорошее, Лиллиана. Просто некоторым приходиться чуть более постараться, чтобы раскрыть свою сущность.
Она так и считала, но всё это противоречило тому, чему её учили в академии ангелов.
– А что ты сейчас делаешь с этими "хорошими" демонами?
– Отправляю на первый уровень, который, по сравнению с другими, просто курорт, – ответил Азагот. – И разрешаю реинкарнировать их первыми.
– Ого, поглядите-ка, в тебе есть что-то хорошее, – поддразнила Лиллиана.
Азагот рассмеялся.
– Я отправляю незлые сущности в мир не по доброте душевной. Эти действия поддерживают с Шеулом полный нейтралитет, а это значит, что по-настоящему злые демоны заплатят любую цену, чтобы я организовал реинкарнацию злой души. – Он подмигнул Лиллиане. – Я открыт для любых взяток.
Очаровательно.
– А с чего это вдруг ты такой милый и разговорчивый?
– Откровенно говоря, я бы не назвал себя милым, но ты моя пара и это тоже твои владения. Холодные и мрачные, – добавил он. Ух-ты, а он по-прежнему язвит. – Тебе требуется личное пространство и цель.
Лиллиана могла лишь покачать головой. Как мог тот, кто был так жесток со своими детьми, проявлять такую заботу к тому, кого едва знал?
– Знаешь, а жители Небес считают тебя монстром.
– Я такой и есть. – Азагот смерил Лиллиану угрюмым взглядом. – Не позволяй моему внешнему спокойствию одурачить тебя. Во мне есть чудовище, способное на такие ужасы, которые ты даже не можешь представить.
В этом она не сомневалась.
Они вошли в библиотеку, где в камине бушевал огонь, но температура в комнате оставалась такой, словно кто-то открыл дверь в морозильник.
– О, кстати, я кое-что в прошлый раз забыла тебе рассказать. – Лиллиана пожала плечами, будто эта информация не была важной, хотя на самом-то деле всё было наоборот. – Существует некоторое количество ангелов, которые чувствуют, когда кто-то входит в Шрауд. И они считают своим долгом уничтожить любого ангела, который путешествует во времени. Они редко находят жертву, но когда уж это случается... – Лиллиана пожала плечами.
Она с ними дважды встречалась, и из-за этих уродов погибла её мать.
– Любой посмевший напасть на меня ангел, проведёт вечность в качестве произведения искусства в моём величественном зале.
Лиллиана нахмурила брови, вспомнив все те гротескные статуи. Те, которые походили на людей, демонов и... ангелов... в мучении.
– Погоди-ка. Так те скульптуры в твоём...
– Да. Вместо того, чтобы отправить их души в Шеул-гра, я вживил их в статуи. Некоторые из них в моём зале уже тысячи лет. Готов поспорить, что они уже довольно не в своём уме.
– Неужели ты можешь... можешь делать такое даже с ангелами? Даже если они не превратились в злых? Их души должны автоматически возвращаться на Небеса.
Азагот пожал плечами.
– Я же чёртов Мрачный Жнец. Это мои владения, и если я хочу оставить душу, то так и делаю. – Он бросил на Лиллиану косой взгляд. – Я же тебе говорил, что я – монстр.
Лиллиане бы лучше это запомнить.
На всякий чёртов случай.
Вдыхая пыльный табачный запах библиотеки, Лиллиана направилась к зеркалу, но под ногами у неё что-то хрустнуло.
– Извини. – Она отступила в сторону и склонилась над тем, что сломала. Стекляшка походила на хрустальную шахматную фигуру.
– Всё в порядке. – Азагот смёл осколки хрусталя с пола и выкинул их в мусорное ведро. – Она разбилась до того, как ты на неё наступила.
И тут Лиллиана поняла.
– Ты разбил её. Почему?
– Это был подарок Метикора, – резко ответил Азагот. – Я хотел уничтожить все воспоминания о нём.
Сердце Лиллианы сжалось. Когда-то, ещё до встречи с отцом, в надежде наладить с ним контакт, она отправила ему редкий кварц с горы Небесный Завет. Когда же они, наконец, встретились с отцом лицом к лицу, он вернул ей камень.
Разломанный на три части.
– Не понимаю, как ты можешь его совсем отвергать. – Лиллиана искала в его лице хоть намёк на сожаление, но кроме отвращения к сыну ничего не увидела. – Что он тебе сделал?
Азагот удивился такому вопросу.
– Зачем тебе это знать?
– А не ты ли несколько минут назад говорил о том, что мы пара? – напомнила Лиллиана. – Может, нам нужно... ну, не знаю, разговаривать?
Азагот смёл бумаги со стола в мусорное ведро, прикрыв ими шахматную фигуру.
– Может, я начну разговаривать, когда ты начнёшь делать то же самое.
– Я ответила на все вопросы, что ты задавал.
– В самом деле? – Скрестив руки на широкой груди, Азагот пронзил Лиллиану жёстким взглядом. – Тогда почему бы тебе не рассказать, почему ты на самом деле здесь? А, Лиллиана? Потому как кое-что не сходится.
– Я тебе рассказала, – сквозь зубы выдавила Лиллиана. Неужели он никогда не оставит эту тему? – Мне предоставили выбор из двух зол. Я выбрала меньшую.
– Как мило. Но это я уже знаю. Я хочу узнать, что сделало приход сюда более подходящим, чем жизнь на Небесах, пусть даже с ограниченными способностями, как тебе предложили.
«О, я решила, что будет легче стянуть кое-что из твоей собственности, выбраться отсюда и получить милостивое восстановление в статусе».
Пожалуй, не стоит этого говорить. Лучше попробовать другую правду.
– А может я не готова обсуждать своё унижение с тем, кого едва знаю.
Губы Азагота медленно расползлись в горькой улыбке.
– Вот именно.
– Значит, твой сын – это твоё личное унижение? – Наверное, Лиллиане не стоило давить на него в этом вопросе, особенно когда он чётко дал понять, что не хотел об этом разговаривать, но чёрт возьми, что может заставить отца отказаться от своего ребёнка.
– Личное? – Азагот рассмеялся. – Нет, скорее очень даже публичное унижение. – Он указал на хроногласс. – Довольно болтовни. Мне очень хочется посмотреть, куда ты меня перенесёшь на этот раз. Надеюсь, это окажется тёплое место.
– Конечно, – нежно ответила Лиллиана. – Вперёд.
Глава 9
Они вышли в замёрзшую пустошь, где, куда ни глянь, были лишь снег и лёд. Даже небо не контрастировало ни цветом, ни текстурой. Серые, пустые облака являли собой покрывало хандры.
Лиллиана внимательно наблюдала за Азаготом, выискивая признаки раздражения из-за того, что привела его в такое холодное и пустынное место, но как и с тем разом в египетской пустыне, лицо Мрачного Жнеца выражало благоговение и радость. Он совсем не разозлился. Если бы так было, то Азагот вспыхнул бы, как рождественская ёлка на Таймс-сквер.
– Это не тёпленькое местечко, но я тебя прощаю. – Азагот, улыбаясь как сумасшедший, вытянул руки и позволил пушистым снежинкам сыпаться между пальцами. – Ненавижу снег, – произнёс он, но, глядя на его действия, Лиллиана так бы не сказала. Азагот даже высунул язык и пытался поймать на самый кончик снежинку. Лиллиану бесило, что было что-то очень трогательное – и сексуальное, – в его манипуляциях.
– Для того, кто не любит снег, ты кажешься очень довольным.
– Да потому что я его уже уйму лет не видел. – Он зачерпнул целую пригоршню снега и с шаловливой улыбкой бросил комок в Лиллиану. Прямо в лоб. – Вот так, получи.
– Ты серьёзно? – спросила Лиллиана, отплёвываясь от снега. – Сколько тебе?
Бам! Ещё один комок попал Лиллиане в грудь, а затем Азагот побежал прочь. Ботинки скользили по льду, но он не упал. Лиллиане хотелось разозлиться, но откровенное веселье Мрачного Жнеца оказалось заразительным. Улыбнувшись вопреки желанию, она кинула в него снежок, используя лишь немного силы для управления его траекторией. Проклятье, как же классно находиться за пределами владений Азагота и иметь возможность снова пользоваться своими силами.
Снежок попал Азаготу в затылок.
– А вот и расплата, Азагот!
Он резко остановился, развернулся и в застывшем арктическом воздухе раздался его хохот. А затем, насколько Лиллиана могла сказать, Азагот упал на снег, намереваясь в нём изваляться.
– Потрясающе! – выкрикнул он.
Да, так и было. Сколько людей могли сказать, что стали свидетелями того, как незнаменитый мрачный правитель мёртвого мира бесился как школьник в снежный денёк? Ему не хватало ранца и холма.
Внезапно Азагот вскочил на ноги и поднял лицо к серому небу.
– Облака, – произнёс он. – Странно по ним скучать. – Он развернулся лицом к Лиллиане. Его тело было настолько расслабленным и свободным, каким она его ещё не видела. – До падения я на Небесах порой создавал облака, в основном, чтобы убрать голубое небо. Ради забавы я делал их оранжевыми.
Как мог этот мужчина оказаться признанным безжалостным ангелом? Книги по истории, которые Лиллиана читала, очень многое упустили.
– Я создавала облака цвета радуги, – призналась Лиллиана, воодушевлённая тем, что наконец-то обнаружила между ними с Азаготом ещё что-то общее помимо ненависти в отношениях отец-ребёнок. – Ещё когда была ребёнком и нас учили управлять способностью создавать что-нибудь силой мысли. – Направив крохотную часть силы, Лиллиана раскрасила широкую полосу неба в радужные цвета, а затем позволила снова заволочь его тусклым серым цветом. – Мой инструктор в бешенство приходил и тут же раскрашивал их в белый, как делали остальные ангелы.
– Так в твоих мятежных намерениях было приводить меня в самые хреновые по твоему мнению места?
Попалась с поличным.
– Именно.
– Мятежников на Небесах не жалуют. – Он улыбнулся, и от этой улыбки у Лиллианы остановилось сердце, замерло дыхание, бросило в жар прямо посреди этой холодной пустоши. – Мне это нравится.
Внезапно в грудь Лиллианы ударился ещё один снежок. Она даже не увидела, как Азагот его бросил.
– Ах, так? – Используя лишь силу мысли Лиллиана отправила в Азагота огромную снежную стену. Глаза Мрачного Жнеца вспыхнули, и на мгновение Лиллиане подумалось, что он переместится с пути снежной стены, но он так не сделал – остался на месте, и на лице сияло благоговение, когда его как гигантской волной накрыло лавиной.
Азагот, усмехаясь, стряхнул снег с волос и одежды. А затем, движением настолько быстрым, что Лиллиана его не уловила, он повалил её на снег и оказался сверху.
Они покатились переплетением конечностей и снега, и когда Лиллиана распласталась на спине, Азагот расположился на ней. Она не ощущала холода – по крайней мере, не так, как большинство из созданий, – но не упустила резкий контраст между холодным снегом снизу и тёплым телом Азагота сверху.
– Неужели ты и правда рассчитывала сбежать? – Он дёрнул её за нос, и от такой игривости Лиллиана потеряла дар речи. Этот мужчина с растрёпанными ветром, заметёнными снегом волосами не мог быть тем же самым парнем, обладающим силой уничтожать души. Тем же самым парнем, который хладнокровно выкинул собственного сына из своих владений.
Тем же самым парнем, который предоставил ей помощницу, свободный доступ в своих владениях и достаточную свободу для того, чтобы она делала то, что ей заблагорассудится.
Возможно – только возможно, – что он не был совсем уж плохим.
– Может я позволила себя поймать, – произнесла она с улыбкой.
Один уголок его рта дёрнулся в порочной усмешке, и Лиллиана поняла, что попалась в собственную ловушку.
– Тогда тебе хотелось, чтобы всё закончилось именно этим, да? – Азагот передвинулся и полностью накрыл её своим телом, вклинил бедро между её бёдер, и Лиллиана почувствовала, как в живот ей упёрся его возбуждённый член. – Хотела почувствовать на себе тяжесть моего тела?
Нет. Да. О господи, она понятия не имела, чего же ей хотелось. Не тогда, когда Азагот раскачивал бёдрами, вдавливаясь огромной выпуклостью прямо в средоточие её бёдер. Она шумно втянула воздух и неосознанно выгнулась, встречая его движения. Её груди прижимались к его груди, и Лиллиана подумала, а каким будет ощущение, если он накроет их ладонями.
– Я так и думал, – промурлыкал Азагот. Как же самонадеянно. И как же верно. Ублюдок.
Лиллиана взбрыкнула, но должна была признать, что приложила лишь малое усилие. То же самое касалось того, когда она выдавила:
– Слезь с меня!
– Я подумаю об этом. – Он опустил голову и втянул запах её горла.
От ощущения его холодного носа на своей коже Лиллиана зашипела, а секунду спустя, когда Азагот провёл губами вдоль основания шеи – застонала. Одной рукой он запутался в её волосах, чтобы удерживать неподвижно, пока покрывает поцелуями, а вторую невесомо положил на её талию. Выписывая ладонью медленные круги, Азагот поднимался всё выше и выше, пока пальцы не начали поглаживать кожу под грудью, от чего желание прострелило прямо к лону Лиллианы.
Ласки настолько быстро зажгли её кровь, и сердце билось так сильно, что отдавалось в ушах. Лиллиана неосознанно схватила Азагота за руки и притянула ближе, пока не почувствовала под рубашкой его твёрдые соски. Сколько прошло времени с тех пор, как она была вот так с мужчиной? Да не с момента, когда была с Гатриэлем, и даже тогда она никогда не испытывала желания отгрызть пуговицы на рубашке, чтобы только добраться до его мощной груди.
Хотя Гатриэль был же весь такой «правильный» любовник. А его приличное занятие любовью включало в себя спокойное избавление от одежды, а после никаких долгих взглядов или касаний. Никакого проникновения, лишь переплетение тел и конечностей, пока не произойдёт слияние душ. Внезапный, охватывающий всё тело целиком оргазм был наградой; оргазм, который длился часами и на день высасывал из тебя силы.
Конечно, он потрясал своей основательностью, но всё это слияние душ не было чем-то интимным. Не на физическом уровне. А ведь именно этого Лиллиана так отчаянно жаждала. Чёрт, да после смерти матери и отказа отца от Лиллианы она жаждала хоть какой-нибудь близости.
Третьим отказом отца от неё.
Азагот переместился, опустил руку на бедро Лиллианы и поднял её ногу себе на пояс, полностью вжимаясь в её лоно возбуждённым членом. Лиллиану накрыло удовольствие, распространяясь от лона и так быстро охватывая её теплом, что с таким же успехом она могла сейчас быть в сауне, а не на арктическом морозе.
Приподняв Лиллиану к себе, Азагот скользнул руками под её блузку. Проклятье, контакт кожи к коже был просто нереальным, но когда поглаживания его ладоней продвинулось вверх, Лиллиана напряглась. Она не должна была этого делать. Нет, если планировала его покинуть. Это нечестно по отношению к ним двоим.
«Ты о нём беспокоишься? О мужчине, который за год услужил семидесяти двум ангелам-женщинам и только-дьявол-знает скольким демоницам?»
Да, вот такой вот дурой она была. Но как она одновременно ощущала такие противоречивые ощущения? Как могла ненавидеть его и в то же время желать? Хотеть его и в то же время желать оттолкнуть?
От грызущих мыслей Лиллиану спасла тянущая сила портала. Девушка прочистила горло.
– Ты всё ещё размышляешь над тем, чтобы слезть с меня?
– Я раздумываю над тем, чтобы заполучить тебя. – Шёпот Азагота у её горла был подобен шёлку.
Всё тело Лиллианы вспыхнуло.
– Мы возвращаемся через несколько минут.
– Не может быть. – Он провёл губами по её ярёмной вене, от чего по телу Лиллианы рассыпалась дрожь наслаждения. – Мы же только сюда попали.
Она и сама так чувствовала и, по правде говоря, ощутила укол разочарования. Собиралась отвести его в самое ужасное, скучное место из всех, что знала, а оно ему понравилось. И в итоге сама повеселилась.
Полный провал.
– Прости, но… – Лиллиана замолкла и шумно втянула воздух, когда Азагот обхватил губами мочку её уха. Как такая малюсенькая часть может быть настолько чувствительной?
– Но что? – Он провёл языком по ушной раковине. Как. Же. Хорошо.
Притяжение портала усилилось, становясь гулом, от которого все приятные штуки, которые проделывал с ней Азагот, отошли на второй план.
– Но нам нужно возвращаться.
Азагот поднял голову, встретился со взглядом Лиллианы.
– Не хочу возвращаться.
Безумно, но и она не хотела.
Но у хроногласса имелись другие планы и секунду спустя Азагот и Лиллиана оказались на ковре кабинета Мрачного Жнеца.
Азагот по-прежнему лежал сверху.
И продвигался рукой к её груди. Взгляд на его лицо подсказал, что он испытывал что угодно, кроме радости от того, что вернулся. Его глаза были дикими, блестели от злости и, как решила Лиллиана, недоумения.
Он взбесился и в прошлый раз, когда они вернулись из пустыни, и Лиллиана понятия не имела почему. Она списала это на то, что Азагот оставался в своём репертуаре, но дважды такую странность сложно игнорировать.
Он смотрел на неё, клыки удлинились. Подобное не должно было заводить, но, опять же, Лиллиана стремительно осознала, что в Азаготе многое не должна была находить сексуальным.
Слишком многое.
– Эй. – Она положила ладонь на его щёку и провела пальцем по резко очерченной скуле. – Что случилось?
– Не… пользоваться… – Он замолк, начал тяжело дышать, болезненно поджал губы. – Эмоциями.
Эмоциями? Как это не пользоваться эмоциями? Лиллиана видела, как он чертовски разозлён. Видела, как он улыбается. Видела, как во время их путешествий он радуется как резвящийся на лугу щенок.
Но что бы сейчас с ним не происходило, было очевидно, что это приносило боль.
– Эй. – Лиллиана подняла его лицо, вынуждая посмотреть на неё. Его глаза были стеклянными, полными мучений и так сильно отличались от тех, что были минуту назад. – Мне понравилось, как ты целовал меня в шею. – Азагот застонал, стиснул зубы, словно боролся с собой. Лиллиана нежно похлопала его по щеке. – Сосредоточься. Давай же, справься с этим.
– Не могу. Хуже чем… в прошлый раз.
Дерьмо. Лиллиана видела раньше нечто подобное. Тогда она была ребёнком и находилась на военном обучении. Мужчина по имени Дрешон был эмпатом с такими сильными способностями, что ему было трудно ими управлять. Он перенёс процедуру минимизации способности, но цена оказалась велика: собственные эмоции Дрешона настолько притупились, что он стал очень смертоносным воином, но раз в десятилетие его эмоции выходили из-под контроля, ставя между выбором причинить боль себе или кому-то другому.
Но насколько известно Лиллиане Азагот не был эмпатом, так что же происходило?
– Азагот, послушай меня… – Он зарычал и начал подниматься с неё, но Лиллиана крепко схватилась за его бицепсы и притянула обратно. – Нет. Тебе не удастся снова убежать.
Его низкое рычание вибрацией отдалось в теле Лиллианы, заново разжигая в её крови пламя, которое разгорелось, когда они лежали в снегу. Совсем не смешно, что его гнев заводил её также сильно как ранее губы.
– Не… хочу… тебя ранить.
Да и ей этого не хотелось.
– Не ранишь. На протяжении столетий ты ни разу не навредил ни одному ангелу, которого Небеса отправили к тебе. – Среди ангельского сообщества ходила эта сплетня.
– Я никогда не чувствовал… такого.
Может путешествие во времени оказывало на него отрицательный эффект.
– Просто сосредоточься, – тихо произнесла Лиллиана. – Сосредоточься на мне.
Азагот уставился в её глаза, и Лиллиана заметила момент, когда от ярости он перешёл… кхм, к ярости и возбуждению, и поняла, как бы ни сложилось всё дальше, между ними никогда уже не будет всё как прежде.
