Текст книги "Так поцелуй меня!"

Автор книги: Ларисса Карма

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

– Да ничего.

– Звучит не особенно убедительно, – звонко рассмеялась Сьюзан. – Я уже несколько раз пыталась дозвониться до тебя. Но в твоем офисе никто не отвечал.

– Я некоторое время находился в Нью-Йорке, замещал отца. У него был инфаркт, поэтому мне пришлось срочно уехать из Аспена.

– Я знаю, Мэнди мне рассказала, – ответила Сьюзан.

– Мэнди? – Сердце Джерри учащенно забилось. – Ты… ты знакома с Мэнди?

– Да, в Аспене мы стали лучшими подругами. Она восхитительный человек.

– Ты не знаешь, куда она подевалась? – поинтересовался он, затаив дыхание.

– Мэнди дома. Я думала, ты в курсе. Я считала, вы… я полагала, ты… – Сьюзан засмущалась, но в мгновение ока снова взяла себя в руки. – Ну, я могла бы сообразить, что малышка для тебя была лишь приключением. – Ее голос прозвучал укоризненно.

Джерри не обратил на это внимания.

– Ты знаешь ее адрес? – возбужденно спросил он. В нем затеплилась надежда найти наконец любимую женщину.

– Нет, но я знаю, что ее отца зовут Уильям. В общей суматохе мы совершенно забыли обменяться адресами. После Аспена я о ней ничего не слышала. Я уже звонила в службу телефонных заказов, но ее преемница сказала мне, что не знает никакой Мэнди Джордан.

– Еще раз, как зовут ее отца? – нервно спросил Джерри.

– Уильям. Во всяком случае, он так представился, когда…

Последние слова Сьюзан Джерри уже не слышал, потому что положил трубку. Дрожащими пальцами он доставал телефонную книгу. «Наконец-то, – подумал он. – Наконец-то я ее нашел!»

От Хелен Джордан он узнал, что Мэнди во второй половине дня покинула родительский дом. Хелен дала ему номер телефона квартиры Мэнди, и Джерри сразу попытался позвонить ей. Ее не было дома. Джерри разочарованно положил трубку на рычаг. «Ну, тогда до завтра, дорогая Мэнди!» – С этой мыслью он и вышел из бюро, чтобы выпить чего-нибудь у «Чарли».

Войдя в бар, Джерри решил сесть, как обычно, к стойке, чтобы незаметно поискать Мэнди. Может быть, сегодня она будет здесь!

Обе молодые женщины возбужденно болтали. Пока Мэнди пила маленькими глотками свое белое вино, перед Каролиной стоял уже второй джин-тоник, и она была уже в соответствующем настроении. Каролина подняла бокал и чокнулась с Мэнди, но, не пригубив, поставила его на стол и устремила взгляд в направлении стойки.

– Ты не поверишь, но этот сумасшедший тип снова здесь, – прошептала она Мэнди.

– Какой сумасшедший тип? – не поняла та ни слова.

– Ну, этот сумасшедший. Вспомни, когда мы были здесь последний раз. Незадолго перед Рождеством. Тогда он тоже сидел там и смотрел на нас. Тебе нужно просто на него взглянуть!

Мэнди, сидевшая, как в прошлый раз, спиной к стойке, не сделала ни малейшей попытки обернуться.

– О, Каролина, не начинай снова. Я не в настроении флиртовать с мужчиной. – Она поморщилась.

– Ты и не должна с ним флиртовать. Это я уж беру на себя. Ты должна только сказать, как ты его находишь. Разве он не сказочный? – Каролина мечтательно закатила глаза.

– Мне все равно, – лаконично отрезала Мэнди.

– Ну, не порть игру. Ты же можешь хотя бы посмотреть, – надулась Каролина.

Мэнди не хотела портить себе вечер. Она знала, что, если не сделает этого, Каролина будет ворчать все оставшееся время. Поэтому, чтобы доставить подруге удовольствие, Мэнди осторожно оглянулась.

В этот момент Джерри тоже оглянулся. Их взгляды встретились, и они, все еще не веря своим глазам, несколько секунд завороженно смотрели друг на друга. Мэнди снова почувствовала дрожь в коленях. Это какой-то мираж! Ее сердце стучало у самого горла, пульс бешено колотился. Нет, все это только сон, сейчас она проснется в уютном кресле-качалке в своей квартире…

– Мэнди, смотри-ка, он идет к нам, – взволнованно прошептала Каролина и бросила на Джерри, медленно приближающего к их столу, томный взгляд.

Не обращая внимания на рыжеволосую Каролину, он смотрел только на Мэнди.

– Я это чувствовал, – тихо произнес Джерри, взял Мэнди за руки и потянул к себе.

Она взирала на него не в силах произнести ни слова. Горло перехватило. Все тело дрожало.

Под растерянным взглядом Каролины Джерри обнял Мэнди и поцеловал ее.

– Наконец я нашел тебя, – тихо прошептал он ей на ухо.

– Ты могла бы мне сказать, что знаешь его! – обиженно воскликнула Каролина вслед Мэнди, когда Джерри выводил ее из-за стола.

– Извини, Каролина! Я позвоню тебе завтра! – на ходу крикнула Мэнди подруге, в то время как Джерри вел ее за руку из бара.

Она следовала за ним, как во сне, и, даже когда некоторое время спустя они сидели в его машине, Мэнди все еще не могла осмыслить происходящее.

Джерри, не отрываясь, нежно смотрел на нее. Ему тоже казалось чудом, что поиски любимой женщины успешно завершились.

– Я испробовал все, чтобы тебя найти, – произнес он тихо. – В службе телефонных заказов, кажется, не знают никакой Мэнди Джордан. По справочнику я опросил почти всех Джорданов в Денвере. И, находясь почти у цели, прекратил поиски. От Сьюзан я узнал, что твоего отца зовут Уильям. А как раз перед именем «Уильям Джордан» у меня кончилось терпение. Вот такая история. Ты, наверное, подумала, что я о тебе ничего не хочу больше знать. Но я так тосковал по тебе. Пойдем. – Он осторожно помог ей выйти из машины, когда они остановились перед домом, где была квартира Джерри.

Не успел он закрыть за собой дверь, как заключил Мэнди в свои объятия и начал осыпать ее поцелуями, сгорая от желания.

– Давай продолжим то, на чем мы остановились в Аспене? – прошептал Джерри, понес Мэнди в свою спальню и там бережно положил на кровать. – Скажи, ты все еще разыгрываешь комедию? – Смеясь, он взялся за ногу и начал стягивать гипс. – Ты можешь спокойно снять маскировку.

– Ой, Джерри, это больше не комедия. И не маскировка. Гипс настоящий. На этом проклятом лыжном курсе я сломала ногу.

– Этого Сьюзан мне не рассказывала. Но такое называют иронией судьбы, правда? – улыбнулся Джерри.

– Тебе хорошо смеяться. А я уже достаточно наказана.

Теперь рассмеялись оба, и Мэнди начала рассказывать. О том, как упала с горы, о своем пребывании в больнице и об ужасных неделях, когда она потеряла всякую надежду увидеть его снова.

Переполненный чувством, Джерри целовал ее лицо.

– Для любви у нас будет еще достаточно времени.

Мэнди была счастлива. Джерри вновь с ней. Только это одно и было важно. Снова и снова их губы встречались для нежного поцелуя.

– К сожалению, завтра я должен тебя снова покинуть, – произнес Джерри через некоторое время. – Я нужен в Нью-Йорке. Мой отец еще не совсем здоров. Но не бойся, дорогая. Это наверняка долго не продлится, а затем мы все наверстаем, – пообещал он.

Прощание для Мэнди оказалось невероятно трудным. Она не могла смириться с тем, что должна так скоро снова потерять вновь обретенное счастье с Джерри.

– Мы будем каждый день созваниваться. А через две-три недели я вернусь. – Джерри сказал это так убежденно, что Мэнди не могла сомневаться.

7

Это было замечательное чувство освобождения от тяжелой колоды. Когда доктор Хендерсон снял гипсовую повязку, Мэнди как будто заново родилась.

– Вы должны некоторое время быть осторожны и сильно не нагружать ногу.

– Это означает, что с репетициями я должна повременить? – Мэнди разочарованно посмотрела на врача.

– Да, моя дорогая. Вы не можете сразу делать пируэты. – Фил Хендерсон рассмеялся. – Ну, теперь вы никогда не захотите добровольно накладывать гипс, не так ли?

– Доктор, пожалуйста, не напоминайте мне об этом. Это была совершенно глупая идея. Расплата наступила очень быстро, – сказала Мэнди. – В последние дни ее как будто подменили. Это была прежняя естественная и живая Мэнди.

– Расценивайте происшедшее просто как учение на собственном горьком опыте. – Врач дружески похлопал ее по плечу.

– А что будет теперь с моими занятиями танцами? – спросила Мэнди, приложившая много усилий, чтобы приспособиться к его лечению.

– Дома вы можете осторожно тренироваться, а на следующей неделе приходите снова, я осмотрю ногу еще раз. Только потом будем решать.

Слова Фила Хендерсона совсем не успокоили Мэнди. Она чувствовала себя хорошо, и нога больше не болела. Почему же нужно ждать с репетициями. Она так торопилась снова танцевать. Хотя, похоже, шанс выступать на Бродвее потерян окончательно. Второго такого может не быть. Для чего ей тогда эта спешка?

Тем не менее Мэнди была охвачена необъяснимым внутренним беспокойством. Сам Джим Белами, хореограф, предостерегал ее не перегружать ногу слишком рано. Мэнди должна была появиться на репетициях только после разрешения врача.

– Уясни себе, что одно неверное движение будет означать бесповоротный конец, – предупреждал ее Белами.

Однако Мэнди была как одержимая. Ежедневно она делала облегченные упражнения у маленького балетного станка перед зеркалом в спальне. И краткие перерывы позволяла себе, только чтобы перекусить и поговорить с Джерри, когда тот звонил.

Она снова начала работать в службе телефонных заказов. Когда Мэнди появилась в первый день, Каролина встретила ее несколько холодно.

– Ты вообще-то могла бы мне сказать, что знаешь этого типа. – Она все еще была обижена после истории в «Чарли». – Собственно, кто он и откуда появился? – поинтересовалась Каролина. – Любопытство съедало ее, и она быстро забыла обиду. – Тебе повезло. Я никогда не знакомлюсь с такими красивыми мужчинами, – вздохнула она.

Мэнди не удержала улыбку.

– Ты не поверишь, но это Джерри! – пояснила она.

– Джерри? – Каролина не могла припомнить это имя. – О каком Джерри ты говоришь?

– Ну, тот мужчина с эротичным голосом.

На сей раз Каролину осенило.

– Ты… ты хочешь сказать, что тип из бара «Чарли» и есть тот самый Джерри, чьи звонки каждый раз выбивали тебя из колеи?

Мэнди кивнула.

– Но когда же вы успели познакомиться? – удивилась Каролина.

Мэнди вкратце рассказала подруге всю историю, опустив некоторые детали.

Когда она закончила свой рассказ, Каролина схватилась за голову.

– Он поехал вслед за тобой, просто так? Только потому, что находил твой голос волшебным? А тогда у «Чарли», незадолго до Рождества, он там сидел, только чтобы посмотреть на тебя? А ты на него даже не обратила внимания! Эта история для Голливуда! – Восторг Каролины, казалось, не имел границ. – Может быть, одолжишь мне этого супермена на вечерок? – предложила она дерзко.

Мэнди озадаченно посмотрела на Каролину. Когда та разразилась громким хохотом, Мэнди к ней присоединилась. Она ощущала бесконечную радость. У нее был Джерри, и вскоре она сможет снова танцевать! О своем будущем Мэнди абсолютно не беспокоилась. Этому она посвятила в последние недели слишком много драгоценного времени. Теперь Мэнди хотела только одного – быть счастливой с Джерри.

* * *

– Не может быть! Ты еще жив, старик?! – воскликнул мужчина и дружески похлопал по плечу Джерри, который сидел в маленьком кафе на Бродвее, на углу Сорок третьей улицы, и задумчиво помешивал ложечкой кофе.

– Уоррен! – удивленно произнес Джерри и сердечно пожал другу юности руку. – Проходи, садись, – пригласил он мужчину в кожаной куртке на меху и в джинсах. – Мы не виделись целую вечность! – сказал Джерри и заказал еще кофе.

Уоррен Пертридж взглянул на него.

– Ты не изменился, – заметил он. – Что ты тут делаешь? Твой отец отошел от дел?

Джерри покачал головой.

– Пока нет. Но это вопрос времени. Его здоровье сильно пошатнулось. Отец перенес инфаркт и пару недель отдыхает в Европе. Это время я руковожу фирмой.

– Сожалею. – Уоррен был совершенно ошеломлен известием. – Твой отец был всегда таким здоровым.

– За последние годы он сильно сдал. Но поговорим лучше о тебе. Что ты здесь делаешь? Уже стал театральным боссом?

– Можно сказать и так, – ухмыльнулся Уоррен. – Я – директор одного из крупнейших театров на Бродвее. Между прочим, самый молодой театральный руководитель в Штатах.

– Вот это класс! Поздравляю тебя, – обрадовался Джерри. – Что у вас в программе?

– Уже два года у нас идет шоу «Корус Лайн» и это как сумасшествие. Мы немного поработали над старой формой. Ты должен на это посмотреть. К сожалению, у нас постоянные проблемы с главными исполнителями. Работа – зверская. Артисты просто быстро изнашиваются. Два представления в день. А для этих партий мы можем использовать только первоклассных профессионалов, – уточнил Уоррен, допивая свой кофе.

– Заметно, что злость оставила на тебе свои следы, – смеясь заметил Джерри и изучающе посмотрел на друга.

– Если намекаешь на мою пышную шевелюру, то ты прав. – Уоррен погладил лысину на затылке. – Теперь так в каждой профессии – приходится терять свои перья.

– Скажи-ка, Уоррен. – В это мгновение у Джерри мелькнула мысль. – То, что ты сейчас сказал, должно означать, что ты еще ищешь подходящих людей?

Уоррен кивнул.

– Не покладая рук, мой дорогой. Но это чертовски трудное дело. Настоящие таланты появляются редко.

– Я знаю один выдающийся талант.

– Ты? – Уоррен удивленно взглянул на друга. – С каких это пор у тебя связь с театром?

– Я знаю одну девушку, – начал Джерри.

– Бога ради, – защищался Уоррен. – Мне не нужна маленькая балетная мышка из какого-нибудь «тингл-тангл»-ревю. Мне нужны серьезные люди. Не сердись, старина, но эти мышки, с которыми мимоходом знакомятся и которые тебе внушают, что у них есть талант, встречаются везде. Они все мечтают о большой карьере на Бродвее и в результате сильно разбивают себе нос. Поэтому скажи своей малышке, что нет смысла.

– Уоррен, послушай и не перебивай меня. Мэнди – не мышка из «тингл-тангл»-ревю. Мэнди – это талант. Она танцует с четырех лет. Сейчас изучает современный балет и занимается вокалом. Я думаю, что она – то, что нужно для вас. Дай ей шанс!

– Ты, я смотрю, готов для девушки в лепешку расшибиться, – констатировал Уоррен. – Что, влюбился в свою молодость?

– Я люблю Мэнди! Я бы это так назвал. И в свои тридцать два года еще совсем не стар для любви, – возразил Джерри немного холодно.

– Извини, я не то имел в виду, старина, – Уоррен примирительно похлопал его по плечу. – Где ты с ней познакомился?

– В Денвере. У нас там филиал нашей фирмы. Уоррен, ты можешь ее попробовать? Можешь на нее разок взглянуть?

– Ты уже видел, как она танцует?

Джерри отрицательно покачал головой.

– А как ты можешь знать, есть ли у нее талант?

– Я просто это знаю, – пробормотал Джерри неуверенно.

– Кажется, девушка тебя убедила, – изрек Уоррен. – О’кей! Ради нашей старой дружбы. Я ее попробую. Давай имя и адрес. Напишу ей письмо, попрошу приехать и показать свой танец. Хорошо?

Джерри кивнул.

– Благодарю тебя. Этим ты мне оказываешь огромную услугу, и я уверен, что не пожалеешь.

– Хорошо, мой дорогой. – Уоррен рассмеялся. – Но я тебя предупреждаю, что открыто выскажу свое мнение твоей подружке. Если она талантлива, я дам ей шанс, если нет, ей придется делать карьеру где-нибудь в другом месте.

– Я понимаю. – Джерри кивнул. – Но она должна этот шанс получить. Для меня это тоже важно.

– Для тебя?

– Знаешь, я хотел бы на ней жениться. Но она об этом и слышать не хочет. Карьера Мэнди кажется более желанной, чем брак.

– И ты думаешь, если она плохая… – Уоррен весело погрозил пальцем. – А ты хитрая бестия.

– Нет, это не то, что ты думаешь. Я просто хочу оставить ей шанс, чтобы самому иметь шанс.

– Для меня это слишком сложно. – Уоррен захохотал. – В этой философии я не разбираюсь. Но ты сам знаешь, что делаешь. Мне пора идти, обязанности ждут. Был рад тебя встретить. Приходи в театр или позвони мне. Вот мой телефон. – Уоррен подал Джерри помятую визитку, которую несколько церемонно вытащил из внутреннего кармана кожаной куртки. – А свое обещание я как можно скорее выполню. Можешь на меня положиться. – Уоррен замотал потуже красный шарф, похлопал Джерри еще раз по плечу и исчез.

Джерри продолжал сидеть, подперев голову руками. Правильно ли он поступил? А если дело не выгорит? Если у Мэнди слишком мало таланта? Может быть, ее жестоко сбросят с облаков на землю? Нет, нет, у Мэнди талант! Джерри это знал. Худо-бедно, он сам построил свое будущее с Мэнди. А если она действительно сделает карьеру, захочет ли она тогда выйти за него замуж? В первую очередь это зависит от того, счастлива ли Мэнди. Впрочем, жизнь без нее Джерри не представлял. Даже если бы это произошло, он все равно продолжал бы ждать и надеяться.

Когда отец сообщил ему наконец, что намеревается снова взять дело в свои руки, Джерри с облегчением вздохнул. Он звонил Мэнди по два-три раза в день, а если позволяло время, то и чаще. Но Джерри слышал только ее голос. Он не мог обнять, поцеловать любимую. Он тосковал по ее теплому податливому телу, мягким душистым волосам и ее нежности. Он никак не мог дождаться свидания с Мэнди.

В тот же день, когда его отец возвратился в офис, Джерри улетел в Денвер.

Полный счастья, он заключил любимую женщину в объятия.

– Мы больше никогда не должны разлучаться, – прошептал он ей на ухо после долгожданной сладкой близости.

– Да, дорогой, никогда, – страстно согласилась Мэнди.

8

Прошло несколько месяцев. Наступила весна. Мэнди и Джерри наслаждались своим счастьем. Нога Мэнди полностью зажила, и несколько недель она снова усердно репетировала. Джим Белами подтвердил, что она сейчас в лучшей, чем прежде, форме.

– Из тебя что-нибудь может получиться, – заметил он. – У тебя талант большой звезды. Сейчас самое время подыскать место. Я тоже выпущу свои щупальца, и посмотрим, смогу ли для тебя что-нибудь сделать.

– Да, это было бы чудесно, мистер Белами, – поблагодарила Мэнди. Она пребывала в великолепном настроении. Был чудесный день. Сияло солнце, Джим Белами предсказал ей потрясающее будущее. Мэнди решила зайти домой и прихорошиться перед свиданием с Джерри.

Как обычно, она заглянула в почтовый ящик. Там лежало одно-единственное письмо.

«Театр на Бродвее» – все, что Мэнди узнала об отправителе. Дрожащими пальцами она вскрыла конверт.

«…и я хотел бы просить вас явиться ко мне в понедельнику 26 мая, для отбора на роль главной исполнительницы в «Корус-Лайн». С глубоким уважением, Уоррен Пертридж, директор».

Прежде всего Мэнди требовалось сесть!

«26 мая! Сегодня 23-е, итак, через три дня», – лихорадочно соображала она. Наконец ее мечта превращалась в реальность! Хотя, по правде сказать, она уже больше не верила в это. Мэнди поспешно переоделась. Нужно как можно быстрее рассказать все Джерри. Джерри! Тут Мэнди осознала, что означало ее счастье для них обоих: они должны будут снова расстаться и долгое время не смогут видеться. Мэнди налила себе выпить. Что же ей делать? Нужно решаться, сейчас наступил момент, которого она уже давно со страхом ожидала.

Подавленная, Мэнди вошла в ресторан. Она все еще не пришла ни к какому решению. Джерри уже ожидал ее за столиком.

– Что с тобой? – спросил он озабоченно, когда взглянул в серьезное лицо Мэнди.

Когда она рассказала ему о письме, это было как удар. Тот давнишний разговор с Уорреном в маленьком кафе на Бродвее Джерри со временем забыл. Не двигаясь, он замер на стуле.

– Как мне поступить, любимый? – спросила Мэнди с отчаянием в голосе. – Я не хочу расставаться с тобой.

– Ты должна сделать это, – посоветовал Джерри глухим голосом, стараясь не выдать своих чувств. – Это твой большой шанс. Ты не должна его упускать. Возможно, другой тебе никогда не представится. – Джерри крепко сжал руку Мэнди и взглянул на нее. – Поверь мне, это правильно, добавил он. – А разлука не будет такой ужасной. Я стану навещать тебя так часто, насколько это возможно. Обещаю тебе. Ты знаешь, что касается разлук, у нас уже богатый опыт, – попробовал он пошутить. – И каждый раз разлуки сближали нас.

Мэнди боролась с набегающими слезами, которые готовы были брызнуть из ее прекрасных голубых глаз.

Джерри покачал головой.

– Не плакать, моя любимая, – промолвил он, стараясь нежно и ласково ее утешить, хотя у него самого сжалось горло.

– Ты серьезно считаешь, что я должна поехать в Нью-Йорк? – спросила Мэнди дрожащим голосом.

– Просто обязана, – подбодрил ее Джерри.

– Хорошо, тогда я поеду. – Мэнди почувствовала облегчение, когда решение было принято. – Мне бы нужно немного больше времени, чтобы привыкнуть к этой мысли, – добавила она.

– Лучше, когда тебе не остается много времени для размышления, – заметил Джерри. – Таким образом расставание будет немного легче, – заверил он, хотя точно знал, что обманывает ее.

– Мы простимся уже здесь, – решил Джерри в воскресный вечер, корда они обедали, сидя друг против друга за столом в маленькой уютной квартирке Мэнди. По правде говоря, обоим даже не пришло в голову провести их последний вечер где-нибудь в ресторане. В своей кухне Мэнди приготовила итальянские блюда.

При мерцании свечей она печально смотрела на Джерри.

– Ты не поедешь в аэропорт? – спросила Мэнди.

– Нет, я ненавижу сцены прощания в аэропорту, – признался он. – Не хочу обнимать и целовать тебя, когда на нас смотрят тысячи людей.

– Я понимаю, – кивнула Мэнди.

– Ты должна мне сразу позвонить, когда приедешь в Нью-Йорк. Обещаешь? – Джерри проникновенно глядел на ее лицо.

– Обещаю.

– Ты уже знаешь, где остановишься? Они забронировали для тебя номер в гостинице?

– Нет, я думаю, меня разместят в пансионе искусств, если по телефону я правильно поняла мистера Пертриджа.

– Передай, пожалуйста, старине Уоррену привет от меня. – Джерри попытался улыбкой развеселить Мэнди.

– Да, передам.

В этот вечер прощание было долгим. Каждый пытался скрыть от другого боль расставания. Мэнди прижималась к Джерри, как будто разлука будет длиться вечность. Джерри все время страстно целовал ее. Гладил шею, плечи, ласкал грудь и нежно касался губами буквально каждого сантиметра ее тела.

Когда влюбленные слились воедино, казалось, что они уже никогда не захотят расстаться друг с другом.

Мэнди вцепилась ногтями в спину Джерри.

– Пожалуйста, поедем со мной. Не оставляй мену одну, – умоляла она.

– Ты должна ехать одна, любимая. У меня здесь работа. Ты справишься, я совершенно уверен. – Джерри ласково гладил ее по волосам. – Может быть, однажды ты станешь звездой и забудешь меня.

– Это никогда не случится, Джерри, – сказала Мэнди, и Джерри знал, что она говорит правду.

Нью-Йорк опьянял. Мэнди, которая попала сюда впервые, будто парализовало. Обаяние неформальной «столицы мира» усиливалось ярким весенним солнцем. Денвер – большой город, но куда ему до мегаполиса, выстроенного в устье Гудзона! В Нью-Йорке царил дух открытости и космополитизма. Мэнди была потрясена. Ее восторженность даже немного смягчила боль разлуки с Джерри.

Пансион, где поселилась Мэнди, находился на Сорок восьмой улице, в пяти минутах от театра. Чисто внешне пансион производил очень странное впечатление: старый особняк в колониальном стиле, который был исключением среди высотных домов и современных бетонных коробок. Взглянув на толстые старые стены, Мэнди вспомнила мотель сумасшедшего маньяка Бэйтса из фильма Хичкока «Психоз». Казалось, в доме жили привидения, но в то же время он выглядел уютным.

Таксист поставил ее чемоданы на лестницу, ведущую к подъезду, бросил на Мэнди странный взгляд и исчез.

Мэнди взяла оба чемодана и поднялась по изрядно вытертым и кое-где треснувшим ступеням. Старая входная дверь была приоткрыта. Она слегка скрипнула, когда Мэнди толкнула ее ногой. Затхлый воздух ударил ей в нос. Странное сочетание порошка от моли, пищи и дешевых духов. В доме царила мертвая тишина. Старый персидский ковер, устилавший коридор, знавал лучшие времена. Издалека было видно, что перила деревянной лестницы дряхлые, просто какой-то питомник для древесных червей. С левой стороны коридора, сразу у входа, Мэнди нашла еще одну дверь. Она осторожно постучала. Прошло какое-то время, пока дверь отворилась. Появилась пожилая женщина в потертом халате. Ее крашеные волосы нерасчесанными прядями падали на лоб. В уголке рта была зажата полупогасшая сигарета. Лицо женщины показалось Мэнди знакомым. Только она не могла вспомнить, где ее видела.

– Что вы хотите? – спросила женщина низким прокуренным голосом.

– Меня зовут Мэнди Джордан. Мистер Пертридж…

– Ах, это вы. – Женщина оглядела Мэнди с головы до пят. – Ну, тогда входите, дорогуша. Меня зовут Глория Паркер.

Женщина прошлепала в своих больших не по размеру тапочках назад в комнату, которая, как заметила Мэнди, была до отказа забита старыми вещами. Глория Паркер! Наконец-то Мэнди вспомнила, откуда она знает эту женщину. В тридцатые годы Глория Паркер была популярной кинозвездой. Мэнди видела много старых фильмов с ее участием. Боже мой, этой женщине, должно быть, уже далеко за семьдесят!

– Садитесь, деточка. – Глория Паркер указала на старое плюшевое кресло, на изогнутой спинке которого красовалась кружевная салфеточка. – Это единственное надежное кресло. Из других уже вылезли пружины. Ну да, червь времени точит нас всех, – пробормотала она и, опустившись на старый качающийся стул, уставилась на Мэнди прищуренными глазами. Сигарета все еще была зажата в уголке губ и казалась давно погасшей. – Так, так, значит, вы танцовщица.

Мэнди утвердительно кивнула.

– Я тоже была танцовщицей. Но с тех пор прошло уже столетие. – Глория Паркер указала на фотографии на стенах. – Это вы не можете знать, деточка. Тогда вас еще не было на свете.

– Но тем не менее я вас знаю. Я видела большинство ваших фильмов. – Для подтверждения Мэнди начала перечислять названия.

– Достаточно, деточка, – резко прервала ее Глория и поднялась. – Как получается, что такая юная девушка, как вы, смотрит такую безвкусицу? – Паркер закурила новую сигарету и сдвинула ее в правый угол рта. Затем она уперла руки в бока и взглянула вниз на Мэнди.

– Я всегда восхищалась вами, – ответила Мэнди тихо, исполненная глубокого почтения.

Паркер рассмеялась.

– Ну, а теперь вы мною все еще восхищаетесь? Посмотрите на меня, малышка. Вы видите, что со мной стало! Со мной, Глорией Паркер, великой голливудской звездой, любимицей публики. Старый фрегат, это все, что осталось от золотого сияния популярности. Ржавый металлолом, который должен влачить жалкое существование, предоставляя крышу над головой бедным артистам. Вы находите, что к этому надо стремиться? Да, у всех, кто сюда приходит, есть иллюзии. У меня тоже были иллюзии. Более пятидесяти лет назад, когда меня впервые открыли для немого фильма. Я носилась с грандиозными планами. Хотела стать мировой звездой. Я ею и стала – в известном смысле. Четыре неудавшихся брака и куча воспоминаний – все, что сохранилось от того времени. – Глория Паркер сделала театральный жест и прошлепала к окну. – Теперь жизнь проходит мимо меня. А тогда я была в центре этой жизни. К моим ногам бросали все. Мужчины осыпали меня украшениями. Фрэнк, мой первый муж, подарил мне этот особняк. Тогда он был белым, как лебедь, и красная черепица на крыше, красная черепица! Дом был наполнен жизнью. Мы шумно справляли праздники, о которых говорил весь Нью-Йорк. Ковры ручной работы с Востока приглушали в комнатах каждый шаг. На стенах висели ценные картины, которые все сегодня исчезли в музеях. Исчезли, как и все остальное. – Последние слова Паркер произнесла почти шепотом.

Мэнди было жаль старую женщину. В свое время она, вероятно, была очень богата. Некоторые вещи, которые стояли в этой комнате, свидетельствовали об этом.

– У вас есть комната для меня? – Мэнди рискнула нарушить воцарившуюся тишину.

Внезапно Глория обернулась и, шаркая ногами, без слов подошла к Мэнди. Тяжело дыша, она оперлась о спинку кресла, в котором сидела девушка, и наклонилась к ней. Ее тусклые карие глаза, которые когда-то пленяли мужчин, проницательно взглянула на Мэнди.

– Вы хорошо подумали, деточка? Вы уверены, что тоже этого хотите? Было бы лучше, если бы вы вышли замуж за симпатичного мужчину и нарожали дюжину детей. Бродвей пожирает. Ни один не выходит отсюда живым. Так что смывайтесь, пока еще есть время, детка.

С широко раскрытыми глазами и тихим голосом Глория производила почти демоническое впечатление. «Что ей нужно от меня? – думала Мэнди. – Я действительно достаточно напугана!»

– Нет, я окончательно решила, – твердо заявила Мэнди, выдержав пронзительный взгляд.

– Ну, хорошо. Вы получите комнату, – прошептала походившая сейчас на ведьму Паркер. И затем, пока шла к комоду, громко добавила: – Только не приходите ко мне потом и не говорите, что я вас не предупреждала.

Мэнди охватила досада. И здесь она должна жить? В обществе этой женщины, которая явно пребывала в прошлом. Ее взгляды были такие же запыленные, как и мебель, стоявшая в этой комнате. Какое-то время Глория копалась в одном из ящиков комода, затем снова прошаркала к Мэнди и сунула ей ключ под нос.

– Номер четыре, – произнесла она лаконично и затянулась своим окурком. – Вы извините, что я не пойду с вами наверх, мои ноги не слушаются. Комнату найдете и сами.

Вздохнув, Мэнди взяла ключ и поспешно распрощалась с хозяйкой.

– Мы еще увидимся, детка, – крикнула та ей вслед.

«Надеюсь, не так скоро!» – подумала Мэнди и вытерла пот со лба, когда за ней закрылась дверь. Эта Глория Паркер была, конечно, оригинальной личностью. Но, может быть, в том, что она говорила о Бродвее, была доля правды. «Однако я не позволю себя сожрать», – решила Мэнди.

Комната, которую предоставила ей Глория, была светлой и удивительно чистой. Из окна открывался вид на улицу. На миг Мэнди остановилась на пороге и огляделась. Затем вошла. Ей следовало торопиться: на три часа была назначена встреча с Уорреном Пертриджем. Оставался час, чтобы подготовиться.

Мэнди достала из чемодана самое красивое платье. Ей хотелось еще принять душ, но она напрасно искала дверь, ведущую в ванную. Лишь после досконального изучения коридора Мэнди отыскала дверь с надписью «Ванная комната». Общая для всех жильцов. Наверняка каждое утро здесь царил ужасный хаос, потому что все одновременно хотели попасть в душ! Но ничего другого не оставалось, как подчиниться условиям общежития. Мэнди вернулась в комнату, достала из чемодана мыло и полотенце, зажала все это под мышкой и вновь отправилась вдоль коридора. Однако теперь дверь в ванную оказалась запертой.

Мэнди нетерпеливо постучала.

– Откройте, пожалуйста. Мне нужно принять душ. У меня сейчас важная встреча!

Через несколько секунд дверь приоткрылась, и в щелку выглянул тощий молодой человек, на голове у которого был пластиковый колпак. Он представлял собой такое комичное зрелище, что Мэнди непроизвольно рассмеялась.

– Тихо, сестра. Здесь очередь. Я вообще не знаю, что тут смешного. – Молодой человек смерил Мэнди оценивающим взглядом. – Ты здесь, похоже, новенькая, – деловито определил он.

– Да, меня зовут Мэнди Джордан, – представилась она.

Молодой человек не заметил дружески протянутой рукой.