Текст книги "Пака. Книга сапфировая (СИ)"

Автор книги: Лариса Шубникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

Глава 8 Стива. Утопить ее или утопиться самому?

Она поскакала на воздух, проворно и радостно. Я загляделся на ее пятки, идиот. Даже не пятки, а пяточки, такие розовые, маленькие. И даже тогда, когда она уже скрылась в кухне, я продолжал смотреть ей вслед, не находя в себе сил сдвинуться с места.

Стива, опомнись. Она – тиби, и не для тебя ни разу. Знаете, она была груба, сравнивая меня с шейхенышем, но я и думать не думал, что слова ее настолько меня заденут. И еще, я понимал, откуда у меня настойчивое желание ее злить. Она сказала, что это от желания ее унизить, но ошиблась.

Нет, Алена, я подкалываю тебя не потому, что ты дочь премьера и внучка Соланы. Не потому, что ты зависишь от меня и я имею власть над тобой. Просто меня тянет к тебе, и чем хуже ты будешь думать обо мне, а я о тебе, тем проще нам будет. И ты сама поймешь потом, что я был прав, срезая на корню все попытки установить некое подобие теплых отношений.

Я тебя спас. Я симпатичный, брутальный жеребец. Жара, яхта, море, мы вдвоем… Тут кому угодно в голову полезут мысли романтического толка. И тебе в голову они полезли, кошка! Не спорь (я мысленно вел беседу с тиби)! И мне полезли, чего уж скрывать… Я взрослый мальчик, и могу понять, нравлюсь я девице или нет. Тебе, точно нравлюсь.

И вот тут получается полная лажа, потому, что ты сама просто не можешь не нравиться. А это настолько лишнее сейчас, ненужное, даже опасное дело, что мне просто ничего другого не остается, кроме как бесить тебя и беситься самому.

Ты слишком высоко, Пака, мне не дотянуться. Кончатся наши болтанки по морю, и ты снова станешь той принцессой, которой была раньше, а я буду никому не известным Стивой (Стёпкой). И все бы ничего, но ты забудешь обо мне на следующий же день, а я могу вляпаться по полной. Точно говорю, ибо проходил это однажды.

Я знаю эту кошку всего-то пару дней, а уже столько бед! Кто ты такая? Откуда во мне эта непонятная тяга к тебе? Я никогда, повторяю, никогда, не велся на баб так скоро и так…сильно, что– ли, безоговорочно.

Нет, дорогуша, ничего не будет. И контракт я подписал, и пункт прочел, и папаша твой, если что, голову мне откусит, правда и подавиться может. Я тоже суперарэ, так-то…

Таким вот образом я пытался себя уговорить, оглядывая каюту после обыска. Все перевернуто вверх дном, зря только тиби прибиралась.

Из столовой донеся бубнеж Паки и шуршание пакетов. Ну, да, конечно, все бабы одинаковы. Шмотки, цацки… И ты не исключение, гадская кошка!

Потом она ушла в соседнюю каюту. Обе спальни имели выход в столовую (салон), сама столовая выходила на корму, сейчас «задок» яхты был открыт настежь, и в широкие раздвижные двери заглядывало звездное небо и море. Я купил прекрасное судно, жаль, что придется отдать его.

За стеной послышался шорох, бубнеж, а потом она стала напевать что-то, тихо и нежно. Лучше бы я не слышал, потому, что голос у нее был офигенский. Я слов не разобрал, но судя по мотиву (я сам пел недурно, в детстве зарабатывая этим на кусок булки) это был «Вьюн над водой». Детка, могу подыграть на гитаре и спеть с тобою!

Правда, исполнение Паки отличалось от моего. Я любил бардовский вариант, а ее звучал чем-то церковным.

Стива, очнись! На хрена ты снова залип на этой сирене синеглазой???

Я пытался не пойти туда к ней, но все равно пошел, тем более, что тиби уже возилась на кухне, громыхая посудой и звеня ножами. Лишь бы не поранилась!

Я заметил, войдя в столовую, что в соседней каюте прибрано, а Алена, надела платье.

Вот, с какого хрена?

Сам этот сарафан был какой-то, ну пёс его знает, милый, наверно. Белый, цветную крапинку. Обычный. И она в нем напоминала простую соседскую девчонку. Только вот, волосы собрала наверх и заткнула какой-то палочкой. Длинная, изящная шея, буквально вопила – тиби, древний род, белая кость! Одна вьющаяся прядь падала на спину, свисая между лопаток, таких совершенных, и лаская ее спину, открытую, почти до белья.

Нита, блин, что ты купила, глупая?? Я ругался на аватар тиби, понимая, что нет в этом платье ничего вызывающего. Оно и монашке бы подошло, просто надето оно на кошке. Вот и весь сказ.

Я подошел к стойке, на которой тиби разложила продукты, и уселся, чтобы видеть все, что она делает. Любопытно же…

– Черт! Напугал! – она даже подпрыгнула, когда повернулась и заметила меня, спустя минуты три. – Нельзя так тихо подкрадываться!

– Я тут давно сижу. Кстати.

Она ответила мне, причем настолько мягко и спокойно, что я забыл о том, что обещал сам себе не болтать с ней.

Принцесса поведала, что любит готовить! Реально? Сам я уже понял, что не врет, потому, что ее изумительные руки весьма уверенно управлялись с ножом. Прямо кулинарное шоу!

Я, сам от себя не ожидая, пообещал рассказать ей о себе, взамен потребовав, чтобы тиби рассказала кто она такая?! Потом, зачем-то, ляпнул про тарелку еды… Что готов на многое ради нее. Это было чистой правдой, ибо в моем уличном детстве, полная тарелка еды, означала всего-то возможность прожить еще день, два. Вопрос выживания или подыхания. Как ей это объяснить? Она жила в роскоши, не поймет.

Да, народ, пропасть между нами адская.

Потом я попробовал ее стряпню и понял, что не будет мне спасения. Язык я не проглотил, но мог! Сожрал все и чуть сковороду не облизал, вовремя остановив себя. Фиг тебе, кошка, а не мое восхищение? Не дождешься.

И еще…взгляд ее, когда я ел, меня просто убил. Ну, чего ты уставилась, синеглазая? Да еще так, словно я прям пуп Земли!

С сожалением я расстался с опустевшей сковородкой и, благодушно сытый, решил поделиться планами на ближайшие несколько дней с Пакой.

– Кошка, весь завтрашний день мы будем неподвижно торчать в море, – я ждал ее вопросов.

– Почему? – тиби собрала посуду и отправила ее в посудомоечный агрегат.

– В эмиратах послезавтра праздник. Что-то наподобие нашего Эд Патрес. Все собираются семьями и сидят за столом. Поминают умерших и чествуют своих старейшин. В Бонхо многие пойдут морским путем, а нам это на руку. Представь, какая будет толпа на причале. Полиция не станет усердствовать, чтобы не создавать давку. Им и самим нужно пораньше все закончить и пойти к семьям. Мы дождемся, когда будет самый пик, и причалим к берегу.

– Это же здорово, Стива! – девчонка засияла синейшими глазами и даже ручки потерла! – Я могу спрятаться, и это будет ненадолго!

– Нет, кариньо, ты будешь на виду. Наденешь черный эмиратский мешок, платок и линзы. Сядешь прямо на открытой корме.

– Стива, с ума сошел? Как я там буду? А если там даны? Мою ауру увидят сразу! – она заволновалась и глаза ее, окаянные, потемнели.

– В этой дыре? Нет, кариньо, там их почти нет. Вот Гудали – это да. Но, я придумал способ. Тебе придется в Бонхо быть на виду, считай это тренировкой перед настоящим испытанием, – я старался говорить уверенно, понимая, что мой голос ее успокаивает.

Вот, опять, откуда я это ЗНАЛ?!

– Ты уверен? – она, честное слово, верила мне.

Даже доверяла. Не надо, Пака, не смотри так. Я не рыцарь, я просто наемник и совсем не в белых доспехах!

– Если бы я не был уверен, я бы не говорил. Вот, что кариньо, запомни простую вещь, кстати, я уже трещал тебе на эту тему, просто делай то, что я скажу и точка, – жахнуть по ней даром или нет?

– Ой, только не надо снова полыхать, ладно? Мне и дома этого хватает, – она обреченно закатила глаза.

– Я тебе не папочка, щадить не стану, если напортачишь. И ты не дома, если что, а в чужой стране, чужом море, с чужим мужиком под боком! – я давил авторитетом, стараясь не тратить дар понапрасну, пригодится еще.

Она как-то странно на меня посмотрела и выдала то, чего я не ожидал.

– Стива, а с чего это я стала «кариньо»? Ты, вроде, кошкой обзывался? Неужто, так паста моя понравилась? – издевается?

Я встал, оперся двумя руками о стол, нависая над ней как злобная скала(я и был в бешенстве, таком неожиданном для себя!).

– Прикуси язык, иначе вставлю кляп в рот, – я был готов полыхнуть, вот с фига ли?

Она четко отзеркалила мою позу, поднявшись навстречу и уставившись на меня потемневшими своими «сапфирами».

– А ты не смей отчитывать меня, как несмышленого курёнка. Я что тебе, девочка недоумок?

Так мы буравили друг друга злобными взглядами, пока я не посмотрел на ее губы.

Вот же, гадская тиби!

– Пака, заткнись. Иначе, я просто выкину тебя за борт. И, поверь, никаких угрызений совести и сожалений у меня не возникнет, – я постарался быть убедительным.

Она сморгнула и поверила…или нет?

– И профукаешь контракт? Нет, милый, не верю. Ты так упираешься, спасая меня, будто от этого зависит твоя жизнь. Что тебе пообещали за меня? – нахалка, ну погоди!

Я просто взял ее за горло и слегка надавил. Глаза тиби стали размером с блюдце!

– Одно движение моих пальцев и ты история, прошлое, ясно? – я злился, потому, что она была прекрасна в своей попытке противостоять мне!

– Ты не посмеешь, – она говорила уже не так уверенно, как минуту назад.

– Я посмею, кариньо, – я все еще держал ее за горло, просто потому, что мне нравилось ощущать ее гладкую кожу под рукой. – Хочешь проверить? Контракт– это не вся моя жизнь. Просто, я привык все делать отлично.

– Ты ведь понимаешь, если я расскажу отцу обо всем этом, ты сам станешь историей? – она не сдавалась, гадюка эдакая!

– Да, понимаю. И еще я понимаю, что у тебя самой кишка тонка со мной справится. Ну, давай, зови папочку! Я здесь, рядом, а он где? Что ты сама можешь, Пака?

Зачем я ее провоцировал? Баран! Она же совершенно непредсказуемая девица! Мне не нужны проблемы и ей тоже!

Я почувствовал, как она нервно сглотнула. Моя ладонь все еще сжимала ее шейку.

– Уймись, бешеный Стива, я не планирую кормить рыб в чужом море, – ее рука легла на мою, и я моментально остыл!!!

Клянусь! Как она это сделала? Вроде, синих искр я не видел. Ты…блин… тиби проклятая!

Ладно, я понял, кое-что ты все же можешь. Но, я все равно тебе не по зубам, наглая принцесса.

– Мне все равно, что ТЫ планируешь, кариньо. Я повторяю – на яхте мое слово Закон. Это ясно?

– Да ты фантазер, солдатик! – теперь она завелась.

Да, что же это такое? К концу этого балагана яхта запросто может пострадать. Разнесем ее в щепы, и прощай клан и мои планы на будущее!

Ладно, не битьем, так катаньем.

Я не стал отвечать взбешенной кошке, я просто убрал руку с ее шеи и погладил по волосам, убрав за ухо выскочившую прядь. Зачем? Не спрашивайте. Сам не пойму. А волосы шелковистые…. Я залип на ней. Нашел время.

Тиби смотрела на меня очешуевшим взглядом, и отодвигаться не торопилась. Всполохи ее сапфировые сошли на нет, и она, кажется, сама залипла на мне.

– Стива, ты нормальный, скажи мне? – вот в голосе ее было что угодно, только не злость.

– Смотря что ты считаешь нормальным, ненормальная кошка, – я и сам был в некоей невесомости, – Спасибо за ужин. Это было очень вкусно и неожиданно. Знаешь, ты не совсем бесполезна, кариньо.

Она посмотрела на меня еще несколько секунд и выдала.

– Стива, ты устал, наверно? Иди, поспи, а я покараулю, – я чуть не выругался от неожиданности!

И, главное, смотрит так, будто жалеет. Вот что это? Я, то ору, то полыхаю, то залипаю на ней. Она сама, то злится, то нежничает! Я ее утоплю, от греха подальше…. Или сам утоплюсь, потому как не лучше нее.

– Это моя работа. Но, спасибо, что предложила, – я ответил искренне!

– Ладно, – она просто так взяла и согласилась?! – Что ты хочешь на завтрак?

Заткнись, прошу по– хорошему! И не смотри так!

– Если завтрак будет хотя бы наполовину так же хорош, как и ужин, я съем все, что дашь, – это я сейчас говорю?

– Стива, а ты из чьей семьи? Ты только имя свое назвал. Кто ты? – она внимательно смотрела на меня, ожидая ответа.

Я повернулся и пошел на выход. Не могу больше, мне нужен воздух.

С другой стороны, похоже, я сбегал позорно от ее вопроса. Отвечу честно, она перестанет смотреть на меня так, как смотрит иной раз.

А, может и к лучшему? Сейчас я своим ответом подпорчу свое реноме в твоих глазах, Алена.

Я,уже на выходе, обернулся к ней и повествовал.

– Моя фамилия – Голицын. Я не из семьи. У меня нет рода или клана, кариньо. Я бывший беспризорник и приютский пацан. И только благодаря доброте сеньоры дель Торе-Пачего, я стал тем, кем стал.

Она, похоже, пропустила мою печальную историю мимо ушей!

– Стива, твое лицо мне напоминает кого-то. Я все время мучаюсь вопросом, где я видела человека, похожего на тебя? Или… Неважно! Знаешь, от тебя за версту несет древним родом. Когда был в приюте, тебя не искали? Ты знаешь, кем были твои родители?

Серьезно??! Хочешь говорить в таком вот ключе?

– Меня не искали. Я один на этом свете, Пака. Я не знаю, кто были мои родители. И давай на этом закончим, ладно?

– Нет, не ладно! Стива, если хочешь, я могу просканировать твоих призраков. Только, после Бонхо. Я могу отключиться надолго после использования дара. Не хочу быть помехой, – она сейчас предлагала бесценную помощь!

Я не мог согласиться, но и проигнорировать ее предложение, тоже не мог. Что она там увидит?

– Что ты увидишь, кариньо? Что показывает твой дар в таких случаях?

– Твоих близких, друзей, родственников. Разумеется тех, кто уже в ином мире. Ну…и врагов, что погибли от твоей руки, – она закусила губу, и я понял, она знает, что увидит.

– Не нужно, кариньо, не трать силы на меня, они еще пригодятся тебе самой.

С тем я и вышел. Как бы не так! Я просто сбежал от этой девчонки.

Ушел в рубку и плюхнулся на диван. «Ловец» работал прекрасно, подавая сигналы о препятствиях. Я мог поспать, доверяясь автопилоту. Но, сон не шел.

Нет, о НЕЙ я думать не стану, иначе последствия могу быть летальными!

Эта операция выходила очень странной. Гладкой. Если все получится, я стану Пачего. Если Пака прочтет моих призраков, я смогу узнать, кто я. А это две моих заветных мечты! На секундочку! Прямо подарки Небес!

Снова на ум пришли аквамариновые искры. Что-то старшая тиби намутила? Я все же вскочил и пошел снова к Паке.

Та была еще в салоне и потрошила пакеты с одеждой, складывая аккуратно платья, белье и другие тряпки, непонятного назначения.

– Стива! – она снова подпрыгнула! – Ты крадешься, как кот. Ты хоть бы покашлял или постучал.

– В чем состоит дар твоей матери?

Она уставилась на меня, как на Микки Стома (известный телеведущий, задающий каверзные вопросы).

– Тебе зачем??

– Раз спрашиваю, значит надо. Она только аквамарином сиять умеет?

После этих слов синеглазая, буквально, уселась на попку. Удивление плескалось в ее убийственных глазах мощно и долго!

– Кариньо, ты впала в транс? Или соскучилась по маме так сильно? – я слегка подрастерялся от такой ее реакции.

– Ты видел мамино свечение?! И луч? Луч от головы в небо? Видел? – затараторила, как ненормальная.

– Ну, предположим. Так, что это значит?

Она улыбнулась так, будто я ей купил бриллиант килограмм на пять!

– Стива, это же….это….как здорово!

– Пака, я тебя спросил и все еще жду ответа, – сказал-то спокойно, но от ее улыбки меня замурашило.

– Стива, моя мама обладает бесценным даром. Она исполняет мечты. Только не для всех, а лишь тем, кто видел ее свечение и луч. Дар редкий и очень ценный. Ты – избранный, Стива. Я знаю о семи, включая папу, избранных. Еще со школы это друзья ма. Больше никому ее дар не давал отклика. Только тебе…первому за много лет.

Теперь пришла моя очередь шлепаться на жо… на пятую точку. Но, я не стал.

– Стива, отомри! Ты в хорошей компании, – она смеялась, радуясь за меня??? – Премьер-министр империи, министр финансов, совладелица «ВВП», основательница клуба «Фон Штраубе», пресс-секретарь премьер-министра, два воротилы шоубиза «Шуйские и К» и ты, Стива Голицын.

Что?! Бессонов, Воронцов, Волконская, фон Штраубе, Карамышев, братья Шуйские и я??? Элита и беспризорник. Интересно, по какому принципу избираются кандидаты на исполнение мечт??? Ну, они школьные друзья. Теперь сливки высшего общества. И Стива… Угадайте, кто лишний в этом ряду?

– Пака, знаешь, мне, правда, надо поспать, – я направился вон из салона.

Она побежала за мной и ухватила за руку, вынуждая посмотреть на нее. Такой счастливой я ее еще не видел! Кариньо, ты рискуешь. Если плюну на контракт, могу и сухим из воды выйти. Мама твоя исполнит мою мечту, с твоих слов, и я все равно получу то, что желаю. Клан и инфо о собственной семье! Отойди, глупая!

– Стива, не сомневайся. У тебя все получится! Правда, без усилий с твоей стороны ничего не выйдет, но «зеленый свет» твоим начинаниям обеспечен.

– Приедешь домой, передай маме привет, – вот сказанул-то.

И, выдернув руку из ее ладошек, ушел. Спать на фиг! И ты, тиби, даже не смей мне сниться!

Эту мечту старшая тиби не исполнила, потому, как Пака снилась мне всю ночь и по утру, так и не разбуженный «ловцом» я проснулся никаким. То, есть я выспался, но сны меня вымотали морально. А ведь это только начало пути! Как там у классика?

«О, если бы моя тугая плоть, могла растаять, сгинуть, испариться!»

Правда, классик о самоубийстве говорил. А я о плоти, блин!

Я пошел в каюту, принял душ наскоро. Переоделся и запихал стираться и сушиться свои шмотки. Хорошая яхта. Все есть, плыви не хочу. Куда бы еще кошку сбагрить?

А кошка, тем временем, уже была в салоне, что-то раскладывая по тарелкам. Потом брала эти тарелки и носила на корму, под навес. Хорошая идея поесть на открытом воздухе, глядя на море, пока еще не слишком жарко.

– Шуршишь, кариньо? – я прислонился к переборке между салоном и открытой кормой.

– И тебе доброго утра, Стивка! – во, как, «Стивка»

Сейчас как шарахну тебя, будешь знать, как фамильярдничать на ровном месте.

А она весьма деятельная особа!

Я не мог не заметить чистоту и порядок. Салон, каюты, все это было прибрано, вычищено и….стало уютно. Кто бы мог подумать, что принцесса со взрывным характером, такая хозяйка. Самое интересное, что ей в радость.

Но есть одно «НО». Сейчас она все дела переделает, всего наготовит, а потом примется за меня! Других развлечений на яхте у нее нет, а насколько я мог судить, она непоседа!

Чур меня!

Так, надо срочно отомстить за «Стивку», а то на шею сядет.

Я подошел к ней, улыбнулся глумливо и пошлепал по попке, вроде как приветствуя. Руку отдернул поскорее, ибо попка была…Лучше промолчу!

– Это как понимать? – она рассердилась мгновенно.

– Да как хочешь, так и понимай. Я действую строго в рамках– ты мне, я тебе. Если я для тебя Стивка, свой в доску, то отчего не потрогать шикарный экземпляр? Что такое, Аленка? Чем не довольна? – я хамил ей, откровенно и нагло, идиот!

Рано я радовался.

Тиби оценила ситуацию, поняла мои действия и ответила, как говорится, адекватно моим телодвижениям (собственно, была права). Она ухватила меня за щеку, и потрепала, как щенка.

– Ты ж мой хороший. И глазки то у нас злые, и бровки то у нас сошлись в одну линию, и кулачки то у нас сжались. Садись, дорогой, накормлю. Может, подобреешь.

Она самоубийца, точно говорю. Ладно, Пака, лови в ответ.

Я не раздумывая, облапал ее как следует, прижав к стене. Облапал нагло и зло, наказывая. Словно шлюху оценивал.

Я не буду говорить, ЧТО закрутилось во мне после этого, лучше вам не знать. Одно скажу, я дебил, и сделал себе только хуже. У меня даже ладони стали горячими, не говоря уж обо всем остальном.

Она застыла. Обиделась. Поняла, как я унизил ее. Прости меня, кариньо. Но, я не игрушка тебе, ясно? Наверно, я мог найти и другой способ, чтобы показать ей как НЕ НАДО себя вести. Но, после просмотра своих снов, я просто не удержался. И за это прости, девочка.

Она не простила, потому, что мысли мои читать не могла, а вслух я не произнес ни слова. Тиби просто двинула меня коленом в пах. Попыталась. Ну, детка, ты совсем куку. Я же дистэто. У меня реакция молниеносная. Хотя, попытка славная.

– Сделаешь так еще раз, я найду способ унизить тебя так же, как ты унизил меня сейчас. Как ты говорил? Затихарись и жди? Я последую твоему совету, Голицын. Ты ведь рассердился на «Стивку»? Я брата называю «Илька». Думала, если ты вошел в круг избранных, то почти семья мне. Потому и назвала так. Словно, своего.

Вот сейчас я готов был провалиться под землю от стыда.

Кариньо, откуда мне было знать? Думаешь, я в курсе, как в нормальных семьях называют друг друга и почему они так делают?!

– Садись, завтрак готов, – ее голос, бесцветный и тихий хлестанул по мне сильнее, чем плетка– дуччи (с железными крюками на конце), – Или мне на «ВЫ» надо говорить?

– Я не голоден, – это все, что смог выдавить из своей вмиг пересохшей глотки.

Она, услышав это, дернулась и замерла. Потом без лишних слов, свалила всю еду в одну миску и выкинула за борт.

Доброго утра, кариньо, приятного аппетита Пака, удачного дня, Алена.

Наверно, я сам утоплюсь. Ее топить, вроде, не за что.