Текст книги "На земле и под землей (СИ)"

Автор книги: Лариса Неделяева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Волшебная рама

Знаешь ли ты про Волшебную раму? Каждый художник мечтает ее найти для своих картин, но как она в точности выглядит – не знает никто. Известно лишь, что хорошая картина в этой раме становится в тысячу раз лучше, чем была, до того красивая, что глаз не отвести. Плохая же наоборот, до того становится отвратительной, что краски на ней так и жухнут от отвращения к самим себе. И еще доподлинно известно, что какую бы картину ты в эту раму ни вставил – маленькую, среднюю или огромную, как стена твоей спаленки – рама придется картине в самый раз. Раме этой тысячи лет, но ей ничегошеньки не делается, хоть и сделана она из обычного дерева. А смастерил ее один старенький плотник. Это был хороший плотник и богатые люди заказывали ему всякие работы по дереву, обещая заплатить как нибудь потом (у богатых частенько нет при себе денег). И вот однажды царь той страны, в которой жил этот плотник, заказал старику раму для своего портрета. А с портретом этим вот какая была история…

Царь был очень богат и хвастался этим как только мог. Когда в его страну приехал погостить на недельку самый лучший художник в мире, царю взбрело в голову заказать ему портрет, чтобы потом хвастаться этим портретом перед друзьями, а особенно – перед врагами (уж так ему хотелось, чтобы все ему завидовали). Художнику царь не понравился – уж до того у него было злое и глупое лицо. Но отказать ему прямо художник побоялся (ведь это все-таки был царь!). И тогда художник назначил за свою работу огромную цену – полцарства и царевну впридачу. Художнику все это, конечно же, совершенно было не нужно, а цену такую он назначил нарочно – чтобы царь от своей затеи отказался. Но царю, как говорится, вожжа под хвост попала. К тому же он нахвастался уже всем соседям, царям да королям, что лучший художник в мире обещался нарисовать его, царя, портрет. И вот царь согласился отдать художнику за работу полцарства, и царевну впридачу (хотя царевна, надо оказать, была сущая мегера, вся в папочку, да еще такая уродина, что царь ее и задаром бы отдал – да только не брал никто). Поздно было художнику от своего слова отступаться, пришлось браться за работу.

Царский портрет художник писал долго, целых три года, три месяца и три дня. И по мере того как работа близилась к концу, самый лучший художник становился все бледнее и бледнее, все слабее и слабее. Ходили слухи, что царь помаленьку отравлял художника, ведь мертвому художнику не надо будет полцарства отдавать. А я так думаю, что художник оттого чах да бледнел, что три года каждый божий день должен был рисовать жестокое и глупое лицо царя. От такого зрелища кто хочешь зачахнет! И вот, наконец, портрет был закончен, а вместе с ним закончились и последние силы художника. И в ту минуту, когда царь со своими вельможами входил в залу, где на золотом мольберте стоял законченный портрет, художник испустил последний вздох и отошел, как говорится, в мир иной.

Глянув на портрет, царь сначала обрадовался. Парадный наряд царя был нарисован такими яркими, звонкими красками, каждая пуговка и ленточка выписаны так отчетливо, что казались настоящими, приклеенными к холсту, пуговками и ленточками. А любимая собака царя (не удивляйся, дружок, злодеям тоже не чужда любовь к животным) казалось вот-вот выскочит из картины с заливистым лаем… Но когда царь глянул повыше штанов и мундира, ему стало как-то нехорошо. Да-да, царь посмотрел на свое собственное лицо и просто-напросто испугался, уж таким оно было злым да жестоким! Человек с портрета смотрел царю прямо в глаза и, казалось, хотел сказать: «Казнить его!» Вот ведь, дружочек, страсть-то какая!

Впрочем, царь был доволен: пусть все, глянув на портрет, видят, какой он ТВЕРДЫЙ и НЕПРЕКЛОННЫЙ (не портрет, конечно, а он, царь). И еще он обрадовался, что художник умер, и, стало быть, за портрет не нужно было отдавать обещанную цену. Царевна, правда, огорчилась (на ней ведь никто не хотел жениться, а самый лучший в мире художник – это все-таки не самая худшая в мире партия).

И вот царь заказал старому плотнику раму для своего портрета и даже на радостях, что пол царства отдавать не пришлось, заплатил плотнику вперед. (Ты еще помнишь о стареньком плотнике?) Рама у него получилась просто расчудесная. Но плотник ведь был очень старенький и глаза у него были уже не такие зоркие, как у тебя или у меня. И наверное поэтому он немножко ошибся с размерами и рама оказалась чуть маловата – картина в ней не помещалась. Времени, чтобы сделать новую раму, совсем уже не оставалось, какой ужас! Но у плотника был сын, тоже, конечно, плотник (в ту далекую пору так уж было принято, что сын рыбака становился рыбаком, сын солдата – солдатом, а сын плотника – непременно плотником). И хоть сын этот был еще подросток, но кое-что уже смыслил в плотницком деле. И к тому же он очень любил своего старенького отца. И мальчик взялся исправить раму, хотя трудно даже представить, каким образом можно увеличить раму, это же ведь не то что уменьшить! Но каким-то непостижимым образом сыну плотника это удалось. Всю ночь трудился он в мастерской своего отца и наутро – вот чудо! – рама подходила к картине в самый раз. А в ту пору (да кое-где и сейчас) принято было на свою работу ставить клеймо, это как бы подпись мастера, чтобы все знали, кто эту работу сделал, и чтобы все знали, ежели работа плохая, кого за нее поругать. Честь поставить клеймо старик уступил сыну – ведь он его, старика, так выручил! И тогда мальчик в самом уголке рамы нарисовал маленькую-премаленькую букву, первую букву своего имени (это была единственная буква, которую он знал, так как вообще-то ни читать, ни писать мальчик не умел). Это была буква «И». Она была очень маленькая, такая, чтобы увидеть ее мог только тот, кому очень-преочень захочется ее увидеть.

Вот по этой-то букве и можно найти Волшебную Раму, потому что (так, по крайней мере, говорят), буква эта не стерлась от времени и никаким самым сильным растворителем смыть ее нельзя.

Царь рамой остался доволен и, хоть и был ужасным жадиной, заплатил старику честь по чести, сколько было обещано.

Говорят, что портрет не принес царю счастья, Ведь глянув на него, любой человек ясно видел, что злой и жестокий властитель в глубине души жалкий трусишка, и что вся его неправедная власть держится исключительно на том, что не встречает никакого отпора. Постепенно и правители соседних стран и собственные вельможи перестали бояться грозного царя и впервые в своей жизни он начал терпеть поражения в многочисленных войнах с соседями, которые сам же и затевал. В скором времени царство его пришло в упадок и обнищавший от бесконечных поборов народ, хоть и отличался сказочным терпением, взбунтовался. Царя и его вредную дочурку изгнали из собственной страны. Говорят, что кто-то встречал их потом заграницей, и будто бы царь работал там рубщиком мяса в лавочке мясника, а дочка царская устроилась кухаркой в местную тюрьму.

А вот о том, что сталось с портретом после изгнания царя, никто не знает. Но Рама сохранилась. Вот только где она сейчас? Но где-то она существует, это точно. И там, где она появляется, вечно происходит что-нибудь странное.

Вот, говорят, жила-была бедная учительница. Всю жизнь она учила детей географии. И поскольку это была хорошая учительница, ученики ее очень любили. И однажды, когда она была уже старенькая и на пенсии, один бывший ученик подарил ей на день рождения картину (этот ученик, когда вырос, подался в художники). Картина была очень милая, но без рамы, потому что на раму у художника не было денег. И долго картина висела на стене без рамы. У доброй учительницы часто бывали гости – все ее бывшие ученики. И какое-то время спустя один из них, работавший продавцом в антикварном магазине, принес своей учительнице раму, ее в магазин совсем за бесценок сдал какой-то бедный старичок. Когда ученик принес раму, он сначала очень расстроился. Ему показалось, что рама слишком большая для картины. Но все же решили попробовать вставить картину в раму и, вот радость, она оказалась точь в точь по размеру! И все сразу увидели, какую прекрасную картину подарил старенькой учительнице ее бывший ученик. Люди даже специально приходили, чтобы на нее полюбоваться. Однажды зашел к учительнице и один знаменитый коллекционер – и прямо обомлел, Да-да, несколько часов стоял он перед картиной как столб и даже говорить не мог от счастья. И казалось ему, что не он смотрит на картину, а она – на него. Придя в себя коллекционер узнал у старушки адрес художника и тотчас же помчался к нему. Художник жил в маленькой холодной мансарде, и он был очень бедный, но работящий – все стены в его мастерской были увешаны картинами Коллекционер тут же купил одну из них, а потом привел и других покупателей. Художника стали приглашать на разные выставки, и эти приглашения присылали в красивых конвертах, где на золоченой бумаге было написано: «Господин художник, не окажете-ли вы нам честь…» В общем, ужасно мило! И все-таки больше всего людям нравилась та картина, которую художник подарил своей учительнице географии. И многие предлагали старушке огромные деньги за эту картину, а она всегда отвечала одно и то же: «Нет-нет, это подарок, а подарки дарить нельзя!» Но когда, учительница стала совсем старенькой и почувствовала, что близится день ее смерти, она завещала картину музею. И вот картина попало в музей и там ей сделали новую раму, потому что прежняя показалась музейным работникам недостаточно роскошной для такой замечательной картины, да к тому же еще на ней было полно царапин, а в углу чьей-то нетвердою рукой была нарисована буква «И», которую невозможно было смыть никаким растворителем… Картину повесили в самом лучшем зале, а куда девали старую раму – никто не знает.

И люди, приходившие в музей посмотреть на картину знаменитого художника (а он стал знаменитым и давно перебрался в большую и теплую мастерскую, но, надо сказать, ничуть не зазнался), немножко удивлялись. Картина действительно была прекрасная, но, как выразился один из посетителей музея, «не до такой же степени!».

Теперь ты понимаешь, почему все художники ищут эту самую Волшебную раму?

Бумажные цветы

В городе Петербурге в стародавние времена жила-была девочка. Как ее звать по паспорту, она и сама не знала, а матушка звала ее «сладким мышонком» – потому наверное, что девочка была очень маленькая для своих лет, тихая да застенчивая, и очень любила сидеть у печки на лавочке, смотреть на огонь и грызть сухарики (жили они с мамой бедно, но сухарики у них всегда водились).

У девочки и ее мамы была малюсенькая квартирка под самой крышей того дома, что на углу Фурштадтской и Потемкинской. Такие квартирки под самой крышей называются мансардами. Красивое название, правда? Еще бы не быть ему красивым, когда из окошек мансарды весь город виден, как на ладони: море крыш, и верхушки самых высоких деревьев, и купола церквей, и солнышко, которое на рассвете в первую очередь освещает скромные жилища художников и бедняков, а уж потом – расположенные ниже квартиры зажиточных горожан…

Отец девочки умер, и мама зарабатывала на жизнь тем, что мастерила бумажные цветы, – вся мансарда была ими увешана! А по большим праздникам, когда все идут на кладбище навестить своих умерших близких, мама одевалась потеплее и шла торговать к кладбищенской ограде. И люди покупали у нее цветы, чтобы украсить ими родные могилки. А когда в доме, где жили девочка и ее мама, умирал какой-нибудь богатый человек, маме заказывали венки, потому что брала она за них недорого, а получались они у нее такими красивыми, что и живые были бы не прочь повесить их у себя дома на стене.

Когда девочка оставалась одна, она нисколечко не скучала, хотя не было у нее ни телевизора, ни магнитофона, ни ярких толстых книжек. В маленькой квартирке всегда было полно интересных дел: надо было полить огромную герань, стоявшую на подоконнике, покормить котика Ваську, заштопать прохудившиеся носочки и к маминому приходу сварить какую нибудь простую еду. А самое главное, непременно нужно было покормить птичек. Окна мансарды выходили прямо на крышу и все птицы в округе слетались сюда. Они знали, что в мансарде живет добрая девочка, у которой всегда найдется хоть немного вкусных хлебных крошек для крылатых малышей. А еще девочка училась делать бумажные цветы, и у нее неплохо получалось. Мама никогда не забывала похвалить девочку за усердие и радовалась, что у дочки, когда она подрастет, будет в руках надежное ремесло. Ведь люди никогда не перестанут навещать могилки своих близких и украшать их яркими цветами.

Так вот и жили они год за годом.

Но однажды в Вербное воскресенье, когда у кладбищенской ограды полно народу и цветы нарасхват, мама не смогла пойти торговать. Она заболела. Ах, как обидно было лежать в постели в такой чудесный день! Тем более что денег в доме оставалось совсем мало. И несколько раз мама пыталась встать – но у нее ничего не получалось. С каждым днем солнышко светило все ярче и ярче, теплей и теплей. И должно быть от этого все ярче становился румянец на маминых щеках, все горячее и горячее становились мамины губы. И только пальцы, умевшие так ловко, «на глазок», вырезать лепестки из пропитанной воском бумаги, становились все тоньше, все холоднее. Целыми днями ухаживала девочка за своей матерью – но той становилось все хуже. И вот однажды утром мама позвала девочку к себе, в последний раз обняла своего сладкого мышонка, вздохнула грустно – да и заснула навсегда… Старенький гробовщик сладил задаром легкий гробик, соседки обрядили покойницу как полагается, а девочка сплела для мамы свой первый похоронный венок. Пальчики у девочки дрожали, когда она плела его, и наверное он получился не очень-то хорош, но все соседи в один голос говорили, что краше венка им видеть еще никогда не доводилось!

После похорон одна соседка-старушка приглашала девочку к себе пожить – но она отказалась. Ей было жаль их с матушкой мансарды, маленькой и бедной, но уютной и чистенькой, Жаль было цветов, красиво развешанных по стенам. И жаль было птичек, хотя с каждым днем все меньше их прилетало на крышу: ведь девочка теперь съедала хлеб до последней крошечки – так ей хотелось, бедняжке, кушать! Девочка стала жить одна. И хотя мама никогда не брала ее с собою на кладбище, в один теплый летний денек девочка появилась там с маминым ведерком, в котором стояли аккуратно перевязанные ленточками букетики бумажных цветов. Цветов, которые делала мама, да так и не успела продать. Цветы у девочки раскупили на удивление быстро. Может быть люди, шедшие на кладбище, чувствовали, как девочка одинока, и жалели ее? Наверное так оно и было. Ну да жалость хорошее чувство, и стыдиться ее не следует, правда, дружок?

Так девочка начала свою самостоятельную жизнь. Когда она продала все мамины цветы, ей самой пришлось делать новые. Кое-что она уже умела, а чему-то ей пришлось учиться. Но девочка была умненькая и трудолюбивая, и скоро цветочки у нее стали получаться так же хорошо, как получались они у мамы. Птички снова стали слетаться к окошку мансарды – ведь теперь девочка как и прежде могла, кормить их вкусными хлебными крошками. Можешь верить, можешь нет, но девочка всех своих птичек знала, так сказать, в лицо: и воробышков, и голубей, и разбойниц ворон. Это только нам все воробьи кажутся одинаковыми – а девочка видела их каждый день!

Так прошли лето и осень. Наступила зима – первая зима без мамы! За лето маленькая цветочница поднакопила денюжек – ведь зимою почти никто не ходит на кладбище. В том доме, где девочка жила, был дворник. Он был вдовец, и частенько просил девочку присмотреть за его сыном, который в тот год как раз начал ходить в школу. Как только папа уходил на работу, маленький шалопай тут же переставал учить уроки. Вот по букварю этого лентяя девочка от нечего делать и выучилась читать. Конечно, ей было очень трудно – ведь у нее не было учителя! И все-таки к концу зимы девочка могла уже прочесть даже такие длинные слова, как «предположительно» и «непропорционально». Несколько раз перечитав букварь, девочка пришла в книжную лавку, чтобы купить себе свою первую книжку, ну хотя бы самую маленькую и недорогую! Владелец книжной лавки был добрый человек. Он не стал у девочки брать денег, а разрешил ей читать книжки бесплатно. Конечно, с условием, чтобы она возвращала их в лавку чистенькими и без загнутых уголков. Так вот и проходила зима. Днем девочка топила печь, прибирала дом, варила себе еду и мастерила цветы, чтобы побольше их было к тому времени, когда на улице потеплеет и люди снова пойдут в гости к своим родным, крепко спящим под землей. А по вечерам при свете керосиновой лампы девочка читала книжки – и одна была интереснее другой. Больше всего ей нравились книжки про путешествия. Ах, как хотелось девочке путешествовать! С какой грустью смотрела она теперь на своих птичек! Счастливые, они могли летать, где захочется, а она… Нет-нет, ей очень нравилась ее уютная мансарда с покатым потолком, ей нравилось делать бумажные цветы, и все же… И все же невесело думать, что за всю свою жизнь ты так ни разу и не побываешь в загадочных далеких странах, не погуляешь по улицам древних городов, не искупаешься хоть разок в теплом южном море!

Началась весна. Девочка снова стала ходить на кладбище продавать бумажные цветы. И так же как прежде каждый день она открывала окно, чтобы покормить своих любимых птичек. И вот однажды она увидала на крыше, прямо перед своим окном, часики! Наверное старая ворона, весьма нахальная особа, обронила их перед девочкиным окном. Известно ведь, что вороны, как и их сестрицы сороки, обожают красть все, что плохо лежит, особенно если это все блестит. Ах, это были прекрасные золотые часики, и хотя девочка никогда не держала в руках ничего подобного, она сразу поняла, что часики эти – ужасно дорогие. На крышечке у них был выложен замысловатый цветок из драгоценных камушков, а на внутренней стороне крышечки вырезана была надпись: «Любимой дочери от мамы в день ее рождения!» Ах, как сжалось сердце девочки! На какое-то мгновение ей показалось, что это ей прямо с самого неба принесла птица подарок от мамы! Но девочка не верила в сказки. Конечно же глупая птица украла эти часы с какого-нибудь подоконника, на который их опрометчиво положила рассеянная хозяйка. И девочка ясно представила, как должно быть грустно стало неизвестной девушке, когда она обнаружила пропажу. Ведь это были не просто часы, а подарок от мамы, да еще на день рождения! И вот, зажав часики в кулачке, девочка отправилась к владельцу книжной лавочки. Ведь он был самым умным из ее знакомых. Книготорговец помог девочке составить объявление в газету, сам отнес его в редакцию и попросил поскорее напечатать. И вот, несколько дней спустя в мансарде под самой крышей появилась красивая пожилая дама со своей дочерью. Девочка отдала им часики и они ушли. Но спускаясь по лестнице дама и ее дочь столкнулись с дворником, который очень любил поговорить. И дворник рассказал им о том, что девочка из мансарды – круглая сирота, но такая чистенькая и трудолюбивая, что все жильцы в доме, встречая ее на улице, снимают перед нею шляпы, как перед всамделишней барышней.

История сиротки тронула доброе сердце пожилой дамы, и когда в ее доме затеяли праздник в честь возвращения молодого путешественника из опасной и далекой экспедиции, решили пригласить на праздник и сиротку. И вот в дверь мансарды постучал почтальон и вручил девочке письмо в красивом конверте. Как хорошо, что девочка умела читать! Она прочла это письмо, и сердечко у нее забилось, как у Золушки, приглашенной на бал. Ах, девочка ни за что не решилась бы принять это приглашение – ведь она была очень робкая, и к тому же боялась, что даже самое лучшее мамино платье покажется богатым людям слишком бедным и некрасивым! Но в письме было несколько слов, от которых сердце девочки забилось, как птичка в силках. Там было написано, что вечер устраивается в честь путешественника.

«Что же, мне никогда не доведется увидеть далекие страны, но я могу хотя бы посмотреть на того, кто в них побывал!» – так решила девочка и открыла сундучок, в котором заботливо были уложены платья ее покойной матушки…

Что было дальше? Ах, милый дружок, ты уже, конечно, догадался! Чем реже происходят чудеса, тем дольше о них помнят, тем чаще пишут о них в книгах. Но это совсем не значит, что чудес вовсе не бывает, не правда ли? Да, путешественник действительно влюбился в бедную девочку и увез ее с собой в далекие страны. Она перевидала множество удивительных городов, поднималась вместе с путешественником высоко в горы, переплывала на больших кораблях через моря и океаны. Она была не очень-то образованной, ей наверное не хватало изящных манер. Но зато у нее было кое-что получше: верное сердце, золотые руки и страсть к путешествиям. А когда у девочки и путешественника родились дети, то на всякий случай (разное ведь в жизни бывает!) девочка научила их всех делать бумажные цветы.