Текст книги "Дело о золотом Купидоне (СИ)"

Автор книги: Лариса Куницына

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

Он поднялся, но графиня де Сюржер даже не пошевелилась. Остановившимся взглядом она смотрела в пламя камина, и на её лицо падали огненные блики. За окном сверкнула вспышка молнии, и над самой крышей раздался оглушительный раскат грома. В какой-то момент Марку показалось, что графиня смотрит не в огонь, а прямо в пекло преисподней, и ему стало не по себе. Но потом это наваждение пропало. Поклонившись на прощание, он вышел и по тёмным коридорам направился к выходу. Уже спускаясь по лестнице, он услышал мерный шум дождя и тяжелые удары капель по жестяным карнизам. Где-то рядом снова прогрохотал гром и за окном полыхнул белый отсвет молнии.

– Там такая гроза! – тревожно проговорил Шарль, взглянув на него. – Может, немного переждём, пока дождь поутихнет?

– Уходим! – приказал Марк, повернувшись к лакею спиной, чтоб тот накинул на его плечи плащ.

Ему не хотелось оставаться в этом доме, зная, что где-то неподалёку молча сидит у огня графиня де Сюржер и взвешивает, как на весах, свою жизнь и жизнь Мишеля де Ривера.

Когда он вышел на улицу, на голову ему обрушился водопад ливня, но он надвинул пониже капюшон и решительно зашагал к Королевской улице.

Он вернулся домой и остановился в нижнем зале, озадаченно глядя на стекающие с него ручьи дождевой воды, в то время как вокруг засуетились слуги. Его одежда была мокрой до нижнего белья, и они раздумывали, как переодеть его в сухое чистое платье, не сдирая с него промокший наряд.

– Налейте мне ванну горячей воды, – проворчал он, прекращая их тревожную суматоху. – И принесите бельё и подогретый халат.

– Но… – смущённо проговорил Модестайн, покосившись на встревоженного мажордома. – У вас гость. Господин Хуан явился ещё до дождя и сразу направился в дальнюю гостиную, велев принести ему грушевое вино и копчёную без специй оленину.

– Быть может, он подождёт, пока его сиятельство примет горячую ванну? – умоляюще произнёс господин Компен, заметив, что хозяин дрожит под своим промокшим плащом.

– Бельё и чёрный бархатный камзол, – вздохнул Марк. – И подогретое вино с пряностями в дальнюю гостиную.

Скинув тяжёлый влажный плащ и перевязь с мечом на руки оруженосцам, у которых тоже зуб на зуб не попадал, он направился в свои покои, где снял с себя мокрую одежду, вытерся подогретыми полотенцами, которые подавал ему верный Модестайн и надел чистую и тёплую одежду, после чего направился в дальнюю гостиную. По пути он нагнал лакея, нёсшего туда горячий чеканный кувшин и кубок, забрал у него поднос и велел возвращаться на кухню.

Лиса он застал в гостиной у камина. Тот привычно свернулся в пышное белое кольцо на медвежьей шкуре. На столе стоял хрустальный графин, в котором золотились остатки сладкого вина, а на блюде лежали несколько обглоданных оленьих костей.

Пройдя туда, Марк поставил поднос рядом и налил в кубок ароматное горячее вино, после чего направился к креслу у камина, заметив при этом, что за ним внимательно наблюдает приоткрывшийся опаловый глаз голубовато-зелёного цвета.

Марк сел в кресло, а лис нехотя поднялся, потянулся и положил ему на колено улыбающуюся мордочку. Марк невольно усмехнулся и почесал его за ухом. После этого Джин Хо поднялся на задние лапы, вытягиваясь всё больше и превращаясь в известного всем господина Хуана. Приняв свой человеческий облик, он расслабленно упал во второе кресло и сообщил:

– Сегодня отвратительная погода, Марк. И мне было так приятно, когда твои слуги без возражений выполнили мои требования о вине и еде и более не беспокоили меня своим присутствием! Если б все люди были такими милыми! Я поел, выпил вина и выспался в тепле, пока тебя не было.

– Я рад, – кивнул Марк, пригубив подогретое вино. – Потому что сам вымок и продрог до костей.

– Бедняга! Но мне есть чем тебя утешить! Я получил ответ из лаборатории полиции, – он полез в карман своего голубого камзола и достал оттуда мятую бумажку, которую развернул и старательно разгладил на колене. – В крови этого несчастного обнаружен комбинированный токсин, который предположительно должен был вызвать отёк и паралич верхних дыхательных путей. По сути, это и есть одно из проявления анафилактического шока. Проведя биохимический анализ, они выявили наличие слабовыраженных токсинов животного и растительного происхождения, безошибочно определив, что источником их явились струя белого бобра, растение араверия и яд чёрной гадюки. Бобёр и растение – это алкорские эндемики, гадюка водится и на Земле и на Алкоре. Белых бобров к нам завозить запрещено, поскольку они больше земных и запросто сожрут и вытеснят их в местах обитания. А растение иногда выращивают в садах ради ярких, красивых и ароматных цветов, но этот вид не распространён, потому что очень требователен к почвам и климатическим условиям. В пищу его не употребляют, так как его воздействие на человеческий организм не до конца изучено, да к тому же у нас и своих пряностей хватает. При смешении этих компонентов они составляют смертельно опасную комбинацию, что очень заинтересовало наших экспертов. Они провели исследование исторических документов с Алкора и выяснили, что такой яд широко применялся там пару веков назад и был даже популярен при дворе Великого Тирана, поскольку его трудно определить, а действует он безотказно. Сейчас, когда современные научные методы позволяют выявить его безошибочно, он постепенно вышел из употребления. Это тебе чем-то поможет?

– Я уже раскрыл это дело, – устало проговорил Марк.

– Правда? Значит, я зря старался и не получу свою награду? Но я же старался, Марк! – лис обиженно взглянул на него. – Ты должен компенсировать мне хотя бы мои затраты и выдать утешительный приз…

– Я скажу королю, что ты очень помог, – успокоил его Марк. – Я расскажу ему то, что ты мне только что сказал, умолчав об источнике этих сведений, я имею в виду лабораторию на Земле. Он – юноша любознательный и это произведёт на него впечатление. Ты получишь свою награду. Он наверняка спросит, что тебе подарить…

– Карпа! – поспешно выпалил Джин Хо, а потом уточнил: – Королевского карпа цвета начищенной меди из прудов Шато-Блуа. Я разузнал, что у нас таких нет! Мой внучатый племянник работает ихтиологом в океанариуме Пхеньяна. Он обещал, что если я привезу ему декоративного карпа неизвестной у нас породы, он отдаст мне раритетный двигатель от капсулы «Сатурн», который давно пылится у него в ангаре. Я обменяю его на компьютерный блок авиетки «Мориск», я уже договорился, и передам его своей праправнучке. Она закончит сборку своего «Мориска», заявится на гонку исторических маломерок и выиграет её. Или проиграет, но в любом случае обменяет его на новую модификацию флаера «Ставр». Тогда она подарит своему старенькому прапрадедушке, то есть мне, свой шикарный гоночный «Скорпион». Я так хочу этоткатер, Марк!

– Я ничего не понял, – признался тот, покачав головой, – но, думаю, король вполне сможет подарить тебе карпа. Я подскажу ему.

– Отлично! – обрадовался Джин Хо, но потом на его лице появилось озабоченное выражение. – Погоди, ты сказал, что раскрыл это убийство?

– Даже два, если быть точным.

– То есть убийца один, а убийства два? Я что-то пропустил? Ты же мне расскажешь? Это так интересно! И этот мрачный грозовой вечер как раз подходит для жутких историй. Погоди, я налью тебе ещё подогретого вина, и ты начнёшь!

Лис вскочил и, выхватив у него из рук опустевший кубок, кинулся к столу, где стоял кувшин. Марк задумчиво посмотрел на окно, за которым чернела мгла, а по стеклу текли холодные потоки ливня, изредка подсвечиваемые бледными вспышками молний.

– Да уж, – пробормотал он, – для жутких историй самое время.

Послесловие

Дождь лил всю ночь и не закончился к утру. На улице было всё так же темно. Прохожих на улицах почти не было, многие лавки оставались закрытыми, и те горожане, которые могли остаться в этот тёмный холодный день дома, там и оставались, с тревогой поглядывая в окна и спрашивая себя, когда же закончится этот дождь.

Единственными, кого можно было встретить в этой промозглой тьме, были несчастные фонарщики в просмоленных накидках, которые брели под дождём со своими лестницами, жестяными бидонами, наполненными конопляным маслом, и крохотными стеклянными лампами, в которых тускло горели маленькие свечки. Они тяжело забирались по скользким ступенькам своей лесенки на стены домов и подливали масло в фонари, часто заново зажигая уже погасшие, а потом сползали вниз и, пряча лица под капюшонами, брели дальше, к следующему фонарю.

Марк де Сегюр в этот час стоял у окна, провожая взглядом такого фонарщика, напоминавшего печального призрака, следующего пустынной улицей в компании с блуждающим огоньком своей переносной лампы. Он тоже боролся с желанием остаться дома, в чём его, наверно, никто бы не упрекнул. Однако через какое-то время он вызвал слугу и велел подать ему придворный камзол, кожаные ботфорты и достать из гардеробной непромокаемый охотничий плащ.

Спустя час он вышел из дома и в сопровождении обиженно нахохлившихся под длинными плащами оруженосцев направился к Серой башне. Там было на удивление тихо. Приветствовавший его у входа привратник невольно зевнул и тут же испуганно закрыл рот ладонью. Вечно торопливые клерки в этот безрадостный день скользили мимо унылыми тенями, привычно кланяясь на ходу. Он поднялся в свой кабинет и остановился в дверях, ожидая, пока Эдам подойдёт к столу и зажжёт на нём свечи, а тот недовольно ворчал себе под нос, что вообще-то это должен был сделать клерк ещё до прихода господина барона.

Всё предвещало спокойный и даже скучный день, и Марк велел оруженосцам позвать служителя, чтоб тот затопил камин, а сам сел к столу, намереваясь заняться скопившейся там корреспонденцией. Он уже успел прочесть три письма и отправить их в весело разгоревшееся пламя камина, когда дверь отворилась и на пороге возник барон де Грамон. Его кружева и поблёскивающие искрами бриллианты показались Марку крайне неуместными в этом скромном кабинете в столь унылый день. Поприветствовав его, Рене подошёл к окну, и какое-то время стоял там, а потом глубокомысленно заметил:

– Какая, однако, погода сегодня…

– Дождь, – отозвался Марк, и взялся за следующее послание, однако, начало разговору было положено, и де Грамон подошёл к его столу и сел на стул.

Он поёрзал, словно намекая, что в его кабинете Марка ждёт куда более удобная мебель, а потом сообщил:

– У нас печальное известие. Этой ночью в своём доме мирно скончалась графиня де Сюржер.

Марк на мгновение замер, озадаченно глядя на друга, а потом положил письмо на место.

– Как это случилось?

– Она умерла во сне. Ничего странного для её возраста. Вот только есть в этом две небольшие странности. Вечером её навестил граф де Лорм, а после этого она сожгла все свои личные бумаги. Потом легла спать и уже не проснулась.

– И какой вывод ты из этого делаешь?

– Никакого. Это не моё дело, просто интересно, что ты ей такого сказал, что она уничтожила свой архив и умерла?

– А ты уверен, что эти её действия связаны с моим визитом?

– Нет. Я просто спросил. Любопытство, не более того. И если ты не захочешь его удовлетворить, то я не обижусь.

– Не захочу, – проворчал Марк. – Впрочем, если она не оставила никакого письма, ты вскоре обо всём узнаешь.

– Насчёт письма ничего сказать не могу. Ни в спальне, ни в кабинете его не нашли. Ты полагаешь, она покончила собой?

– Кто знает…

– Опять интригуешь, – вздохнул Рене и обернулся к окну. – И этот дождь…

– Тебе совсем нечем заняться? – уточнил Марк. – Хочешь, подкину дельце?

– Уволь, – поспешил отказаться де Грамон и поднялся.

Он хотел ещё что-то сказать, но в дверь постучали, и на пороге возник молодой человек, к нарядному камзолу которого на груди был пришит королевский герб. Он был довольно приятной наружности и в его манере сочетались уверенность и почтительность. Войдя, он поклонился сперва графу де Лорму, а затем барону де Грамону.

– Разрешите представиться, ваше сиятельство, ваша светлость, я Лорент де Мюллан, кавалер Сен-Марко, и с этого дня офицер для особых поручений его величества, – гордо сообщил он.

– Ещё один, – мрачно взглянув на него, пробормотал Рене, и, небрежно кивнув Марку, направился к дверям, на мгновение задержавшись возле юноши. – Вы отважный человек, кавалер! – прочувствованно произнёс он и добавил: – Берегите себя!

Он ушёл, а де Мюлан несколько растерянно посмотрел ему вслед.

– Не обращайте внимания, – усмехнулся Марк. – Бытует мнение, что у барона де Грамона нет чувства юмора. На самом деле есть, правда, оно немного мрачное. Я полагаю, вас послал ко мне король?

– Именно так, господин граф, – кивнул де Мюллан. – Это первое поручение, которое дал мне его величество, а я едва не заблудился, отыскивая вас в этом тёмном лабиринте.

– Главное, что вы меня нашли. Что же велел передать мне король?

– Он желает видеть вас немедленно, – сообщил юноша и тут же умоляюще добавил, – и выведете меня отсюда, иначе я ещё полдня буду искать путь обратно!

Следуя за Марком в дворцовые покои, он рассказал, что является младшим сыном графа де Мюллана и лишь на прошлой неделе прибыл в Сен-Марко, однако, был рекомендован его величеству графом Раймундом. Услышав это, Марк с интересом покосился на нового знакомого, но решил не проявлять любопытство раньше времени.

Король ждал его в своём кабинете, где тоже был растоплен камин. Жоана так же беспокоил дождь, и он стоял у окна, задумчиво глядя на струящиеся по стёклам потоки воды.

– Как, должно быть, скверно сегодня на улице, – пробормотал он, услышав за спиной шаги друга. – Всё-таки в том, что мой дом и место службы находятся под одной крышей, есть некоторое удобство. Не нужно тащиться по улице в такую непогоду.

– Мне трудно спорить с этим, ваше величество, – Марк привычно поклонился его спине, подошёл и встал рядом.

– Умерла графиня де Сюржер, – задумчиво произнёс король. – Леди Евлалия очень огорчена. Это была её последняя близкая подруга.

– Она стойко перенесёт эту утрату, – ответил Марк. – В её жизни было столько потерь, что она уже привыкла смирять свою скорбь перед лицом неизбежного.

– Говорят, ты был у неё вчера?

– Да, я обсудил с ней то расследование, которое вы мне поручили.

– Я так и думал, – Жоан повернулся к Марку. – Она прислала мне письмо, в котором призналась в убийстве некоего Кальдерона и Оноре де Лапорта, а также просила помиловать Мишеля де Ривера, который был лишь слепым орудием в её руках. Подробности она не сообщает, но пишет, что ты можешь дать мне исчерпывающие объяснения. Это так?

– Да, ваше величество. Я закончил расследование и знаю, как всё произошло на самом деле.

– Идём к камину, от окна так тянет сыростью, что я уже замёрз.

Слушая рассказ Марка о проведённом расследовании, король не проронил ни слова. По его сосредоточенному взгляду было видно, что он внимательно следит за повествованием, прослеживая все логические связи этой запутанной истории. И только когда Марк закончил, он молча достал из кармана какую-то бумагу и, скомкав её, бросил в огонь.

– Это было письмо графини де Сюржер, – пояснил он. – Ты снова выполнил свою работу и нашёл убийцу, а она сама вынесла себе приговор. Де Ривер виновен лишь в своей глупой шалости, и его будет достаточно на некоторое время удалить от двора. Пусть едет к отцу и обдумывает своё поведение. Дело об убийстве закрой в связи со смертью виновной и отправь его в секретный архив. Смерть де Лапорта объявим скоропостижной… – король на минуту замолчал, а потом вдруг с раздражением воскликнул: – Но каков мерзавец! Втёрся ко мне в доверие и посмел торговать моей милостью! Он, действительно, считал меня глупым мальчишкой, который смотрит ему в рот, или намеренно обманывал этих простофиль, чтоб выманить у них деньги? Будь он жив, я бы приказал судить его за мошенничество!

– Но он умер, ваше величество, – мягко напомнил Марк.

– Жестоко говорить, но он заслужил свою участь, как и тот Кальдерон! Пусть всё остаётся как есть, не будем поднимать шум вокруг этого дела и стряхивать пыль со слухов о странном яде, который так сложно обнаружить. У нас достаточно проблем с мышьяком и цикутой.

– Я всё понял, ваше величество, – заверил его Марк. – А что делать с виконтом де Байе? Он пытался избавиться от трупа и ввести в заблуждение полицию.

– С него достаточно того страха, которого он натерпелся, – усмехнулся Жоан. – Ограничимся суровым внушением.

– А его дочь?

– А что дочь? Она же тут ни при чём?

– Но она участвует в состязании за право стать королевой.

– Ты серьёзно? – рассмеялся король. – А кто объявлял об этом состязании? Ты думаешь, что я пойду на поводу у этих умников из Королевского совета и поспешу связать себя узами брака с первой попавшейся красоткой? Ещё объявите турнир, где они будут преломлять копья за право сесть рядом со мной на престол! Марк, мне всего восемнадцать лет! Я слишком юн и не горю желанием жениться! К тому же у меня перед глазами примеры моих друзей, которые женились по любви и счастливы в браке. Арман тоже сперва полюбил Элеонору всем сердцем, и лишь потом повёл её под венец! Я женюсь только на той, кого полюблю. А что эти девицы? Какой прок жениться на них? Их отцы и дяди занимают не самые высокие должности при дворе, не блещут богатством и не имеют полезных связей. Так, придворная камарилья!

– Так вы не собираетесь выбирать себе жену?

– По крайней мере, не сейчас!

– Но почему же не объявите об этом?

Жоан скорчил жалобную гримаску.

– Марк, я так много работаю и у меня так мало развлечений! И мне забавно было следить за этим спектаклем, который они все разыгрывают с таким серьёзным видом. Это лишь новый повод для возни у трона, не более того! Но на сей раз она меня заинтересовала. Я просто наслаждаюсь зрелищем!

– И вам не нравится ни одна из девиц?

– Они все хороши настолько, что я не могу выделить ни одну из них.

– А Анжелика де Байе?

– Она надоела мне уже тогда, когда её на каждом шагу расхваливал Оноре! Она красива, да, но кроме внешности в ней ничего нет!

– А как вам её духи? – неожиданно спросил Марк, и король несколько смущённо взглянул на него.

– Я со всех сторон слышу, что её аромат очаровывает, как волшебная дымка Озёрной девы, хотя некоторые говорят, что от неё пахнет зверем. Я хотел бы знать, что всё это значит, но у меня наверно что-то с нюхом. Я не чувствую ничего особенного. Ни Озёрной девы, ни вепря. Ничего!

Он пожал плечами, и повернулся к камину, протянув руки к огню. А Марк с грустью подумал: «Столько усилий, интриг и трагедий из-за аромата, который был создан для соблазнения короля, а тот его даже не чувствует! Какая ирония судьбы!»

Но вслух он ничего не сказал, раздумывая, как перевести разговор на участие господина Хуана в расследовании этого дела, чтоб попросить ему в награду живого королевского карпа.