Текст книги "Все великие пророчества"

Автор книги: Лариса Кочетова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

Средства закончились, и пришлось снова хитрить. Калиостро выдал себя за знатного римлянина, вступившего в тайный брак и вынужденного скрываться от родных. Этим объяснялось и его пилигримство и его безденежье. Нашлись люди, которые поверили в легенду, начали величать Бальзамо «ваше превосходительство» и даже дали денег. Однако официальные лица что-то заподозрили, потребовали документы, каковых не оказалось.

Но тут их выручила та покладистая супружеская мораль, которую привил Калиостро юной Лоренце. Она обратилась за покровительством к какому-то знатному богачу. И дело так обернулось, что они живо выпутались из затруднений да еще и добыли себе крупную сумму на дорогу.

Теперь можно было двигаться дальше. Супруги побывали в Мадриде и Лиссабоне, Брюсселе и на Мальте, в Лондоне и Париже. И везде Калиостро приобретал известность как алхимик, заставляя многих поверить в то, что он обладает философским камнем и жизненным эликсиром, то есть двумя благами, которые могут составить земное счастье любого смертного. Благодаря этому удавалось собирать с легковерных поклонников изрядные суммы.

Объехав юг Испании и мимоходом обобрав в Кадиксе очередного любителя алхимии, Калиостро вновь оказался в Лондоне. Здесь случай свел его с чудаками, всю свою жизнь посвятившими открытию способа безошибочно угадывать выигрышные номера лотерейных билетов. Калиостро поведал им, что ему известны такие способы астрономических расчетов, при помощи которых можно угадывать выигрышные номера безошибочно. И вот, благодаря ли случаю или интуиции, первый же указанный Калиостро номер выиграл крупную сумму. После этого не верить ему было просто невозможно.

Калиостро объявил, что еще умеет делать золото и бриллианты. И тут же на опыты ему вручили изрядную сумму денег. Развязка дела оказалась любопытной. Золотоискатели, решив, что их дурачат, подали на кудесника жалобу. Калиостро вызвали в суд. Однако подсудимый от всего отпирался: никаких денег он не брал; а каббалистикой, точно, занимался, но только лишь для собственного удовольствия. Билеты с выигрышем угадывать умеет и даже предложил судьям указать номер, на который выпадет главный выигрыш в ближайшем розыгрыше. В общем, из этого дела он выпутался благополучно. На этом можно считать законченным период познаний, мелкого жульничества и редкостных откровений таинственной Истины жизни Калиостро.

Побывавший на Востоке, Калиостро, многому научившийся от Альтотаса, знал, какое впечатление слово «Восток» производит на любителей чудесного и таинственного в Европе. Его осенила новая идея: он задумал эксплуатировать человеческую глупость гораздо эффективнее, по более широкой программе, нежели делал это раньше путем мелких жульнических проделок. Раньше он был чуть ли не карманником, пусть и обладающим таинственными знаниями, но которому на каждом шагу грозила тюрьма и виселица. Теперь он задумал стать знаменитостью, перед которой склонятся самые гордые и властные головы.

Калиостро вступил в орден масонов.

Масоны того времени представляли собой мистиков, стремившихся к разгадке необычайных таинств. Они рассматривали мир как игрушку бесплотных сил. Сонмы этих сверхъестественных существ, духов или гениев с целой иерархией степеней и чинов управляют всем сущим. Но существует два лагеря духов – добра и зла. И конечно, оба лагеря пребывают в вечной борьбе, главным образом, разумеется, из-за душ человеческих. Задача масонства заключалась в том, чтобы получить в свое распоряжение власть над этими духами. Человек, вооруженный этой властью, может творить что ему угодно: лечить болезни, превращать старца в юношу, делать серебро и золото и т. д. Конечно, для того чтобы творить эти чудеса, надо достигнуть сначала высших степеней духовного совершенства.

Обдумав дело, Калиостро решил, что на обыкновенном, европейском масонстве далеко не уедешь. Масоны – народ осторожный и, главное, неторопливый. Приняв нового члена, они чрезвычайно долго и внимательно испытывают его, пока дадут шанс сделать шаг вверх по лестнице масонской иерархии. Пришлось бы слишком долго ждать, чтобы добиться чего-либо существенного.

Используя в зависимости от обстоятельств атрибутику то английского, то французского масонства, Калиостро стал одним из самых усердных и полезных членов этого братства. Таинственные знания служили ему средством для приобретения известности и вне масонских кружков.

Масонскими ложами ему предоставлялись огромные денежные средства, которые он мог употреблять на личную роскошную жизнь или на благотворительность. К тому же богатство Калиостро словно черпалось из каких-то неведомых источников, что заставляло многих верить, будто он владеет философским камнем.

И вот из пройдохи, искателя приключений Калиостро превратился в человека необыкновенного, вскоре изумившего всю Европу. Из пустого говоруна он сделался человеком молчаливым, скупо говорил исключительно о своих путешествиях по Востоку и о приобретенных им там глубоких знаниях, открывших перед ним тайны природы. В конце беседы Калиостро ограничивался начертанием эмблемы, представлявшей змею, держащую в пасти хвост, – символ мудреца, обязанного хранить свои знания в тайне.

Калиостро, как человек весьма сообразительный, водворился на самой вершине иерархии, объявив себя великим главой настоящего, самого древнего, основанного ветхозаветными патриархами египетского масонства.

Калиостро умел, что называется, подать товар лицом. Помимо роскошной внешней обстановки, которая уже сама по себе много значила, он умел еще блеснуть своими знаниями и очаровать заманчивыми тайнами своего учения и сложной обрядностью посвящения в масонство. Охотники до чудесного валили к нему толпой.

Привлекая новообращенных, Калиостро, конечно, должен был их чем-то прельщать. Он сулил им прежде всего полное духовное и физическое совершенство – здоровье, долголетие и высшую духовную красоту.

Первое упоминание о существовании масонов в России относится к 1738 году. Вскоре открываются масонские ложи в Петербурге и Москве, а затем в Казани, Ярославле и других провинциальных городах.

Отправляясь в Петербург, Калиостро, как проповедник масонских филантропо-политических доктрин, рассчитывал на благосклонный прием со стороны императрицы Екатерины II, успевшей составить о себе в образованной Европе мнение как о смелой мыслительнице и либеральной государыне. Профессор тайных наук предполагал встретить в Петербурге много сочувствующих лиц. Однако по приезде в Петербург Калиостро заметил, что известность его в России вовсе не так велика, как он полагал прежде, и он, как человек чрезвычайно сметливый, понял, что в подобных обстоятельствах ему невыгодно выставлять себя напоказ с первого же раза. Он повел себя чрезвычайно скромно, без всякого шума, выдавая себя не за чудотворца, не за пророка, а только за медика и химика. Жизнь он вел уединенную и таинственную, а между тем такой образ поведения еще более привлекал к нему внимание в Петербурге, где известные иностранцы находились на переднем плане не только в высшем обществе, но и при дворе. В то же время он распускал слухи о чудесных исцелениях, совершенных им в Германии никому еще не известными способами. И вскоре в Петербурге заговорили о нем, как о необыкновенном враче.

Со своей стороны, и красавица Лоренца успела привлечь к себе мужскую половину петербургской знати и, пользуясь этим, рассказывала удивительные вещи о своем муже, а также о его почти четырехтысячелетнем существовании на земле.

В книге, составленной по рукописи камердинера Калиостро, упоминается другой способ привлечения к себе внимания героями нашего повествования. Красивая и молодая Лоренца говорила посетительницам графа, что ей более сорока лет и что старший сын ее уже давно числится капитаном в голландской службе. Когда же русские дамы изумлялись необыкновенной моложавости прекрасной графини, то она замечала, что против действия старости ее мужем изобретено верное средство. Не желавшие стариться барыни спешили покупать за громадные деньги склянки чудодейственной воды, продаваемой Калиостро.

Именно очарованием Лоренцы, а не интересом к магии объясняют многие особое внимание к иностранцу со стороны могущественного в то время светлейшего князя Потемкина.

Почему же, несмотря на благосклонность высочайшего государственного сановника, Калиостро не удалось стать заметным явлением в жизни не только России, но и Петербурга?

Высказывается предположение, что Екатерина И, узнав о связи своего фаворита с женой Калиостро, принудила мага вместе с супругой безотлагательно покинуть северную столицу.

К этому времени подоспела и скандальная история с младенцем.

У князя Дмитрия Ивановича Голицына, вельможи и аристократа, опасно заболел единственный сын Андрей, грудной младенец десяти месяцев от роду. Достаточно почтенный возраст родителей, в том числе и супруги, княгини Елены Андреевны, не позволял надеяться на появление еще одного наследника. Чувства родителей были понятны, испробовано было все. Все лучшие петербургские врачи признали ребенка безнадежным – у него обнаружили грудную жабу. Родители пребывали в отчаянии, когда одному из врачей – Шоберту пришло в голову посоветовать им, чтобы они обратились к Калиостро, о котором тогда начали рассказывать в Петербурге разные чудеса.

Приглашенный Калиостро объявил князю и княгине, что берется вылечить умирающего младенца, но с тем непременным условием, чтобы дитя перевезли к нему на квартиру и предоставили в полное и безотчетное его распоряжение, так, чтобы никто посторонний не мог навещать его и чтобы даже сами родители отказались от свидания с больным сыном до его выздоровления. Как ни суровы были эти условия, но крайность положения заставила согласиться на них, и ребенка, едва живого, отвезли на квартиру Калиостро.

В течение последующих двух недель Калиостро на взволнованные запросы родителей неизменно отвечал, что ребенку день ото дня все лучше. И наконец объявил, что так как сильная опасность миновала, то князь может взглянуть на малютку. Свидание продолжалось не более двух минут, радости князя не было предела, и он предложил Калиостро тысячу империалов золотом. Калиостро наотрез отказался от такого подарка, объявив, что лечит безвозмездно, из одного только человеколюбия.

Затем Калиостро потребовал от князя вместо вознаграждения только строгого исполнения прежнего условия, то есть непосещения ребенка никем из посторонних, уверяя, что всякий взгляд, брошенный на него другим лицом, исключая лишь тех, кто непосредственно за ним ухаживает, причинит ему вред и замедлит выздоровление. Князь согласился на это, и весть об изумительном искусстве Калиостро как врача быстро разнеслась по всему Петербургу. Имя графа было у всех на устах, и больные из числа знати и богачей начали обращаться к нему. А Калиостро своими бескорыстными поступками с больными успел снискать себе уважение в высших классах петербургского общества.

При этом он вылечил графа Строганова от нервного расстройства, исцелил Елагина, Бутурлину и многих других. И наконец, избавил от рака коллежского асессора Ивана Исленева, впоследствии на радостях совершенно спившегося. После господ к Калиостро стали обращаться за помощью лакеи, повара, кучера, форейторы и горничные. Однажды он исцелил даже на расстоянии, сидя у Потемкина во дворце и не вставая с кресла. Но вернемся к истории с младенцем…

Ребенок оставался у Калиостро более месяца, и только в последнее время отцу и матери было дозволено видеть его сперва мельком, потом подолее и наконец без всяких ограничений. А затем он был возвращен родителям совершенно здоровым. Готовность князя отблагодарить Калиостро самым щедрым образом увеличилась еще более. Теперь он предложил ему уже не тысячу, а пять тысяч империалов. Калиостро долго не соглашался принять предлагаемое золото. Наконец уступил просьбам князя, оговорив, что может взять деньги лишь для употребления на благотворительные цели.

Прошло несколько дней после возвращения родителям ребенка, как вдруг в душу его матери закралось страшное подозрение: ей показалось, что ребенок подменен. Подозрение это имело довольно шаткие основания, но тем не менее оно существовало, и слух об этом распространился при дворе; он возбудил в очень многих прежнее недоверие к странному выходцу. Калиостро потерял расположение двора. А это означало крах всей его российской кампании. Можно было отправляться из Петербурга восвояси.

Читателю, наверное, интересно узнать, чем же закончилась история с ребенком Голицыных. Существует версия, согласно которой Калиостро признался, что действительно подменил ребенка. Шансов у младенца остаться в живых не оставалось – он умер в тот же день, когда его перевезли в дом Калиостро. Пытаясь воскресить уже труп, Калиостро производил над ним некоторые опыты со сжиганием, обещая, что ребенок воскреснет в свое время. А пока же, дабы утешить родителей, им представили живого и здорового младенца, но совершенно чужого. Тем самым Калиостро руководствовался просто чувствами сострадания и человеколюбия по отношению к Голицыным. При этом заезжий маг нисколько не сомневался, что с течением времени родители примут и полюбят новое дитя, хотя бы за неимением своего. И действительно, та же версия утверждает, что супруги Голицыны вскоре души не чаяли в новообретенном чаде…

Однако можно предположить, что неудача миссии Калиостро в Петербурге вызвана и другими причинами.

Одно то обстоятельство, что Калиостро явился в Северную Пальмиру не просто врачом или алхимиком, а таинственным политическим деятелем, главой новой масонской ложи, должно было бы подсказать ему, что он ошибается в своих смелых расчетах. В то время императрица Екатерина II не слишком благосклонно посматривала на тайные общества, и приезд такой личности, как Калиостро, не мог не увеличить ее подозрений.

Как бы там ни было, но, уезжая из России, Калиостро сумел напоследок громко хлопнуть дверью. Полиция донесла, что он выехал из России одновременно через восемь в разных местах границы расположенных застав и на каждой оставил собственноручную подпись!

* * *

Сентябрь 1780 года выдался в Страсбурге теплым. Процессия, двигавшаяся по мосту, выглядела столь внушительно, будто в город въезжал сам король. Но вот за множеством экипажей и всадников показалась и богатая открытая коляска.

– Да здравствует благодетель человечества! Да здравствует божественный Калиостро! – звучало все громче и громче.

Коляска покатилась по городским улицам. В окнах домов появились головы многочисленных любопытствующих. Так продолжалось до тех пор, пока коляска не остановилась перед большим зданием, вокруг которого уже стояла очередная толпа.

Весь Страсбург знал, что это здание, переделанное в лечебницу, вот уже около месяца назад снял посланец Калиостро. Теперь к его приезду здесь собралось более двухсот мужчин, женщин и детей, страдавших самыми различными недугами.

В толпе уже знали, что божественный Калиостро осчастливит Страсбург долгим пребыванием. Ведь для него с необыкновенным великолепием отделали роскошный дом. Также стало известно, что, прежде чем отдохнуть с дороги, знаменитый путешественник желает оказать первое благодеяние Страсбургу – исцелить всех собравшихся больных.

Калиостро, выбравшись из груды цветов, поднялся во всем своем блеске. Дверца распахнулась. Граф ловко соскочил со ступеньки экипажа, подал руку Лоренце и, сопровождаемый огромной свитой и множеством любопытных, вошел в лечебницу. Здесь в большом зале собрались все больные.

Исцеление началось.

Граф, не отпуская от себя Лоренцу, подходил к каждому страждущему, пристально вглядывался в глаза каждого, возлагал руку то на головы, то на плечи больных и при этом приговаривал:

– Теперь вы свободны от вашей болезни, она прошла и не вернется, вы здоровы.

И шел дальше. Все мужчины, женщины и дети, за мгновение до этого страдавшие и стонавшие, ощутив прикосновение знаменитого целителя, услышав его слова, объявлявшие об исцелении, туг же чувствовали себя действительно здоровыми. Когда Калиостро обошел всех и без всяких признаков утомления направился к выходу из зала, все недавние больные как один упали на колени и возблагодарили его за исцеление.

А пробравшиеся в зал скептики и городские врачи, не верившие в Калиостро и открыто насмехавшиеся над чудодеем, не знали теперь, что и думать. Ведь они сами стали свидетелями чуда. и чудо это свершилось на глазах сотен свидетелей. Через час весь город будет знать о случившемся, и поди теперь опровергни или подвергни сомнению то, чему они и сами стали свидетелями. Еще утром всех пускали в лечебницу и позволяли задавать пациентам любые вопросы. И все знали, что собравшиеся здесь больные отнюдь не притворщики, а действительно страдавшие разнообразными неисцелимыми доселе недугами… И вот они здоровы!

– Да здравствует благодетель человечества! Да здравствует божественный Калиостро! – еще неудержимее зазвучало вокруг.

Задолго до приезда в Страсбург ловкие эмиссары Калиостро уже распустили по городу самые разнообразные и невероятные слухи. И слухам этим поверили.

А первый день появления в городе стал и первой оглушительной победой, одержанной во Франции. Весть о массовом исцелении молнией облетела город. И вечером в доме Калиостро, за его столом, собралась вся страсбургская знать, считая за честь воспользоваться полученным приглашением.

По окончании обеда гостей пригласили перейти из столовой в громадный зал, который мог бы вместить более тысячи человек. Нежным голосом Лоренца объявила, что скоро начнется сеанс «голубков». Гости затаили дыхание.

Дело в том, что повсюду были наслышаны о чудесах, производимых «голубками». Все уже знали, что под этим именем следует понимать вовсе не птиц, а детей – мальчиков и девочек – от семи до десяти лет. Через этих детей проявлялась необыкновенная сила графа Калиостро и происходили необыкновенные сеансы ясновидения, а также общения с миром ангелов.

Сохранился рассказ очевидца о первом сеансе «голубков» в Страсбурге.

Из множества приведенных детей Калиостро выбрал шесть мальчиков и шесть девочек, которые показались ему наиболее подходящими, и передал их на попечение Лоренце. Она удалилась с ними из зала и через несколько минут вернулась. За нею следовали преображенные дети. Их одели в длинные белые туники, опоясанные золотыми поясами. Волосы тщательно расчесали и надушили ароматической эссенцией.

Калиостро подвел детей к поставленному посреди зала мраморному столу, на котором стоял сосуд, наполненный водой. Детей поставили вокруг стола и попросили взяться за руки так, чтобы образовалась непрерывная людская цепь. Затем Калиостро произнес над детьми слова на непонятном языке и каждого по очереди попросил заглянуть в сосуд с водой. Все шесть мальчиков и девочек, посмотрев в воду несколько мгновений, воскликнули, что видят там ангелов.

Тогда Калиостро вышел из зала и вскоре вернулся в новом костюме, одеянии Великого Копта. На длинной черной шелковой одежде виднелись вышитые красные иероглифы. На голове графа красовался схваченный обручем из драгоценных каменьев золотой убор египетского жреца. На груди сверкала золотом и драгоценными камнями зеленая лента. На широком красном поясе висела шпага с рукоятью в виде креста.

Торжественной поступью подошел он к столу, возле которого стояли «голубки». Внезапно неведомо откуда появились два служителя в одеяниях египетских рабов. Служители подвели детей к Великому Копту, и на каждого из них он возлагал руку – сначала на голову, потом на глаза, затем на грудь и в то же время другой рукой делал над детьми странные пассы.

После первой церемонии один из служителей поднес Калиостро на белой бархатной подушке маленькую золотую палочку. Калиостро взял ее, постучал по столу и сказал:

– Всякий может задать теперь вопросы и затем проверять ответы.

Гости, в особенности дамы, заволновались.

Наконец одна из них спросила:

– Сколько лет моему мужу?

Прошло несколько минут – ответа не последовало. И тут началась восторженная овация. В самом деле, «голубки» и не могли дать никакого ответа, ибо вопрошавшая дама не была замужем.

Итак, первая попытка расставить силки Великому Копту и «голубкам» оказалась тщетной. Калиостро с довольной улыбкой обратился к собравшимся:

– Я предлагаю каждому написать что-нибудь на бумажке. Затем заклеить эту бумажку и передать кому-нибудь на хранение, для того чтобы могли ее затем распечатать и прочесть во всеуслышание.

Очередная дама написала несколько слов, свернула бумажку и передала соседу.

Калиостро обратился к «голубкам» и попросил их посмотреть в сосуд.

– Кто-нибудь из них сейчас увидит в воде ответ на вопрос, заданный письменно, – объявил он.

И тут девятилетний мальчик воскликнул:

– Я вижу слова в воде… слова… Но они не очень понятны…

– Смотри внимательнее! – спокойно и торжественно сказал Калиостро. – Сейчас слова эти проступят явственно, и ты сможешь их прочесть.

Мальчик внимательно и жадно вглядывался в сосуд. И наконец радостно проговорил:

– Теперь ясно, теперь видно каждую букву…

– Читай же!

Мальчик громко прочел:

– «Вы его не получите!»

Все кинулись к господину, державшему заклеенную бумажку. Записку развернули и прочитали. Дама писала: «Получу ли я согласие короля на мою просьбу о том, чтобы моему сыну был дан полк?»

Собравшиеся не смогли скрыть изумления и восхищения. Лишь вопрошавшая дама была расстроена – ее сын уж точно не получит полк.

Теперь и наиболее сомневающиеся из гостей были убеждены. Лишь один толстяк не мог избавиться от сомнений. Он незаметно отправил своего сына из зала домой, чтобы узнать, чем в эту минуту занимается его мать.

Толстяк громогласно обратился к «голубкам»:

– Что делает в настоящее время моя жена?

Дети некоторое время глядели в воду, но молчали. Но вот, неведомо откуда, словно с потолка, раздался звучный голос:

– Ваша жена в настоящее время играет в карты с двумя соседками.

Странный голос многих поверг в трепет. Толстяк же объявил, что сейчас все узнают правду, поскольку он послал сына домой.

Все взгляды устремились на входную дверь. Наконец молодой человек появился. Не дав ему даже войти, толстяк выкрикнул:

– Говори же, что делает твоя мать?

– Я застал ее играющей в карты с нашими соседками, госпожой Дюперу и госпожой де ла Маделонет, – проговорил молодой человек.

Трепет восторга, смешанного с ужасом, охватил собравшихся. Некоторые дамы не выдержали и, закрыв лица руками, кинулись вон из зала и из этого дома, где совершались такие непонятные вещи и такие неслыханные чудеса.

После успехов в Страсбурге Калиостро вновь ощутил твердую почву под ногами, почувствовал восстанавливающиеся силы. Он искренне считал свою неудачу в Петербурге лишь благом для себя.

Калиостро не стал терять время. То, что в Петербурге требовало строжайшей тайны и встречало в северных варварах недоверие, холодность и прямое обвинение в обмане и шарлатанстве, на почве образованной Франции проходило гораздо легче. Мистицизм, страсть к таинственному и необъяснимому, а главное – жажда новизны заставили почти всех богатых и влиятельных граждан Страсбурга заинтересоваться египетским масонством. Казна Калиостро быстро наполнялась. При этом, надо отдать ему должное, он неустанно продолжал заниматься благотворительностью.

Впереди – Париж. Но Калиостро приедет в Париж не как проситель, а сам великий город призовет его в качестве великого мага.

Приехав в Париж, Калиостро обратился к новому средству для привлечения к себе внимания. Маг занялся вызыванием духов.

Обыкновенно вызывание теней умерших проводилось за ужинами, которые Калиостро устраивал у себя на дому. Выбор вызываемых теней предоставлялся гостям. И надо отдать должное прозорливости Калиостро – падкие до новизны парижане скоро забросили все свои увлечения и не хотели слышать больше ни о чем, кроме как о «божественном» Калиостро. И такое прилагательное к его имени действительно утвердилось в Париже. Слава его росла с неимоверной быстротой. Несомненно, помогали ему и страсбургские друзья, народ очень видный и влиятельный, с серьезными связями в столице. Таким образом, часть славы опережала Калиостро, но остальное он все-таки завоевал лично волшебными сеансами с вызыванием духов. Сам король Людовик XVI увлекся общим настроением, объявив, что всякое оскорбление великого кудесника будет карать как оскорбление его величества, – случай уникальный в своем роде.

«Божественный» кудесник и чародей почти совсем забросил медицину, всецело отдавшись вызыванию духов и пророчествам.

Существует легенда, согласно которой Калиостро многое предсказал самой Марии-Антуанетте еще задолго до скандала с ожерельем. Поначалу Мария-Антуанетта пожелала встретиться с магом просто из любопытства, как любая женщина, стремящаяся взглянуть на заезжую знаменитость, о которой уж слишком много и шумно судачат. Вполне возможно, что ею руководили те же чувства, что и светлейшим князем Потемкиным, смертельно скучавшим и желавшим, чтобы его развлек фокусник-«шельма».

Встреча королевы, тогда еще дофины, и Калиостро выглядела примерно так.

– Ваша профессия – предсказывать будущее? – заметила дофина, разглядывая заезжую знаменитость с любопытством.

– Да, ваше высочество, я предсказываю будущее, но это не моя профессия, – ответил Калиостро.

– Я уже слышала, что вы многим предсказывали. Не могли бы вы и для меня прочесть будущее в графине с водой?

– Могу, ваше высочество, – ответил Калиостро.

Но маг не сразу уступил просьбам дофины, предупреждая ее, что в будущем могут содержаться сведения, которые не всегда столь радостны, как хотелось бы. Естественно, в ответ на такие возражения Мария-Антуанетта высказала сомнения в способностях мага. Тогда Калиостро раскрыл дофине ряд тайн из ее прошлого, о котором знала только она одна. Например, он поведал о том, как несколько лет назад Мария-Антуанетта тайком прочитала письмо матери и вычеркнула из него несколько слов. Калиостро восстановил эти слова и даже сообщил, кому адресовалось послание. Дофине пришлось признать правду.

– В таком случае, может быть, ваше высочество удовлетворится этим невинным доказательством моих познаний и позволит мне удалиться? – спросил Калиостро.

– О нет, сударь, – ответила уязвленная дофина, – чем больше ваши познания, тем мне интересней ваше пророчество. Вы пока что говорили только о прошлом, а я желаю узнать от вас будущее.

– Я готов, – сказал Калиостро, – и тем не менее умоляю ваше высочество не принуждать меня.

– Я никогда не повторяю дважды.

– Позвольте мне тогда, ваше высочество, хотя бы обратиться к оракулу, – умоляюще попросил Калиостро. – Таким образом я хотя бы узнаю, вправе ли поведать прорицание вашему высочеству.

– Я хочу знать его, каким бы оно ни было, счастливым или зловещим, – с уже заметным раздражением ответила Мария-Антуанетта. – В счастливое я не поверю и сочту его за лесть. Зловещее приму как предостережение и, как бы горестно оно ни было, обещаю, что буду вам за него благодарна. Приступайте же.

Калиостро взял круглый графин с узким и коротким горлышком и поставил на золотой кубок.

Подсвеченная таким образом вода засияла золотистыми отблесками, и они, смешиваясь с перламутровым отсветом стенок и алмазной игрой сфокусированных в центре лучей, казалось, позволяли прочесть в них что-то тому, кто мог воспринимать чудесное.

Калиостро поднял хрустальный графин, несколько мгновений пристально всматривался в него, потом поставил на стол и поник головой.

– Ну и что же? – поинтересовалась дофина.

– Я не смею сказать, – ответил Калиостро. – Есть вещи, которые ни при каких обстоятельствах не следует открывать монархам.

Но выведенный из себя насмешками и недоверием дофины, Калиостро все же не удержался:

– В таком случае, ваше высочество, я скажу это только вам одной.

По знаку дофины все присутствующие удалились из беседки, стоявшей посреди роскошного сада.

– Задавайте мне вопросы, ваше высочество.

– Хорошо. Первый: моя семья будет счастлива?

– Какая? Та, которую вы оставили, или та, что ждет вас?

– Нет, моя родная семья: моя мать Мария-Терезия, брат Иосиф, сестра Каролина.

Напомним читателю, что Мария-Антуанетта (1755–1793) была дочерью австрийского императора.

– Ваши несчастья не коснутся их, – ответил Калиостро.

– Значит, они коснутся только меня?

– Вас и вашей новой семьи.

– И вы можете объяснить мне, что это за несчастья?

– Могу.

– У короля три сына.

– Да.

– Герцог Беррийский, граф Прованский и граф д'Артуа.

– Совершенно верно.

– Какая судьба ждет этих трех принцев?

– Все трое будут править королевством.

– Значит, у меня не будет детей?

– Будут.

– В таком случае не будет сыновей?

– У вас будет два сына.

– Значит, мне суждено оплакать их смерть?

– Одного вы будете оплакивать, потому что он умрет, а второго – потому что он останется жив.

– Будет ли мой супруг любить меня?

– Будет.

– Сильно?

– Слишком сильно.

– Так какие же несчастья могут угрожать мне, если у меня будет любовь моего супруга и поддержка моей семьи?

– Их окажется недостаточно.

– Но разве не останется со мной любовь и поддержка народа?

– Любовь и поддержка народа!.. Это океан во время штиля. А доводилось ли вам, ваше высочество, видеть океан в бурю? Бог не защитит тех, кого сам осудил.

– Уж не хотите ли вы сказать, сударь, что я не стану королевой?

– Нет, ваше высочество, напротив. Но лучше бы, если бы небу было угодно, чтобы вы не стали ею.

Дофина склонила голову и задумалась. Затем вновь начала спрашивать:

– Как умрет мой супруг?

– Лишившись головы.

– Как умрет граф Прованский?

– Лишившись ног.

– Как умрет граф д'Артуа?

– Лишившись двора.

– А я?

Калиостро далеко не сразу решился ответить на этот прямой вопрос. Дофине пришлось и просить и угрожать.

Тогда Калиостро взял графин, все так же стоявший в золотой чаше, отнес его в самое темное место у задней стенки беседки, где из искусно обтесанных обломков скал был сложен грот. Затем, взяв дофину за руку, подвел ее к мрачному входу в грот.

– Вы готовы? – задал он вопрос дофине.

– Да.

– Тогда на колени, ваше высочество, на колени! Вам будет легче молить Бога, чтобы он избавил вас от ужасной развязки, которая предстанет перед вашими очами.

Дофина машинально подчинилась и встала на колени. Калиостро дотронулся жезлом до хрустального шара, в котором явно возникло какое-то темное, страшное изображение. Дофина попыталась встать, покачнулась, упала, испустила душераздирающий крик о помощи и потеряла сознание.

На ее крик тут же сбежались гости и придворные. Калиостро исчез.

Такова легенда. О судьбе же несчастной Марии-Антуанетты написано много, как и об историческом пути Франции, шагнувшей к республике после того, как страну посетил Калиостро.