Текст книги "Одно дыхание на двоих (СИ)"

Автор книги: Лариса Васильева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

Глава 12

Между тем до нового года оставалось меньше двух недель. Мы с Майкой, поддавшись всеобщему предпраздничному порыву, после работы помчались на распродажу. Знала, что Фил не отмечает новый год, поэтому заранее предупредила, что после работы еду с подругой. Родион пытался к нам присоединиться, но отмели и его кандидатуру.

Торговый центр встретил новогодними мелодиями, сверкающими огоньками и праздничной атмосферой. С удовольствием окунулась в праздничное безумие. А то все работа и перемещения, даже нет места радости. Купив подарки матерям, мы призадумались, что же выбрать для мужчин. Подарки никогда не были нашей сильной стороной.

Майка советовала выбрать парфюм, я сомневалась. В общем, зачем приехали, то в итоге и не купили. На обратном пути заспорили, чья идея новогоднего подарка была лучше, но в итоге так и не пришли к единому мнению.

На следующее утро опять до работы добиралась с Майкой. Мы с Филом пришли к единому мнению, что женщинам нужно больше времени для общения. И боссу на мне зацикливаться не стоит.

А вообще отношения с Филом не ладились. Внешне было все неплохо, но червячок сомнений уже начинал разрастаться. Я не могла рассказать Филу всю правду, он это чувствуя, незаметно отстранялся. Думается, что когда мы встречались фиктивно, отношения были лучше. Фил хотел полного доверия, а я не могла признаться. Как я могла начать разговор о перемещениях с человеком, который в принципе не верил в чудеса?

Один раз начала. В конце прошлой недели, когда босс доставил до подъезда, намекнула, а что бы он делал, если бы узнал, что его девушка волшебница. По-другому назвать свой дар язык не поворачивался. Так Фил свел все в шутку. Рассмеялся, сказал, чтобы я так больше не говорила, а то он загадает три желания. Нахмурилась, но больше эту тему не поднимала.

– Что у вас с Филиппом? – поинтересовалась мама, заметив, что однажды вечером я особенно задумчива.

– Мы начали встречаться, – призналась без особого энтузиазма.

– Это же замечательно! – обрадовалась мама, но я не подхватила ее энтузиазма.

Вообще наша история медленно заходила в тупик. Все попытки Фила быть романтичным сводились к вечным вопросам, что со мной не так. Создавалось впечатление, что он решил встречаться со мной, только ради того, чтобы разгадать мою тайну.

Зато в жизни были и хорошие моменты. Я встретилась с Верой. В ближайшую субботу набрала номер Николая. Поздоровалась, представилась и спросила Веру.

– Ани, спасибо, что вы мне позвонили! – голос девочки звучал взволнованно. – Давайте с вами прогуляемся!

Вера предстала в виде симпатичной темноволосой девчушки. На губах больше не было коричневой помады, а в ухе множества колец.

– Мы с Максом начали встречаться, – улыбнулась она.

– Правда? – сделала вид, что удивилась. На самом деле даже не сомневалась, что друг безумно ее любит. Просто иногда, чтобы не обидеть любимого человека, нужно выбирать выражения.

Задумалась о своих отношениях с боссом. Собственно никаких отношений и нет. После того случая больше не целовались ни разу. Неужели все дело во мне? Я разрушаю наши отношения, порождая недоверие.

Когда добрались с Майкой до работы, помчались к лестнице. Опаздывали страшно, но в городе жуткие пробки.

– Майя Александровна! – улыбнулся Михаил и отступил, чтобы Майка прошла через пункт охраны, а не по электронному пропуску.

– Анька со мной! – подруга потащила меня за собой.

– Да не вопрос, – Михаил еще шире улыбнулся. Только он один был не в курсе отношений Родиона с Майей. – А пойдемте со мной на свидание? – спросил он и застенчиво улыбнулся.

Майка уже хотела было отказать, но я ее остановила. Покачала головой, чтобы подруга так не делала.

– Не надо, – пояснила, пока мы поднимались по лестнице. – Для него это ответственный шаг. Он которую неделю собирается. Пожалей парня. Надо отказать, но как-то помягче.

И мы стали думать, как найти для Михаила достойную партию.

– Чем это вы заняты? – поинтересовался Родион, когда они с Филом подошли к нашему столику в столовой.

– Ищем пару для охранника Михаила, – призналась, посматривая по сторонам в поисках подходящей девушки.

– А с чего такое рвение к его судьбе? – пошутил Родион, располагаясь рядом.

– Да он за Майкой увивается, – как можно равнодушней произнесла, оценивая эффект от произнесенных слов. – Проходу буквально не дает.

– В смысле не дает? – Абрамов даже напрягся. – За моей Майкой?

Захихикала в душе. Пусть поревнует. Короче, Родион тоже включился в эту игру. Филу ничего не оставалось делать, как присоединиться.

Остаток недели искали подходящую партию для Михаила. Оказалось, в кампании одиноких женщин очень мало. Все в основном замужем или в отношениях. Фил вообще противился, всей душой понося служебные романы, хотя наши две парочки у него отвращения не вызывали.

В пятницу в конце рабочего дня Фил не приходил, а ведь точно помнила, что собирались вместе ехать. Попрощалась с Инной и Алевтиной, выключила компьютер и принялась ждать. На часах половина седьмого, но босса нет.

Вышла в коридор, заперла дверь и вошла в приемную. Фил на месте. Услышала его голос за дверью в кабинете. Говорит с кем-то и даже не по-английски. Маргариты Павловны уже давно нет, поэтому на правах девушки босса расположилась в ее кресле. Ничего так, мягко.

Через несколько минут раздался звонок. Едва не подскочила на месте. Не пойму, как поняла, что это тот самый аноним звонит. Несколько секунд раздумывала, чтобы поднять трубку. Только потом поняла, что если не отвечу, вызов переключится на внутренний номер босса.

Сняла трубку и поднесла к уху. Молчание. Продолжает изводить ни в чем не повинную Маргариту Павловну. Намеренно молчала, ничего не отвечая. Тяжелое сопение в трубке сменилось нетерпеливым покашливанием и короткими гудками.

Ясно одно, звонивший точно мужчина. По кашлю поняла. Только жарко в пальто сидеть. Встала, чтобы снять, но внезапно в сумочке зазвонил мобильный телефон. Потянулась, чтобы ответить и...

Сразу поняла что произошло. Опять переместилась. Фил слишком долго разговаривал по телефону, а я оставалась в одиночестве.

Осмотрелась. Оказалось, стою посреди комнаты в пальто и с сумочкой в руках. На мое счастье случай с Марфой, когда я заявилась в легкой одежде, не повторился.

Помня опыт предыдущих перемещений, испугалась. А вдруг кто опять нуждается в моей помощи. Бросив сумочку и скинув пальто, кинулась по комнатам. Но на кухне столкнулась с милым старичком и обомлела.

– Добрый вечер, милая барышня! – вежливо произнес он и на часы на стене посмотрел.

Старичок пожилой, но сохранный. Даже и не скажешь по внешнему виду, что через тридцать минут... Глянула на часы. Пошли. Значит, точно грозит опасность.

– Что вы делаете в моей квартире? – между тем спросил старичок. Того гляди, полицию вызовет.

Вспомнила слова Николая, которому первому пыталась помочь.

– Я ангел смерти, – словно скороговорку произнесла.

– Да неужели? – голубые глаза старичка воззрились на меня с явным скептицизмом.

Чувствую, задача будет не из легких.

* * *

– Признавайтесь, кто вы такая? – настаивал старичок и косился куда-то в сторону. Никак телефон ищет, чтобы в полицию позвонить.

– Я вам правду говорю, – растерялась и вытянула вперед руку, чтобы показать, что в этом состоянии я словно не настоящая.

Но старичок руки не подал и к окну отошел.

– На вашем месте я бы уже волновался, – заявил он, – вы нарушили границы частной собственности. Я немедленно звоню в полицию.

И ведь даже не поспоришь, действительно нарушила. Но по-другому не умею.

Кухня маленькая, почти как моя, но оформление впечатляет. Чувствуется рука профессионального дизайнера. Хотя сам дедушка одет довольно просто. Значит, дети или внуки помогли. Не уверена, просто предположение.

– Я не причиню вам вреда, – миролюбиво улыбнулась, не представляя, как сообщить старичку, что жить ему осталось недолго. – У вас ничего не болит?

– Нет. А почему вы спрашиваете? – он подозрительно на меня покосился. – Признайтесь, у вас есть ключи от моей квартиры?

Он довольно проворно для своего преклонного возраста засеменил к входной двери. Отправилась за ним следом. Подергав дверь и убедившись, что она не вскрыта, старичок обернулся ко мне.

– Как вы попали в квартиру? – возмутился он.

– Появилась из воздуха, – назвала самую очевидную версию.

– Не смешно, – проворчал старичок и покачал головой, – вроде бы серьезная молодая девушка, а издеваетесь над пожилым человеком. А, может, вы что-нибудь продаете? – он прищурился.

– Ничего я не продаю! – разозлилась. – Думаете, мне самой приятно вот так вот огорошивать людей. Но ничего не поделаешь. Простите меня, но, если я к вам попала, вы покинете этот мир через, – посмотрела на часы, – двадцать пять минут.

Старичок оказался тем еще крепким орешком. Гордо вскинув голову и посмотрев на меня сверху вниз, он важно прошествовал в большую комнату. Я с видом побитой собаки поплелась следом. Столько времени теряет из-за своего недоверия. Может, у него неоконченные дела есть, и я бы помогла бы их решить. Вместо этого старичок продолжал упрямиться и не доверять.

– Вы еще не ушли? – обернувшись в мою сторону, он покачал головой. – Не боитесь? У меня здесь телефон.

Увидела мобильник на столе, но лучше его применить во благо и позвонить кому-нибудь из родственников, нежели вызывать полицию. К тому же не факт, что полицейские смогут меня увидеть. Это, как понимаю, привилегия меня и потенциального человека.

– Не боюсь, – покачала головой, снимая пальто и кидая сумочку в кресло, – более того, посоветовала бы вам им воспользоваться. Позвоните родственникам, поговорите. Неужели вам нечего сказать?

Старичок критично отнесся к моему раздеванию, хотя ничего постыдного в этом не увидела. На мне черные брюки и приличный красный свитер. Просто жарко в квартире, потому и разделась.

– А если и, правда, нечего, – нахмурился старичок, превратившись в один миг в подбитого одиночеством пожилого мужчину. – Жена давно умерла, – он помолчал, словно примиряясь с горькой действительностью.

При слове «жена"» старичок заметно осунулся и побледнел.

– Сын работает очень далеко. В другом городе. А дочь за границей живет, – после недолгого молчания продолжил он.

Сказал и словно опомнился. Пожалел, что не стоило со мной откровенничать. Постаралась, как могла, поддержать старичка.

– А вы сыну позвоните! – предложила. – Скажите, что любите. Такие слова лишними никогда не бывают.

– Он знает, – кратко ответил старичок, а в глазах застыла вселенская печаль. Ясно же, что скучает неимоверно, но не хочет беспокоить, потому и не звонит.

– Позвоните, он вас любит! – заверила, рассматривая шикарный ремонт в зале.

Кроме сына больше некому помочь. Это же очевидно. Жены давно нет, дочь из-за границы вряд ли кинется помогать по первому зову.

– Почему вы так уверены? – покачал головой старичок. – Хотя не спорю, сын меня любит. Даже хотел карьеру разрушить из-за моей болезни. Но я не позволил. Сказал, езжай и все тут.

Он сам не заметил, как разговорился. Видимо влияние дара сказывается.

– А чем вы больны? – вот и подошли к главному вопросу.

– Да, ерунда! – отмахнулся старичок. – Сердце пошаливает, но разве сыну объяснишь. Каждое мое недомогание рассматривает как последний раз. А я ему – мы еще повоюем.

Стало так больно и грустно, что, видимо, отвоевался. Сердце болезненно сжалось в груди. Сдержала слезы, но, видимо, никогда не привыкну отпускать.

– Как вас зовут, – поинтересовалась, дыша с трудом, потому как ком в горле мешал.

– Эдуард! – с гордостью заявил старичок. Мы отвлеклись, юная леди, – кто же вы на самом деле и как проникли в мою квартиру?

Выдохнула. Как в известной считалке. Начинай сказку сначала. В общем, выложила на духу все как есть, но старичок не спешил верить. Откуда-то нашел десяток нестыковок. Поинтересовался, не предложу ли я перейти в негосударственный пенсионный фонд. В общем, загрузил по полной.

Заверила, что на его имущество не претендую, в негосударственный фонд вступить не предлагаю. Не знаю, поверил ли, но не попытался выгнать. Хороший знак.

– Я вам верю! – пригрозил Эдуард. – Значит, говорите, недолго мне осталось?

Вновь глянула на часы. Двадцать минут. Сказала честно, сколько осталось до ... А предательское сердце опять екнуло.

– Позвоню! – полный решимости, старичок взял сотовый. Повертел его в руках, обдумал что-то и вновь положил на журнальный столик. – Не буду, – решил он.

– Почему? – искренне удивилась.

Он объяснил в двух словах:

– Так сразу примчится, а у самого будут проблемы. Лучше не звонить. Подумаешь, великое дело дед умер. Похоронит. Может, Елизавета приедет. А если нет, он сам меня предаст земле. В любом случае я уже свое пожил.

Категорически не согласна, но с Эдуардом спорить не стала. Вместо этого осмотрелась. Стенка со встроенным телевизором, два кресла, диван и журнальный столик. На стенке ряд фотографий. Из чистого любопытства подошла, чтобы рассмотреть поближе.

На первой миловидная женщина средних лет. На другой женщина моложе, но легко догадаться, что они родственницы.

А на третьей...

Сердце пропустило несколько ударов. Меня даже затрясло, едва это увидела. Постаралась сохранить самообладание, но это сложно, когда эмоции на взводе.

* * *

– Кто это? – уточнила, обернувшись к старичку, а у самой даже голос пресекся.

– Мой сын! – не без гордости заявил Эдуард.

Я уже знала все. С фотографии на меня смотрел улыбающийся большой босс. Фил стоял в обнимку со старичком, держа в руке большую рыбу. Никогда не видела, чтобы Фил так улыбался. Эта разлука тяжело далась не только отцу, но и сыну.

Господи, ну почему его отец! Прижала пальцы к губам, ощущая головокружение и покалывание в груди. Не может быть! Только не это. Как я скажу Филу, что его отец… Глаза противно защипало от подступивших слез.

Перемены в моем настроении заметил Эдуард. Подошел и тронул за руку.

– Что с вами? – проговорил и расширил глаза от удивления. Ясное дело, понял, что я не такая как все. – Ваша рука, – удивленно прошептал он.

– Я же говорила, что не случайно к вам пришла, – и добавила. – Очень вас прошу, вызовите скорую.

– Зачем мне скорая,– повел плечами Эдуард. – Со мной все в порядке.

Попыталась вложить в слова всю свою уверенность:

– Поверьте мне, это не так! Сейчас у вас все хорошо, но на самом деле вы умрете и уже очень скоро. А я не хочу, чтобы с вами что-то случилось.

– Сами вызовите, если считаете нужным, – самонадеянно заявил Эдуард.

До чего упрямый старичок! Обязательно вызвала бы, если б могла. Но в этом состоянии никак не получается воздействовать на окружающие предметы.

– Я не могу, – покачала головой, – но вы можете, – кивнула на мобильник на столе. – Филипп очень расстроится, если с вами что-то случится.

– Филипп? – удивлению старичка не было предела. Услышать родное имя от посторонней женщины, к тому же представившейся ангелом смерти, дорогого стоит. – Откуда вы знаете, как зовут моего сына?

Последняя надежда растаяла, оставив на губах горький вкус разочарования. Я буду той, которая не спасла его отца. Потому что не знаю от чего спасать, а сам себе помогать Эдуард не собирается.

– Я знаю, – прошептала.

– Ангел? – предположил старичок, но я покачала головой.

– Мы работаем вместе. Он мой босс.

Обессилено опустилась на диван, потому что ноги едва держали. Даже не знаю, как теперь в глаза Эдуарду смотреть, а он неожиданно воодушевился моим признанием:

– Неужели знаете моего Филю? Не может быть! – старичок взял со стенки фотографию и сел рядом со мной на диван. – Точно он? Посмотрите внимательней.

Сунул фотографию улыбающегося босса мне в руки. Через двадцать минут Фил уже не будет улыбаться, потому что его отец умрет. Никогда не чувствовала себя более бесполезной, чем в этот момент. Я кивнула, потому что слова снова застряли в горле.

Продемонстрировала фото на мобильном, когда босс целует в меня в лоб и видео, когда Фил возле новогодней елки.

– Он в Смоленске работает, – Эдуард продолжал терпеливо ждать, и я продолжила, – в компании. Директором.

– Все верно, – согласился старичок и взглянул на фотографию сына на моем телефоне. Несколько секунд просто смотрел, а потом едва не прослезился. – Так далеко мой Филя никогда не уезжал, но он так хотел, что я не посмел удержать. А вы хорошо его знаете? – кивнула. – Насколько хорошо? – не унимался старичок.

– Мы недавно начали встречаться, – призналась. Хотя наши отношения полноценными назвать трудно, но мы честно пытаемся.

– Не может быть! – Эдуард, видимо, не понимал всей бедственности положения, потому как пытался шутить. – А вы красивая молодая леди, – заявил он, вогнав меня в краску. – И как вам удалось уговорить моего Филю на отношения?

Даже не знала, что ответить. С одной стороны хотелось поддержать его бравый настрой, а с другой, как только представлю, что скоро случится непоправимое, в дрожь бросает.

– Позвоните в скорую, пожалуйста! – жалобно выдавила, но Эдуард шикнул и махнул рукой:

– Будешь меня старого учить! Не доросла еще. Уйду в свой срок. Лучше расскажи мне о сыне. Ты вроде как помочь хотела, вот и помогай, а не мучай наставлениями.

Принялась рассказывать о Филе все, что знала. Какой он руководитель и человек. Старичок слушал, не перебивая. Только изредка его глаза краснели, но он как истинный мужчина сдерживал слезы.

– Значит, говоришь, не любит он новый год, – растрогался Эдуард.

В этот самый момент поняла, что он мне верит. Целиком и полностью. Безоговорочно. Верит в свою скорую смерть и в то, что я пришла именно за ним.

– Просто ненавидит, – вспомнила, как потемнели глаза Фила и сжались кулаки, едва я заикнулась о праздновании.

– Теперь еще меньше будет любить, – заключил дед Эдуард и на мой удивленный взгляд пояснил, – мать потерял, так еще и отец оставит перед новым годом. Ладно, хватит о грустном. Давай я тебе фотографии покажу.

Подойдя к стенке, он извлек с одной из полок фотоальбом и снова сел на диван. Перед глазами медленно потекла жизнь Фила. Его родители. Еще совсем молодые. Худощавая женщина и Эдуард свежий и подтянутый, совершенно непохожий на себя.

– На отдыхе в Трускавце, – прокомментировал Эдуард.

Несколько страниц счастливых фото, а затем салонный снимок, где они уже втроем.

– Лизонька, – старческая рука любовно коснулась черно-белой фотографии. – Болезненная родилась, но мы ее выходили. Всем миром.

Очередное фото и теперь их уже четверо. Маленький пухлый малыш примостился на руках у отца, а вот мать выглядит изможденной.

– После рождения Фили обострилась болезнь, – печально пояснил Эдуард. – Следующие двенадцать лет мучилась. Цеплялась за жизнь. Борец была еще тот, но проклятая болезнь все-таки победила.

Не решилась спросить, что это была за болезнь, а Эдуард не собирался вдаваться в подробности.

– Не собираюсь противиться своей судьбе, – выдохнул Эдуард. Заметила, как в уголках его глаз блеснули слезы. Пролистав альбом назад, Эдуард вернулся к первой фотографии, где они еще были счастливы. – Она всю свою жизнь была борцом и даже в безвыходной ситуации пыталась придать мне сил. Как я могу спасовать сейчас. К тому же, старые должны уходить, чтобы давать дорогу молодым.

– Вы не должны так говорить, – произнесла, а у самой глаза тоже на мокром месте. Посмотрела на часы. Пять минут. И ведь бесполезно просить позвонить в скорую. Не позвонит. Теперь точно знаю.

– У Фили теперь есть ты, – дрожащая рука Эдуарда сжала мои холодные пальцы, – следи за своим здоровьем, деточка, – посоветовал старичок. Руки как лед. Никак кровообращение нарушено. Ты позвони ему потом, как все случится и передай, что на псковщину он теперь поедет один. Он поймет.

Уже не могла сдерживать слез. Разрыдалась в голос. Мы с Эдуардом обнялись. Старичок хотел еще что-то сказать, но внезапно его речь оборвалась на недосказанном слове. Как машинка, у которой вынули аккумулятор.

Не сразу поняла что произошло. На часах несколько секунд до… Моргнула и тут же перенеслась на улицу рядом с домом. Странным образом все мои вещи оказались на мне. На улице теплей, чем в моем родном городе, хотя и вечер. Посмотрела вокруг. Три девятиэтажки. В какой только что была, не разобрать. Рука невольно потянулась к телефону.

Как бы ни хотела, а позвонить нужно. Неживыми пальцами отыскала номер Фила в контактах. Набрала. Через пару секунд в трубке раздался его взволнованное «алло».

– Фил, – голос пресекся.

– Ты где? – потребовал босс.

– Твой отец, – пробормотала, но он, похоже, не понял.

– Спрашиваю, ты где? – и тут же переключился. – А причем здесь мой отец?