Текст книги "Устойчивый родитель. Как любить, поддерживать и не терять себя"

Автор книги: Лариса Скоробогатова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

ЗЛОСТЬ

После рождения ребенка самые разные вещи, даже рутина, могут вызывать злость: «Я делаю то, это и еще вот это, целый день нахожусь только с ним, а он все равно плачет! Что еще ему надо? Он отнимает у меня мужа, меня саму, старшего ребенка» и т. д.

СТЫД И ВИНА

Женщина испытывает стыд и вину, если, например, ей кажется, что она вела себя в родах как-то не так, не то говорила, не то делала: «Я использовала эпидуральную анестезию и стимулирование, не смогла родить малыша естественно, здоровым»; «Я так кричала, что испугала ребенка»; «Я не смогла покормить его грудью в первые часы, быть рядом сразу после рождения»; «Я так устала после родов, что не сразу обласкала его словами приветствия после рождения»; «Мне было так больно в родах, что я могла думать только о себе, мне было все равно, как он там, вернее, я не задумывалась об этом»; «Я так хотела, чтобы муж был на родах, а сама плохо с ним обращалась» и т. д. Описать все возможные варианты нереально.

УЩЕМЛЕННАЯ ЛЮБОВЬ

Такое чувство появляется, если в сравнении со старшим ребенком новорожденный кажется совершенством: «Я так люблю его, он такой прекрасный, что мне даже стыдно позволить себе чувствовать это в полной мере, ведь к старшему ребенку я ничего подобного не испытывала». Или наоборот: «Этот ребенок, в отличие от старшего, не вызывает во мне такого счастья, восторга, не кажется мне таким идеальным, самым лучшим в мире, как первенец. Похоже, я даже люблю его меньше».

СТРАХ

Чувство ответственности за ребенка неожиданно ощущается в полной мере после его появления на свет. Он такой хрупкий, крошечный и беспомощный, что вызывает панику и желание сделать для него ВСЕ. В голове постоянно крутится мысль: «Вдруг с ним что-то случится?» Хотя умом вроде понимаешь, что все нормально, иногда фантазия от страха разыгрывается настолько, что даже поделиться с кем-то своими мыслями стыдно, еще сочтут сумасшедшей.

Кроме отрицательных, несомненно, имеют место быть и положительные чувства!

УДИВЛЕНИЕ И ВОСТОРГ

Если все прошло по плану, в приятной обстановке и комфортных условиях, то женщина может испытать удивление и восторг: «Вот, оказывается, какая я! Я сделала это! Я теперь мама!»

СЧАСТЬЕ

Роды могут вызывать и чувство счастья, настолько сильное, что о нем захочется кричать на весь мир! Но тогда могут возникнуть мысли: «Что люди скажут? А вдруг я кого-то ненароком обижу, рассказывая, какие идеальные роды были у меня? Вдруг причиню другой женщине боль, уязвлю этим? Да и вообще, как-то это нескромно – так гордиться собой».

Мы привыкли разделять наши чувства на позитивные и негативные. Хотим испытывать одни и не иметь дела с другими, а между тем они все наши, и если мы подавляем одни, то и другие меньше присутствуют в нашей жизни. Это факт. Так же как и то, что любые наши чувства конечны: они достигают пика, а затем сходят на нет. Но вот этого пика мы как раз и не допускаем, предполагая, что не сможем его пережить, и потому выбираем самые разные способы избавиться от своих чувств. Вот краткий перечень наиболее популярных:

• заглушить одни ощущения другими более сильными;

• притупить их;

• отвлечься на что-нибудь;

• забыться;

• начать активно заботиться о ком-то другом;

• стать очень занятым;

• что-нибудь съесть.

Последний вариант совершенно беспроигрышный, в нем реализуются практически все остальные способы, чтобы не слышать себя.

Но как же помочь себе адекватно и правильно?

• Начните с паузы. Даже если у вас под рукой нет ничего хрустящего и шоколадного, остановитесь и посмотрите по сторонам. Обратите внимание на то, что рядом есть близкие люди, которым вы нужны и которые вас любят. Перестаньте отвергать их помощь, позвольте им сделать что-нибудь хорошее для вас.

• Посмотрите на своего малыша. Обратите внимание, что он уже не такой слабый и беспомощный, как несколько дней или недель тому назад. Время на вашей стороне, и очень скоро он станет еще крепче, самостоятельнее, просто помогите ему в этом. Конечно, малышу тоже непросто, но вы ведь смогли вырасти, значит, сможет и он.

• Посмотрите на себя. Скажите себе что-нибудь хорошее, вспомните, что вы всегда так или иначе справлялись с самыми разными сложными задачами.

• Поставьте привлекательную цель на будущее: возможно, вы давно хотели чему-то научиться, куда-нибудь съездить, подготовить новый проект на работе. Пусть это будет не самая грандиозная идея, но та, которую вы хотели бы воплотить через год или два.

• Поговорите с кем-нибудь о своем настроении, пусть вашим собеседником станет мама, лучшая подруга или, если депрессия не проходит, специалист-психотерапевт.

А что же отец? Если про материнскую депрессию говорят, пишут и ищут способы с ней справиться, то про пап после появления ребенка на свет практически не думают. На просторах интернета существуют миллионы групп послеродовой поддержки мам, научных публикаций и статей, написанных психологами для облегчения состояния женщин, находящихся в тяжелой ситуации. С поддержкой отцов, страдающих послеродовой депрессией, дела обстоят иначе. Некоторым может показаться странным, что такой феномен вообще существует. Женщина сначала девять месяцев вынашивала ребенка, в муках его рожала, затем кормила грудью и заботилась о нем 24/7, а отец что? Эти неоспоримые факты могут заставить сомневаться в том, что проблемы могут возникнуть и у мужчины.

Отцовская послеродовая депрессия (Paternal Postnatal Depression) – это официальный термин, обозначающий проблемы психологического, а иногда и психиатрического характера, с которыми сталкивается мужчина после появления ребенка. Согласно исследованиям доктора психологических наук Пола Гилберта^[15], 14 % отцов в Америке имеют подобный диагноз. Учитывая, что про это мало кто знает, а мужчинам вообще свойственно замалчивать свои переживания, приведенную цифру можно смело умножать на два.

Проблемы могут начаться еще во время ожидания ребенка.

Зарисовка.

– Я хочу, чтобы моя жена посещала курсы подготовки к родам.

– Отлично. А вы будете вместе заниматься?

– Нет-нет, что вы, мне не надо. Это ей надо, она очень боится и ничего не знает.

Передо мной сидел молодой мужчина с так называемой брутальной внешностью и глазами маленького мальчика, в которых читались растерянность и испуг. На занятие пара пришла вместе, он трогательно привел ее за руку, а сам удалился. Я ожидала увидеть испуганную будущую маму, но нет! Это была молодая уверенная женщина, понимающая, чего хочет. И хотя у нее была первая беременность, она не испытывала страха, ей было хорошо и комфортно в своем положении. Через пару встреч, когда между нами появилось больше доверия, она обратилась ко мне: «Сделайте, пожалуйста, что-нибудь с моим мужем, он так боится того, что происходит со мной, как меняется мое тело, что плохо спит по ночам, поправляется, и, по-моему, у него токсикоз…»

Многие отцы поначалу не чувствуют связи с ребенком. Природа дает женщине девять месяцев на установление этой связи, постепенное привыкание к своему новому телу, изменению восприятия себя. Она же, заботясь о продолжении жизни, добавляет женских гормонов будущему папе и понижает его уровень тестостерона. Это подтверждено исследованиями.

Теперь причина изменений, происходящих с будущим отцом, понятна. Однако мужчине природа об этом не сообщает. И даже если он об этом узнает, легче ему не становится. Осознать, что твое тело независимо от тебя меняется, ты становишься более сентиментальным, сексуальность уменьшается и при этом ты абсолютно здоров, непросто. Это пугает, добавляя к тревоге о будущем нестабильное и непонятное состояние. Мужчина начинает чересчур заботиться о своей жене либо (что происходит чаще) становится раздраженным, злым или даже проверяет свои силы на стороне. Не секрет, что процент конфликтов и разводов в периоды беременности и раннего детства ребенка очень высок, и изменения в ощущении собственного тела – одна из частых причин, про которую мало кто знает и тем более говорит.

Когда ребенок рождается, отцовский инстинкт включается медленнее материнского. Связь папы и новорожденного гораздо тоньше, чем мамы и малыша. Процент отцов, сразу втягивающихся в родительство, гораздо меньше, так как природные механизмы у них работают иначе. Это может стать настоящей проблемой, вызывать у молодой мамы раздражение, гнев, чувство разочарования или страха.

Симптомы отцовской депрессии со стороны могут выглядеть, как отсутствие интереса к ребенку. На самом деле это вызвано ощущением отчуждения и малой причастности к жизни младенца. Мужчинам очень важна поддержка! Так же, как многим женщинам, им необходимы социальные связи, количество которых с появлением новорожденного, естественно, уменьшается. Не будем лукавить – день с ребенком редко наполнен событиями. Он просыпается, плачет, ест, засыпает, а потом все по новой. И даже если у вас каким-то образом появилось время на социум, вряд ли усталость позволит насладиться им в полной мере.

Итак, как чаще выглядит мужской вариант послеродовой депрессии? Мужчины выражают свои чувства иначе, чем женщины. Чаще всего негативные эмоции выливаются в раздражение и резкие высказывания в сторону родных. Еще один признак – импульсивность. Например, мужчина может внезапно потратить большое количество денег, чтобы заглушить неприятные чувства. В экстремальных ситуациях негативные эмоции проявляются в виде жестокости, тяги к алкоголю или набора веса вследствие заедания тревожных мыслей. В этом случае мужчины часто стараются проводить время вне дома: на работе или в местах, не предназначенных для детей.

Что можно сделать, чтобы исправить ситуацию? Для начала папам нужно обратиться за помощью. Без открытого признания своих чувств и обучения способам их регулирования улучшений не случится. Банальный, но действенный совет: для снятия стресса подойдет все тот же золотой вопрос «Как я сейчас?» и ежедневные практики заземления (см. практики центрирования и возвращения опоры, с. 187). Если вы чувствуете себя одиноко, позовите друзей в гости. Да-да, в вашем доме, возможно, царит хаос, а из соседней комнаты раздается младенческий плач, но поговорить с кем-то, никак не связанным с ребенком, полезно. Дружеская беседа на отвлеченную тему – и есть тот самый долгожданный перерыв.

Конечно, послеродовая депрессия – это сложное заболевание, которому, напомню, подвержены не только женщины. Она может принимать серьезные формы и пагубно влиять на обоих родителей. Главное – будьте честны друг с другом, говорите о переживаниях и не забывайте узнавать, как дела. Не менее важен физический контакт: ласковые прикосновения, объятия и более интимные варианты времяпрепровождения. Счастье в семье зависит от благополучия обоих партнеров, помните об этом! Ваши дети будут вам благодарны.

Глава 6

Навстречу друг другу

Когда мы говорим на тему детей и родителей, то одновременно или поочередно представляем себя в двух ролях: в роли родителя и в роли ребенка. На минуточку закройте глаза и вспомните, как вас носили на руках, баюкали, пеленали ваши собственные родители в младенчестве. Вызывают ли эти воспоминания эмоциональный отклик сейчас? Большинство тех, кому я предлагала провести такой маленький эксперимент, отвечали «да».

Знания о том, как складываются и развиваются движения ребенка до рождения и в первый год его жизни, как младенец двигается на руках отца и матери, как родительские руки подстраиваются под его движения, – сокровище, практический инструмент для поддержки роста и развития. Эти знания помогают родителям быть на одной волне с ребенком, лучше понимать его мир. Период от зачатия до первых шагов относительно короткий в нашей жизни, тем не менее именно он является базовым. В это время закладываются основные паттерны работы нервной системы, формируется фундамент, определяющий наш взгляд на мир, способность к самоподдержке, умение строить отношения с другими.

С первого дня жизни движение организует наше ощущение себя. Через него младенец сообщает родителям, чего хочет и в чем нуждается, выражает свою реакцию на то, что от него хотят, и на нужды своих родителей. Известный гештальттерапевт и руководитель Центра соматических исследований в США Руэла Франк в своей книге The First Year and the Rest of Your Life: Movement, Development, and Psychotherapeutic Change говорит о том, что в процессе поиска своей идентичности через микро– и макродвижения ребенок переживает опыт самого себя:

• уступая вес своего тела другому (yielding with);

• отталкиваясь или толкая другого (pushing against);

• дотягиваясь до другого (reaching for);

• хватая, захватывая то, к чему тянулся (grasping onto);

• притягивая другого (pulling toward);

• освобождаясь от другого для того, чтобы двигаться к новому (releasing from).

Родители в ответ выражают свои намерения и чувства посредством собственных движений, связанных с малышом. Так ведется непрерывный двигательный диалог. То, как родители отвечают и придают форму усилиям малыша, направленным на совершение движений, влияет и на физическое освоение им двигательного паттерна, и на эмоциональный фон отношений. Через последовательность фундаментальных движений ребенок и родители сообщают друг другу желания, чувства и намерения. От первых приспособлений к тому, как, лежа на животике, младенец уступает свое тело и толкается для облегчения пищеварения в первые недели своей жизни, до более сложных движений подросшего ребенка, идущего к родителю, чтобы получить комфорт и поддержку.

Эти движения одновременно психологические и физические по своей природе. Они дают возможность малышу почувствовать как связь с другими, так и свою отдельность. Будучи частью усилий малыша по саморегуляции и регуляции межличностных отношений, они являются главным фактором, влияющим на развитие его характера.

Вот что говорит по этому поводу Руэла Франк: «Представьте, например, четырехмесячную девочку, уступающую в руках своего отца и готовую к кормлению из бутылочки. Неожиданно отец не поворачивает свою малышку внутрь настолько, чтобы она находилась близко к его груди, и не держит ее достаточно крепко, чтобы она чувствовала стабильность, необходимую для возникновения потока жидкости. Чтобы найти и создать стабильность для себя, девочка должна напрягать мышцы шеи, живота и ягодиц, создавая „фальшивый пол“, так как ее хватательные мышцы пытаются совершать работу по подстраховке. При таком напряжении опыт уступания оказывается настолько скомпрометированным, что толкание бедренными костями в руки отца не имеет достаточной силы воздействия, чтобы проявиться отчетливо. Без фоновой ясности „толкания“ движения „тянуться“, „хватать“ и „дотягиваться ртом“ вперед и на соску находят меньше поддержки, отчего становится трудно завершить всю последовательность движений. Это влияет на координацию сосательных движений и аффективную связь между родителем и младенцем как неотъемлемую часть возникающего движения»^[16].

Таким образом, фундаментальные движения, особенно по отношению к родителям, всегда возникают в связи с окружающей средой. Например, когда ребенок делает первые шаги, родительские слова поддержки влияют на его походку, моторные движения^[17]. Вдобавок к этому родительская физическая и эмоциональная поддержка непосредственно влияет на нашу способность стойко преодолевать трудности и занимать твердую позицию. Большинство родителей считают, что поддерживают ребенка в обоих измерениях. И это на самом деле так. Сложность в том, что они не всегда понимают, как их собственная эмоциональная и физическая экспрессивность замысловато переплетается с экспрессивностью малыша и как на практике их действия могут иногда мешать поддержке.

Пример. Девятимесячный малыш подтягивается, чтобы встать, и ему очень нравится своя победа над гравитацией. Родители, полагая, что раннее вставание – важное и особенное достижение, начинают его подбадривать, чтобы он пошел прежде, чем научится как следует стоять. Так они опережают инициативу малыша и навязывают свой собственный план действий.

Хотя сами по себе фундаментальные движения являются базовыми и простейшими, родителям может быть трудно понять, как маленький ребенок использует их в комплексе и какую роль они играют в его самовыражении. В результате появляется риск возникновения трудностей в отношениях, поэтому так важно знать паттерны развития, научиться наблюдать и соотносить собственные фундаментальные движения с нуждами ребенка.

Мы можем оттолкнуться от другого напряженно, скованно, резко, либо сделать это плавно, свободно, оставаясь расслабленными. Можем ухватиться за другого сильнее или слабее. Выполнение каждой конкретной задачи требует конкретных движений. В результате длительного использования ребенком, а затем и взрослым инвариантных движений – уступания, отталкивания, достигания, хватания, притягивания, освобождения – двигательные паттерны становятся разнообразнее, дополняются множеством эмоциональных оттенков. Благодаря движению тела выстраивается временной порядок действий, пространство обретает форму. Каждое движение поддерживает интерес к другому и создает фон, из которого возникает ощущение себя.

Вот как красиво через метафору моря описывает базовые движения Руэла Франк: «Представьте себе безбрежное море во время штиля. Поверхность моря волнует лишь небольшая рябь. На этом безмятежном фоне возникает волна, она растет и неизбежно стремится к притягательному, манящему другому – к песчаному берегу. Когда море встречается с песком, оно хватается за него и притягивает его (другого) к себе. Когда волна распадается, она отпускает от себя песок, который постепенно оседает на дно и сливается с тем единым осадочным пластом, из которого поднимается следующая волна. Приливы и отливы, взлеты и падения, расширение и сжатие – таков изначальный ритм всей жизни. Эти процессы движения лежат в основе ощущения себя. Двигаясь вместе с другим, ради другого, сопротивляясь другому, по направлению к другому или от него, хватаясь за другого, мы обретаем и создаем себя. Мы – и двигатель, и движение»^[18].

Однако не всегда все происходит плавно, часто возникает застревание: тогда один или два паттерна движения выходят на передний план, а остальные остаются в фоне, будто отсутствуют. Ощущение себя застывает, а ритмичный поток жизни постоянно сдерживается. На смену спонтанности приходит шаблон, на смену творчеству – нечто знакомое и привычное.

То, как, будучи ребенком, мы освоили каждый двигательный паттерн, влияет на нас всю оставшуюся жизнь в отношениях с другими людьми и в целом с миром.

Фундаментальные паттерны пронизывают буквально все сферы жизни, через них можно заглянуть в темы: регулирования ресурса, ощущения самоценности, умения выстраивать границы, способности ставить цели и их достигать, возможности выходить из токсичных отношений и зависимостей и др.

Базовые движения способствуют ощущению целостности только при их проработке на физическом уровне. Если один из паттернов не освоен, то нужна физическая работа, чтобы через телесный опыт интегрировать его в психику. Сейчас я предлагаю вам познакомиться с шестью базовыми движениями и рассмотреть, как они проявляются в нашей жизни.

1

Yielding – первое базовое движение, с которым встречается ребенок. Оно начинается с присоединения к другому. Его смысловое значение: быть с или уступать, то есть отдавать вес своего тела поверхности либо другому человеку. А лично мне очень нравится услышанное от Саши Безродновой^[19] русское слово «льнуть».

Когда ребенок в безопасности на руках у взрослого, уровень его телесного напряжения низок, он может распластаться и расшириться, отдав себя ему, найти и создать поддержку для самого себя. Уступание – это не только то, как мы умеем отдавать свой вес поверхности, на которой лежим, сидим, по которой ходим, но и то, как умеем расслабляться, как переживаем свое существование вместе с другим. Основа, на которой лежит малыш, формирует это движение и организует то, как он лежит.

Чтобы движение шло потоком, отношения родитель-малыш должны быть достаточно безопасными. Тогда ребенок сможет ощутить родительскую опору и отдать ей свой вес. Хорошо, когда мама теплая, спокойная, тогда и малыш чувствует теплоту и спокойствие: находясь на ручках, может расслабить свое тело и уснуть или спокойно сосать молоко. Льнуть к маме, уступая свой вес ее рукам, – значит получать опыт доверия этому миру. А теперь представьте, какой опыт получит ребенок, если мама все время в тревоге или депрессии? Если ее тело напряжено, он все время будет подстраиваться под это, откликаясь напряжением в своем теле, и получать совсем другой сигнал от мира.

Когда у взрослого человека есть проблемы в ощущении себя, своего тела, сложности с весом, неспособность расслабиться или вовремя мобилизоваться, хроническая усталость, нарушение доверия к миру, которое выражается в желании все и всех контролировать, то, скорее всего, у него нарушено первое базовое движение. Человек, у которого в младенческом возрасте с опорой все было хорошо, и во взрослой жизни будет чувствовать ее внутри, а также обладать способностью при необходимости опереться на кого-то или что-то снаружи.

Если движение уступать нарушено, возможны разные варианты. Худший – неспособность ощущать опору вообще. В этом случае человек не уверен ни в чем, кроме своей неуверенности. Менее плохой вариант – это неспособность опереться на других: человек стремится все делать сам, никому не доверяя. Здесь важно понимать, что расслабляться, доверять и контролировать – совершенно разные навыки. Вариации вроде: «Могу расслабиться, только если абсолютно доверяю»; «Контролирую все вокруг ради выживания» и т. п. в подавляющем большинстве случаев как раз являются результатом травматического опыта. Люди с такой проблемой, становясь руководителями, практически всегда испытывают трудности с делегированием, а будучи родителями, – с верой в собственного ребенка.

Еще одна проблема, которая может возникнуть при нарушении рассматриваемого базового движения, – неспособность опереться на что-то внутри себя. Например, человек может постоянно учиться, но бояться применить полученные знания, поскольку «чем больше я учусь, тем лучше понимаю, что ничего не знаю». При дефиците опоры он панически ищет к кому бы прибиться, стремится установить стабильные отношения. Смена или потеря партнера воспринимается как глубокая личная трагедия, ведь партнер – суть опоры! Это не только про любовные и семейные отношения, но и про дружбу. В детско-родительских отношениях родитель как бы сливается с ребенком. Это ярко иллюстрируют речевые маркеры: «Мы покушали», «У нас проблемы с учителем», «Мы поступили в институт».

Также при недостатке опоры часто встречается амбивалентность чувств, желание близости и одновременно боязнь ее.

2

Pushing – толкание, отталкивание и отделение от другого, происходящее в процессе включения его в свой опыт. Раннее развитие отталкивания и его непредсказуемые изменения важны для всего последующего движения человека и имеют решающее значение в построении межличностных отношений.

Малыши всегда находятся в движении по отношению к чему-то, стимулирующему их. Они отталкиваются от поверхности, чтобы получше что-нибудь или кого-нибудь рассмотреть, услышать, понять, откуда идет шум, или последовать за интересным запахом. Например, ребенок может установить границу тела, отталкиваясь ручками от родителя, чтобы получить больше пространства, или сказать «нет», оттолкнув от себя ложку каши. Мы не можем толкнуть что-либо, не оттолкнувшись от этого. Поскольку ребенок отталкивается, он одновременно способен почувствовать отделение от этого объекта и взаимодействие с ним. Отталкивание является первичным способом получения информации о границах тела, контурах мира, предметов и людей: «Вот ты, а вот я».

Реакция родителя на толкание со стороны ребенка влияет на развитие этого движения у него. Например, движения малыша, который толкается вверх, чтобы встретиться взглядом с улыбающимся, принимающим родителем, будут сильно отличаться от движений, направленных на то, чтобы встретиться с подавленным и неоткликающимся. В первом случае родитель обеспечивает достаточно надежный отклик, от которого малыш может отталкиваться: «Я здесь вместе с тобой». Во втором подавленный родитель не дает ребенку ощущение обратного толчка, чтобы он чувствовал себя уверенным и энергичным.

Вот еще пример. Одна мама так плотно держит своего ребенка на руках, что ему тесно. Он толкается, так как сказать об этом не может, но мама думает, что ему некомфортно, и еще больше прижимает к себе. Малыш очень любит свою маму, и ему остается только «заморозить» свое недовольство. Другая мама, напротив, держит ребенка так, что ему приходится все время прилагать какие-то дополнительные усилия, чтобы держаться. Его безопасность нарушена, он испытывает страх «сейчас я упаду», не чувствует достаточной опоры, держится, что может быть причиной перенапряжения и зажимов. Если толкания не хватает, то он не может почувствовать себя, находясь в тесном контакте с мамой. Так могут возникать отношения, в которых ребенку не очень комфортно.

Итак, движение быть с, или иначе уступание, позволяет присоединиться к другому, а отталкивание – дифференцироваться. Ребенок, у которого движение толкать-толкаться сбалансировано, вырастает с ощущением собственной силы, уверенности, умением выстраивать здоровые границы. Пара уступание-толкание задает ритм контакта в отношениях и ситуациях. Если меня сильно толкают, то я могу выбрать: толкать в ответ так же сильно или обратить свое толкание внутрь себя. Если я не могу сбалансировать ритм уступания-толкания, то как бы застываю.

При внешней неподвижности в ощущении застывания на самом деле происходит очень много движения для того, чтобы сдержать или обратить что-то внутрь. Если мы не можем ощутить себя услышанными, замеченными, понятыми, то переживаем этот момент как отсутствие надежной опоры, поддержки другого. В таком случае нам надо как-то себя поддержать, и мы создаем так называемый фальшивый пол – напряжение в разных частях тела. Из-за этого появляется ощущение нехватки личного пространства, несоблюдения личных границ.

Однако ситуация может сложиться и по-другому. Когда баланс в паре уступание-толкание смещается в сторону чрезмерного толкания, то человек начинает разрушать все вокруг или саморазрушаться. К слову, тип личности «вечно сепарирующийся подросток» – это также проявление застревания в паттерне толкания.

3

Reaching – третье базовое движение, которое обозначает тянуться, дотягиваться или достигать. Достигание другого – поиск и вытягивание себя за пределы своей кинесферы^[20].

То, как родители встречают дотягивание малыша, важно для его роста, эмоционального и физического благополучия. И дети, и взрослые тянутся в надежде найти, прикоснуться, встретиться, обнаружить. Жесты ребенка вроде «я хочу вот это» или «я хочу тебя», участие и отклик родителей создают персональный двигательный словарь для выражения желаний в совершении действий.

Две базовые потребности, в безопасности и в познании, появляются и существуют одновременно. Как только младенец чувствует надежную опору, то приступает к исследованию окружающего мира, а любопытство ему в этом помогает. Он тянется к тому, что видит. Видит мамино лицо – разглядывает и тянется; видит мамину руку – тянется и хватает; видит мамину грудь – аналогично. Список можно продолжить элементами одежды, яркими игрушками и всем тем, что попадает в пределы досягаемости детских ручек. Кстати, на ранних этапах развития тактильные ощущения от рук у младенца довольно грубые, и он стремится дополнить информацию от них, стараясь, по возможности, все интересное запихнуть в рот.

Допустим, восьмимесячный малыш, испытывая потребность во внимании, тянется к родителю, чтобы потрогать его лицо. Занятый или безразличный родитель почти не замечает это движение и не реагирует на него. Поскольку у малыша внутренняя энергия быстро концентрируется и медленно рассеивается, она накладывается на текущую ситуацию, и усилие, которое прилагает ребенок, становится более интенсивным. Прикосновение к лицу превращается в шлепок. Получив несколько таких успешных и последовательных шлепков, родитель наконец обращает внимание на ребенка и начинает им заниматься. Если в целом родитель невнимателен, то малыш часто будет прибегать к такому силовому стилю привлечения внимания, и паттерн достигания, формирующийся у него, будет становиться резким, настойчивым, усиливающим физиологическое возбуждение.

Другой вариант событий: после определенного количества стимулирующих тычков со стороны ребенка, безразличие родителя может внезапно смениться резкими и бурными вспышками ярости, после которых малыш накуксится. Однако другой ребенок, например, имеющий такого же рассеянного родителя, может сформировать совершенно иной паттерн достигания: в отличие от первого малыша, его возбуждение будет медленно нарастать и быстро рассеиваться. Вместо того чтобы активно предъявлять свои желания, младенец будет сообщать о них неуверенно и вскоре откажется от своих интересов, потеряет энергию, свернется в клубочек, подожмет руки и ноги. Если такие диалоги будут повторяться, то стиль достигания у ребенка станет вялым и скованным.

Испытывая постоянный дефицит внимания, ребенок научается сдерживать дыхание и сжиматься: зачем к чему-то тянуться, если к тебе в ответ никто не тянется? Вовсе отказаться от сближения – лучший выход, чем испытывать разочарование. Избегание холодной и безрадостной среды становится его творческим приспособлением, временной поддержкой. Если паттерн превращается в хронический, то продолжает блокировать возбуждение и во взрослом возрасте.

Если же ребенок тянется к окружающему миру, его интерес мягко поощряют и при этом не подают все сразу же, то вырастает вполне адекватный взрослый, который довольно четко знает, что ему надо, а что нет.

В случае, когда стоит ребенку потянуться, ему тут же все приносят, подают и кладут прямо в ручки, складывается убеждение, что самому тянуться не надо: мир сам все подаст и обеспечит. Хотя справедливости ради стоит сказать, что к некоторым людям мир правда бывает весьма благосклонен и действительно многое подает на блюдечке с голубой каемочкой, но встречается такое отнюдь не часто.

Есть еще вариант: когда ребенка в его попытках исследовать окружающую среду резко ограничивают. «Брось бяку!»; «Не тронь собачку, у нее блохи!»; «Ну что ты опять в рот себе тянешь…» – типичные фразы для таких ситуаций. Его ограждают от окружающего мира словами или даже буквально бьют по рукам за попытки к нему прикоснуться. Бей не бей – желание остается. Просто ребенок приучается к тому, что хотеть тянуться к миру больно и опасно, возможно, даже стыдно или неприлично. Вырастая, взрослый боится признаться в том, чего он хочет, и всячески подавляет свои собственные желания, позволяя себе хотеть лишь то, что приемлемо, ради ощущения безопасности, принадлежности к своему кругу. Буквально человек утрачивает способность отличать то, чего он хочет сам, от того, что его научили хотеть в процессе воспитания. Собственные желания будут биться где-то в теле, порождая стойкое ощущение «чего-то хочется, а чего – не знаю», и толкать на что-то, совершенно не подходящее для него самого и окружающих, например, заедание, наркотики, игры, лишь бы попытаться хоть как-то удовлетворить этот непонятный зуд.