Текст книги "Вождь. «Мы пойдем другим путем!»"
Автор книги: Ланцов Михаил
Жанр:
Альтернативная история
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
3 июня 1886 года. Российская Империя. Санкт-Петербург
Первая встреча с братом прошла довольно спокойно. Он, конечно, тоже увлеченно болтал, и, казалось, никогда не заткнется. Но, хотя бы не так доставал странными вопросами.
Желание Владимира стать морским офицером произвело на брата неизгладимое впечатление. Ведь Вова никогда ни к чему такому не стремился. А тут – нате, на лопате. Однако спорить с братом не стал, как и отговаривать. Ибо у того был такой взгляд, что Александра натурально пробирало до печенок. Словно на него смотрел не брат, а судья, решающий его судьбу. В принципе, где-то так и было. Владимир действительно раздумывал над вопрос, что делать с этим блаженным родичем.
С одной стороны – он брат только этому телу. Так что, 'ножом по горлу и в колодец' – вполне реальный и разумный сценарий. Ибо получить славу брата цареубийцы – сомнительная перспектива. Пусть и неудачливого убийцы, однако, пытаться-то пытался. Значит и Вова неблагонадежен. Ведь в одной семье воспитывался. С какой стати ему относиться к Его Императорскому Величеству иначе? Особенно после казни Александра. Поэтому доводить до греха нельзя было решительно. Как и сдавать собственного брата жандармерии тоже. Ведь в этом случае слухи могли пойти очень нелицеприятные, только в путь обрубающие ему все карьеру. В эти дни офицер жандарму руку не подаст. Зазорным для себя считается. Да и не только офицер. Так что, еще не известно, что лучше – быть братом врага или предателем брата.
С другой стороны, Александр, хоть и сумасбродный идеалист, но умный, упорный и откровенно одаренный. Уже через несколько часов общения Владимир дал ему самые благостные оценки. Королев – не Королев, но займись Саша наукой – толк был бы. И не малый. Жаль губить. Конечно, рука не дрогнет. Но 'это так непрофессионально', как говаривал старина Мюллер из 'Семнадцати мгновений весны'.
Дилемма.
Оттого и ежился под его взглядом Александр, чувствовавший себя весьма неловко. До организации террористической организации еще оставалось время. Полгода, примерно. Однако Саша был по уши в 'неблагонадежных связях' и с этим всем нужно было что-то делать. Губить своими руками такой талант совсем не хотелось.
Но как к нему подойти? Не поймет же. Весь в идеях как дворняга в блохах.
Впрочем, торопиться не нужно. Время было. Важно парня вылечить. Важно вернуть обществу полноценного человека, избавив его от революционной заразы. А пока Владимиру предстояло прощупать положение дел в Морском училище, которое он планировал сделать своей Альма-матер в дальнейшем. Ведь туда принимали по экзамену, для прохождения которого требовалось иметь знания в объеме как минимум трех классов реального училища. То есть, в голове должен быть не гуманитарные воздыхания, а конкретные прикладные знания. Пусть и в ограниченном количестве. Поэтому, на выпускников классических гимназий смотрели там очень подозрительно. Да и что они могут знать?..
– Гимназия, значит? С золотой медалью? – Хмуро поинтересовался дежурный офицер, при приемной комиссии. – И хочешь стать военным моряком?
– Так точно, – кивнул Владимир и щелкнул каблуками.
– Похвально, – усмехнулся офицер. – Но ведь для учебы в нашем училище нужны другие знания. Тебе это известно?
– Так точно, – продолжал Владимир выдерживать стиль 'лихой и придурковатый'. – Я увлекся кораблями во втором классе гимназии, с огромным интересом читая про кампании, что провел Федор Федорович Ушаков. Но бросать гимназию, в которую поступил по настоянию отца, не мог. Посчитал постыдным для будущего морского офицера оставлять незавершенным важного дела только лишь по прихоти. Потому, учась в гимназии со всем прилежанием, занимался самостоятельным изучением математики, физики, химии. Как по учебникам, так и монографиям. Причем, не только по морской тематике, но и смежным дисциплинам. Например, с огромным интересом прочитал и изучил 'Курс внешней баллистики' Николая Владимировича Маиевского. Ведь артиллерийского офицера в бою могут убить, и понимать надлежит, что он делает, дабы подменить в случае надобности.
– Очень интересно, – медленно произнес дежурный офицер, оценивающе рассматривая этого странного подростка. – Извольте. Давайте посмотрим на то, как вы самостоятельно учились. – Чуть подумав, сказал он и, выхватив из папки чистый лист бумаги, написал на нем задачу для решения. – Вот. Присаживайтесь.
Владимир окинул взглядом текст и буквально за минуту начеркал решение. Да и какие могут быть сложности в простейшей задаче по механике для человека, за спиной которого МАИ? Честно отработанный МАИ. Само собой, решал он не так, как принято в те дни, да и форма записи решений была иной. Но он даже не пытался подстраиваться, ибо в легенду самоучки подобный стиль прекрасно вписывался.
Дежурный офицер глянул на его каракули и с явным удивлением вскинул брови. Однако промолчал. Вместо этого он взял другой лист и написал задачу сложнее. Ему стало интересно, как хорош этот малыш.
Так они и развлекались добрый час.
– Ну, что же, – подвел итог впечатленный дежурный офицер, – порадовал. Не ожидал.
– Рад стараться!
– Ну, будет тебе, – махнул рукой, улыбаясь в усы, офицер. – Ты документы принес?
– Так точно. Вот. – Произнес Владимир и протянул папку.
– Тогда зайди через неделю. Скажу, когда будут экзамены….
Выйдя на улицу, Ульянов усмехнулся. Еще бы он не порадовал. Некоторые задачи, пожалуй, и выпускники училища решить не могли. Вова за минувший месяц смог полистать учебные пособия и ознакомился с уровнем развития местной науки. Он тут, со своим МАИ, мог сразу метить в академики, причем, без малейшего напряжения сил. А потом еще десятилетиями обогревать всех теплом своих лучей, почивая на лаврах светила естественнонаучных и физико-математических наук. И это только если учитывать одно МАИ. Но ведь он всю свою сознательную жизнь учился да развивался. Где-то самостоятельно, где официально. Плюс хобби….
Домой идти было рано. Да и незачем. Сидеть в четырех стенах и улыбаться обоям – было крайне скучно. А домашних развлечений в эти дни было немного. Поэтому он решил осмотреться. Мама, конечно, денег ему изрядно отсыпала. Но и свои источники дохода нужно иметь. Не маленький уже.
Глава 422 июня 1886 года. Российская Империя. Санкт-Петербург
Ранним, ранним утром, когда еще не проснулось даже Солнце, Владимир сидел в Александровском саду. Уже в форме слушателя Морского училища. Подсуетился. Благо, что экзамены он прошел блестяще, порадовав преподавателей и обнадежив.
Но что делать дальше? Впереди почти все лето. Гулять, кутить? Скучно. Тут ведь и развлечений особенно нет. Скука, смертная. Но любой руководитель знает, что если подчиненный не занят делом, то он начинает создавать проблемы, как себе, так и окружающим. Безделье развращает, морально разлагает и превращает человека во что-то непотребное. А значит, какой вывод? Правильно. Нужно занять себя чем-то полезным.
Переводы, которыми он попытался подрабатывать, приносили мало дохода, да и ему оказалось сложно выдерживать конкуренцию. Даже владея тремя иностранными языками. Ведь в России тех лет было повальное доминирование гуманитарного образования. А потому в столице люди, владеющие иностранными языками, проживали в избытке. Так что подобный подход позволял разве что на прокорм заработать, причем каторжным трудом. О чем-то большем можно было даже не мечтать.
Владимир задумчиво уставился в пустоту и стал проматывать в голове разные варианты. Но мысли путались. Раз за разом все возвращалось к тому самому эпизоду в лаборатории Левы….
Сколько он так сидел – сложно сказать. Может быть час, а может и два. Только из 'прострации' его вывел странный звук, напоминающий рвущуюся материю. Он захлопал глазами и огляделся, пытаясь понять, у кого это тут штаны лопнули или пиджак на спине разошелся. Однако вокруг было пусто, тихо и спокойно. Лишь перед ним мерцало пятнышко чего-то непонятного… и Владимир отчетливо слышал, как из этой небольшой дырочки отчетливо доносились причитания Льва Борисовича Вайнштейна, на чем свет, костерящий 'тот день, когда он сел за баранку этого пылесоса'. То есть, какие-то электронные компоненты, отказавшие в самый неподходящий момент.
Ульянов усмехнулся и попытался расширить отверстие. Чем черт не шутит? И оно поддалось. Нет, не рукам, разумеется, но усилиям воли. Просто представил, как она становиться больше и она увеличилась как раз то тех пределов, какие ему требовались. Хотя, чем сильнее он ее растягивал, тем сильнее чувствовалось некое давление, осаживающее его на землю. Впрочем, особенно раздумывать он не стал и уверенно шагнул навстречу другу, к которому накопилось столько слов….
Шаг.
И вот юный слушатель Морского училища ступил на плитку в подвале Вайнштейна.
Еще шаг.
Он вошел целиком.
Закрывает портал. Ведь это был он, не так ли? Тот охотно поддался.
А дальше Владимир пять минут молча наблюдал. Ему было интересно, как поведет себя его друг в такой непростой ситуации. И, признаться, он оказался впечатлен. Положительно. Так как Лев Борисович честно пытался привести в чувство бездыханное тело, которое уже даже не пыталось дышать. И массаж сердца делал, и искусственное дыхание. Но, наконец, отчаялся и, обреченно махнув рукой, уселся прямо на пол.
– Ну что Лева, я умер? – Решил подать голос Владимир, от чего Вайнштейн вздрогнул и с выпученными глазами обернулся.
– В-в-вова? – С трудом произнес Лева, медленно и неловко пытаясь встать.
– Он самый, – усмехнулся Ульянов. – Ты даже не представляешь, сколько теплых и ласковых слов я хотел сказать тебе, когда оказался там. Но увидев, как ты пытаешься реанимировать мое тело – передумал.
– Почему ты в форме? – Поинтересовался, начав отходить, Лев. – Ульянов же никогда не служил.
– Друг мой, я там уже два месяца как живу.
– Сколько?!
– Два месяца. И успел не только окончить гимназию, но и поступить в Морское училище. Я ведь думал, что все – попал. И начал выстраивать ту стратегию поведения, которая позволила бы мне не только выжить, но и преуспеть. Да и помешать революции, по возможности.
– Ожидаемо, – усмехнулся Вайнштейн. – Но почему мне ничего не известно о том, что Владимир Ульянов стал морским офицером?
– Полагаю, что, отправив меня в прошлое ты, сам того не желая, породил новую ветку развития. Помнишь, ты рассказывал мне теорию об этом?
– Д-да… – охотно кивнул Лев Борисович. – Невероятно! Просто невероятно!
– Сам удивлен, – криво улыбнулся Ульянов. – До недавнего времени я считал параллельные миры уделом фантастической литературы.
– И не говори…. А как ты сюда попал?
– Портал открыл, – пожал плечами Владимир.
– Серьезно? Вот так взял и открыл?
– Вполне. Понятия не имею, как это работает. Но один раз получилось.
– А обратно можешь?
– Зачем? Я вернулся. Молодым и здоровым. Что я той древности забыл? Сам же знаешь, какое там будущее намечается.
– Но ведь мы его можем изменить! Вова! Понимаешь?
– Мы? – Удивленно повел бровью Владимир.
– Судьба подарила НАМ такой шанс! Вова! Ведь мы сможем не только спасти Россию от тех чудовищных потрясений, что выпали на ее судьбу в XX веке, но и уберечь от гибели десятки миллионов людей! Ты мне вот тут за столом говорил о том, что у тебя пропал смысл жизни. Так вот он! Чем он плох?
– Ты думаешь, что я один… хорошо, мы вдвоем сможем изменить ход истории?
– Но ведь ты сам говорил о том, что хотел бы помешать революции!
– Хотел. Верно. Но я не верил в успех. Это так – гипотетические разговоры на кухне о судьбе мира. Подумай сам. На одной чаше весов очень мощные финансовые и политические структуры, решившие уничтожить Россию, а на другой – мы. Два маленьких человека. Что мы можем сделать?
– Маленьких? – Усмехнулся Вайнштейн, хлопнув себя по увесистому пузу. – Поверь, если ты сможешь хоть изредка открывать этот портал, то маленькими людьми мы там не будем.
– Не боишься, что нас убьют?
– Боюсь. Но это шанс. Как там было? Одна восставшая дизельная лодка против всего американского атомного флота.
Владимир прошелся по комнате в задумчивости. Предложение, которое сделал ему Лев, было очень интересным. Ведь одно дело пытаться выкрутится, действуя в одиночку в чужом мире и времени. И совсем другое если работать командой. Да еще имея связь с миром, который опережает ту древность без малого на полтора века.
– Рисковый ты малый, – наконец выдавил из себя Ульянов, вместе с задорной усмешкой.
– Я так полагаю, это и есть твой положительный ответ? – Расплылся в улыбке Вайнштейн.
– А ты сомневаешься?
– Тогда звоним Кривенко? Полагаю, он нам в любом случае понадобиться.
– Согласен. Но сначала мне нужно отдохнуть. Принять душ. Выпить чашечку кофе. Порыться в интернете. Да и вообще – отойти немного от конца позапрошлого века…
Пятнадцать часов спустя Владимир решил открыть портал в мир древности. Повторно он это удалось сделать намного легче, нежели первоначально. Ульянов просто сосредоточился, вспомнив в деталях то место, где сидел в парке. Прошло минуты две-три, не больше. Характерный звук рвущейся ткани и дыра в пространстве легко растягивается в 'небольшое' окошко метра два за полтора. А вот чувство давления, тяжелым весом упавшее на его плечи, осталось тем же. Даже немного увеличилось.
– Ты говорил, что тебе не спалось, и ты сидел в парке… – задумчиво произнес Вайнштейн, осмотревшись.
– Да.
– Прошло пятнадцать часов…
– Странно, – медленно отметил Владимир. – Вон тот листик я хорошо помню. Его должны были убрать дворники. Хм. Очень странно.
– А ну как закрой портал, – сказал Лев глядя на часы и сверяясь с теми, что стояли в него на полке в кабинете. – Открывай. – Потребовал он, спустя пять минут. – Прекрасно….
– Что?
– Очень интересный феномен. Время идет только там, где ты находишься. Или когда открыт портал.
– То есть, Вселенная подстраивается под меня? – Скептически переспросил Владимир.
– Вряд ли. Думаю, что это как-то связано с якорем переноса. Ты ведь цепляешься за него. Но тут так просто не скажешь, нужно вопрос изучать и экспериментировать….
– А что дальше?
– В каком смысле? – Слегка напрягся Вайнштейн.
– Ну, вот. Мы экспериментально установили возможность перехода и проноса имущества, в том числе и живых объектов, – Владимир кивнул на Льва. – Причем в целости и невредимости. И что мы будем делать дальше? Ведь ты предлагал действовать.
– Даже не знаю, несколько стушевался Вайнштейн. – Полагаю, что нам нужно начать с того, что постараться найти как можно больше информации об этой эпохе. Но там, – он кивнул в сторону дыры портала, – время не течет без твоего присутствия.
– Верно, – кивнул Ульянов. – Но лично я хотел бы начать немного не с этого. Брат. Парень он толковый. Если откажется от своих революционных бредней, то нам будет очень полезен. У тебя есть мысли, как это сделать?
– Хм. Придумаем что-нибудь… – улыбнулся Вайнштейн.
Глава 57 июля 1886 года. Российская Империя. Санкт-Петербург
Александр увлеченно болтал со своим другом Петрухой Шевыревым, когда домой вернулся Володя. Молчаливый, собранный, холодный. Внимательно посмотрев на гостя, он поздоровался кивком и прошел в свою комнату.
– Он всегда такой? – Поинтересовался несколько обескураженный Петя.
– Весной ему сделалось плохо. Потерял сознание. Прямо на улице и рухнул. Добрые люди до дома донесли. С тех изменился. Сильно.
– А что доктора говорят?
– Ничего. Иван Сидорович посчитал, что он просто переутомился. Да оно и не удивительно. Представляешь, втайне ото всех физику и математику выучил! И недурно так. Задачки, что нам задают, очень ловко решает. И много быстрее наших. Вон в Морское училище поступил чуть ли не с овациями – приемная комиссия была в восторге.
– Надо же… – покачал головой Шевырев. – Ладно, я пойду, – бросил он, выразительно скосившись на дверь, куда удалился брат Александра.
Прошло два часа.
Александр лежал на кушетке и читал книгу, когда к нему в комнату вошел брат.
– Саш, мне нужно с тобой поговорить, – сказал он серьезным тоном.
– Что-то случилось?
– Случилось.
– Ты говоришь загадками. Тебе нужна моя помощь?
– Ты знаешь, с кем недавно беседовал?
– Да. Студент и мой друг – Петруха. А что?
– Петр Яковлевич Шевырев одна тысяча восемьсот шестьдесят третьего года рождения. Безнадежно болен туберкулезом… хм… чахоткой. Активист партии 'Народная воля'. Одержим идеей убийства царя. Так?
– Так… – несколько опешил Александр.
– Он тебя уже подбивал на создание чего-то вроде 'Террористической фракции'?
– Откуда ты все это знаешь? – Немного растерялся обескураженный Александр. Они не собирались рассказывать все брату, посчитав его слишком маленьким для их дела.
– Я много что знаю, – смотря в переносицу Саше, медленно произнес Владимир. – Присаживайся, – кивнул он на стул подле себя.
– Володя… что происходит?
– Скажи мне Саша, только честно, как ты думаешь, чего ты добьешься, убив Императора?
– Я не собираюсь его убивать!
– Не ври. Я знаю о вашей затее.
– Но откуда? Как?
– Итак, – проигнорировал его вопрос Владимир. – Вы с этим болезным убиваете Императора. Что дальше?
– Как что? Империя освободится от тирана… – пожал плечами Александр.
– На его место придет новый?
– Да… – как-то неуверенно ответил Саша.
– Он будет мстить тем, кто убил его предшественника?
– Не знаю…
– Будет. Тебя и всех твоих подельников повесят. А ваших родственников начнут травить как диких зверей. Все те, кто тебе дорог, окажутся с поломанными судьбами.
– Я… я не думал об этом… – как-то неуверенно сказал Александр.
– Иными словами, ты пожелал принести в жертву своей прихоти не только собственную жизнь, но и судьбы всех своих близких? Прекрасно. Этакое массовое жертвоприношение. Мама будет в восторге. Шутка ли? Ее втихаря возложили на алтарь идолу и собирались прирезать как овечку. Что еще можно ожидать от любящего сына? Конечно, только такого. Да уж. И ради чего? Гордыня? Тщеславие? Глупость? Что именно тебя заставило пожелать такой участи всем нам?
– Володя!
– Что Володя!? Подумать только! Ты решил сменить шило на мыло пожертвовав всеми нами! Безумие! Саша, ты действительно настолько глуп или на тебя так этот чудик подействовал? Ему-то терять нечего. Все равно – труп. Чахотка в наши дни неизлечима. Он потому и жаждет крови – хочет забрать с собой на тот свет как можно больше людей. Уйти с фанфарами. Но ты, Саша, молодой, подающий надежды ученый…. Как ты матери в глаза посмотришь, обрекая ее на эту пожизненную каторгу? Или ты думал, что тебя казнят быстро?
– Но почему каторгу?! – Не выдержав, воскликнул Александр.
– Потому что, даже если сам Император, новый, я хочу заметить, не пожелает нас всех наказывать, то это сделают чиновники рангом пониже. Чтобы выслужиться. Да и общество нам руки не подаст более. Моя карьера морского офицера закончится так и не начавшись, ибо на Российском Императорском флоте не место брату такого человека, как ты. Просто заклюют и вынудят подать в отставку. И так далее. Нас всех после твоей выходки ждет травля. На многие годы, а то и до самого конца.
– Как-то все пасмурно выходит… – произнес Саша, почесав затылок.
– Не пасмурно, а глупо. Просто глупо. Ты не соизволил подумать даже на пару шагов вперед.
– Проклятье! Но ведь что же делать?! Володя, ты же видишь, что народ страдает…
– Мы пойдем другим путем, – усмехнулся младший брат. – Кроме того, эмоции Саша – это очень плохой советчик. Эмоциями в принятии решений руководствуются только макаки. А люди, в особенности умные и цивилизованные – опираются на способности мозга к спокойному, трезвому размышлению.
– Тебе легко говорить…
– Мне? – Усмехнулся Владимир. – Отнюдь. Узнав, чем ты занимаешься, я вообще поначалу хотел тебе ноги переломать. И руки. Уж лучше у меня брат будет калека, чем идиот. Но я взял себя в руки и беседую с тобой. Согласись – довод.
– Мне? Ноги? Но за что?!
– За то, что дурак!
– Володя!
– Сядь на место! Тирана ему убить захотелось. Балбес! Что это изменит? Один уйдет, другой придет. Свято место пусто не бывает.
– Ты забываешь о революции, – сквозь зубы бросил ему брат.
– О да! Ее только не хватало. – Усмехнулся Владимир. – Власть народу? Да? Свобода, равенство, братство? Верно? – Хохотнул брат.
– И чего тут смешного? – Нахмурился Александр.
– А то, что это фикция для наивных простаков. Революция всегда делается иностранными разведками, которые, взывая к чувству справедливости и прочим иррациональным страстям восторженных юнцов, просто бьют по государству изнутри. Исподтишка. Это форма войны. Можно штурмовать крепости пехотой. Это привычно и знакомо, но это очень дорого и рискованно. Можно прикладывать усилия к финансовому разорению и банкротству. Риска меньше, но денег требуется еще больше. А можно сделать так, чтобы государство само все развалилось. Сгнило заживо. Как здоровый организм, пораженный инфекцией. Отравой. А потом сожрать остатки.
– Глупости! Неужели ты считаешь, что все революции делали иностранные шпионы?
– А ты вспомни эти самые революции. В каких условиях они делались и к чему приводили. Лозунги – это простая болтовня. Вон, последняя, не так давно отгремевшая во Франции революция. Помнишь, как все происходило? Вот-вот. То-то же. Когда французские войска самоотверженно сражались с германцами революционеры им ударили в спину предательским кинжалом. Каков итог? Полный разгром Франции. Огромные человеческие жертвы. Потеря земли. Позор и унижение. Чудовищная контрибуция, легшая на плечи простых людей. Простых, Саша. Простых. Контрибуцию всегда платят они. И так далее. Одни сплошные потери. Кто от такой революции выиграл? Государство? Народ? Нет. От такой революции выиграли только враги, которые облегчили себе победу. И какую революцию не возьми – везде видны уши противников. Всегда. Помнишь дворцовый переворот в России. Ну, тот, в котором убили Павла I. Лично участвовал английский посол. И все это устроено было только потому, что Павел хотел дружить с французами против Великобритании.
– Ты считаешь, что партия 'Народная воля' и вся ее деятельность управляется откуда-то из-за границы? – Хмуро поинтересовался Александр.
– Не считаю, а точно знаю. Это плод гения Туманного Альбиона, которому она полностью подконтрольна.
– Но зачем это англичанам?
– Ничего личного, только бизнес, – пожал плечами Вова. – Дело в том, что Россия в результате военных кампаний по завоеванию Средней Азии вышла к границам Афганистана. А от них до Индии рукой подать. Поэтому 'просвещенные мореплаватели' хотят погрузить нас в хаос внутренних конфликтов. А они, в свою очередь, рано или поздно приведут к тому, что окраины Империи начнут отваливаться. Вот такое простое и дешевое решение.
– Дешевое? Ты считаешь его дешевым?
– Да. Потому что платить нужно единицам. Остальные – сами себя прокормят. Например, грабя банки. Да и подумай о себе. Ты идешь на золотую медаль. Продашь ли ты ее для приобретения взрывчатки для бомбы? Вот! Вот Саша. Для Лондона поддержание в России такой структуры как 'Народная воля' обходится дешевле, чем содержание пехотного батальона. А вреда от нее как от нескольких дивизий.
– Володя, но ведь демократия…
– Это всего лишь иллюзия! – Перебил его брат. – Посмотри на Францию и САСШ. Что – простые люди имеют шанс стать президентом или премьер-министром? Нет. Вообще. Если у тебя нет денег – то ты никто и звать тебя никак. А единственный способ бедняку занять серьезную должность идет через становление 'говорящей головой'. То есть, инструментом для озвучивания мнения тех, кто дал денег на твою постановку. Кто девочку платит, тот ее и танцует.
– Но люди сами выбирают! Или ты считаешь, что выборы тоже покупают?
– Зачем покупать того, кто и сам все сделает бесплатно? – Усмехнулся Владимир. – Среднестатистический избиратель ровным счетом ничего не смыслит ни в политике, ни в экономике, ни в промышленности… и так далее. То есть, понять степень адекватности предвыборных обещаний он в принципе не способен. Поэтому он реагирует на красивые фразы обычного популизма. Это игра, Саша. Обычная игра. И я тебе даже больше скажу. Нет рабства безнадежнее, чем рабство тех рабов, себя что полагают, свободными от оков! Гете уже в те годы понимал эту печальную истину. Тобой просто пользуются. Как куском газеты в сортире.
– Но что же делать? – Растеряно и отрешенно спросил Александр после продолжительной паузы.
– Ты хочешь сделать жизнь людей лучше? Так делай. Ты ученый, талантливый ученый. Это твое призвание. Вот по нему и иди.
– Ты считаешь?
– Вольтер в свое время отметил – каждому нужно возделывать свой сад. И вот, – Владимир положил на стол папку. – Это тебе.
– Что там?
– Твой шанс стать человеком, – усмехнулся Вова. После чего встал и вышел из комнаты брата, оставив его наедине со своими мыслями и папкой. О да! Папка. В ней лежала развернутая докладная записка по ДНК и прочим связанным прелестям. Причем не абы как, а с рядом научных методов. В частности, там был изложен довольно подробно способ секвенирования ДНК по Максаму-Гилберту – единственный подходящий для той древности, в которой они жили….
Спустя час Александр зашел к брату с горящими глазами, прижимая к груди папку.
– Откуда все это? – Восхищенно спросил он.
– Я привлек твое внимание? – Откинувшись на спинку стула, поинтересовался Владимир.
– Еще бы!
– И смог тебя заинтересовать?
– Ты даже не представляешь, какие это открывает перспективы!
– Ты принял решение? – Взгляд Владимира вновь уперся Саше прямо в переносицу. Холодный. Безжалостный. Как будто бы даже не живой. Только десять секунд смог выдержать брат такой игры и, вздрогнув, отвел глаза. – Я спрашиваю тебя, ты принял решение?
– Да. Да! ДА! – Нервно закричал Александр.
– Тогда действуй, – уже спокойно ответил Владимир и, улыбнувшись, вернулся к оставленной им работе.
– Но откуда это у тебя?
– Во многих знаниях, многие печали, – ответил он, не оборачиваясь.
– И все же.
– Если ты оправдаешь мое доверие, то расскажу. А теперь, если ты не против, я вернусь к работе. Мне стыдно сидеть на шее у мамы.
На следующий день в университете.
– Сашка! – Окликнул его старый друг и соратник по безумию.
– Петя, привет.
– Ну, что. Сегодня после занятий на старом месте?
– Нет. Полагаю, что подурачились и хватит.
– Ты чего? – Опешил его друг.
– Я больше в этом не участвую.
– Что случилось?
– Ничего. Я просто повзрослел.
– Испугался? Да? Трус! – Бросил сквозь зубы Петр и, демонстративно развернувшись, удалился. А Александру потребовалось несколько минут на то, чтобы прийти в себя.
