Текст книги "Спецназ. Притворись моим (СИ)"
Автор книги: Лана Вайн
Соавторы: Алекс Коваль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Спецназ. Притворись моим
Глава 1
Ну в кого я такая идиотка?
Вот стою посреди шумного вокзала, окруженная суетливой толпой, а в голове только одна мысль: «Дура, дура, дура!».
А всё почему? Потому что язык мой – враг мой. Особенно когда на другом конце провода – мама. Нет, вы не подумайте, маму я люблю. Очень. Но иногда она умеет довести до такого состояния, что начинаешь нести откровенную чушь, лишь бы отстала.
Так случилось и вчера. Звонит, щебечет, как всегда, про жизнь, природу, погоду, а потом бац! – выстреливает крупным калибром. Мол, дочка тети Светы – Ленка эта долговязая – замуж выходит. За богатого и перспективного. В Италию укатывает жить. А я что? Сижу в своем Питере, двадцать лет девице, а жениха всё нет. Непорядок! Распекать начинает и так и этак, мол: «семью надо строить смолоду».
Ну меня и закусило!
Остапа, как известно, понесло. Я взяла да и выдала: «И у меня есть! Жених!». Да так громко и на уверенном, что аж сама себе поверила.
Зачем? Понятия не имею. Наверное, сработал защитный рефлекс.
А что мне теперь с этим рефлексом делать? Загадка. Которая стала со звездочкой, после маминого: «Жених? Чудесно! Вот и приезжайте вдвоем к отцу на юбилей». Для пущей убедительности добавив твердое: «Отказы не принимаются».
Класс!
И где мне теперь этого жениха искать? На «Авито» объявление повесить?
«Срочно требуется фиктивный жених для поездки к родителям. Оплата по договоренности. Требования: серьезный, симпатичный, умеющий пускать пыль в глаза.»
Бред.
Сердце колотится где-то в горле. Паника подступает липкой волной. Смотрю на табло – до поезда совсем мало времени осталось, а я еще даже билет не купила и жениха не нашла. Надо что-то решать!
Судорожно достаю из рюкзака телефон, нахожу контакт под именем «Сова» и жму на вызов. Савелий – мой лучший друг со школьных времен и единственный, кто способен вытащить меня из любой задницы, в которую я с завидной регулярностью умудряюсь попадать.
– Привет, подруга! Как твое ничего? – раздается в трубке его вечно позитивный голос.
– Сова! Караул! Спасай! – тараторю я, нервно озираясь по сторонам. – Вопрос жизни, смерти и моего морального облика в глазах семьи!
Сова присвистывает:
– Вот это ты загнула. Что случилось-то?
– Жених. Мне нужен! Срочно! Вот прям вчера!
– Что? – в голосе друга слышится откровенное недоумение. – Это пранк такой? Какой еще жених, Ирыч? Ты ж вроде от своего Костика только недавно отделалась…
– Да не настоящий же! Фиктивный! Понимаешь? Я маме вчера наплела, что у меня кто-то есть. А у меня нет! О, Сова, умоляю, выручай! Побудь моим женихом, а? Всего на пару дней! Родители тебя обожают, сразу поверят!
– Ир, ты серьезно? – Савелий явно пытается не ржать. – Я? Твой жених? А ничего, что твои родители знают меня с горшка? А еще они в курсе, что мы просто друзья, и недавно видели мою девушку. Когда я к матери летом прилетал. Помнишь?
Черт! Точно! Засада! Как я могла забыть?
Да. Этот вариант отпадает.
– Блин! И что мне теперь делать⁈ – почти скулю я в трубку. – Ну придумай что-нибудь! Ты же Сова – умный ботан!
– За ботана получишь поджопник, Агапова! И я умный по части программирования, а вот это всё реально-бытовое вообще не мой профиль!
– Сав, у тебя без вариантов, придется перепрофилироваться.
– А признаться теть Любе, что ты наврала, не вариант?
– Издеваешься? На меня сразу же клеймо старой девы повесят, без шанса на амнистию! Нет. Нельзя. Уф! Ты слышишь? Я уже панику-у-ую!
– Так, ладно, – вздыхает друг. – Спокойно там, без истерики! Сейчас пораскину мозгами, подумаю, что можно сделать. Решим. Обещаю. Есть у меня несколько вариантов на примете…
– Правда?
– Дай мне час. Я перезвоню.
– Час? Сова, у меня поезд через два!
– Через два? Ирыч, блин, а ты не могла позвонить мне хотя бы вчера?
– Не могла, – бурчу обиженно. – Я думала.
– Придумала?
– Как видишь, нет!
– Ну вот поэтому теперь сиди и жди моего звонка! – бросает зло друг и отключается.
Я порывисто показываю язык потухшему экрану телефона. Час. Это целых шестьдесят минут. Вечность!
Нервно хожу туда-сюда по вокзалу, не находя себе места. Желудок сводит от волнения. Взгляд постоянно цепляется за часы на стене – стрелки ползут мучительно медленно.
Зачем ты вообще заварила эту кашу, Агапова? Ну сказала бы маме правду. Ну поохала бы она пару дней. Почитала бы нотации. Пережила бы! А теперь что? Позор на всю семью. Да что там, сразу на весь наш город! Наверняка мама уже доложила персонально каждой своей подружке, что ее дочь жениха нашла. А этим сорокам только новость в клюв вложи, дальше начинается настоящая цепная реакция. Через сутки не останется ни одного человека в нашем городе, который будет не в курсе, что дочка Валерия Дмитриевича Агапова замуж собралась. Это будет буквально новость номер один на предстоящем юбилее отца.
У-у, он меня убьет!
Папа так его ждал…
Не жениха, конечно. Юбилея.
Брожу, сижу, опять брожу. Из угла в угол. Из зала в зал. Пытаюсь успокоиться. Убеждаю себя, что Сава что-нибудь придумает. Он всегда придумывает. Но паника не отступает. С каждой минутой она только больше нарастает. А телефон молчит.
Двадцать минут проходит.
Сорок минуло.
Остается десять…
Ну где же ты, Сова⁈ Я скоро с ума сойду!
Ровно час спустя я в отчаянии плетусь к кассам. Савелий не звонит. А вариантов у меня все равно нет – билет покупать придется. Если этот поезд упущу, на следующем на праздник папы опоздаю – трястись двое суток. А на самолет денег у бедной студентки нет.
Пристраиваюсь в хвост очереди у единственного работающего окошка. Проклятье! Она, кажется, такая же бесконечная, как мое вранье…
Убив в очереди двадцать минут своей жизни и беспрерывно поглядывая на безмолвный телефон, понимаю, что мне нужно залить в себя кофе. Срочно!
Прошедшая ночь из-за сборов и метаний была долгой и бессонной, и сейчас, на фоне всех переживаний, голова начинает гудеть со страшной силой.
Предупредив стоящего передо мной мужчину, что я отойду, семеню до ближайшего автомата с кофе. Щелкаю по паре кнопок. Адская машина приходит в движение: журча, бурча и жужжа. Через две с половиной минуты я получаю в свое распоряжение второсортный латте. Пробую на вкус: вода водой.
– Лучше бы я «три в одном» взяла, – бурчу себе под нос и снова проверяю, не появилось ли пропущенных на телефоне.
Пусто.
Кусаю губы, прикидывая: может, уже пора позвонить Авроре и попросить ее тоже посодействовать моему наглому вранью?
Отметаю эту идею.
Все ее друзья мужского пола – и мои друзья. А там «достойной кандидатуры в женихи» точно нет. А все друзья ее нового крутого парня-спецназовца – солдафоны с автоматами, через один женатые и через два старые.
Что ж выходит, все-таки объявления на «Авито» не избежать?
Если выкину сейчас, то за два дня в пути успею провести онлайн-кастинг. При условии, конечно, что на эту байду вообще кто-то откликнется! Не одной мне эта идея уже не кажется такой бредовой?
Открываю на телефоне заметки и одной рукой, на ходу, начинаю набирать текст объявления. Потягивая отвратительный кофе, сочиняю едва ли не эссе на тему «как я облажалась».
Возвращаюсь к кассе.
Вскидываю взгляд.
Очередь почти иссякла. Вот только вместе с ней и дядечка в сером драповом пальто, за которым я стояла, тоже куда-то исчез.
Черт…
А, нет, вот же он!
Разглядев знакомую спину, решительно шагаю на свое законное, честно выстоянное место. И едва не опрокидываю на себя свое «мерзо-латте», когда прямо перед моим носом вырастает двухметровая «стена» в темно-синей парке, со спортивной сумкой на плече.
Отшатываюсь.
Не поняла…
Скольжу взглядом вверх по широкой мужской спине. На голове наглеца капюшон от черной толстовки. Лица не видно, но, сдается мне, выражение на нем полнейшего безразличия к окружающим. Другого быть не может, если судить по тому, как этот неандерталец нагло «подрезает» место в очереди.
– Кхм, – громко прокашливаюсь. – Простите, мужчина, но здесь стою я! – говорю, натягивая на лицо миленькую улыбочку, в ожидании, что сейчас этот громила обернется и моментально мною очаруется.
Фиг-то там.
Реакции гордый ноль.
– Мужчина!
Он даже не дергается.
– А как же первый закон джентльмена: девушки всегда вперед?
Этот представитель сильного пола, похоже, в джентльмены не записывался.
– Эй, ты! – уже совсем невежливо шикаю я. – Ты занял мое место в очереди!
Без толку.
Спина и не думает менять свое положение.
Я начинаю заводиться. Сжимаю челюсти и пальцы на картонном стаканчике кофе. Стреляю глазами придурку в затылок, мысленно представляя, как отвратительная автоматная жижа растекается уродливым пятном между его лопаток. Уже почти, почти! – завожу руку для броска. Как вдруг взглядом улавливаю движение за стеклом во второй кассе.
– Ну и черт с тобой! – выругиваюсь, топнув ногой.
И бегом пристраиваюсь в самое начало соседней очереди, прямо у окошка, бросая:
– Один билет до Челябинска, пожалуйста!
Ибо в этом мире выживает наглейший!
Двадцать минут спустя у меня в руках билет на поезд дальнего следования, в сердце тревога от все еще молчащего Савы, и в душе полное отсутствие настроения на поездку в родной город.
Ровно за полчаса до отбытия – поезд с нужным мне номером прибывает на перрон. Я подгребаю к вагону в числе первых и тут же показываю свои документы улыбчивой проводнице.
– Приятного путешествия! – кивает мне девушка, возвращая билет и паспорт.
Я заползаю в вагон и с кряхтением пропихиваюсь по узкому коридору. Волочу за собой неподъемную спортивную сумку. Ну вот зачем, спрашивается, я набрала столько вещей? Кому на юбилее отца нужна коллекция моих лучших платьев? Идиотка, Агапова! Теперь пыхчу, как паровоз, пытаясь этой «ручной кладью» не снести с ног встречных пассажиров.
Декабрь. На улице мороз, а в поезде – настоящая баня. Щеки горят, под шапкой все чешется.
Та-а-ак, вагон седьмой, купе номер три…
Кажется, пришла.
Наконец нахожу заветную цифру. Одной рукой толкаю дверь, другой впихиваю внутрь сумку, которая тут же застревает в проходе.
Черт!
Я толкаю ее бедром, вваливаясь следом в купе, и тут же начинаю лихорадочно стягивать с себя пуховик. Жарко так, что дышать нечем.
– Да чтоб тебя… – выдыхаю я, пытаясь высвободить руку из рукава, поднимая глаза.
И замираю.
Первое, что я вижу, – широченную мужскую спину в темно-синей парке. Мужчина стоит ко мне полубоком, загораживая проход, и невозмутимо копается в недрах своей спортивной сумки, которую – вот же наглость! – он водрузил прямиком на мою нижнюю полку.
Серьезно? Снова он? Этот неандерталец из очереди?
– Опять этот псих… – вырывается у меня прежде, чем успеваю прикусить язык.
Мужчина застывает. Медленно, о-о-очень медленно, он разворачивается. И я чувствую, как у меня отваливается челюсть, а глаза готовы выкатиться из орбит.
Шок. Паника. Ступор.
Передо мной стоит не просто тот самый наглец из очереди. А Никита Сотников. Горячий спецназовец, который пару раз мелькал на наших общих тусовках с Авророй. Ужасно брутальный, невыносимо сексуальный и раздражающе самоуверенный тип.
Тот самый, от одного взгляда которого у меня подкашиваются коленки, а сердце начинает выбивать бешеную чечетку…
Тот самый, которому я умудрилась нагрубить на вокзале, не узнав. И вот теперь мне… с ним… ехать двое суток в одном замкнутом пространстве?
Мама дорогая! Земля, разверзнись! Я готова провалиться прямо здесь и сейчас!
Я стою посреди купе, как полная дура, в расстегнутом пуховике, съехавшей набок шапке, с горящим лицом и с отвисшей челюстью.
Сотников смотрит на меня в упор. Его темные глаза ничего не выражают – просто смотрят. Секунду. Две. Я уже начинаю тешить слабую надежду на то, что он меня не узнал. Но… тут на мужских губах появляется та самая ленивая, до жути издевательская ухмылка.
– Псих, значит? Опять зарываешься, Агапова?
Ну всё, Ирчик, ты влипла по самые уши!
Глава 2
Никита
У меня есть теория. И звучит она так: мужику нужен ровно один взгляд, чтобы понять, хочет он уложить себе в постель конкретную женщину или нет. Правило железобетонное. За мои тридцать пять лет эта теория ни разу не давала осечек.
Так у меня было и с Агаповой.
Первое знакомство. Один взгляд. Мой – изучающий. Ее – высокомерный. И меня вштырило. Размотало не по-детски. Мне понадобилось ровно две секунды, чтобы отметить, насколько она горяча и хороша собой. Стройная, невысокая, пухлогубая, с ямочками на щеках и глазами светло-голубыми, как топазы, на пол-лица.
Я ей заинтересовался. Нет, не так. Будем честны. Ее очарование сработало в разы мощнее – у меня привстал. Желание накрыло такое обезоруживающе сильное, что я едва не потерял самообладание.
Но длилось это ровно до той секунды, как эта бестия открыла свой ротик и начала… меряться со мной размерами достоинства.
Тогда-то стояк как отшептали!
Потом Ирина официально стала лучшей подругой девушки моего лучшего друга, а ненависть между нами начала разрастаться быстрее, чем пожар в засуху, и я запретил фривольным мыслям с участием Агаповой лезть в мою башку. Окончательно и бесповоротно перекрыл этот «канал». И нынче, глядя на эту пафосную кралю, мне хочется разве что изобразить рука-лицо или закатить глаза. А кроме зудящего, как дерматит, раздражения, она ничего во мне больше не вызывает.
Вот как обманчиво бывает первое впечатление.
И сейчас я могу только молча сокрушаться, что мой начавшийся долгожданный отпуск пошел по звезде в первый же его день. А мечты о двух размеренных днях, проведенных в поезде, за просмотром какого-нибудь тупого детективного сериала, под убаюкивающий стук колес – рухнули, когда состав еще даже не успел тронуться.
– Что ты здесь делаешь? – первой нарушает установившуюся в вагоне тишину девушка, стягивая с макушки розовую шапку.
– В большой теннис пришел поиграть. Вот ракетку как раз ищу. А ты?
– Очень тупая шутка, Сотников.
– Ты тоже с такими вопросами умом не блещешь, Агапова.
Девушка недовольно поджимает губы.
– Свали с моего места, придурок!
Спихивает мою спортивную сумку на пол. И умудряется сдвинуть сто моих килограммов мышц своим скромным полтинником. Пыхтя, закидывает свой огромный баул со шмотками наверх и агрессивно сдувает прядь волос с лица.
Я хмыкаю, поднимаю свою сумку и кидаю на противоположную нижнюю полку. Стягиваю с себя толстовку, остаюсь в одной футболке, присаживаюсь за крохотный столик, под которым мои ноги едва умещаются. И смотрю, как девчонка копошится в ворохе своих вещей. Там так много тряпок, что я не выдерживаю и бросаю со смешком:
– Кажется, поезд сегодня не поедет.
– Это почему это? – оглядывается.
– Превышение нормы допустимого веса на один вагон. Придется тебе выкинуть пару своих платьев или выйти самой, Ириска.
– Я тебе не Ириска! Понял, Сотников?
– Понял, Ириска.
– Да пошел ты… в ж… железный коридор! Мне надо переодеться!
– Переодевайся. Кто тебе мешает? Хочешь, я даже отвернусь? – поворачиваю голову к окну и перехватываю гневный взгляд попутчицы в отражении. Подмигиваю.
– Господи Иисусе, это будет долгий день!
– Всего день? Хоть одна хорошая новость. Значит, ты завтра выйдешь? На какой станции, скажешь? Чтобы я успел приготовить тебе прощальные фанфары.
– Вообще-то я надеялась, что завтра выйдешь ты.
– Нет, детка. Мне до конечной.
– До Челябинска? Да ты шутишь!
Смотрю на нее взглядом «какие уж тут шутки?».
– Очаровательно, – выдыхает гневно Ира. – Два дня с тобой в железной коробке два на два метра. Я не переживу эту поездку! – ворчит, выуживая из недр своей бездонной сумки спортивный костюм. – Хотя, может, оно и к лучшему, – бубнит себе под нос. – Умереть от твоей душноты будет не так позорно, как сгореть со стыда перед предками и всей родней, когда они поймут, что никакого ж… – Затыкается на полуслове, словно опомнившись со звонком моего телефона.
А жаль. Я жаждал узнать, что там за «никакого ж».
Вытаскиваю трубу из кармана куртки. Братец звонит.
Младшенький, двоюродный по линии матери. Савелий – гордость семьи, гений в области IT и, наверное, самый умный человек во всем нашем родовом древе: на три поколения назад и на столько же вперед. Да, к слову, еще этот заучка – бывший одноклассник и лучший друг Агаповой. Ужас, правда? Как тесен этот мир.
– Привет ботаникам, – бросаю в трубку, отвечая на звонок.
Слышу девчачий смешок.
Оглядываюсь.
Ириска губы свои держит, чтобы они в улыбке не разъехались. А сама всё в сумке копается. Что она там ищет, в конце концов? Залежи драгоценных металлов? Нефть? Пересчитывает все свои запасные трусы?
– Да вы задолбали со своим «ботаником»! – ворчит мелкий. – Я просто, блин, умный!
– И ты носишь очки.
– Это не превращает меня в ботаника.
– Только это нет, но вкупе с тем, что ты умный, – да.
– Ох, да пошел ты, Никитос!
– Какой хороший день. Меня послали дважды за последние десять минут. Иду на рекорд. Ладно, не дуйся. Я пошутил.
– Где ты? – меняет тему Савелий.
– В поезде. С сегодняшнего дня я в отпуске. Еду к матери. Забыл?
– Уточнил. Как раз по этому поводу я тебе и звоню. Мне нужна твоя помощь, Ник.
– Помощь? – присвистываю. – А вот это уже интересней. Выкладывай. Где и какой шкаф не смогли сдвинуть твои хиленькие хакерские ручки?
Ира прыскает со смеху.
– Отнесись, пожалуйста, к моей просьбе серьезно! И не ржи.
– Серьезно не ржать? После таких вводных я напрягся. Во всех местах.
– Да дело пустяковое! – начинает братец. – Просто моей подруге…
– Да ну не-е-ет! – слышу мученический стон Агаповой, явно греющей уши о наш с братом разговор. – Сова! – кричит. – Не вздумай ему ляп…
– … Ире нужен жених, короче.
Мои брови медленно едут вверх. Уверен, складываясь в огромный знак вопроса. Я поднимаю взгляд на покрасневшую Агапову, изобразившую фейспалм. Это что, у поколения зумеров шутка какая-то тупая? Или современная молодежь вот так себе жен/мужей ищет, и я просто глубоко отставший от жизни миллениал?
– Повтори-ка. Кто твоей подруге Ире нужен? – бросаю полным скепсиса голосом.
– Жених, – как ни в чем не бывало повторяет брат. – Срочно. Фиктивный, разумеется. Чисто приехать и на юбилее ее бати перед родней покрасоваться. А ты все равно в один с ней город едешь. Вот я и подумал…
Ира резко дергается в мою сторону. Выхватывает из моих рук телефон и шипит в трубку:
– Не, Сова, это впервые в жизни, когда ты совсем НЕ подумал, блин! Нашел кому предложить! Сотникову!
– О, Ирка, ты что ли? – отчетливо слышу удивленный голос брата. – А как это?
Надо бы громкость динамика на будущее убавить…
– Я! И я попросила тебя мне помочь, а не добить лопатой по темечку на краю ямы!
Малышка злится. Ее щеки все еще розовые от смущения, а ноздри гневно раздуваются, пока она недовольно выговаривает моему брату, какой он олень.
Я посмеиваюсь и наблюдаю, развалившись на сиденье.
– Да ладно, че такого-то, Ир? Мой брат свободен! Ну, я и решил…
– Препод по физике по кличке Пингвин с физфака тоже свободен! Что же ты ему не предложил, умник? Или бомжу Валере с соседней улицы за бутылку водки?
А вот тут мне самое время оскорбиться. Но…
– Ну ты тоже сравнила! – братец реагирует за меня. – Бомж и боец элитного отряда спецназа! Да твои предки с ума сойдут, когда узнают, какой у тебя парень серьезный. Уж я-то теть Любу знаю!
– Поверить не могу, что ты реально меня так подставил, Сова!
– Так, детки, заканчивайте, – бесцеремонно выхватываю обратно свой телефон из цепких пальчиков с изумрудным маникюром. – Мой ответ – нет, Савыч, – бросаю в трубку. – Никаких женихов я изображать не буду. Если твоя подруга настолько отчаялась, пусть поищет кандидата на сайте знакомств. Хотя с таким характером, конечно, сорок кошек – ее предел.
– Хам! – шлепает меня пижамой по руке девчонка.
– Но может…
– Не может.
– Я тебя понял, Ник, – вздыхает братец. – Пошел дальше думать. Передай Ирке, что я ей позже наберу, – бросает и отбивает вызов.
– Я твой жених, – качаю головой, – вот это вы учудили, ребятки. Где я, а где ты, Агапова? – хмыкаю, еще больше ее раздраконивая.
– Вот именно! Где я, а где ты, Сотников! Да нафиг мне такой жених, как ты, не сдался, понял⁈
– Понял, принял, осознал и чуть-чуть расстроился. Хочешь, пущу скупую мужскую слезу?
– Даже если в ногах валяться и умолять будешь за тебя выйти – не пойду! – продолжает распыляться Ириска.
– Тебя, детка, я могу умолять за меня выйти только из вагона. На соседней станции.
– Придурок!
– Неуравновешенная.
– Это кто еще из нас неу… – выкрикивает девчонка. – Ай! – поезд неожиданно трогается с места. – Ой! – с характерным звуком состав приходит в движение. Не ожидавшая такого Агапова теряет равновесие и летит носом вперед, роняя костюм.
Я едва успеваю выставить руки перед собой, чтобы поймать ее крохотную тушку за талию. Но того, что в полете ее голова дернется и она зарядит своим лбом в мой лоб, никак не успеваю просчитать.
Бьет так, что на мгновение даже в моих глазах темнеет. А уж ее от силы удара и подавно должно было отправить в нокаут.
Однако Ира в сознании.
Железная леди, твою мать.
– У-у-уй! – вырывается она, упираясь своими ладонями в мои плечи. – Пусти меня! Дурак!
– Я тебя и не держу. Не истери.
Она приземляет попку на сидение напротив, с шипением потирая ушибленную часть.
– Как же больно! У тебя что, титановый череп, Сотников?
А у тебя фигово с координацией, но я же не жалуюсь.
– Конечно, потому что я пострадавшая сторона, и это мне полагается жаловаться.
– Слушай, Агапова… – завожусь я.
И пошло-поехало.
Едва мы заходим на новый виток препирательств, как дверь в купе отъезжает. На пороге возникает улыбчивая проводница со своей отрепетированной приветственной речью в духе «давайте жить дружно», которую она заканчивает вопросом:
– Что-нибудь желаете сейчас? У нас есть чай, кофе, вода…
– А другого купе у вас нет?
– Мы очень желаем разъехаться!
