Текст книги "Заклятие старого сада"

Автор книги: Лана Синявская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Лана Синявская
Заклятие старого сада

Пролог
1918 год

С тех пор как три года назад граф Николай Петрович Валишевский, оплакав безвременную кончину своего отца, поселился в родовом поместье, дом пользовался дурной славой. Точнее говоря, жители окрестных деревень испытывали перед ним панический ужас и старались обходить за версту. Самое странное, что никто не мог объяснить, откуда взялся этот страх и в чем его причина – ничего жуткого или просто подозрительного во владениях графа не происходило.

Граф был холост, получил в Европе отличное образование и, что немаловажно, владел огромным состоянием, доставшимся в наследство от отца. Все это вместе взятое делало его весьма привлекательной фигурой в обществе, и тем не менее близких друзей Николай Петрович так и не завел и жил очень замкнуто. Поговаривали, что за границей он пристрастился к оккультным наукам – проще говоря, занимался колдовством. Однако слухи оставались только слухами и конкретных доказательств не имелось.

Слуг в доме было мало – то ли потому, что граф был весьма равнодушен к излишним удобствам, то ли желающих не находилось. Те немногие, кто работал в усадьбе, держали язык за зубами, и добиться от них каких-либо подробностей было совершенно невозможно.

Дом стоял в стороне от других, словно отгороженный от всего мира невидимой стеной. Даже после революции, когда одна за другой национализировались соседние усадьбы, он оставался в неприкосновенности – желающих прибрать его к рукам как-то не находилось.

С давних пор главной достопримечательностью поместья Валишевских считался чудный фруктовый сад, разбитый еще дедом нынешнего владельца. Уже при отце Николая Петровича со всех концов страны доставлялись сюда лучшие сорта плодовых деревьев: яблонь, слив, груш и даже абрикосов, а невиданные урожаи неизменно служили гордостью прежнего хозяина.

Молодой наследник интереса к садоводству не проявлял, и постепенно сад пришел в полное запустение, зарос бурьяном и осокой и существовал как бы сам по себе.

Сад этот, как магнитом, притягивал местных ребятишек. И хотя родители строго-настрого запрещали детям приближаться к графскому дому, но волшебный вкус душистых груш и сладких абрикосов был гораздо соблазнительнее материнских запретов и отцовских тумаков.

Едва стемнело, Степан со своим другом, маленьким Федюнькой пробрались к высокой каменной ограде. Степан ловко вскарабкался по стене и помог взобраться другу. Оглядев сверху сад и не заметив ничего подозрительного, мальчишки осторожно спустились вниз.

Степан уверенно направился в дальний, самый темный угол сада. Лазил он сюда не впервые и знал, что там растут самые вкусные груши – крупные, сочные, душистые. Вспомнив сейчас об этом, Степан даже зажмурился от удовольствия и прибавил шагу. Федюнька, стараясь не отставать, потрусил следом. Груши он тоже любил, но ходить за ними в графский сад страшно боялся и потому отчаянно вертел головой, прислушиваясь к малейшему шороху.

Неожиданно он вскрикнул и запрыгал на одной ножке.

– Тихо ты, – зашипел Степан. – Чего орешь?

– Крапива больно стрекается, – пожаловался Федюнька.

– Ничего, потерпишь.

– Степ, давай вернемся! – захныкал малыш. – Ну их, эти груши. Жутко здесь – страсть…

– Что, забоялся?

– А то нет.

– Ладно, не ной. Пришли уже. Вот оно, дерево-то. Сейчас быстро груш нарвем – и домой.

Степан был на три года старше семилетнего друга и считал себя совсем взрослым, а потому не мог отказать себе в удовольствии немного покомандовать.

Мальчики остановились возле толстого развесистого дерева. Степан взобрался по шершавому стволу наверх и стал быстро срывать самые спелые плоды, запихивая их за пазуху широкой сатиновой рубахи. Федюнька остался внизу собирать паданцы.

Однако искать в мокрой росистой траве упавшие фрукты ему быстро наскучило. Страх почти прошел, и его одолевало любопытство. Все чаще он посматривал в сторону озера. В конце концов что-то на берегу привлекло его внимание настолько, что он, бросив наполовину заполненный мешок, отправился на разведку.

– Федюнька, ты как там? – шепотом позвал его с дерева Степан.

Ему никто не ответил.

Степан заволновался. Он посмотрел вниз и никого под деревом не увидел. Непоседливого дружка он обнаружил шагах в десяти от дерева. Малыш бойко шагал в сторону озера, на берегу которого кто-то вырыл огромную яму.

«Откуда она здесь взялась? – удивился Степан. – Неделю назад ее точно не было…»

Ответить на этот вопрос он не успел. Случайно взглянув в сторону особняка, он едва не свалился с дерева: на его глазах из дома вышли пятеро мужчин. Двое, в которых он сразу же узнал кузнеца Василя и конюха Прохора, тащили здоровенный ящик. За ними, размахивая руками, семенил толстяк-управляющий по прозвищу Графский Клоп. Рядом с ним вышагивал молодой француз, которого граф, кажется, выписал недавно прямо из Парижа. Лицо пятого члена загадочной ночной экспедиции по-прежнему оставалось в тени, и Степан не мог его разглядеть.

Появление француза его немного успокоило. Жан-Пьер иногда заходил в деревню, любил поболтать с мальчишками. Он был добрым, чуть-чуть нескладным и совсем неопасным. А третьего дня даже подарил Степану красивую брошку с большим блестящим камушком. На память. Сказал, что, может быть, скоро уедет.

Мальчик с некоторой тревогой обнаружил, что мужчины двигаются не куда-нибудь, а прямехонько в сторону озера. Правда, они были еще довольно далеко, но шли быстро и с минуты на минуту должны оказаться на месте.

Степан еще раз пристально вгляделся в группу людей, и тут сердце его бешено застучало: из-за туч вышла луна, и лицо пятого попало в луч света. Теперь мальчик без труда узнал самого хозяина усадьбы, графа Николая Петровича Валишевского.

От испуга Степан на мгновение потерял способность соображать, но сразу же вспомнил о Федюньке. Тот уже благополучно добрался до ямы и, стоя на глиняном краю, с любопытством заглядывал вниз.

Степан кубарем скатился с дерева на землю, в три прыжка настиг дружка и, зажав рот удивленному и испуганному малышу, поволок его в густые заросли осоки на берегу озера. Федюнька, не понимая, что происходит, мотал головой, мычал и отчаянно брыкался.

Только убедившись в надежности своего укрытия, Степан разжал руку, но другой тут же показал другу кулак. Федюнька вытаращил глаза, но примолк. Степан торопливо объяснил ситуацию:

– Сюда идет граф с целой свитой. Черт его знает, что им понадобилось здесь в такой час, но мы с тобой влипли. Так что сидим тихо, как мыши за печкой, может, и пронесет. Понял?

Малыш испуганно кивнул. Услышав про графа, он сильно побледнел, большие глаза округлились от страха и блестели от слез.

Спустя несколько минут до них донеслись голоса, и Степан, осторожно раздвинув траву, выглянул наружу.

Сундук, похоже, и в самом деле был тяжеленный: Василь и Прохор – мужики не слабые – с облегчением поставили его на землю возле ямы.

– Ну, что встали? – тут же засуетился Осип Игнатьевич. – Давайте спускайте его живее.

Прохор что-то тихо проворчал, а Василь мрачно сплюнул. Тем не менее оба взялись за ручки сундука и с видимым трудом, непрерывно кряхтя и чертыхаясь, опустили его на дно ямы.

– Ну что, закрывать? – хмуро спросил Василь, выпрямляясь.

Граф молча кивнул. Лицо его стало напряженным. Василь нагнулся, чтобы взять заступ. В это же мгновение граф сунул руку под полу сюртука и достал какой-то предмет. Степан не разглядел, что именно это было, только услышал, как обернувшийся Василь негромко охнул.

Выстрел прозвучал внезапно. За ним еще один… И еще… И еще…

Степан зажмурился, а когда открыл глаза – граф неподвижно стоял над четырьмя распростертыми у его ног телами. Стрелял он отменно – все были мертвы.

Степан почувствовал, как обмяк Федюнька. Мальчик потерял сознание и безвольно повис на его плече. Степан и сам был на грани истерики. Его тошнило, трясло так, что руки-ноги ходили ходуном. В то же время он понимал, что другого выхода, кроме как дождаться, пока все не кончится, у него нет. Чтобы спасти жизнь себе и Федюньке, нужно сидеть тихо, чего бы это ни стоило.

Несколько минут Степан сидел, опустив голову, боясь даже взглянуть в сторону ямы, пока не услышал странный звук, как будто что-то чавкало, чмокало и хлюпало одновременно. Где-то ему уже приходилось слышать нечто подобное…

Когда мальчик все же решился посмотреть, что происходит на берегу, волосы у него на голове встали дыбом. Он с трудом удержался, чтобы не заорать во все горло.

Граф с топором в руке склонился над телом Прохора. С топора капала кровь. В другой руке граф держал что-то круглое… Степан догадался, что это Прохорова голова, отделенная от тела.

Граф тем временем аккуратно уложил голову на краю ямы. Затем подошел к телу Осипа Игнатьевича и, размахнувшись, одним ударом обезглавил и его. Степан снова услышал чавкающий звук и на этот раз вспомнил, что слышал его на деревенской бойне, когда по осени резали скот. Сам граф орудовал топором не хуже заправского мясника: быстро, спокойно и деловито он покончил с оставшимися двумя покойниками.

Когда все четыре головы лежали на краю ямы, граф отложил топор, опустился на колени, протянул к ним руки и торжественно произнес, пристально глядя в мертвые глаза:

– Слуги мои верные, сослужите мне службу правильно, стерегите мое сокровище от всех любопытных глаз и жадных рук. Накажите всякого, кто посмеет нарушить мой приказ, пока не вернусь я или мой наследник и не отопрутся ключом тайные врата, не разрушит кровь ваших детей заклятье и не будут ваши души отпущены на волю…

Закончив читать заклинание, граф сбросил головы в яму.

Степан вздохнул почти с облегчением. Он понял, что еще немного, и все закончится, граф уйдет с берега и путь будет свободен. Но в эту минуту где-то позади Степана залаяла, а потом завыла собака. Граф вздрогнул и обернулся. Степану почудилось, что прозрачные глаза графа уставились прямо на него.

Первой мыслью было вскочить и бежать со всех ног, но он продолжал сидеть на месте, завороженно глядя на бледное, забрызганное кровью лицо Валишевского.

Страшная сцена длилась бесконечно долго. Степану почему-то подумалось, что если он выдержит и не отведет глаз, то все закончится хорошо. Поэтому он смотрел и смотрел, боясь даже моргнуть.

И все-таки он не выдержал, отвел взгляд. Всего на секунду, на одно крошечное мгновение… Когда он посмотрел в сторону графа вновь, тот уже шел прямо на него…

Степан тоненько заскулил и начал потихоньку пятиться на четвереньках. Граф шел, не сворачивая, словно точно знал, где прячется мальчик. Когда между ними осталось каких нибудь десять-пятнадцать шагов, Степан не выдержал, вскочил и со всех ног бросился прочь. Он очень надеялся на свои ноги – бегал он быстро, а сейчас, подгоняемый страхом, несся как ветер. Только бы успеть добежать до стены, там его нипочем не поймать…

Он упал, когда почти достиг цели. Толстая коряга возникла перед ним совершенно внезапно. Степан споткнулся и кубарем покатился в траву, больно обдирая локти и колени. И тут же понял, что подняться уже не сможет – левая нога совершенно не слушалась, висела, точно плеть.

Граф тоже это понял и, заметив лежащего в траве мальчика, замедлил шаг.

Степан, глядя на топор в его руке безумными от ужаса глазами, захлебываясь рыданиями, попытался отползти в сторону. Граф подошел совсем близко и наклонился над мальчиком.

– Не надо, барин! – всхлипывал Степан. – Не убивайте меня! Я никому не скажу!

Граф, ничего не отвечая, размахнулся. Степан закричал, инстинктивно закрываясь руками.

Сверкнуло лезвие.

Тонкий крик внезапно оборвался…

Где-то вдали снова завыла собака.

* * *

Прежде чем покинуть свое имение, граф Валишевский навестил доверенного человека и оставил ему пять свертков, наказав не позднее чем через месяц переправить их по указанным адресам.

Человек в точности выполнил этот приказ. Не потому, что был предан графу, а потому что смертельно боялся его власти…

Глава 1

Анна терпеть не могла компьютер. Просто ненавидела всей душой. Если быть честной, он платил ей той же монетой. У нее все время что-то замыкало, зависало, стиралось без видимой причины – в общем, случались разные мелкие пакости. От этого Анна злилась на него еще больше, втайне с тоской мечтая о примитивной печатной машинке, которая гораздо меньше умеет, зато никогда не ломается. Ну, или почти никогда, то есть очень-очень редко в отличие от некоторых…

Иногда Анна честно пыталась наладить со строптивым агрегатом отношения: протирала его мягкой тряпочкой, говорила ласковые слова, а один раз даже подарила ему крошечный горшочек с какой-то лохматой зеленью, смахивающей на высушенную водоросль. Разговорчивая тетка, которая всучила ей это чудо природы, уверяла, что трава обладает поистине волшебными свойствами и рядом с компьютером будет расти не по дням, а по часам, не требуя даже полива. Как бы там ни было на самом деле, но то ли тетка что-то основательно приврала, то ли ее машине новый сосед не пришелся по вкусу – все осталось по-прежнему: водоросль расти не собиралась, покрылась пылью и зачахла, а компьютер хулиганил с удвоенным энтузиазмом. В общем, на мелкий подхалимаж он не реагировал, и все началось сначала.

Анна ткнула кнопку «ввод» и с любопытством уставилась на монитор, ожидая очередной выходки. На этот раз обошлось – машина лениво проглотила информацию. Анна вздохнула с облегчением. Как ни крути, а вся ее работа в модном рекламном агентстве «Селена» напрямую связана с компьютером. С ним она проводила большую часть рабочего времени, и то, что взаимопонимания не получалось, страшно осложняло ей жизнь.

Анна откинулась на спинку стула, вытянула ноги и посмотрела в окно. Май выдался теплый, и ветки старой березы были сплошь покрыты молочно-зелеными новорожденными листочками. В открытую форточку тянуло свежим душистым ветерком. Анна с удовольствием принюхалась: запах ранней весны – один из самых любимых – всегда поднимал ей настроение обещанием чего-то нового и радостного.

В этот раз ей не удалось особенно расчувствоваться – дверь офиса приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунулась голова Леночки. Глаза ее горели любопытством, выкрашенные по последней моде в жуткий фиолетовый цвет волосы топорщились во все стороны больше обычного. Как пить дать – случилось что-то из ряда вон выходящее. Анна вопросительно уставилась на нее, ожидая услышать очередную сенсационную новость – Леночку так и распирало.

– Ты здесь? – спросила она.

– Нет, я на Луне, – хмыкнула Аня.

– Не говори глупости, – обиделась Леночка.

– А ты не задавай глупых вопросов. Где же мне быть, как не здесь? До конца рабочего дня еще часа два, а, как тебе известно, досрочные отлучки у нас не приветствуются.

Леночка немного смутилась. С тех пор как месяц назад она стала по совместительству не только секретаршей, но и любовницей шефа, ее подобные строгости не касались, но ей почему-то было неловко перед остальными и она старалась не злоупотреблять своими привилегиями.

– На что ты намекаешь? – настороженно поинтересовалась она.

– Да ничего, не бери в голову. – Аня и в самом деле меньше всего хотела задеть Леночку – существо на редкость безобидное.

– Что случилось-то? – спросила она, чтобы перевести разговор на другую тему.

Леночка встрепенулась. Сделав многозначительное лицо, она таинственно сообщила:

– Тебя там спрашивает какой-то парень…

– Ну и чего ты так возбудилась? Тоже мне невидаль – клиент, наверное.

– Ты бы его видела! – захихикала Леночка. – Огромный, как гималайский медведь, нет, как этот, который в Америке живет…

– Гризли, что ли?

– Ага, гризли. Вылитый. Только в костюме.

– Все равно не понимаю, почему он произвел на тебя такое впечатление? Подумаешь, здоровенный мужик в костюме. Вот если бы без…

Леночка прыснула.

– Что-то он больно долго меня ищет, – удивилась Анна. – Вроде бы у нас тут и заблудиться негде. Может, передумал?

– Нет, – успокоила ее Леночка. – Он к Максиму зашел, то есть к Максим Сергеичу.

На работе она усиленно держала дистанцию с шефом, стараясь избегать фамильярности, и называла его только по имени-отчеству. Она выглянула в коридор и испуганно пискнула:

– Ой, Анька, он сюда идет.

– Кто, Максим?

– Да нет, этот, который тебя искал. Ну все, я исчезаю.

Она и в самом деле исчезла, словно испарилась, оставив Анну в недоумении разглядывать дверь. От этого занятия ее очень скоро оторвал вежливый стук, и в кабинет вошел посетитель.

– Здравствуйте, – профессионально улыбнулась Анна и поперхнулась. Улыбка ее как-то потускнела, а глаза помимо воли в два раза больше. Вошедший парень остановился возле массивного черного шкафа, где лежали ее папки с документами, и ей на секунду показалось, что у нее двоится в глазах. По крайней мере, в соревновании «найди десять отличий» она бы точно проиграла.

Высота и ширина шкафа и парня определенно совпадали, правда, добрый молодец имел довольно приятное лицо – насколько Аня могла судить, разглядывая его снизу, – к тому же сильно озабоченное. Она успокоилась и решила взять себя в руки, что и сделала.

– Проходите, садитесь, пожалуйста, – любезно предложила Аня.

Парень остался на месте и почти не подавал признаков жизни, если не считать того, что пялился на нее, как баран… ну, сами знаете на что. Подобная реакция, мягко говоря, выглядела несколько необычно, и Анна грешным делом забеспокоилась – не расстегнулась ли ее новая блузка в самом неподходящем месте. Чтобы рассеять эти подозрения, она незаметно покосилась в висевшее рядом на стене зеркало: все пуговицы были на своем месте, так же как и все прочее. Тогда Аня растерялась – может, пришелец слегка не в себе? Это следовало выяснить как можно скорее, и она робко поинтересовалась:

– Вы, собственно, по какому вопросу?

Третья попытка привлечь его внимание не в пример двум предыдущим оказалась успешной: парень словно очнулся и наконец заговорил:

– Простите, девушка, но мне сказали, что в этом офисе работает Анна Владимировна Сомова, – произнес он несколько неуверенно. – Если я ничего не перепутал, конечно…

– Ничего вы не перепутали, я и есть Анна Владимировна Сомова.

– Это вы?! – вместо того чтобы обрадоваться, парень, казалось, еще больше растерялся.

– А чем я вас не устраиваю, можно спросить? – Ане надоела эта непонятная беседа, и голос ее звучал довольно резко.

– Нет, нет, все отлично…

«Что-то по тебе не видно», – сердито подумала Аня.

– Дело в том, что я думал – вы несколько постарше, что ли.

– Постарше? – Аня вытаращила глаза. – Вообще-то я считаю себя довольно большой девочкой, то есть я хочу сказать, что давно закончила школу и даже институт. И с каких это пор возраст имеет отношение к работе рекламного менеджера?

– Еще раз простите. Я не так выразился. Я ожидал найти пожилую женщину, может быть, старушку…

– Что? – Аня чуть не упала со стула и потеряла дар речи.

«Так. Приехали. Или он маньяк, охотящийся за старушками, или мы оба сумасшедшие», – подумала она обреченно.

– Можно я сяду? – спросил парень.

Анна машинально кивнула.

Парень осторожно опустился в кресло для посетителей. Оно угрожающе под ним прогнулось, но не сломалось. Аня молча буравила взглядом ненормального клиента и все еще робко надеялась дождаться от него объяснения его странного поведения. Тщетно. Парень явно не спешил просветить ее о цели своего визита. Он по-прежнему молчал, словно пытался что-то решить для себя, и нервно вертел в руках свернутую в трубочку газету. Анна начала терять терпение. Наконец не выдержала и выпалила:

– Слушайте, вы кто? Или говорите – зачем пришли, или – до свидания.

Как ни странно, это произвело впечатление. По крайней мере, он принял какое-то решение и заговорил. Теперь голос его звучал совсем иначе – уверенно и по-деловому.

– Меня зовут Олег Андреевич Поташов, – сообщил он.

– И какую рекламу вы хотите заказать, то есть я имею в виду – какой профиль у вашей фирмы? Вам нужна обычная реклама, имиджевая или вы предпочитаете мягкую форму – спонсорство, например?

– Реклама? – снова удивился Олег, чем окончательно вывел Анну из себя. Она тяжело вздохнула:

– Вы разве забыли, что находитесь в рекламном агентстве «Селена»? Или кто-то свистнул табличку на входной двери?

– Нет, я прекрасно знаю, где нахожусь, но меня интересует вовсе не реклама, – сообщил он.

Час от часу не легче.

– Чем же я могу вам помочь в таком случае?

– В том-то и дело, что, боюсь, вы мне помочь не сможете…

– Слушай, парень, ты что – псих? – откровенно спросила Аня, одновременно прикидывая – успеет ли она выскочить в коридор, чтобы позвать Толика-охранника, или придется рассчитывать на собственные силы. Этот Олег, несмотря на то что нес какую-то околесицу, вовсе не выглядел безобидным: под пиджаком дорогого костюма бугрились ого-го какие мускулы – если он решит слегка поразмяться в ее кабинете, то у нее мало шансов выбраться отсюда в целости и сохранности. Такой исход Аню не устраивал, и она решила попытаться уладить все полюбовно. Она снова улыбнулась как можно приветливее и сказала:

– Олег Андреевич, прошу прощения за резкость, но вы меня очень озадачили. Давайте попробуем разобраться в вашем вопросе вместе, а там будет видно, идет?

– Хорошо, – неожиданно легко согласился Олег и положил перед ней на стол ту самую газету, которую все время вертел в руках.

– Это ваше интервью? – спросил он, открыв нужную страницу и ткнув пальцем в крупный заголовок.

Анна мельком взглянула на статью и нахмурилась.

– Так вот оно что… – протянула она и нехотя ответила: – Да, это написано про меня.

– И вы действительно все это можете? – с недоверием спросил Олег.

– Могу, – сквозь зубы процедила Аня. Ей стало не до любезности. Она-то думала, что с прошлым покончено, а тут на тебе…

– Извините, я этим больше не занимаюсь. Считайте – вышла на пенсию, – решительно отрезала она.

– Как же так? Подождите, я столько времени потратил на поиски вас… Если все это правда, то только вы можете мне помочь… Я заплачу вам очень хорошие деньги, точнее – любую сумму, которую назовете, но вы должны согласиться, Анна Владимировна!

– Мне не нужны ваши деньги. Найдите кого-нибудь другого. Сейчас подобные услуги не редкость, а я покончила с этим раз и навсегда. Такая работа не для меня.

Парень растерялся. Анна с удивлением обнаружила, что этот большой и сильный человек, наверняка способный решить любую проблему самостоятельно, смотрит на нее отчаянными глазами потерявшегося ребенка. Господи, что же ему так понадобилось? Любовь? А может быть – деньги? Не похоже…

Выражение растерянности в его глазах сменилось гневом, затем в них взметнулась отчаянная решимость – он сжал челюсти и резко опустил руку в карман.

«Все, сейчас пристрелит», – испуганно подумала Аня, потихоньку сползая под стол. Но вместо пистолета Олег достал и положил перед ней цветную фотографию. Анна перевела дух, вернулась обратно на стул и покосилась на снимок. Она увидела смеющегося рыжеволосого парня с лицом, сплошь усыпанным веснушками. Он сидел в лодке: в одной руке – спиннинг, в другой – здоровенная рыбина, кажется, судак.

– Это Женя, мой друг, – быстро сказал парень. – Две недели назад он пропал. Мы никак не можем его найти…

– Обратитесь в милицию, – пожала плечами Аня.

– Обращались, – поморщился он в ответ. – Толку – ноль.

Она упрямо молчала, хотя уже догадалась, куда клонит Олег.

– Анна Владимировна, пожалуйста, посмотрите на фотографию. У него мать с отцом с ума сходят, невеста осталась – не знают, что и думать. Вы ведь можете сказать – что с ним случилось? Неизвестность хуже всего…

И Анна сдалась. Без сомнения, парень очень переживает за друга и больше всего ему не по себе от собственного бессилия.

Она взяла в руки фотографию, несколько минут внимательно смотрела на нее, потом положила обратно на стол, вздохнула и протянула ладонь. Чуть склонив набок голову, она как будто прислушивалась к чему-то внутри себя. Олег напряженно следил за выражением ее лица. Он заметил, как она побледнела, резко убрала руку и молча подвинула снимок к нему.

– Вы знаете, где он? – встревоженно спросил он.

Аня опустила голову.

– Анна Владимировна!

Она подняла на него грустные глаза, не решаясь сказать правду.

– Ваш друг мертв, – выдавила наконец девушка. – Напрасно вы надеялись, мне нечем вас утешить.

Олег отшатнулся.

– Вы в этом уверены? – Его голос звучал глухо.

– Да.

– Вы бы смогли отыскать его… труп. Или указать точное место… захоронения…

– Могу… Но делать этого не стану, извините, но я вас предупреждала.

– Я понимаю.

Олег поднялся, забрал фотографию, достал из бумажника сто долларов и протянул Ане.

– Я уже сказала, мне деньги не нужны. Заберите.

Он еще раз внимательно посмотрел на нее, но деньги брать не стал. Попрощался и быстро вышел из комнаты.

Анна осталась сидеть за столом, тупо разглядывая зеленую бумажку. Голова раскалывалась.

Она в сердцах треснула кулаком по столу, схватила газету, забытую Олегом, и швырнула ее в стену.

Три месяца назад, когда эта проклятая статья была написана, Аня вынужденно занималась делом, к которому позднее поклялась никогда больше не возвращаться. На то были причины…

Три месяца назад Аня работала ясновидящей.