Текст книги "Заклятие старого сада"

Автор книги: Лана Синявская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Встретиться бы мне с этим умником один на один, я бы ему всю дурь из башки выколотил… – хмуро проговорил Олег. – Пошли домой, Шерлок Холмс. Здесь нам все равно ничего не обломилось.

– Молодец, – похвалила Анна.

– За что такая милость? – поинтересовался Олег, взглянув на нее подозрительно.

– За то, что не предлагаешь искать курьера.

– Ты меня, видать, совсем за идиота держишь, – обиделся Олег. – Сама же мне полчаса втолковывала, что он предвидел наше появление у этого Лапина. Так неужели после этого он сунулся бы к нему лично? Нанял какого-нибудь оболтуса, заплатил бабки, объяснил, что говорить и что делать, – вот и все дела. Этого парнишку сто лет искать будешь – и все без толку.

– Здорово рассуждаешь, Ватсон. Но нам действительно пора двигать дальше. – Анна легко спрыгнула с лавочки и зашагала к машине. Олег поплелся следом, по пути пытаясь выяснить: с какой такой стати она обозвала его Ватсоном…

Глава 8

После того как Анна заскочила домой переодеться и покормить кота, ей пришлось битый час уговаривать Олега отпустить ее на работу без конвоя. Решение Ани взять небольшой отпуск на время «расследования» он одобрил сразу, но считал, что гораздо проще и безопаснее предупредить секретаря по телефону, тем более что отпуск она брала за свой счет и никаких проблем возникнуть на этот счет не должно. После долгих споров и препирательств Олег все же пошел на уступки и предложил заехать к ней на работу вместе, после того как он уладит свои служебные дела. Однако Анна уперлась и продолжала настаивать на своем. В конце концов Олег капитулировал и, взяв с нее торжественную клятву не покидать пределов здания, даже если в офисе начнется пожар, благополучно доставил ее по месту работы. Анна в сотый раз пообещала, что, покончив с делами, будет смирно дожидаться его возвращения, и впорхнула в подъезд.

Как и ожидалось, с оформлением отпуска проблем не возникло, и полчаса спустя Анна, весьма довольная собой, получила возможность уединиться в своем кабинете и приступить к разработке плана дальнейших действий. Однако после продолжительных раздумий она с сожалением признала, что гениальные идеи относительно поимки сумасшедшего кладоискателя, которого она окрестила Собирателем медальонов, не очень-то спешат посещать ее голову. Пришлось начать с чего-нибудь попроще, а именно – с банальной попытки разыскать адреса трех человек, входивших в злополучный список Собирателя.

Анна начала с того, что выдвинула ящик письменного стола, достала оттуда листок бумаги и аккуратно, одну под другой, выписала эти три фамилии:

Иванова Е. – 81

Морье Э. – 78

Савельева Л. – 60

Двузначная цифра напротив каждой фамилии, по ее предположению, означала год рождения, по крайней мере, в ее и Женином случае дело обстояло именно так.

Самым простым и разумным, на ее взгляд, было попытаться раздобыть адреса через справочную службу. На деле все оказалось не так-то просто: минут сорок Анна с упорством чокнутого дятла долбила по клавишам «0» и «9», снова и снова слушала короткие гудки в трубке, пока на сорок первой минуте ее терпение не лопнуло с оглушительным треском. Швырнув трубку на рычаг, она раздраженно забарабанила пальцами по столу и прикусила губу.

Оставался второй способ, но прибегать к нему Анне не хотелось. Посещение местного компьютерного гения Стаса Кораблева, тем более – обращение к нему с просьбой о помощи было для нее равносильно самоубийству. Однако ничего другого не оставалось.

Не так давно Стас из любопытства раздобыл последнюю версию одной занятной программы, при помощи которой можно было в два счета получить исчерпывающую информацию о любом жителе города, имея в распоряжении только его фамилию и имя. Предназначена эта программа была, разумеется, не для широкой публики, но тем более ценной оказалась для Стаса его добыча: недели три он, страшно довольный собой, развлекался тем, что к месту и не к месту выкладывал знакомым все, что удавалось разузнать о каждом, кто по неосторожности попадал ему под руку. Конечно, ничего криминального за сотрудниками «Селены» не водилось, но вряд ли кому-то было приятно услышать от постороннего человека о том, что в подростковом возрасте он имел привод за мелкое хулиганство или что иномарка, которой хозяин очень дорожил, уверяя всех, что ей не больше года, на самом деле увидела свет как минимум пятью годами раньше…

В конце концов Стаса начали сторониться, а в один прекрасный день он обнаружил на двери своей комнаты короткую записку с нарисованными вверху черепом и двумя скрещенными косточками. Содержание записки оказалось на редкость простым и доходчивым: «Меньше знаешь – дольше живешь. Тимуровцы».

Стас шутке посмеялся, но болтать что попало перестал, хотя с программой расставаться не спешил. На это и рассчитывала Анна. Испустив протяжный стон, она понуро побрела в компьютерный зал.

Открыв дверь, она нехотя зашла внутрь и остановилась у порога, прислонившись к косяку и скрестив руки на груди – прямо как Гамлет. Стас, не заметив ее появления, увлеченно болтал по телефону. Анна поморщилась – опять вешает лапшу на уши очередной наивной поклоннице. Чего-чего, а такого добра у знаменитого сердцееда – завались. Она это знала лучше других. Так же, как и то, что все его сладкие речи на самом деле не более чем увлекательная игра. К сожалению, глупенькие дурочки догадывались об этом слишком поздно: каждая воображала себя единственной в его жизни, не подозревая о том, что Стас предпочитает крутить по меньшей мере три-четыре романа одновременно, посмеиваясь над доверчивостью глупышек.

Криво усмехаясь, Анна критически разглядывала Стаса, пользуясь тем, что он, увлеченный беседой, до сих пор не обнаружил ее присутствия. Откровенно говоря, посмотреть на него стоило: Стас был удивительно хорош собой. Не обладая развитой мускулатурой, он с первого взгляда покорял вас непревзойденной грацией и изяществом движений. Красивое лицо и обаятельные манеры галантного рыцаря довершали картину. Независимо от моды, он носил свои густые каштановые волосы длиной до плеч, черные горячие глаза с длинными ресницами и широкие брови разбили не один десяток девичьих сердец, крутой подбородок намекал на сильный характер и мужественное благородное сердце. Увы, все эти намеки не имели под собой абсолютно никакой почвы и скрывали лишь избалованного эгоиста, к тому же весьма жестокого и циничного. Он испытывал лишь одну искреннюю страсть, но отнюдь не к женщине, а к бездушной машине – собственному компьютеру…

Точно уловив Анины мысли, Стас резко обернулся, заметил ее и расплылся в широкой улыбке, демонстрируя крупные белоснежные зубы. Случайная свидетельница интимной беседы нисколько его не смутила, напротив, он как будто даже обрадовался этому факту и преувеличенно ласково попрощался со своей невидимой собеседницей. После этого, окинув Аню насмешливым взглядом, он улыбнулся еще шире и весело бросил ей:

– Рад тебя видеть, дорогая моя супруга!

– Бывшая, – буркнула Анна в ответ, даже не подумав улыбнуться.

– Хорошо, если тебе так больше нравится, – пожал плечами Стас.

– Нравится, и тебе это прекрасно известно.

Стас хохотнул, разглядывая ее с откровенным любопытством.

– Ты все хорошеешь, – констатировал он, удовлетворенный осмотром.

– А ты по-прежнему морочишь головы доверчивым идиоткам, – съязвила Анна.

Стас удивленно приподнял брови:

– Ты что-то имеешь против? Если мне не изменяет память – ты меня бросила, и мы развелись… Или я что-то путаю?

– Да пошел ты… – зашипела Анна, как рассерженная кошка.

– Ты сегодня не в настроении, дорогая? – с преувеличенной заботой спросил Стас.

Анна с трудом удержалась от желания вцепиться ему в горло. Подобные мысли в его присутствии одолевали ее с завидным постоянством, и она старалась по возможности избегать прямых контактов с ним. Чаще всего ей это удавалось, но, к сожалению, далеко не всегда.

Сейчас, заметив ее свирепый взгляд, блуждающий по комнате в поисках метательного орудия, Стас, весьма довольный собой, ухмыльнулся.

– Ладно, ладно, не дуйся, – примирительно сказал он. – Просто ты так забавно злишься, что трудно отказать себе в удовольствии немного тебя подразнить. Ну что – мир?

– Перемирие.

– Это тоже сойдет. Рассказывай – зачем пришла? Как ни печально, но мысль о том, что ты соскучилась по моему обществу, я вынужден отбросить. Или как?

– Ты удивительно догадлив, – фыркнула Аня.

– Я так и думал. Тогда давай сразу к делу.

Анна отлепилась от полюбившегося косяка, сделала несколько шагов навстречу Стасу и протянула ему листочек с фамилиями. Стас с любопытством посмотрел на список и поднял на нее глаза:

– Ну и что это такое? – поинтересовался он лениво.

– Мне нужно узнать адреса людей, указанных в этом списке. Можешь сделать?

– Раз плюнуть, – кивнул он и, не удержавшись, лукаво спросил: – А что я за это буду иметь?

В ответ Анна полоснула его таким взглядом, что он с притворным испугом замахал руками:

– Все, все, все! Ты что, шуток не понимаешь? Ох и взгляд у тебя, Анюта, – испепелишь и глазом не моргнешь.

– А ты не нарывайся – целее будешь, – посоветовала она.

Стас повернулся, подошел к компьютеру и ловко защелкал по клавиатуре длинными пальцами. Аня примостилась позади него, с любопытством следя за мелькающими строчками на мониторе.

Через каких-нибудь десять минут, вытащив из принтера еще теплый листок бумаги, покрытый ровными записями, Стас протянул его Анне и поинтересовался:

– Зачем тебе это?

– Не твое дело! – Она бесцеремонно сцапала листок и, круто развернувшись, заспешила к выходу.

Едва за ней захлопнулась дверь, ехидная улыбка сползла с красивого лица Стаса. Некоторое время он тоскливо смотрел ей вслед, словно ожидая, что она вдруг передумает и вернется…

Зазвонил телефон. Стас машинально поднял трубку. Услышав веселый щебет одной из своих подружек, он нахмурился, потом серьезно и тихо произнес: «Пошла ты…» – и аккуратно положил трубку на рычаг.

* * *

Анна не помнила, сколько времени просидела, сверля глазами листок с полученными от Стаса данными и пытаясь сосредоточиться. Удавалось ей это плохо, точнее, совсем не удавалось: мысли скакали как блохи по дворовому коту – бесконтрольно и во все стороны. Встреча с бывшим мужем, помимо воли, выбила ее из состояния хрупкого равновесия, которое ей с великим трудом удавалось поддерживать в последнее время. Если бы она могла – заревела бы от жалости к себе и обиды. Но слезы давно кончились, так давно, что она уже и не помнила, когда плакала в последний раз…

На короткое мгновение ей вдруг показались бессмысленными все попытки спастись от неведомого убийцы. Ведь она сломалась уже давно. С тех самых пор, как все это случилось…

Когда-то Анна страдала большим, по мнению окружающих, недостатком: она любила людей. Нет, в ее любви не было той наивности, коей грешат доверчивые юные барышни, не ведающие зла и полагающие, что все вокруг только и мечтают о том, чтобы сделать их собственную жизнь по возможности более приятной. Напротив, Анна прекрасно разбиралась в людях, более того, в силу своих способностей она могла в первые десять минут общения разглядеть все их недостатки, даже те, о которых сами они имели весьма смутное представление. Тем не менее все это вместе взятое ничуть не мешало Анне свято верить в то, что каждый человек в ответ на добро обязательно ответит добром, и никак иначе. Даже неудачи, которые случались гораздо чаще, чем ей бы хотелось, не могли поколебать ее уверенности в своей правоте. Судьбе пришлось немало поломать голову, чтобы отыскать способ вдребезги разбить Анины иллюзии. Зато результат превзошел ожидания…

Блистательный Стас подходил на роль воспитателя как нельзя лучше… По воле судьбы Аня безоглядно влюбилась в обаятельного умницу и бабника, не ведая, к каким последствиям может привести подобное увлечение.

Отменный знаток женской красоты, Стас по достоинству оценил экстерьерные данные новой сотрудницы рекламного агентства «Селена»: точеную фигурку с высокой грудью и длинными ногами, гордую посадку головы, ярко-синий взгляд и глянцево-черную гриву волос. Анна, заметив его интерес, сдалась без боя, чего не могла себе простить по сию пору: она ведь прекрасно видела и его цинизм, и непостоянство, и многое другое, что должно было если не оттолкнуть ее, то по крайней мере насторожить. Тем не менее этого не случилось, у них разгорелся бурный роман, и поначалу ничто не предвещало беды. Напротив, Стас немало удивился, отыскав за модельно-рекламной внешностью красотки весьма острый ум и обаяние искренности. Он и сам не заметил, как здорово привязался к новой подружке, позабыв о привычных развлечениях, подразумевающих частую смену партнерш.

Они были прекрасной парой, и никто не удивился, когда они объявили о своем решении пожениться. Пышный праздник с цветами и подарками, пожеланиями счастья и торжественным маршем Мендельсона, вопреки ожиданиям, оказался началом конца… Довольно скоро Стас очнулся от любовного дурмана и, обнаружив себя связанным по рукам и ногам брачными узами, почувствовал некоторое томление. Он по-прежнему любил свою красавицу-жену, однако мысль о том, чтобы безраздельно принадлежать одной, пусть даже и самой прекрасной, женщине как-то не вязалась с его представлением о счастье. Анна, в свою очередь, так старалась не наскучить ему, что лишь изредка мечты о потерянной свободе портили Стасу кровь. Однако время шло, и он все дольше задерживал взгляд на проходящих мимо голенастых козочках, откровенно глупых, зато свежих и непосредственных.

Три года спустя он потихоньку, с большими предосторожностями, завел первую после долгого перерыва любовницу, затем скоренько поменял ее на вторую, третью – и понеслось…

Такой поворот вновь вернул Стаса в благодушное настроение. Он и мысли не допускал о том, чтобы расстаться со своей женой, рассматривая многочисленные увлечения на стороне всего лишь как способ расслабиться, и никогда не путал одно с другим, успокаивая себя тем, что каждый мужчина от природы полигамен, а против природы, как известно, не попрешь.

Стас искренне был уверен, что Анна пребывает в счастливом неведении относительно его двойной жизни, однако он жестоко ошибался на этот счет: Ане были известны все подробности его многочисленных похождений. Тем не менее она не спешила выяснять отношения и закатывать истерики. Дело в том, что все эти годы, как и в первый день знакомства, она безумно любила Стаса, раз за разом терпеливо глотая слезы, искала ему оправдания и винила во всех своих несчастьях лишь собственное неумение стать для любимого единственной. При этом ей удавалось делать вид, что все идет как нельзя лучше.

Как знать, возможно, эта взаимная игра в поддавки продолжалась бы и по сей день, если бы однажды холодным февральским вечером к ним на огонек не забрели старые друзья Стаса – Вовка Бельский с молодой женой Люсей. Особого восторга по этому поводу Анна не испытывала. К Вовке она с первой встречи испытала неприязнь из-за его удивительной способности говорить по любому поводу сальные комплименты и таращить глаза куда не надо. Его жена – хорошенькая пухленькая блондиночка – была Ане попросту неинтересна, так как мысли ее белокурую головку посещали не чаще одного раза в месяц, а все остальное время она лишь хлопала ресницами и глупо хихикала.

Понимая, что ее мнение по поводу этой пары никого не интересует, Анна его и не афишировала. Наоборот, она, насколько ей позволяли сила воли и выдержка, старательно изображала радушие и гостеприимство.

Закуски и водка стремительно убывали, а веселье и непринужденность прямо пропорционально возрастали. В конце концов на кухне стало так весело, что Аня под благовидным предлогом поспешила убраться в спальню, от души надеясь, что гости достаточно набрались, чтобы не заметить ее отсутствия.

Она постояла возле окна, прислонившись лбом к холодному стеклу и разглядывая заснеженный темный двор, затем с тоской прислушалась к возбужденным голосам за стеной и отправилась спать.

Уснула она почти сразу и проснулась оттого, что кто-то навалился на нее всем телом, обдавая запахом табака и перегара. Потные руки торопливо шарили по груди и бедрам. Стало трудно дышать, Анна, плохо соображая спросонок, наконец изловчилась и сбросила с себя тяжелое тело. Раздался грохот – кто-то свалился с кровати на пол, а Анна испуганно вскочила.

В комнате было темно. Она присмотрелась: возле кровати, вяло матерясь, пытался встать на четвереньки абсолютно голый мужчина. Он поднял голову, и она узнала Вовку Бельского. Глянув на нее мутными глазами, Вовка проблеял:

– Чего, Ань, кочевряжишься? Иди ко мне, моя сладкая… – Он сделал отчаянную попытку снова взобраться на кровать и протянул к ней руки.

– Ты что, сдурел?! – Анна отползла подальше от края. Глаза ее наполнились ужасом и отвращением.

– Значит, вот как? Выпендриваешься? – Вовка неожиданно разозлился. – Подумаешь, цаца какая! Подь сюды, живо! Лучше по-хорошему…

Анна размахнулась, ударила со всей силы по ненавистной роже.

– Пошел вон, придурок! – не помня себя, заорала она. – Где Стас?

Вместо того чтобы опомниться и испугаться, Вовка громко расхохотался. Анна решила, что он с перепоя двинулся рассудком.

– Где Стас, спрашиваешь? – икая и вытирая слезы, проступившие от смеха, спросил Вовка. – Ясное дело, где: Люську мою трахает. Ты что, не просекла, дура бестолковая? Поменялись мы! Он с Люськой остался, а меня к тебе отправил!

Анна не верила своим ушам. Ей казалось, что она видит дурной сон. Вот сейчас она проснется, и все станет на свои места. Не будет ни пьяного Вовки, ни этих глупых слов… Но она все никак не просыпалась. А Вовка – вот он – снова тянет к ней свои мерзкие руки!

Анна вскочила, точно подброшенная невидимой пружиной, с неожиданной силой отшвырнула Вовку так, что он охнул и затих, видно, ударившись обо что-то головой. Она не обратила на это внимания, перепрыгнула через распростертое на полу голое тело и бросилась в другую комнату.

Ни Стас, ни тем более Люська ее появления не заметили. Люська, оседлав ее мужа, резво подпрыгивала, сотрясаясь всем своим рыхлым телом и тоненько повизгивая, а Стас, закрыв глаза, глухо стонал и комкал простыни рукой. Увидев это, Анна неожиданно успокоилась, медленно подошла к выключателю и резко врубила свет…

Люська охнула, Стас, жмуря глаза от яркой вспышки, подпрыгнул на кровати, скидывая с себя девицу. Анна, не останавливаясь, вернулась в спальню.

Когда она, уже полностью одетая, с небольшой сумкой в руках, снова появилась в комнате, Люська лежала не шевелясь, укрывшись по самые глаза одеялом. Стас торопливо натягивал джинсы на голое тело. Анна прошла мимо него к выходу, не говоря ни слова.

– Аня, подожди, – крикнул он вдогонку. В ответ хлопнула входная дверь.

Однажды приняв решение, Анна не пожелала его изменить, невзирая ни на какие клятвы и заверения Стаса. Развод последовал стремительно, так как детей они, к счастью, не нажили, а делить им было нечего: Анна отказалась от всего и вернулась в свою квартиру. Она пережила развод на удивление легко, словно под воздействием гигантской дозы транквилизаторов. Внешне она выглядела почти как прежде… Вот только людей любить она перестала…

Глава 9

Анна потрясла головой, отгоняя неприятные воспоминания, и сделала отчаянную попытку сосредоточиться. На этот раз ей это удалось. Она медленно и внимательно перечитала напечатанный текст, задумалась и пришла к выводу, что повезло ей ровно наполовину: из трех фамилий только с одной вопросов не возникало – Эдуард Феликсович Морье присутствовал в городе в единственном числе и проживал, если верить полученным данным, на улице Гоголя, в доме номер шестнадцать, в двадцать девятой квартире. Исчерпывающая информация.

С Савельевой Л. ситуация оказалась прямо противоположной: женщины с такой фамилией в городе не оказалось. Как таинственная Л. появилась в списке и куда исчезла из города – оставалось загадкой.

На этом фоне информация, касающаяся Ивановой Е., выглядела куда более обнадеживающей: она-то в городе жила, точнее – они, так как Ивановых Е. было целых три: Елена, Екатерина и Евгения. Адреса всех трех имелись в наличии, у двух – еще и телефонный номер. Вполне вероятно, что одна из трех и есть та самая, которую они ищут…

Анна задумчиво грызла ручку: если не считать Савельеву, то дела обстоят не так уж плохо. Возможно, Ивановой и Эдика будет вполне достаточно, чтобы добраться до Собирателя, тогда Савельеву искать не придется… Анна с удовлетворением откинулась на спинку стула: ну что же, она сделала первый шаг к разгадке. Оставалось только дождаться Олега и обсудить с ним непосредственный процесс поиска: начать следовало с Эдика Морье. Анна посмотрела на часы, устроилась поудобнее на стуле и приготовилась к томительному ожиданию.

В этот момент кто-то тихонько поскребся в запертую дверь. Аня встала, подошла к двери, повернула ключ и увидела на пороге Леночку. Одного взгляда было достаточно, чтобы определить: Леночка долго и горько плакала – ее глаза и нос покраснели и распухли, косметика, обычно более чем заметная, отсутствовала полностью.

– Я тебе не помешаю? – жалобно спросила она и шмыгнула носом.

– Что за глупости. Проходи. Садись.

Леночка проскользнула в комнату и свернулась клубочком в кресле для посетителей. Она молча разглядывала свои длинные ярко-синие ногти и упорно избегала смотреть на Анну.

– Что случилось-то? – не выдержала та, садясь напротив.

Леночка прерывисто вздохнула.

– У меня компьютер завис… – пожаловалась она.

– И ты из-за этого плакала? Вот уж ни за что не поверю.

Леночка еще ниже опустила голову и принялась теребить обивку кресла.

– Оставь кресло в покое, оно казенное, и объясни толком – что с тобой?

– Мне печатать не на чем, – упрямо повторила Леночка.

– Слушай, заканчивай чепуху молоть! – начала терять терпение Анна. – Если тебе нужен компьютер – приходи в мой кабинет и работай сколько влезет. Все равно я с завтрашнего дня в отпуске. Но дело, по-моему, совсем не в этом, ведь так?

– Ага.

Леночка всхлипнула, из глаз посыпались крупные, как горошины, слезы. Анна забеспокоилась всерьез. Она присела перед ней на корточки, взяла за руку, другой пригладила растрепавшиеся волосы девушки.

– Ну что ты, глупышка? Не плачь. Хочешь кофе?

Та кивнула. Аня поднялась и включила электрический чайник. Достала чашки, банку растворимого кофе и сахарницу. Приготовив кофе и пододвинув одну чашку Леночке, Анна сама пристроилась рядом, вопросительно поглядывая на девушку. Та немного успокоилась, отхлебнула горячий напиток и уныло сообщила:

– Меня Максим бросил.

– Вот черт.

– Представляешь, променял на какую-то крысу в очках. Ты бы ее видела – старая кикимора, лет тридцать, не меньше!.. Ой…

Секретарша вытаращила глаза и закрыла рот ладошкой. Анна улыбнулась. Леночке, которой едва исполнилось двадцать, тридцатилетние казались безнадежно старыми, но обижать Анну она не хотела и принялась смущенно оправдываться:

– Я совсем не то имела в виду, – пролепетала она. – К тебе это не относится. Просто эта лахудра в самом деле страшно противная, а ты выглядишь классно, ты не думай…

– Успокойся, ты меня убедила. Лучше расскажи по порядку: что конкретно произошло у тебя с Максимом? Может, все не так страшно?

Анна мелкими глоточками отхлебывала кофе и терпеливо слушала, как Леночка, сбиваясь и путаясь, излагает ей историю своего разбитого сердца. Ничего нового в принципе она не узнала: повстречавшись с малышкой пару месяцев, патрон заскучал и недолго думая переключился на другой объект. К несчастью, с Леночкой подобные вещи случались до обидного часто: непосредственная и легкомысленная, она напоминала беспечную колибри. Ее яркое оперение и веселый нрав привлекали мужчин, ищущих легких развлечений, и они слетались к ней целым роем, однако серьезные отношения как-то не складывались: через месяц-другой очередной претендент бесследно исчезал, оставляя Леночку в полном недоумении. Впрочем, долго грустить она не умела и довольно скоро находила утешение с новым поклонником – благо их имелось в избытке.

В этот раз история повторилась с точностью до мельчайших деталей, однако Леночка, вопреки ожиданию, приняла очередной разрыв близко к сердцу. Ее искреннее отчаяние из-за собственной неудачи тронуло Анну до глубины души.

– Как ты думаешь, – робко поинтересовалась Леночка, – он меня теперь уволит?

– Не думаю. Если не будешь устраивать ему истерик – останешься на своем месте. Секретарь ты превосходный, так что бояться, на мой взгляд, тебе нечего.

Леночка с облегчением вздохнула.

– И дернул меня черт с ним связаться, – взгрустнула она. – Ведь чувствовала – играет он со мной…

– Ладно, не переживай. У тебя таких, как он, еще вагон и маленькая тележка будет.

– А то я не знаю. Только надоело мне эти вагоны разгружать. Мне замуж пора, а для этого найти бы одного-единственного – и чтобы на всю жизнь… – Леночка мечтательно зажмурилась. Анна взглянула на нее с любопытством и спросила:

– Ты что, так хочешь замуж, что согласна выйти за кого попало?

– Почему за кого попало? – надула губки Леночка. – Ни за что! Только за того, кто купит мне красивую шубку, будет каждый год возить на модный курорт, подарит машину и еще… разрешит спать по утрам сколько влезет…

– Ну ты загнула! – присвистнула Аня.

– Ничего я не загнула. Им можно, а мне нельзя, так, что ли, получается? Они ведь все чего хотят?

– Чего?

Леночка кинула на Анну снисходительный взгляд и принялась старательно загибать пальцы:

– Во-первых, чтобы жена была молодая, желательно не старше восемнадцати. Во-вторых, чтобы была красивая и стройная и имела титьки третьего размера, да еще натуральные. При всем при том она должна еще самостоятельно зарабатывать бешеные бабки, готовить, как шеф-повар ресторана «Прага», и знать все двести восемьдесят поз «Камасутры» наизусть! Во как! Не слабо? – Леночка махнула рукой и загрустила.

– Да-а-а, картину ты нарисовала, прямо скажем, безрадостную, – хмыкнула Анна. – И все-таки ты преувеличиваешь. Все люди как-то женятся и выходят замуж.

– Зачем мне как все? – искренне удивилась Леночка. – Ни к чему мне муж-алкоголик или какой-нибудь нищий студент.

– А как же любовь? Вдруг ты полюбишь именно такого?

– Что я, дура, что ли? Какая любовь? О чем ты говоришь? В наше-то время?

Анна не стала возражать воинственно настроенной подруге и только пожала плечами. Леночка вроде бы окончательно успокоилась, отведя душу и выговорившись. Некоторое время они молча пили кофе и думали каждая о своем. Немного погодя Леночка встала и подошла к окну.

– Вот зараза, – пробормотала она, глядя на небо, затянутое тучами. – Как пить дать к вечеру дождь пойдет, а я, как нарочно, утром зонтик не взяла. Сидеть мне в конторе еще долго: работы – выше крыши, а машины мне теперь не видать как своих ушей. Придется мокнуть. – Леночка удрученно потрясла фиолетовой челкой.

– Не куксись раньше времени, – утешила ее Аня, – у меня здесь плащ с прошлой недели висит: домой пойдешь – надень. Он с капюшоном, так что не промокнешь.

– Ой, Анечка, спасибо тебе! Погоди, а ты-то сама как же?

– Обойдусь, за мной Олег заедет.

– Олег? Это который? Гризли, что ли?

– Ага.

– Вот это класс! Мужик – супер: богатый, здоровый, почти что красивый! И почему мне такие не попадаются? Одни мухоморы!

Леночка хихикнула и пристально уставилась на Анну.

– У тебя с ним серьезно? То есть ты с ним спала?

– Ленка, прикуси язык: «серьезно» и «спала» – это вовсе не одно и то же, на тот случай, если ты не знала. Кроме того, с Олегом у меня только деловые отношения. Уяснила?

Леночка кивнула и обиделась. Правда, ненадолго. Она немножко подулась, но увидев подъехавшую к подъезду «Ауди», хихикнула и доложила:

– Там твой деловой партнер подъехал. Скачет по лужам, как кузнечик, и, по-моему, очень торопится. Оно и понятно: делами заняться не терпится…

Леночка засмеялась и тут же спряталась за письменный стол, уворачиваясь от запущенной в нее линейки.

– Ну, Ленка, погоди! – погрозила ей кулаком Аня. – Вернусь из отпуска, я тебе это припомню! Ладно, я побежала. Про плащ не забудь.

– Иди, иди, деловая ты моя.

На пороге Аня обернулась и помахала Леночке рукой.

* * *

Теплый ливень вымочил Анну насквозь, пока она, шлепая по лужам, преодолевала несколько метров от подъезда до машины. Совершенно мокрая, она торопливо распахнула дверцу и юркнула на заднее сиденье. Олег развернулся и выехал со двора. Не теряя времени даром, Аня выложила ему все, что ей удалось узнать. Олег выслушал и в свою очередь сообщил:

– Я заезжал к родителям Жени.

– Зачем?

– Хотел выяснить, как попал к нему этот медальон.

– Судя по голосу, а он у тебя не очень-то радостный, ты ничего не добился.

– Можно и так сказать. Этот медальон подарил Женьке его отец. Я имею в виду настоящего отца – Николай Васильевич приходится ему отчимом, а родной отец умер лет десять назад.

– И все? Но ведь мать должна что-то знать об этом?

– В том-то и дело, что она ничего не знает. Я сам удивился. Женин отец был из детского дома и не любил говорить о своих родных. Может, Женьке он что-то и рассказал, но ведь теперь не спросишь…

Анна заметно приуныла.

– У меня такое ощущение, – грустно сказала она, – что я, как ежик в тумане, тычусь носом во все стороны – и все мимо.

– Пока нам с тобой не очень-то везет, – согласился Олег. – Представляю, как веселится этот псих, наблюдая за нами.

– Чтоб ему провалиться, проклятому! – в сердцах воскликнула Аня. – Я просто поражаюсь его осведомленности. Вот уж не чета нам. Как ему это удается?

– Вот поймаем его, тогда и спросим, – пошутил Олег. Аня хмыкнула, выражая сомнение.

– Я есть хочу, – пожаловалась она минуту спустя. – Когда я голодная, то абсолютно ничего не соображаю. И еще злая становлюсь.

– Тогда надо тебя покормить. Куда поедем?

– Без разницы, лишь бы поесть дали.

Олег согласно кивнул, прижался к обочине и затормозил.

– Ты чего? – удивилась Анна.

– Так приехали. Читай: «Кафе «Сирень». Годится?

Кафе «Сирень» внутри оказалось совсем маленьким – несколько столиков вдоль окна да барная стойка, – но кормили здесь по-настоящему вкусно. Аня с удовольствием расправилась с фирменным салатом и теперь ерзала на стуле, с вожделением поглядывая на официантку в ожидании горячего.

– Ты предлагаешь начать поиски с Эдика? – спросил Олег, воспользовавшись тем, что она на время перестала жевать.

– Ага. С ним одним все более-менее ясно. – Ее радостный тон, как догадался Олег, был связан скорее всего с тем, что Аня увидела идущую к ним официантку с подносом. Следующие десять минут она была занята исключительно утолением голода, никакие другие проблемы ее в данный момент не волновали.