Текст книги "Толитопия"
Автор книги: Лана Ширши
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)
Глава 6
– Нана!
Рабцев сидел за столом в своем кабинете. За полгода его отсутствия в лаборатории произошли перемены, и теперь доктор перечитывал накопившиеся отчёты за последние месяцы.
– Нана! – снова позвал он.
– Вы звали, доктор?
Девушка просунула голову в кабинет.
– Зайди…
Рабцев, бросив на неё беглый взгляд, снова погрузился в чтение.
– Это что? – спросил он, когда Нана подошла к нему. – Почему закрыли HealthyKind? Что произошло?
– Я не знаю… – микробиолог пожала плечами. – Ещё в декабре Акош приказал подготовить подробный отчёт о каждом этапе 28ого цикла. А неделю спустя пришёл приказ о закрытии проекта.
– А к'худды?
– Ликвидировали всех, кроме четырнадцатой группы. – Нана виновато опустила голову.
Рабцев слушал и не верил своим ушам. Он просто не мог понять, как можно было уничтожить такой материал. Как можно было на полпути зарубить всё, к чему они долго и упорно, забыв про еду и сон, шли все пять лет.
– И что теперь? Что с теми, что остались? – доктор едва ли не срывался на крик.
– Они под наблюдением. Но…
Нана замолчала. Она обдумывала как сказать Рабцеву.
– «Но» что?
– Группе 14/2 по приказу Имре сменили препараты…
Доктор Рабцев вскочил с кресла и ринулся в лабораторию, едва не сбив Нану с ног.
Долго искать виновника всех бед Рабцеву не пришлось. Он нашел Имре в «питомнике». Имре, казалось, не удивился появлению разъярённого доктора.
– Имре!!! Что за херню ты творишь! – зарычал на него Рабцев, – Кто тебе позволил уничтожать моих к'худдов?
Акош даже не повернул головы в сторону руководителя, продолжая размерено делать инъекции крысам.
– Я с тобой разговариваю!
Рабцев грубо развернул Имре за плечо.
– Рот закрой! Я не твоя подружка! – злобно процедил химик, – И я не обязан перед тобой отчитываться. Может быть сейчас ты и главный тут, но не забывай, что и над тобой люди есть.
Рабцев онемел от такого хамства. Никто, за всё время его работы в лаборатории 47/18, никогда не смел разговаривать с ним в таком тоне, говорить такие слова.
– Чем ты пичкаешь моих крыс?
Имре криво усмехнулся, и отправил белого зверька в клетку.
– ДД12-08. Слышал о таком? – ехидно спросил он.
– Что это за дрянь?
Рабцев с трудом держал себя в руках. Белые костяшки пальцев, сжатых в кулаки, зудели в желании размазать эту самодовольную ухмылку.
– Улучшенная формула ваших мутагенов. Действует быстро и не требует долгосрочного приёма. И в отличии от вашей халтуры – он позволил себе именно это слово – не вызывает у нулевого поколения бесплодия.
Доктор Рабцев перевел ненавидящий взгляд с крысиной клетки на подчинённого и обратно. Его профессиональное чутьё ему подсказывало, что-то неладно с новым мутагенов.
– Подготовь мне отчёт по этому препарату.
Недели текли мерным потоком рутины. Рабцев, ежедневно наблюдая за развитием к'худдов, вынужден был признать большую эффективность ДД12-08. Но что-то не давало ему покоя. Чувство, словно он упускает какую-то важную деталь не покидало его. К тому же, его очень оскорбляло то что ЮйЛань передала результаты 28ого цикла команде Имре ещё в апреле прошлого года. Профессиональная ревность не позволяла ему восхищаться работой Имре. За какие-то 17 месяцев его группа не только вывела ДД12-08, но и смогла получить потомство двух поколений. Конечно, говорить о явном превосходстве ДД12-08 над методами Рабцева ещё сложно, но уже имеющиеся результаты не могли не радовать.
«Если так пойдет и дальше, – думал Артём, – то через 5–7 лет передам разработки в фармотдел, и после получения лекарства, спокойно уйду на заслуженный отдых. Или можно будет пойти преподавать в какой-нибудь университет».
***
Вся лаборатория 47/18 собрались в кабинете Рабцева за столом с закусками.
– Поздравляю, доктор!
– Как назвали?
– Какой вес?
– Как себя чувствует ваша супруга?
Вопросы сыпались, и доктор не успевал на них отвечать.
– 6,200! – с гордостью сказал новоявленный отец, – Богатырь!
Сидящие за столом удивлено охнули.
– Большой малыш! – сказала Нана.
– А чему удивляться? – включилась НоМей, – Сейчас вообще дети рождаются крупными…
– Да, да, да! – подхватили остальные – Вот у моей подруги…
Беседа плавно перетекла в обсуждение родственников, друзей, друзей родственников. У каждого нашлось по меньшей мере пара–тройка историй из жизни знакомых, которые родили крупных детей.
– Моя сестра всю беременность пила Прогедусан, – вдруг сказал кто-то.
– Что это такое?
– Витамины для беременных. Очень хорошие.
– Да–да, я их тоже принимала
– И я… Беременность была легче чем с первым, и дочка в отличии от сына вообще не болеет…
Чувствуя, как кабинет превращается в женский клуб по интересам, Рабцев легко хлопнул по столу.
– Уважаемые коллеги! – с улыбкой сказал доктор, вставая из-за стола – Говорить об этом можно до утра, но давайте будем заканчивать. Мне пора домой.
Вечером Артём сидел возле кроватки сына. Ольга только что уложила его, и теперь они вдвоем любовались милым детским личиком.
– Оль, а ты принимала Продесан?
– Может Прогедусан? – поправила Ольга, – Да, принимала. Эти витамины всем прописывают. А что?
Артём покачал головой.
– Да так. Сегодня на работе женщины говорили о них, вот я и спросил.
– О! Это очень хорошие витамины, – принялась объяснять Ольга, – Их сейчас везде рекламируют, и отзывы очень хорошие! Говорят, что дети, чьи мамы пили Прогедусан не так болеют, как остальные, и развиваются лучше…
– Как обычные витамины могут давать такой эффект? – Артём недоверчиво посмотрел на жену.
– Ну Артём, что ты меня спрашиваешь? Я же не врач! Может быть это новые супер-витамины, с улучшенной формулой…
Ольга сопровождала свои рассуждения энергичной жестикуляцией. Артём смотрел на этот танец рук с снисходительной улыбкой.
– Хм, супер-витамины? – он усмехнулся, – А у тебя остались? Любопытно стало…
Ольга вскинула брови. «Не поздновато ли заинтересовался?» – подумала она.
– Не остались. Их выдают на определенное количество дней. Потом сдаешь упаковку и получаешь новые.
– Выдают?
– Ну да, – Ольга смотрела на мужа как на недалёкого, – Это государственная программа.
Ольга обвила руками шею Артёма и прижалась губами к его виску.
– Что сейчас об этом говорить? Главное, что сейчас есть ты, есть я и наш малыш.
Глава 7
НоМей открыла окно. Ночная, влажная после дождя прохлада ворвалась в её маленькую квартиру.
Над крышами небоскребов едва брезжил рассвет. Затянув черные волосы в тугой хвост, НоМей пошла на кухню, чтобы позавтракать.
Ей нравилось вставать затемно. Нравилось это ложное ощущение неограниченности времени, когда можно не торопясь принять душ, приготовить завтрак и медленно его съесть, а не покупать где-то, проглатывая на ходу, не чувствуя вкуса. Можно прийти пораньше в лабораторию и спокойно подготовится к работе.
НоМей наслаждалась омлетом с овощами под аккомпанемент пёстрой рекламы, где милые девушки пели незатейливую песенку о пользе витаминов Прогедусан.
«Какая дурацкая реклама» – отметила про себя НоМей.
Рекламу сменила заставка утренних новостей.
Мелодичный голос диктора сообщал о резком увеличении безработицы в странах Европы. О голоде и разрухе в странах востока. О нехватке чистой воды в Индии, и, как десерт, об успехах стран Африки в борьбе с пластиком.
После завтрака НоМей покинула квартиру, лишь на секунду задержавшись в дверях, что бы снять с вешалки зонт.
Ветер, ещё свежий от ночного дождя, будил лениво просыпающийся город. До начала рабочего дня оставалось чуть более двух часов. Потому НоМей, пользуясь редкой возможностью насладиться прохладой, решила немного прогуляться.
«Убедись скорее сам в волшебстве Прогедусан» – вертелось у неё в голове строчка из рекламы.
Улицы быстро наполнялись машинами и людьми, спешащими на работу. Утренний покой сменился какофонией разговоров и гулом машин. Городская суета окончательно прогнала ночь.
Когда НоМей остановилась у лотка с мороженым, что бы побаловать себя холодным лакомством, её окликнули.
– НоМей! Су НоМей!
Она оглянулась на показавшийся ей знакомым голос. Ловко петляя между прохожими, к ней бежал Макс.
– Макс!!! – удивилась она. – Давно не виделись!
– Я тебя увидел, и захотел подойти… – смущённо опуская глаза, сказал Макс.
Неожиданная встреча обрадовала бывших соперников. Все их пятилетнее сотрудничество сопровождалась ехидными шуточками, ворчанием в адрес друг друга, и бесконечными спорами. Её раздражало больное увлечение Макса сериалами, и вечно немытая кружка в виде ТАРДИС. А его нервировала патологическая дотошность НоМей. В ежедневном соревновании на самый язвительный комментарий, они не замечали снисходительных улыбок коллег. Но когда Макс ушел из 47/18, ей, больше, чем кому бы то ни было в лаборатории, было жаль. И вот теперь, спустя почти два года, они шли так близко друг другу на перебой делясь новостями. Новая машина НоМей, вязка собачки Макса, триллер который вышел недавно. Они говорили обо всем, не спрашивая главного.
– А ты сейчас где? – не выдержала НоМей. – Чем занимаешься?
Макс неопределённо помахал рукой на уровне груди.
– Да так… – он отвёл взгляд в сторону, – Работаем над кое–чем. Похожим…
Пожар любопытства вспыхнул в груди НоМей. Умение держать язык за зубами не было сильной стороной Макса.
– Похожим? Ты хочешь сказать, что…
Когда Макс понял, что сказал лишнее, он попытался перевести тему. Но от проницательной НоМей нельзя было так просто избавиться.
– Ты ведь не просто так ко мне подошёл? Ты хочешь о чём-то сказать?
– Нет! Что ты! Просто так подошёл!
Её вопрос застал Макса врасплох. Ему просто необходимо как-то сгладить ситуацию.
– Я ведь живу рядом…
– Давно ли живёшь тут? – прищурившись дожимала НоМей.
Макс почувствовал, как краснеют уши, выдавая его враньё.
Он всю ночь провёл в машине около её дома с твердым намерением говорить о к'худд. Но теперь он уже сомневался, стоит ли втягивать НоМей в это.
– Мэй… – он перешёл на шепот, – ты слышала про HealthНand Соrporation?
Темнело. Капли дождя размазывались по лобовому стеклу такси. В машине тихо играло радио. НоМей обдумывала произошедшее за день. От тяжёлых мыслей её отвлекла реклама. «Убедись скорее сам в волшебстве Прогедусан».
«Чертова реклама!» – вспыхнула НоМей. Ехать домой расхотелось совершенно. Она достала телефон и нажала номер, с которого ей тщетно пытались дозвониться последние 12 часов.
– Можно я приеду?
Лифт ехал непозволительно долго. НоМей нервно постукивала пальцами по экрану. Двери открылись на 16м этаже, отрыв перед ней длинный бежевый коридор. Каждый шаг отдавался НоМей гулким ударом сердца. 185… 186… 187… Она шла вдоль вереницы одинаковых дверей. …188… 189…
Она остановилась напротив тёмно–коричневой двери с белой табличкой «192», не решаясь постучать. НоМей сделала глубокий вдох и занесла руку, чтобы оповестить о своем приходе.
Казалось, прошла целая вечность прежде чем щёлкнул замок.
– Где ты была? Мей?! Почему не отвечала на звонки? Что с тобой? – обрушилась на НоМей лавина вопросов.
– Здравствуй, малыш. – устало сказала она, проходя в квартиру.
НоМей стянула с плеч мокрый от дождя кардиган.
– У тебя волосы мокрые! Ты можешь простыть! Я принесу полотенце…
– Я лучше в душ схожу. Хочу смыть этот день.
Завернувшись в полотенце НоМей села за низкий столик с боксами из «RS». Палочки в её руке дрожали. Она чувствовала себя опустошенной. Этот день её окончательно вымотал.
Изящные пальцы пробежались от макушки к шее НоМей, убирая влажные волосы с плеча. Мягкие губы слегка сжали мочку уха.
– Теперь расскажешь, что случилось?
НоМей немного подалась назад, опираясь спиной в мягкую грудь.
– Нана, это был ужасный день. Я сегодня встретила Макса.
НоМей почувствовала напряжённый вздох над ухом, но реагировать на эту вспышку ревности у нее было ни сил, ни желания.
– Он рассказал мне кое–что…
– Ты была с ним? Поэтому не отвечала на звонки? – процедила сквозь зубы Нана.
– Ой прошу, не начинай! – НоМей поморщилась, – Лучше послушай, что я тебе расскажу.
Её голос звучал жёстко и не терпя возражений.
– Ладно. Я слушаю.
Фосфорные стрелки на больших круглых часах показывали 1:35.
Нана вышагивала по комнате, рассыпая сигаретный пепел. В любой другой день НоМей уже отобрала бы у неё сигарету. Но сегодня она не обращала внимание ни на вредную привычку её любимой, ни на отвратительный запах дыма.
– Как такое вообще возможно, Мей? Это же незаконно, неэтично… Бесчеловечно в конце концов!
– Но это факт. Уже свершившийся.
НоМей лежала в кровати, уткнувшись лицом в подушку.
– А как же мы? Получается мы зря потратили шесть лет жизни?
– Мы будем делать что делали.
– Мей! – вскрикнула Нана, – Как ты можешь?!
Нана была на грани истерики. Не затушив, она бросила сигарету в пепельницу.
– Я не хочу в этом участвовать!
НоМей спрыгнула с кровати и в два прыжка оказалось возле Наны. Её пальцы впились в тонкое предплечье девушки, а другая рука скользнула по щеке, чуть удерживая подбородок.
– Нана! У нас нет выбора. Ты понимаешь? – НоМей строго глядела в омут черных глаз, – Ещё год, максимум два и всё покатится в тартарары!
По щекам Наны катились слезы. Она слабо мотала головой, не веря в происходящее.
– Я не хочу… – шептала она. – Мей…
НоМей любовно стёрла большим пальцем мокрые дорожки на коже Наны.
– Малыш, это шанс. Для нас. Мы будем жить. Жить нормальной жизнью! У нас будут дети. Наши дети! Ты слышишь?
Нана спрятала лицо в плече Мей. Её слезы впитывались в салатовую ткань хлопка.
– Ещё не готово… – не поднимая головы, всхлипывала Нана, – Это опасно…
НоМей мягко повела плечом, заставляя Нану оторваться от её плеча.
– Значит надо успеть всё сделать в самый короткий срок! – тихо сказала НоМей, удерживая лицо девушки в ладонях. – Мы должны успеть!
Нана согласно тряхнула головой.
– Я люблю тебя… – прошептала она
– И я тебя.
НоМей притянула Нану к себе, увлекая в поцелуй. Тонкие пальцы переплелись на её спине. Мей чувствовала облегчение. И ещё – надежду.
– Мей… А Артём?
– Артём? – нахмурилась НоМей, – Когда доктор Рабцев стал для тебя Артёмом?
– Прекрати. Ты же знаешь, что мы друзья.
– Ага. Друзья.
Нана закатила глаза. Она не знала, на самом деле Мей ревнует или это ответная реакция. Узнавать наверняка она не хотела, а потому продолжила свою мысль.
– Если он узнает, он всё уничтожит. Он не пойдет на это!
– Он не узнает! Не должен узнать!
Глава 8
Что-то изменилось в лаборатории. Рабцев чувствовал это. Полувзгляды между НоМей и Имре не остались незамеченными. Каждый раз Рабцев гадал, что не так? Он вновь и вновь запрашивал отчёты у Имре, заставлял НоМей подолгу оставаться после работы в питомнике. Доставалось даже Нане. Она целыми днями готовила препараты, и прежде чем сделать инъекцию, приносила образцы на проверку. Рабцев раз за разом проверял каждую цифру, каждую букву в бесконечных отчётах.
Он, словно голодный пёс у окровавленной мясницкой колоды, чуял неладное. Бумажный террор, параноидальная слежка за подчинёнными не давали никакого результата. Просто никакого. За четыре месяца ни одной ошибки, ни косого взгляда, ни единого прокола.
«Допросить их что ли? – думал Рабцев, – И что я скажу? Видел, как вы обмениваетесь беглыми взглядами и едва заметными жестами? Ну и что? – скажут они. А то ещё и пошлют подальше! И, собственно, будут правы…»
– Доктор, препарат готов. Проверите? Мягкий, с лёгкой хрипотцой голос выдернул доктора из мыслительного анабиоза. «Нана!!! – осенило доктора – Точно! Если она ничего не знает, тогда никто ничего не знает!»
– Нана, зайди.
Девушка послушно закрыла за собой дверь и присела на стул возле стола Рабцева.
– Я могу с тобой поговорить как с другом? – Артем проникновенно смотрел ей в глаза.
«Началось!» – подумала Нана. Сердце бешено стучало у неё в висках. Нана была превосходным микробиологом, настолько превосходным, что ей предложили контракт ещё во время университетской практики. Так же Нана занималась лёгкой атлетикой. Не смотря на свою вредную привычку и злого тренера, который не раз ловил её с сигаретой, в родном Тэджоне она регулярно занимала призовые места. Нана могла похвастаться разными талантами и умениями. Единственное что она делала из рук вон плохо – врала. Врать Нана не умела. Её бегающий взгляд и заливающиеся стыдливым румянцем выбеленные щёки выдавали ложь с головой. И сейчас, сидя перед Рябцевым, будто перед святым отцом на исповеди, Нана готовилась к самому сложному разговору в своей жизни.
– Ты не замечала ничего странного? – издалека начал доктор.
Нана испугано замотала головой.
– Может быть ты знаешь что-нибудь? О НоМей и Имре? Вы кажется близки с НоМей?..
Рабцев буравил Нану колючим взглядом.
– Я ничего не знаю. – удивительно твердым голосом сказала она. – Не особо близки, Артём.
Доктор Рабцев разочаровано выдохнул. Когда Нана врала, это всегда было заметно. Но сейчас она сидела перед ним с совершенно спокойно. В её миндалевидных глазах сквозил холод. Ни один мускул не дрогнул на её прекрасном лице.
И всё-таки… Рабцев был убежден – Нана солгала.
В НИИ практически никого не осталось. Едва дождавшись, когда последние одинокие шаги какого-то задержавшегося трудоголика в коридоре стихнут, доктор направился к компьютеру Имре, со слабой надеждой найти хоть что-нибудь. Белый свет монитора осветил его лицо. Система требовала пароль.
Артем попробовал ввести несколько комбинаций символов, которые на его взгляд могли бы дать ему доступ в компьютер. Безрезультатно. Глупо было рассчитывать на это.
«НоМей!» – мелькнуло в голове.
Но и с её компьютером он потерпел фиаско. Решив больше не предпринимать попыток, Рабцев покинул лабораторию. Всю ночь он обдумывал, варианты взлома компьютеров подчинённых. Первая мысль – обратиться за помощью к старому знакомому – была безжалостно отвергнута. Втягивать в это дело постороннего человека рискованно для них обоих. Тем более что без пропуска в НИИ не попасть. Все входы и выходы контролируются системой контроля и управления доступом. Это была определено плохая идея.
А мысль что бы выкрасть донгл он зарубил даже не обдумывая.
«4:25» – пискнул электронный будильник. Пробуждение Артёма было тяжёлым и мучительным. Голова гудела после беспокойной ночи. Мятежный сон сменился вялым бодрствованием.
Едва переставляя ноги доктор Рабцев ввалился в свой кабинет. Горький кофе обжег его горло. Поставив кружку на пробковую подставку, доктор сел в кресло. Эргономичная спинка изогнулась под его весом, принимая форму тела. Глаза слипались. «15 минут» – сказал себе доктор.
Теплая волна расслабления прокатилась по телу. Разум медленно отключался, рождая причудливые образы. В быстром сне доктору виделись река прозрачного, как слеза младенца ДД12-08, вытекающие из монитора Имре. В этой реке купалась Ольга, отчего-то похожая на НоМей. НоМей, в свою очередь, покрылась белой гладкой шерстью. Её лицо вытянулось как у подопытной крысы. Она смотрела на Рабцева размерено мигая одним красным глазом в центре лба. Сумбурное видение расплываясь рябым узором потолочной плитки, возвращая доктора в реальность. Решение пришло неожиданно.
Туалет, отделанный белым кафелем. Одно из немногих мест в институте где нет всевидящего ока камер слежения. Закрыв дверь кабинки, он лишь долю секунды сомневался в правильности своего решения. Щелчок зажигалки и корзина грязной бумаги вспыхнула оранжевым пламенем. У него было около минуты, что бы вернутся в кабинет до того, как сработают дымоуловители.
Стараясь не привлекать внимания учёных, шатающихся по коридору, Рабцев быстрым шагом вернулся в лабораторию. До двери его кабинета оставалось не более пяти шагов, когда раздалась пожарная тревога.
– Все на выход! – скомандовал он своей группе. – Нана, ты первая, я замыкающий!
Если его план сработает, он добудет информацию.
Нана, согласно инструкции, направилась к выходу. Вся остальная группа последовала её примеру.
Когда последний лаборант вышел за дверь, Рабцев прикрыл дверь лаборатории и вместе со своей группой прошел несколько метров по коридору, пока учёные из лаборатории 47/18 не смешались с толпой.
Пользуясь всеобщей суматохой, Рабцев замедлил шаг, отделяясь от людского потока. Никто не заметил, как худощавая фигура доктора скользнула за белую дверь.
«Только бы получилось, только бы получилось!» – в унисон с ударами сердца стучало в голове.
Ничего не видя вокруг, доктор приблизился к компьютеру Имре и сделал несколько тестовых кругов мышкой. Чисто! Имре оставил донгл в компьютере. «Вот же придурок!» – усмехнулся про себя Рабцев.
Содрогаясь от напряжения, Рабцев вставил флешку, чтобы скопировать все, что могло представлять хоть маломальскую ценность.
Он прислушивался к каждому шороху, доносившемуся из коридора. Внезапно его взгляд упал на неприметный текстовый документ, с нелепым названием в виде набора знаков.
Едва он успел выдернуть флешку и скрыться в своем кабинете, как в коридоре послышались голоса.
«Ложная тревога» – доносилось из-за двери.
«Что за идиотина это сделала?»
Крупные капли пота катились по вискам Рабцева. Он не мог поверить, что его план удался.
До конца рабочего дня, он вскакивал при каждом стуке в дверь его кабинета. Если он всё рассчитал правильно, то его «шалость» останется незамеченной. Это был первый раз, когда Рабцев Артём Юрьевич, переплетя пальцы, горячо и самозабвенно молился.
Ночь упала на город. Тяжёлые тучи разлились ливнем, обычным для этого времени года.
Ольга уже спала завернувшись в пушистый плед. В кроватке тихо посапывал малыш, убаюканный мерным гудением кондиционера. Артём сидел перед ноутбуком, куря одну сигарету за другой. Папки, которые он скопировал с компьютера Акоша были заполнены стандартными отчётами и таблицами. Даже тот загадочный документ с символьным названием оказался обычным графиком инъекций для восьмой группы. Ничего. Абсолютно ничего. Никакой информации.
Мороз пробежался по спине Артёма. Он ругал себя за такой напрасный риск. Если о его проделках станет известно ЮйЛань, он лишится работы. В лучшем случае.
Артём снова пересмотрел каждый файл, пытаясь найти хотя бы какую-нибудь зацепку. Пусто. Он бездумно водил курсором по экрану, думая о том, как сильно он просчитался. Пока случайно зацепленное выделение не подсветило папку без иконки и названия в самом конце списка файлов.
Цепляясь за последнюю надежду он дважды кликнул по невидимке.
Найденное в папке повергло Артёма в шок. Чувство тщетности и беспомощности обволакивало липкой паутиной. Из оцепенения Артёма вырвал слабый стук в дверь. Отсчитывая бесшумные шаги он подошёл к двери. В дверь снова постучали. Рабцев припал к дверному глазку.
Черные спутанные волосы девушки тряслись в такт рыданиям. Она подняла заплаканное лицо, глядя сквозь дверь прямо в глаза Артема.
– Нана! – в ужасe прошептал он и открыл дверь.
***
Яркий свет безворотника резал по глазам. Кожа на запястьях и лодыжках болела от жёстких кожаных фиксаторов. Острая боль стучала в затылке, и липкая влага в левом ухе подтверждала самые страшные догадки.
– Знаешь, Рабцев, твою бы энергию, да в мирное русло.
«Голос… Почему он кажется таким знакомым?» – подумал Артём.
– Тебе дали задание. В чём проблема выполнять свою работу? С чего вдруг гениальный биотехнолог, учёный, которого выбрали из тысяч, решил поиграть в детектива?
– Хватит, Макс. – остановил ёрничества второй голос.
Блондин склонился над доктором.
– И всё-таки, Рабцев, зачем?
Ни тени удивления не мелькнуло в лице Артёма. После прочитанного его уже ничего не могло удивить.
– Потому что это не этично. Это не лечение, это мутация людей.
– Не этично? – усмехнулся Макс – Ты слышал, Акош?
– Ты когда об этике вспомнил? – язвительно спросил Имре, – Когда использовал мои мутагены? Или мутагены Макса?
Артём не ответил. Он приехал сюда что бы найти средство, исцеляющее от наследственных заболеваний. Слепое тщеславие рисовало в его сознании сотни тысяч, да что уж там, миллионы маленьких детей, сбросивших бремя таких болезней как аутизм или муковисцидоз, детей, которые родились благодаря его лекарству потому что он, предотвратил развитие синдрома Дауна и синдрома Патау. Его эго вселенских размеров обещало ему мировую славу, и родители спасённых детей, со слезами благодарности будут нести его имя…
Его маленькие белые мутанты должны были пожертвовать своими жизнями ради создания идеальных гормональных препаратов, без побочных эффектов, без сложного индивидуального подбора, лечение которым будет зависеть лишь от биологического пола.
Его чудесная панацея должна была спасти людей, сделать мир лучше…
– Я хотел… – Артём закрыл глаза сдерживая слёзы, – создать панацею.
Мой препарат, должен спасать людей…
Макс усмехнулся.
– Надо же! Как благородно!..
– Так он и спасёт, Рабцев. – перебил Макса Акош, – К'худды очень живучие. Они уступают разве что тихоходкам…
Нервный смех Макса раскатился по комнате.
– Это точно! Ха-ха! Тихоходки!
– Они плодовиты, контактны… – продолжал Акош, не обращая внимания на Макса. – У них потрясающая способность к регенерации. И главное, им не страшны ни токсины, ни тяжёлые металлы… Они способны выжить практически при любом катаклизме. Так что, Рабцев, считай ты спас человечество.
– Спасать не значит превращать детей в к'худдов! – закричал Рабцев. – Это бесчеловечно! Никто не станет принимать лекарство, которое так изменяет людей! Никто не захочет жить в мире мутантов!
Холодные пальцы впились в челюсть Артёма.
– Ты уверен? А, по-моему, ты ошибаешься! – чеканя слова, сказал Макс.
– Убедись скорее сам в волшебстве Прогедусан! – пропел Имре.
– К'худды уже живут среди нас. – Макс с отвращением оттолкнул голову Рабцева – Они уже рождаются. Не так часто, как хотелось бы, но рождаются. И пока что, все довольны. Эх, доктор, тебе всего лишь надо было подписывать бумажки и сидеть тихо…
Макс сделал несколько шагов назад. Доктор Рабцев боковым зрением следил за его перемещением по комнате.
– Знаешь, Артём, – сказал Макс, стоя в углу перед большим медицинским шкафом, – Мне бы не хотелось, чтобы ты думал, что ты зря потратил три года жизни. Твои к'худды гораздо лучше наших. ДНК стабильнее, да и генетически они совершеннее.
– Все равно ваш план – нелепость. Всех мутировать не получится. – злобно сказал Артём сквозь бесшумный плач.
– А всех и не надо. – развел руками Имре. – Зачем планете 8,5 миллиардов ублюдков, засравших природу?
Макс подошёл к связанному доктору и протёр внутренний сгиб локтя спиртовой салфеткой.
– Не дергайся, – сказал Макс с деланной заботой, – А то будет больно.
***
Ольга, закрыв дверь, спустила с рук сына, и тот, весело топая и гуля, побежал в спальню.
Она устало провела рукой по голове, снимая черный платок. На кухне она достала бутылку вермута, смешала его в бокале с грейпфрутовым соком, и, сев за барную стойку, открыла страховой полис Артёма. Восьмизначная сумма в европейской валюте обещала ей и её сыну безбедную жизнь. Жизнь, в которой нет его. Такого доброго, такого трогательного, немного рассеянного биолога. Того, с кем она мечтала, горела, летала. С которым она спорила до хрипов, с которым она мирилась до криков. Который подарил ей сына. Которого она так сильно любила.
«22 декабря от сердечного приступа скончался Артём Юрьевич Рабцев, гениальный химик, создавший витаминный комплекс для беременных нового поколения Прогедусан ™. Вице-президент HealthНand Соrporation Шин ЮйЛань выказала семье Рабцева соболезнования по поводу безвременной кончины ученого.
Мы вернёмся к вам после короткой рекламы.»
«Крепкие зубы, блестящие волосы,
На тоненьком тесте – заветные полосы.
Спасёт красоту и подарит здоровье,
И сердце жены вновь наполнит любовью.
Убедись скорее сам
В волшебстве Прогедусан!»
