Текст книги "Толитопия"

Автор книги: Лана Ширши

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Глава 3

Доктор Рабцев сидел за столом, подперев голову руками. Его телефон лихорадочно вибрировал в кармане, сообщая о тщетных попытках Ольги услышать мужа. Но Артем игнорировал звонки жены, равно как и позднее время. Он в который раз перечитывал задание, полученное утром от ЮйЛань. Иногда он вставал из-за стола, подходил к кофеварке, выпивал пару кружек кофе, и снова возвращался к чтению.

Его мозг совершенно отказывался понимать и принимать прочитанное.

– Артём? – позвала Нана, стуча костяшкой указательного пальца по дверному косяку.

Она стояла на пороге его кабинета, всё ещё в белом халате, скрестив руки на груди, и с беспокойством смотрела на Рабцева. День по истине выдался сумасшедшим: рано утром сообщили об увольнении, потом увольнение отменили, теперь её друг и наставник мечется по кабинету, как тигр в клетке.

– Артём, не пора ли домой? Уже поздно. Все ушли. Даже, НоМей ушла.

– Дай сигарету… – хриплый голосом попросил Рабцев.

Нана сделала удивлённое лицо.

– Я не курю, доктор! И вам не советую…

– Нана, – с некоторым нажимом повторил Артём, – Мы пять лет работаем вместе. Дай?

Она закрыла дверь и подошла к окну. Впустив в кабинет доктора Рабцева запахи ночного города, она извлекла из кармана халата глянцевую пачку. Достала две сигареты и аккуратно зажала их тонкими, четко очерченными губами. Щелкнув крышкой массивной зажигалки, такой неподходящей для ее изящных пальцев, Нана быстро прикурила, и перехватив с губ одну сигарету, протянула Артёму.

Артём подошёл раскрытому окну и, закрыв глаза, глубоко затянулся. Горький дым непривычно обжёг горло.

– Не хочешь рассказать, что произошло? – Нана стряхивала пепел прямо в окно.

Артём смотрел, как лежащий внизу город окрашивался окнами и ему до слёз хотелось вернутся на 5, нет, на 7 лет назад, в ту съёмную квартиру, в их Питер, на его Родину.

– Как ты думаешь, зачем мы все это делаем? – спросил Рабцев.

Нана немного прикрыв глаза, выдохнула в ночь серый дым.

– Ну как «зачем»? Для разработки вакцины от генетических заболеваний. Это же основная цель исследований. – она развела руками.

Рабцев горько усмехнулся. С размаху затушил сигарету о стену под отливом и щелчком отправил окурок в окно.

– А если я тебе скажу, что конечная цель отличается от первоначальной? – Артём прищурившись буравил Нану глазами.

– То есть как?

Нана решительно не понимала к чему клонит доктор. Было конкретное задание, модернизировать ДНК млекопитающих и в последствии выделить ген, предотвращающий негативные мутации. Задание выполнено, цель достигнута.

– Ты не задавалась вопросом, почему первоочередной задачей стояло изменение гаметогенеза? Зачем вообще нужно было выводить к’худд?

– Ну так что бы исключить влияние женских и мужских гормонов при лечении… Совершенный организм, так-то, – Нана неуверенно повторила заученную из задания фразу, – Артём, к чему ты ведёшь? Я совершенно не понимаю!

Доктор Рабцев дружески похлопал её по плечу.

– Не бери в голову. Поживём – увидим.

***

– Ты снова начал курить? Что-то случилось?

Ольга обняла со спины страдающего бессонницей мужа. Артём ощутил её сонное дыхание, уютную мягкость длинной хлопковой футболки на голое тело, служившей Ольге пижамой. От неё пахло домашним теплом. Нежный запах её кожи обычно помогал Артёму отвлечься от самых тяжёлых мыслей после самых трудных дней. Когда Ольга обнимала его вот так, он забывал и про работу, и про неудачи, и про сложности. Но сейчас единственное о чём он мог думать было его задание. Дурацкое задание, непонятно кем придуманное, непонятно зачем придуманное, переходящее все этические и моральные нормы.

Совершенно бесполезная, ненужная заумь, скрывающая истинные цели.

– Олюшка, мне так сложно. Одна моя часть требует от меня подчиниться распоряжению, другая говорит бежать без оглядки, пока не поздно. Бежать далеко, не задерживаясь ни на секунду. Я не могу понять, зачем всё это мне нужно. Какие границы я могу преступить, имею ли я на это человеческое право? Что мне делать Олюшка?

Артём сжимал сплетённые на его груди запястья супруги. Он говорит так тихо, словно боялся, что его могут подслушать.

– Любимый, пожалуйста, говори по-русски. Я из этого англо-азиатского винегрета, поняла только «Олюшка».

Артем грустно опустил голову. Переводить этот крик души на родной язык не было никакого желания. Да и зачем? Это вызвало бы только беспокойство и лишние вопросы, на которые он ответить не может.

– Пойдем, спать?

Ольга скользнула рукой по голому плечу мужа, и переплела свои пальцы с его.

– Пойдём, – повторила она, увлекая мужа в кровать.

В ту ночь Артём никак не мог уснуть. Ему не помогли ни горячие ласки жены, ни виски. Даже снотворное, беспечно принятое после алкоголя, принесло только чувство опустошения, вместо спасительного сна. Больше всего на свете он ненавидел патовые ситуации. Если сейчас всё бросить, он останется ни с чем; ни денег, ни рекомендаций, ни заслуг, с сомнительной перспективой работы в какой-нибудь лаборатории у себя на родине за мизерную зарплату. А если останется, придется пойти на сделку с совестью, наступить на горло профессиональной гордости, и человеческим принципам.

И что бы не выбрал Артём, всё равно остаётся липкий как патока вопрос «Зачем?».

Он преследовал доктора Рабцева на протяжении всех последующих недель. Каждая задача, выполняемая группой, каждое действие, каждый положительный результат сопровождался вопросом «Зачем?».

– Зачем? – Артём наконец задал его единственному человеку, который, как ему казалось, может пролить свет на всю эту неразбериху.

ЮйЛань сняла очки. Медленно положила их в лоток для бумаг, и откинулась в кресле.

– Просто делай свою работу. – сказала она, не открывая глаз.

Ее голос чуть дрожал, выдавая волнение.

– Делай. Свою. Работу. – уже ровнее повторила она.

– ЮйЛань, – Артём обойдя стол, развернул кресло с начальницей. – ЮйЛань, ты ведь знаешь ответ. Зачем?

Его лицо было непозволительно близко к её. Настолько близко что можно было разглядеть бархат пудры на её щеках.

– Зачем? – снова повторил Артём.

ЮйЛань тяжело дышала. Подёргивающиеся веки свидетельствовали о мучительной внутренней борьбе.

«Она знает!» – подумал Артём.

– Ответь мне, ЮйЛань!

Он продолжал давить на неё.

– Потому что так надо. – почти не шевеля губами ответила женщина. – Не здесь.

Ветер игриво подгонял речной поток. Плакучие ивы, росшие вдоль берегов, купали свои ветви в зелёной воде. ЮйЛань стояла, кутаясь в длинный вишневый кардиган. В её голове не было абсолютно никаких мыслей. Кроме абсурдно сентиментального воспоминания, когда она повезла Артёма и его очаровательную жену знакомиться с городом, и они приехали в этот укромный уголок городского парка.

Услышав приближающиеся шаги, она нервно оглянулась.

– Это я. Не пугайся. – натянуто улыбался Артём. – Привет.

ЮйЛань не ответила на приветствие. Она рывком провела по волосам.

– Зачем? – снова повторил свой вопрос Артём.

– Здесь безопасно.

– Я не про то. Ответь мне. Я хочу знать, зачем я все это делаю. Зачем мы всё это делаем.

– Шесть лет назад социологи предсказали резкое снижение рождаемости. Их проигнорировали.

Почти в это же время медики отметили снижение качества рождаемости. В отличие от социологов, их поддержали экономисты, рассчитав что рождение такого количества больных детей в будущем ничего кроме Второй Депрессии не принесёт. Работоспособное население будет не в состоянии обеспечить экономику стран. Тогда и возникла идея HealthyKind. А два года назад, начался повсеместный отказ от рождения детей. Запреты абортов лишь вызывают массовые беспорядки, которые устраивают феминистки, и рост женской смертности от криминальных абортов. Насилие всегда порождает насилие.

ЮйЛань говорила так тихо, что едва можно было разобрать её слова.

– О чем ты говоришь? Я видел статистику. Её регулярно в ночных новостях показывают. Человечеству скорее перенаселение угрожает, чем вымирание.

ЮйЛань криво усмехнулась.

– Да–да. Статистика. Циферки для массы людей, которым мы привыкли верить… Когда я была в исследовательской группе, так и было… Помнишь эту пропаганду чайлдфри, ЛГБТ, страшные передачи про ужасы родительства? Сначала все шло хорошо. А потом… – ЮйЛань щёлкнула пальцами, – Ситуация вышла из–под контроля.

Она злобно улыбнулась. Ее красивое круглое лицо исказилось безумием.

– Ты смотришь новости? Да? Ты знаешь, что творится в Азии? Их ничтожные попытки что-то изменить тщетны. Планета умирает! Ха-ха-ха … Люди дышат свинцом, пьют отравленную воду, едят пластик… Ха-ха-ха-ха! Представляешь! Всё! Всё заражено пластиком! Даже тот лосось, которого ты покупаешь с фермы, напичкан пластиком!..

ЮйЛань согнулась в истерическом смехе. Артём смотрел на неё и чувствовал, как шевелятся волосы на голове. «Как бред этой чокнутой связан с к'худд?» – думал он, глядя на заливающуюся ЮйЛань.

– Они пытаются перевезти, спасти хотя бы часть людей, но они не понимают, или не хотят понимать, что это ничего не изменит. Станет только хуже! Нищета и болезни ещё больше заставляют людей избегать рождения детей! Жизнь становится всё дороже, и тех социальных программ просто не хватает! Ха-ха-ха!

Артём встряхнул ЮйЛань за плечи и отвесил звонкую пощечину, чтобы сбить истерику. Она распахнула свои темные глаза и замерла. Истерика прошла. По её щекам катились слезы.

– Прости… – выдавил из себя доктор. Ему было стыдно за эту пощечину. Он слабо пытался оправдать себя тем, что у него не было другого выбора, а ЮйЛань между тем продолжала.

– Вакцина, над которой вы работаете, не только починит поломанные гены, но и увеличит рождаемость. И твои крысы тому подтверждение. Слабые умрут, сильные будут жить. Жить и плодиться…

«Совсем с ума сошла!» – думал Артем. Ее слова совершенно не вязались в реальностью. Женщина слишком много проводит времени за бумагами.

На следующий день едва Рабцев пришел на работу, как секретарь по внутренней связи сообщила ему, что госпожа Шин хочет видеть его у себя.

– Что это? – Артём держал в руках белый лист.

– Твой приказ об отпуске.

– Ты меня увольняешь? – изумился Рабцев.

ЮйЛань даже не смотрела на него. Она сидела в кресле с абсолютно отсутствующим лицом.

– Нет. Я считаю, что тебе нужен отдых. Подписывай, Рабцев. – устало сказала она.

– Полгода? – спросил Артем, пробежав глазами по листу. – Не многовато ли?

– За три года упорного труда в самый раз. В апреле вернёшься…

Рабцев обескуражено смотрел в свой приказ, а затем взял ручку и поставил подпись. «В конце концов, я давно обещал Ольге путешествие, она будет рада…» – думал Артём, выходя из кабинета.

– …Если не будешь болтать лишнего… – догнал его у двери голос ЮйЛань.

Глава 4

– Я так счастлива! Я поверить не могу что ты всё-таки выбил себе отпуск!

Ольга по-детски хлопала в ладоши. На её щеках играл румянец.

Она бегала по квартире босиком, иногда спотыкаясь о большой яшмовый чемодан, в который она укладывала их вещи.

– Главное не забыть куртки! – говорила Ольга сама себе, – В Питере сейчас холодно…

Артём изо всех сил старался включиться в Ольгину игру. Он старался проникнуться её энтузиазмом, насладиться вместе с ней предвкушением предстоящей поездки. Он пытался думать о том, как они вдвоём будут гулять по родным улочкам, как будут уплетать, макая в перченный уксус, пельмени, слепленные Ольгиной мамой. Как они поедут на поезде на пару недель к его родителям. Как он с отцом, сидя в гостиной, впитавшей в свои стены аромат коллекционного табака, будет неспешно пить вишневую наливку, слишком сладкую, слишком крепкую, но такую согревающую. Артём пытался заразиться этим восторгом. Но его мысли каждый раз устремлялись в лабораторию номер 47/18. Он думал о том, что там остались НоМей и Нана, что эти полгода ими будет командовать ненавистный ему Имре Акош, от которого нет никакой возможности избавиться. И самое главное, Артёма очень страшили изменения, которые могут произойти в его отсутствие.

Он потряс головой, словно пытаясь скинуть нахлынувшее волнение. Это действие привлекло внимание Ольги. Она подошла к нему и присела на корточки возле ног мужа, упершись на его колени.

– Давай ты не будет думать о работе? Ладно? – вкрадчиво сказала Ольга – У нас отпуск! Я хочу, чтобы в это время ты думал только обо мне, обо мне и снова обо мне!

Она наигранно капризничала, что не могло не вызвать у Артема улыбку. Он провел рукой по её каштановым кудрям и согласно закивал.

– Ты права, Олюшка. Обещаю, я буду думать только о тебе все следующие пять месяцев!

***

Пряный запах чужого жилья смешиваясь в ароматами специй и вареного мяса приятно щекотал нос. После радушного приема и плотного ужина Артём растянулся на диване, обитом шоколадным флоком, довольно улыбаясь, подобно сытому коту. На стене с шелковыми обоями тихо бубнил телевизор, транслируя одну из тех бессмысленных передач, созданных исключительно для убийства времени.

Во то время, когда они ещё жили в России, Артём страшно не любил оставаться у тещи дома. Но, раздражающие тогда аляпистые картины Ольги, их фотографии, расставленные на каждой поверхности, бесчисленные статуэтки животных из китайского гороскопа, сейчас навевали чудное ощущение безмятежности. Словно время здесь замерло, и лишь фотографии изменились. Он смеялся рассказам Ольги, охотно отвечал на расспросы тещи, не забывая уклоняться от её заботливо-навязчивых предложений «съесть чего-нибудь».

Ближе к ночи, лёжа в некогда Ольгиной спальне на оттоманке, которую последний раз раскладывали в мае 2026ого, когда они последний раз ночевали в доме её родителей, Артём наблюдал как Ольга, счастливая и уставшая с дороги, разбирала чемодан.

– Олюшка… – тихо позвал он.

Она обернулась. Поймав глазами его плотоядный взгляд, она хитро улыбнулась и по-кошачьи подкралась к дивану. Артём запустил руку в ее волосы, мягко притягивая для поцелуя. «Это будет замечательный отпуск!» – решил для себя он.

А на следующий день они пошли гулять. О! Какая это была прогулка! По-зимнему низкое небо грозило мокрым снегом. Ветер, несвычно холодный и влажный после тропического климата, нахально лез за шиворот, заставляя то и дело поправлять сползающие шарфы, почему-то навевая сладкую ностальгию.

– Давай зайдём куда-нибудь? – предложил Артём. – Я замёрз ужасно!

Ольга, не думая, поддержала предложение мужа, и они нырнули в ближайшую кофейню.

– О! – протянул Артём, грея замёрзшие пальцы о кружку с кофе, – Я рук не чувствую.

– А ведь, когда-то мы ходили без перчаток и шапок, и грелись не кофе…

Ольга лукаво улыбалась, мысленно возвращаясь в те времена.

– Кстати, – её голос стал неожиданно серьёзным, – Я давно хотела с тобой поговорить…

– О чём? – Артём сделал глоток кофе. – Я весь во внимании.

Ольга немного поёрзала на месте, собираясь с мыслями.

– Давай родим детей? – выпалила она.

– Что?!

Разочарованная реакцией мужа, Ольга обиженно поджала губы.

– Ты не… Ты не хочешь?

– Ух… – выдохнул Артём, пытаясь подобрать слова – Я… Ну я… Сейчас…

– Не время. Да? – угадала Ольга.

Артём виновато смотрел на жену. Они вместе так долго! За эти годы они обсудили все прочитанные книги, услышанные песни, увиденные фильмы. Они столько раз обсуждали цвет покрывала на кровати, форму кружек на кухне, материал диванных подушек, но никогда, ни единого раза они не обсуждали рождение ребенка, и внезапное предложение Ольги обескуражило Артёма.

Не то что бы он был против детей. Он просто никогда об этом не думал.

– Почему «не время» – Артём попытался изобразить обиду, – Мы просто никогда не говорили об этом, вот я и растерялся…

– А я думала, что вопрос о детях у женатых людей само собой разумеющееся…

Ольга не могла, да и не хотела скрывать разочарование. Хоть она и ожидала подобной реакции, но всё же надеялась на несколько другую реакцию супруга.

– Я правда не против. Если ты хочешь, давай родим…

Ольга нервозно передернула плечами. «Если ты хочешь…» – мысленно повторила она. Артём и раньше не блистал красноречием, но это его «если ты хочешь» было верхом косноязычия. Обычно Ольга прощала ему эмоциональную скупость и необдуманные реплики.

– Мало того, что я хочу. Детей нужно рожать если мы оба этого хотим.

Артём открыл рот, чтобы сказать, что-то в своё оправдание. Он перебирал в голове фразы, которые могли бы объяснить его позицию. И ни одна из них не подходила. Каждая звучала абсурдно и … запретно. Невольно он вспомнил о разговоре с ЮйЛань под ивами в парке. Если хотя бы часть сказанного ею правда, то Ольгино предложение родить ребенка ещё менее привлекательно. Он нежно взял ее запястье и погладил большими пальцами.

– Олюшка, – вкрадчиво начал Артём, проникновенно глядя в холодные глаза супруги, – Тащить в этот мир ещё одного человека просто преступно…

Ольга отдернула свою руку, словно обжегшись.

– Преступно?.. Преступно, да? Чем этот мир, отличается от того мира, в котором родились мы?

– Олюшка, ты не знаешь…

– Я не знаю? – перебила она Артема, – Я знаю, что когда двое любящих людей рожают детей, это нормально. Понимаешь, Артём? Нор-маль-но!

– Оль, послушай…

– Знаешь, если ты не хочешь, то мог бы прямо об этом сказать, а не нести чушь про преступность…

Ольга комкала салфетку, как бы стирая с запястья его прикосновение.

Артём подумал, что стоит дать жене время перевести дух, а потому, бесшумно хлопнув по столу, он поднялся и направился к выходу, чтобы постоять в одиночестве в объятиях питерского ветра и сигаретного дыма.

– С чем пончик? – спросил мужчина, вернувшись за стол. Ему хотелось, как-то завязать разговор, и, глядя на жующую жену, ему в голову пришел только этот вопрос. – Закажи мне тоже…

– Пышка.

– Что?

– Это пышка, а не пончик. – сказала Ольга, облизывая пальцы. – С вишней. Как всегда.

– А разница? – засмеялся Артём, окончательно убивая повисшее меж ними разногласие.

Прошло не менее двух недель, после ссоры. Ольга больше не говорила о детях, а Артём не знал, как начать этот разговор. Всё это время он думал над её словами. Он всё время вёл спор с самим собой. Но чем больше спорил, тем больше убеждался, что их с Ольгой возраст, их благосостояние вполне располагает к рождению детей. «ЮйЛань могла и преувеличить. – говорил Артём сам себе, – В конечном счёте, даже если будет настолько всё плохо с экологией, можно будет уехать в какой-нибудь райский уголок, что-нибудь вроде экопоселения…»

Ольга уже переоделась в любимую растянутую футболку, и лежала в постели, по привычке читая перед сном. Артём присел на край оттоманки и ласково погладил бедро жены.

– Олюшка?..

– Ммм? – она перевела взгляд на Артема.

Вместо ответа он мягко прижался к её колену губами.

– Не сегодня… – поняв недвусмысленный намёк, сказала Ольга, – я устала.

Артём проигнорировал её отказ. Медленно он стал двигаться вверх, оставляя на её коже чуть влажную дорожку лёгких поцелуев.

– Я же сказала нет, – уже игриво повторила Ольга, скрывая улыбку.

Он приблизился к её лицу, опаляя дыханием губы.

– Я люблю тебя, – прошептал Артём, околдовывая любимую женщину поцелуем.

Екатеринбург встретил блудного сына и его супругу вьюгой, словно журя за долгое отсутствие. Погода, не балующая город снегом последние несколько лет, необычно расщедрилась в последние дни уходящего года.

Новый год супруги встречали с родителями Артёма, одурманенные ароматами мандаринов и хвои. Шутихи, освещающие приход 2031 года, оглушали, а хлопушки осыпали блёстками, сверкающими в электрическом свете на полу.

Пьянящая нега зимнего торжества полностью поглотила Рабцевых. За всё время их пребывания в Екатеринбурге, Артём ни разу не вспомнил про своё творение, оставленное в лаборатории 47/18.

Не вспоминал он о нём и когда они садились в самолёт, унося в жару свежесть зимы и запахи коричной выпечки на одежде.

Глава 5

Море ласкало тёплыми волнами босые ступни Ольги. Она смотрела в голубую даль, щурясь в лучах палящего солнца. «Он должен знать» – подумала Ольга.

– Я скажу ему… – задумчивый шепот слетел с её губ.

– Что скажешь?

Ольга вздрогнула от неожиданности. Прокручивая в голове предстоящий разговор, она не заметила возвращение мужа с напитками.

– Дорогой… – Ольга взяла картонный стакан из рук мужа и сделала маленький глоток. – Я хочу тебе кое–что сказать…

– Я весь внимание!

Артём улыбался. С первого дня его отпуска Ольга буквально засыпала его просьбами. Её предложения по отдыху лились водопадом.

Они танцевали в вибрациях лёгкой музыки, играли в игры, правила которых изучали на ходу. Они смотрели старое кино, бурно обсуждая каждую сцену. Ели в местах, куда ещё четыре месяца назад не пошли бы ни под каким предлогом, где в коктейлях слишком много сиропа, а в соусах слишком много чили. Ольга, вдоволь напившись российскими морозами, купила тур сначала во Францию, где сходила с ума от Парижской архитектуры, а затем, не обращая внимания на ворчание Артёма, в Страну Восходящего Солнца, где мечтала побывать ещё со школы.

И сейчас, Артём потирал ногу об ногу, сбрасывая с кожи блестящий от соли песок Танжонга, в ожидании новых идей супруги.

– Правда здорово, что мы всё-таки приехали сюда? – уклоняясь от ответа, сказала Ольга

– Столько лет собирались… – согласился Артём. – Так что ты хотела сказать?

Ольга молчала. Этот разговор она представляла себе столько раз! Но в эту минуту все слова, неоднократно мысленно отрепетированные, испарились. Все красивые фразы, покрутившись в кудрях, унёс в морскую даль ветер.

– Я… Мы… Мы станем родителями… – запинаясь сказала Ольга.

Отчего-то её голос прозвучал полувопросительно, словно Ольга спрашивала у Артёма разрешение на счастье. Она выжидающе смотрела на мужа, жадно ловя каждое движение его лица.

– Это как?

Он задал может быть самый глупый вопрос, который только можно было задать в такой ситуации.

«Просто шокирован…» – успокоила себя Ольга.

– Я беременна…

– Полностью?

«Идиот! Что ты несёшь?» – ругал себя Артём, когда до него дошёл смысл её слов.

– То есть, давно?

– Где-то 2–3 недели. – тихо сказала Ольга, и добавила – Ну это если тесту верить…

Артём стоял в оцепенении. Даже под угрозой смерти он не смог бы назвать чувство которое испытывал. Страх? Радость? Груз ответственности? Нежность? А может быть всё сразу?

Он смотрел в напряжённое лицо Ольги, которая ждала любой реакции, кроме непонятного молчания и отсутствия вообще каких–либо эмоций.

«Он растерялся» – она снова успокаивала себя. – «Всё-таки такая новость…»

«Надо же, – подумал Артём, – я отец»

Уголки его губ дрогнули и потянулись вверх.

– Получается, у нас будет ребёнок? – он задал ещё один вопрос, который не показался Ольге глупым.

Приятная прохлада обняла разгоряченного после душа Артёма.

–Тебя не продует?

Не дожидаясь ответа, он выключил кондиционер.

– Оставь, – попросила Ольга, – Жарко же!

Артём послушно включил щёлкнул кнопкой и присел на край кровати, поглаживая ноги супруги.

– Ты хочешь чего-нибудь?

– Мы ведь только что ели…

Бульон чувств всё ещё бурлил в душе будущего отца. Ему хотелось что-то сделать. Что-нибудь, что могло бы успокоить его.

– Тебе не холодно? Давай я тебя укрою?

Он стал неловко подтягивать одеяло.

Ольга мягким касанием рук остановила заботливую суету мужа.

– Любимый, я не больна. Я просто беременна.

– Но мне хочется что-нибудь сделать для тебя… – пролепетал Артём.

Она любовно погладила супруга по гладко выбритой щеке и легонько щёлкнула по носу.

– Ну кое–что ты можешь сделать для меня… – лукаво прошептала она, прижимаясь к его губам.

Пение страсти, наполнявшее гостиничный номер, стихло. Холодный свет бесстыжей луны отражался в маленьких капельках пота на женской спине. Ольга, закрыв глаза в неге, что-то тихо и неразборчиво говорила, а Артём накручивал на палец каштановую прядь волос, давая любимой женщине высказаться.

Её монотонное бормотание убаюкивало, и только настойчивая вибрация телефона, мешала Артёму погрузиться в сон. Но телефон лежит так далеко, а в объятиях Ольги так тепло и лениво, что не было никаких сил освободиться из её медового плена.

***

В гинекологическом кабинете пахло бумагой и дезинфектором.

– Анализы хорошие. Всё в пределах нормы… Только вот гипертонус… – задумчиво сказал врач, глядя в монитор. – Вы пьете витамины, которые я вам прописал?

Ольга быстро закивала.

– Хорошо, – похвалил доктор, и принялся заполнять бланк рецепта – Значит сейчас спуститесь в аптеку, получите Прогедусан. Принимать по две капсулы три раза в день. В одно и тоже время. Пропускать приём нельзя.

Последние слова, произнесённые с некоторым нажимом, и строгий взгляд поверх очков смутили Ольгу.

– Я выполняю все рекомендации… – словно оправдываясь сказала она.

– Вы умница! – уже мягким тоном снова похвалил врач.

В аптеке улыбающаяся фармацевт поставив дату в рецепте, протянутом Ольгой, выдала две большие коробки.

Немного подумав, Ольга купила бутылку воды. Отметив для себя время на часах, она открыла коробку, вынула из банки две синие капсулы и закинула их в рот.

Её рука нежно прижалась к животу.

«Расти здоровым, малыш» – мысленно сказала она.

Настроение Ольги было превосходным. Не торопясь, она прогуливалась по торговому центру, покупая то игрушки, то одежду для будущего малыша. А от преждевременной покупки коляски она всё-таки удержалась. Но не потому что «рано», а потому что ей хотелось растянуть подольше эти приятные хлопоты.

Каждый раз, когда Ольга возвращалась домой с пакетами, наполненными детскими вещами, Артём её мягко журил за торопливость. Так и в этот раз, но глядя как жена любовно раскладывает маленькие зелёные и жёлтые бодики на покрывале, он не позволил словам, способным расстроить любимую женщину, сорваться с губ.

Погруженная с свой мир, Ольга не заметила, как прошел февраль, как закончился март. В середине апреля Артём вернулся на работу, а в жизнь Ольги вернулись одинокие вечера. Но теперь она уже не изнывала от тоски и скуки. Общением её насыщала школа будущих родителей, настроение ей поднимали фильмы и статьи по волнующей её теме, а справиться с тревогой, обычно присущей беременным, ей помогало вязание, слабые навыки которого воплощались в слишком теплых, для тропического климата, пинетках.

Но это не огорчало Ольгу. Наоборот, она было чрезвычайно собрана и спокойна. Каждую неделю посещала врача, каждый день пила таблетки, предписанные чутким врачом. Но главное, она ждала. Она ждала своего малыша, который рос у неё под сердцем.