Текст книги "Идеальный круиз"
Автор книги: Лана Мур
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)
Тишина, только тяжелое дыхание и три пары блестящих глаз.
Потом неуловимое движение, словно шоколадная волна прокатилась, и я уже спиной вперед лечу в воду.
Вскрик вместе с пузырями вырвался уже под водой.
С ума рехнулись?!
Выскользнув из кольца рук, я вынырнула.
– Какого хрена? – откашливаясь и отфыркиваясь, не сдержалась я. Слишком уж испугалась. Ноги в босоножках скользили, а навернуться с таких ходуль – как нефиг делать.
– Извини, – Загид вынырнул рядом и, обдав меня россыпью брызг, откинул волосы. – Ты такая горячая, что мне необходимо было охладиться, – а сам тем временем наглаживал мне задницу.
Вот прохвост!
– Давай я тебя подсажу, – он присел и подхватил меня под попу, не упустив случая забраться рукой под плавки. – Азат, – крикнул на берег. – Помоги леди выйти.
Бриллиант в ухе сверкнул, и Азат оказался у бортика.
Я потянулась к опущенной руке, но обманщик оттолкнулся, обхватил меня, и мы снова ушли под воду.
Да сколько же они еще будут меня макать?
Я брыкалась, стараясь выбраться из крепкого кольца рук и получить так необходимый мне кислород, но вскоре к одной паре присоединилась еще и другая.
И все началось по новой, только теперь прикосновения уже более смелыми. Словно ненароком, забирались под лифчик и пощипывали затвердевшие соски. Символическая защита плавок тоже не вызвала у арабов уважения, и пальцы то и дело проскальзывали под ткань. Гладили, надавливали, отчего я забрыкалась еще сильнее. Офигели? Что устроили на виду у всех? Здесь же и дети могут быть, но, кажется, это заботило только меня. Кто-то из них, особенно обнаглевший, пробрался в трусы и, ведь наверняка не случайно, надавил пальцем на анус. Подобная неосторожность сразу же отозвалась пульсирующей болью.
«Это кто хотел повторения?» – панически пронеслось в голове, но потом боль сменилась горячей пульсацией, и пришла новая мысль: – «Я! Скорее бы ночь!»
Видимо, офигев от первой боли, я так сильно лягнула наглецов, что они меня выпустили, и я пробкой вылетела на воздух.
День 4. Массаж
– Сандра! Разве можно так пугать?
Оказывается, Танечка успела прийти и сейчас, схватившись за обтянутую купальником грудь, вознамерилась рухнуть на колени Джеймса, но он как раз встал, чтобы помочь мне выбраться из бассейна, и она сразу же передумала.
Сначала я выбросила босоножки, из которых потоками вытекала вода, а затем и сама вскарабкалась на бортик.
– Ма-ам, я тоже буду нырять! – завопил Славка и плашмя шлепнулся прямо на руки арабам. Брызги окатили нас с ног до головы, но мне это уже было не страшно. Джеймс усадил меня на шезлонг и подал полотенце.
Увидев, что здесь ей ловить нечего, Танечка тоже полезла в воду.
Давай-давай. Пусть арабы на тебе демонстрируют весь свой пыл. Сейчас я не ревновала соседей. Слишком они оказались бесцеремонными – Джеймс намного надежнее и предсказуемей. Вот, уже принес коктейль.
– Спасибо, – тепло улыбнулась я, поймала языком и втянула трубочку.
– Сандра, – Джеймс наклонился ко мне и сжал руку. – Я очень рад, что ты предпочла меня. Поверь, я оценил твой поступок.
Какой поступок?
Наблюдая за троицей в бассейне, я перевела на Джеймса изумленный взгляд.
То, что оставила арабов на растерзание Танюшки что ли?
Признаться, следить за ней было презабавно. Славка, носясь вокруг ребят, как обезумевшая торпеда, лишал мамочку малейшего шанса пообщаться с ними более тесно. Ну золото, а не пацан. А парни пусть немного охолонут.
– Надеюсь, ты и ко второй просьбе прислушаешься? – Джеймс обхватил мою свободную руку обеими ладонями и, заглядывая в глаза, целовал каждый палец, иногда обрисовывая их контур языком. – Будешь мне все рассказывать, о чем они говорят или что делают, напомнил он.
А я, млела под его ласками, растекалась по шезлонгу растаявшим мороженым и, не очень раздумывая, кивнула.
Хочет, чтобы я шпионила за соседями? Буду шпионить. Тем более, что такое необычное приключение и чуточка опасности добавит немного перчику моему слишком уж жаркому отпуску. Еще бы догадаться, что именно он хочет о них узнать, и, не долго думая, спросила.
Такое ощущение, что под расслабляющими прикосновениями, под горячими лучами солнца, у меня случилось размягчение мозга. Только бы к возвращению домой суметь собрать себя в кучку, но об этом думать было лень. Тем более, что Джеймс уже переключился на мои плечи и массировал их.
– Не думай об этом, – шепнув, он поймал мочку уха и, посасывая, слегка прикусил. – Ты просто передавай мне их разговоры, а выводы я буду делать сам.
– Ум-мгу, – промурчала я. Прям, шпионские игры какие-то. Джеймс Бонд, ей богу, а не Джеймс Перри.
– Пригласи меня к себе, – горячим языком очертил контур уха.
Да это уже что-то из разряда пыток. Разве можно отказать в просьбе, высказанной таким способом.
– Прямо сейчас? – я как кошка выгнула спину, прогибаясь под сильными руками, и точно так же приподняла задницу. Что он со мной делает? Я готова идти куда захочет, только бы сильные пальцы продолжали массировать каждую мышцу. О! Как же хорошо! Джеймс взялся разминать поясницу, и меня совсем повело.
Словно вокруг нас не было гомонящих людей, не палило нещадно солнце. Мы будто снова оказались в ночном уединении палубы или чей-то из наших кают. Только вдвоем. Я подалась к Джеймсу – вот она я, разнеженная, разгоряченная. Только для тебя. Возьми же меня! Соски снова встали торчком, и даже грудь заныла, жадно требуя ласки, а от долбящего внутри пульса, кажется, даже подрагивал живот. Я еще немного попятилась – ну где же он, чего медлит? У меня сейчас дым повалит, и не только из ушей.
– Не сейчас, – остановил меня Джеймс. – Чуть позже. А сейчас не хочешь искупаться?
Меня словно пыльным мешком по голове огрели – как это не сейчас? Я возмущенно оглянулась – из бассейна на меня сурово пялились Азат с Загидом и, что еще хуже – заинтересованный Славка.
Кажется, мои щеки сейчас по цвету слились с купальником. Что этот проныра успел рассмотреть?
– Са-аш! А что вы делали? – завопил он, когда мы с Джеймсом тоже спустились в бассейн.
Танечка, куда же без нее, сразу обернулась и вопросительно на нас уставилась, а арабы продолжали буравить жесткими взглядами, будто я им коварно изменила. Сами виноваты – бережней надо с девушкой обращаться.
Будто бросая им вызов, Джеймс утащил меня в зону гидромассажа, и там, среды сильных струй и пузырей, мы бултыхались как довольные тюлени. Как ни странно, но это помогло снять напряжение, не отпускающее меня последние три дня, то есть ровно столько, сколько длится мой отпуск. Наконец-то я смогла получить удовольствие просто от купания, от солнца и… Безделья!
День 4. Недвусмысленное предложение
Вечером мы снова встретились в ресторане.
Ребята-арабы, видимо, почувствовали, что перегнули палку, и теперь больше внимания уделяли Танечке и Славке, предоставив меня Джеймсу. Но, возможно, они таким способом пытались вызвать ревность. Надо сказать весьма успешно – каждый раз, когда слышала гортанный голос, а потом заливистый смех Танечки, стискивала зубы, чтобы не посоветовать ей перестать ржать, как конь.
– Почему ты так интересуешься ими? – стараясь отвлечься от веселящейся компании и не смотреть, как мои личные соседи обхаживают другую, я повернулась к Джеймсу. – Почему я должна все рассказывать тебе? Неужели они опасные преступники? – я сделала страшные глаза и вздрогнула, уловив в голосе Танечки слишком знакомы томные нотки.
Не выдержав, обернулась.
Вот, засранцы! Ну разе так можно?!
Зажав Танечку, как когда-то меня сзади и спереди, они танцевали, при этом ладони беспрепятственно скользили по ее ногам, задирая юбку все выше и выше, а рыжая зараза откинула башку на плечо Азата и заливалась смехом. Чтоб ты им подавилась. И это на глазах у собственного ребенка. Даже я себе такого не позволяла при Славке, как эта, с позволения сказать, мамаша.
– Ты очень с ними сблизилась, – отвлек меня от троицы голос Джеймса. Идеальный мужчина говорил медленно и задумчиво, словно тщательно взвешивал слова и выбирал что можно мне сказать, а что нет. – А они не внушают доверия. Я бы не хотел, чтобы ты пострадала.
Заботливый какой.
– А может, ты просто ревнуешь? – призывно улыбнулась я.
– Не без этого, – хмыкнул Джеймс. – Думаешь, мне нравится наблюдать, как ты с ними целуешься? Я ухожу в свою каюту и только догадываюсь, чем ты занимаешься. Если бы ты знала, как мне тяжело в эти минуты.
– Поэтому хочешь зайти ко мне? Чтобы убедиться, что ночи я провожу одна? – я томно прикрыла глаза, рассматривая Джеймса сквозь ресницы. Пожалуй, в последнее время я незаслуженно обделяю его вниманием.
С танцпола снова донесся взрыв смеха.
Достали!
– Пойдем танцевать, – протянула Джеймсу руку.
– С удовольствием, – ответил он. Поднял руку и поднялся.
Мы танцевали неторопливо. Джеймс бережно держал меня в руках, иногда склоняясь и целуя плечо или шею. Как обычные влюбленные. Словно эти три дня я не разрывалась между ним и парой арабов. Словно сейчас не прислушивалась к тому, чем они занимаются, и от игривого смеха Танечки кровь не бросалась в лицо, а пальцы не сжимались на плечах Джеймса.
– Ты сегодня какая-то очень нежная и мягкая, – промурчал Джеймс и привлек меня к себе, при этом, специально или нет, повернулся так, что я отлично видела всю троицу.
Вот же зараза!
Ребята почти растерли Танечку между собой, еще немного и она совершенно однородным паштетом размажется по ним. Кровь застучала одновременно в висках и между ног. Я вжалась в Джеймса и позволила его руке сползти на ягодицы. Божечки! Недавно причиненная арабами боль превратилась в бешеную пульсацию. Я снова этого хотела. Намекнуть Джеймсу? Как он воспримет такое мое желание?
Я немного отставила задницу, прижимаясь и притираясь к его ладони. Кажется, «нормальному» вечеру пришел конец, я снова превращаюсь в неудовлетворенное неизвестно что. Да еще и представляю, что там ребята делают с Танечкой, что она вот-вот треснет от смеха, или я ее тресну. Я чувствовала их руки, будто они гладят меня, пощипывают, надавливают, и от этого заводилась еще сильнее.
– Сандра, ты невероятно сексуальна, – шептал Джеймс и незаметно, но настойчиво выдавливал меня из ресторана.
Ну вот, я же говорила – недолго мне быть нормальной.
У выхода из ресторана мы уже вовсю целовались, при этом я решила перехватить инициативу, и сама таранила рот Джеймса – пусть почувствует себя на моем месте, но это продолжалось недолго.
Мы оказались в безлюдном закутке, и, продолжая меня целовать, Джеймс стал медленно наклоняться, опуская меня на пол. В итоге его манипуляций я оказалась на коленях, а перед глазами – натянувшая молния брюк.
– Сделай это, детка, – Джеймс запустил пальцы мне в волосы и сжал на затылке, притягивая к себе. – Я весь день смотрел на твои губы и хотел почувствовать, как они снова обхватывают меня. Ты охрененно сосешь.
На последних словах я дернулась, желая встать, но Джеймс уже успел расстегнуться и надавил мне на затылок.
День 4. Незапланированные планы
Ах так?!
Сосу, значит, охрененно!
Мой упертый и не самый уступчивый характер не принимал никакого насилия, даже такого сглаженного, как сейчас у Джеймса.
«Щас тебе так охрененно будет, что северное сияние увидишь!» – мысленно пообещала я и, не торопясь поддаваться мягкому давлению на затылок, положила руку на ладонь Джеймса и переплела пальцы.
Расслабленный, он не ожидал такой подставы, когда его мизинец каким-то образом оказался чуть ли не прижат к тыльной стороне ладони. Джеймс охнул, колени сами собой подогнулись и, конечно же, он отпустил мои волосы, чем я и воспользовалась.
Теперь уже я стояла во весь рост, а Джеймс передо мной на коленях.
– Я. Никогда. Не делаю. Ничего. По. Принуждению, – все еще удерживая его за мизинец, раздельно и четко произнесла я и, взмахнув подолом прямо перед аристократическим носом, убежала к ребятам.
Что с ними со всеми произошло, что все трое одновременно скозлились?
Вбежала в ресторан – Загид скучал за столом в обществе неумолкающего Славки, Азат и Танечка томно извивались на танцполе.
Ну и пошли они все в баню! Хоть отосплюсь!
Не желая выглядеть всеми брошенной и несчастной в то время как Танечка увела из-под носа одного из кавалеров, я, пока меня никто не заметил, выскользнула из сверкающего зала и побежала к лифтам.
Как же тихо в это время в коридорах – все в ресторанах и барах, все развлекаются. Даже во всегда шумном и многолюдном атриуме почти никого нет, только слепят неоновые вывески и мерцает реклама. Одна я, сбежавшая от одного и брошенная другими, направляюсь в свою каюту, чтобы как старушка завалиться спать.
А с Димкой бы сейчас…
«Не думать!» – оборвала я себя. Еще чего доброго начну жалеть, поехала в этот круиз без него. А за такую цену я должна получить максимум удовольствия. И сейчас за неимением лучшего – это сладкий сон. Надеюсь, что новый день принесет новые развлечения.
В недобрый момент я это подумала.
День еще не закончился, а я не успела подойти к своей каюте, как сзади меня подхватили под белы рученьки и завернули, не дойдя до моей двери буквально пару метров, прямо в каюту арабов.
– Ты решила сбежать от нас Сандр-ра? – напевный говор и коснувшееся уха горячее дыхание. – А как же наши планы?
Вот, убейте, не помню, чтобы строила совместно с ними какие-то планы. Мы за весь вечер едва ли парой слов перекинулись.
– Я думала, что теперь Татьяна входит в ваши планы, – не смогла удержаться от язвительных интонаций.
– Ты же сама предпочла нам Джеймса, – Загид пожал плечами. – А что нам еще оставалось?
– Развлекаться с Танечкой – услужливо подсказала я. При этом весь вид ребят выражал полное согласие с моими словами. Ну а что я хотела – они, как и я, берут от отдыха все. Можно ли их винить, что стараются не терять ни минуты? Ведь я поступаю точно так же.
– Но поверь, с ней и вполовину не так классно, как с тобой!
Утешение, конечно, слабое – вообще неприятно, когда тебя с кем-то сравнивают – но их слова все-таки согрели.
– Не бросай нас больше, – это уже Азат целовал шею и одновременно гладил бедра, задирая подол платья.
– Если больше не будете такими грубиянами, – задыхаясь, ответила я и откинула голову… конечно же, на плечо Загида, а его руки, скользнув по бедрам, уже пробрались под трусы, и мозг окончательно меня покинул. Снова остались только губы и руки ребят, вытворяющие со мной что-то невообразимое и мое всепоглощающее удовольствие.
Горячее дыхание Загида обжигало шею, плечи, он буквально впивался в меня, глубоко втягивая кожу, играл с мгновенно затвердевшими сосками, то сжимал их, то, едва касаясь, поглаживал. А я стонала и дрожала под его руками и губами Азата. Целуя меня, он как-то незаметно опустился на колени и теперь уже настойчивый язык ритмично надавливал на клитор.
Господи! Перед глазами то и дело сверкали ослепительные вспышки, я запустила пальцы в его густые волосы и прижала теснее – хочу большего. Хочу его в себе! И Загида тоже! Что он там делает! Почему одна грудь ноет, обделенная вниманием?
Но не успела я возмутиться, как вдоль позвоночника прокатилась горячая волна от коротких, но пронзительных поцелуев. Меня словно раз за разом прошивали длинной и острой иглой.
Азат уже сам обхватил меня за бедра, всасывая разгоряченную кожу, а я откинула голову и стонала уже в полный голос, когда почувствовала как что-то прохладное скользнуло между ягодиц, и тело моментально откликнулось обжигающей пульсацией. Как же я их хочу!
День 4. Сама, детка
Палец проскользнул внутрь, и я невольно присела, проталкивая его глубже и вжимаясь в губы Азата.
Да! Вот так! Мучительное удовольствие скручивало живот, а ноги еле держали, но я продолжала бы двигаться, наращивая темп, пока оргазм не накрыл с головой, но Азат остановил, удержав за бедра.
– Не так быстро, детка, – на секунду оторвавшись, промурлыкал он, и я снова почувствовало горячее прикосновение его языка.
– Почему? – как ребенок, у которого отобрали конфету, проскулила я. – Я хочу вас.
– Хочешь – возьми, – выдохнул в поясницу Загид, и длинное скользящее прикосновение потянуло меня за собой.
Я обернулась – он лежал на широкой кровати и смотрел на меня сквозь ресницы. Он был уже полностью готов к тому, чтобы я улетела в стратосферу. Я тоже была готова, о чем недвусмысленно говорил разливающийся внутри жар. Но Загид почему-то медлил.
– Что я должна делать? – я перевела взгляд с одного на другого.
Оба до предела возбужденные. Я вспомнила прошедшую ночь, и живот опять скрутило, когда мышечная память воссоздала ощущение двоих мужчин внутри меня.
– Ты же обещала нас оттрахать. Начинай, – усмехнулся Загид.
О! Ну раз вы простите, держитесь!
Я хотела развернуться, чтобы вобрать его все себя, но Азат удержал.
– Не так, – пробормотал он, продолжая чередовать посасывания и стремительные касания языка. – Сядь на него.
Я снова обернулась на Загида – возбужденный, он выглядел устрашающе большим, я даже представить не могла как сама позволю ему войти в себя. Хоть и хотела этого безумно.
– Я не могу, давайте сами, как в прошлый раз, – промямлила я.
– Нет, детка, на этот раз сама, – подал голос Загид. – Давай. Ты сможешь! Ты же хочешь. Верно? – и качнул бедрами.
Хочу! Очень хочу! Я снова вспомнила как они одновременно двигались внутри меня, и жаркая волна поднялась до груди.
– Давай, Сандра, – Азат вдавливался в меня и подталкивал к кровати.
Божечки!
Я прикрыла глаза. Если я сама этого не сделаю, то чего доброго останусь без сладкого, но как же страшно.
Взобралась на кровать.
– Умница! А теперь давай, осторожненько, – все-таки они стали мне помогать.
Загид, обхватив за бедра, плавно опускал меня на себя и приподнимал бедра, с каждым покачиванием проникая глубже, а Азата, дразнил короткими касаниями, заставляя тянуться за ними и опускаться ниже.
– А-а-а! не выдержала я, когда Загид вошел почти полностью, и тут же горячий рот Азата приник, втянул, и я прогнулась, окончательно опустившись и плотно прижавшись к Загиду.
Да! Грудь разрывалась от ликования, а в голове взрывались фейерверки. Почему я не сделал этого сразу? Это так классно! Загид продолжал покачивать меня, двигаясь почти незаметно, но доставляя крышесносное удовольствие.
Освоившись, я начала приподниматься выше, чтобы движения стали более протяжными, более ощутимыми, и тут Загид потянул меня, укладывая на себя.
О-о-о!
Это было что-то невероятное! Давление усилилось, и ощущения стали совершенно другими – острее, ярче и... ненасытней,
Я хотела еще, больше. Еще больше!
Приподняла бедра, почти выпуская Загида, чтобы опуститься и полнее почувствовать его внутри, как он двигается, всю длину, весь напор, но в это же время, Азат решил, ему тоже пора присоединиться к нам.
Я буквально захлебнулась в собственном вскрике удовольствия, когда он одним рывком вошел в меня.
Что они со мной творят?!
И я снова потеряла способность двигаться.
Ребята надавливали мне на бедра, насаживая одновременно на обоих. Входили размеренно и глубоко, позволяя мне прочувствовать малейший нюанс в изменении направления или давления, а мне оставалось только принимать их в себя и от каждого двойного толчка взрываться от все усиливающегося удовольствия.
Я уже давно престала быть собой, отделилась от тела с которым арабы вытворяли что хотели. Мне просто было охрененно!
Но вот их движения перестали быть протяжными. Резко, жестко они вколачивались в меня, растягивая до предела.
Я думала, что все чувства во мне уже притупились и ничего сильнее я не смогу испытать, когда очередной разряд удовольствия прошил с головы до ног, и я буквально завизжала, чувствуя внутри мощную двойную пульсацию.
Кажется, сильнейший оргазм накрыл нас троих одновременно.
День 4. Продолжение
– Хорошая девочка. Сладкая детка! – Азат прихватил мой сосок, и меня подбросило как на электрическом стуле.
– Эй вы там! Осторожнее, я вам не батут! – подал голос Загид, и, когда Азат поднялся, осторожно снял меня с себя и положил рядом, со вкусом шлепнув по ягодице.
Я непроизвольно дернулась, приподнимая задницу, чем вызвала взрыв смеха.
– Ты посмотри, – Загид погладил место шлепка, я только вяло шевельнулась. – Она еще хочет, – перевернул меня на спину, и пальцы оказались между ног. Я застонала и приподняла бедра – да, я снова хотела. – Детка, ты очень секси и безумно заводишь, но нам тоже надо немного отдохнуть. Хочешь, я тебя полижу?
Я только благодарно вздохнула. Интересно, когда-нибудь я скажу: «хватит»? Я не знала. Пока я только хотела и еще раз хотела.
Загид по-хозяйски развернул меня к себе и, подхватив под колени, придвинул ближе, а Азат лизнул сосок, и я снова поплыла на ласковых волнах наслаждения.
Да, ребята явно себя недооценивали или же напрашивались на комплименты, прося о передышке.
Вскоре их возбуждение уже невозможно было скрыть, да они не особенно и старались.
Недолго думая, Загид закинул мои ноги себе на шею и, поддерживая под попу, встал. Вернее, они встали. Я уже давно была готова, и без дальнейшей прелюдии, он насадил меня на себя.
Невольно откинулась, когда почувствовала как он натягивает меня изнутри, какой он горячий и настойчивый, и обязательно бы упала, но сзади подоспел Азат и впечатал меня в грудь Загида, сложив почти пополам.
О! А так я тоже могу, да?
Что со мной будет завтра? Я же на ноги встать не смогу.
Но думать долго не получилось – ровно де тех пор, пока не почувствовала прикосновение к ягодицам – горячее и гладкое.
Ну нельзя же так! Это уже что-то сродни пыткам, тем более, что я сама ничего не могла сделать, только позволять им вытворять со мной все, что захотят, как захотят и главное, когда захотят. Вот последнее меня просто убивало, потому что хотела-то я сейчас, а Азат не торопился – поглаживал дразнил, в то время как Загид разошелся вовсю, но мне этого было уже мало.
Я попыталась проявить инициативу, и немного отстраниться от Загида, чтобы надавить на Азата, но меня насадили обратно, да еще и дали шлепка.
– Не хулигань, Садр-р-р-а, – пророкотал Азат. – Ты была ведущей, теперь наша очередь. Так ведь – посмотрел поверх меня на приятеля.
– О, да-а-а! – все еще удерживая на руках, Загид особенно глубоко вошел, и я даже немного приподнялась, а вот когда опускалась, тогда и подставился Азат.
– О-о-ох! – не сдержалась я, снова почувствовав одновременно их двоих.
В четыре руки они приподнимали меня и насаживали на себя, размеренно, глубоко, и каждый двойной толчок сопровождался моим вскриком.
Горячие губы и языки с двух сторон ласкали шею. Соски, став до невозможности чувствительными, терлись о грудь Загида, а заласканный им возбужденный клитор – о живот. Острейшие иглы удовольствия прошивали меня всю – от кончиков пальцев ног до пальцев рук, от макушки и до попы, которую неустанно таранил Азат. С другой стороны точно так же вбивался Загид.
А я… Мне оставалось только расслабиться и положить голову Азату на плечо, подставив горло под губы Загида, чем он и поспешил воспользоваться.
Синхронные точки пронзали меня разрядами удовольствия, а ребята постепенно наращивали темп, и начали двигаться резко, жестко, подолгу задерживаясь во мне, словно стараясь продлить удовольствие. Я бы тоже хотела удержать их, но ничего не могла делать, только болтаться безвольной тряпкой, да подергиваться, когда наслаждение становилось совсем нестерпимым.
Еще один глубо-о-о-кий рывок, и меня заполнила горячая пульсация. А из горла вырвался пронзительный крик, но меня сразу же заткнул чей-то рот, и язык перекрыл приток кислорода.
– Тише, всех перебудишь, – шептал на ухо второй, продолжая еле заметно покачивать, а я вздрагивала в такт скольжению.
Загид полностью передал меня на руки Азата и осторожно снял мои ноги со своих плеч.
– Ну что, в душ, – подмигнул он и первым пошел включать воду.
Недавняя процедура повторилась. Они мыли меня нежно, осторожно, как очень дорогую фарфоровую куклу.
– Ребята, вы таки классные, – промямлила я и потянулась обнять их за шеи.
– Ты тоже классная.
Кто это сказал? А разве важно, когда под упругими струями воды два языка ввинтились мне в рот.
День 5. Извинения
«Нас утро встречает прохладой…» – почему-то настойчиво крутилось в мозгу, а я не желала просыпаться, но по коже пробегали зябкие мурашки.
Видимо, ночью я спинала одеяло на пол, а кондиционер добросовестно охлаждал каюту. Делать нечего, придется вставать, тем более, что на завтрак я безобразно опоздала. И ведь никто не хватился, не забеспокоился. Может, я тут померла.
«Вот они, нонешние кавалеры», – как старая бабка думала я, с кряхтением вставая с широченной кровати.
После контрастного душа более или менее почувствовала себя человеком, но зеркало посоветовало не обольщаться – синяки на косточках таза все-таки проступили; на шее, где вчера бесчинствовали губы арабов, синевели засосы; губы все еще не вернулись к нормальному размеру и цвету – красотка, ни дать ни взять. Хотя, стоп. Это выражение явно не про меня.
Да уж, настолько развратной я себя еще никогда не чувствовала, но мне нравилось это ощущение вседозволенности – никто не посмотрит косо, не фыркнет пренебрежительно – все принимается на ура. Даже о вчерашнем обломе Джеймса вспоминать было приятно. Интересно, а что думает он?
Футболка с высоким горлом мне в помощь – скрыла синяки на шее. Короткие шорты открыли ноги и обтянули ягодицы, а я все-таки отправилась в ресторан – желудок нещадно сосало.
Почему-то думала, что наша компания уже закончила завтрак и разбрелась по лайнеру. Я же раздумывала чем в этом случае заняться – сходить в хамам и дать измученному телу немого отдыха? Разориться на массаж? И тут же мучительно захотелось почувствовать как под умелыми руками расслабляются ноющие мышцы.
А что, неплохой план.
С этими мыслями я вошла в ресторан и замерла, как вкопанная. Вернее, ослепленная одновременным блеском сразу трех улыбок.
– Сандра! – мягкое, катающееся на языке – Джеймса, и раскатистое – ребят-арабов. – Доброе утро! Ты сегодня припозднилась.
– Плохо спала? – это уже Джеймс заботливо придвинул стул и пытливо посмотрел на соседей.
– Наоборот, слишком хорошо. Лень было вставать, – изучая меню, я повела плечами, чтобы снять напряжение и расслабить спину.
– Сиди, я все принесу, – Джеймс поднялся и поцеловал меня за ухом, а я проводила его удивленным взглядом – никак старается загладить свой поступок, но потом подозрительно посмотрела на ребят. – Что вы ему наговорили?
– Ничего, – улыбка Азата стала настолько широкой, что, наверное, уголки губ сошлись на затылке, но глаза при этом смотрели серьезно и цепко. – Сказали, что ты вернулась расстроенная, и мы отвели тебя в каюту. Кажется, он чувствует себя виноватым. Что у вас произошло?
– Ничего, – буркнула я. Не хотелось говорить о том, что произошло между мной и Джеймсом, и тем более о его расспросах. Почему-то я была уверена, что арабам это не понравится. – Он настаивал пойти погулять по верхней палубе, а я хотела танцевать. И мы немного поспорили. Он говорил, что мы только мешаем вам и Татьяне, а я настаивала продолжить веселиться. В общем, не сошлись во мнении.
– Ты была совершенно права, что вернулась, – Азат, казалось, совсем невинно поцеловал меня в щеку, а рука под прикрытием скатерти ползла вверх по бедру, пробираясь к кружеву стрингов. – Мы ведь не дали тебе скучать? – настойчивые пальцы уже коснулись ажурной кромки и упрямо пробирались под трикотаж.
Я невольно напряглась и свела ноги. Ну, блин! Не белым же днем в ресторане устраивать такие игры у всех на виду. Тем более, что где-то здесь шныряет вездесущий Славка.
– Подумал, что тебе должно понравиться, – как нельзя кстати появился Джеймс, и Азат оставил мои трусы в покое.
Перед носом возник высокий бокал больше чем на треть наполненный тугой пенкой, и я захлебнулась голодной слюной от запаха капучино.
– И вот, – рядом с бокалом поставил тарелочку с тирамису.
М-м-м… Вкуснятина!
Нежнейший маскарпоне и кусочки печенья – все это плотно присыпано какао и разбавляет смягченную молоком горечь кофе.
Я сразу же засунула в рот первую ложку десерта и запила кофе, чувствуя, как сыр растворяется и растекается по языку густой сладостью.
Это было сродни вкусовому оргазму. Я даже закрыла глаза от удовольствия. Еще ни одно пирожное не вызывало у меня такого восторга.
Я старательно выскребла все ложечкой, едва удержавшись от того, чтобы вылизать, и удивленно посмотрела на сотрапезников.
– Еще хочу!
– Сандра, когда увлекаешься, ты становишься ненасытной, – усмехнулся Загид, и прозвучало это как-то ну очень двусмысленно. Даже Джеймс отвлекся от наблюдения за мной и поднял на него глаза, но увидел только предельно наивную и счастливую улыбку. Затем снова посмотрел на меня.
– Я и не знал, что ты такая сладкоежка. А если так, предлагаю совершить набег на местный магазин сладостей. Судя по рекламе, он обещает что-то невероятное для ценителей десертов.
– Сладкое! Конфеты! Пойдемте за конфетами! – из-под соседнего стола вылез Славка, я чуть не провалилась сквозь палубу от стыда – что маленький засранец успел увидеть?
Но судя по тому, что вопросов у него не было, видимо, залез туда недавно, пока мы беседовали.
День 5. La Caramella
– Тат’ана, ребенок требует конфет. Ты как? – Джеймс посмотрел на Танечку.
Немного поломавшись для виду, она согласилась, и мы всей компанией отправились в толкучку атриума.
Там все было в вечном движении – бегущие строки информационных табло, завлекательное подмигивание рекламы и ярких витрин, пассажиры, спешащие от одного бутика к другому, сидящие на мягких диванах и спорящие, что не стоило столько покупать. И, конечно же, сверкающие стразы Сваровски. Лайнер стоило назвать не Сплендила, а Сваровски.
Еще только пятый день плавания, а я уже подустала от постоянного блеска, словно поселилась на ярморочной площади и со всех сторон окружена зазывалами.
Хотелось просто закрыть глаза и немного побыть в тишине и в темноте. Пожалуй, зря не пошла в хамам.
– Этот магазин? – Азат остановился у стеклянной двери за которой виднелись плавные и округлые изгибы витрин со множеством ярких коробочек. Ярко-красный глянцевый потолок, ванильные стены и белый пол с красными разводами сразу привлек внимание Славки.
– Конфеты! – завопил он и ворвался в магазин, нарушив его чинную тишину.
Мы тоже поспешили войти, пока он там все не перевернул, и окунулись в сладкий аромат карамели, миндаля и ванили с легким яблочным оттенком.
Под удивленными взглядами продавщиц, больше напоминающих моделей, Славка носился от стеллажа к стеллажу и пытался дотянуться до содержимого коробок.
– Слава, оставь это, – Танечка вытащила из его ручонки что-то похожее на огромный чупа-чупс, залитый карамелью и обвитый паутинкой темного, молочного и белого шоколада. Положила на место, взглянула на ценник и невольно выдохнула.
