Текст книги "Лилии на ветру"
Автор книги: Лана Ежова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 36 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]
Лиля поморщилась: подруга, обожая крепкое словцо, много раз давала обещание не материться, но держала его недолго. Хорошо хоть, они договорились о нейтральных словах-заменителях особо «чернушных» ругательств.
– Цицероном зовут этого далматинца?
– Какой же это далматин? – обиделась догвокер. – Это немецкий дог мраморного окраса, его еще называют «арлекин».
Лиля кивнула, хотя название ничего ей не говорило. Но лучше сделать вид, что все понятно, ведь Ира любила приседать на уши, рассказывая о достоинствах и недостатках той или иной породы.
Полурусалка разулась и пошла на кухню.
– Ой, а что это ты такое вкусное ешь? Можно и мне ложечку? Я такая голодная!
Лиля тоже была не особо сыта, но только рот раскрыла, наблюдая, как гостья уже подчищает тарелку.
– Цицерон, хочешь кусочек? – Собачница подцепила вилкой яичницу и протянула псу.
Мраморный дог деликатно снял подачку с зубьев и облизнулся. Ира похвалила питомца и вдруг заметила недовольство хозяйки.
– Лильчик, что-то случилось, да? Что ты такая хмурая? Влюбилась, да? – Маленькая блондинка сочувствующе обняла Лилю за талию (она доставала ей как раз макушкой до плеча). – Ты же знаешь, что можешь рассчитывать на меня. Ну поплачь, моя хорошая, легче станет, поверь.
И Лиля правда едва не расплакалась. Не потому, что якобы влюбилась, а потому что Ира, опять не разобравшись, принялась утешать. Порой она убивала своей добротой. Ну как на такую сердиться?!
– Нет, солнце, просто устала – на работе тяжелый день был.
– А, ладно, тогда пойдем свежим воздухом дышать. – Ира отлипла от подруги и пошла обуваться.
Пес пару мгновений оставался в кухне. И девушке показалось, что в его глазах проскользнуло сочувствие.
– И как ты живешь с ней? – прошептала Лиля и погладила собаку по загривку.
Она боялась собак, особенно ротвейлеров. Одно время все у нее внутри скручивалось в тугой узел, стоило встретить на улице пса этой породы.
– Вы идете? – донеслось из коридора.
На зов первым отреагировал Цицерон: шумно вздохнув, он зацокал когтями по паркету.
Уже спускаясь по лестнице, Лиля едва отговорила полурусалку от нехороших розыгрышей. Ира хотела пошутить над кем-то из соседей: позвонить в квартиру и скомандовать Цицерону стать на задние лапы.
– Ты что, не понимаешь, что можешь так довести до инфаркта? – горячилась Лиля. – Меня саму чуть кондратий не хватил, когда увидела в глазок страшную морду.
– И ничего она не страшная! Цицерон красивый, соотношение длины корпуса и высоты в холке у него идеальное!
– Красивый он, спорить не буду. Но пойми, Ира, так нельзя. И вообще, где его намордник?
Ира вздохнула и полезла в сумку за нелюбимым собачьим аксессуаром. В силу своей нечеловеческой природы она не боялась, что ее подопечный кого-то покусает. Собаки, даже плохо выдрессированные, всегда беспрекословно слушались ее приказов. Почти все и почти всегда.
У подъезда на ступеньках отдыхали две старушки. Пожилые женщины синхронно поджали губы, как только увидели девушек и собаку.
– Здравствуйте! – скорчив улыбку, поприветствовала пенсионерок Лиля.
Этих бабуль она побаивалась: главные сплетницы их многоэтажки не раз вызывали милицию, видя, как в квартиру Макаровых по ночам звонят подозрительные личности. Хорошо, что Полина Ивановна имела связи в органах, иначе проблем было бы не избежать.
Соседки что-то пробурчали, и явно это были не слова вежливости.
– Ира! Ты, когда ко мне поднималась, с ними разговаривала? – догадалась внучка ведьмы.
– Ну разговаривала, а что тут такого? – Полурусалка невинно захлопала ресницами.
– О чем? – Лиля затаила дыхание, молясь, чтобы подружка окончательно не испортила их с бабушкой отношения с соседями.
– Та бабулька, что в цветастом платке, спросила: «Девочка, что за безответственные родители позволили тебе гулять с этой жуткой собачарой?» А я и призналась, что давно совершеннолетняя. Тогда вторая старушенция заявила, что я вру и мне больше шестнадцати не дашь. Я объяснила, что маленькая сучка всегда щенок. И вообще это не их собачье дело, даже если я поведу на поводке собаку Баскервилей.
Лиля закатила глаза, но что-либо сказать не успела: в кармане завибрировал мобильный телефон.
– О, Валик, привет! Где пропадал?
Любопытная полурусалка навострила ушки – должна же она знать, что происходит в личной жизни единственной подруги.
– Привет, Лиль, да так, Феликс завалил работой: делал апгрейд сети компьютеров. А тебе не надо? Ты ведь собиралась добавить оперативной памяти и поменять видеокарту?
– Да, я уже все купила. Когда сможешь прийти?
– А когда тебе удобно?
– В любой вечер до полуночи. Буду рада тебя видеть, Валик.
– Хорошо, приду. И да… я же не просто так звоню: на твой имейл отправил карту опасных мест и зон патрулирования.
Лиля округлила глаза. Полурусалка, слышавшая все от первого до последнего слова, тоже.
– Что за карта, Валик?
– Карта города с отмеченными местами, где находили изуродованные трупы оборотней. Со вчерашней ночи введено чрезвычайное положение: оборотни, вампиры, колдуны станут патрулировать зоны риска. И еще, Лиль, будь осторожна – в городе появились вампиры-чужаки. Лучше надень символ триединой защиты, который дала тебе Полина Ивановна.
– Да я его никогда и не снимаю. – Девушка сжала сквозь кофточку амулет, подтверждающий, что она находится под защитой Совета магов, Круга оборотней и Ложи вампиров.
– Молодец. Тогда пока, вскоре встретимся!
– Ага, до встречи, Валик, – улыбнулась в трубку девушка, прекрасно зная, что собеседник эту улыбку почувствует по интонации.
Ира тоном бывалого дознавателя поинтересовалась:
– Новый жених?
– Нет, с чего ты взяла?
– Точно, ты была расслаблена во время разговора, а когда беседуешь с претендентом в мужья, обычно зажимаешься вся. Так кто он? И почему упоминал Феликса? Успокой меня, скажи, что это другой Феликс, а не Стальной, Мастер вампиров?
И присматриваться не надо было: Ира явно переживала за нее, опасаясь, что подруга попала в скверную ситуацию.
– Да, Валик – вампир, но не причинит мне боли, – решительно заявила Лиля. – Нас познакомила бабушка, и она не против нашей дружбы. Он даже вхож в наш дом.
– Да ну? – округлила глаза полурусалка. – И он клялся не вредить никому под вашим кровом?
Лиля кивнула.
– Хочешь, познакомлю вас?
– Зачем? Я не собираюсь общаться с клыкастыми, я девушка разборчивая, не то что некоторые.
– Как хочешь, – улыбнулась внучка ведьмы. Она совсем не обиделась на некрасивую подколку Иры, чего-то подобного от той стоило ждать в любую минуту.
Девушки завернули за угол дома. На первом этаже, с парадной его стороны, размещался мясной магазин. Когда открывались двери, ароматы копченостей проникали на улицу. Поэтому здесь крутилось немало голодных бездомных собак. Поздно вечером проходить мимо было страшновато, особенно когда бродяжки устраивали собачьи свадьбы.
Маленькая лишайная псина песочного цвета, поскуливая, прыгала на трех лапах у ступенек магазина. Четвертую, вернее, ее огрызок она поджимала под себя.
– Бедненькая! – воскликнула Ира и подманила собаку.
Естественно, та подчинилась русалочьему призыву и приблизилась, с надеждой глядя на протянутую руку. Лиля с интересом перевела взгляд на дога. Дон Цицерон ничем не выражал недовольства и даже не собирался скалиться на уличного собрата. Полурусалка огляделась по сторонам – прохожих нет, магазин уже закрыт. У дороги одиноко стоял серый «Lanos» с тонированными стеклами и мигающим огоньком сигнализации. Это авто Лиля видела не раз в последнее время – скорее всего, какой-то жилец их дома приобрел стального коня. Убедившись, что за ней никто не наблюдает, Ира щедро насыпала на асфальт собачьего корма (он, и не только он, всегда был в ее рюкзаке) и, когда собака начала торопливо есть, протянула над ее головой руку. Русалки, как и все существа, тесно связанные со стихийной магией, умеют исцелять. Ира тоже могла, вот только ее сил хватало на один сеанс полноценной помощи в сутки. Девушка несказанно сокрушалась этим фактом. И все же понимала, что такие возможности гораздо лучше, чем вообще ничего. Вырастить собаке новую ногу Ира не могла, но облегчить страдания животного было в ее силах. И через минуту, казалось, даже шерсть на животном заблестела и пропал лишай. Собака явно понимала, кого благодарить за кормежку и притупление боли. Розовый язык признательно лизнул благодетельницу в нежную ладонь.
– Пойдем, больше ничем ей помочь нельзя, – огорченно произнесла Ира. – Я ничего не могу сделать, чтобы навсегда избавить ее от страданий.
Девушки и пес неторопливо пересекли дорогу и вошли во двор детского сада. И лишь тогда передняя дверца «Lanosa» открылась. Тихий свист – и подлеченная собака, прижав уши, попрыгала на зов. Пес радостно вылизывал лакированные туфли. Мужчина, не выходя из машины, потянулся к собаке. Изувеченная, покрытая шрамами рука со звериными когтями почесала дворнягу за ушами.
– А я могу навсегда избавить ее от страданий, – тихо произнес неизвестный и свернул псу шею.
До акациевой посадки, где местные собачники выгуливали четвероногих друзей, чуть больше пятнадцати минут. Лиля проходила мимо, когда порой шла пешком от станции метро.
Разрешив догу вести их, куда ему вздумается, девушки продолжили волнующий разговор о собаках. Волнующий, естественно, в большей мере Иру. Журналистка предпочитала этот разговор допросу о своей личной жизни.
– Подержи минутку, я вытрушу камень. – Полурусалка передала Лиле поводок, а сама запрыгала на левой ноге, снимая с правой кроссовку.
Цицерон проявил признаки беспокойства. Нюхая землю и оглядываясь на своего догвокера, он бодро затрусил по полянке. Лиля накрутила поводок вокруг запястья и также энергично последовала за доверенным ей псом.
– Так вот, о чем я говорила? – Ира бросила завязывать шнурок и проникновенно посмотрела на Лилю. – Цицерон уникален. Он – сторож-антинасильник и не даст постороннему мужику прикоснуться к своей хозяйке даже пальцем. А если ее кто-то попытается обнять – тому полный пи…
– Ира!
– Да не собиралась я материться. Пипец тому, поняла? Цицеронова хозяйка – платиновая блонди. Видела бы ты ее сис… пышный четвертый и тонкую талию при роскошной за… попочке без апельсиновой корки, – рассмеялась Ира. Ей ужасно нравилось вгонять Лилю в краску. – Понятно, почему муж подарил ей такую натасканную псину? Не удивлюсь, если у нее там… хм… еще и сигнализация стоит.
Полюбоваться на возмущенное лицо подруги ей не довелось. Цицерон зарычал и рванул в глубь посадки. Лиля, привязанная к нему поводком, с криком понеслась следом.
– Опять! – испугалась полурусалка. – Пипец! Какой пипец! Лилька, держись!
И она помчалась за ними, наступая на шнурок.
Лиля не бегала так быстро ни разу в жизни. Дыхание сбилось, легкие палило от недостатка кислорода. Кололо в боку. Но она не могла на бегу отвязать поводок, врезавшийся в запястье. Перед глазами мелькали серые стволы акаций и кленов. Пес лавировал между ними, увлекая ее все дальше, в гущу посадки. Дон Цицерон перескочил через поваленный ствол – Лиля перепрыгнула по его примеру. Куст бузины. Они обогнули его. Пенечки. Перепрыгнули-обежали. Дальше. Заросли лопухов с колючками, которые украсили ее волосы и одежду. Дог продолжал нестись вперед, не слушая ее команд. Кусты. Лопухи. Кусты. Лопухи. Снова кусты… А-а-а! Шиповник!!! Лиля увернулась от колючих веток, под которые несся пес, и влетела головой в дерево.
Ослепляющая вспышка. Исчезновение звуков. Темнота… Очнулась она от чего-то влажного, назойливо гладящего ее лицо, под причитания и подвывания.
– Дура, ой дура я… Зачем я дала ей поводок? Лиля, Лилечка! Ой дура я, дура…
Девушке надоело слушать самобичевания подружки, да и от тряпочки, вытирающей ее лицо, сильно несло собачьим кормом. Лиля открыла один глаз. Виноватая морда дога, лижущего ей щеки, закрывала обзор.
– Убери от меня Цицерона, – простонала она.
– Очнулась! – возликовала Ира. – А ну покажи глаза. Фу-ух, пипец, я боялась, что у тебя сотрясение мозга.
– Какого мозга? Он у меня есть, если согласилась снова тебе помочь?
– Есть, просто ты добрая и справедливая, поэтому не могла оставить меня в беде, – польстила Лиле полурусалка, помогая ей подняться.
Сильный ветер качал деревья. Или это качало ее? Точно. Голова кружилась, и немного тошнило. Поддерживаемая подружкой, Лиля осмотрелась. Кажется, песик еще несколько метров тащил ее бесчувственное тело по земле. Вон даже широкая полоса помятой травы осталась.
Наверное, Ира все-таки попыталась унять своей магией ее боль. И ей это на время удалось. Потому что через несколько минут Лиля ощутила нестерпимое жжение сразу в нескольких местах. Вся правая сторона ноги горела огнем. Девушка опустила глаза – джинсы порваны, из-под них проглядывают островки содранной кожи. Правая рука, та, вокруг которой был намотан поводок, тоже ободрана и пульсирует от боли. Особенно сильно гудело плечо. Нет, не так сильно, как висок и щека… Щека?!
– Дай мне зеркало, – попросила Лиля, обмирая в душе от плохих предчувствий.
Заплаканная Ирина полезла в сумку. Она надеялась, что, пока они не дойдут до дома, Лиля не заметит всех увечий. Зеркало беспристрастно и равнодушно показало наливающийся темным синяк во всю скулу, кровоподтеки и мелкие царапины, продолжающие сочиться сукровицей. Красавица! А завтра ведь на работу и на встречу с Богданом. С такой внешностью только на свидание идти. А ведь точно! Пусть мальчик полюбуется. А если еще сказать, что это она подралась с кем-то, то он сбежит через пять минут. Лиля немного повеселела и отдала зеркало обалдевшей подруге.
– Лиль, ты в порядке? – опасливо поинтересовалась блондинка.
– Если не считать, что у меня все болит, да, – улыбнулась Лиля и, уже не опираясь на руку полурусалки, поковыляла быстрее.
И хотя подпорченная внешность на данный момент Лилю устраивала, дома они все-таки промыли царапины перекисью водорода. Джинсы и кофточку пришлось выбросить – их они срезали ножницами, чтобы не бередить раны. Вечер ушел на удаление заноз и грязи, поэтому решили, что Ира останется ночевать.
Ближе к полуночи, когда Ира на кухне готовила целебный чай, а Лиля, обложенная пакетиками со льдом, читала журнал, в квартиру позвонили. Никого не ожидавшая, девушка на цыпочках подошла к двери и с опаской заглянула в глазок. За мгновение до этого браслет на левой руке потеплел – значит, звонят не соседи, а представители мира Полуночи. И действительно, на площадке стоял, улыбаясь, давешний незнакомец. Тот, кто первым приобрел у нее в отсутствие бабушки амулеты. Тот, кого она определила как оборотня.
Лиля не думала увидеть его так скоро и почувствовала, как забилось сердце. Девушка взглянула на себя в зеркало, испытывая при этом противоречивые желания. В свободной черной футболке и коротких джинсовых шортах у нее такой простой и домашний вид. С одной стороны, ей, как и любой нормальной девушке, хотелось нравиться противоположному полу. С другой – приглянуться кому-то из полуночников значит навлечь на свою голову беды. У нее больше нет Силы ведьмы, чтобы с ней считались как с равной. Она всего лишь удобный генетический материал: укушенная оборотнем или вампиром, она без проблем уподобится тому, кто ее обратит. Став женой колдуна, она гарантированно родит ему одаренных детей. Всем нужны ее гены, а не она сама. Порой ей казалось, что и бабушка любит ее не как внучку, а как возможность продлить себя в ее детях. Вот почему она противилась идее с замужеством. Для представителей Полуночи она – никто. И если бы не амулет триединой защиты, которая полагалась всем родственникам Полины Ивановны, ей пришлось бы гораздо сложнее.
Лиля по привычке прикоснулась к амулету и задохнулась от испуга. Его не было! Амулета, как и цепочки, на которой он висел, на шее больше не было. Она не заметила пропажу раньше, так как носила еще и большой серебряный крест с иконкой из того же металла. Вот блин, похоже, цепочка порвалась, когда Цицерон тащил ее через кусты или волочил по земле.
В квартиру позвонили снова. Какой же нетерпеливый!
Лиля, расстроившись, быстро открыла замки и распахнула дверь.
– Ого! – вырвалось у мужчины. – Кто это тебя так?
На мгновение девушке показалось, что глаза у брюнета поменяли цвет, став желтыми, как у волка.
– Цицерон, – испуганно пискнула Лиля и тут же поняла, что сморозила глупость.
– Так вроде он умер давно? – У него чуть приподнялись уголки губ. – Или тебя посетил его призрак? Если что, я знаю одного охотника за привидениями.
– Нет, не античный философ… у дога кличка такая. – Лиля слегка покраснела.
– Твоя бабушка завела собаку?
– Нет, я выгуливала пса подруги.
– Ясно. – Мужчина кивнул и окинул ее оценивающим взглядом. – А знаешь, даже в таком потрепанном состоянии ты выгодней смотришься, чем во время нашей первой встречи. Выброси те очки и халат, без них ты настоящая красавица.
Вот теперь Лиля покраснела полностью. Боже, он делает ей комплименты, а она не знает, как и что говорить в ответ!
– Нехорошо такой милой девушке ходить с синяками и царапинами. Это только мужчину украшают шрамы. Ты разрешишь немного себя подлечить?
Вслушиваясь в его низкий, слегка хрипловатый голос, Лиля таяла, как мороженое под лучами полуденного солнца. Завороженно глядя в его карие с золотистой крапинкой глаза, она бездумно кивнула. Он медленно, точно боясь напугать, взял ее руку и поднес к своему лицу. Слегка подул на сбитые костяшки, затем прикоснулся к ним теплыми губами. Приятное покалывание объяло ее кожу, прогоняя боль. От удовольствия девушка закрыла глаза. Горячий язык осторожно коснулся глубокой ранки – Лиля дернулась, пытаясь вырвать руку.
– Не бойся, до полнолуния еще пять дней, – мягко произнес он.
Девушка сразу не поняла, зачем он это сказал. А потом до нее дошло, что он говорит о вирусе Rugaru, заразиться которым от оборотня через слюну можно лишь в определенные дни лунного цикла. Одурманенная его прикосновениями, она о подобном и не беспокоилась. И совсем не думала, что такое «лечение» слишком интимно для людей, знакомых пару минут. Хотя разве они знакомы? Она даже не знает его имени.
Он стал медленно покрывать ее руку короткими поцелуями. Волна исцеляющего покалывания поднималась все выше. Красная как помидор, она видела, как на глазах исчезают ее «боевые» раны, словно стираются невидимым ластиком. Широкие ладони бережно обхватывали ее лицо. Мужские губы нежно притрагивались к пульсирующему кровоподтеку, большой палец мягко скользил по линии скулы. Его прикосновения и успокаивали, и волновали одновременно. Она слышала, что способности оборотней имеют в большинстве случаев сексуальную природу, но и представить не могла, что исцеление будет таким приятным. Губы брюнета нежно следовали вдоль багровой царапины, стирая ее жаркими прикосновениями. Когда они коснулись уголка ее рта, девушка застонала. И тут же услышала рык. И рычал отнюдь не оборотень.
Испуганно распахнув глаза, Лиля в ужасе уставилась на оскалившегося дога, который замер в начале коридора.
– На место, Цицерон! – приказала она.
Пес проигнорировал команду и прыгнул на заключившего ее в объятия мужчину. Девушка, обмерев, попыталась оттолкнуть брюнета, но тот стоял как скала, продолжая обнимать ее. Дог не вцепился в человека, которого своим собачьим умишком принял за насильника, а заискивающе заскулил и упал перед ним на брюхо. Оборотень покровительственно усмехнулся и почесал собаку, давая понять, что признает подчинение.
– Офигеть, – прошептала Лиля.
Последние сомнения, что незнакомец – вервольф, исчезли. Теперь-то ясно, что бабушка точно не разрешит с ним общаться.
– Иди на место, дружище, – глядя псу в глаза, произнес мужчина, – и больше не шали с этой красоткой. Иначе будешь отвечать передо мной.
Цицерон виновато заскулил, уткнулся мордой в пол и прикрылся лапой. Лиля готова была поклясться, что дог действительно понял, что ему говорят, и испытывает стыд. Пес послушно поплелся в комнату Лили, поджав хвост.
– Продолжим? – предложил брюнет, игриво приподняв темную бровь.
Не дожидаясь ответа, он опустился на колени и дотронулся до распухшей щиколотки.
– Нет, не надо, – решительно воспротивилась девушка.
Он собирается целовать ее ногу?! Нет, нет и еще раз нет! Тем более что пара царапин украшала внутреннюю сторону бедра. На миг представив, как он скользит там своим обжигающим языком, Лиля вся запылала от стыда.
– Спасибо, там не видно.
– Стесняешься? – Он смотрел на нее снизу вверх, и в глазах танцевали уже знакомые дьяволята-беспредельщики. – Я могу полечить одними руками.
И он принялся аккуратными круговыми движениями оглаживать пострадавшие места. Вот скотина! Значит, мог исцелить и так, без участия губ и языка? А она думала, что дело в заживляющей слюне оборотней. Пальцы мужчины нежно исследовали исцарапанную икру. Переместились выше по голени и добрались до колена. Лиля держалась на ногах благодаря стене, к которой прислонилась, и последним усилиям воли. Снова уплывая в сладкий дурман, вызванный его прикосновениями, она невольно выгнулась, когда он перешел к бедру. Наконец целитель поцеловал колено и поднялся.
– Что-нибудь еще болит?
Девушка отрицательно покачала головой.
– Тогда прощай, сладкая, – ухмыльнулся оборотень и сам открыл дверь. – Приятных снов.
Лиля, скинув оцепенение, бросилась за ним.
– Постой! Как тебя зовут? – В этот момент ее волновал только этот вопрос.
Мужчина обернулся и плутовато блеснул глазами:
– Близкие друзья называют меня Киром, как персидского царя.
– Спасибо, Кир, боли больше нет…
Закрыв за оборотнем дверь, Лиля спрятала лицо в ладонях. Боже, что она натворила! Как она себя вела?! Что он о ней подумает? Ей реально снесло крышу, раз она вела себя как… как… В общем, нехорошо она вела себя.
– Лилька, кто приходил? – долетело беспечное с кухни.
Полурусалка, вытирая руки полотенцем, выплыла в коридор и с интересом уставилась на взволнованную подругу.
– Это к твоей бабуле приходили, да?
Внучка ведьмы хотела кивнуть и замерла. А ведь правда, зачем он приходил?! Он и словом не обмолвился о причине визита.
