Текст книги "Между нами тает лед (СИ)"

Автор книги: Лада Лайт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

Глава 37.

Даша

Когда Кирилл уходит, я сажусь на кровать, держа Даню в руках. И плачу. Этот день вымотал меня эмоционально. Я целую своего сына и прижимаю к себе, ища в этих объятиях успокоение. И мне действительно становится легче. Сквозь слезы я начинаю улыбаться. Потому что не могу не улыбаться, когда смотрю на Даню. Возможно, в этом мое спасение.

Дверь тихо открывается и в комнату входит мама. Она молча садится рядом и обнимает меня. Знаю, что она видит мои слезы, а когда она вздыхает, я снова ощущаю себя маленькой девочкой. Она ведь всегда меня успокаивала и вселяла надежду, когда что-то тревожило меня. А могло ли быть иначе?

–Даша, ну зачем ты так?

–Как, мама?

–Резко и грубо по отношению к Кириллу.

–Я не хочу, чтобы он под вашим гнетом устраивал весь этот цирк. Наверняка, вы все надавили на него.

Я пытаюсь, чтобы в голосе не было обиды и обвинения, но все равно выходит именно так. Но следующие слова мамы сеют в моей голове сомнения.

–Никто и слова ему не сказал об этом, Даша. Он сам сказал нам о своем желании. И спросил у отца, как он на это смотрит. Отец сказал, что все зависит от твоего ответа. Который мы и услышали от тебя.

–Я знаю, что вышло некрасиво по отношению к родителям Кирилла. Но я не смогла, мама. Простите меня, если сможете. Я доставила вам столько хлопот.

–Не надо извиняться. Мы просто за тебя переживаем. Как и родители Кирилла, которые переживают за своего сына. Мы все хотим лишь одного: чтобы наши дети были счастливы.

–Что сказал папа? – я пытаюсь не сильно показать, как меня волнует этот вопрос, но мама итак все понимает.

–Что он сможет сказать? – мама немного грустно улыбается, – Сказал, что не завидует Кириллу. Ты ведь у нас с характером.

–Мама, причем здесь это???

–Даша, потому что ты не видишь очевидные вещи!

–И что по-твоему я не вижу?

–Что Кирилл хочет быть с тобой, он хочет вместе с тобой воспитывать сына. Именно поэтому он и предложил тебе выйти замуж. Это так очевидно! Парень влюблен в тебя, он ловит каждый твой взгляд, боится упустить любое твое движение.

–Мама, ты ошибаешься. Он сказал мне, что просто не мог поступить иначе. Ты понимаешь? Он хочет жениться, потому что так будет правильнее! Не нужно мне от него таких жертв!

Мама больше не пытается меня в чем-то убедить, а лишь обращает все свое внимание на Даню. Спустя некоторое время к нам заглядывает папа. Они с мамой забирают у меня Даню из рук на некоторое время, и я даю им побыть с внуком, оставаясь в стороне. Мы не обсуждаем с ним сегодняшний день и это немного помогает мне успокоиться.

Но ненадолго. Потому что следующим утром на пороге моей комнаты опять появляется Кирилл. Наверно, Кирилл все-таки прав. И мне нужно воспринимать его слова всерьез. Он не шутил, когда говорил, что хочет быть рядом… с Даней, конечно. На свой счет я иллюзий не строю. Вернее – я пытаюсь не строить.

На мой удивленный взгляд он лишь отвечает прямым вопросом:

–Не ждала?

–Не ждала.

–Я хотел дать тебе время остыть… но не смог усидеть дома. У меня потребность в созерцании Дани, – и тут же Кирилл поспешно добавляет – Я ненадолго. Просто посмотрю на него. Хорошо?

Я смущаюсь его такого… тона, как будто он опасается, что я выгоню его. Поэтому хочу заверить Кирилла, что я не против того, что он хочет видеть Даню. В этом я его понимаю. Как можно не хотеть? И решаю все-таки сказать, чтобы он сразу понял: я никогда не буду против его общения с сыном. Какими бы ни были наши с ним отношения.

–Кирилл, ты можешь навещать Даню, когда тебе хочется. У меня нет на него монополии. Всегда, когда захочешь. Он твой сын. И это никогда не изменится.

–Я знаю. Завтра я не смогу приехать, у меня дежурство. Но в понедельник, как и обещал, отвезу тебя. И не спорь.

По тону Кирилла понятно, что он не отступит, и сделает именно так, как сказал.

–Ты возьмешь Даню с собой?

–Я не знаю…, – решаю поделиться с Кириллом своей проблемой, – мне не с кем его оставить дома, мама будет на работе.

Мне, конечно же, непривычно рассказывать ему о своих переживаниях, но, видимо, в сложившейся ситуации это неизбежно…

–Если хочешь, то я могу попросить свою мать, она же все равно всегда дома.

–Нет-нет, – я пытаюсь смягчить свой быстрый категоричный отказ следующими словами, – не надо ее беспокоить. Я возьму его с собой. Ты… ты же посидишь с ним, пока я пойду за документами?

–Конечно, посижу, Даша. Тебе нужно привыкать, что ты не одна.

И его слова эхом отзываются в моем сердце: я не одна. Но почему же я не чувствую пока, что я не одна? Мне так стыдно, что такого присутствия Кирилла в моей жизни мне катастрофически мало. А сказать, признать, что я нуждаюсь в нем – я не могу.

Кирилл приезжает в понедельник утром. Мы с ним договариваемся на девять утра, поэтому к этому времени я надеваюсь сама и одеваю Даню. Кирилл очень пунктуален. Нам даже не приходится его ждать.

Всю дорогу я невзначай ловлю взгляды Кирилла в зеркале заднего вида. Но стараюсь не придавать этим взглядам никакого значения. Потому что не знаю, как их расценивать. Просто случайность. Так думать проще. Чем выдумывать золотые горы.

Когда мы подъезжаем к нужному нам месту, я не сразу выхожу из машины. Мне нужно удостовериться, что Кирилл сразу же позвонит, если вдруг Даня начнет плакать.

–Не беспокойся, – заверяет меня Кирилл, – Даша, я буду тут с ним. И обязательно позвоню, если пойму, что не могу справиться сам.

В голосе Кирилла нет и тени сомнения. Его тон вселяет в меня немного уверенности: я надеюсь, что все будет именно так. И я спешно выхожу из машины, бросая вскользь взгляд на Кирилла, держащего Даню на руках. Уголки моих губ немного приподнимаются, потому что я не могу сдержать улыбки: уж больно мило они выглядят.

Забрать свидетельство о рождении мне удается быстро. Несколько подписей и документ оказывается у меня в руке. И я сразу же торопливо бегу к машине. Кирилл мне не звонил, а меня не было почти полчаса. Но я верю словам Кирилла: если не звонил, значит он отлично справился без меня.

Как только я сажусь в машину, то спрашиваю:

–Как вы тут без меня, все хорошо?

–Все хорошо.

Кирилл даже не смотрит на меня, а все его внимание обращено на лежащего в его руках Даню.

–Мы даже не плакали. Правда, сынок?

Даня в ответ что-то кряхтит, и я расцениваю это как «да». Что ж, хорошо, что мое беспокойство было излишнем. Судя по тому, что я вижу, Кирилл справился лучше, чем я от него ожидала. Меня умиляет то, как Кирилл разговаривает с нашим сыном, но я не подаю вида.

Когда Кирилл передает мне Даню, я указываю на папку с документами, которую предварительно положила на переднее сидение.

–Посмотри, Кирилл. Даня теперь полноценный гражданин нашей страны.

Я хочу, чтобы Кирилл увидел, что я не соврала. И что Даня носит его фамилию и отчество. Почему-то это важно для меня. Я так сильно переживала после той нашей ссоры. Тогда я осознала, что не имею права так поступить с Кириллом. Мои стены, которые я воздвигла перед собой, как только узнала о беременности, стали потихоньку рушиться. И в этом заслуга или вина, пока еще не решила, Кирилла. Я вообще не ожидала от него такого рвения. Учитывая, при каких обстоятельствах судьба свела нас вместе.

–Власов Данил Кириллович, – зачитывает Кирилл вслух, вырывая меня из мыслей.

В его голосе я слышу слегка улавливаемые нотки гордости и улыбаюсь. Рада, что он рад.

–Прости за тот разговор, я… даже не знаю, почему была так категорична.

–И ты прости меня. Я был груб, – Кирилл смотрит в зеркало заднего вида, чтобы поймать мой взгляд, – но тогда я точно знал, что не отступлю. Но все-таки не имел права срываться.

–Я тоже это поняла. Что ты… не отступишь. И повторю, что я была не права.

Во мне начинается внутренняя борьба, когда я понимаю, что мне нужно покормить Даню, но при Кирилле я этого делать не хочу. Почему? Потому что я его дико стесняюсь.

Уверена, что, если попрошу его выйти, то мы опять поругаемся. Но сейчас между нами установился мир, может быть, хрупкий, но… Мы опять ступаем по тонкому льду. А я давлю в себе чувство смущения, а еще надеюсь, что Кирилл не будет смотреть.

Когда машина трогается, я все-таки решаюсь: морить голодом сына не входит в мои планы. Даня начинает смачно сосать грудь, и это привлекает внимание Кирилла. Наши взгляды опять встречаются в зеркале, а потом Кирилл поворачивается на секунду. И я инстинктивно прикрываюсь. Этот жест не укрывается от Кирилла. И он сразу же переводит взгляд на дорогу. Больше Кирилл не смотрит. Но я могу наблюдать за Кириллом. Я уверена, что он злится. Я как будто чувствую, как между нами рушится тот мир, о котором я только что думала. И в этом виновата опять я.

Кирилл отвозит нас домой, но в квартиру не заходит, помогая лишь подняться на наш этаж. И только сейчас я замечаю, что у него красные глаза, а под глазами прослеживаются темные круги.

–Кирилл, ты… не спал?

–Да, я почти сразу с дежурства. Принял душ и приехал за вами. Поеду спать.

Даже голос звучит устало. А мне становится стыдно, что я доставила ему столько хлопот.

–Не надо было…, – договорить я не успеваю, потому что Кирилл меня перебивает:

–Даша, приеду завтра. В обед.

И Кирилл уходит. А мне ничего не остается, как зайти домой.

Глава 38.

Даша

Сегодня ровно два месяца как Даня появился на свет. Мои слова о том, что мой сын спокойный малыш, были поспешными. А слова медсестры как раз наоборот подтвердились: я мечтаю выспаться. Но думаю, что в ближайшее время мне это не грозит. Даня спит урывками, по полчаса, днем. А ночью он может вообще не спать. Бывает, что он может плакать почти всю ночь. Тогда, утром я чувствую себя более разбитой, чем обычно.

И почему-то я чувствую неловкость перед родителями: плач Дани не дает выспаться не только мне, но и им. Они не говорят мне об этом, и думаю, что и не скажут, но наше с Даней появление все-таки перевернуло весь спокойный уклад их жизни. Мама помогает мне во всем, но в то же время, я понимаю, что если бы мы с Даней жили вдвоем, то я бы чувствовала себя намного комфортнее. Не было бы этого чувства, что мы кому-то мешаем.

Я укладываю Даню в кроватку. Он наконец-то уснул, но надолго ли? Не хочу упускать возможности поспать, поэтому сразу же моя голова касается подушки и я засыпаю. Вчерашнюю ночь я почти не спала. Веки опускаются сами собой.

Я просыпаюсь, резко открыв глаза. В комнате стоит тишина. Мне кажется, что что-то не так. Я сразу же пытаюсь встать и чуть ли не вскрикиваю, потому что рядом на кресле сидит Кирилл. Он прислоняет палец к губам в характерном жесте для слова «тихо» и я слушаюсь его. Но сразу же смотрю на кроватку, где спит Даня. А мое сердце все никак не установит спокойный ритм. Списываю это на то, что я не ожидала увидеть здесь Кирилла.

–Он спит, – поясняет Кирилл, и я заметно расслабляюсь.

Я понимаю, что мне показалось странным. Я была укрыта одеялом. Уже полностью отойдя от сна, я понимаю, что проспала слишком долго. Тянусь к телефону и удивленно вскидываю глаза на Кирилла:

–Давно ты здесь? Я проспала два часа???

Часы показывают три часа дня. Мы уснули в обед. Неужели Даня спал так долго?

–Да, я пришел в начале первого.

–Как я могла так крепко уснуть, – я сама не верю, что так крепко уснула и даже не услышала, как пришел Кирилл, – Даня плакал?

–Нет, все нормально. Мы дали тебе немного поспать. Даня просыпался, мы с ним хорошо провели время. Он уснул перед тобой. Я укачал его.

Кирилл спокоен, и голос его спокоен. А я почему-то не чувствую спокойствия. Мне нужно быть более ответственной. Боже, нельзя засыпать так крепко. Я даже не услышала, как пришел Кирилл. А если бы я не услышала, как плачет Даня? Я безответственная мать. Начинаю хмуриться, пока Кирилл не начинает говорить.

–Ты не высыпаешься, – словно обвинение кидает мне эту фразу.

–А то я не знала!

В последнее время я очень раздражительна, и моя реакция на слова Кирилла тому подтверждение. Не знаю, связана ли эта раздражительность с нехваткой сна, но моя реакция на многие вещи порой даже у меня самой вызывает удивление.

–Я могу смотреть за ним, чтобы ты немного спала. Как сегодня.

Кирилл приезжает к нам почти каждый день последние два месяца, но его визиты обычно бывают недолгими – он навещает Даню во время своего обеденного перерыва. Я все никак не привыкну к его графику работы, такое ощущение, что у него вообще нет графика. Его ночные дежурства могут быть в любой день недели, тогда обычно Кирилл не приезжает. Когда же у него выходной, то он приезжает к нам на часа два, а то и больше. Честно, я уже привыкла, что Кирилл всегда рядом. А еще… я переживаю, что Кирилл каждый день видит меня такой. Я знаю, что выгляжу не очень хорошо. Всегда уставший вид, всегда не выспавшаяся… а слова Кирилла еще больше напоминают мне об этом. Наверняка, его девушка всегда была свежей, красивой для него, а я…

А я не его девушка. Вот и вся истина.

–Ты итак помогаешь. И разве тебе не пора на работу?

Слишком резко. Но я уже сказала. Все еще взвинченная непонятно от чего. От всего сразу, предполагаю я.

–Уже пора.

Кирилл встает и собирается уходить. А ко мне приходит понимание, что я даже не поблагодарила его. А последняя фраза и вовсе прозвучала, будто я его прогоняю. Опять мучаюсь чувством вины. Нет, так нельзя. Кирилл точно не виноват, что я стала такой нервной. Он просто хочет мне помочь. Как же мне привыкнуть принимать его помощь без этого коробящего внутри чувства???

–Кирилл, спасибо тебе…

–Пожалуйста, – он отвечает мне с улыбкой на лице, – я готов всегда помогать тебе. Еще бы ты была готова всегда принимать от меня помощь.

Я кусаю губы, потому что это завуалированный укор в мою сторону. Мы с Кириллом научились ладить друг с другом, и между нами воцарился хрупкий мир, который в любой момент может рухнуть. А я бы этого очень не хотела. Но иногда я просто не могу сдержать раздражительность. Например, как сегодня. Уверена, что наши отношения могут испортиться только по моей вине.

–Забыл сказать, – уже у выхода говорит Кирилл, – мы сможем в эти выходные навестить моих родителей?

Родители Кирилла за эти два месяца навещали Даню только один раз, после выписки. Я дала им возможность побыть с Даней столько, сколько позволил им это сам Даня. Пока не стал истерично плакать.

–Мама просила у тебя спросить. Они очень скучают. Конечно, они могут приехать сюда. Но… в общем, не хотят доставлять хлопот. Я отвезу вас и привезу. Так как?

Кирилл выжидательно смотрит на меня, и я не вижу повода для отказа. Я уже давно смирилась, что помимо Кирилла есть и его родители, которые любят Даню не меньше. Я видела эту любовь в их глазах, когда они приезжали в прошлый раз.

–Хорошо. Поедем.

–Отлично.

После того, как Кирилл уезжает, а Даня все еще спит, у меня есть время на себя. И это время я обычно трачу в социальных сетях или в интернете, читая ответы на вопросы, связанные с материнством. Я очень многого не знаю. Сейчас меня волнует вопрос о боли в груди. Я даже консультировалась с врачом по этому поводу на прошлой неделе. Мне сказали, что обязательно нужно сцеживать молоко, которого у меня слишком много. Теперь мне осталось купить молокоотсос. Так как времени у меня мало, я быстро делаю заказ в интернете, управившись к тому времени, когда Даня подает признаки того, что он проснулся.

Глава 39.

Даша

Всю следующую неделю мой день сурка повторяется изо дня в день. Я бы даже сказала, что вся моя жизнь сейчас – это день сурка. Но ровно до субботы. Потому что именно на субботу у нас запланирована поездка к родителям Кирилла. И я немного волнуюсь. Два месяца я выходила только на прогулки с Даней, где-то на полчаса. Так что выход в гости – это для нас большое событие. Кроме того, я вообще не понимаю, как воспринимать то, что сейчас у нас с Кириллом… вроде бы между нами ничего нет, никаких отношений, каждый из нас пытается выполнять роль родителя, но вот эти роли порой требуют такого тесного общения, что мы невольно становимся частью жизни друг друга. Я не могу противиться этому, потому что это объективный процесс… и сама боюсь того, что в один прекрасный день Кирилла не будет рядом. Не будет же он всю жизнь ездить к нам… в конце концов, он заведет семью… и тогда, он забудет о нас… такой исход почему-то кажется мне страшным сном. Я точно не хочу этого. Но и позволять тому, чтобы мы сблизились с Кириллом от безысходности, я не собираюсь… я не хочу, чтобы он был со мной, только из-за того, что он хочет быть рядом с Даней. Замкнутый круг какой-то.

Понимаю, что родители Кирилла ни в чем не виноваты. Но также понимаю, что ездить к нам в гости, где помимо нас с Даней живут мои родители, им тоже некомфортно. Поэтому соглашаюсь на предложение Кирилла.

Выход из ситуации, наверно, будет, когда Даня подрастет… он сможет ездить к ним с Кириллом, без меня, но до этого времени должно пройти как минимум года два-три…

Кирилл обещал заехать за нами в двенадцать. То, что он всегда держит обещания, я уже заметила. Еще ни разу его действия не расходились с его словами. Хотя, возможно, делать вывод на основе двухмесячных наблюдений, слишком поспешно.

Вчера курьер привез мне молокоотсос, а вот времени его опробовать у меня не было. Решаю, что займусь этим сейчас: Даня спит, а до приезда Кирилла почти час. Груди уже настолько твердые, что откладывать дальше нельзя. Вчера на форуме прочитала страшные истории, когда девушки попадали в больницу с температурой от того, что вовремя не начали заботиться об этой проблеме.

С утра я ощупывала свою грудь и с паникой заметила комки… вычитала, что можно заставить их рассосаться, но как, если мне больно прикасаться к груди? Я настолько сильно ухожу с головой в свои опасения, что даже предстоящая поездка не кажется мне такой волнительной. Мама сказала, что у нее таких проблем не было. Мне же остается надеяться, что все обойдется. Все эти истории в интернете порядком меня напугали…

Я снимаю кофту и бюстгалтер и начинаю сцеживать молоко. Настолько увлекаюсь процессом, что даже не слышу звук открывшейся двери. Поднять голову меня заставляет покашливание. На пороге комнаты стоит застывший Кирилл. Я почему-то тоже застываю с молокоотсосом в руке. Не знаю, сколько длится это оцепенение, в течение которого мы с Кириллом смотрим друг другу в глаза, и я запоздало начинаю заливаться краской. А взгляд Кирилла не способствует разрядке обстановки: он откровенно пялится на мою грудь.

Когда я отмираю, то лихорадочно начинаю натягивать на себя бюстгалтер, который никак не хочет застегиваться, от этого я еще больше начинаю нервничать, а руки – еще больше дрожать. Кирилл молча подходит ко мне и помогает мне с застежкой. Я чувствую мимолетное прикосновение его рук к моей коже, и то место начинает нестерпимо жечь. Боже, да что со мной происходит? Кофту я натягиваю без помощи Кирилла.

–Что ты делала? – голос Кирилла звучит хрипло, но я даже не поднимаю на него свой взгляд. Смущение накрывает меня с головой. Я до этого момента всегда кормила Даню в одиночестве, Кирилл всегда выходил, когда приходило время кормления. Мне даже не приходилось его просить об этом, за исключением первого раза, когда я сказала ему выйти.

–Я сцеживала молоко.

Кирилл сидит рядом, и как мне кажется, слишком близко. Я встаю, чтобы вернуть себе личное пространство.

–Зачем?

В голосе Кирилла нет и намека на то, что он смущен. А меня вдруг начинает раздражать, что он лезет в мои дела.

–Если сцеживала, значит, так надо.

–Я хочу знать, Даша, почему. Что у тебя стряслось? Я не успокоюсь, пока не получу от тебя вразумительный ответ.

Я сдаюсь, тем более спорить у меня нет сил. Это настолько сильно волнует меня, что я порой не могу ни о чем другом думать. Обычно мой слушатель мама, и она действительно советует, поддерживает, но сейчас… я, черт возьми, нуждаюсь в Кирилле.

–Потому что у меня слишком много молока.

Я сдерживаю себя, чтобы не допустить слез.

–А зачем сцеживать? – недоумевает Кирилл, это я понимаю по его голосу и приподнятым бровям.

–Могут образоваться комки, они уже у меня есть. И груди болят, – я вздыхаю, но Кирилл не успокаивается.

–Это опасно?

–Ну… в интернете пишут, что да. И врач тоже так сказала.

–Хочешь я выйду, и ты продолжишь?

–Нет, продолжу потом. Я уже почти закончила, когда ты пришел, – вкрадчиво говорю я.

Я хожу по комнате, только ради того, чтобы не сидеть рядом с Кириллом. Но Кирилл жестом просит меня сесть. А потом добавляет:

–Даша, иди сюда.

–Зачем?

Мы смотрим друг на друга, и я сдаюсь. Ему не все равно. Это не праздное любопытство. Я знаю, я чувствую это. И это подкупает.

–Эти комки… насколько они опасны? Как от них избавиться?

–Я не знаю, – почти жалобно, почти плача.

–Даша, иди сюда, – повторяет, но более настойчиво. А в голосе… столько заботы. Мне как раз ее очень не хватало.

Обними меня и скажи, что все будет хорошо – это кричит мое сердце. Но разум заставляет сказать лишь следующее:

–Кирилл, что ты хочешь?

–Просто иди сюда.

И я сдаюсь: сажусь на диван около него, а Кирилл, поймав мой взгляд, спрашивает:

–ГДЕ ИМЕННО БОЛИТ? – а потом молча тянет ко мне руки, а когда они касаются моей груди, то я чувствую жар внизу живота, а между ног – сладкое томление. О чем я думаю вообще???

Я невольно вздрагиваю от его прикосновения, но почему-то не отталкиваю Кирилла.

–Даша, – немного хрипло говорит Кирилл, – покажи, где они?

Он не отстанет. И я накрываю его руку своей, показывая то место, где в груди образовались маленькие комочки. Прикосновение сразу же отдается болью.

–Черт, тебе настолько больно? И почему ты молчала? Когда это все началось?

Столько вопросов, негодующий взгляд и океан заботы – вот что я вижу, в темных омутах глаз Кирилла.

–Очень больно, Кирилл. Я боюсь,  – морщусь от резкой боли, но я ведь чувствовала не только боль… об этом пытаюсь не думать. Это сложно.

–Прости, я не хотел, – Кирилл все еще держит свою руку на моей груди, – давай завтра отвезу тебя к врачу?

–Нет.

Беру себя в руки. Хмыкаю, пытаясь скрыть за этим свое сильное смущение.

–Ты вообще-то лапаешь и пялишься.

–Просто совмещаю приятное с полезным, – как ни в чем не бывало, парирует Кирилл. Он когда-нибудь смущается вообще?

Я убираю его руку и встаю. Даня начинает кряхтеть, и я иду к нему. Нужно его покормить, а потом собираться ехать. Часы уже показывают половину двенадцатого. И почему Кирилл приехал раньше? Решаю спросить.

–Ты приехал раньше.

–И не зря, – весело проговаривает Кирилл, а потом вдруг серьезно добавляет:

–Даша, шутки шутками, но нужно что-то делать с этими комками.

Опять эта встревоженность и забота в голосе. Этому невозможно противиться.

–А то я не знаю!

Не знаю, почему у меня такая реакция, возможно, защитная? А, возможно, я боюсь, что мне все это показалось, и Кирилл просто делает вид, что ему не все равно. Почему бы и не полапать, если разрешают? Черт, я вообще запуталась.

–Не хочешь поехать к врачу?

–Я говорила с врачом по телефону, массаж груди, примочки, сцеживание – вот что она мне сказала.

На этом я хочу закончить этот разговор. Я беру Даню на руки и сажусь, чтобы его покормить. Кирилл встает и направляется в сторону выхода.

–Ты куда?

–Ты же собираешься кормить.

–Ты только что видел мою голую грудь. Мне кажется, что это уже не актуально. Можешь просто не смотреть.

Я почему-то начинаю злиться. На что, сама не знаю. А слова Кирилла вообще не способствуют моему успокоению.

–Это самая лучшая новость за последний месяц, – саркастично подмечает Кирилл, – спасибо, что разрешила.

На его комментарий я могу лишь закатить глаза. Я лишь поворачиваюсь к Кириллу спиной: открыто чувствовать на себе его взгляд я пока не готова. Но знаю, что он смотрит. И даже не думает этого скрывать.