Текст книги "Шесть нолей (ЛП)"

Автор книги: Л. п. Ловелл

Соавторы: Стиви Коул
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

– Исчезнет, исчезнет, исчезнет. Все исчезнет, – бормочу я.

Без предупреждения Тобиас хватает меня и врывает нож из моих рук. Я кричу и тянусь к нему, царапая его, пока он удерживает меня. Мои пальцы дотягиваются до рукояти, и я бросаюсь за ним. Тобиас, Третий, они одинаковые. Они сделали это со мной. Они хотят уничтожить меня. Я уничтожена. Я истекаю кровью. Моя кожа грязная и неправильная, и она пытается сползти с моего тела, потому что они дотронулись до меня. Они ведь касались меня. Я прижимаю нож к его горлу, а он хватает меня за запястье, чтобы остановить. Престон вырывает нож из моих пальцев, прежде чем обернуть руку вокруг моей талии и оттащить меня в сторону.

– Нет! Они должны умереть.

– Тише, сладка Элла. Успокойся, – шепчет Престон мне в ухо. Я бросаю взгляд через плечо, и его светлые волосы светятся в темноте, как нимб, когда он мягко улыбается мне. Он поглаживает мое лицо, и тепло проникает сквозь холод моей кожи. Его знакомый запах обволакивает меня. Он – безопасность. Престон всегда несет в себе безопасность. Он безопасный. Я задыхаюсь от рыдания, и он притягивает меня ближе, заключив в объятия. Он кажется клеткой, которая будет держать всех монстров взаперти. – Все в порядке.

– Элла, – шепчет Тобиас, подходя ближе. Я отшатываюсь от него.

– Это Тобиас. Ты знаешь Тобиаса, – говорит Престон. Я прижимаюсь щекой к его груди, слегка выглядывая из его объятий, чтобы посмотреть, как Тобиас смотрит на меня.

– Нет. Это Третий, – не соглашаюсь я; одно единственное слово заставляет меня снова разрыдаться. Я больше не знаю, кто есть кто, и что есть что. Мой мир вывернут наизнанку.

Челюсти Тобиаса сжимаются, и он закрывает глаза, выдыхая.

– Это зашло слишком далеко...

– Ты знал, что так и будет, – говорит Престон. – Тобиас, ты должен был знать, что так и будет.

– Никто прежде не заходил так далеко, – его зеленые глаза резко открываются. – Никто никогда не был такой, как она. – Я хочу верить, что за всеми этими словами скрывается какой-то смысл. Что я особенная, но я просто испорчена. – Ягненок, -Тобиас приближается ко мне, и, прежде чем я могу попытаться сбежать, Престон толкает меня в его объятия.

Я напрягаюсь, а затем расслабляюсь. Он пахнет, как Тобиас. Он ощущается, как Тобиас. Его теплое дыхание ласкает мое лицо, запах дорогого виски проникает и достигает органов чувств. Я внезапно чувствую жар и зуд. Я крепко обхватываю себя руками, впиваясь ногтями в кожу. Руки Тобиаса нежно накрывают мои.

– Остановись.

– Грязные. Омерзительные и грязные, – рычу я.

– Элла... – он обхватывает мое лицо и смотрит в глаза. Я хочу, чтобы ощущение прикосновения Третьего исчезли. Я хочу, чтобы Престон и Тобиас заклеймили мою душу.

Я хватаюсь за его брюки, из меня вырываются слезы.

– Убери это, – кричу я.– Заставь его уйти. Прогони его!

Престон хватает меня, прижимая мои руки к бокам. Он собирается убить меня. Я пинаюсь и кричу, царапаюсь, чтобы оттолкнуть его.

– Сладкая, Элла, – говорит он. – Ты должна успокоиться сейчас же. Ты должна успокоиться.

– Что он ей дал? – Я слышу, как Тобиас задает вопрос.

Престон тихо отвечает:

– Судя по резне и истерике, я бы сказал, что это какой-то галлюциноген.

– Блять, – кричит Тобиас, его голос словно режет меня по коже. – Возьми ее одежду, – он делает шаг и проводит руками по волосам, и внезапно темные пряди превращаются в змей, шипя и щелкая челюстями. Крича, я закрываю глаза и затем чувствую небольшой укол в шею. Тепло разливается по венам, и все становится спокойным и абсолютно черным...

Глава 5

Тобиас

– Третий, – рычу я. – Что ты сделал...

Три смеется.

– Мне показалось это довольно забавным.

– Она убила четырех человек. Четырех.

Еще один смешок доносится на другом конце линии, пока я смотрю в окно машины, наблюдая, как кабели Манхэттенского моста проносятся в темноте ночи.

– Тобиас, ты слишком волнуешься. Эмоции опасны для таких людей, как мы.

Мой гнев резко возрастает. Жар затопляет щеки, когда я смотрю на Эллу, лежащую без сознания у меня на коленях. Престон сидит напротив и смотрит на меня.

– Послезавтра, – начинаю я.

– Послезавтра все это не будет иметь значения. Игра закончится и начнется новая. Как всегда.

Я вешаю трубку и выдыхаю.

– Тобиас, мы не обязаны этого делать. Мы можем забрать ее... ты можешь забрать ее и сбежать.

Я смотрю на Престона, на его темные глаза, тонущие в беспокойстве. Страх. Что она с нами сделала? Боюсь, раз уж мы лишили ее человечности, она нас этому научила.

– Игра еще не окончена, Престон. Я верю, что она может победить.

– Я знаю, но, Тобиас...

– Хватит, – я сжимаю зубы и откидываю голову на сиденье, пытаясь вникнуть в мысли, вертящиеся у меня в голове. Мне стоит забрать ее и сбежать? Я смотрю вниз на своего ягненка, покрытого кровью. Она кажется такой умиротворенной, хотя я уверен, что сны наполнены кошмарами о Третьем. Обо мне и Престоне – монстрах, которые прячутся в темноте и будут вечно преследовать ее в воспоминаниях.

Мы испортили ее, но могу с уверенностью сказать, что когда смотрю на ее идеальные губы и ее светлые волосы, покрытые кровью, она испортила и меня. Этот эксперимент добра и зла: что на самом деле побеждает? Всегда ли есть свет, чтобы уравновесить темноту? И как я смогу жить без нее? Закрывая глаза, я подношу ее руку к губам и нежно целую поцарапанные костяшки пальцев, чувствуя легкий привкус крови.

Автомобиль катится по мостовой дороге, прежде чем остановиться. Престон переводит взгляд с меня на Эллу и вздыхает.

– Она мне нравилась, Тобиас.

– Она действительно была идеальной... – говорю я, открывая дверь. Я выхожу и тянусь внутрь, поднимая ее на руки и поднимаясь с ней по ступенькам. Престон останавливается передо мной в верхней части лестницы и вставляет ключ в замок. Дверь распахивается в незапятнанную гостиную, выкрашенную свежей голубой краской...

Я отношу ее в спальню. Престон откидывает простыни, и я укладываю Эллу на кровать.

Она выглядит такой идеальной и красивой, светлые локоны ее волос обрамляют лицо. Ярко-красные губы резко контрастируют с бледной кожей. Моя Элла. Мой ягнёнок. Всегда и навеки. Неважно, чем закончится игра. Я никогда не забуду ее.

Я нежно провожу пальцами по ее щеке, и мне так трудно отпустить ее. Она будто магнит: всегда притягивает меня к себе. С ней я никогда не сталкивался с ничьей, и с каждым днем, с каждой следующей игрой, в которой она выигрывала или выживала, та часть ее сущности, которую никогда не сможет превзойти ни одна другая женщина или мужчина. И, может быть, это любовь. Столько любви, сколько может выдержать такая извращенная душа, как моя. Она – мой свет, человеческая сторона монстра. И как мне это забыть?

Любовь – это такая странная эмоция, из-за которой я сижу сейчас здесь, пытаясь отговорить себя от ухода. Твердя себе, что я должен взять ее с собой – спасти и сбежать, ну, теперь я считаю, что это, возможно, самое темное из всего существующего в этом мире. Ибо что может быть более жестоким, чем одержимость, над которой у тебя нет контроля? Что более зловеще, чем жажда, которую ты никогда не утолишь? Любовь – это эмоция, для которой нет смерти. Овца в волчьей шкуре. И если это не самая садистская человеческая эмоция, то я не знаю, как назвать ее по-другому. Но я не могу позволить себе этого. Существует игра, в которую нужно доиграть. Игра, чтобы победить... человек, чтобы убить.

– Сладких снов, ягнёнок. Я бы с удовольствием тебя полюбил, если бы мог, – я нежно целую ее в губы и вздыхаю, заставляя себя отойти от кровати, направляясь к двери, когда Престон подходит к ней.

– Ты так хорошо играла, милая Элла. Ты стала ближе к победе, чем кто-либо другой до тебя.

Дверь в ее спальню закрывается, и мы тихо выходим из квартиры, оставляя дверь незапертой.

– Спокойной ночи, ягненок. Спи крепко.

Конец