Текст книги "Семь дней (СИ)"

Автор книги: Л. п. Ловелл

Соавторы: Стиви Коул
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

– О, не будь такой неженкой, – говорю я с рыком, хватая его за волосы и одергивая его голову назад. Взгляд Эллы встречается с моим, и она кивает. Одним быстрым движением я перерезаю лезвием его горло, продолжая вонзаться членом глубоко внутрь него. Кровь бьет струей от пореза, забрызгивая Эллу, но она не дрожит. Она просто смотрит, как Сойер, мужчина, который однажды был для нее всем, булькает, пытаясь сделать вдох. Я выхожу из него и поднимаюсь на ноги.

Сойер захлебывается собственной кровью, падая на пол. Элла садится и подползает к нему, оказываясь рядом с ним, ее глаза мерцают той тьмой, которая живет в глубинах всего человечества. Я молча стою рядом с ней, наблюдая и ожидая наступления темноты, когда маленькое чудовище выцарапает себе путь наружу.

Не сказав ни слова, Элла забирает нож из моей руки и приближается к нему.

– Я ненавижу тебя за то, что ты сделал, – шепчет она жутко спокойным голосом, прежде чем сесть рядом с его обнаженным телом. Кровь, которая уже не так интенсивно бьет из его горла, забрызгивает все ее тело, когда она обхватывает рукоять обеими руками, поднимая их над головой, и погружает лезвие глубоко в его грудь. Ее грудь вздымается. А тело объято дрожью. Она вся омыта кровью. Мой ягненок. Ох, как далеко она зашла.

– Ягнёнок, – говорю я ей с улыбкой. – Что же ты наделала? – я преклоняю колени перед ней и стираю брызги крови с ее щеки.

– То, чему ты научил меня, – она поднимается на ноги и обходит меня. – Убедись, что деньги поступят на мой счет, Тобиас. Я не зря продала свою душу.

– Ох, но, ягнёнок, ты не можешь покинуть стадо. Не сейчас... хватая за запястье, я притягиваю ее назад к себе. – И куда, по-твоему, ты собираешься? – Она едва держится, и я наслаждаюсь искрой, которая грозит зажечься и поглотить нас обоих.

– С меня хватит. Игра окончена, – слезы застилают ее глаза, а прекрасные губы дрожат. За семь дней с ней я видел, как она плачет, умоляет и торгуется, и это никогда меня не беспокоило. Но эти чертовы слезы чуть не уничтожили меня, потому что они были из-за меня.

– Ягненок не может оставить своего пастуха. Большой Злой Волк обязательно ее найдет.

– Большой Злой Волк мертв, Тобиас.

Смеясь, я притягиваю ее к груди и смотрю в ее ярко-голубые глаза.

– Может быть, и так, но я буду преследовать каждую твою мечту. Ты будешь падать и подниматься с моим именем на губах, Элла. Ты принадлежишь мне.

Она сглатывает, ее взгляд прикован к моей груди.

– Я не хочу быть твоей одержимостью. С меня хватит быть игрушкой. То, что ты заставил меня сделать... – ее глаза поднимаются к моему лицу, и я вижу вопросы, застывшие в глубине ее взгляда. – Зачем ты это делаешь? Все эти игры? Какой в этом смысл?

Я пожимаю плечами.

– Потому что могу. Потому что очень интересно узнать, сколько дней потребуется человеческому разуму, чтобы измениться. Меня радует, когда я вижу, как кто-то выходит за рамки нравственных устоев общества. – Сомнение появляется в ее глазах, и я наслаждаюсь этим. – Я учил тебя делать то, что большинство людей хотят, но отказываются, потому что их учат, что это неправильно. Правильное и неправильное – это человеческие конструкции. Они не настоящие, они привязывают тебя к идее, которой не должно быть.

– Убийство, Тобиас...

Я поднимаю палец вверх.

– Выживает сильнейший из сильнейших. Высший. Те люди, которых ты убила, воткнули бы нож тебе в спину, стоило тебе повернуться. Все существование – это испытание. Игра, – с моих губ срывается тихий смех. – Манипуляция.

– А Мария?

– Нужно было проверить твое желание отомстить.

– Мост?

Я ухмыляюсь.

– Определить твою волю к жизни.

– Моя квартира? Заставить меня думать, что я сумасшедшая? Это было предназначено, чтобы «освободить меня от моральных устоев общества» или только мой собственный разум? – она смотрит на меня. – Или тебе нужно было, чтобы я думала, будто схожу с ума? Может быть, я и сумасшедшая, – она смеется.

– Это была всего лишь проверка, Элла. Каждая часть игры была предназначена для того, чтобы увидеть, насколько ты сильна. Показать нам, действительно ли ты была высшим существом или нет. Проверить границы любви, преданности и жадности. Чтобы убедиться, что ты идеально подходишь.

– Идеально подхожу для чего? – срывается на крик она.

– Ты чувствуешь себя свободной или пленницей?

– Я чувствую себя монстром!

– По какому определению, подумай, Элла?

Она смотрит на меня, хмуря лоб.

– И ты ожидаешь, что я останусь с тобой?

– Ты любишь меня. Я люблю тебя. В этом есть смысл.

– Как я могу любить тебя после всего, что ты со мной сделал? Это очередная часть твоей игры? Последний момент безудержного веселья за мой счет, потому что ты с легкостью манипулировал мной.

– Любовь, Элла, это единственная вещь, которую ты не контролируешь. Тебе не следовало влюбляться в меня, и я не должен был полюбить тебя, и все же... – я заправляю выбившуюся прядь волос ей за ухо. – Вот они мы.

Она закрывает глаза на секунду и медленно кивает.

– Ты бы любил меня, если бы не превратил во все это? – она проводит рукой вниз по своему окровавленному телу.

Я вздыхаю.

– Мы никогда не узнаем этого, не так ли?

Она наклоняется ко мне, прижимаясь своим телом, пока наши губы не оказываются в миллиметре друг от друга.

– Я должна ненавидеть тебя, – выдыхает она.

– Ты должна, но между любовью и ненавистью протянута очень тонкая, хрупкая нить, не так ли? – я захватываю ее волосы в кулак и притягиваю к себе. – Какова цена любви для тебя, Элла? Это единственное, к чему мы стремимся. Единственное, ради чего мы будем убивать и красть – до смерти. И какова ее ценность для тебя? – я провожу носом по ее шее, вдыхая сладкий аромат ее кожи, смешанный с кровью Сойера. – Стоит ли она этого?

Ее рука скользит по моей груди, пока пальцы не запутаются в моих волосах. Она льнет щекой к моему лицу. Каждый вздох, срывающийся с ее губ, дается ей с трудом. Напряжение все нарастает, пока я жду ответа от нее и понимаю, что я слишком многого от нее требую, но я тоже зашел слишком далеко, чтобы повернуть вспять.

– Да, – шепчет она. – Она стоит всего.

Я накрываю ее губы, целую ее жестко и глубоко. Безжалостно... с такой же силой, как люблю ее.

– Пойдем, – я тащу ее в ванную.

– Нам нужно уходить.

– Ты вся в крови, – я веду ее в ванную. Через спальню можно выйти в ванную, преодолев три ступени. Я подвожу ее к краю купели, разворачивая спиной к комнате, в которой лежит тело Сойера. Наклоняясь над краем мраморной ванны, я закупориваю слив и поворачиваю краны, перед тем как повернуться к ней. Ее кожа запятнана кровью, и, в какого бы больного безумного мужчину это не превращало меня, мой член набухает от этого вида.

Не говоря ни слова, я поднимаю ее и усаживаю на бортик ванны. Я опускаюсь на колени между ее ног, растирая ладонями ее гладкую кожу, склоняясь к ней.

– Я так горжусь тобой, – выдыхаю я напротив неё. Мышцы ее бедер дрожат под моими пальцами. – Так горжусь своим ягненочком, – медленно прижимаюсь к ней кончиком языка. Я облизываю клитор и заставляю ее застонать. – И ты должна быть вознаграждена, в конце концов, – шепчу я перед тем, как прижаться языком и наброситься на нее. Она хватает меня за волосы, сжимает и тянет. Открыв глаза, я оглядываюсь на Сойера, растянувшегося на полу спальни, он – жертва нашей любви. Дверь в спальню скрипит, и вскоре в дверях ванной появляется тень, и мои губы растягиваются в легкой улыбке.

– Развлекаетесь без меня? – спрашивает Престон. Он обходит ванную по кругу, останавливается позади меня и опускается на колени.

– Престон, – выдыхает Элла и тянется к нему, проводит ногтями по его челюсти.

Его теплые губы прижимаются к моему горлу.

– Я буду скучать по этому, Тобиас, – шепчет он. Моя грудь сжимается от его слов, и я тянусь вверх, обхватывая ладонью заднюю часть его шеи. Все изменилось, но разве не так устроена жизнь? Одна игра заканчивается, а следующая начинается...

Теплая вода стекает по краю ванны, переливаясь на пол. Я прижимаюсь к его губам, крепко целуя его, вкладывая все свое желание и жажду. Этого. Ее. Нас

– Она идеальна, – шепчет он напротив моих губ. – Милая Элла, ты совершенна.

Она садится и хватает его за воротник рубашки, жадно целуя его рот через мое плечо. Он отрывается от нее и поднимается на ноги. Я расстегиваю ширинку Престона и обхватываю его возбужденный член, когда он спускает штаны на пол. Я нахожу киску Эллы другой рукой и погружаю в нее пальцы, толкаясь жестко и решительно. Престон вырывается из моей хватки и тянется ко мне. Когда я встаю, он опускается на колени. Я закрываю глаза в тот момент, когда чувствую, как его горячие губы смыкаются вокруг моего члена. Стон вырывается из моего горла, и я стискиваю волосы Эллы, притягивая ее голову ближе к Престону.

– Помоги ему сосать, ягненок.

Соблазнительно прикрыв глаза, она опускает рот на мой член и облизывает по бокам, пока Престон работает над головкой. Я опускаюсь на край ванны, опираясь ладонями на прохладную плитку, пока они вдвоем ублажают меня, сосут и облизывают, и иногда целуют друг друга. Мои мышцы напряжены. Все, чего я хочу, – это быть внутри них, касаться их. Владеть ими.

– Иди сюда, Элла, – я зову своего ягненка, хватая ее за запястье и поднимая. Я целую ее, пока опуская на кафельный пол. Я смотрю на Престона, все еще стоящего на коленях в терпеливом ожидании. – Трахни ее для меня, – говорю я ему. Он улыбается и накрывает ее тело. Их губы встречаются, когда он прижимается к ее бедрам, и затем, одним толчком, он оказывается внутри нее. Она откидывает голову назад, издавая стон, ее тело так красиво изгибается под ним, как змея, танцующая для своего заклинателя.

Я размещаюсь за Престоном, и головка моего члена упирается в его тугую задницу, которая жаждет меня.

– Как он ощущается, ягненок, так глубоко внутри твоей жадной маленькой киски?

Она стонет и обнимает Престона, пока я глубоко и сильно погружаюсь в его задницу. Давление заставляет мой член дергаться от волнения и дикого жара, пронизывающего мои вены. Элла целует Престона в шею. Он стонет, пока я трахаю его. Она целует и покусывает его горло, пока он продолжает толкаться в нее.

– Я хочу кончить, – шепчет она, и я сильнее трахаю Престона, заставляя его трахать ее с большей силой.

– Нет, пока я не разрешу.

Сладкий стон слетает с ее губ, когда она откидывает голову назад. Престон стонет, его задница напрягается вокруг меня, пока она прижимается своими бедрами к нему. Напряжение пронизывает мои мышцы, я ищу освобождение. Престон застывает над ней и сжимается вокруг меня. Тепло распространяется по моему телу, и мои пальцы напрягаются на бедрах Престона. Глубокий стон вырывается из его груди, и Элла приподнимается на локтях. Я опускаюсь на тело Престона и яростно целую ее через его плечо. Оторвавшись от Эллы, я выхожу из Престона и хватаю его за бедра, оттаскивая от Эллы. Она начинает хныкать, и я усмехаюсь.

– Терпение, ягненок, – я вновь погружаюсь в Престона. Он испускает тихий стон и хватает Эллу за бедра, прежде чем опустить лицо на ее киску. Я трахаю его, и с каждым ударом она стонет.

– Кончи для него, ягненок, – мои пальцы впиваются в бедра Престона. – Кончи для меня.

Она обхватывает голову Престона, объезжая его лицо, пока его язык усердно и яростно трудится над ней. Это – мы втроем – самая высшая форма блаженства, которую я мог бы желать. Идеальная и организованная. Я трахаю Престона сильнее, и ее рот открывается в беззвучном крике. Это все, что (нам) нужно. Я с силой вхожу в Престона, мое тело дергается, а мышцы напрягаются, когда я спускаюсь с высоты одержимости.

Я покидаю тело Престона и встаю, пробираюсь к ванне и закрываю воду. Я протягиваю руку к Элле, и она хватается за нее, когда я веду ее вверх по лестнице и помогаю опуститься в наполненную ванну. Вода, исходящая паром, переливается через края и капает на пол пол. Я ступаю в купель и опускаюсь за ее спиной, обхватив руками Эллу и оглядываясь на Престона.

– Давай, Престон. Присоединяйся к нам.

Он встает и поднимается по ступенькам в ванну, усаживаясь по другую сторону от Эллы.

– Ты так хороша, милая Элла, – шепчет он, убирая ее волосы за ухо.

– Мы так гордимся тобой, – говорю я, и она улыбается.

– О, как я буду скучать по тебе, – с сожалением произносит Престон.

– Скучать по мне? – переспрашивает она и поворачивается к нему лицом.

– Ягненок, – я набираю воду в ладонь и медленно смываю кровь с ее плеча, – Престона ждет новая игра.

Престон омывает другую руку, пока она продолжает смотреть на него.

– Хотя я вернусь, милая Элла, не волнуйся. Для начала мне просто нужно выиграть.

– Почему? Не уходи, – в ее голосе звучит паника.

– Это все часть игры, – объясняет Престон. – Я должен заставить кого-то проиграть.

– Но что, если ты не выиграешь? Что если с тобой что-нибудь случится?

– Ты должна верить, ягненок, – шепчу я.

Она склоняет голову, ее плечи опускаются, выдавая печаль. Мы встречаемся с Престоном взглядами, и на его губах появляется легкая улыбка, когда он тянется к ней. Отводя волосы от ее щеки, он нежно целует ее.

– Я обещаю, что вернусь. Я не могу солгать тебе, милая Элла, и, кроме того, Тобиас найдет меня, – он ухмыляется, поднимаясь из воды, выходит и берет полотенце.

Я поворачиваюсь к Элле.

– Теперь, ягненок, ты принадлежишь мне. И остался только один вопрос, – я целую ее в щеку, – ты в игре?

Эпилог

Алек

Вандербильт Авеню 1801. Я делаю вдох и нажимаю на звонок, мужчина в смокинге открывает передо мной дверь.

– Я здесь, чтобы встретиться с мистером Бентоном, – сообщаю я.

Мужчина осматривает меня беглым взглядом, прежде чем шагнуть в сторону и впустить меня.

– Да, сюда.

Он ведет меня к лифту и нажимает кнопку вызова. Когда двери открываются, я захожу в кабину, и он выбирает тридцать седьмой этаж, прежде чем отступить в сторону.

– Если он остановится на других этажах, не выходите. Вы не сможете вернуться. – И двери закрываются.

Это самое странное интервью, на котором я когда-либо был, и, если бы я так отчаянно не нуждался в работе, я бы, вероятно, послал этого парня куда подальше. Лифт быстро достигает верхнего этажа, и двери открываются во внутренний дворик на крыше. Поправив пиджак, я выхожу и пересекаю пустую крышу.

– Привет, – произношу я в пустоту, но, кажется, мое приветствие достигает только ветра и звуков городского трафика на тридцать семь этажей ниже меня. А затем я замечаю красный огонек сигареты, за которым следует белая струйка дыма.

– Рад видеть Вас снова, мистер Доусон, – говорит Тобиас. Он перемещается в тусклом свете, и рядом с ним появляется женщина в длинном платье с развевающимся подолом. Они создают впечатление властной пары. Доминантность и мягкость. Они идеально подходят друг другу. Ее каблуки стучат по бетонному покрытию, пока девушка приближается ко мне, и ее длинные светлые волосы эффектно развиваются на ветру. Клянусь, она выглядит знакомой.

– Разве я не видел тебя вчера в метро? – спрашиваю я.

Ухмылка появляется на ее красных губах.

– Это мой партнер, – представляет Тобиас, указывая в ее сторону, – Элла Тейлор.

Она останавливается передо мной и протягивает руку.

– Приятно познакомиться, Алек, – ее глаза вспыхивают чем-то соблазнительным и диким, и мой член оживает.

– У меня есть для Вас предложение, – говорит Тобиас. – Один миллион долларов.

Я приподнимаю бровь и в недоумении качаю головой.

– Извините, что?

– Что бы ты сделал, – Элла склоняется ближе, опьяняя меня сладким запахом своих духов, – за миллион долларов?

– Или еще лучше, – смеется Тобиас, – чего бы ты не сделал?

Улыбаясь, Элла переводит взгляд на Тобиаса, а затем снова на меня.

– Убил бы ты кого-нибудь?

– Ты бы покорился? – спрашивает Тобиас.

– Черт, нет, – выпаливаю я, делая шаг назад, но Элла хватает меня за запястье и притягивает к себе, прижимаясь своим теплым, упругим телом.

– Мы предлагаем тебе один миллион долларов за неделю твоего времени, – шепчет она.

– Давайте будем честными, – говорит Тобиас, обходя меня, – не похоже, что тебе есть на что жить.

– Семь дней, – ласково повторяет Элла, проводя теплым кончиком пальца по моей руке. – Всего семь дней, и твоя жизнь навсегда изменится.

– Подумай о возможностях.

– Свободе, – добавляет Элла.

– Что, черт возьми, происходит? Это какая-то дурацкая игра? – спрашиваю я, вырываясь из ее хватки.

– Да, – отвечает он. – Да, это игра.

– И единственное, что мы хотим от тебя, – это твое согласие поиграть с нами, – говорит она.

– Один миллион долларов, – произносит Тобиас, убирая волосы Эллы с ее шеи.

Ее глаза впиваются в мои, словно гипнотизируя.

– Единственное решение, которое тебе нужно принять: ты в игре?

Конец