Текст книги "Семь дней (СИ)"

Автор книги: Л. п. Ловелл

Соавторы: Стиви Коул
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Лорен Ловелл, Стиви Дж. Коул

«Семь дней»

Серия: Игра (книга 7)

Автор: Лорен Ловелл, Стиви Дж. Коул

Название на русском: Семь дней

Серия: Игра_7

Перевод: PushonokLana

Сверка: lildru

Бета-коррект: Critik

Редактор: Amelie_Holman

Оформление: Skalapendra

Аннотация

Что бы вы сделали ради миллиона долларов? Или, точнее, что бы вы не сделали?

Сыграли бы в игру?

Один контракт. Два парня. Три игрока. Четыре хода. Пять правил. Шесть нолей. Семь дней.

Никаких стоп-слов. Никаких вопросов. Полное подчинение. Сыграем?

Глава 1

Со стоном я прижимаю руку к своей раскалывающейся голове. Кажется, комната все еще вертится вокруг, даже если оставаться с закрытыми глазами. Когда мне, наконец-то, удается разомкнуть веки, я испытываю острое желание снова их закрыть. Успокаивающий голубой цвет стен приветствует меня вместе со створчатым окном и цветами около него. Дешевая картина, которую я купила на блошином рынке, висит на дальней стене, и знакомые небрежные мазки кисти, изображающие Бруклинский мост, вызывают у меня целую бурю чувств. Моя квартира. Я в ней, но разве не Сойер теперь живет здесь? С Марией? Разве это не та же самая квартира, в которую я приезжала всего несколько дней назад и чуть не попала в тюрьму? Но краска...

Я сажусь, и одеяло сползает на талию. Я опускаю взгляд на темно-серую футболку, прикрывающую мое тело. Мужская темно-серая футболка. Я, должно быть, действительно сошла с ума. Ведь я потеряла ее. Был ли это всего лишь яркий сон – плод моего воображения? Я встаю с кровати, направляюсь в ванную и останавливаюсь перед зеркалом. У меня перехватывает дыхание. Мое сердце замирает на секунду, а в животе скручивается узел, когда я смотрю на свое отражение. Кровь. Мое лицо покрыто красной коркой, а волосы словно окрашены в ужасный медно-красный оттенок. С каждым вдохом дышать становится все сложнее, мое сердце бьется о ребра, когда я берусь за край футболки и снимаю ее. Из меня вырывается всхлип, а колени ослабевают, когда я осматриваю свое обнаженное тело. Похоже, я буквально искупалась в крови. Вспышка из хаотичных картинок мелькает в моей голове, словно трейлер к фильму ужасов. Монстры всех форм и расцветок, звери и демоны, реальность и воображение – все это смешивается в ужасающем кошмаре.

А затем всплывает образ Престона. Тобиаса. Третьего. Они были настоящими? Было ли все это реальным? Я смотрю вниз на свои руки, на кровь и грязь, спекшуюся под моими ногтями. Я чувствую себя грязной и оскверненной. В панике я разворачиваюсь и начинаю выкручивать кран в душевой. Сверху начинает бить обжигающая вода, и я ступаю под нее, отчаянно оттирая кровавую кожу, пока вода не становится малиновой. Она закручивается, уходя в слив, словно издеваясь надо мной, шепча о том, в какого чудовищного убийцу я превратилась. Даже если бы я смогла игнорировать всю эту кровь, притворяясь, что это был всего лишь сон, я убивала людей. Я творила вещи... кто я сейчас? Я не могу быть Эллой Тейлор. Может ли мечта изменить человека? Может ли мечта свести кого-нибудь с ума? Или, может быть, я уже безумна, и это все является всего лишь извращенной галлюцинацией моего воспаленного сознания.

Я продолжаю стоять под водой, пока раскаленный жар не становится ледяным. Я дрожу, борясь с желанием выбраться и столкнуться с той реальностью, которая у меня сейчас есть. Обернув вокруг себя пушистое полотенце, я выхожу из ванной и натыкаюсь прямо на твердую широкую грудь. Я цепляюсь в полотенце, пошатнувшись, прежде чем взглянуть в чистые голубые глаза и типично-американское лицо. Сойер. Я тяжело сглатываю и делаю еще один шаг назад, подняв свободную руку.

– Клянусь, я не знаю, как сюда попала, – выпаливаю я. В последний раз я видела, как все закончилось его угрозами вызвать полицию... подождите... ведь так? Он хмурится и смотрит на меня как на сумасшедшую.

Мужчина недоуменно выгибает бровь и тянется ко мне. Ладонями он обхватывает мое лицо и запрокидывает голову назад.

– Детка, ты в порядке? – спрашивает он с присущим ему легким южным акцентом.

– Я... – Что происходит?

Он проводит большим пальцем по моей щеке и целует в лоб.

– Тебе снова приснился плохой сон? Ты неважно спала. Ты должна позвонить сегодня. – Позвонить? Его глаза внимательно изучают мое лицо, а затем он касается моих губ своими. Мягкие и сладкие, болезненно знакомые, но в то же время отчаянно неправильные. – Я постараюсь прийти домой пораньше, – говорит он. – Я люблю тебя, – он улыбается и отворачивается, выходя из спальни.

Он только что сказал, что любит меня? Где Мария? Почему он здесь? Тобиас и Престон – они с легкостью могут превратиться в сон. Они всегда казались чем-то иным, инородным, непостижимым, но Сойер... мы были вместе задолго до того, как Тобиас познакомился со мной. Я схожу с ума? Это какой-то трюк? Я выиграла или, возможно, проиграла?

Я захожу в гардеробную. Все выглядит точно так же. Ничего не изменилось. Моя квартира абсолютно такая же, какой была за день до того, как ушел Сойер. Его рубашки развешены в моем шкафу, запах его одеколона повис в воздухе. Как будто время замерло, и ничто вокруг не изменилось, кроме меня. Я опускаю полотенце, качаю головой и хватаюсь за волосы. Мне хочется закричать, но я не могу, поэтому просто беру пару джинсов и рубашку и быстро одеваюсь. И что теперь? Просто жить этой жизнью?

Весь мой разум вопит от абсурдности происходящего и разрывается на части. Но единственное, что я могу сделать, это закусить губу, пытаясь притвориться, что все в порядке. Просто делаю вид, что не схожу с ума. Я иду на кухню и завариваю себе чашку кофе, пытаясь успокоить свои мчащиеся мысли и заставить себя все спокойно обдумать. Что если это был просто ужасный сон? Тогда я и дальше буду просто Эллой. Хорошей, трудолюбивой Эллой со своим надежным парнем и светлым будущим. Я не была девушкой, которая убивает людей, девушкой, которая просит двух парней погубить ее. Эта девушка пугает меня, но в то же время она по-настоящему свободна. Эта девушка, плененная правилами и извращенными играми, была более свободной, чем я могла быть в этой жизни, и разве это не злая ирония?

Я перевожу глаза на окно, но мой взгляд задерживается на входной двери. Из-под нее торчит белый конверт. Даже с расстояния я вижу, что бумага плотная и дорогая. Я медленно иду к двери и наклоняюсь, вытаскивая конверт. Элегантная надпись украшает его переднюю часть. «Элла». Написано от руки. Этот конверт определенно точно такой же, как тот первый, который я получила, с загадочной просьбой прийти на собеседование.

Я переполнена страхом и волнением. Страх – от того, что это могло бы значить. Волнение – потому что Тобиас настоящий. Не просто плод моего воображения, но мне это было и так известно. Я никогда не смогла бы представить себе такого красивого и жестокого, но невероятно притягательного мужчину, как он. Я никогда не могла мечтать о любви к мужчине, настолько ужасному, насколько он может быть, и все же я люблю его... и разве любовь не перевешивает все остальные «но»? Она нарушает баланс между здравомыслием и безумием. Она может сделать самые отвратительные действия оправданными, а нормальность – потерянным желанием.

Я разрываю конверт и смотрю на приглашение. Оно идентично первому. Формулировка точно такая же, как и в первый раз, когда я получила приглашение, подписанное Тобиасом Бентоном. Материальное, осязаемое доказательство того, что я не совсем сумасшедшая, но тогда... почему Сойер здесь?

Спеша обратно в спальню, я иду к шкафу, чтобы найти свое красивое черное платье. Я надеваю его и проскальзываю в черные туфли на высоких каблуках. Расчесываю волосы и аккуратно наношу макияж. Я усердно тружусь над собой, пока не превращаюсь в нетронутую, красивую, высшее существо... пока не начинаю выглядеть как их ягненок, их игрушка. Я хочу их. И хочу быть частью их игры. Я не хочу эту жизнь. Я не хочу Сойера. Я хочу опасности, острых ощущений, почувствовать себя живой, и только они могут подарить мне это.

Я выбегаю из квартиры и останавливаю такси, мое сердце бьется в бешенном ритме, меня распирает предвкушение, когда я сажусь в машину и диктую водителю адрес. Движение в Нью-Йорке замерло в обычных утренних пробках, и с каждой секундой мое беспокойство растет. К тому времени, как от офиса меня отделяет лишь один квартал, мне становится очень сложно усидеть на месте. Я бросаю деньги водителю и выбираюсь из автомобиля, пробегая последний отрезок по тротуару к офису «Шести градусов».

Двери открываются, и меня встречает холодный кондиционированный воздух. Я останавливаюсь в вестибюле, тяжело дыша, потому что практически чувствую их – их присутствие, обещание их прикосновения. Мои каблуки ритмично стучат по мраморному полу, когда я иду к лифту. Кто-то касается моего плеча. И меня пронзает электрическим разрядом. Я поворачиваюсь, и запах виски с ароматом пряного одеколона охватывает меня, заставляя сердце ускорить ритм. Передо мной Тобиас и рядом с ним Престон. Они словно не узнают меня, и мое бедное сердце болезненно сжимается в груди. Двери лифта открываются, и они входят внутрь. Но когда Тобиас оборачивается, его темные зеленые глаза встречаются с моими как раз перед тем, как двери закрываются, и я подрываюсь к лифтам. Я снова и снова нажимаю рукой на кнопку, чувствуя пульсацию в горле, пока жду и наблюдаю за тем, как загораются цифры на панели. Наконец, другой лифт открывается предо мной со звонком. Я бросаюсь к нему и захожу внутрь, хлопая рукой по цифре 10.

Через минуту двери лифта открываются, выводя меня прямо к Тобиасу и Престону. И в этот момент я замечаю его, словно мираж в пустыне, мое совершенное спасение. Тобиас. Он разговаривает со своим секретарем. Он бросает на меня взгляд, но выражение его лица совершенно пустое, прежде чем он поворачивается и входит в свой кабинет, закрывая за собой дверь. Мое сердце пропускает один удар, ладони потеют.

– Вы здесь для интервью? – кто-то спрашивает. С трудом мне удается снова сосредоточиться и взглянуть на секретаря, выжидающе смотрящую на меня.

– Эм, да, – шепчу я.

– Не хотите ли чего-нибудь выпить? – спрашивает она, обойдя стол. Нет, черт возьми, я не хочу ничего пить!

– Нет, спасибо, – отвечаю я сквозь стиснутые зубы.

Она кивает и с идеальной улыбкой ведет меня к дверям кабинета. С каждым шагом мое сердце все интенсивнее пытается выпрыгнуть из груди. Кажется, что время вокруг замедляется, когда дверь открывается, и она жестом показывает мне пройти. И вот они, стоят спиной ко мне, короли Манхэттена в своем небесном дворце. Совершенные. Отстраненные. Лучшие во всем.

Дверь за мной захлопывается, и все, что я слышу, – это хриплый звук своего дыхания, срывающегося с губ. Тобиас оборачивается, оценивающе осматривая меня. Престон бросает на меня взгляд, а затем опускает его на свой телефон и усаживается на один из кожаных диванов.

– Мисс Тейлор, – обращается ко мне Тобиас. – Я хотел бы познакомить Вас с моим деловым партнером, Престоном Лукасом.

Я смотрю на Престона, его русые волосы собраны в пучок плохого парня.

Я вновь перевожу взгляд на Тобиаса, не в состоянии вымолвить и слова. Затем на его лице появляется тень ухмылки, а глаза опасно вспыхивают. Это все, что было нужно мне.

Я быстро преодолеваю пространство, разделяющее нас, практически на бегу, прежде чем броситься в его объятия. Он смеется, подхватывая меня за талию. Он наматывает мои волосы на кулак и запрокидывает мою голову назад, прежде чем поцеловать меня со всей жестокостью, на которую способен.

– Сладкая Элла, – я слышу Престона.

Тобиас отстраняется с улыбкой.

– Мой ягненок, как ты спала?

– Я проснулась без тебя, – ответила я. – И с Сойером...

– Итак, теперь у тебя есть все, что ты хотела. Твоя жизнь стала такой, какой была перед тем, как все пошло наперекосяк, – он усмехается. – Как много людей получают второй шанс, Элла?

Я качаю головой.

– Я не хочу этого, – я хватаю его за полы пиджака и притягиваю к себе.

– Чего ты ожидала? – спрашивает Престон, становясь за мной, хватая меня за шею и откидывая голову назад. – Скажи нам, сладкая Элла, чего ты ожидала?

– Мы сотворили волшебство. Что еще ты хочешь? – интересуется Тобиас.

– Идеальная жизнь, идеальный мужчина, – говорит Престон, – и этого сейчас недостаточно для тебя?

Я смотрю в лукавые глаза Тобиаса.

– О, Престон, – говорит он. – Я думаю, что мы испортили ее, – и он заливается смехом.

Я протягиваю руку за спину и кладу ее на бедро Престона, притягивая ближе к себе.

– Испортили, – шепчу я.

– Какой кошмар, – выдыхает Тобиас, наклоняясь ко мне ближе. Так близко, что я могу почувствовать его дыхание с оттенком виски. – Точно так же, как ягненок, которого тащат на убой, ты была такой невинной, а теперь... – он целует меня в губы, и меня сразу же охватывает животная страсть.

– Никакие другие мужчины не заставят тебя чувствовать себя так, как мы, Элла, – шепчет Престон мне на ухо, его рука скользит под верхом моего платья. Я поворачиваюсь к нему, и его губы оказываются на моих губах. Все правильно, теперь это мой дом.

– Никто не обладает такой властью, как мы, – говорит Тобиас, пока его руки скользят по моим бедрам. – И вместе, втроем, – смеется он, – о, что бы мы могли сделать. Мы могли бы погрязнуть в испорченности, но...

– Но... – повторяю я, в моем голосе паника.

Тобиас смотрит на Престона и вздыхает.

– Думаю, нам действительно стоит покончить со всем этим, не так ли, Престон?

Престон обнимает меня за талию, и они оба выводят меня из офиса. Двери лифта открываются, и мы заходим внутрь. Я хочу спросить их, куда мы едем, и что происходит, но, конечно же, не спрашиваю. Седьмой день, и я не собираюсь проигрывать из-за глупых вопросов.

Так что, как всегда, я согласна следовать правилам игры.

Глава 2

Дверца автомобиля захлопывается, и вот я здесь – сижу между Тобиасом и Престоном. Тобиас смотрит на часы.

– Тридцать минут, – говорит он. И затем он опускается на пол, задирает мое платье и раздвигает бедра. Он отодвигает мои трусики в сторону, накрывая мою киску своим ртом. Его язык скользит по клитору, и я подпрыгиваю от внезапного тепла и удовольствия.

– Тише, тише, сладкая Элла, не нервничай, – шепчет Престон рядом с моим ухом. – Ты знаешь, что мы не позволим, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Тобиас раскрывает мою киску пальцами и толкает язык внутрь меня. Я откидываю голову на плечо Престона, и с моих губ срывается стон.

– Ты выглядишь так прелестно, пока его рот находится на твоей киске, ​​– произносит Престон, целуя меня в шею.

– Мы просто хотим, чтобы ты расслабилась, – объясняет Тобиас, прежде чем оторваться от меня и снова сесть на сиденье. Он наклоняется и глубоко вонзает в меня пальцы, и я позволяю своим ногам раскрыться еще сильнее.

– Насколько ты влажная, сладкая Элла? Дай мне посмотреть, – рука Престона скользит по внутренней стороне моего бедра, а затем он проводит пальцем по моей влажной киске. – Ох, такая мокрая, – и Престон толкает палец, присоединяя его к пальцам Тобиаса. Это то, что мне нравится в них обоих, – они оба хотят меня, оба касаются меня. Это ощущается слишком правильно.

Их пальцы сгибаются и двигаются во мне, в то время как Престон свободной рукой вырисовывает горячие круги над моим клитором. За считанные минуты я оказываюсь на краю, выгибаясь и громко постанывая от их прикосновений. Я со стоном запускаю пальцы в волосы Тобиаса.

– Ты хочешь кончить, ягненок? – спрашивает Тобиас.

– Ты хочешь, чтобы мы заставили тебя почувствовать то, на что способны только мы? – добавляет Престон.

– Господи, да!

Престон вытаскивает палец и склоняется над моими коленями, касаясь клитора своим горячим языком. Тобиас продолжает трахать меня рукой, грубо и жестко, пальцы исчезают во мне по самое основание, сгибаясь под идеальным углом. И внезапно во мне словно лопается какая-то струна. Напряжение исчезает, и меня поглощает тепло, и я в состоянии думать лишь о них и их прикосновениях. Я издаю протяжный стон и выгибаюсь, с моих губ срываются ругательства, пока с силой стискиваю волосы Тобиаса.

– Такая послушная, – произносит Тобиас, вытаскивая пальцы из меня и засовывая их прямо себе в рот. – И такая хорошая, – он улыбается.

И целует меня. Ощущение моего собственного вкуса на его губах опьяняет.

– Поцелуй меня, милая Элла, – говорит Престон, и я разрываю поцелуй с Тобиасом, поворачиваясь и встречая мягкий рот Престона. Он дразнит мою нижнюю губу. – Я никогда не устану от вкуса твоей киски, сладкая Элла, – говорит он, целуя меня снова.

– Всё почти кончено, ягнёнок, – Тобиас вздыхает, обхватывая своими ладонями мое лицо и разворачивая меня к себе.– И я уверен, что у тебя назреют вопросы... – садистская ухмылка появляется на его лице, пока он изучает мои глаза.– Но знаешь, на некоторые вещи просто не существует ответов.

Машина подъезжает к парковке возле знакомого здания, и мое сердце замирает в груди. Тобиас и Престон выходят из машины. Тобиас берет меня за руку, чтобы помочь и подвести ко входу здания. Дверь со скрипом открывается, и мы входим в знакомый коридор, стены окрашены в черный цвет, а красные огни заставляют почувствовать себя словно в каком-то демоническом месте. Мы идем по коридору, поворачиваем за угол. В конце красная дверь. Я знаю, где мы. Я знаю эту дверь. Я стискиваю пальцами ладонь Тобиаса.

– Всё хорошо, ягнёнок, – говорит он. Это комната, где я впервые встретила Третьего.

– Ты так хорошо справляешься, сладкая Элла, – шепчет Престон позади меня.

Тобиас останавливается перед дверью.

– Я действительно горжусь тобой, – он наклоняется и прижимается ко мне губами в нежном благоговейном поцелуе, прежде чем открыть дверь. Мы заходим в темную комнату, и там, посреди нее, находится девушка. Она на коленях, руки связаны за спиной. Над ее головой находится единственный источник света, остальная часть комнаты остается в темноте. Подняв голову, она щурится от яркого света. Ее лицо испачкано потекшей тушью. Платье все помятое и грязное. Ее волосы в беспорядке. Тобиас обнимает меня, и его рука оказывается на моем бедре, притягивая меня ближе к нему.

– Игра номер семь, сладкая Элла, – доносится голос Престона откуда-то из темноты.

– Ты узнаешь ее? – спрашивает Тобиас, его губы так близко, что скользят по мочке моего уха. – Ты должна. Ты сама выбрала ее.

Я смотрю на девушку. Лили Дэвис. Девушка без семьи и реальных перспектив. Девушка, которой не везет. Такая же как я. Она могла бы быть мной, но, похоже, одна из нас находится на одной стороне этой игры, а другая – на противоположной.

– Пожалуйста, – хнычет она. – Я не знаю, почему ты это делаешь, но я... я могу тебе заплатить.

– Успокойся, Лили, – произносит Тобиас, вытаскивая что-то из нагрудного кармана, – ты подписала контракт. Ты согласилась принять участие в игре.

Во мне вспыхивает ревность, лишь стоило мне представить, что он сделал, чтобы заставить ее подписать этот контракт. Он целовал ее так же, как и меня? Он заставил ее кончить, прежде чем она согласилась стать его игрушкой? Престон касался ее, чтобы подсластить сделку?

– Но... – начинает она.

– Тише, – воркует Тобиас. – Ты не должна была соглашаться на что-то с такими свободными условиями.

– Полное подчинение, – добавляет Престон. – Сладкая Лили. Полное подчинение. -Я пристально смотрю на него. Сладкая Лили? Так они заменили меня? Еще одного ягненка повели на бойню, а затем выбросили на груду убитых тел.

– Я сказал тебе выбирать внимательно, ягненок, – говорит мне Тобиас.

Престон смотрит на меня.

– Теперь ты увидишь почему.

– Не имеет никакого значения, кого я выбрала, – говорю я.

Я бы ненавидела ее. Любую девушку, оказавшуюся в этой комнате, я ненавидела бы ее, кем бы она ни была, потому что она думает, что может забрать то, что принадлежит мне. Она может не знать об этом. Возможно, она была очарована деньгами или, может быть, даже заинтригована, но в глубине души она подписала тот клочок бумаги, потому что ее заманили в ловушку Тобиас и Престон своими обещаниями, даже не высказав их вслух. Весь соблазн заключается лишь в одном взгляде, жестоком поцелуе, нежной ласке, в том, как они держатся и говорят, в том, какую власть они имеют даже над воздухом вокруг них. Она не может их забрать у меня.

– О, – Тобиас подходит ко мне, хватает за подбородок и откидывает голову назад, – но это так, – а затем он целует меня, жестко и беспощадно, и я надеюсь, что эта девчонка смотрит на нас. Она никогда не будет на моем месте. Она никогда не станет его ягненком.

– Пожалуйста, дайте мне уйти, – умоляет она, и Престон недовольно стонет.

– В эту игру так не играют, Лили, – говорит он.

Тобиас отстраняется от меня.

– Лили, – обращается он к ней, его глаза смотрят на меня с такой уверенностью, но в его взгляде проскальзывает и нечто опасное, – ты должна умолять моего ягненка, а не Престона.

Руки Тобиаса скользят по моему телу, стягивая бретельки моего платья, пока грудь не обнажается. Холодный воздух касается моей плоти, и соски напрягаются.

– Посмотри, как прекрасна наша Элла, Лили, – говорит Престон, кружась позади нее, как стервятник. – Ты хочешь быть ею?

Она не произносит ни слова. Тобиас дергает мое платье на ​​бедрах, тонкие швы рвутся. Он шипит, втягивая воздух.

– Я только что имел тебя, но уже хочу снова, – шепчет он, обхватывая мою киску. – И я хочу, чтобы она увидела, на что способна твоя киска… – он позволяет этим словам повиснуть в воздухе, и я хочу схватить его и заставить продолжить. Может быть... никогда не может быть? Но я не могу задавать вопросы. Это противоречит священным правилам.

Тобиас падает на колени передо мной, поднимая одну из моих ног и укладывая ее на свое плечо, прежде чем подается вперед и я чувствую на клиторе его теплое, ровное дыхание.

– Она хороша на вкус. Как мед, – он игриво ударяет меня языком, и я откидываю голову назад, схватив его за густые волосы.

Его палец скользит в меня, медленно двигаясь внутри.

– Трахни меня, – умоляю я, и Тобиас поднимается, сразу же снимая с себя одежду. Он сжимает в кулаке мои волосы и обходит по кругу.

– Такая прекрасная. Сломленная и совершенная. Податливая. Дающая. Всегда готовая, -Тобиас стонет. – Для меня. Для Престона. Для нас обоих.

Престон приседает рядом с девушкой, поднося губы к ее уху. Он что-то шепчет ей, и я могу представить те дразнящие грязные словечки, которые он проговаривает ей. Мои грязные слова. Мои грязные обещания.

– Престон, – зову я его, и в мой голос вложены мольба и приказ одновременно. Его глаза поднимаются на меня, и он встречается со мной взглядом, по его губам скользит хитрая улыбка, прежде чем он нежно целует ее шею.

– Ох, сладкая Элла. Она превратилась в такую ​​требовательную маленькую штучку, – смеется он. – А была такой невинной. Семь дней. Думаю, мы могли бы осквернить и девственницу, – на его губах играет дерзкая улыбка, когда он поднимается и идет к нам. Он гладит меня по щеке и прижимает губы к моей шее. Я смотрю на девушку через его плечо. – Такая собственница, – говорит он.

Тобиас смеется, откидывая мою голову назад, проводя языком по моей шее.

– Как ты хочешь, чтобы мы взяли тебя, ягненок? На полу? У стены? Может, ты хочешь лежать у нее на коленях, пока мы будем тебя трахать?

Глядя на него, я опускаюсь на четвереньки.

– Просто возьмите меня, – выдыхаю я.

С ухмылкой он встает позади меня и опускается на колени. Престон пересекает комнату, снимая с себя одежду.

– О, милая Элла, – говорит Престон, опускаясь спиной на пол и хватая меня за бедра.

Я седлаю его, медленно опускаясь на его твердый член и издавая стон от того, как идеально он ощущается. И затем Тобиас садится позади меня, держа меня за талию, пока медленно погружает член в мою задницу. Я стону. Эти мужчины. Они мои, а я принадлежу им. Я двигаюсь между ними, тесно прижимаясь к Престону и толкая Тобиаса глубоко в себя.

– Черт, – стонет Тобиас, его пальцы дрожат на моих бедрах. – Кончи для меня, Элла. Для нас. Покажи ей, что мы с тобой делаем.

Престон хватает меня за грудь, сжимая соски, и я наклоняюсь к нему, играя с клитором. Во мне вспыхивает волна экстаза, и я кончаю. Жестко и быстро. Грязно. Моя киска и задница одновременно сжимаются.

Без предупреждения Тобиас выходит из меня.

– Обхвати его ноги, – приказывает он.

Я поддаюсь спиной к Престону, опуская ладони на его бедра.

– Раскрой его для меня, ягненок. – Меня накрывает жаром, когда я, не колеблясь, выполняю приказ Тобиаса в сладком предвкушении. Я чувствую живот Тобиаса на своей спине, когда он толкается в задницу Престона. Лицо Престона искажается в блаженстве от ощущения наполненности. Такое особое разделение энергии – ничего подобного этому не существует.

– Трахни его жестко, – говорю я Тобиасу, продолжая объезжать Престона.

Тобиас набирает темп, и я следую его ритму несмотря на то, что моя чувствительная плоть умоляет меня остановиться. Зубы Тобиаса впиваются в мое в плечо, и я начинаю стонать. Я устремляю взгляд на девушку. Я хочу, чтобы она все видела. Я хочу, чтобы она увидела, как они берут меня. Обладают мной. Я хочу, чтобы она поняла, что они принадлежат мне. Мне нужно, чтобы она завидовала мне.

Я откидываю голову на грудь Тобиаса и чувствую спокойствие, обхватив рукой его затылок. Его дыхание становится прерывистым, когда он прижимается ко мне своей щекой. Тобиас обхватывает меня за горло, доказывая свою власть надо мной, пока трахает Престона.

И все это время я неотрывно смотрю на нее.

– У тебя никогда этого не будет, – произношу я.

Тобиас тихо смеется, его пальцы сжимают мое горло.

– Заставь его кончить для нас, Элла, – шепчет он мне на ухо. Я прижимаюсь к Престону сильнее, сжимая киску, чтобы выжать из него все до капли.

Громкий стон вырывается из горла Престона. Его пальцы впиваются в мои бедра, а Тобиас тяжело дышит позади меня, врезаясь в него все сильнее и быстрее, пока не сталкивает меня, заставляя упасть на гладкую от пота грудь Престона. Он замирает позади нас в долгом, похотливом стоне, и мы расслабленно падаем на пол. Втроем, объеденные жаждой, кровью и, смею сказать… любовью.

Глава 3

В дверь постучались, и Тобиас встал, подхватывая мое платье с пола.

– У нас гость, – сообщает он, пытаясь восстановить дыхание. Я наблюдаю, как они с Престоном быстро одеваются. Идеальная маскировка для двух мужчин с темной стороной личности. Я натягиваю платье через голову и разглаживаю складки, прежде чем причесать пальцами растрепанные волосы.

– Входи, – говорит Престон.

Дверь распахивается, скрипя петлями, когда Третий заходит в комнату в своем идеально сидящем костюме с той же маской, за которой он прятал свое лицо на балу.

– Ох, игрушка, – говорит он. Я напрягаюсь, отступая к Тобиасу. Тот опускает руку на мое бедро, пока вокруг Лили хищно кружит Третий. – Надо же, новая игрушка для нашего развлечения. Седьмая игра – настоящее событие, которое стоит отметить, не так ли?

Я помню, как он трогал меня, трахал, использовал. Я сжимаю кулаки так сильно, что ногти впиваются в ладони.

– Она понятия не имеет, не так ли? – спрашивает Третий со смехом. – О, это великолепно.

Я чувствую надежные объятия Тобиаса. Престон подходит ближе, переплетая со мной пальцы. Тобиас обхватывает меня за плечи, разворачивая к себе лицом.

– Ягненок, это седьмая игра.

– Финальная игра, – добавляет Престон.

– Независимо от того, как она закончится, ты отлично справилась, – Тобиас усмехается, прежде чем переключить свое внимание на Третьего.

– Пришло время для большого разоблачения? – спрашивает Третий, в его голосе сквозит волнение– Эта игра очень проста, красавица. Единственное, что от тебя требуется, это сделать выбор. У тебя есть право застрелить одного человека, находящегося в этой комнате.

Я устремляю на него пристальный взгляд. Это просто. Я выстрелю в Третьего.

Он протягивает руку и медленно снимает с себя маску, опуская подбородок к груди. На его лице танцуют тени, когда он поднимает голову, чтобы показать свою зловещую усмешку, которая мне слишком хорошо знакома.

– Нет, – выдыхаю я. – Сойер? – Сердце заходится в бешенном ритме, дыхание становится рваным. Как они могли сотворить такое со мной? Зачем им это делать? Бум. Бум. Бум. Звук моего колотящегося сердца – это все, что я могу слышать.

– Я скучал по тебе, – говорит Сойер с улыбкой, и внутри меня что-то обрывается.

Я быстро преодолеваю расстояние между нами и снова и начинаю колотить его кулаком по груди.

– Я ненавижу тебя. Ты, кусок дерьма! – я пытаюсь расцарапать ему лицо, но он толкает меня с такой силой, что я падаю на пол.

– Прекрати, – говорит он, когда я вскакиваю на ноги и бросаюсь к двери, но его рука перехватывает меня за талию, прежде чем я успеваю отреагировать, и он тащит меня обратно в центр комнаты. – Ты всегда была рождена для драмы, не так ли, Элла?

И как мне реагировать на это? Как человек должен реагировать на подобную... блять, ситуацию? Я перевожу взгляд на Тобиаса и Престона, и чувствую, как злые слезы жгут глаза. Все было ложью. Игрой. Я знала, что это игра, но верила, что в ней может существовать хоть какая-то правда, но такой поворот событий… меняет все, переворачивает с ног на голову. Я пошла на убийство из-за этих мужчин, я трахалась с этими мужчинами, я позволила им разгадать саму суть моей морали, пока не стала такой же грязной и развращенной, как и они, и каждая частичка того, что нас связывала, было ложью. Я хочу ударить их, задушить их, возможно, убить, но что хорошего мне это даст? Я – являюсь тем, что они создали, независимо от того, что сделаю сейчас, поэтому я опускаю голову и сдерживаю слезы, зная, что это не просто игра на семь дней. Это было игрой в течение многих лет... лет!

– Сойер, – шепчу я.

– О, как же весело было с тобой играть, моя дорогая Элла, – говорит он, и его голос так легко меняется, приобретая знакомый мне южный акцент. Он ухмыляется, приближаясь ко мне. – Я знал, что ты особенная, но не мог даже предположить, что ты дойдешь до этого момента – до седьмого дня... – британский акцент, который я ненавижу, вернулся к нему, и я предпочитаю слышать именно его. Этот голос принадлежит врагу, а не парню, которого я когда-то любила. Он качает головой. – Я удивлен.

Я смотрю на Тобиаса и не могу сдержать боль, которая затягивается вокруг меня, словно веревка. Они знали. Они знали и не говорили мне. Но чего я ожидала? В конце концов, это просто игра. Любая воображаемая преданность – это просто плод фантазии. Они здесь, чтобы победить. И я просто противник, который будет уничтожен в погоне за призом.

Тобиас хватает меня за подбородок, и я пытаюсь вырваться из его рук.

– Прекрати, – приказывает он, и я не могу не подчиниться ему. Он прижимается своими губами и целует меня. – Прости меня. Я понятия не имел, что способен любить, – шепчет он мне так тихо, что я не уверена, что услышала сейчас. Он только что сказал, что любит меня?