Эверест, юго-западная стена

Текст добавлен: 10 октября 2016, 06:57

Текст книги "Эверест, юго-западная стена"

Автор книги: Л. Замятин

Жанры:

Повесть

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

Мысловский с Чёрным идут немного впереди нас, пытаясь найти безопасный путь в ледовом лабиринте. Мы движемся по их следам. Путь наш совпадает со следами прошлых экспедиций. В районе первых больших разломов останавливаемся. Перед нами большая трещина, метров пять в ширину, пересекающая ледопад поперёк. Её верхний (дальний) край закрывает нам дальнейший обзор. С ледовой стенки свешиваются обрывки верёвок, еле различим конец заваленной льдом лестницы. Мы собрались все вместе на небольшой площадке. Решаем в следующий выход установить здесь палатку и таскать сюда снаряжение, если не удастся быстро найти проход. На случай ухудшения погоды (а меняется она здесь резко) в палатке надо иметь примус и продукты.

Наши высотные носильщики (слева направо): стоят – Наванг Энден, Лхакпа Циринг, сирдар Пемба Норбу, Падам Бахадур, Нима Дорьи, Дава Норбу, Анг Норбу, Нима Темба; сидят – Пазанг Дава, Пемба Тхунду, Санам Гиальцен, Бидендра, Дава Гиальцен.

Эдик добрался справа до дна трещины, ввинчивает ледовый крюк и начинает движение вверх. Подхожу на верёвку ближе и начинаю страховать его. Напряжённо следим за каждым его шагом. Кажется, что пути там нет. Это подтверждает и сам Мысловский. Он возвращается. Мы с Колей принимаем его, а в это время Бэл увлекает Анатолия Георгиевича влево. Они вырубают несколько ступеней и, двигаясь по дну трещины, быстро скрываются из виду. Идём следом, навешиваем верёвки, намечаем, где положить лестницы. У передовой связки дело заметно продвигается. Они уже прошли по трещине и поднимаются выше. Наблюдаем за ними. Вскоре наша работа заканчивается: израсходованы все принесённые из лагеря верёвки. Терпеливо дожидаемся возвращения Бэла и Анатолия Георгиевича и вместе спускаемся в лагерь. Здесь нас ожидает работа по расчистке площадок, кроме того, надо подготовить снаряжение на утро. Вечером намечаем работы на следующий день. Шерпы тоже готовятся к выходу вместе с нами, подгоняют обвязки, кошки. Трудностей в общении с этими весёлыми ребятами всё меньше. Прошла та первая настороженность, когда мы присматривались к ним, а они к нам. Они с интересом наблюдают, как мы играем в “Эрудит”.

Шерпы живут в “кают-компании” и каждый вечер устраивают импровизированные настилы из снаряжения. В ход идут крючья, верёвки, репшнур, пустые баулы, а сверху всё это застилается ковриками. Уже в темноте покидаем их и разбредаемся по своим палаткам.

19 марта. Эдик с Колей выходят налегке первыми. Они должны искать проход дальше. Все остальные делают грузовую ходку. Нам предстоит установить палатку для снаряжения и сложить в неё принесённый груз. В лагере остался только офицер связи мистер Биста. Путь нам уже знаком, и места, намеченного для установки палатки, достигаем часа через два. Устанавливаем и закрепляем палатку, складываем в неё снаряжение. Здесь же оставляем лестницы.

Шерпы быстро уходят, не забыв перед этим покормить своих богов. Все они принесли с собой немного риса и, бормоча молитву, разбросали его по окружающим нас трещинам.

Насколько позволяет видимость, наблюдаем за работой Эдика и Коли, у которых опять возникли трудности с выбором пути. Эдика так и тянет выйти на середину ледопада, абсолютно непроходимую по данным разведки 1980 года.

Во время очередной радиосвязи передовая двойка попросила поднести им лестницы. Бэл понёс. Две лестницы он вынес выше того места, где работали Эдик с Колей. Трудно представить выражение их лиц, когда сверху им подали лестницы. А весь секрет состоял в том, что Бэл прошёл по более простому пути, разведанному им с Анатолием Георгиевичем накануне. Когда Володя вернулся, мы втроём направились вниз.

По пути обсуждали предстоящий день. Все наши разговоры об одном: пора бы и молодёжь (то есть Володю и меня) пустить поработать первыми. Чувствуется, что старший тренер поддаётся нашим уговорам. А вечером, когда по заведённому правилу обсуждается план на завтра, Анатолий Георгиевич объявляет, что двойка Мысловский – Чёрный отдыхает, а наша тройка уходит наверх – искать проход дальше.

Всех беспокоит ветер, который начал дуть со второй половины дня. Порывы его то усиливаются, то стихают. Решили ещё раз понадёжней закрепить палатки.

Ветер не успокоился. Его порывы стали более резкими, и мы провели беспокойную ночь. Опасаясь, что палатку перевернёт, мы с Бэлом пытались весом своего тела прижать её с противоположных сторон. Лишь только ветер стихал, мы погружались в сон до очередного порыва. Эта ночь вспоминалась нам потом как одна из самых трудных и беспокойных.

20 марта. За ночь ветер натворил немало бед. Завалена большая палатка, продукты и снаряжение разбросаны по всему лагерю. Опасаясь, что взлетит в воздух “кают-компания”, шерпы сбились на своём настиле в кучу и укрылись сверху палатками, предназначенными для верхних лагерей. В “кают-компании” полнейший хаос: столы перевёрнуты, посуда, консервы и мелкое снаряжение перемешаны. Удивительно, что не разбились фаянсовые кружки, привезённые нами из дома. Палатка старшего тренера обмотана верёвками и напоминает огромный кокон. Позже мы узнали, что ночью обмотал её для устойчивости Эдик, пришедший на помощь Овчинникову.

Начинаем приводить лагерь в порядок. Как только становится ясно, что ветер стихает, быстро одеваемся, выходим наверх. Но ещё несколько часов мы ощущаем силу ветра. Однажды в момент подъёма на крутом . снежном склоне нам пришлось даже лечь, уцепившись двумя руками за ледоруб, вбитый в снег по самую головку.

Навесной мост из трёх лестниц.

Кажется, этот мощный порыв ветра был последним.

Хаос гигантских ледяных блоков с отвесными стенами. Множество неглубоких трещин двухметровой ширины. Мы пробираемся между глыбами по узкому ледовому лабиринту. Перильная верёвка закреплена за выступы льда или за крючья. То и дело приходится преодолевать вертикальные стенки, упираясь спиной в одну стенку, а ногами – в другую. И хотя идём без груза, буквально продираемся через глыбы льда, зажимающие нас с двух сторон. Ясно, что проложить постоянную дорогу здесь нельзя.

Преодолев ледовую стенку, выбираемся на ровное плато, изрезанное узкими, но глубокими трещинами. Когда заглядываешь в трещину, видишь, что ледовые блоки стянуты верёвками предыдущих экспедиций. Кажется, что только благодаря этим верёвкам плато до сих пор не развалилось. После замера высоты оно получило название “5800”.

Обычно отдыхали на высоте 5800.

Конечно, нас не устраивал путь, по которому вышли на это плато снизу. Но сейчас мы стремились вверх, решив переделать этот участок подъёма на обратном пути. Сейчас нам преграждал дорогу ледовый гребешок, спускающийся сверху и рассекающий плато на две примерно равные части. Не теряя времени, начали подъём в лоб.

Присев на небольшую площадку, мы разглядывали дальнейший путь. В верхней части на плато 5800 наползали ледовые глыбы. За взлётом угадывались широкие трещины. Дальше путь закрывала ледовая стена, которую нам не удалось рассмотреть полностью. Она пересекала всю верхнюю правую часть ледопада. Разглядывая ледопад в бинокли из базового лагеря, мы постоянно натыкались на эту стену. В правой части она постоянно рушится, нарушая тишину гор. Долго ещё изучали предстоящий путь. Вся стена искрилась под лучами солнца. Мы чувствовали, что ключ к Западному цирку находится всего в нескольких часах ходьбы отсюда. Все предстоящие трудности удастся оценить лишь вблизи. Но это завтра. Анатолий Георгиевич показал нам, где проходил путь через верхнюю ступень в 1980 году. Сейчас всё изменилось. Ледопад осел метров на сто, и там, где была равнина, громоздятся ледовые глыбы.

Уходим вниз. По пути навешиваем несколько верёвок. Похоже, что удастся несколько спрямить и укоротить путь. Сегодня утром мы вышли в спешке. Очень хочется есть. Напряжение спало, и сразу же навалилась усталость, усугублённая жарой. Медленно двигаемся по леднику. Лёд тает, и под ногами у нас журчат сотни ручейков. Умываемся, спасаясь от жары. В лагере нас с нетерпением ожидают ребята и шерпы. После обеда отдыхаем.

Завтра в 4 часа утра нам с Бэлом предстоит выйти и обработать остаток пути до самого верха ледопада.

21 марта. Вышли очень рано, чтобы иметь запас светлого времени, если поиски прохода через ледопад затянутся. Ещё темно, но нас это не смущает. Крадёмся по леднику, то и дело спотыкаясь о камни. На подходе к первой заброске поняли, что заблудились. В темноте ходим от трещины к трещине, возвращаемся назад, снова продвигаемся вперёд, но не можем обнаружить никаких знакомых ориентиров. Так блуждаем до рассвета. В какой-то момент мелькает знакомый бугорок, и мы бросаемся к нему. Так и есть: мы на правильном пути. Надеваем кошки. В рюкзаках у нас пара верёвок, высотная палатка, железо, продукты и рация. Вперёд! Нами словно овладела какая-то странная сила. Мы сознаём, что обязаны сегодня пройти ледопад и работаем с удвоенной энергией.

В начале седьмого мы были уже на 5800. Здесь позволяем себе немного передохнуть и попить. Связываемся и идём на всю длину верёвки. Первый снежный взлёт обрывается трещиной. Обходим её справа. Небольшой спуск вниз, затем ещё одна трещина. Через эту удаётся перебраться по ледовому мосту – застрявшей ледовой глыбе. Аккуратно движемся по обломкам льда. Они смёрзлись за ночь и держат пока хорошо. Шагаем через трещины.

Бэл, идущий первым, подаёт сигнал “внимание”. Беру связывающую нас верёвку внатяг. Слышу грохот ледяных обломков, но рывка не чувствую. Всё в порядке. Теперь идём только на всю длину верёвки.

Шаг за шагом приближаемся к подножию ледовой стены. Собираемся на небольшой площадке. Перед нами то самое место, которое альпинисты всего мира называют “Ужас Хиллари” (по имени первовосходителя на Эверест новозеландца Эдмунда Хиллари). Потом мы будем день за днём проходить это место, не обращая на него особого внимания. А сейчас стоим, оглядываясь. Действительно – ужас. Слева, в десяти метрах от нас, нависает огромная глыба. Она рассечена небольшими трещинами и на ярком солнце кажется воздушной, готовой рухнуть в любую секунду. Справа поднимаются снизу два высоких серака. Непонятно, на чём они держатся, такие тонкие. В двадцати метрах от нас нависает снежно-ледовая стена с карнизами. Нижняя часть её очень крута и сложена из небольших кусков льда, спрессованных массой, давящей сверху. Верхняя часть стены значительно положе. Слева под стену ведёт ледовый мост, присыпанный снегом. Пожалуй, самый логичный путь – прямо по стене.

Связываемся второй верёвкой. Осторожно переходим мост. Вот и забит наконец первый крюк. Оба вздохнули с облегчением. Страховка готова. Солнце уже освещает нашу яму, лёд нестерпимо искрится в его лучах. Глаза начинают слезиться, не помогают и защитные очки. Где-то внизу подо мной звенят осколки льда. Первые удары молотка вызывают настоящий обвал.

Для дороги намечаем повесить здесь несколько лестниц. Но у нас их нет с собой, и Бэлу приходится буквально красться по кускам неустойчивого льда. Отсюда несколько шагов по краю до места сужения. Дальше – монолитный лёд. Надёжно ввинчены ледовые крючья. Стоим рядом. Обсуждаем, как пройти небольшое нависание. Удаётся преодолеть эти пять метров и закрутить крюк. У обоих вырывается вздох облегчения. Выше – чистый жёсткий снег. Кошки держат хорошо.

На ледопаде Кхумбу.

Как высоко мы взобрались! Отсюда ледник выглядит совсем иначе. Громадные ледовые блоки перемежаются с глубокими трещинами. Справа и слева со склонов гор срываются лавины, постепенно затихая и разломах ледника.

По связи узнаём, что к базовому лагерю подходит большой караван. Значит, сегодня там соберётся большинство участников экспедиции. Солнце уже нагрело воздух. Духота. Лишь слабый ветерок помогает нам двигаться. Поднимаемся выше и останавливаемся перед широкой трещиной. Ищем и не можем обнаружить прохода. Очень не хочется спускаться вниз, на дно трещины, но другого пути нет. На противоположном склоне такая же высокая стена, как пройденная только что.

Всё дно трещины засыпано обломками льда. Тщательно страхуясь, движемся по ним, пытаясь отыскать удобное место подъёма на противоположный борт. Находим его, пройдя метров сто пятьдесят. Стена здесь положе, и нам удаётся подняться по ней на передних зубьях кошек. Дальше путь лежит без набора высоты, в обход трещин.

Вот он – Западный цирк! Склоны Лхоцзе просматриваются от вершины до самого ледника. Где-то здесь все предыдущие экспедиции устанавливали лагерь 6100. Ещё час бродим, обходя широкие трещины. Наконец выходим на плато. Ледопад пройден! Рассматриваем лежащую перед нами снежную равнину. Пытаемся обнаружить хоть какие-нибудь следы предыдущих экспедиций, остатки лагерей. Ничего. Садимся на снег, любуемся южными склонами Эвереста. Величественная треугольная пирамида, чёрная, без снега. Теперь до неё – лишь пять километров снежной равнины.

В 11.00 связываемся с базой, принимаем поздравления. Ещё некоторое время разглядываем стену и начинаем спуск. Движемся максимально быстро. Хочется как можно меньше находиться в опасных местах, среди “живых” ледяных глыб. Спустившись на 5800, сбавляем темп. Оглядываемся назад. Навешенная нами красная верёвка хорошо видна издалека.

Встречаем Эдика, Колю и шерпов. Они провесили верёвки на серединное плато и принесли сюда лестницы. Таким образом, наша база переместилась ещё выше. По связи узнаём, что пришли большая часть ребят и небольшой караван. В лагере готовятся ко дню рождения Миши Туркевича. Мы тоже хотим принять участие в этом мероприятии. Спустившись в трещину, срезаем метров сорок перильной жёлтой верёвки, оставленной кем-то из наших предшественников. Этот дар ледника несём новорождённому.

С удивлением обнаруживаем, насколько изменился наш базовый лагерь. Появилось множество новых палаток. Лагерь напоминает сейчас муравейник. Ещё издали замечаем непрерывное движение людей по всей территории. Идёт сортировка и разбор грузов, благоустройство лагеря. Носильщики получают расчёт за доставку грузов. Вниз цепочкой уходят люди и яки. Кое-кто, напротив, подымается к лагерю. Многоголосый людской шум, от которого мы успели отвыкнуть. Радость встречи, рукопожатия. Вот мы опять все вместе.

По негласному правилу сразу же идём в столовую. Все уже в курсе, что меню наше все эти дни не отличалось особым разнообразием. И потому первый вопрос: “Чего хочется?” – “Конечно, молока”, – отвечаем мы, и Казбек Валиев тащит банку молока. Расспросы: “Как стена? Как Эверест?” Улыбаемся, глядя друг на друга: “Хорошая стена – чёрная”.

24 марта. Выходим впятером. На 5800, когда кончилась обработанная часть маршрута, мы связались верёвками. Первой шла связка Балыбердин – Овчинников, за ними – наша тройка: Шопин – Чёрный – Мысловский. Нас ждала почти не обработанная 60-метровая ледовая стена после гигантской трещины – “Ужас Хиллари”. На стене закреплена всего одна верёвка, а рюкзаки у нас по 20 килограммов (снаряжение для лагеря-1 – снежные крючья, примусы, верёвки, палатка, да ещё свои продукты на три дня).

Ледопад пройден.

6100. Промежуточный лагерь на верхней кромке ледопада.

В Западном цирке.

Под ледовой стеной мы застопорились. За счёт силы Бэлу удалось подняться по верёвке с зажимом, не снимая рюкзака. Он помог выбраться Овчинникову. С большим напряжением я тоже поднялся на стену с рюкзаком. Особенно трудно далась щель под нависающей ледовой глыбой в середине верёвки. Эту щель трудно одолеть с рюкзаком. Колин рюкзак пришлось вытащить на верёвке. Он поднялся ко мне налегке. Рюкзак Эдика мы вытянули вдвоём.

По ходу дела повесили в трудных местах несколько верёвок, закрепляя их на ледобурах или снежных крючьях. Теперь нам предстояло преодолеть широкую ледовую трещину. Сначала надо было спуститься на длину верёвки, затем пройти метров 150 по длинному снежному мосту между глыбами льда и далее – вверх, на двадцатиметровую стенку. Её приходилось преодолевать на передних зубьях кошек. На этой стенке Бэл оставил для нас закреплённую верёвку.

Я тащил с собой кинокамеру “Красногорск-3” с мощным телеобъективом, чтобы снимать кое-что на ходу. Эти дополнительные 3,5 килограмма висели у меня на шее. Когда я выбрался из трещины, Бэл с Овчинниковым уже ушли вперёд. У Бэла кончились ледобуры и снежные крючья, и последнюю верёвку он закрепил довольно оригинально: вырыл в снегу яму, заложил в неё каримат (Подстилка из пенистого полиэтилена, применяемая для ночёвки в палатке) и, привязав к нему верёвку, завалил снегом.

Обнаружив в снегу каримат Бэла, я сразу подумал о том, что нам плохо придётся на ночёвке: впятером на четырёх кариматах будем мёрзнуть. Решил забрать его, а верёвку закрепить на своём ледорубе. Принял Колю, затем Эдика. Пока я менял закрепление верёвки, первым двинулся Эдик, за ним – Коля. За нами шла группа Онищенко (Слава Онищенко, Валера Хомутов, Володя Пучков, Лёша Москальцов и Юра Голодов). Как раз появилась голова Славы.

– У тебя есть крючья? – спросил я.

– Есть.

– Тогда забери мой ледоруб.

И опять наш путь лежал через трещины. Одна из них – широкая, со снежным козырьком. Видимо, без ледоруба я почувствовал себя не слишком уверенно. Шагнул как можно шире, но попал на козырёк и почувствовал – валюсь вниз. Стены гладкие, скольжу вдоль, пытаясь задержаться. Раздвинул пятки, чтобы заклиниться. Боюсь, что кинокамера ударит по голове, но она, к счастью, упала на рюкзак (его подняло чуть не на самую голову). Проскользил вниз метров на пять и заклинился. Подёргал верёвку. Чувствую – Коля уже закрепил её. Надо вылезать, но сначала освободиться от рюкзака, не упустив его. Самостраховкой прицепил рюкзак к беседке (Нижняя часть страховочной системы альпиниста), но прежде застраховал кинокамеру. Рюкзак повис на уровне ног. Я обрёл свободу движений. Надел на верезку зажим, поднапрягся и вылез. Наверху отряхнулся от снега, надел на плечи рюкзак, и мы двинулись дальше.

К 12 часам пришли в промежуточный лагерь 6100. Он на фирновом плато, напоминающем памирское, только поменьше. Здесь мы оставили в прошлый раз палатку и стойки. Ещё одну палатку принесли в этот раз.

Солнышко скрылось, и погода начала быстро портиться: наполз туман, поднялся ветер. Спешим поставить обе палатки. Хочется поскорее залезть внутрь. Как раз к этому времени подошла группа Онищенко. Это был их первый выход. Они сбросили снаряжение и заторопились вниз.

Мы предполагали добраться сегодня до 6500. Но из-за непогоды пришлось заночевать здесь (на 6100). Отсюда до 6500 – километров пять ходьбы по плато. Правда, предстоит преодолеть два снежных взлёта – две ступени. Но это завтра.

В палатках тепло, просторно. Ночь спали хорошо.

Проснулись утром – метёт. Видимости никакой, и очень холодно. Но всё же решили идти наверх. Время поджимает. Вышли часов в девять, на ходу наконец согрелись. Дорогу знают Овчинников и Мысловский. В позапрошлом году они прошли этот путь во время разведки маршрута. За ориентир – склоны Нупцзе. После подъёма на первую ступень надо пересечь плато в направлении Эвереста. Им запомнилось множество трещин на плато. Но сейчас всё засыпано снегом, и никаких обходов искать не надо. Тропа наша получилась прямой. Шли в связках, страхуя друг друга на случай закрытых трещин. Но, к счастью, никто не провалился. Иногда приходилось останавливаться, ждать разрывов в блуждающем тумане, чтобы не потерять ориентиры. Туман обманывает: всё кажется гораздо дальше, чем на самом деле. Часов через пять достигли морены. 6500!

Ветер понемногу стих. На морене мы установили десятиметровую шатровую палатку “Зима”. Решили прогуляться до стены Эвереста – осмотреть её, наметить начало маршрута. До неё полчаса ходу. (Потом, акклиматизировавшись, мы ходили до неё всего пятнадцать минут.)

Стена не показалась нам особенно сложной. Правда, выше 7000 маршрут не просматривался. Решили, что основные проблемы будут там, после 7000. Наметили варианты начала маршрута.

Возвратившись, залегли в спальные мешки. Видимо, сказывалась эйфория: у всех повышенное настроение. Бэл с Овчинниковым предлагают подняться завтра до 7000. Мне непонятно зачем. Ведь у нас нет снаряжения. Думаю о том, что неплохо бы здесь, на 6500, организовать базу, где можно было бы пересидеть непогоду, удрав со стены. Высказываю эту мысль вслух.

Ещё в сумерках нас удивил местный ветер. Непонятно, откуда берётся ветер под самой стеной. Ощущение такое, словно из темноты на нашу палатку мчится поезд. Ветер разгоняется по стене Эвереста и врывается в Западный цирк мощными порывами. Нарастает страшный гул и вдруг стихает.

Побеждает усталость. Наваливается дрёма. Но заснуть не удаётся. Это первая наша ночёвка на такой высоте и при таком сильном ветре. Всё перемешивается – минутное забытье и внезапный удар ветра. Палатка ещё не приморозилась днищем, и её то и дело подбрасывает вверх. Ветер гуляет под днищем. Мы заваливаемся вдоль стен, пытаясь придавить его своими телами.

Иногда проваливаемся в забытье, но ненадолго. Несколько раз Володя с Эдиком вылезают наружу, чтобы заново закрепить палатку: ветер обрывает резиновые вставки оттяжек. В конце концов решили убрать кол, подпирающий палатку. Парусность её сразу уменьшилась. Снегопада нет, и мы не боимся, что нас засыплет.

26 марта. К утру ветер не стих. Коля Чёрный потянулся за ботинками и... не обнаружил их. Оказалось, что в боковине палатки – дыра. Колины ботинки валяются снаружи. А вот моя пуховка исчезла бесследно. И это грустно. У меня – ни запасного пухового жилета, ни свитера. Я никогда не любил кутаться, а здесь просчитался. Выручил Коля – дал мне и жилет, и свитер. Ещё и анараку предлагал. Сказался его опыт высотника – всё тёплое таскает с собой.

Одеться в такой сумасшедший ветер совсем не просто. Упираешься головой в потолок, получаешь два-три удара по затылку и валишься в лёгком нокдауне. После этого снова приходится отдыхать. У всех головная боль – следствие бессонной ночи на высоте. Разговоров о том, чтобы идти выше, не слышно.

6500. От лагеря-1 до стены всего 30 минут ходу.

Наконец оделись. Выбрались наружу, завалили палатку камнями, чтоб не унесло ветром, и двинулись вниз бегом, чтобы согреться. Вниз легко: рюкзаки уже пустые, и ветер дует в спину. По радио услышали, что навстречу нам поднимается группа Валиева с заброской снаряжения на 6500. На плато, на одном из спусков, из облака снега вдруг возникает Валера Хрищатый, за ним – Казбек Валиев. Здороваемся, обмениваемся впечатлениями и расходимся. А вот и Серёжа Чепчев и с ним Наванг – самый маленький из шерпов. На лице его видны лишь большие горнолыжные очки. Всё остальное замотано шарфом. Ветер дует им навстречу. Им сейчас намного тяжелей, чем нам, и мы стараемся их подбодрить.

На 6100 отдыхаем часок. Пьём сок, разбавленный тёплой водой. Обнаруживаем, что и сюда занесены грузы,– работа идёт. Грузы ползут вверх по горе, и его радует.

Снизу подходит группа Иванова. Парни вышли поздно, и сейчас им предстоит решить непростую задачу: то ли спускаться вниз, то ли ночевать, завернувшись в палатки. Спальных мешков у них с собой нет, а добраться засветло до 6500 (там оставлены для них наши спальники) они уже не успеют. Мы быстро прощаемся и уходим вниз вместе с шерпами, принёсшими груз на 6100.

В базовом лагере сразу же направляемся к столу. Обмен впечатлениями происходит в столовой (она же “кают-компания”. Это шатровая палатка диаметром десять метров, в неё спокойно вмещается 30 человек). Появляются Серёжа Ефимов и Эрик Ильинский, только сегодня поднявшиеся в базовый лагерь с караваном. За разговорами незаметно наступают сумерки.

На вечерней связи узнаём, что группа Иванова ночует на 6100 без спальных мешков. Алмаатинцы добрались до 6500, переставили нашу палатку, обнаружив на морене более удачнее место.

Вечер холодный. В спальник залезаю в шерстяном костюме. Включаю магнитофон. Засыпаю под мелодии шведского ансамбля “АББА”. По части музыки мы с Володей Балыбердиным расходимся во вкусах. Я предпочитаю эстрадные мелодии, он – Высоцкого.

27 марта. Утро ветреное, прохладное. За завтраком – назначения на хозработы. Одни благоустраивают продуктовый склад, другие вырубают во льду нишу холодильника. Мы полдня готовим площадку под палатку “Зима” для киногруппы.

После обеда организуется группа желающих помыть голову. Встаю в очередь. Моемся пока что тайком от начальства, в продуктовом складе. Воду греем на кухне. Обнаруживаем, что наши шампуни замёрзли. И зубная паста, и крем, оказывается, замерзают, если не спрятать их на ночь в спальный мешок. Бросаю тюбик с шампунем в горячую воду.

Вечерняя связь сообщает о том, что группа Иванова ночует на 6500 и утром намерена начать обработку стены. Группа Онищенко – на 6100 и завтра предполагает сделать две ходки с грузом с 6100 на 6500.

28 марта. Наша группа ждёт решения тренерского совета: выходим мы наверх или нет? Во второй половине дня пришёл последний караван, с ним – Лёня Трощиненко и переводчик Юрий Кононов. Как всегда, радость встречи, рассказы, обмен впечатлениями. Оба сильно похудели. С ними поднялся мистер Тава. Он руководитель фирмы “Непал треккинг”, обеспечивающей нам доставку груза от Катманду до базового лагеря. Тренерский совет решил пока никуда нас не посылать, и мы продолжаем заниматься хозяйством.

Устанавливаем нашу гелиобаню, сконструированную студентами Омского политехнического института. Она представляет собой большой круглый резиновый бак чёрного цвета, закреплённый на алюминиевую стойку. По замыслу авторов, подогрев воды должен осуществляться за счёт солнечной энергии. Сверху баня накрыта шатром из полиэтиленовой плёнки. Баню установили, но солнца нет. Испытание отложили на завтра.

29 марта. Утро началось с закачки воды в баню. Насос – ножной. Во время закачки бак, к нашему изумлению, вдруг начал вращаться. Вслед за этим сломалась стойка, и баня рухнула. Теперь уже делом чести стало запустить строптивую баню. Пришли помогать даже Тамм с Овчинниковым. Укрепили стойку бревном, найденным на леднике (остатки одной из предыдущих экспедиций). К обеду баня снова была установлена. Но солнышко уже скрылось, и мытьё опять пришлось отложить.

После обеда возвратилась группа Иванова. Начался разбор проделанной работы, обратившийся в деловое собрание. Говорили о недостатках в нашей работе. Высказался и я о том, что мы (группа Мысловского) понапрасну просидели сегодняшний день в лагере, в то время как группа Онищенко находится на маршруте одна, без подстраховки. Нашей группе дали “добро” на завтрашний выход. Наша задача – установить и оборудовать лагерь-2 (7350), забросить в него необходимое снаряжение.

Несколько слов о слухах вокруг нашей экспедиции (информация Ю. Кононова – он последним пришёл в базовый лагерь): наша экспедиция якобы потеряла деньги и теперь не в состоянии расплачиваться с носильщиками (наши “доброжелатели” явно хотели помешать нам в найме носильщиков); с китайской стороны Эвереста по восточной стене движется английская экспедиция под руководством Криса Бонингтона; легендарный Рейнгольд Месснер разведывает путь на Чо-Ойю. Восхождение собирается делать всего с тремя шерпами и только на местных продуктах. (Как выяснилось потом, Месснер действительно взошёл на Чо-Ойю и на Канченджангу.)

Сегодня установили наконец связь с Катманду. Всем привет от сотрудника нашего посольства А. Д. Сурского и корреспондента ТАСС Юрия Родионова.

Мы послали приветствие XVII съезду профсоюзов.

Встреча с первовосходителем на Эверест Эдмундом Хиллари.

Кононов и Трощипенко очень тепло отозвались об Эдмунде Хиллари, который три дня шёл вместе с их караваном. Хиллари рассказал о судьбе Норгея Тенсинга. Сейчас Тенсинг живёт в Лхасе. Имя его служит приманкой для многочисленных зарубежных туристов. На старости лет Тенсинг вынужден работать проводником. Как сказал Хиллари: “У Тенсинга большая семья, и её нужно кормить”.

В начале маршрута – простое, приятное лазание.

30 марта с первыми лучами солнца мы с Бэлой были уже на 6100. Здесь кипит работа. Шерпы собираются сделать одну ходку до 6500. В ожидании остальных членов нашей группы готовим чай. После чаепития всей пятёркой (пятый – А. Г. Овчинников) выходим дальше. Без труда обнаруживаем палатку “Зима”, поставленную группой Валиева на 6500. Лагерь-1 обжит. Здесь уже ночевали группы Валиева, Иванова, Онищенко.

Бэл подтягивает крепления палатки. Я должен сделать чай. Набираю в автоклав снега, развожу примус и под его мерное журчание засыпаю. Лишь окрик заставляет меня очнуться. Вижу, что вода кипит, завариваю чай. Пьём вдвоём с Бэлом. Готовим чай для второй половины группы. А вот и они. Напившись вдосталь, готовим ужин. Планируем работу на завтра.

Назад к карточке книги "Эверест, юго-западная стена"