Текст книги "Алек (ЛП)"

Автор книги: Л. А. Кейси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

Когда он загорелся, я практически упала на дверь, но мне удалось устоять на ногах. Ненадолго. Споткнувшись о что-то, я упала лицом вниз. И громко застонала, когда мое ушибленное бедро запульсировало от боли. Вскочив на ноги и нащупав выключатель на стене, я включила свет и выругалась.

На полу лежал открытый чемодан Алека. У этого ублюдка даже не хватило совести, убрать свое дерьмо с дороги. Я сердито оттолкнула его ногой к стене, скинула каблуки, расстегнула платье, вылезла из него и сняла бюстгальтер, почувствовав себя свободной. Я расслабилась и перестала беспокоится о том, что мне приходится принимать участие в этом отстое.

Я повернулась к шкафу и открыла его. Не выпив ни капли на вечеринке, мое зрение было размыло от усталости, и я ни черта не видела. Захлопнув двери шкафа, я решила лечь спать в трусиках, но в голове мелькнула мысль об Алеке, и я застонала. В конце концов, этот ублюдок придет сюда спать, и я не могу остаться голой.

Вздохнув и посмотрев в сторону кровати, я заметила его большой черный чемодан на полу. И прежде чем смогла остановить себя, направилась к нему – он уже был открыт – поэтому я вытащила первое, чего коснулась. Это оказалось белая футболка.

Я проверила ее ширину и увидела, что она очень большого размера. Алек не был толстым, далеко нет, он был мускулистым и, вероятно, нуждался в дополнительной комнате для своей одежды.

Прежде чем я смогла остановиться, я надела футболку и улыбнулась, когда ее длина оказалась до середины моих бедер, а потянувшись к своей заднице, удостоверилась, что футболка прикрыла мои ягодицы. Обычно, я никогда не соглашалась надевать такое, когда знала, что кто-то будет рядом. Но я настолько устала, что мне было плевать. Направившись в ванную, я взяла свои влажные салфетки и смыла макияж с лица, затем собрала волосы и завязала их в небрежный пучок.

Выйдя из ванной, я выключила свет и упала лицом на кровать, забравшись под одеяло. Сделав глубокий вдох-выдох, я закрыла глаза и погрузилась в мирный сон.

Этот спокойный сон прервал стук. Я села с закрытыми глазами и не шевелилась. Все еще наполовину во сне я не знала, стоило ли мне лечь обратно или оставаться сидеть.

– Кила? Просыпайся! – прокричал Алека.

Я застонала и скинула с себя одеяло, чтобы встать.

– Впусти меня! – снова закричал он, а затем продолжил ломиться в дверь.

Я подняла руки, пока шла к двери, двигаясь на ощупь вдоль стен, пока не ударилась головой о дверь.

– Да иду я, черт возьми! – закричала я, раздражаясь.

Через несколько секунд, на ощупь отыскав ручку, я открыла дверь и посмотрела наверх, встретившись с голубыми глазами Алека. Он небрежно прислонился к дверному косяку, скрестив руки на груди. Выглядя при этом как видение. Видение чистого секса.

– Ну разве не загляденье, – ухмыльнулся он.

Я могла только представить, как я выглядела.

– Пошел ты, – огрызнулась я, перед тем как вернуться в постель. Проверив часы на одной из тумбочек, я увидела, что уже 4:30 утра.

Я услышала резкий вдох, как только включился свет. Забравшись на кровать, я вернулась под одеяло и положила голову на подушку.

– Что ты надела?

На секунду я задумалась об этом, а потом открыла глаза.

– Эм... футболку.

– Мою?

Я не могла понять, разозлило его это или рассмешило.

– Ага, – пробормотала я.

Он хранил молчание, а затем я услышала, как одежда падает на пол. Я знала, что он раздевается, и это заставило меня немного напрячься. Я хотела повернуться и посмотреть на него, но мысленно нахмурилась на саму себя и убедила остаться в том же положении, что и была.

– Почему ты надела мою футболку?

Я снова пожала плечами и закрыла глаза.

– Я не смогла найти свои шорты или майку, поэтому я просто взяла ее. Я куплю тебе новую, если тебя это напрягает.

Алек фыркнул.

– Мне не нужна новая, у меня их десятки. Мне просто любопытно, почему ты надела мою одежду в постель. Ты же ненавидишь меня.

– Я ненавижу тебя, а не твою футболку.

Мой ответ заставил его рассмеяться, затем он поднял одеяло, чтобы залезть под него.

– Иисус, – выдохнул он.

Я застонала. – Что теперь?

– Я вижу твою задницу.

Я мгновенно повернулась на спину и посмотрела на него.

– Не смотри!

Он поднял руки вверх.

– Я не могу игнорировать, когда рядом такое.

Я прищурилась.

Он потер виски.

– Забудь, что я что-то говорил, продолжай спать.

Я закатила глаза и тогда заметила, что он в одних трусах.

– Ты не можешь спать рядом со мной в таком виде! – произнесла я и указала пальцем на его тело.

Что, черт возьми, случилось с моим условием о наличии пижамных штанов?

Он посмотрел на себя, прежде чем взглянуть на меня с приподнятой бровью.

– Обычно я сплю голым, но подумал, что ты будешь против.

– Чертовски правильно! – сорвалась я.

– Вот почему я надел их, – продолжил он и показал на свои боксеры.

– Просто выключи свет.

Перед тем как выключить свет, Алек поклонился мне, на что я показала ему средний палец, а он лишь посмеялся. Свет погас, и сторона его кровати прогнулась, когда он забрался в нее.

Он лег и потянул на себя одеяло, немного стаскивая его с меня. Я потянула его назад; он стащил его еще немного, на что я просто обязана была снова перетянуть его.

Это продолжалось около двадцати секунд, пока он не засмеялся и не сказал:

– Прекрати отбирать одеяло!

Я зарычала.

– Отвали, я была здесь первой.

– Это наша кровать, а не только твоя.

Меня это раздражало.

– Просто оставайся на своей стороне. Не приближайся ко мне, и я не убью тебя во сне, хорошо?

Я практически почувствовала его улыбку, и это меня разозлило.

– Понятно.

– Хорошо, – прошипела я и повернулась набок, снова утягивая на себя одеяло.

Он фыркнул, но не стал перетягивать его обратно, что позволило мне расслабиться. Было жарко, как в аду, но мне все равно нужно было одеяло. Я не могла уснуть ничем не укрываясь. Я думала, что не смогу спать с полуголым Алеком рядом со мной, но на удивление, я даже не думала об этом, когда снова закрыла глаза.

Я проснулась из-за ветра, дующего мне прямо в лицо.

– Закрой окно, – пробормотала я, сильнее прижимаясь к подушке.

Я услышала стон, когда почувствовала, как моя подушка двигается. Нахмурила брови, но не открыла глаза. Затем я почувствовала какое-то движение между ног и начала задыхаться от волнения, когда что-то твердое прижалось ко мне... там.

Открыв глаза, я закричала, когда увидела лицо мужчины, а не Шторма. Его глаза распахнулись, в то время как руки, которые уже были обернуты вокруг меня сжались сильнее.

– Это я, Алек!

Я перестала бороться и снова посмотрела ему в лицо. Теперь, когда я узнала его, меня мгновенно затопило облегчение. Я было подумала, что у меня случился секс на одну ночь или что-то вроде того.

Облегчение испарилось, когда Алек снова задвигался, вырывая из меня стон. Он посмотрел мне в глаза, затем на наши переплетенные тела, и широкая улыбка осветила его лицо.

– Чем ни будь помочь, котенок?

Я поняла, что между моих ног двигалась его нога, возбуждая меня. Я всегда была чувствительной; малейшие прикосновения всегда будоражили меня, но я старалась сделать все возможное, чтобы Алек не узнал об этом.

– Отвали, – произнесла я, затаив дыхание.

Он ухмыльнулся и притянул меня еще ближе.

– Не похоже, что ты этого хочешь, – ответил он, переворачивая нас и оказываясь надо мной.

Какого черта?

– Алек, – задыхаясь, произнесла я.

Это должно было прозвучать как предупреждение.

– Ты говорила мое имя во сне.

Он держался на локтях, удерживая надо мной большую часть своего веса.

– Скорее всего, я пыталась убить тебя и...

Он фыркнул.

– Ты стонала его и это было чертовски сексуально: смотреть, как ты мечтаешь обо мне, как задыхаешься.

Я почувствовала, как все мое тело покраснело.

– Ты выдумываешь это, я ненавижу тебя! Я бы не мечтала о тебе или о чем-то... вроде этого!

Алек потерся своим носом о мой и ухмыльнулся. – Но так и было, Кила.

Я ему не верила.

– Я ненавижу тебя, – произнесла я самым твердым тоном, на который была способна.

Он прижался ко мне, потираясь своим пахом о мой. Единственными препятствиями, удерживающими его от того, чтобы войти в меня, были мои трусики и его боксеры.

– Я тоже ненавижу тебя, – улыбнулся он, но потом зарычал, – но это не мешает мне хотеть тебя.

Мои глаза округлились.– Ты не можешь говорить мне...

Он поцеловал меня.

На этот раз он действительно поцеловал, а не просто чмокнул или украл поцелуй. Его губы были на моих, а язык пробрался в рот. Я произнесла его имя, но это прозвучало, скорее, как еще один гребаный стон, и очевидно, я целовала его в ответ. И не просто целовала, о нет, мои ноги, обернутые вокруг его талии и руки, обнимающие его за шею, притягивали его так близко, насколько это было возможно. Я не хотела его целовать или трогать, но, очевидно, у моего тела были другие планы.

– Скажи это, – зарычал он мне в губы.

Что, черт возьми, сказать? 

Мои мысли были в беспорядке – я не могла понять, что он хотел услышать. Прямо сейчас в моей голове шла битва: одна половина не могла поверить в то, что я делаю, и говорила мне, чтобы я остановилась, в то время как другая – была расслаблена и велела трахнуться, забив на наши с Алеком проблемы.

Буквально вытрахать их.

– Скажи это, Кила, – снова зарычал Алек, привлекая мое внимание.

– Сказать что? – спросила я, затаив дыхание.

– Что хочешь меня, – ответил он и вновь соединил наши губы. – Скажи мне, что хочешь, чтобы я трахнул тебя. Скажи: «трахни меня, Алек».

Рациональная сторона в моей голове велела мне послать его трахнуть себя, в то время как другая сторона – распутная сторона – стонала и пела ту же самую песню, только о том, чтобы он трахнул меня.

– Трахни меня, Алек, – пробормотала я, застонав, когда он снова толкнулся в меня.

– Громче, – огрызнулся он.

Я проглотила свою гордость, показав моей рациональной стороне средний палец и посмотрела ему прямо в глаза.

– Трахни меня, Алек, – произнесла я, прежде чем притянуть его ближе для поцелуя.

Он зарычал мне в рот, и, используя одну из своих рук, поднял подол одолженной мной футболки, обнажая мою грудь. Я ахнула, когда его губы покинули мои и через мгновение сомкнулись на моем левом соске. Он пососал и слегка укусил его, прежде чем переключиться на правый. Я дернулась бедрами ему навстречу, и он вздрогнул.

– От этого нужно избавиться, – прорычал он, зацепив мои черные кружевные трусики, прежде чем сдернуть их вниз и спустить по моим ногам, отбросив назад.

Сняв свои боксеры в рекордные сроки, он опустился на меня, но затем остановился.

– Что такое? – спросила я, приподнимая бедра выше и потираясь о его член.

Он закрыл глаза, когда мои соки облегчили его скольжение по моим складочкам.

– У меня нет презерватива, – ответил он напряженным голосом.

Мое сердце разбилось. У меня тоже не было, я не планировала заниматься сексом с кем-либо в этой поездке, особенно с Алеком. Я собиралась сказать ему, что это знак, что мы не должны делать этого, когда он внезапно направил свой член к моему входу.

– Я успею выйти, – произнес он, прежде чем войти в меня.

Я закричала от удовольствия и от ощущения того, как он наполнил меня. Алек закатил глаза, прежде чем немного выйти и снова повторил свои предыдущие действия.

– Боже мой, – застонал он. – Так чертовски хорошо.

Я абсолютно согласна.

Установив ритм, он опустился на локти, приближаясь ко мне.

– Тебе нравится?

Он это серьезно? 

– Да! – произнесла я, шире раздвинув для него ноги.

Он заставил меня снова вскрикнуть, войдя в меня еще жестче, чем раньше.

Это было невероятно, чертовски невероятно.

– Я не могу этого вынести, не... – закричала я, когда он снова сделал это.

Казалось, с каждым разом он применял еще больше усилий, заставляя меня стонать и кричать. Я чувствовала, что нужно попытаться отодвинуться от него, потому что он заставлял меня чувствовать настолько интенсивное удовольствие, что я не могла вынести этого. Но, в то же время, я заставила себя оставаться на месте, чтобы это могло продлиться вечно.

– Хорошая девочка, – промурлыкал Алек, укусив меня за нижнюю губу.

Я начала задыхаться, когда теплое чувство стало закручиваться вокруг моего центра.

– Сейчас, – произнесла я, закричав, когда меня накрыли удовольствие и экстаз.

Я почувствовала, как мои руки упали обратно на матрас, когда Алек коснулся моих плеч. Я открыла глаза, и он улыбнулся мне.

– Просыпайся, котенок.

Выпучив глаза, я посмотрела на него в замешательстве, и его образ начал расплываться. Я зажмурилась.

– Проснись, котенок!

Я снова открыла глаза, почувствовав пульсацию между ног и футболку, пропитанную потом. Я мгновенно села и огляделась. На своей стороне кровати Алек тоже сел.

– Ты кричала во сне и много двигалась, – зевнул он.

Я почувствовала, что краснею.

– Я думал, что ты проснулась, потому что говорила мое имя и... почему твое лицо такое красное? – спросил он, потирая глаза, чтобы прогнать сон.

Я почувствовала, что краснею еще больше и спрыгнула с кровати.

– Никаких причин, просто здесь жарко, – солгала я.

На мгновение он уставился на меня, потом посмотрел на мои дрожащие колени, прежде чем поднять взгляд к моему лицу. Я посмотрела на себя, и чуть не умерла, когда увидела, что внутренняя поверхность моих бедер была влажная.

– Это пот! – выпалила я.

Алек смотрел на меня еще несколько секунд, прежде чем улыбка растянулась на его лице. Это была самая самодовольная улыбка, которую я когда-либо видела.

– Прекрати, черт возьми, улыбаться. Это всего лишь пот!

Даже его зубы стало видно, из-за того, как широко он улыбался.

– Тебе снился я, не так ли? Ты кричала мое имя, и это разбудило меня. Ты задыхалась и...

– Заткнись! – закричала я и побежала в ванную.

Я хотела умереть, или чтобы земля разверзлась и поглотила меня целиком.

– Мы вместе кончили, или ты успела первая? – спросил он сквозь грохочущий смех.

Я схватила полотенце и закричала в него.

Я была так расстроена, что хотелось плакать.

Какого хрена со мной случилось? Почему мне снился Алек? Я знала, что он мне нравится. Но черт возьми, я ненавидела этого ублюдка. Теперь, когда он узнал, что мне снятся сны о нем, он будет самодовольно вести себя до конца этой поездки, а, возможно, и до конца жизни.

Я села на пол и закрыла лицо руками, пытаясь придумать какое-нибудь другое объяснение, что угодно.

– Я позвоню в обслуживание номеров, пусть пришлют кого-нибудь, чтобы сменили простыни! – прокричал Алек по ту сторону двери.

Я снова закричала в полотенце, а он рассмеялся и пропел:

– Я так счастлив.

А вот я нет... я была чертовски далека от этого.

Я закрыла глаза и вздохнула, услышав, как где-то в номере играл рингтон моего телефона. Я не хотела иметь дело с Эйдин, но мне нужно было узнать, в порядке ли Шторм, поэтому я села на кровати, прислушиваясь к звуку, и направилась к шкафу.

– Шторм в порядке? – спросила я, как только ответила на звонок.

– Это Шторм. Эйдин мертва, потому что я съел ее.

Я улыбнулась.

– Уверена, она это заслужила.

– Корова, – пробормотала Эйдин, – как ты узнала, что это я?

Я вздохнула.

– Потому что ты единственная, кто звонит мне.

– Детка, это довольно жалко.

Я фыркнула.

– Расскажи мне об этом.

Эйдин хмыкнула.

– Итак, как там Багамы? Надеюсь, у вас там идет гребаный дождь, так же, как и у нас?

Я повернула голову, чтобы посмотреть в окно, и увидела потрясающий вид на голубой океан и синее небо.

– Надейся дальше, не похоже, что в скором времени он вообще возможен, только тепло и солнце.

– Я ненавижу тебя.

– Не завидуй.

Эйдин вздохнула. – Завидовать тому, что ты в раю со сказочным принцем? Чему тут завидовать?

Я застонала при упоминании об Алеке и почувствовала, как мои щеки краснеют из-за того, как он смеялся надо мной. Нет, ни за что, бл*дь. Мы не станем обсуждаем этого ублюдка. И думать о нем не хочу.

– Пожалуйста, давай не будем говорить об Алеке Слэйтере? Расскажи мне о моем малыше, он скучает по мне?

– Не знаю, я спрошу у Шторма позже, если он вообще захочет поговорить со мной.

Я хмыкнула. – Острячка.

– Мы уже знаем это, так что давай пропустим эту всем известную информацию, и ты расскажешь мне, почему мы не можем поговорить об Алеке сексуальном-как-грех Слэйтере?

Она не помогала, совсем не помогала.

– Эйдин, – заныла я.

– Не Эйдинкай мне, рассказывай... Если только ты не убила его, тогда я не хочу знать. Я не смогу прикрыть тебя, если буду знать, что ты это сделала.

Я нахмурилась, убрала телефон и покачала головой.

– Вау.

Послышался громкий вздох Эйдин, прежде чем она произнесла:

– О, Боже! Ты не отрицаешь, что убила его! Забудь, что я говорила раньше, рассказывай!

Я не могла не посмеяться над ней. Она была такой драматичной и сумасшедшей, что это было просто смешно.

– Я никого не убивала. Алек в полном порядке и в том же состоянии, в каком и был, когда покинул Ирландию... Хотя прямо сейчас, возможно, он немного счастливее.

– Почему это он счастливее? И кроме этого, позволь сказать, как я счастлива, что ты не убила его, это было бы ужасной трагедией для всего женского населения планеты.

Матерь Божья. 

– Ты ненормальная.

Эйдин фыркнула.

– Нормальность переоценивают, теперь отвечай на мой вопрос. Почему он счастливее? Ты трахалась с ним?

Какого черта? 

– Нет! Почему ты вообще спрашиваешь меня об этом?

Наступила долгая пауза.

– Потому что я знаю, что он тебя привлекает, даже если ты не хочешь этого признавать. Ты борешься с желанием прыгнуть к нему в постель и заняться сексом, потому что, боишься на следующее утро почувствовать себя использованной.

Я посмотрела вниз на свои трясущиеся коленки и вздохнула:

– Я настолько предсказуема?

– Для меня? Да. Для Алека – нет.

Я выдохнула.

– Слава Богу, хотя бы за это. Я не справлюсь с ним, если он будет знать, что я хочу его, особенно после того, что произошло этим утром.

Я вслух призналась Эйдин, что мне нравится Алек, и даже если бы я захотела, пути назад не было, потому что она этого не забудет.

– Если ты сейчас же не расскажешь, что случилось, я проберусь через телефон и отшлепаю тебя, сучка.

Я сглотнула и закрыла глаза.

– Это так неловко.

– Это же ты, Кила, с тобой всегда случается что-то неловкое.

Я фыркнула.

– Спасибо большое, черт возьми.

Эйдин рассмеялась в ожидании моей кошмарной истории.

– Мне приснился грязный сон об Алеке, и он знает об этом, – выпалила я и закрыла глаза.

Мгновение стояла тишина, а затем в трубке раздался свист.

– Тебе приснился мокрый сон? Так держать, детка. Юху! Киле снятся грязные сны. Г-р-я-з-н-ы-е сны о...

– Эйдин, пожалуйста! Ты не помогаешь!

– О, прекрати! Это весело, где твое чувство юмора?!

Я застонала.

– Я не могу. Просто не могу найти в этом ничего смешного. Он знает, что у меня был грязный сон о нем. Он знает, и он смеялся надо мной!

Эйдин прекратила смеяться.

– Он смеялся над тобой или над твоей реакцией на грязный сон о нем?

Я открыла рот, чтобы ответить, но закрыла, задумавшись над ее вопросом.

– Так я и думала. Ты предположила, что он посмеялся над тобой, и все испортила.

Я нахмурилась.

– Ты говоришь так, будто я делаю все, чтобы его оттолкнуть...

– Ты ничего не делала, кроме как отталкивала его с того самого момента, как встретила. Ты забыла, что именно он делает тебе одолжение? Ему не обязательно быть там, Кила. Он не обязан иметь с тобой ничего общего, и все же он там. Позволь ему немного расслабиться. Знаю, ты опасаешься, что он хочет только трахнуть тебя, но, по крайней мере, он признает, что хочет тебя, вместо того чтобы действовать за твоей спиной и тобой воспользоваться. А еще, я уверена, что все эти разговоры, это его способ сказать, что он заинтересован в тебе.

Я нахмурилась.

– Ненавижу, когда ты права.

– Конечно, ненавидишь, никто не любит ошибаться.

Я вздохнула.

– Отлично, следующий вопрос – твое влечение.

Я закатила глаза.

– Ненавижу Алека.

– Тебя привлекает его внешность, но, возможно, он не нравится тебе, как человек.

– Это так поверхностно, нравиться кому-то из-за внешности.

Эйдин фыркнула.

– Тогда большая часть населения Земли недалекая, потому что большую часть времени то, что в первую очередь привлекает людей друг к другу – это их внешность.

Зная, что она права, я пробормотала:

– Наверное.

Она мечтательно вздохнула.

– Он был хорош?

Я ахнула. – Это же был сон, и на самом деле, это был кошмар.

Эйдин расхохоталась.

– Это был сон, а не кошмар. Мне снилось много снов об Алеке...

– Он не был рядом с тобой, когда тебе снилось такое.

– Вот почему ты бесишься? Потому что думаешь, что он знает, что тебе приснилось...

– Он на самом деле знает. Он посмеялся надо мной, когда увидел... – я прервалась, застонав.

– Разве мы уже не обсуждали это? Откуда ты знаешь, что он не посмеялся над твоей реакцией?

– Он видел... доказательства.

Я поморщилась, закрыв лицо свободной рукой.

Эйдин на секунду притихла, а затем рассмеялась.

– Ты кончила? Словно действительность прорвалась сквозь сон? Черт, да тебе буквально приснился мокрый сон.

– Это не смешно! – закричала я. – Мне приснился секс-сон с Алеком, что в этом смешного?

– Это совсем не смешно. Ничего смешного нет в том, что я трахаюсь во сне, а не в реальной жизни, – прозвучал его голос.

На мгновение я закрыла глаза, прежде чем повернуть голову и посмотреть в сторону двери. Алек стоял на входе с пакетом в одной руке и букетом цветов в другой.

– Эти цветы – извинение за то, что ты смеялся надо мной? – с любопытством спросила я.

– Нет, они должны украсить комнату, потому что в ней витает темная аура благодаря тому, что твои трусики волнуются из-за подобной глупости.

– Не смей говорить о моих трусиках, долбаный придурок. Не смей, мать твою! – ответила я, заставляя Алека и Эйдин разразиться смехом.

Я хотела застрелить их обоих.

Отвернувшись от Алека, я сосредоточилась на своем телефоне.

– Ты не должна смеяться вместе с ним, ты мой друг, поддержи меня!

– Нет, потому что он прав. Твои трусики волнуются из-за глупостей.

Я сузила глаза и громко вздохнула.

– Хорошо, может быть, они и волнуются, но по очень важной причине!

Я чувствовала, что совершила самый страшный грех.

Алек фыркнул.

– Тебе приснился грязный сон, большое дело.

Я отключила телефон, прерывая смех Эйдин и нырнула под одеяло, мечтая умереть. Смех Алека последовал за мной, и я попыталась заткнуть уши пальцами, чтобы заставить его исчезнуть, но это не помогало.

Затем он прыгнул на кровать и перенес часть своего веса на меня.

– Свали с меня, ты весишь тонну! – пожаловалась я.

Алек улегся рядом со мной.

– Слушай, я знаю, ты смущена из-за того, что случилось этим утром, но у меня есть кое-что, чтобы подбодрить тебя.

Любопытство взяло надо мной верх, поэтому я медленно выглянула из-под укрытия. Алек посмотрел на меня и ухмыльнулся, когда поднял вверх пакет, который был у него, когда он вошел в комнату.

Я уставилась на него.

– Что ты мне купил? Машину времени?

Он фыркнул.

– Нет, просто кое-что, что поможет тебе почувствовать себя лучше, – произнес он, вручая мне пакет.

Я взяла его, заглянула внутрь и улыбнулась, когда увидела коробку конфет.

– Спасибо, но я на диете и не могу есть...

Алек поднял руку и покачал головой.

– Нет, я принес тебе эти конфеты в качестве подношения мира, и ты возьмешь их, и съешь, и они тебе понравятся.

Кем он себя возомнил?

– А если я этого не сделаю?

Он ухмыльнулся.

– Если ты этого не сделаешь до того, как твоя мама окажется здесь, я расскажу ей, что у тебя был мокрый сон обо мне, и ты испортила наши простыни.

– Ублюдок! – закричала я, кинувшись на него с кулаками.

Алек схватил меня и засмеялся, упав на кровать и потянув за собой. Я изо всех сил пыталась от него отделаться, сев на него верхом. Он подмигнул мне, указывая на наше положение тел.

– Это тебе о чем-то напоминает? Может быть, какой-то определенный сон?

– Нет, потому что во сне ты был сверху, – я распахнула глаза в ужасе от того, что только что сказала. – Заткнись нахрен, Алек.

Он рассмеялся, когда я скатилась с него.

– Я ненавижу тебя, – произнесла я в подушку.

Он обнял меня.

– Неправда. Я могу тебе не нравиться, но ты меня не ненавидишь. В конце концов, мы друзья, а друзья не должны ссориться, как мы.

– Друзья, да?

Я вздохнула, сдаваясь.

– Хорошо, мы друзья. Теперь ты отстанешь от нас?

– Нас?

Я закатила глаза. – Меня.

– Но ты сказала нас.

– Нас также означает меня.

Алек наклонился ко мне.

– Знаешь, что? Я живу в Ирландии уже три года, и ирландцы все еще ставят меня в тупик, когда говорят определенные вещи.

Я пожала плечами.

– Видно тебя все устраивает, раз ты все еще живешь там.

– Даже если бы мне не нравились местные жители, я бы все равно там жил.

Я подняла брови.

– Почему?

– Там, где моя семья, мой дом... Еще мне очень нравится природа.

Я усмехнулась.

– Мне тоже, там красиво.

– Ты красивая.

Я вспылила.

– Прекрати это.

– Что прекратить? – Алек улыбнулся, посылая мне «трахни меня» взгляд.

– Это! Перестань пытаться соблазнить меня.

Он моргнул и рассмеялся.

– Прости, я даже не подозревал, что соблазняю тебя.

– Может быть, это потому, что ты флиртуешь с людьми так часто, что это стало твоей второй натурой так же, как и дыхание – ты делаешь это и даже не замечаешь.

– Это навык.

– Это заноза в заднице, вот что это такое.

Он пошевелил бровями. – Я знаю, что еще может стать занозой в твоей заднице...

– Алек, клянусь Богом, если ты закончишь это предложение, я засуну свою ногу так далеко в твою задницу, что тебе понадобится хирург, чтобы вытащить ее.

Он в оцепенении уставился на меня, а затем пробормотал:

– Ты еще более изобретательна со своими угрозами, чем Брона.

Я улыбнулась про себя.

– Мне жаль, что я угрожаю тебе, и раз я здесь, прости что я такая сука. Почему бы нам не начать сначала? Привет! Я – Кила Дейли, приятно познакомиться.

Алек улыбнулся и взял мою руку, поднес ее ко рту и, поцеловав мои костяшки, ответил:

– Приятно познакомиться, Кила Дейли. Я – Алек Слэйтер.

Я вздохнула.

– Итак, Алек, как ты любишь проводить свободное время? Только приличные занятия, пожалуйста.

Он улыбнулся, покачал головой и ответил:

– Я люблю животных. Когда я возвращаюсь домой, то помогаю местным приютам, которыми управляет DSPCA (прим. пер. – Dublin Society for Prevention of Cruetly to Animals – Дублинское общество по предотвращению жестокого обращения с животными). У них очень ограничены финансовые средства, поэтому они всегда рады добровольцам. Но больше, чем жертвовать деньги, я люблю уделять им свое время. Это то, что мне действительно по душе. Что насчет тебя, как развлекаешься ты? В свою очередь ты можешь дать максимально откровенный ответ.

Я хотела посмеяться над последним предложением, но не сделала этого, потому что была слишком занята, осознавая услышанное. Алек добровольно работал в приютах для животных, и ему это нравилось.

И это только добавляло ему привлекательности.

– Эм, мне нравится писать. Это не так круто, как волонтерство, но...

– Не делай этого, не принижай то, чем тебе нравится заниматься. Даже не сравнивай то, что ты любишь делать, с каким-либо другим занятием. Это твой выбор, поэтому ты должна поставить его на первое место.

Я моргнула и уставилась на него.

– Что? – спросил Алек.

Я прочистила горло и ответила:

– Раньше никто кроме Эйдин, не был со мной таким прямолинейным.

Он пожал плечами. – Проведи немного времени со мной, и ты увидишь, насколько я могу быть прямым, котенок.

Я подняла брови.

– Это было очередное соблазнение? Не могу определить.

Алек усмехнулся.

– Неважно, давай вернемся к тебе, и тому, что ты любишь писать.

Я почувствовала, как мои щеки внезапно раскраснелись из-за моего откровения. Я уже собиралась уйти от разговора, когда он наклонился и поднял мое лицо за подбородок.

– Даже не думай об этом, котенок. Ты начала этот разговор и, учитывая это, – мы его закончим.

– Ты должен понимать, что это очень щекотливая тема для меня, только Эйдин знает, что я пишу, а теперь и ты. Я еще не привыкла к тебе...

– Я пытаюсь немного приблизиться к тебе, чтобы ты привыкла ко мне. Чем больше мы говорим, тем быстрее это происходит. Ты говоришь, я слушаю. Расскажи мне о своем увлечении.

Я нахмурила брови и спросила:

– Ты серьезно? Ты правда хочешь поговорить и послушать меня?

Алек нахмурился.

– Почему это так шокирует тебя? Люди общаются каждый день.

– С тех пор, как мы встретились, ты говоришь только о сексе. И честно говоря, мне трудно понять, насколько ты серьезен прямо сейчас.

Он улыбнулся.

– Ты меня не знаешь, котенок. Ты всего лишь знаешь, чего я хочу от тебя. Но меня ты совсем не знаешь.

Я почувствовала, что он бросает мне вызов.

– Ну, может быть, я хочу узнать тебя получше. Может быть, я хочу проникнуть в твой разум и разобраться в тебе. Хочу понять тебя.

Алек протянул руку к моему лицу и провел кончиками пальцев по моей щеке.

– Ты сойдешь с ума, пытаясь понять меня, котенок.

– Не будь со мной загадочным, ты больше нравишься мне, когда прямолинеен.

Он убрал руку и засмеялся.

– Мне нравится твоя честность, котенок, никогда не теряй этого.

– Я и не собиралась.

– Хорошо. Пойдем, мы можем закончить этот разговор позже, я хочу выйти.

– И что мы будем делать?

Алек стащил меня с кровати, поставив на ноги и обнял.

– Теперь, когда мы друзья, давай пойдем и сделаем прически.

Я отодвинулась и уставилась на него.

Он улыбнулся.

– Тебя нужно намочить и высушить.

Я закатила глаза, посмотрев на Небеса. Если я не убью его к концу этой поездки, я поверю, что чудеса действительно существуют.

– Я сделала прическу, потому что ты в течение часа доставал меня, но татуировку я делать не буду, и ты не сможешь меня заставить.

В десятый раз за тридцать секунд Алек застонал вслух.

– Последний раз повторяю, татуировку буду делать я, а ты просто молча посидишь вон там. Много времени это не займет...

– Нет, ты не оставишь меня одну. Что, если один из татуировщиков подумает, что я хочу что-то набить себе, и заставит меня это сделать?

Алек потер глаза обеими руками, прежде чем сосредоточиться на мне.

– Милая, не думаю, что кто-то сможет заставить тебя сделать то, чего ты не хочешь, даже если попытается.

– Неважно, я пойду с тобой.

Он снова застонал, но вместо того, чтобы спорить, взял меня за руку и переплел наши пальцы.

– Тогда пойдем.

Победа! Я прижалась к нему, когда мы подошли к ресепшен в тату-салоне. Ладно, это был не совсем ресепшн, но это определенно было то место, куда подходят, когда хотят поговорить с главным. Таким человеком оказался чернокожий мужчина ростом около ста восьмидесяти сантиметров, весь покрытый татуировками.

– Чем могу помочь, чувак? – спросил Бог Чернил у Алека.

Я улыбнулась тому, что он сказал «чувак» вместо «мужик».

Совершенно очевидно, почему я назвала парня Богом Чернил.

Он. Потрясающий!

– Думаю, хочу закончить рукав. Остался небольшой участок кожи на трицепсе, который я хочу заполнить.