Текст книги "Алек (ЛП)"

Автор книги: Л. А. Кейси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

– Кила?

Я не могла больше видеть его, шатаясь я подошла к шкафу и схватила свою сумку, которая лежала на полу.

– Кила, мне очень жаль.

У меня вырвался смешок. – Нет, тебе не жаль.

Я услышала, как он сделал шаг, и когда почувствовала, что он стоит позади меня, мой пульс не подскочил, а дыхание не участилось, как обычно... вместо этого мой желудок стало выворачивать от отвращения.

– Меня от тебя тошнит.

Я услышала его резкий вдох.

– Пожалуйста, – прошептал он.

– Я не хочу находиться рядом с тобой... ты мне противен, – выплюнула я.

Я услышала, как он сделал несколько шагов назад.

– Кила, пожалуйста.

Я сглотнула, не допуская никакого сочувствия к нему, это он во всем виноват, а не я.

– Я хочу, чтобы ты ушел.

Молчание.

– Что?

Он глухой?

– Я хочу, чтобы ты ушел. Спускайся в бар, возвращайся в Ирландию, убирайся куда, черт возьми, хочешь, просто проваливай от сюда.

Он не двигался.

Я сжала ручки своей сумки.

– Алек, пожалуйста, оставь меня.

Он все еще не двигался.

Я повернулась к нему лицом и посмотрела на него, не чувствуя ничего, кроме гнева и предательства.

– Что ты до сих пор здесь делаешь? Убирайся!

Он моргнул и медленно кивнул.

Слепо подойдя к своему чемодану, он схватил футболку надел ее через голову и обулся в шлепанцы. Я безмолвно, не моргая наблюдала за каждым его действием.

– Ты будешь здесь, когда я вернусь?

Зависит от того, сколько времени мне понадобится, чтобы собраться.

– Я не хочу, чтобы ты возвращался. Я больше никогда не хочу тебя видеть.

Алек сглотнул.

– Но...

– Но? Нет никаких чертовых «но»! Никаких, ты меня слышишь? Никаких!

Он вздрогнул, как будто я снова ударила его.

Я повернулась к нему спиной, чувствуя, что вот-вот заплачу, отказываясь позволять ему снова увидеть мои слезы.

Я услышала его медленно удаляющиеся шаги, затем открывающуюся и закрывающуюся дверь, но вместо того, чтобы разрыдаться, я повернулась и заметила его чемодан. В приступе гнева я бросилась к нему, схватила горсть одежды, и в ярости разбросала по всей комнате.

Споткнувшись о собственные ноги, я упала на пол. Мой телефон упал рядом со мной, поэтому я схватила его и набрала номер Эйдин. Я шесть раз набирала ее, но она так и не ответила. Бросив телефон на кровать, я осталась на полу, и волна рыданий накрыла мое тело. Я лежала там и плакала до тех пор, пока у меня больше не осталось слез.

Я ненавидела Алека Слэйтера.

Ненавидела всей душой.

Я никак не отреагировала, когда спустя час открылась дверь номера.

Послышались медленные шаги, а затем глубокий вдох.

– Кила, пожалуйста, мы можем поговорить? Мне нужно все объяснить. Ты должна знать... Подожди, что ты делаешь?

Я улыбнулась, продолжая собирать чемодан.

Это должно быть интересно.

– Как ты вообще можешь объяснить занятие сексом с мачехой моей кузины и со своим бывшим трах-приятелем, или, я должна сказать, нынешним?

Я засунула свою одежду в чемодан, не заботясь об аккуратности и опрятности.

– Кила, что ты делаешь? – спросил Алек, стоя позади меня.

Я рассмеялась.

– Жду, пока ты объяснишь, что я увидела этим утром.

Я подпрыгнула от испуга, когда внезапно он поднял меня и развернул лицом к себе. Я начала царапать ногтями его руки, и он отпустил меня.

– Не смей прикасаться ко мне. Ты меня слышишь? Меня от тебя тошнит!

Он не выглядел разъярённым или злым... наоборот, он выглядел очень спокойным.

Хорошо, по крайней мере, один из нас спокоен.

– Извини, но мне нужно, чтобы ты сосредоточилась на мне, чтобы мы могли поговорить.

Я подняла руки вверх и закричала:

– А тебе не приходило в голову, что, может быть, я не хочу с тобой разговаривать, Алек? Тебе не приходило в голову, что я больше не хочу иметь с тобой ничего общего?

Он сглотнул.

– Я понимаю, ты расстроена, и у тебя есть на это полное право...

– Расстроена? Ты думаешь, я расстроена? Нет, я не расстроена, иначе это означало бы, что меня на самом деле волнует то, что произошло, а это не так! Мне все равно на тебя, или в кого ты суешь свой член!

Алек сжал челюсть.

– Ты не делаешь себе одолжение, накручивая себя, Кила. Ты наговоришь такого, о чем потом пожалеешь.

Я безрадостно рассмеялась.

– Спасибо за совет, доктор-бл*дь-Фил, но поверь мне, я думаю, что, высказав тебе все, что накопилось в моей душе, то почувствую себя в десять раз лучше!

Он сделал шаг в мою сторону.

– Кила, я прошу тебя прекрати это. Сейчас же.

Как он, черт возьми, смеет говорить мне, что делать?!

Я бросилась вперед и со всей силы толкнула его в грудь обеими руками.

– Ты не можешь указывать мне, что делать, придурок!

Я была так зла на него. Я была просто в ярости, но еще больше меня разозлило то, что он едва сдвинулся с места, когда я толкнула его со всей силы.

Чертов танк!

– Я не по своей воле изменил тебе, Кила! Ты можешь, бл*дь, просто выслушать меня?

Он сделал это не по своей воле?

– Прости, хочешь сказать, что моя тетушка или твой сладкий дружок физически заставили твой член оказаться внутри них? Мне сложно в это поверить, особенно после того, как я собственными глазами видела, как ты трахаешь их обоих!

Образ того, как они втроем занимались сексом на нашей кровати, заполонил мой разум.

Алек поднял руки и провел ими по волосам.

– Я не это имел в виду, я хотел сказать...

– Нет-нет, дай мне закончить. Я нахожу это очень даже интересным. Ты говоришь, что добровольно не изменял мне, но, позволь заметить, что, когда ты вколачивался в мою тетушку и своего старого дружка, то был просто на высоте. И я даже не могу представить, чтобы ты делал это не по своей воле, если только гравитация каким-то образом не повлияла на тебя, и твой член просто упал в них под силой тяжести. Мне кажется, я видела нечто подобное по каналу «Дискавери»…

– Это не смешно! – перебил меня Алек своим рычанием.

Я рассмеялась.

– Правда? А я нахожу это довольно забавным. Неудивительно, что ты так не считаешь. Ведь, кажется, ты получаешь кайф, трахая людей, пока те трахают других.

Он потер свое лицо руками.

– Я не могу разговаривать с тобой, когда ты такая.

– Ну, так уходи, проваливай к черту! Я же говорила тебе не возвращаться сюда.

Алек вздохнул и покачал головой.

– Хорошо, но я вернусь через несколько часов, когда ты остынешь. Нам действительно нужно поговорить, ты не знаешь всей истории.

– Уверена, что нет, – ответила я, возвращаясь к упаковке своего чемодана.

Он молча стоял позади меня целую минуту, прежде чем вздохнул и осторожно закрыл за собой дверь. Кажется, мне удалось продержаться целых две минуты, прежде чем из моих глаз снова полились слезы.

Я сердито вытерла свои щеки, но слезы продолжали литься.

– Перестань плакать, – вдохнула я, прикрыв глаза руками.

Он не заслуживает твоих слез.

Я вытерла глаза, глубоко выдохнула и продолжила складывать одежду в чемодан. Каждый раз, когда с моих глаз падала слезинка, я старалась стереть ее так быстро, как только могла.

Это моя вина.

Я прекрасно понимала, во что ввязываюсь, когда попросила Алека поехать со мной на свадьбу, и осознавала, что встречаться с ним по-настоящему – была глупая идея. Эта ситуация доказала, насколько я была права, а еще какой была идиоткой.

Мы встречались всего два дня до того, как он совершил ошибку и засунул свой член в другую женщину... а также в мужскую задницу. Меня передернуло от отвращения, при мысли об Алеке и Данте. Я не гомофоб, его измена с Эверли причинила мне такую же боль, как и то, что он был с Данте.

– Ты знакома с ним всего несколько гребаных дней, чего ты ожидала? Ты его не знаешь, – огрызнулась я сама на себя.

Я ненавидела, как то, что произнесла вслух, расстроило меня, потому что хоть мы и провели вместе всего несколько дней, я думала, что знаю его... хотя бы знаю его достаточно, чтобы доверять.

В любом случае, я ошибалась.

Чертовски ошибалась.

Я приехала на свадьбу парня, который бросил меня и хотел поиметь на собственной же свадьбе, пока я встречалась с тем, кто должен был заставить его ревновать, а в итоге воспользовался мной и трахнул, как и хотел. Все это вышло мне боком, по-крупному.

Прошло двадцать минут, когда, наконец, я упаковала все свои вещи.

– Слава Богу, – пробормотала я.

Я нахмурилась, когда услышала стук в дверь.

Думала, Алек сказал, что даст мне несколько часов, чтобы остыть.

– Уходи, Алек! Я не хочу говорить...

– Это не Алек.

Дядя Брэндон?

Я подошла к двери, посмотрела в глазок, и когда увидела, что это действительно дядя, открыла дверь.

– Хэй, – произнесла я, заставляя себя улыбнуться.

Он улыбнулся мне в ответ.

– Привет, милая... Можно мне войти? Мне нужно с тобой поговорить.

Поговорить?

– О, конечно, заходи. Извини за беспорядок, повсюду вещи Алека.

Да, потому что ты раскидала их по комнате, словно сумасшедшая.

– Не беспокойся об этом.

Я закрыла дверь после того, как дядя вошел в комнату. Затем села на кровать, пока он устраивался в кресле в углу.

– Итак, что случилось? – спросила я, нервно перебирая пальцы.

– Почему твой чемодан на кровати... и, судя по внешнему виду, упакован?

Я взглянула на чемодан и почувствовала, как у меня поникли плечи.

– Сегодня я возвращаюсь домой.

Я взглянула на дядю, ожидая, что он будет шокирован тем, что я пропущу свадьбу Мики, или, по крайней мере, что он выйдет из себя, но нет. Он выглядел... понимающим.

– Я не виню тебя.

Что... Я... Просто... Что?

– Извини?

Дядя Брэндон улыбнулся.

– Я сказал, что не виню тебя. На твоем месте я бы уже летел на самолете домой.

Какого. Черта?

– О чем ты вообще говоришь?

Он нахмурился.

– Эверли рассказала мне о том, что случилось этим утром.

И именно в этот момент я почувствовала себя униженной.

– Рассказала? – пробормотала я.

– Да, и поскольку у нее не было моего разрешения, она будет строго наказана за это. Даю тебе слово.

Я до боли выпучила глаза.

– Разрешение?

Дядя Брэндон вздохнул.

– Вот почему я хотел, чтобы этот парень вернулся домой, прежде чем он причинит тебе боль. Причина, по которой я знаю Алека Слэйтера заключается в том, что раньше я платил ему и Данте за то, чтобы они развлекали Эверли, когда я был слишком занят, разъезжая по делам.

– Что? – прошептала я.

– Боюсь, это правда.

Они были вместе больше одного раза?

– Вот почему они вели себя так странно, когда я познакомила Алека с тетей. Они уже знали друг друга... очень близко. Меня сейчас стошнит.

– Прости, дорогая, и как я уже говорил, она будет наказана за это.

– Будет наказана?

– Да, я лично прослежу за тем, чтобы она сильно пожалела, что причинила тебе боль.

Вау.

– Что ты собираешься с ней сделать? – спросила я.

Дядя Брэндон улыбнулся, вызывая мурашки по моему телу.

– Позволь мне позаботиться об этом, милая.

О Боже!

– Ты же не собираешься ее убивать, правда? Я ненавижу эту женщину, но я не хочу, чтобы она умерла!

Он долго смотрел на меня, прежде чем рассмеяться. Я откинулась назад от облегчения, затем схватила подушку и бросила в дядю. Он поймал ее.

– Ты должна была видеть свое лицо!

Я зарычала.

– Это не смешно! Я знаю, что у тебя какой-то сомнительный бизнес, поэтому очевидно, что убийство пришло мне в голову.

Дядя бросил подушку обратно и наклонил голову.

– Какой по-твоему у меня бизнес, Кила?

Я пожала плечами.

– Не знаю, но, если ты связан с Марко Майлзом, то ничего хорошего.

Дядя выглядел заинтересованным.

– Алек рассказал тебе о Марко?

Я пожевала нижнюю губу и покачала головой.

– Да, но он не вдавался в подробности. Он сказал мне, что Марко управлял бизнесом и другими делами, для которых он использовал братьев Слэйтер.

Дядя Брэндон вздохнул.

– Ты будешь рада услышать, что у меня нет связей в секс-торговле или с картелями оружия?

Это сделало меня счастливой, но только немного.

– А наркотики?

Он улыбнулся. – Я имею к ним отношение.

Я ахнула.

– Дядя, это противозаконно! Что, если ты сядешь в тюрьму?

Он рассмеялся.

– Милая, я занимался этим еще до твоего рождения. Я влиятельный человек, так что тюрьма не для меня. Поверь мне.

Мой дядя – наркоторговец!

– О Боже мой, – прошептала я.

– Понимаешь, почему я держал тебя и Мику подальше от этой части моей жизни?

Я кивнула.

– Да, знаю, но все же... Мне кажется, что я тебя совсем не знаю.

Дядя Брэндон нахмурился и наклонился вперед.

– Я все еще твой дядя, Кила, и я люблю тебя. Ты очень важна для меня, ты мне как дочь.

Я почувствовала, что у меня слезятся глаза, поэтому быстро опустила взгляд.

– Я тоже тебя люблю.

– И поскольку ты так важна для меня, и чтобы уберечь тебя от боли, я хочу, чтобы ты кое-что сделала для меня. Хорошо?

Я посмотрела на него и вытерла слезы.

– Что ты хочешь, чтобы я сделала? – спросила я.

Дядя посмотрел мне в глаза и произнес:

– Держись подальше от Алека Слэйтера и его братьев, хорошо?

Я нахмурилась в замешательстве.

– Я не планирую когда-нибудь снова говорить с Алеком, но почему я должна держаться подальше от его братьев? Они хорошие, моя близкая подруга Эйдин встречается со старшим из них, поэтому в конечном итоге я буду с ними сталкиваться…

– Кила, – перебил меня дядя. – Ты должна держаться подальше от братьев Слэйтер, ты меня поняла?

Какого черта?

Я прищурила глаза.

– Что ты сделаешь, если я не послушаю тебя?

Дядя Брэндон наклонился еще ближе ко мне и прошипел:

– Я убью их.

Мне показалось, будто меня ударили в живот, так внезапно у меня перехватило дыхание.

– Не испытывай меня, Кила, держись подальше от этой семьи. Ты подвергнешь себя опасности, и их в том числе, потому что, если с тобой что-то случится, – я убью их всех.

Меня сейчас вырвет.

– Не могу поверить, что ты говоришь мне это, – произнесла я, схватившись за живот, когда меня начало тошнить.

– Черт, – произнес дядя, поднявшись на ноги и взяв меня за руку.

Он отвел меня в ванную, где меня тошнило целую минуту. Мне все еще было плохо, но в моем желудке больше ничего не осталось, поэтому я схватила полотенце и вытерла рот.

– Есть еще что-нибудь, что я должна знать о нашей семье? У меня нет тайного брата, который убивает людей?

Дядя Брэндон рассмеялся, помогая мне подняться с пола.

– Я такой же преступник, как и ты, милая.

Я покачала головой.

– Как я могла не догадаться, что ты ввязался во что-то... незаконное?

Дядя убрал волосы с моего лица.

– Потому что это скрывалось от тебя. Меня не знают, как Брэндона Дейли, если только это ни семья или другие боссы. Все, кто занимается этим бизнесом, знают меня под именем Брэнди.

Я фыркнула, потому что образ поп-певца Брэнди появился у меня в голове.

– Ты находишь это забавным?

Я рассмеялась.

– Я нахожу это чертовски веселым, я имею в виду, мой дядя – гангстер.

Дядя поежился.

– Я предпочитаю термин «деловой человек».

Я снова рассмеялась.

Он потер виски и вывел меня из ванной.

– Я так полагаю, ты хочешь отправиться домой следующим рейсом?

– Да, мне нужно поскорее убраться отсюда.

Он кивнул, затем достал свой телефон, провел по экрану и приложил к уху.

– Добрый день, Андреа, мне нужен билет на ближайший рейс «Багамы – Дублин». В три часа? Прекрасно. Это для Килы Дейли и посади ее в бизнес-класс. Отправь электронный билет ко мне в отель.

Повесив трубку, дядя повернулся ко мне и улыбнулся.

– Все готово.

– Вот так просто?

– Да.

Я уставилась на него.

– Андреа вынуждена работать на тебя? Она твоя пленница?

Дядя Брэндон посмотрел на меня, и в его серых глазах мелькнуло веселье.

– Андреа просто моя помощница, Кила.

Я приподняла бровь.

– Для твоего теневого бизнеса или законного?

Он усмехнулся. – Для обоих.

Чтоб меня!

– Мне нравится Андреа! Как может кто-то такой милый, охотно работать с преступником?

– Потому что я милый преступник... и я хорошо ей плачу.

Пф!

– Не могу в это поверить.

Дядя Брэндон ничего не ответил, а я внезапно начала снова плакать.

– Малышка.

– Прости, – провыла я, – но мой б-бойфренд изменил мне с моей теткой и своим партнером по э-эскорту. А теперь ты говоришь мне, что вовлечен в какой-то с-сомнительный бизнес, еще Эйдин не отвечает на т-телефон, и я действительно с-скучаю по Шторму. Это худший день в моей жизни!

Дядя молчал, а я не могла перестать говорить.

– Почему он так поступил со мной? Что я не так сделала?

Подняв грязную футболку, я вытерла нос.

– Я думала, что он заботится о-обо мне.

Я так сильно плакала, что меня чуть снова не затошнило, что очень расстроило дядю.

– Милая, пожалуйста.

Почувствовав, как он обнял меня, я быстро обняла его в ответ и заплакала у него на груди.

– Я с этим разберусь, клянусь.

Я покачала головой.

– Не трогай его, пожалуйста.

Дядя вздохнул, но я почувствовала, как он кивнул.

– Я должна уехать, мне нужно вернуться домой.

Он поцеловал меня в макушку и встал.

– Хорошо, я помогу тебе спуститься.

Я кивнула, схватила свой чемодан, взяла сумочку, убедившись, что там лежит паспорт, деньги и телефон и оглянула нашу комнату. Все, что там оставалось, было вещами Алека.

Я схватила ручку и блокнот, предоставленные отелем и написала для него записку:

«Не знаю, почему ты так поступил со мной, но я ненавижу тебя за это!

Держись от меня подальше».

Вырвав листок из блокнота, я положила его на подушку. Затем еще раз оглядела комнату, и прежде чем передумать, вышла. Дядя ждал меня снаружи. В тишине мы спустились в вестибюль. Он забрал мой электронный билет на стойке регистрации и вздохнул, когда посадил меня в такси возле отеля.

– Я бы попросила передать Мике мои сожаления, что пропущу ее свадьбу, но я терпеть не могу Джейсона.

Дядя усмехнулся.

– Он собирается стать моим зятем, как ты думаешь, что чувствую я?

Я улыбнулась.

– Увидимся, когда я буду дома, хорошо?

Я кивнула. – Хорошо.

– Позвони мне, если я понадоблюсь.

– Обязательно, пока.

– Пока, малышка.

Всю дорогу до аэропорта я проплакала, и из-за этого, когда проходила регистрацию, а затем службу безопасности, мое лицо было похоже на отшлепанную задницу. Пока я сидела в зале ожидания, мне казалось, что все вокруг происходит со скоростью света. Я не понимала, что сильно устала, пока не задремала и не проснулась, когда женский голос объявил посадку на мой рейс.

Бл*дь!

Быстро схватив сумку, я встала в очередь, умирая от желания вернуться домой. Поэтому пока я садилась в самолет, мне удалось успокоиться. Мне не терпелось оказаться дома и увидеть Шторма.

– Кила?

Я проигнорировала печальное выражение лица Эйдин, когда она открыла мне дверь.

– Привет, – прошептала я.

Она уставилась на меня.

– Как прошел твой полет?

– Долго.

Она сглотнула. – Ты проголодалась?

Я покачала головой.

Эйдин закусила нижнюю губу.

– Хочешь пить?

Я снова покачала головой.

Она снова сглотнула.

– Твой дядя позвонил мне... и рассказал, что случилось. Алек тоже звонил...

Я подняла руку, заставив ее замолчать.

– Даже не произноси его имени.

Эйдин кивнула. – Хорошо, детка.

Я прошла мимо кухни и остановилась на пороге гостиной. Для меня не было большой неожиданностью обнаружить братьев Слэйтер и сестер Мерфи, смотрящих на меня. Я оглянулась и посмотрела на Эйдин.

– Сделай так, чтобы их здесь не было.

Она выглядела расстроенной.

– Они пришли убедиться, что с тобой все в порядке...

– Я в полном порядке. Скажи им уйти.

Она шагнула в мою сторону.

– Кила.

Я сделала шаг назад.

– Где Шторм?

Эйдин потерла шею.

– Мне пришлось сегодня отвезти его в питомник, чтобы мы смогли во всем разобраться, и он не мешался под ногами.

Я была в ярости, именно Шторма я с нетерпением ждала увидеть!

– В какой питомник? Я собираюсь забрать его.

– Кила, подожди. Со Штормом все хорошо, мы сможем забрать его позже. Давай сначала поговорим...

– Значит сейчас ты хочешь разговаривать? Представляешь, а я хотела поговорить с тобой еще четырнадцать часов назад, когда звонила тебе миллион раз после того, как увидела, что их, – я указала на братьев, – брат-отморозок трахнул Эверли и другого отморозка в нашей же кровати. Я больше не хочу говорить. Я хочу увидеть Шторма.

– Кей, мне очень жаль. Я оставила свой телефон дома, пока была с Кейном.

– Так ты была с одним из них? – прорычала я. – Маленький совет, милая, они не такие хорошие люди, как ты думаешь. Поверь мне.

– Это нечестно, Кила. Они не заставляли Алека изменять тебе.

Я повернула голову в сторону Броны Мерфи и проревела:

– Еще одно слово, и ты пожалеешь. В отличие от твоей сестры или Нико, я смогу выбить из тебя все дерьмо.

Доминик встал и обнял Брону, вызывая у меня смех

– Интересно, позволит ли она тебе снова прикоснуться к ней, когда узнает, кто был на Багамах вместе со мной и Алеком.

Из-за этой фразы все братья вскочили на ноги.

– Кила, ты злишься! Не стоит ничего говорить в гневе.

– Я не злюсь, Райдер, я в ярости! Мне противно, что твой мерзкий брат использовал меня и унизил таким образом. Думаю, ты ничего не можешь поделать, так как работа с Марко сделала тебя чертовски хладнокровным. На самом деле, я думаю, что он добрее вас всех.

Брона пристально посмотрела на меня, а потом произнесла:

– Что ты только что сказала?

Я пожала плечами.

Она оттолкнулась от Доминика и подошла прямо ко мне.

– Что ты только что сказала?

Я приподняла бровь.

– Полагаю, я должна испугаться?

Взгляд Броны не дрогнул.

– Кила, пожалуйста... ты сказала Марко?

Я нахмурилась.

В ее тоне не было гнева, это было отчаяние.

– Алек рассказал мне обо всем, что произошло в его прошлом, в прошлом его братьев, и что случилось во «Тьме» три года назад. Только мне сказали правду, а тебе солгали. Марко не умер, он жив-здоров.

Взгляд Броны остекленел.

– Нет, – она сглотнула. – Он мертв.

Я покачала головой. – Я разговаривала с ним. Он живее всех живых.

Она посмотрела на меня и ахнула, когда увидела правду в моих глазах.

– Я ничего не понимаю.

Послышался стон.

– Ты солгал мне!

– Брона, пожалуйста...

– Не прикасайся ко мне!

Она подняла руку, когда Доминик подошел к ней.

– Не надо.

– Детка...

– Не надо, Доминик. Пожалуйста.

Я покачала головой и посмотрел на Кейна.

– Вы все – лжецы.

Он нахмурился.

– Мы солгали, чтобы не дать девушкам потерять рассудок, Кила.

– Они еще больше сошли бы с ума, когда узнали, что все это время им лгали, скрывая такой важный факт.

– Ты должна была позволить нам самим рассказать об этом! – проревел Нико.

Я огрызнулась:

– У тебя было два с половиной года, чтобы сделать это, так что пошел ты!

Атмосфера в комнате переменилась. Я взглянула на Эйдин, указав на братьев.

– Правда причиняет льстивым засранцам неудобства.

Нико покачал головой и повернулся к Броне.

– Не надо меня ненавидеть.

Она заплакала.

– Я не ненавижу тебя, но как ты мог скрывать это от меня? Как ты мог мне солгать?

Доминик либо не находил слов, либо просто не хотел разговаривать при свидетелях.

– Пойдем домой, я расскажу тебе все о той ночи... Я обещаю.

Брона кивнула и прошла мимо меня, опустив взгляд. Нико последовал за ней, но на мгновение он остановился и посмотрел на меня, сжав челюсть.

– Алек переживает за тебя.

Я безрадостно рассмеялась.

– Поэтому он мне изменил?

– У него не было выбора.

Какого хрена?

– Конечно, у него был выбор. Выбор есть всегда.

Нико покачал головой. – Не в этот раз.

Что, черт возьми, это значит?

Они ушли, и вскоре в след за ними последовали плачущая Бранна и обезумевший Райдер. Я посмотрела на Кейна, подняв брови, когда он уселся обратно на мой диван.

– Когда твои братья вышли за эту дверь, тебе стоило последовать их примеру.

Он скрестил руки на груди.

– Я никуда не собираюсь.

Я оглянулась через плечо на Эйдин, которая, нервничая, смотрела на меня.

– Эйдин тоже уходит, так что тебе не за чем оставаться.

Я отвела взгляд от ее поникшего лица и сосредоточилась на неподвижном Кейне.

– Убирайся на хрен из моей квартиры, Кейн, я не шучу.

Он встал и подошел ко мне.

– Я. Не. Уйду.

Я толкнула его в грудь изо всех сил.

– Убирайся! Я не хочу, чтобы хоть что-то напоминающее о нем находилось рядом со мной, уходи!

Я не осознавала, что плачу, пока не стала задыхаться.

Я быстро вытерла лицо, но плотина была прорвана, и поток слез не прекращался. Я повернулся к Эйдин и бросилась в ее объятия.

– За что люди так поступают со мной? – спросила я.

Она тоже заплакала, обнимая меня, у нее было мягкое сердце, и она давала волю эмоциям, когда другим людям было плохо.

– Все будет хорошо, – прошептала она.

Я покачала головой.

– Нет, не будет... он использовал меня, Эйдин. Он сказал, что заботится обо мне и солгал. Они все врут!

Я удивилась, когда почувствовала, как к моей спине прижалось большое тело Кейна, обнимая нас.

– Мне жаль, что он причинил тебе боль, Кила.

Я заплакала еще сильнее.

Эйдин обнимала меня, а Кейн обнимал нас обеих. Не знаю, как долго это продолжалось, но плакала я так сильно, что в конце концов не могла стоять на ногах. Затем я почувствовала, как меня подняли в воздух.

– Ее комната дальше по коридору, – прошептала Эйдин.

Мне казалось будто я плыву, а затем меня уложили на облако.

– Она хорошая девочка. Ненавижу, что она так страдает из-за моего брата.

– У нее золотое сердце, но оно защищено стальной броней... Не знаю, сможет ли она доверять кому-нибудь снова после того, через что ей пришлось пройти.

Молчание.

– Она выглядит такой маленькой, – вздохнула Эйдин.

– Все будет хорошо, Алек ей все объяснит. Он уже летит домой...

– Нет, Кейн. Если она захочет увидеть его, то это будет на ее условиях. Прямо сейчас она сломлена, ты не можешь после всего произошедшего вывалить на нее такое.

Молчание.

– Хорошо, будет чертовски нелегко удерживать его подальше от нее, но я сделаю это.

– Спасибо тебе.

– Пойдем, ей нужно поспать.

Я услышала щелчок двери, а затем меня поглотила тьма.

– Кила?

Я притворилась, что все еще сплю, чтобы Эйдин оставила меня в покое.

– Я знаю, что ты проснулась... Ты не храпишь и не пускаешь слюни.

Сучка.

– Оставь меня.

– Вставай.

Нет.

– Тот факт, что я проснулась, не означает, что я хочу что-то делать.

Эйдин вздохнула.

– Как ты себя чувствуешь?

– Я хочу, чтобы новая печень заменила мне сердце.

– Эм, зачем?

– Тогда я смогу больше выпивать и меньше переживать.

Я услышала какой-то шум и застонала, когда свет заполонил мою комнату, из-за открывшихся штор.

– Какого хрена, Эйдин?

Она подошла к моей кровати и начала стаскивать с меня одеяло.

– Прошло уже два дня. Я понимаю, что твое сердце разбито, но тебе нужно поесть!

Я изо всех сил держалась за свое одеяло, но была настолько истощена, что сдалась.

– Я не хочу есть... и у меня не разбито сердце.

Я услышала вздох, и ясно представила, как ее нос сморщился от раздражения.

– Если ты не убита горем, то почему проводишь здесь последние два дня?

– Потому что я еще не отошла от перелета.

Она рассмеялась.

– Вчера я купилась на это оправдание, но ты спала в общей сложности двадцать шесть часов с тех пор как вернулась домой, так что пришло время придумать что-нибудь новенькое.

Я поуютнее устроилась на подушке.

– Ладно, у меня болит живот, и я не могу двигаться. Это подойдет? Теперь отвали и оставь меня в покое.

Эйдин фыркнула.

– Меня уже тошнит от этого, достаточно оправданий! Они звучат хорошо только для того человека, который их придумывает, перестань жалеть себя!

Я безрадостно хмыкнула.

– Нет, я еще не закончила со своей вечеринкой жалости... Почему ты все еще здесь?

– Черт возьми, Кила! Прекрати отталкивать меня! Я знаю, что тебе больно, и хочу помочь. Не я здесь плохой парень, детка, я твой друг.

Я прикусила щеки изнутри, чтобы не заплакать. Я покончила со слезами.

– Просто хочу побыть одна, Эйд... пожалуйста.

Я почувствовала, как моя кровать прогнулась, и она обняла меня сзади.

– У тебя нет не единого шанса – мы в этом вместе. Я дала клятву на крови, что пройду все, через что проходишь ты. Я серьезно отношусь к этому дерьму, так что тебе так просто от меня не избавиться.

Я неожиданно рассмеялась и произнесла:

– Мне нравится, что наша дружба основана на действительно неуместном юморе.

– Мне тоже.

Боже, я люблю эту сумасшедшую.

– Я люблю тебя.

Эйдин поцеловала меня.

– Я тоже тебя люблю.

– Прости, что вела себя так ужасно. Ты не сделала ничего плохого.

– Не извиняйся, я знаю, что всему виной твоя боль и гнев, а не ты.

Мы еще какое-то время лежали молча, пока я не решила, что хочу все рассказать.

– Я все видела.

Она крепче меня обняла, но промолчала.

– Ему, Эверли и Данте было комфортно друг с другом... Они занимались этим и раньше. Такого рода вещами.

Эйдин ахнула.

– Дядя Брэндон знает?

Я кивнула.

– Дядя рассказал, что на протяжении многих лет платил ему и Данте за проведенное с ней время, чтобы она была счастлива, пока он был занят работой, которая ко всему прочему оказалась тайной и незаконной. Бл*дь. Но на этот раз он не давал своего разрешения, и поэтому он разозлился. Не знаю, как к этому относиться, но в любом случае это не мое дело. Но в отношении Алека я ничего не могу поделать и виню его. Он мог сказать им нет, действительно, мог.

Эйдин погладила меня по спине.

– Как будто самой измены было недостаточно, так он еще сделал это на кровати, которую мы делили. На кровати, на которой мы занимались сексом в первый раз. Меня тошнит от этого.

Она крепко обняла меня, когда мой голос надломился.

Я закрыла глаза и усмехнулась.

– Мика и Джейсон сегодня женятся.

– Я знаю... глупая сучка.

Я рассмеялась. Эйдин тоже.

И на секунду я почувствовала себя не такой разбитой.

– Ты встала.

Я улыбнулась, увидев Эйдин, когда четыре дня спустя вышла из своей спальни:

– Я проснулась.

Она положила руки на бедра.

– И приняла душ.

Я посмотрела на себя и подняла взгляд.

– Да.

Она улыбнулась. – Слава богу, а то ты начинала вонять.

Я засмеялась. – Сучка.

Она засияла.

– Ты собираешься высушить волосы?

Я покачала головой.

– Не сейчас.

Она указала на ближайшее кресло. – Садись, я заплету тебя.

Я с удовольствием сделала так, как она просила и уселась в мягкое кресло. Эйдин начала заплетать мои волосы во французскую косу.

– Ты что-нибудь ела?

Я кивнула.

– Пару тостов.

Она выдохнула от облегчения.

– Я так счастлива, думала, что сегодня мне придется насильно кормить тебя.

Я усмехнулась.

– Все в порядке, Эйд. Я помылась, поела и полностью одета.

– Да, но как твоя голова?

Я улыбнулась.

– Моя голова не болит.

– Знаю, детка, – Эйдин закончила с моей прической и обняла меня.

– Итак, ты поднялась с постели и оделась, поэтому я снимаю запрет на Шторма.

Ура!

– Это было жестоко, держать его в питомнике так далеко от меня.

Она отошла и пожала плечами.

– Мне пришлось все взять в свои руки, пока ты не покидала свою комнату. Я знала, что запрет на Шторма рано или поздно заставит тебя выйти оттуда.

Злая корова.

– Ну, теперь я вышла, так что иди и верни мне моего ребенка.

Она отсалютовала мне.

– Будет сделано, босс!

Я усмехнулась, когда она схватила ключи и буквально выскочила из квартиры.

– Ненормальная чудила, – произнесла я, когда она ушла.

Чтобы занять себя, я провела несколько минут, убираясь на кухне, и когда все было сделано, присела отдохнуть. Я просидела за кухонным столом всего несколько секунд, когда в дверь постучали, я закатила глаза.