Текст книги "Алек (ЛП)"

Автор книги: Л. А. Кейси

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

Он пошевелил бровями.

– Я бы мог массажировать тебя.

– Ты имеешь в виду мою шею?

– Да, и шею тоже, – усмехнулся он.

– Спасибо, я пас, Казанова.

Алек засмеялся. Затем мы услышали, как его позвал Кейн, и он вздохнул.

– Скоро вернусь.

– Хорошо... позови Эйдин ко мне, ладно?

Алек кивнул и вернулся обратно в дом. Я зашла в след за ним, села обратно за стол и посмотрела на полупустую чашку холодного чая.

Через пару минут, я услышала громкий вздох Эйдин.

– Где ты была?

Она пожала плечами. – Разговаривала с Кейном.

Я подняла брови, но подруга больше ничего не рассказала.

– Я голодная.

Вот это да. 

– Можем заехать в Эдди Рокетс, когда здесь закончим, если хочешь?

Эйдин облизала губы.

– Звучит отлично, но почему мы не можем уехать сейчас?

Я пожала плечами. – Алек сказал, что хочет поехать с нами и посмотреть, где я живу.

Она нахмурилась. – Зачем?

– Честно говоря, не знаю, – ответила я.

Она надулась, скрестив руки на груди, как ребенок. Около минуты я выслушивала ее ворчание о том, насколько голодной она была, после чего я ее перебила:

– Эйдин, хватит!

Она подпрыгнула от неожиданности, после чего ударила меня по руке.

– Не делай так, я чуть в штаны не наложила.

Я посмеялась и потерла свою руку.

– Прости, но, пожалуйста, хватит ныть, это была твоя идея, приехать сюда.

Она вздохнула.

– Знаю. Прости, я всегда капризная, когда хочу есть.

Я кивнула. – Поверь мне, я знаю.

Эйдин показала мне язык, я усмехнулась и слегка толкнула ее локтем, приподняв брови.

– Я думала, что ты захочешь побыть здесь подольше из-за Кейна.

Она поджала губы и покачала головой.

– Вчера я, наверное, была не в себе, когда говорила о возможности заняться с ним сексом. Он, конечно, горячий, как ад, но слишком самоуверен.

Я подняла брови. – Серьезно?

Она кивнула.

– Да, пока ты тут разговаривала с парнями и Броной, мы были в спортзале, и он между делом пригласил меня в свою спальню, чтобы заняться сексом. Я имею в виду, серьезно? Разве это нормально, взять и предложить такое даме? Видимо, вчера я, действительно, произвела впечатление шлюхи.

Ну да, вчера ты приставала к нему, как банный лист. 

Я протяжно выдохнула.

– Что ты ему ответила?

– Я сказала ему, что я лесбиянка, и что единственная причина, почему прошлой ночью я целовалась с ним, было то, что он показался мне мужеподобной девчонкой.

Тот факт, что Эйдин сказала это серьезным тоном и с невозмутимым лицом, заставил меня рассмеяться, что в свою очередь развеселило и её.

– Ты не могла так сказать! – ответила я, задыхаясь от смеха.

Она кивнула. – Я так и сказала.

Я обмахивала руками свое лицо.

– И он поверил тебе?

Она продолжала хихикать, качая головой.

– Нет, он не поверил, но, если я буду делать вид, что так и есть, рано или поздно он смирится.

Я вытерла слезы. – Ты ненормальная.

Эйдин пожала плечами.

– Ты знаешь это, я знаю это, и в конце концов, все остальные тоже узнают.

Я снова рассмеялась и закрыла лицо руками. Через мгновение я услышала женский голос и убрала ладони с лица.

– Сучки! – поприветствовала нас Бранна, когда вошла на кухню.

Я посмотрела на нее и вежливо улыбнулась, в то время как Эйдин вскочила со стула и побежала к ней, заключив в крепкие объятия. Я вздрогнула от визга Бранны, когда она увидела ее лицо.

Эйдин подняла руку и коснулась своего лица, затем начала рассказывать о происшествиях прошлой ночи.

– Я была так пьяна, я даже не знала, мне так жаль!

– Перестань, ты уже ушла с Райдером, это не твоя вина.

Бранна злилась на то, что Эйдин причинили боль, но, когда речь зашла обо мне и Алеке, она рассмеялась.

И когда я во второй раз за последние несколько минут вытирала слезы, она посмотрела на меня и спросила:

– Ты плачешь? – в ее голосе звучало беспокойство.

Я кивнула в сторону Эйдин.

– Только от смеха, потому что она сказала Кейну, что лесбиянка, чтобы он не приставал к ней.

Бранна расхохоталась.

– Это единственное, что я смогла придумать, чтобы он отвалил от меня.

Я подняла брови.

– А сказать ему, что ты не будешь с ним спать, было трудно, да?

Она сузила глаза, посмотрев на меня. – Вот сучка.

Я пожала плечами.

– Это правда.

Бранна улыбнулась мне и толкнула Эйдин в плечо.

– Я думала, вчера вечером в клубе ты сказала, что Кейн горячий?

Она вздохнула и двинулась с Бранной к кухонному столу.

– Он горячий, но вчера вечером я явно дала неправильное представление о себе. Очевидно, я вела себя очень раскрепощенно, и он подумал, что я трахаюсь со всеми подряд, но это не так. Теперь он думает, что я лесбиянка.

Я засмеялась.

– Правда все равно выйдет наружу.

Она закатила глаза.

– Не выйдет, я стану отличной лесбиянкой.

– Разве лесбиянки ведут себя как-то по-особенному?

Эйдин пожала плечами.

– Без понятия, но я просто притворюсь, что меня привлекают киски, а не члены. В конечном счете, Кейн поймет, что мне не нужна его змея.

Бранна и я разразились смехом. Немного успокоившись, наши с Эйдин желудки заурчали, на что Бранна покачала головой.

– Нужно сегодня же сходить в магазин, в этом доме еда совсем не задерживается. Я живу с мужчинами, которые сметают все, что имеет отношение к еде, так что мне нечего вам предложить, – сказала Бранна, затем заглянула в холодильник.

– У нас есть несколько банок консервированного тунца.

Я оживилась.

– Я бы съела баночку.

Эйдин поджала губы в отвращении. – Как это можно есть?

Я улыбнулась и пожала плечами. Бранна принесла мне баночку тунца и вилку. Поблагодарив ее, я потянула за крючок и избавилась от крышки.

– Я люблю тунец, – пробормотала я, положив в рот большой кусок.

Эйдин взвыла, от чего Бранна засмеялась.

– Что ты ешь? – раздался голос Алека.

Я повернулась и увидела, как все братья забрели на кухню по пояс обнаженные, – видимо, ни у одного из них не было ни одной футболки – они выглядели как актерский состав фильма «Супер Майк», но намного горячее.

Вместе с тунцом я прикусила язык, и прочистив горло, приподняла банку.

– Тунец.

Алек улыбнулся.

– Мне тоже нравится лакомиться тем, что не нужно готовить.

Я уронила вилку и эту проклятую банку на пол.

– Алек! – зашипела я.

Он засмеялся, и все остальные последовали его примеру.

Одна я покраснела и сидела молча.

Затем я подняла вилку и банку, положила их обратно на стол и впилась в Алека взглядом.

– Все, я уезжаю. Мне надоело ждать, пока ты завершишь все свои дела, чем бы ты там не занимался.

Алек улыбнулся.

– Успокойся, котенок. Я уже собрал сумки, они стоят в коридоре, так что мы можем ехать.

Я сдвинула брови в замешательстве.

– Какие сумки? – спросила я.

– Сейчас будет весело, – пробормотал Райдер.

Бранна встала и направилась в его сторону, пока она шла, он не сводил с нее глаз, а его лицо озарилось улыбкой, когда она подошла к нему.

Я наблюдала за ними, затем перевела взгляд на Алека, который потер шею и сказал:

– Я переезжаю к тебе.

Я уставилась на него.

Через несколько минут я смогла обрести дар речи и спросила:

– Ты не мог бы повторить?

Он потер нос.

– Ты хочешь, чтобы твоя семья поверила в то, что мы настоящая пара? Для этого мы должны лучше узнать друг друга, поэтому я подумал, что мог бы переехать к тебе, и таким образом мы привыкнем к друг другу и нам станет проще изображать счастливую пару на свадьбе.

– В таком случае она возненавидит тебя еще до начала свадьбы, – пробормотал Нико, от чего фыркнул Кейн.

– Я уже его ненавижу, – проворчала я, не сводя глаз с Алека, который избегал моего взгляда.

Он открыл рот, чтобы что-то ответить, но я встала и подняла руку, остановив его намерения.

– Ты ко мне не переедешь! И, вообще, как ты мог подумать, что это хорошая идея?!

Алек вздохнул.

– У нас осталось два дня. И, если ты хочешь, чтобы все выглядело по-настоящему, то я действительно должен узнать тебя получше.

– Но зачем тебе переезжать ко мне, если...

– Потому что это самый простой способ узнать тебя. Подумай об этом, я знаю, что не нравлюсь тебе и что ты считаешь меня куском дерьма...

– А ведь она права, – засмеялся Кейн.

Алек продолжил, не обращая внимания на брата.

– Но проведя со мной наедине больше времени, ты сможешь ко мне привыкнуть, и тебе станет рядом со мной комфортно. Клянусь, у меня нет других намерений. Не думаю, что мне повезет. Тем более, я уже сказал о том, что трахну тебя только в том случае, если ты будешь умолять меня об этом.

Мой глаз начал дергаться, в то время как остальные братья и девочки умирали со смеху.

– Ты дерзкий ублюдок, знаешь это? – прорычала я, глядя на ухмыляющегося Алека.

– Я наслышан, да.

Его было невозможно оскорбить!

Я скрестила руки на груди и уставилась на него, но его пристальный взгляд даже не дрогнул.

Я сломалась и топнула ногой.

– Ладно, но ты будешь следовать моим правилам, иначе у тебя будут большие неприятности, ты понял?

– Конечно, дорогая.

Нико засмеялся и начал петь. – Алек и Кила сидели на дереве. П-О-Ц-Е... (прим. пер. – американская детская песня).

Я подняла руку, заставляя Нико замолчать, и сфокусировалась на Алеке.

– Наши отношения – не настоящие, тебе следует это хорошенько запомнить.

Он поклонился мне. – Конечно, моя леди.

Он дразнил меня.

– Поцелуй меня в задницу! – рявкнула я.

– Покажи ее для меня, и я это сделаю, – ответил он мгновенно.

Я уставилась на него.

Когда кто-то говорит вам поцеловать его в зад, в ответ на это можно только послать его куда подальше. Ни один уважающий себя человек не должен отвечать на такой вызов еще более идиотским вызовом.

– Как же я хочу стереть это самоуверенное выражение с твоего лица, плейбой.

Братья снова разразились смехом, и я перевела на них взгляд. Нико похлопал по спине улыбающегося Алека и сказал сквозь смех:

– Меня называли уродом, а тебя плейбоем, ирландцы очень креативны в выборе оскорблений, стоит отдать им должное.

Алек ухмыльнулся.

– Чертовски верно.

Я вздохнула и начала массировать свои виски, потому что у меня снова разболелась голова. И тут, из моей сумки послышался мрачный рингтон, я издала протяжный стон. Сейчас мне и моей головной боли только и не хватало, как разговора с матерью.

– Началось, – пробормотала Эйдин.

Я вытащила телефон из сумки и ответила, как можно веселее.

– Доброе утро, ма.

– Не называй меня «ма», ты же не овца.

И тебе привет. 

– Доброе утро, мама, – сказала я и закатила глаза.

Эйдин проворчала.

– Ты всегда должна называть ее «ма» по одной простой причине, она ненавидит это.

Я посмотрела на нее хмурым взглядом, чтобы она замолчала.

– Почему ты еще ничего не ответила на счет свадьбы Мики и Джейсона? У тебя было целых три недели, чтобы упомянуть об этом! – спросила мама.

Целых три недели?

Даже если бы я получила приглашение раньше, у меня все равно оставалось бы слишком мало времени, чтобы подготовиться к свадьбе, которая будет проходить в другой стране!

– Я получила приглашение только сегодня, почтальон по ошибке кинул его в почтовый ящик мистера Дойла.

Моя мама драматично вздохнула.

– Чертово почтовое отделение, так и знала, что нужно было заказать курьерскую доставку прямо в руки!

Меня даже не удивило, что она так поглощена свадьбой Мики, вероятно, она даже планировала все это дерьмо.

Я прочистила горло.

– Ты думаешь? Позвонить мне и предупредить, что они собираются поженится, тоже было бы неплохо, мама!

Она цыкнула от недовольства, что окончательно разозлило меня.

– Приглашения были разосланы в последнюю минуту, Кила. Джейсон сделал предложение Мике только шесть недель назад.

У меня округлились глаза от шока.

– Он сделал предложение всего шесть недель назад, и теперь они женятся? И дядя Брендон платит за это?

Организовать свадьбу за такой короткий срок, должно быть чертовски дорого.

Эйдин фыркнула. – Конечно, он за все платит.

– Kила, это не твое дело.

Это означало «да».

– Я до сих пор считаю, что им еще слишком рано жениться.

– Кила, у тебя уже был шанс, вернуть Джейсона.

Это что, шутка? 

– Мне наплевать на Джейсона, и та то, что он женится! Меня просто бесит то, что я должна, бл*дь, при этом присутствовать! – огрызнулась я.

– Кила Элизабет Дэйли! – взревела моя мать.

Я застонала и опустила голову.

– Прости, мама, но посмотри, пожалуйста, на все это с моей стороны.

Моя мать вздохнула.

– Я понимаю, тебе будет не комфортно, и поверь я не очень люблю Джейсона Бэйна, но ты должна присутствовать на свадьбе у своей кузины. Мой кардиостимулятор взорвется, если ты не приедешь, ты меня слышишь? Ты хочешь убить меня?

О, Боже, зачем так драматизировать! 

– Мама! Ты не можешь говорить мне что-то подобное, я твоя дочь!

Я практически ощутила, как она закатила глаза.

– И, как моя дочь, ты должна помнить о том, что у твоей матери слабое сердце.

Я состроила гримасу.

– Не могу поверить, что ты используешь свое больное сердце, чтобы вызвать у меня чувство вины и завлечь на эту свадьбу.

– Понятия не имею, о чем ты говоришь.

Я стиснула зубы, она говорила, как не в чем не бывало, меня выводило это из себя.

– Ты непостижима, мама.

Она засмеялась.

– Спасибо, дорогая.

Это был не комплимент, и она это знала.

– В любом случае, цель моего звонка – убедиться в том, что ты возьмешь неделю отпуска и приедешь на свадьбу, мне необходимо оплатить твой номер в отеле. Я хотела забронировать двухместный номер, чтобы тебе было удобнее, но остался только один свободный номер – одноместный. Но я смогла договориться на счет большой кровати. Я пришлю тебе всю подробною информацию на электронную почту.

Я нахмурилась.

– Я сама могу заплатить за себя, мама.

– Не спорь со мной, раз все решилось в последнюю минуту, я оплачу твой полет и отель. Я твоя мать, и позволь мне позаботится о своем единственном ребенке.

Я покачала головой, это был единственный раз в моей жизни, когда она делала что-то хорошее для меня, но только благодаря свадьбы Мики. Не было никаких сомнений, что она даже не вспомнила бы обо мне, если бы это была чья-то другая свадьба.

– Отлично, с проживанием и перелетом разобрались. Что ты планируешь надеть?

Я вздохнула.

– Еще не знаю, Эйдин и Алек собираются пройтись со мной по магазинам и...

– Кто такой Алек? – перебила она меня.

Я огляделась вокруг и вспомнила, где нахожусь. Я сидела на кухне братьев Слэйтер, и в данный момент они все смотрели на меня, и все еще были без футболок.

– Кто такой Алек? – повторила я и посмотрела на вышеупомянутого мужчину.

Он улыбнулся мне, и я, закрыв глаза, ответила своей матери:

– Алек мой парень, разве я не рассказывала тебе о нем?

Моя мать наигранно ахнула.

– Нет! Ты не упоминала ни о каком парне!

Моя мать была в шоке. Я слегка улыбнулась и пожала плечами, хотя она не могла меня видеть.

– Извини, должно быть, я забыла.

– Как можно было забыть упомянуть об этом, Кила? Как долго вы вместе? У вас все серьезно? Как он выглядит? – она завалила меня вопросами.

– Как долго мы вместе? – повторила я вслух.

– Три месяца? – шепотом предложил Алек.

Я пожала плечами. – Три месяца.

Алек подмигнул.

– Это серьезно? – раздраженно спросила моя мать.

– Вполне серьезно, мы как раз сегодня решили съехаться, – ответила я, и предпочла бы не видеть, как все братья Слэйтер улыбнулись и по очереди стукнулись кулаками с Алеком.

Эйдин усмехнулась. – Это будет весело.

– Как он выглядит?

Какое, черт возьми, ей дело? 

– Ради всего святого, мама! Он отлично выглядит.

Уверена после этих слов, его эго еще больше возросло.

– Не могу поверить, что ты собираешься жить с мужчиной, которого я еще ни разу не видела! Я скоро к тебе приеду, чтобы с ним познакомиться! – воскликнула мама и бросила трубку.

Я убрала телефон, взглянув на Алека и его вопросительно поднятые брови.

– Как она восприняла новости о парне?

Я пожала плечами.

– Как и ожидалось.

Эйдин расхохоталась. – Она хочет познакомиться с ним, да?

Я кивнула, и глаза Алека еще больше округлились.

Вскинув подбородок, я посмотрела на него с хитрой усмешкой на губах.

– Скажи мне, Алек... ты готов встретиться с дьяволом?

– Женщины любят меня, котенок, и твоя мама не будет исключением, так что хватит беспокоиться.

Я проигнорировала Алека и засунула телефон обратно в сумку. Эйдин только что написала, о том, что она наконец-то попала в свою квартиру. По пути домой мы подбросили ее до дома, но на парковке возле ее жилого комплекса тушили горящую машину, и, конечно же, она заговорила с горячим пожарным. Мы с Алеком уехали, не задерживаясь, и я взяла с нее обещание, что она напишет мне, когда попадет домой, просто чтобы знать, что с ней все в порядке.

Мы поднимались по лестнице, и, хотя Алек сказал не волноваться из-за встречи с моей мамой, я все еще беспокоилась. Мама придет знакомиться с ним, и, если весь дом не будет сиять чистотой, она будет припоминать мне об этом вечность.

Я оглянулась на него через плечо, он поднимался позади меня.

– Ты уверен, что тебе не нужна помощь?

Алек покачал головой:

– Нет, я справлюсь.

Я пожала плечами и отвернулась, я уже немного выдохлась, пока поднималась до своего этажа. Открыла дверь и пропустила Алека с двумя большими спортивными сумками в коридор, который вел в мою квартиру.

Да, у него были две огромные спортивные сумки, парень не шутил, когда сказал, что переезжает. Он собрал все свои вещи.

Все.

– Какой номер твоей квартиры? – спросил он, шагая впереди.

– Пятьсот двадцать, – ответила я.

Алек остановился у моей двери, поставил сумки на пол и повернулся ко мне:

– У тебя пять замков.

Это было утверждение, а не вопрос.

Я посмотрела на свою дверь, затем на Алека:

– Это необходимо.

Он нахмурился:

– Почему ты живешь здесь, если это не безопасно?

Я вздохнула:

– Потому что у меня нет денег, чтобы жить в таком месте, как Аптон.

Я толкнула его, пройдя мимо, и начала искать свои ключи на дне сумки, вытащила их и стала отпирать свою дверь. Когда я открывала последний замок, мое внимание привлек звук открывающейся двери где-то позади.

– Кила?

Дерьмо.

Я натянула на лицо улыбку, обернулась и обошла большое тело Алека.

– Здравствуйте, мистер Дойл.

Взгляд мистера Извращенца опустился на мои ноги, прежде чем подняться к глазам.

– Здравствуй, милая.

Меня затрясло от отвращения. Секундой позже я подпрыгнула, почувствовав, как рука Алека обернулась вокруг моей талии. Заметив это, мистер Дойл застыл от удивления.

– Кто это? – спросил он, не отрывая взгляд от руки.

– Я Алек Слэйтер, парень Килы, – ответил он твердым тоном.

Мистер Извращенец прищурился и поднял свой взгляд куда-то за мою голову.

– Я мистер Дойл, сосед Килы.

– Вы имеете в виду наш сосед.

Я прикусила губу, когда мистер Извращенец немного отступил назад, то ли от шока, то ли от страха.

– Ты переезжаешь сюда? – смело спросил мистер Извращенец.

Алек притянул меня ближе, и я спиной прижалась к нему. Я прикусила губу, когда его рука сползла с моей талии на нижнюю часть живота. Если бы у меня была «V»-линия, то его рука накрыла бы одну ее часть, настолько низко он ее положил.

Только не двигай ее. 

– Да, переезжаю, – ответил он мистеру Извращенцу, и по его тону я могла сказать, что он улыбался.

Самодовольный урод! 

– Ну, что ж... Добро пожаловать, – натянуто сказал мистер Извращенец.

– Спасибо, – жизнерадостно ответил Алек.

Мистер Извращенец немного наклонил голову. – Если вас не затруднит, скажите откуда вы родом?

Большим пальцем Алек начал поглаживать низ моего живота через материал платья.

Не двигай! 

– Из Нью-Йорка, – ответил он, поцеловав меня в макушку.

– А, я так и понял. Будьте осторожны, и удачи вам. – Мистер Извращенец улыбнулся, взглянул на мои ноги, потом вернулся к своей квартире и исчез внутри.

Когда все было чисто, я шлепнула по его руке, и он мгновенно отдернул ее.

Я указала на него пальцем.

– Больше не трогай меня так.

Алек со скучающим видом посмотрел на меня.

– Я потрогал твой живот через материал платья, я не трогал голую кожу, так что расслабься и дыши.

Я почувствовала, что у меня дергается глаз, когда обошла его и открыла последний замок на своей двери. Открыв дверь, я посмотрела налево и застонала: на полу был разбросан собачий корм и разлита вода из миски Шторма.

– Я убью эту чертову собаку! – прошипела я, и, развернувшись, пошла по коридору в свою спальню.

Как я и предполагала, Шторм лежал на своей половине кровати с вытянутыми вперед лапами.

Он храпел.

– Шторм! – проревела я.

Большинство собак спрыгнули бы от страха или, по крайней мере, проснулись, Шторм даже не поднял свои уши, чтобы дать знать, что услышал меня. Он самый худший сторожевой пес в истории сторожевых псов.

– Шторм! – повторила я, подходя ближе.

Я залезла на кровать и потрясла его, пытаясь разбудить. Он открыл свои большие щенячьи глаза и уставился на меня, в его взгляде читалось отвращение.

Да, он ненавидел, когда его будили.

– Не смотри на меня так, поднимай свою задницу с кровати сейчас же или пойдешь принимать ванну.

Он медленно поднялся. Шторм ненавидел принимать ванну и узнавал слово, которым я всегда его пугала, если хотела, чтобы он сделал что-то.

Он был как мужчина.

– Давай, вставай с постели, – уговаривала я.

Он потянулся, зевнул и спрыгнул с кровати. Затем я услышала его рычание, сопровождаемое громким лаем, которое напугало меня. Он пригнулся и смотрел куда-то позади меня, я повернулась и увидела Алека облокотившегося на дверной косяк, с удивлением смотрящего на меня и Шторма.

– Ты назвала своего несуществующего парня кличкой собаки? – спросил он, не скрывая легкий смешок в своем голосе.

Какой позор! 

Я почувствовала, как краснею. Я хотела умереть, когда меня поймали на лжи, но теперь все стало еще хуже, потому что Алек знал, кем, на самом деле, был Шторм.

– Заткнись, Алек! – проворчала я.

– Ты восхитительна, – засмеялся он.

Опять? 

– Мне двадцать три, я не восхитительная.

– Ты восхитительная двадцатитрехлетняя девушка, котенок, – подмигнул он.

Я поджала губы и посмотрела на Шторма, когда он зарычал.

– Эй, хватит, он наш гость.

Я посмотрела на Алека, когда он опустился на колени. Не смотря в глаза Шторму, он вытянул правую руку, как будто предлагал что-то.

– Иди ко мне, Шторм, – сказал Алек и легонько посвистел.

Он это серьезно? 

– Он не подойдет к тебе, он ненавидит всех, кроме меня.

Алек проигнорировал меня и продолжил звать Шторма. Я сложила руки на груди и со вздохом откинулась на спинку кровати. Алек все пытался подозвать собаку ближе к себе, и в тот момент, когда я собралась прекратить этот спектакль, Шторм внезапно сделал колеблющийся шаг в его сторону и перестал рычать.

У меня отвисла челюсть, когда осторожный шаг перешел в медленное движение. Подойдя к Алеку, он понюхал его руку и зарылся носом в его ладонь, затем позволил мужчине погладить его по голове.

Он фактически позволил кому-то, кроме меня, трогать его.

– Не могу, блин, поверить в это! – удивилась я.

– Что? – спросил Алек, не отводя взгляд от Шторма.

– Он не любит никого, кроме меня, это странно.

Алек пожал плечами.

– Я умею обращаться с животными.

Я смотрела на него с недоверием.

– Ты заклинатель собак?

Он взглянул на меня и снова оглянулся на Шторма, но прежде я заметила веселье в его глазах.

– Нет, я просто знаю, как себя вести с животными. Ты видела, как я опустился до его уровня, и не смотрел прямо в глаза, когда предложил ему руку? Он почувствовал, что я не угроза, поэтому позволил мне погладить его.

Я усмехнулась.

– Эйдин тоже не угроза, она знает его с тех пор, как он был щенком, но он ненавидит ее.

– Она его тоже ненавидит? – спросил Алек насмешливо.

Это чертовски верно. 

Я кивнула.

– Да, они дерутся все время.

Алек захохотал.

– Как могут драться женщина и собака?

Я почесала шею.

– Ты будешь удивлен на что готова пойти женщина, чтобы поспорить с кем-то...

Он улыбнулся и покачал головой, так что пряди волос выпали из его собранного хвоста.

– Ну, он чувствует, что она не любит его, и решил, что не будет любить ее в ответ. Он может распознать любят его или нет, собаки очень умные.

– Я знаю это, Шторм очень умный.

Алек посмотрел на меня.

– Полегче, мама-медведица.

Я прикусила щеку изнутри, чтобы не улыбнуться.

– Смотри, давай я тебе покажу остальную часть этой квартиры размером с контейнер, чтобы ты мог устроиться, пока я уберусь перед приездом мамы.

Алек согласился, поднялся на ноги и взмахнул руками:

– Давай начнем экскурсию.

Я прочистила горло. – Ну, это моя спальня.

Он огляделся вокруг, остановив свой взгляд на кровати, которая занимала почти все пространство в комнате.

– Королевская? Мне нравится.

Я одарила его пристальным взглядом.

– Шторм спит со мной, поэтому мне нужно столько места, сколько я могу получить.

Он приподнял брови.

– Звучит так, будто тебе нужно...

Я вытянула руку вперед, давая Алеку знак замолчать.

– Что бы ты ни хотел сказать, это что-то грубое, я уверена, и вынудит меня ударить тебя, так что держи это при себе и позволь мне закончить с экскурсией.

Алек ухмыльнулся и жестом закрыл рот на замок.

– Следуй за мной, – прощебетала я.

Я прошла мимо него, остановилась через семь шагов и открыла дверь ванной комнаты.

– Это ванная. Я одержима чистотой, поэтому оставляй ее такой, какой она была, когда ты сюда заходил или я сделаю тебе больно, понятно?

Он склонил голову, огляделся вокруг и посмотрел на меня.

– Я буду держать ее чистой, но мне любопытно: как бы ты мне причинила боль? Я не уверен, что ты сможешь физически сделать мне больно... твои руки крошечные.

Они не крошечные! 

Я нахмурилась.

– Не надо недооценивать меня, плейбой, я могу быть опасной.

Ложь, я и мухи не обижу.

Алек облизнул свои пухлые губы.

– Понял, ты можешь превратиться из котенка в дикую кошку за полсекунды.

Я подмигнула ему. – Отлично, так мы разобрались с этим?

Он улыбнулся, и я не смогла не пялиться на его рот.

– Ты когда-нибудь носил брекеты? – спросила я.

Алек провел кончиком языка по своим жемчужно-белым зубам, и я захотела сделать то же самое своим языком.

Успокойся девочка. 

– Да, когда был ребенком мне пришлось носить толстые металлические брекеты два года. Отстой, но это того стоило.

Я вздохнула.

– У тебя очень красивая улыбка. Не знаю, нравится ли мне она... кажется неправильным кому-то иметь такую улыбку.

Я не пыталась флиртовать с ним, я просто была честна.

Алек бросил на меня пристальный взгляд, прежде чем в его больших голубых глазах появились искорки веселья.

– У всех моих братьев красивые улыбки, это досталось нам от отца. У Доминика, Кейна и у меня есть ямочки, они у нас от мамы. Ямочки Доминика видны, когда он разговаривает, настолько они глубокие, но мои видны только, когда я улыбаюсь. У Кейна есть ямочка только на одной щеке, когда он улыбается, но ты можешь увидеть ее только с близкого расстояния, потому что через нее проходит шрам. Говоря о Кейне, у него улыбка, которую не стоит упускать, она меняет его лицо.

Я проигнорировала комментарий о шрамах Кейна, потому что не хотела быть грубой и спрашивать, как он их получил.

Хотя я подумала о его улыбке и прикусила нижнюю губу.

– Я уже заметила это. Он кажется пугающим, когда не улыбается, но, когда он улыбается... Боже мой, он потрясающий. Я не верю в секс на одну ночь, но если он мне улыбнется...

– Он не улыбнется тебе, – отрезал Алек, в его глазах, как и на лице, не осталось и тени веселья.

Я нахмурилась. – Почему это тебя заботит?

– Котенок, когда ты находишься в моем присутствии, я не хочу слышать от тебя разговоров о моих братьях. О любом из них.

Когда я нахожусь в его присутствии?

– Кем, черт возьми, ты себя возомнил? Иисусом?

Алек пожал плечами.

– Я, возможно, самый близкий человек к Иисусу на земле, котенок.

Что. За. Хрень? 

– Ты тщеславный кусок дерьма! Как ты смеешь сравнивать себя с...

Я замолкла, когда Алек расхохотался, он согнулся пополам, хлопая левой рукой по своему колену и опираясь правой о стену для равновесия.

– Твое лицо! – Алек проревел сквозь смех. – Видела бы ты свое лицо!

Я ненавидела его.

Я не знала его настолько хорошо, но ненавидела его, и позволила ему переехать ко мне.

Я официально потеряла свой чертов разум!

Гримасничая, я обернулась. – Сбавь тон и следуй за мной.

Алек продолжал смеяться, пока шел за мной по узкому коридору.

Я вошла на кухню, объединенную с гостиной, и остановилась.

– Здесь сразу и кухня и гостиная, потому что нет разделяющей стены. Это маленькая квартира с одной спальней, но она мне подходит.

Я оглянулась на Алека, который осматривался.

– Из-за тебя она кажется еще меньше, – проворчала я.

– Прекрасно, она маленькая, но мы используем это в свою пользу, – засмеялся он.

Я повернулась к нему.

– Объясни.

Он усмехнулся.

– Мы будем всегда рядом, значит сблизиться и узнать друг друга будет проще простого. Это то, чего ты хочешь, верно?

Я посмотрела на него скептически.

– Ага.

На его лице появилась тень улыбки, которая превратилась в широкую, когда Шторм подошел к нему и потерся головой о его бедро. Алек наклонился и почесал его за ухом, затем нагнулся ниже и погладил ему брюхо.

Я скрестила руки на груди и свирепо смотрела на него.

– Чертов предатель, – пробормотала я про себя.

Затем прочистила горло:

– Хорошо, я не знаю во сколько придет моя мама, но в квартире не должно быть ни соринки к ее приезду.

Алек встал, оглядел квартиру и посмотрел на меня.

– Но тут и так нет ни соринки.

Я усмехнулась.

– Там собачий корм и вода на полу прямо за тобой.

Он пожал плечами.

– Ладно, кроме собачьего корма и воды, везде чисто.

Я почесала шею.

– Я так не думаю, нужно пропылесосить, вымыть столешницу и ванну, затем убраться в спальне...

– Подожди. Твоя мама проверяет спальню, когда приходит? Сколько тебе тринадцать или двадцать три?

Я застонала.

– Это звучит не очень, но, если привести все в порядок, ее визит станет менее болезненным. Поверь мне.

Алек осторожно посмотрел на меня и в итоге согласился.

– Хорошо, что мне сделать, чтобы визит дьявола был менее болезненным?

Он собирался помочь мне?

Это был очень приятный и неожиданный сюрприз.

– Ты можешь сполоснуть посуду, которую Эйдин оставила в сушилке рядом с раковиной этим утром. Я не люблю, когда посуда весь день пылится там. Сделай это, пока я убираюсь в спальне и ванной.

Алек протянул руку, сжатую в кулак, и сказал:

– Я в деле, босс.

Мне понадобилась секунда понять, что он хочет, чтобы я ударила кулаком в ответ, я сложила пальцы в кулак и коснулась его костяшками пальцев.

– Твой кулак, как у ребенка, это, наверное, самая милая вещь, которую я видел за всю свою...

– Я ударю по твоему лицу своим детским кулаком, если ты закончишь это предложение, плейбой.

Алек прикусил нижнюю губу и отсалютовал мне.

– Да, капитан.

Я закатила глаза. – Просто ополосни посуду, как послушная маленькая девочка.

Я прошла мимо него и улыбнулась, когда услышала, как он со вздохом произнес:

– Маленькая девочка? Я везде большой, детка!

– Да, я заметила, какие большие у тебя ступни, – ответила я, удаляясь по коридору и направляясь к своей спальне.