Текст книги "Сейчас вылетит птичка!"

Автор книги: Курт Воннегут-мл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Он открыл заднюю дверцу, посмотрел на женщину, приподнял ее белую руку, и та безвольно упала.

– Умерла, – сказал он.

– Мы везли ее в больницу, – объяснил Харви.

– И ты думаешь, что этим можно все исправить? – спросил сержант. – Врезал ей со всего маху, а потом отвез в больницу – и теперь все в порядке, так что ли?

– Я ее не бил! – запротестовал Харви. – Зачем бы мне ее бить?

– Она сказала что-то такое, что не понравилось твоей жене, – ответил сержант.

– Ее Луби ударил, – сказал Харви. – Это был Луби.

– Правдивая история, за исключением маленькой детали, – сказал сержант.

– Какой еще детали? – спросил Харви.

– Свидетелей, – объяснил сержант. – И каких свидетелей, приятель: мэр, начальник полиции, судья Уомплер с женой – все они видели, как ты ее ударил.

Харви и Клэр Эллиот отвезли в обшарпанный полицейский участок города Илиум.

Там у них сняли отпечатки пальцев, причем не дали ничего, чем можно вытереть чернила с рук. Эта унизительная процедура была проделана так четко и стремительно, что Харви и Клэр скорее удивились, чем возмутились.

Все происходило настолько быстро и выглядело настолько невероятно, что Харви и Клэр оставалось уповать лишь на одно – на детскую веру, что невинным людям бояться нечего.

Клэр повели на допрос.

– Что мне им сказать? – спросил она у Харви, прежде чем уйти.

– Правду! Скажи им правду! – ответил Харви и повернулся к сержанту, который их сюда доставил, а теперь остался охранять. – Можно мне воспользоваться телефоном?

– Адвокату позвонить? – поинтересовался сержант.

– Не нужен мне адвокат, – заявил Харви. – Я няне хочу позвонить, сказать, что мы немного задержимся.

– Немного задержитесь? – расхохотался сержант. Длинный шрам тянулся по его щеке, пересекая толстые губы и спускаясь вниз по подбородку. – Немного задержитесь? – повторил он. – Приятель, да ты теперь домой попадешь лет через двадцать, и то если повезет.

– Я не имею никакого отношения к смерти той женщины, – запротестовал Харви. – Меня выпустят отсюда через пять минут после приезда свидетелей. А если они ошиблись, если они и правда думают, будто видели, что я это сделал, то жену-то мою вы все равно можете отпустить.

– Парень, придется тебя немного просветить, – сказал сержант. – По закону твоя жена – сообщница в убийстве. Она вела машину, в которой вы скрылись с места преступления. Так что вы оба увязли по уши.

Харви сообщили, что он сможет звонить по телефону сколько влезет – после допроса у капитана. Его очередь на допрос пришла через час. Харви спросил, где Клэр, и получил ответ, что ее отправили в камеру.

– А без этого нельзя было обойтись? – спросил Харви.

– У нас тут забавные порядки, – ответил капитан. – Мы сажаем за решетку любого, кто имеет отношение к убийству.

Капитан был невысокого роста, плотный, с намечающейся лысиной. Харви показалось, что он уже где-то видел похожее лицо.

– Вас зовут Харви К. Эллиот? – спросил капитан.

– Да, – ответил Харви.

– Вы никогда раньше не привлекались за правонарушения?

– Никогда. Даже штрафов за неправильную парковку не получал.

– Это мы проверим, – сказал капитан.

– Очень надеюсь, – ответил Харви.

– Как я уже сказал вашей жене, вы поступили крайне глупо, пытаясь повесить убийство на Эда Луби. Не стоило выбирать для этого самого уважаемого человека в городе.

– При всем уважении к мистеру Луби… – начал Харви.

Капитан сердито оборвал его, стукнув кулаком по столу.

– Хватит! Я уже наслушался россказней вашей жены! Больше я этого слышать не желаю!

– А если я все-таки говорю правду? – возразил Харви.

– Думаете, мы не проверяли ваши слова? – парировал капитан.

– А что насчет того мужчины, который привел девушку? – спросил Харви. – Он вам расскажет, что случилось на самом деле. Вы не пытались его найти?

Капитан посмотрел на Харви со злобной жалостью.

– Не было никакого мужчины. Она приехала одна, на такси.

– Неправда! – воскликнул Харви. – Спросите таксиста. С ней был мужчина!

Капитан опять стукнул кулаком по столу.

– Поосторожнее в словах! Или вы обвиняете меня в том, что я говорю неправду? Мы уже поговорили с таксистом. Он клянется, что девушка приехала одна. У нас и так полно свидетелей, но таксист тоже подтверждает, что это вы ее ударили.

Зазвонил телефон. Капитан взял трубку, не сводя глаз с Харви.

– Капитан Луби слушает, – сказал он и махнул стоявшему за спиной Харви сержанту. – Уведи этого придурка отсюда. Меня от него тошнит. Запри его в подвале.

Сержант вывел Харви из кабинета и повел вниз по железной лестнице: арестованных держали в камерах в подвале.

Единственным источником света были две голые лампочки в коридоре. На мокром полулежал дощатый настил.

– Капитан приходится Эду Луби братом? – спросил Харви у сержанта.

– А что, есть закон, запрещающий полицейским иметь братьев?

– Клэр! – закричал Харви, надеясь выяснить, в какой камере держат жену.

– Парень, она не здесь, а наверху, – хмыкнул сержант.

– Я хочу ее видеть! – потребовал Харви. – Я хочу с ней поговорить! Я хочу убедиться, что с ней все в порядке!

– А не слишком ли много хочешь? – С этими словами сержант втолкнул Харви в узкую каморку и захлопнул дверь.

– У меня есть права! – закричал Харви.

Сержант рассмеялся.

– Конечно, приятель. У тебя есть право делать в камере все, что угодно, если только это не наносит ущерба государственной собственности.

Сержант ушел обратно наверх.

Кажется, в подвале больше никого не было. До слуха Харви доносился лишь звук шагов над головой. Харви вцепился в решетку двери, пытаясь по звуку определить, что происходит.

Протопали группы грузных мужчин – одна смена пришла, другая уходит, догадался Харви.

Простучали женские каблучки. Женщина шагала быстро и уверенно, на Клэр не похоже.

Где-то сдвинули тяжелую мебель. Что-то упало. Кто-то засмеялся. Несколько человек внезапно встали, как по команде, отодвинув стулья.

Харви понял, каково быть погребенным заживо.

– Эй! Там наверху! Помогите! – заорал он.

Ответ пришел из соседней камеры: кто-то сонно застонал.

– Кто здесь? – спросил Харви.

– Спи лучше, – с раздражением ответил сонный скрипучий голос.

– Да что же это за город такой! – возмутился Харви.

– Город как город, не хуже других, – отозвался голос. – У тебя есть друзья среди больших шишек?

– Нет, – признался Харви.

– Тогда это плохой город. Лучше ложись спать.

– Они держат мою жену наверху, – сказал Харви. – Я не знаю, что происходит. Я должен что-то предпринять!

– Ну давай, давай! – грустно хмыкнул голос.

– А вы знаете Эда Луби? – спросил Харви.

– В смысле, знаю ли я, кто он? Да кто ж его не знает. Или ты спрашиваешь, знаю ли я его лично? Думаешь, сидел бы я здесь, если б я был на короткой ноге с Эдом Луби? Тогда б сидел я сейчас у него в клубе, лопал здоровенный бифштекс за счет заведения, а фараону, который повязал меня, уже выбили бы мозги.

– Эд Луби такая важная персона? – не поверил Харви.

– Важная персона? – повторил голос. – Эд Луби? Ты что, никогда не слышал анекдот про психиатра, который попал на небеса?

– Нет, – признался Харви.

Голос рассказал ему бородатый анекдот с местным колоритом.

– Умер один психиатр и попал в рай. Святой Петр встречает его с распростертыми объятиями. Оказывается, у Господа проблемы с головой, его срочно нужно лечить. Психиатр спрашивает святого Петра про симптомы. А святой Петр шепчет ему на ухо: «Господь думает, что он – Эд Луби».

Над головой вновь простучали женские каблучки. Зазвонил телефон.

– Почему он обладает таким влиянием? – спросил Харви.

– Кроме Эда Луби в Илиуме ничего нет, понял? – объяснил голос. – Эд вернулся сюда во времена Великой депрессии с полными карманами денег, нажитых на торговле спиртным в Чикаго. В Илиуме все предприятия были закрыты и выставлены на продажу. Эд купил.

– Понятно… – До Харви стал доходить весь ужас его положения.

– И вот ведь какая забавная штука, – продолжал голос. – Те, кто ладит с Эдом, делает то, что он скажет, и говорит то, что ему хочется слышать, все они неплохо живут в Илиуме. Возьми хоть начальника полиции: у него зарплата восемь тысяч в год. В этом кресле он сидит уже пять лет. И так хорошо пристроил свои денежки, что полностью выплатил семьдесят тысяч долларов за дом, купил три машины, летний домик на Кейп-Код и тридцатифутовую яхту. Хотя, конечно, дела у него идут все же не так хорошо, как у брата Луби.

– У капитана? – спросил Харви.

– Капитан-то уж, конечно, все по-честному зарабатывает, – продолжал голос. – Именно он и командует полицией города. А еще ему принадлежит гостиница «Илиум», и служба такси. А еще радиостанция ВКЛЛ, дружеский голос Илиума. Кое-кто другой тоже неплохо поживает. Судья Уомплер, например, или мэр…

– Все понятно, – выдавил Харви.

– Да тут и понимать-то нечего, – хмыкнул голос.

– А разве у Луби нет противников? – спросил Харви.

– На том свете они, – ответил голос. – Давай лучше спать ложиться, ладно?

Через десять минут Харви снова отвели наверх. На сей раз с ним обращались вежливо, хотя конвоировал его тот же самый сержант. Только теперь он вел себя любезно, как будто ему было неловко за свое прежнее поведение.

Наверху их встретил капитан Луби, чьи манеры тоже изменились к лучшему. Капитан хотел предстать перед Харви озорным мальчишкой с золотым сердцем.

Капитан положил руку Харви на плечо, широко улыбнулся и сказал:

– Мистер Эллиот, мы сурово обошлись с вами, и мы это понимаем. Мне очень жаль, но и вы поймите, что иногда полицейским приходится быть суровыми – особенно при расследовании убийства.

– Ничего, – ответил Харви. – Хотя иногда вы сурово обходитесь не с тем, с кем надо.

Капитан Луби философски пожал плечами.

– Может быть, а может быть, и нет. Это пусть суд решает.

– Если до суда дойдет, – заметил Харви.

– Я думаю, вам лучше как можно скорее поговорить с адвокатом, – предложил капитан.

– Я тоже так думаю, – согласился Харви.

– Один из адвокатов сейчас как раз в участке, можете с ним поговорить, если хотите.

– Еще один брат Эда Луби? – поинтересовался Харви.

Капитан Луби сделал удивленное лицо, потом рассмеялся. Он хохотал во все горло.

– Неудивительно, что вы так подумали! Могу себе представить, как все это выглядит с вашей точки зрения.

– И как же? – спросил Харви.

– Вы попали в переделку в чужом городе, и вдруг создается впечатление, что всех окружающих зовут Луби! – Капитан снова засмеялся. – Нас, Луби, всего двое, я и мой брат. Тот адвокат нам не только не родственник, но и терпеть нас обоих не может. Теперь вам легче?

– Может быть, – осторожно ответил Харви.

– В каком смысле, может быть? – спросил капитан. – Так вы берете этого адвоката или нет?

– Сначала я хочу с ним поговорить, – заявил Харви.

– Скажи Леммингу, что у нас, кажется, есть для него клиент, – велел капитан сержанту.

– А еще я хочу, чтобы моя жена тоже присутствовала при разговоре.

– Ну разумеется! – сказал капитан. – Никаких возражений. Она сейчас будет здесь.

Адвокат по имени Фрэнк Лемминг появился гораздо быстрее, чем Клэр. В руке он держал потрепанный черный портфель, судя по виду, почти пустой, на котором большими буквами было написано имя адвоката. Низенький, толстенький Лемминг тоже выглядел потрепанным и страдал одышкой. Единственным внешним намеком на внутреннюю силу были громадные усы. Когда он заговорил, его голос оказался неожиданно глубоким, величавым и спокойным. Лемминг обратился к капитану Луби и сержанту с таким видом, будто это они попали в переделку, и спросил, не угрожали ли задержанному, не применяли ли силу.

Харви почувствовал себя гораздо увереннее.

– Джентльмены, будьте добры удалиться! – сказал Лемминг, иронически именуя полицейских джентльменами. – Я хочу поговорить со своим клиентом наедине.

Полицейские смиренно удалились.

– Вы настоящий глоток свежего воздуха! – сказал Харви.

– Первый раз слышу, чтобы меня так называли, – ответил Лемминг.

– Я уж подумал, что оказался прямо в фашистской Германии! – сказал Харви.

– Похоже, вы никогда раньше не попадали в полицию, – заметил Лемминг.

– Никогда! – подтвердил Харви.

– Все когда-нибудь случается впервые, – любезно сказал Лемминг. – В чем вас обвиняют?

– Разве вам не сказали? – удивился Харви.

– Мне просто сообщили, что в участке кому-то нужен адвокат, – объяснил Лемминг. – Я пришел сюда по другому делу. – Он сел, прислонив тощий портфель к ножке стула. – Так в чем вас обвиняют?

– Они… они говорят об убийстве, – признался Харви.

Лемминг удивился лишь на секунду.

– Эти идиоты, так называемая полиция Илиума, повсюду видят одни убийства. Каким орудием вы совершили убийство?

– Я никого не убивал! – запротестовал Харви.

– Хорошо, что полиция считаеторудием убийства?

– Кулак, – сказал Харви.

– Вы подрались с кем-то, ударили его кулаком, и он умер? – предположил Лемминг.

– Я никого и пальцем не тронул! – вспыхнул Харви.

– Ну ладно, ладно, – примирительно сказал Лемминг.

– Вы тоже на их стороне? – спросил Харви. – Вы тоже часть всего этого кошмара?

Лемминг склонил голову набок.

– А нельзя ли поподробнее?

– Говорят, что все в Илиуме работают на Эда Луби, – объяснил Харви. – Наверное, и вы тоже.

– Я? – изумился Лемминг. – Шутить изволите? Вы ведь слышали, как я разговаривал с братом Луби. Я и с Эдом Луби разговаривал бы точно так же. Я их не боюсь.

– Ну, может, и так… – пробормотал Харви, всей душой надеясь, что адвокат говорит правду.

– Так вы меня нанимаете? – спросил Лемминг.

– А сколько это будет стоить? – поинтересовался Харви.

– Пятьдесят долларов для начала, – ответил Лемминг.

– Что, прямо сейчас?

– Видите ли, мои клиенты из той категории людей, которые либо платят сейчас же, либо не платят никогда.

– У меня при себе только двадцатка, – сказал Харви.

– Для начала сойдет. – Лемминг протянул руку.

Не успел он положить банкноту в бумажник, как женщина в полицейской форме, стуча каблуками, привела Клэр Эллиот.

Клэр была белее мела и не сказала ни слова, пока ее конвоир не вышла из комнаты. Когда Клэр наконец заговорила, голос у нее дрожал и срывался.

Харви обнял жену и попытался ее успокоить.

– У нас теперь есть адвокат, – сказал он. – Все будет хорошо. Он знает, что нужно делать.

– Я ему не верю! Я никому здесь не верю! – Клэр смотрела на мужа безумными глазами. – Харви, мне нужно поговорить с тобой наедине!

– Я подожду за дверью, – сказал Лемминг. – Позовите меня, когда я вам понадоблюсь.

Он вышел, оставив портфель в комнате.

– Тебе угрожали? – спросила Клэр у мужа, едва Лемминг вышел.

– Разговаривали со мной не очень-то вежливо, – ответил Харви.

– Они не угрожали тебя убить?

– Нет… – сказал Харви.

Клэр перешла на шепот.

– Кое-кто пригрозил убить меня – и тебя… – У нее перехватило горло. – И детей тоже… – едва выдавила она.

Харви взорвался.

– Кто?! – закричал он во все горло. – Кто тебе этим угрожал?

Клэр зажала ему рот ладонью, не давая говорить.

Харви убрал ее руку.

– Кто? – спросил он.

Клэр беззвучно прошептала, и он прочитал ответ по губам: «Капитан».

Она прижалась к мужу.

– Я тебя умоляю, потише, – прошептала она. – Нам нужно успокоиться и все обдумать. Нужно придумать новую версию.

– Новую версию чего? – удивился Харви.

– Новую версию событий. – Клэр покачала головой. – Нам нельзя говорить, как все было на самом деле.

– О Господи! – простонал Харви. – И это Америка?

– Я не знаю, Америка это или что, но мы должны придумать новую версию или… или произойдет что-то ужасное.

– Кое-что ужасное уже произошло! – заметил Харви.

– Может быть еще хуже, – ответила Клэр.

Харви отчаянно думал, закрыв глаза ладонями.

– Если они так упорно пытаются нас испугать, значит, им самим есть чего бояться, – сказал он. – Мы можем им чем-то здорово насолить.

– Каким образом? – вздохнула Клэр.

– Если будем говорить правду! Все очень просто, разве ты не видишь? Именно этого они и не хотят.

– Я никому не хочу насолить, – сказала Клэр. – Я всего лишь хочу выбраться отсюда. Поехать домой.

– Ладно, – сказал Харви. – У нас теперь есть адвокат. Уже неплохо для начала.

Харви позвал Лемминга. Тот вошел, потирая руки.

– Ну что, тайное совещание окончено? – весело спросил он.

– Да, – сказал Харви.

– Что ж, секреты – это здорово, но я бы вам посоветовал ничего не скрывать от своего адвоката.

– Харви!.. – предостерегающе начала Клэр.

– Он прав, – ответил Харви. – Разве ты не понимаешь? Он прав.

– Ваша жена предпочитает держать некоторые подробности в тайне? – спросил Лемминг.

– Ей угрожали. Она боится, – объяснил Харви.

– Кто угрожал? – спросил Лемминг.

– Не говори ему! – взмолилась Клэр.

– Мы вернемся к этому вопросу немного позже, – пообещал Харви. – Мистер Лемминг, дело в том, что я не совершал убийства, в котором меня обвиняют. Но я и моя жена видели, кто это сделал, и нас всячески запугивают, чтобы мы никому не рассказали правду.

– Харви! Не говори ему! – настаивала Клэр. – Не надо!

– Миссис Эллиот, я даю вам слово чести, что все рассказанное мне вами и вашим мужем останется между нами, – заверил ее Лемминг. «Слово чести» он произнес с гордостью, и вид у него при этом был весьма располагающий. – А теперь скажите мне, что случилось на самом деле.

– Убийство совершил Эд Луби, – заявил Харви.

– Простите, что вы сказали? – в недоумении переспросил Лемминг.

– Эд Луби убил ту девушку, – повторил Харви.

Лемминг, побледнев и мгновенно постарев, откинулся на спинку стула.

– Понятно… – Его голос потерял былую звучность и стал похож на шелест ветра в верхушках деревьев.

– Он очень влиятельный человек в городе, – сказал Харви. – Так говорят.

– Верно говорят, – кивнул Лемминг.

Харви принялся рассказывать, как именно Луби убил девушку, но Лемминг его оборвал.

– Что такое? В чем дело? – удивился Харви.

– Хороший вопрос, – слабо улыбнулся Лемминг. – Очень непростой вопрос.

– Вы все-таки на него работаете? – спросил Харви.

– Может, и так…

– Говорила же я тебе! – сказала Клэр, укоризненно глядя на мужа.

Лемминг достал бумажник, вынул оттуда двадцатидолларовую купюру и отдал ее обратно Харви.

– Вы отказываетесь нас защищать? – спросил Харви.

– Скажем так, – грустно начал Лемминг, – с этой минуты любой совет, который я вам даю, будет бесплатным. В этом деле я не стану выступать в качестве адвоката… И любой совет, который я могу вам дать, не особо связан с законами. – Он развел руками. – Вы ведь понимаете, я всего лишь мелкий адвокат. Если то, что вы говорите, правда…

– Это правда! – заявил Харви.

– Тогда вам нужен адвокат, который может сразиться с целым городом, – сказал Лемминг. – Потому что Эд Луби и есть этот город. Я выиграл немало дел в Илиуме, но ни одно из них никак не затрагивало интересы Эда Луби. – Лемминг поднялся. – Если то, что вы мне рассказали, правда, то это война.

– И что же мне теперь делать? – растерялся Харви.

– Я бы посоветовал вам, мистер Эллиот, в полной мере разделить опасения вашей жены, – кивнул Лемминг и выскочил за дверь.

Тут же вошел сержант, вывел Харви и Клэр из комнаты и привел в другое помещение, где им в лицо ударил ослепительный свет лампы. Из темноты зашелестели шепотки.

– Что происходит? – спросил Харви, обнимая Клэр за плечи.

– Говорите только тогда, когда вас спрашивают, – ответил голос капитана Луби.

– Я требую адвоката! – заявил Харви.

– У вас уже был адвокат, – сказал капитан. – Куда делся Лемминг?

– Он отказался нас защищать, – ответил Харви.

Кто-то хихикнул.

– Что тут смешного? – горько спросил Харви.

– Заткнись! – велел капитан Луби.

– Вам смешно? – обратился Харви к шепчущейся темноте. – Двух людей, никогда в жизни не нарушавших закон, обвиняют в убийстве женщины, которую они пытались спасти…

Из темноты вышел капитан Луби и показал Харви то, что держал в правой руке: кусок резины шириной дюйма четыре, восемь дюймов длиной и полдюйма толщиной.

– Эта штука делает умников еще умнее, – сказал капитан Луби, нежно приложив резину к щеке Харви. – Ты себе не представляешь, как больно она бьет. Я сам каждый раз удивляюсь. А теперь отошли друг от друга и встали прямо. Держите рот на замке и приготовьтесь выслушать свидетелей.

Когда мягкая резина коснулась его щеки, Харви решил бежать.

Капитан вновь растворился в шелестящей темноте, а решение Харви обрело маниакальную одержимость: он убежит во что бы то ни стало.

Из темноты раздался ясный горделивый голос. Мужчина назвался мэром Илиума и заявил, что видел, как Харви ударил девушку.

Жена мэра подтвердила его слова.

Харви не возражал. Он был слишком занят, вглядываясь в темноту за кругом света. Кто-то вошел в комнату – теперь понятно, где находится дверь. За дверью Харви разглядел вестибюль, а за вестибюлем – свободу.

Капитан Луби спрашивал судью Уомплера, видел ли он, как Харви ударил девушку.

– Да, – торжественно заявил толстяк. – И еще я видел, как его жена помогла ему скрыться с места преступления.

– Это они и есть, – вставила миссис Уомплер. – Ничего ужаснее я в жизни не видела. Никогда не забуду это зрелище.

Харви постарался разглядеть тех, кто сидел в первом ряду: именно через них нужно будет пробиться прежде всего. Разглядеть удалось только одного человека – ту самую женщину в полицейской форме, которая привела Клэр. Она вела стенограмму.

Харви решил, что через тридцать секунд он прорвется мимо нее.

Он начал отсчитывать секунды.

Часть II

Харви Эллиот стоял рядом с женой, в глаза им бил ослепительный свет. Харви ни разу в жизни не совершил ничего противозаконного. А сейчас он отсчитывал секунды до того мгновения, когда сбежит из тюрьмы, куда попал по обвинению в убийстве.

Харви слушал показания якобы свидетеля – того, кто на самом деле совершил это преступление. Откуда-то из темноты Эд Луби рассказывал, как все произошло. Время от времени брат Луби, капитан илиумской полиции, задавал наводящие вопросы.

– Три месяца назад, – начал Эд Луби, – я превратил ресторан в частный клуб, чтобы туда не могли войти нежелательные элементы. – Луби был экспертом по нежелательным элементам, он ведь когда-то работал на Аль Капоне. – Наверное, эти двое, – Луби имел в виду Харви и Клэр, – не слышали об этом или решили, что к ним это не относится. Как бы то ни было, они заявились в клуб сегодня вечером и, узнав, что не могут войти, сильно разозлились, стояли возле дверей и оскорбляли членов клуба.

– А раньше вы этих людей видели? – спросил капитан Луби.

– До того, как мое заведение стало закрытым клубом, эти двое приходили ко мне примерно раз в год. Я их хорошо запомнил, потому что мужчина всегда был сильно пьян. А в моем ресторане напивался еще больше и начинал безобразничать.

– Безобразничать? – переспросил капитан.

– Затевал драки, – объяснил Эд Луби. – И не только с мужчинами.

– А что случилось сегодня вечером? – спросил капитан.

– Эти двое слонялись возле дверей, не давали проходу членам клуба, – сказал Луби. – А дама вышла из такси, она приехала одна. Не знаю, что она собиралась делать. Наверное, рассчитывала подцепить кого-нибудь по дороге. В общем, ее не впустили внутрь, и теперь у входа в клуб слонялись уже трое. И они что-то не поделили.

Харви интересовало только одно: какой эффект возымела речь Луби на окружающих. Луби он видеть не мог, но чувствовал, что все на него смотрят, завороженные этим человеком.

И тогда Харви решил, что время пришло.

– Я не хочу, чтобы вы верили мне на слово, когда я расскажу о том, что произошло дальше, – продолжал Луби. – Потому что некоторые, кажется, утверждают, что это я ударил девушку.

– Другие свидетели уже дали показания, – доброжелательно вставил капитан. – Так что не переживайте, говорите то, что видели, а мы проверим ваши слова.

– В общем, дама, которая приехала на такси, назвала другую даму, вот эту…

– Миссис Эллиот, – подсказал капитан.

– Да, она назвала миссис Эллиот каким-то словом, которое миссис Эллиот не понравилось, и не успел я глазом моргнуть, как мистер Эллиот размахнулся и…

Харви Эллиот бросился из круга света в темноту. Он рванулся к дверям, за которыми ждала свобода.

Харви лежал под старым седаном на стоянке подержанных машин неподалеку от полицейского участка. В ушах гудело, в груди стучало. Со времени побега прошли целые столетия. Он без труда снес попавшихся на пути людей, мебель и двери, разбросав все препятствия, будто опавшие листья.

Прогремели выстрелы – как показалось Харви, над самым ухом.

Где-то в темноте звучали крики, но Харви лежал под машиной.

Из своего фантастического побега он запомнил только одну картинку – и теперь она стояла перед глазами: лицо женщины-полицейской, первого человека, стоявшего между ним и свободой. Харви отбросил ее в круг ослепительного света, и на ее лице отразились злость и изумление. Других лиц он не видел.

Судя по доносившимся до Харви звукам, его преследователи действовали глупо, небрежно и без всякого воодушевления. Когда Харви отдышался и пришел в себя, ему захотелось кричать и смеяться. В первом раунде он победил и собирался побеждать и дальше. Он обратится в полицию штата. Приведет полицейских в Илиум и освободит Клэр. Потом наймет лучшего адвоката, какого только можно найти, снимет с себя обвинения, отправит Луби за решетку и предъявит гнилому городишке под названием Илиум иск на миллион долларов.

Харви выглянул наружу. Преследователи удалялись, обвиняя друг друга, точно перессорившиеся дети. Харви выполз из-под машины, посидел, прислушиваясь, затем осторожно двинулся прочь, держась в тени. Он передвигался как разведчик на вражеской территории; теперь замусоренные улицы и тусклые фонари из врагов превратились в друзей. Прижимаясь спиной к закопченным стенам, ныряя в подворотни рассыпающихся зданий, Харви понял, что зло тоже было его другом. Перехитрить зло, избежать его хватки, спланировать его уничтожение – все это наполнило жизнь смыслом, сделав ее невероятно увлекательной.

Мимо прошелестела газета, кувыркаясь под ночным ветерком, словно тоже спешила покинуть Илиум.

Где-то грянул выстрел. Харви хотелось бы знать, в кого стреляли – или кого застрелили.

По дороге проезжали редкие машины. Пешеходов встречалось и того меньше. Двое оборванных влюбленных молча прошли в двух шагах, не заметив Харви. Спотыкающийся пьяница заметил Харви, пробормотал невнятные ругательства и побрел дальше.

Завыла сирена – потом еще одна и еще. Патрульные машины разъезжались во все стороны от полицейского участка, выдавая себя шумом и огнями – вот ведь идиоты. Недалеко от Харви одна машина, ревя сиренами и сверкая мигалками, заблокировала проезд под железнодорожными путями. Это был неглупый ход со стороны полиции, поскольку машина перекрыла путь, которым собирался воспользоваться Харви.

Эстакада высилась над головой Харви, точно Великая китайская стена. За ней лежало то, что он называл свободой. Харви хотелось думать, что свобода совсем близко, на расстоянии одного рывка. На самом деле по другую сторону эстакады все еще тянулись разбитые улицы Илиума, тускло освещенные фонарями. Надежда, настоящая надежда, лежала гораздо дальше – на много миль дальше, за скоростным шоссе, на свободной от зла территории, где действовала полиция штата.

Однако на данный момент Харви решил притвориться, будто ему осталось всего ничего: попасть на другую сторону эстакады.

Он осторожно подобрался к железнодорожным путям, прошел вдоль них, подальше от перекрытого полицией туннеля. Следующий туннель тоже оказался заблокирован полицейской машиной. Харви услышал разговор полицейских и узнал голос – это был капитан Луби.

– Не старайтесь взять его живым, – сказал капитан. – Живой он никому не нужен, даже самому себе. Сэкономьте деньги налогоплательщиков, стреляйте на поражение.

Послышался свисток локомотива.

И тут Харви заметил кульверт, пересекавший насыпь. Сначала ему показалось, что труба расположена слишком близко к капитану Луби, но когда капитан повел вокруг мощным фонариком, луч света выхватил из темноты канаву, подходившую к трубе. Канава шла через ровную площадку, заваленную бочками из-под солярки и прочим мусором.

Когда капитан Луби выключил фонарик, Харви прополз через площадку, бесшумно спустился в мелкую, грязную канаву и под ее прикрытием пошел к кульверту. Поезд медленно приближался, с лязгом и грохотом.

Дождавшись, пока он окажется прямо над головой и грохот достигнет максимума, Харви нырнул в трубу, не задумываясь о возможной засаде. На другой стороне он вылез наружу, поспешно вскарабкался по усыпанной золой насыпи и, цепляясь за ржавые ступеньки, вскочил на пустую платформу движущегося поезда.

Прошла целая вечность, прежде чем едва ползущий поезд вывез Харви Эллиота из Илиума и, кряхтя, поехал по бесконечной пустоши – через перелески и заброшенные поля.

Щурясь от бьющего в лицо ветра, Харви вглядывался в темноту в поисках огоньков и прочих признаков жизни – должен же где-то быть кусочек внешнего мира, который поможет спасти Клэр. На повороте Харви заметил огни: как будто целый карнавал посреди пустынной сельской местности. На самом деле это мигал красный сигнал на железнодорожном переезде и горели фары остановившейся на нем машины.

Как только платформа простучала по переезду, Харви спрыгнул с нее и откатился в сторону. На подгибающихся ногах он подошел к машине и разглядел, что за рулем сидит молодая женщина. Она смотрела на Харви с ужасом.

– Послушайте! Погодите! Пожалуйста! – взмолился Харви.

Женщина нажала на газ, и машина рванулась мимо Харви, через переезд, где только что прошел тормозной вагон. Из-под колес полетела зола, запорошив Харви глаза.

Когда он проморгался, задние фонари машины стремительно удалялись в ночь и, наконец, исчезли. Поезд тоже ушел. Красный сигнал на переезде погас.

Харви стоял в полном одиночестве посреди сельской местности, безмолвной и бесцветной, как арктическая пустыня. Нигде не видно ни огонька.

Локомотив уныло просвистел – где-то далеко.

Харви закрыл ладонями лицо. Щеки были мокрые и грязные. Он огляделся: вокруг безжизненная ночь. Припомнил весь кошмар в Илиуме. Вновь закрыл ладонями лицо: только оно и руки казались настоящими.

Он пошел по дороге. Ни одной машины ему больше не встретилось.

Харви устало шагал, понятия не имея, где он и куда идет. Иногда ему чудилось вдалеке оживленное шоссе: едва различимый шорох шин, отсветы фар, но слух и зрение его обманывали.

Наконец показался домик. Хотя в окнах было темно, внутри бормотало радио.

Харви постучал в дверь.

Кто-то зашевелился. Радио выключили.

Харви снова постучал. Стекло в двери было плохо закреплено и дребезжало от стука. Харви прижался носом к стеклу и разглядел красный огонек сигареты, освещавший краешек пепельницы, где она лежала.

Харви постучал в третий раз.

– Входите, – ответил мужской голос. – Не заперто.

Харви вошел.

– Дома есть кто-нибудь? – спросил он.

Свет гостю не включали. Кто бы ни пригласил его войти, сам он показываться на глаза не желал. Харви оглянулся по сторонам.