Текст книги "Идол Пассы"

Автор книги: Курт Маар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Они взяли жертвы! Жертвы для своего убийственного, нечеловеческого идола!

Трое пленников в руках эвергринов, казалось, хорошо знали, что им предстоит. Они кричали так громко, что их крики перекрывали шум, наполняющий пещеру. Ларри видел, как они бились в крепких захватах змей, отбиваясь от них. Он видел их лица, кроваво-красные от напряжения и страха, и слышал жуткие крики последнего, когда того унесли и отверстие снова закрылось.

* * *

В это мгновение холодное самообладание покинуло Ларри. Он готов был задушить голыми руками всех эвергринов и тех, кто заставил совершить их это преступление.

Лофти пришел в себя, и его морщинки больше не казались веселыми. Он не отвечал, когда с ним заговаривали.

Рон был единственным, кто еще был в состоянии размышлять так, как это было необходимо в данное время. Он установил, что множество пленников снова побрели по залу, равномерно распределяясь по всему помещению, и снова опустились на пол. Они, казалось, уже забыли об этом ужасном происшествии. Радуясь тому, что взяли не их, они снова погрузились в прежнюю апатию.

Рон знал, откуда взялась эта апатия. Он знал также, что найдет, если пойдет вдоль стен зала и начнет искать выход из него. Точнее, то, что уже обнаружили эти люди, каждый в отдельности или в группах из нескольких человек: выхода отсюда не было. По крайней мере, такого, какой они могли бы обнаружить. И даже если бы они его обнаружили, было несомненно, что снаружи находилось достаточно эвергринов, чтобы сделать бессмысленной любую попытку бегства. Еще один аргумент, вероятно, прибавлял безнадежности: этот зал находился где-то в глубине чащи стеклянного леса. Западный край этого леса, даже если он находится в пятистах километрах от ближайшего города, отсюда удален по меньшей мере на тысячу километров. Кто мог отважиться предпринять такое путешествие?

Несмотря на это, Рон изучил стены; он сделал это потому, что, во-первых, больше доверял своим глазам, чем чьим-либо другим, так как они были у него великолепно тренированы, а во-вторых, потому, что он был убежден в том, что лучше делать что-нибудь, пусть бессмысленное, чем сидеть без дела, погрузившись во всеобщую безучастность.

Итак, он отправился в путь. Зал был около ста метров в длину и вполовину меньше в ширину. Так что ему нужно было пройти метров триста. Перед ним было триста метров серой неровной каменной стены, которую он хотел обследовать метр за метром. Это была нелегкая работа. Он оставил Лофти и Ларри. Они не выказали никакого желания идти вместе с ним.

Он сделал пару шагов, и ему внезапно стало ясно, почему эта экскурсия может быть полезной: он мог предаваться своим мыслям, и его больше не отвлекало ни гневное бурчание Ларри, ни печальное лицо Лофти. Была пара вещей, над которыми обязательно следовало подумать.

* * *

Например, освещение зала. К стенам крепился ряд газовых ламп. Было видно, что все они укреплены там в спешке. Пара из них висела косо. Провода на некоторых участках тянулись по необработанной скале и исчезали в каком-то отверстии.

Да, эти лампы были смонтированы поспешно: эвергрины не знали электрического освещения и не могли установить их. Так что лампы были первым неопровержимым доказательством того, что к игре на Пассе действительно приложили свою руку шпрингеры. Другим доказательством были выходы, которые открывались и закрывались бесшумно, никто не поворачивал ручки и не нажимал на кнопки. Этот подземный лагерь-тюрьму соорудили шпрингеры.

Почему? Почему они позаботились о том, чтобы у эвергринов было куда помещать своих пленников? Почему они так тщательно соорудили надежный лагерь-тюрьму, если у них была только коммерческая выгода, которую могла принести им Пасса?

"Ответа нет, – подумал Рон. – Для этого я знаю слишком мало".

Кроме того – Лофти Паттерсон из барабанного сообщения эвергринов узнал, что туземцы пытались успокоить своего идола, ведь у них больше не было жертв для него. Здесь была примерно тысяча человек, и каждый в зале знал, что тех троих, которых утаскивали отсюда с интервалом в полтора часа, пару минут спустя гнали на алтарь ненасытного идола. Было ли тысячи жертв слишком мало? Что это было за чудовище?

На это тоже не было ответа.

Существовал и третий вопрос, над которым Рон, конечно, думал и прежде и который до сих пор оставался без ответа: как эвергрины так быстро обнаружили их маленькую экспедицию? Бесшумное нападение на Ларри и еще более странная ссора, в которую ввязались они с Лофти, закончившаяся тем, что он потерял сознание и снова пришел в себя уже в этом зале, указывали на то, что за ними следили и, когда настало благоприятное мгновение, захватили их.

Как эвергрины пришли к этому? Сами или это было заслугой колонистов? Как они могли договориться со шпрингерами в этом гордом уединении?

Было еще кое-что, о чем Рон думал во время своего кругового обхода: шпрингеры должны знать, что Земля не будет смотреть сквозь пальцы на это бессмысленное уничтожение поселенцев. Воззрения землян насчет чувствительности психики примитивных туземцев имели определенные границы. Кровавое колдовство, которое шпрингеры разожгли вокруг идола эвергринов, далеко перешагнуло эти границы.

Шпрингеры знали, что рано или поздно придется иметь дело с флотом землян и что торговая война может перерасти в войну настоящую.

Войну, в которой такой ценный мир, как Пасса, будет для шпрингеров потерян окончательно.

Почему же они отважились на такое? Почему они не пытались применить один из своих обычных бессовестных, но не кровавых трюков, чтобы обеспечить себе часть прибылей от этой планеты?

Рон подумал, что знает ответ на это. Он был достаточно ясен, чтобы повергнуть его в ужас.

Шпрингеры разыграли весь этот спектакль, чтобы втянуть землян в ограниченную войну.

Если это было так, тогда они должны были иметь в руках какой-то козырь, который, как они думали, поможет им выиграть эту войну. Но что это был за козырь? Рон напрасно ломал над этим голову.

Но он понял, что положение было серьезнее, чем он считал еще пару часов назад.

7

ВЕЛИКИЙ ПРАЗДНИК МЫ ХОТИМ УСТРОИТЬ ДЛЯ ТЕБЯ, О НЕСРАВНЕННЫЙ! ТРОИХ КНЯЗЕЙ ТЬМЫ МЫ ХОТИМ ПРИНЕСТИ ТЕБЕ В ЖЕРТВУ, О ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ, И ТЫ ОСТАНЕШЬСЯ С НАМИ НАВСЕГДА! ТЫ УЗНАЕШЬ ВЕРНОСТЬ СВОИХ ДЕТЕЙ И ЗАЩИТИШЬ ИХ ОТ ВСЕХ ОПАСНОСТЕЙ, АИАА-ОООИ!

Во время второго долгого дня они не достигли никакого успеха, пытаясь заставить двигаться пару своих соплеменников, но слышали от них только: "Ах, оставьте меня в покое", когда заговаривали с ними и пытались снова пробудить у них мужество и жажду жизни.

Рон вернулся после своего кругового обхода, не достигнув никакого успеха. Он нашел то место, где исчезли три эвергрина вместе со своими пленниками. Но он и не пытался открыть выход. Он знал, что это бессмысленно.

Жизнь в зале отнюдь не отличалась разнообразием. Через полтора часа снова появились эвергрины, трое, чтобы забрать трех человек.

Дважды в течение двадцати часов появлялся большой отряд эвергринов и приносил несколько тонн продуктов и воды. Пленники мало говорили за обедом. Они не испытывали голода, а еда, специально приготовленная для них, была не такой уж вкусной.

Конечно, в пещере не было никаких санитарных устройств. Следствием этого была вонь, постоянно наполняющая воздух, так что даже благоуханный аромат кожи эвергринов, когда они входили, не мог больше подавить этот смрад. Рон боялся, что нечистоты могут вызвать заболевания, и попытался поговорить об этом с пленниками. Но тем было совершенно безразлично, умрут ли они от тифа или на алтаре идола.

Таково было положение, когда Рон по своим часам увидел, что со времени их пробуждения теперь прошло почти пятьдесят часов. Рон почувствовал, как всеобщая апатия охватывает и его.

Он не осознавал, что Ларри и Лофти находятся в подобном же состоянии духа. Они почти не разговаривали друг с другом. Почему так? Это было бесполезно. По их лицам можно было понять, как им плохо.

Рон видел, что что-то должно произойти, если под давлением времени и безнадежности их положения они не потеряют остатки своей активности. В конце концов ему удалось понять, что лучше делать что-нибудь совершенно бессмысленное и отчаянное, чем и дальше лежать тут, уставившись в потолок, загипнотизированным всеобщей бездеятельностью.

Он разработал план. Если сказать одним словом, план был смертельным. Но он был достаточно ясным, чтобы Ларри и Лофти согласились принять в нем участие. Потому что у смертоносности этого плана была альтернатива. У них был выбор. И этот выбор гласил:

Или мы... или шпрингеры!

Рон посмотрел на часы.

Эвергрины не всегда были пунктуальны. Иногда до полутора часов не хватало нескольких минут, иногда они приходили немного позднее. На этот раз было второе.

Для тех, кто их ждал, это было мучением.

Рон подумал, что он еще может сказать. Но ему не пришло в голову ничего нового, а старое он говорил им уже дважды: держите глаза открытыми, не допускайте, чтобы шанс ускользнул от вас! Это было все. Лучшего совета у него не было.

"Мы сделали все возможное", – подумал он и попытался отбросить эту безутешную мысль.

Слабая вибрация пола внезапно привлекла его внимание.

Он смотрел прямо в широкое, слабо освещенное отверстие в стене зала, через которое сюда входили три эвергрина, уже расставив руки, нижнюю пару, чтобы сохранить баланс во время прыжков, и верхнюю, чтобы поймать жертвы для своего идола.

В зале раздались крики. Люди вскочили и побежали. Рон тоже встал и уголком глаза увидел, что Ларри и Лофти поднялись одновременно с ним и, повернувшись, приготовились бежать.

Рон внезапно заметил, как тяжело было оставаться на месте, – ему казалось что он должен от чего-то бежать. Сначала ему действительно не удавалось себя контролировать. Это привело к тому, что он широкими шагами догнал последний ряд бегущих, хотя и не хотел этого делать. Потом он начал делать маленькие и медленные шажки, оглядываясь на эвергринов, которые не ускоряли темпа своего движения. Они продолжали прыгать в том же ритме, опираясь на хвосты. Знали они, что и без спешки получат то, что им надо.

Рон изменил направление движения: слегка свернул направо, потому что увидел, что прямо позади него не было эвергринов. Затем секунду поискал Ларри и Лофти. Но он увидел только Ларри. Ларри бежал перед одним из эвергринов – не более чем в пяти метрах от него. Рон увидел, как он споткнулся и упал на пол. В следующее мгновение змеевидное существо схватило его и подняло вверх.

Это была идея! Просто и незаметно Рон зацепился правой ногой за левую и тоже упал. Он немного прокатился вперед, словно хотел выбраться из зоны захвата опасных змеевидных рук. Но на самом деле он облегченно вздохнул, когда увидел, что две зеленокожие руки опустились сверху и взяли его жестким захватом.

Он, как и намеревался, закричал. Ларри тоже закричал.

Они напрягли свои легкие, перекрывая шум суматохи, царящей в зале. Они барахтались и били вокруг себя руками и ногами, ведя себя, как и другие жертвы.

Рон оглянулся на третьего эвергрина. Он находился далеко позади бегущих пленников и только теперь схватил свою жертву. Когда он повернулся, чтобы отправиться в обратный путь, Рон увидел, что Лофти вел себя достаточно искусно, чтобы его тоже схватили. Лофти тоже кричал, словно он против своей воли попал в эту адскую команду.

Эвергрины выволокли наружу кричащих людей. Когда они оказались снаружи, в полуосвещенном, узком, но высоком ходе, их крик теперь был другого тона, и звук преломлялся в мягких телах отряда змеевидных существ, стоявших в этом коридоре на страже. Рон подумал, что их здесь около двух сотен. Это было так, как он и ожидал: они внимательно охраняли выход, чтобы задушить в зародыше всякую попытку бегства.

Эвергрины прыгающей походкой вместе с пленниками прошли по коридору и вышли в нечто вроде камеры. Рон, который все еще кричал, теперь мог понять, откуда исходил этот слабый свет. В стены камеры были воткнуны чадящие факелы. Шпрингеры не старались осветить это помещение газовыми фонарями. Эвергрины освещали его своим древним способом: при помощи горящих молодых веток стеклянных деревьев. Камера была круглой, а на противоположной ее стороне Рон увидел два темных выхода.

В это мгновение эвергрин, несший его, нагнулся и опустил его на пол.

Рон мгновенно вскочил. Он знал, что другие пленники делали то же самое, когда их высаживали здесь. Он повернулся и попытался убежать. Он собрал все силы, еще оставшиеся в его теле, и почти уже вбежал в высокий ход, через который его принес эвергрин, прежде чем был снова пойман, поднят и посажен на то же самое место, с которого он только что убежал.

На этот раз он остался сидеть там. Теперь он перестал кричать, с любопытством ожидая того, что должно было произойти.

Три эвергрина остались поблизости. Они образовали нечто вроде кольца вокруг трех землян. Ларри, который хорошо сыграл свою роль с новой попыткой бегства, после того, как пару минут простоял неподвижно, снова сделал два шага.

У Рона появилось время, чтобы изучить трех эвергринов. Как только три их пленника стали вести себя спокойно, они тоже успокоились. Они встали на свои тонкие, но мощные хвосты и приоткрывали одно или несколько отверстий, украшавших их круглые головы. Их органы зрения всегда смотрели в одном и том же направлении.

Шли минуты. Лофти снова начал кричать. Он размахивал руками и, казалось, готовился бежать, после чего эвергрины стали заметно внимательнее. Он сделал все, чтобы сыграть роль испуганного, боящегося за свою жизнь пленника. То, что он кричал, гласило:

– Как долго, черт побери, мы будем торчать здесь! Почему ничего не происходит?

Рон в ответ на это только пожал плечами. Откуда ему это знать?

Все же крик Лофти, казалось, был чем-то вроде вызова. Потому что из обоих темных отверстий на противоположной стороне секундой позже появились еще два эвергрина. Аромат их шкур присоединился к аромату трех других, которые находились в камере, и наполнил воздух почти оглушающим благоуханием.

Чего хотели эти двое вновь пришедших, в первое мгновение было не совсем ясно. В верхней паре рук они несли множество пестрых предметов, которые, казалось, были сделаны из какой-то материи. Но каждому, конечно, было известно, что эвергрины ничего не понимали в искусстве ткачества. Они не знали тканей.

Несмотря на это, материя выглядела как ситец. Рон с удивлением увидел, когда эвергрины сложили свой груз на пол, кричаще пестрые, безвкусные штампованные узоры, которые, несомненно, были сделаны на одной из фабрик империи арконидов. Итак, эту материю изготовили шпрингеры. А какое отношение к ней имели эвергрины?

Ответ на этот вопрос появился быстро. Сильная рука схватила Рона за плечо и повернула его. Вторая рука, более мягкая, чем первая, коснулась его сзади. Что-то с шелестом было надето ему на голову и на пару секунд закрыло ему поле зрения. Когда он снова смог видеть, на нем была уже пестрая безвкусная накидка ужасающего покроя.

Он оглянулся на двух своих спутников, но те выглядели не лучше.

– Помогите! – закричал Лофти. – Что они из нас сделали? Кто должен принять нас в таком виде? Примет ли он нас всерьез?

"Мы сами, – горько подумал Рон. – Хотя все это очень странно. Но кто сомневается в том, что они вырядили нас так красиво только для своего идола?"

* * *

Из камеры их не стали выносить. По мнению эвергринов, они должны были сами пройти остаток пути. Три эвергрина, которые принесли их из зала пленников, остались позади них, чтобы предотвратить любую попытку бегства.

Рон и оба его спутника двигались медленно, не зная, что их ожидает. Ход был узок и высок, как и все, построенные эвергринами, и совершенно темен, когда желтый свет факелов из круглой пещеры позади них окончательно исчез. Однако эвергрины подгоняли их, как только продвижение вперед становилось слишком медленным. Сильными руками они подталкивали пленников вперед, и те были вынуждены делать быстрые шаги.

Эвергрины не были грубы. Рон сожалел об этом. Что было нужно в их жалком положении, так это постоянно поддерживать ярость внутри себя. Не было никакого смысла думать о том, что эвергрины, в сущности, являлись неплохими парнями, с которыми можно было хорошо ладить, если бы не было шпрингеров – и что, собственно, они сами, эвергрины, не виноваты в этой неразберихе; в ней виноваты были шпрингеры. Но это ничем не могло помочь. Перед ними были не шпрингеры, а эвергрины. Они должны бежать от эвергринов. И если они только на одну-единственную секунду поддадутся чувству сострадания к эвергринам, это может означать их собственную смерть.

Ход казался бесконечно длинным. В темноте было довольно трудно оценить расстояние. Рону казалось, что они прошли по крайней мере километр, когда в первый раз услышали странный звук.

Он, казалось, донесся из недр земли. Сначала он был похож на звук чужого колокола, в котором не хватало глубины. Звук был жутким и наполнил сердца пленников примитивным страхом. Они остановились, но эвергрины погнали их дальше. Странный звук стал четче.

Перед ними вспыхнул красный свет. Он, казалось, исходил из маленького отверстия где-то далеко впереди, в темноте, и по мере того, как они приближались, звук становился все четче и четче.

Наконец они поняли, что это были те же барабаны, которые издавали жужжание и звон, когда они находились в лесу.

Лофти заговорил. Рон ждал этого. Потому что Лофти был единственным среди них, кто понимал язык барабанов.

– Радость среди них, говорят они, – шепнул он, преодолевая жуткий страх, который охватил их всех, – в этот великий день, когда они приносят самые священные жертвы из всех своему идолу. Эти жертвы – мы, в этом нет никакого сомнения.

Рон непроизвольно кивнул. Он сощурил глаза и попытался рассмотреть, что является источником этого красного света. Он увидел, что его яркость, дрожа, изменяется, и пришел к заключению, что это, должно быть, факелы особо изготовленные, давали цветной свет.

Рон мгновенно обдумал то, что увидел с тех пор, как их унесли из зала. Если там впереди, во время церемонии, которая, несомненно, предстояла им, появится возможность для бегства, тогда у них останется только два пути попытать счастья: два пути, которые вели из круглой камеры. Они не имели никакого представления, куда ведут эти ходы. Но они знали, что в одном из них, через который они прошли сюда, стоят наготове сотни эвергринов, чтобы снова поймать их.

Конечно, было возможно, что там, откуда исходит этот красный свет, был еще один выход. Но Рону хотелось как можно быстрее выяснить, верны ли его предположения о предметах, о которых он ничего не знал точно.

Красный цвет приблизился. У Рона появилось странное чувство.

– Держите глаза открытыми! – еще раз предупредил он обоих своих друзей. – И если вам самим будет что-либо непонятно, глядите на меня. Ясно?

– Ясно, – почти одновременно ответили Ларри и Лофти.

Это были последние спокойные слова, которые они сказали друг другу. Через пару шагов ход кончился. Уже незадолго до этого Рон мог видеть, что он ведет в зал, который тоже был круглым, но намного большим, чем камера, из которой начинался ход для жертв. И в одном он существенно отличался от всех помещений, которые пленники видели до сих пор. Вверху, под самым потолком, на равных расстояниях друг от друга, находились овальные отверстия, через которые сюда проникал яркий солнечный свет.

В голове у Рона появилась мысль. Там, наверху, была свобода! Овальные отверстия были достаточно большими, чтобы землянин нормального телосложения беспрепятственно пробрался через них. И если они доберутся до них, им больше не надо будет заботиться о том, чтобы найти выход, в котором их не ждало бы несметное количество эвергринов. Однако он отверг эту идею. Отверстия находились более чем в восьми метрах над полом. Им нужно было вскарабкаться на голову одного из эвергринов, чтобы добраться до них.

Это было безнадежно!

То, что испускало жуткий красный свет, действительно было факелами. В центре зала было оставлено свободное место, но вокруг него столпилось примерно пятьсот эвергринов. Рон испугался. Он ожидал зрителей во время жертвоприношения, но не такого их количества.

На свободном месте в центре зала лежала пара стволов, тщательно укрепленных на козлах. Перед каждым из стволов на корточках сидел эвергрин, вооруженный двумя барабанными палочками, и извлекал из стеклянных стволов глухую, монотонную дробь, которую пленники слышали уже в течение четверти часа. Когда земляне появились в устье входа, из рядов эвергринов справа и слева от музыкантов, играющих на стволах, выскочила пара змеевидных существ, и тон барабанной дроби тут же изменился.

Кроме того, в центре зала был также четырехугольник, казалось, нарисованный на полу кусочком угля. Он темнел в красном свете, магически притягивая к себе все взгляды. Внимание эвергринов, казалось, тоже было приковано к четырехугольнику, это было видно по тому, как они вытягивали головы вперед.

Там, где ход открывался в зал, зрители открыли проход, когда появились пленники. Ларри, идущий впереди, задержался. Среди стоящих эвергринов раздалось свистящее, шипящее бормотание, и трое из них, идущие позади землян, как и прежде, сильно подталкивали их и препровождали вперед.

Пленники, пошатываясь, добрались до свободной середины зала. Рон, чье любопытство пробудилось снова, хотел изучить черный прямоугольник. Но прежде, чем он приблизился к нему на достаточное расстояние, чтобы получше рассмотреть, один из эвергринов схватил его за пеструю одежду и оттащил назад.

Четырехугольник означал что-то совершенно особенное. Теперь Рону это стало совершенно ясно.

Он испугался, когда в зале прогремел громкий удар гонга. Действующая на нервы музыка барабанов тотчас же смолкла. Шипение и свист, при помощи которых эвергрины беседовали между собой, прекратились. После удара гонга зал наполнила глубокая тишина, изредка прерываемая шелестом змеиной кожи, наполняющей зал оглушающим ароматом.

Рон почувствовал опасность, подбирающуюся к ним. Он с каждой секундой терял уверенность, и все сомнения, которые до сих пор одолевали его, нахлынули с новой силой. Он неподвижно стоял метрах в трех от края четырехугольника, все его чувства были обострены.

Внезапно вверх поднялся дым. Он, казалось, исходил из четырехугольника, хотя там не было никакого отверстия, из которого он мог бы появиться. Это была тонкая полоска синего дыма, пахнущего древесными углями, и плотность его быстро увеличивалась. Этот дым напомнил Рону дом, и здесь, в жертвенном зале эвергринов, казалось, было так мало места, что Рон на несколько мгновений поверил в эту галлюцинацию.

Потом снова прозвучал громовой удар. На этот раз он действительно исходил из пола. Черный четырехугольник исчез под непрерывным потоком густого подземного дыма, вытекающего в зал. Гром стал сильнее и смешался с резкими, высокими звуками.

Рон внезапно понял, что это значит: появление идола! Как и все идолы, он разработал особые методы, которые повергают верующих в страх и благоговение.

Рон понял также и еще кое-что: теперь пришло время действовать! Теперь внимание всех приковали поднимающийся дым и грозные звуки, и они едва ли обращали внимание на пленников.

– Внимание! – крикнул Рон достаточно громко, чтобы перекрыть шум. Туда, внутрь, люди!

Он надеялся на то, что Ларри и Лофти последуют за ним. У него не было времени беспокоиться о них. Он мощным рывком устремился с того места, на котором стоял, и исчез в столбе синего дыма.

8

МЫ ГРЕШНЫ... ЗАБУДЬ НАС; ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ ВЛАСТЕЛИН ТЬМЫ ПОБЕДИЛ НАС... МЫ ЗАСЛУЖИЛИ ТВОЙ ГНЕВ... ЗАБУДЬ НАС, АИАА-ОООИ... ВСЮ НАШУ ЖИЗНЬ МЫ БУДЕМ ИСКУПАТЬ... ЕСЛИ ТЫ СНОВА БУДЕШЬ МИЛОСТИВ К НАМ, О ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ!...

Чад перехватил его дыхание. Он инстинктивно закрыл глаза и упал вперед. Он вытянул руки, чтобы ощупать пол под собой.

Но здесь больше не было пола. Смертельный страх пронизал его. Он падает!

Его охватил парализующий ужас, но не успел достигнуть максимума, потому что падение прекратилось. Он упал на что-то мягкое. У него создалось впечатление, что это нечто покрыто волосами. Во всяком случае, оно завизжало, зачавкало и молниеносно освободило дорогу. Он еще раз потерял равновесие и провалился еще глубже. Но на этот раз он ударился о твердый пол.

Он инстинктивно откатился в сторону. Затем услышал над собой два следующих друг за другом громких хлопающих удара. Визг и чавканье повторились, на этот раз с нотками ужаса и паники. Что-то упало рядом с ним на пол и сразу же после этого еще одно что-то. Оно застонало и выругалось. Секундой позже он услышал наверху громкий шелест. Звук был угрожающим. Он отступил еще дальше в сторону, хотя глаза его были все еще закрыты и он не видел, что происходит вокруг него. С грохотом и треском в паре метров от него что-то упало на пол, и раздался человеческий крик, резкий и полный ужаса:

– Беги! Это ужасное... оооо!

Быстрые шаги приблизились. Что-то отбросило Рона в сторону с силой удара летящего пушечного ядра. Рон ударился о стену и открыл глаза, а звуки шагов позади него прекратились.

К его удивлению, вокруг было довольно светло. Он увидел перед собой тень, имевшую контуры Ларри Рэнделла. Тем, кто закричал и побежал прочь, был Лофти. Влево, как заметил Рон, под полом зала шел длинный ход, и Лофти давно уже исчез из виду.

Впереди, оттуда, откуда пришел Рон, из пола все еще поднимался синий дым. Он исчезал в отверстии в углу хода. Отверстие было четырехугольным, и можно было легко понять, что оно открывается в черный четырехугольник в зале. Теперь некоторая часть дыма терялась в коридоре и застилала вид там, где Лофти, должно быть, увидел что-то ужасное. Рон попытался понять, что это было. Ларри стоял у него на пути. Он отодвинул его в сторону, почувствовав при этом, что тот дрожит. Теперь Рон мог свободно заглянуть в заднюю часть хода. Среди дыма, поднимающегося с пола, он увидел движущуюся тень.

Кровь застыла у него в жилах. Пару секунд он испытывал только одно желание: повернуться и как можно быстрее бежать вслед за Лофти. То, что ворочалось в дыму, по-видимому, было оглушено падением на него сверху; это был трехметровый монстр, массивный и тяжеловесный, с четырьмя руками, которыми он опирался на стену хода, чтобы удержать в равновесии свое тяжеловесное тело. Тело это, казалось, было покрыто мехом и, если отбросить две лишние руки, слегка напоминало гигантского, вставшего на дыбы медведя.

От могучего черепа исходил пар и уходил в свободную от дыма часть хода. Что это был за череп! Безволосый, гладкокожий, блестящий. Гигантская тонкогубая пасть занимала половину его объема, и вытаращенные глаза величиной с два кулака взрослого человека выступали из-под костяных надбровий; казалось, что они вот-вот вывалятся. Общими очертаниями голова напоминала череп лягушки.

Вид этого чудовища очаровывал и парализовывал одновременно. Рон, недолго думая, предположил, что шпрингеры выгрузили здесь одного из своих боевых роботов и предложили его эвергринам в качестве идола. Роботы шпрингеров были арконидского производства, и во Вселенной было мало вещей, к которым примитивные существа испытывают симпатию больше, чем к этим металлическим существам, которые сами движутся и могут думать самостоятельно. Но здесь был не робот! Лягушко-медведь был органическим существом.

Невероятное существо вышло из дыма и направилось по ходу к двум землянам, которых страх приковал к месту. Лягушко-медведь, вероятно, был готов к подъему в шахте; он поднимался в неземных звуках и потоке дыма, появлялся из темного отверстия в полу зала и демонстрировал эвергринам свою сверхъестественную силу. Когда трое землян бросились вниз, в шахту, они упали на идола эвергринов. Это затормозило их падение, и они не разбились об пол. Лягушко-медведь выдержал падение первого землянина, а именно Рона, но удары Ларри и Лофти вывели его из равновесия, и он снова упал в шахту. На некоторое время его оглушило, или он даже потерял сознание. Но теперь он снова собрал силы, которые были подорваны в результате этого происшествия.

Огромные косолапые ноги шлепали по полу. Рон размахнулся, чтобы показать Ларри, что он должен отступить. Сам он отпрянул в том же ритме, в каком лягушко-медведь приблизился к ним.

И тут он увидел предмет, лежащий на полу между ним и чудовищем и слабо поблескивающий в свете, падающем из хода. Он с магической силой приковал к себе его взгляд и пробудил в нем желание прыгнуть вперед и схватить его, прежде чем тот попадет в лапы лягушко-медведя. Это был массивный предмет величиной с большую кулалду, и, он, конечно, будет мешать им во время бегства. Но это было единственное вещественное доказательство, которое он мог захватить с собой из этого кошмарного приключения – и поэтому он просто должен был подобрать его.

Тем временем Ларри поддался его уговорам и побежал прочь. Рон, напротив, остался стоять, в последний раз оценивая расстояние между собой и лягушко-медведем, а потом прыгнул.

В то же мгновение существо издало пронзительный шипящий рев. В нем звучал гнев. Рон сконцентрировал все свое внимание на блестящем молотообразном предмете, который он хотел подобрать, но услышал, как шлепающие шаги вдруг стали более быстрыми, словно лягушко-медведь был против того, чтобы кто-то завладел этим молотом.

Рон внезапно понял, что молот, вероятно, был инструментом, которым идол убивал свои жертвы. Это был атрибут его сана, и эвергрины больше не будут признавать его, если он утратит этот атрибут.

Он потянулся к рукоятке молота, схватился за нее обеими руками и поднял инструмент вверх. Он выпрямился и хотел уже бежать, но в это мгновение увидел, что лягушко-медведь стоит перед ним и протягивает обе пары рук, чтобы задушить его в своих смертельных объятиях.

Рон в отчаянии взмахнул молотом. Он размахнулся так широко, что массивный инструмент почти сбил его с ног. Мускулы и сухожилия напряглись. Рон почувствовал колющую боль в плечe, но молот уже двигался вперед, на лягушко-медведя, неудержимый, со смертельной силой. Рон закрыл глаза. Он услышал сильный удар, его руки почувствовали, что молот обо что-то ударился. Он услышал, как чудовище закричало, испустив болезненный вопль, и в дикой ярости стало лупить по стенам когтистыми лапами. Рон еще крепче сжал молот, повернулся и побежал, побежал, побежал...

Ход казался бесконечным. Молот был тяжелым, и, если бы у Рона не было твердого намерения захватить его с собой, чтобы предъявить его Найку Квинто в качестве доказательства, он давно бы уже выбросил его, чтобы бежать как можно быстрее. Он не оглядывался, но слышал шлепающие шаги и знал, что лягушко-медведь, который прежде казался ему неуклюжим, приближается все быстрее и быстрее.