Текст книги "И повели нас"

Автор книги: Курт Леви

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Во имя чести

Ралик Ван дер Брейхт, капитан малого вспомогательного разведывательного корвета с левиафана Ктулху, задумчиво смотрел на показания датчиков. Целую неделю они бороздили космос в поисках любой, пусть самой захудалой космической станции. Запасы тексумного топлива катастрофически таяли, а основная задача – закупить некоторые редкие материалы и небольшие запчасти для материнского корабля – пока и вовсе была провалена подчистую.

Он стукнул кулаком по пульту управления. Немедленно загорелось сразу несколько лампочек, и с тяжёлым стоном капитан принялся устранять последствия собственного удара.

– Не может быть, чтобы ни одной! В этом чертовом секторе должно быть минимум четыре, не могли они все исчезнуть, – он посмотрел на старшего навигатора Джеймса Хотфровица, но тот лишь развел руками.

Оба понимали: дело в банальном невезении. Кто мог ожидать, что именно им достанется квадрант 1749GY по общегалактической классификации, более известный среди звездолетчиков как «буйная фантазия». Место, где практически не работал ни один из известных видов радаров.

Космос искрился. Высокая радиация буйствовала вместе с космической пылью, и пространство искажалось близостью сразу двух зеленых пульсаров. В результате уже восьмой день, без малейшего намека на успех, корабль, словно безумный кролик, метался по системе.

Но где-то тут, спрятавшись в облаках естественных помех, невидимые из-за скоплений космической пыли, висели несколько торговых постов, чьи координаты были известны лишь старшим офицерам кораблей рас, входящих в межгалактический конклав. Стыковаться с ними – значило обнаружить нужные детали, тексум, провизию и, наконец, дать возможность команде хоть немного отдохнуть. Теоретически земляне входили в число тех, кто должен знать местоположение. Но именно, что теоретически. Ван дер Брейхт задумался. Проклятые инопланетяне – коварные лжецы и чудовища, оправившись от первого шока, и не подумали сообщить своим новым «земным друзьям», где находятся станции. Голос конклава – Мчкарты юлили, затягивали переговоры и делились лишь той информацией, которая вскоре и без того стала бы известна. Хуже того, всё чаще землянам приходилось вступать и в военное противостояние. Конфликты эти носили пока локальный характер и вызывали потоки гнева у прикомандированных к галактическому совету земных дипломатов.

Их вопли о недопустимости эскалации насилия над инопланетянами до сих пор стояли в ушах капитана.

– Бесполезные слизняки, – угрюмо буркнул он сам себе, – слишком много переняли у Мчкартов.

– Жестокость в отношении наших друзей из галактического сообщества недопустима, а все вопросы мы решим на общем собрании галактического совета – твердили они.

Так он и сделал, ещё до начала этой чертовой миссии двадцать три дня назад.

– Ваш запрос находится в стадии передачи ответственному лицу, – несколько фигур на экране угодливо поклонились капитану, – в ближайшее время вам отправят надлежащее уведомление…

Он и получил его этим утром. «Ваш запрос принят старшим советником конклава по вопросам земли и будет рассмотрен в самое ближайшее время». И дата. Ровно через полтора земных года. Ван дер Брейхт угрюмо посмотрел в угол каюты на ковёр около утилизатора, где лишь несколько рваных кусочков бумаги напоминали о испытанной им ярости.

Положение было безвыходным, а доступные средства испробованы. Члены команды мрачно ходили по коридорам, прекрасно понимая, что в случае неудачи каждому из них по возвращении придётся несладко.

Желая немного снять напряжение, капитан приказал устроить пир в честь Дня Богов. Одного из немногих разрешенных на флоте праздников, стирающих грань между офицером и простым космолётчиком.

Сидя в удобном кресле из кархитанской кожи, Ван дер Брейхт смотрел как стремительно тают и без того небольшие резервы корабельного виски.

«Пускай, зато на время забудут о проблемах» – он хмыкнул.

Пока всё как обычно: отсутствие женщин, нехватка алкоголя, горечь от невозможности исполнить свой долг и опасения в случае провала миссии… Место рядом почти не пустовало, каждые десять – пятнадцать минут меняя владельца. Он вспомнил короткий разговор с капралом геологической службы. Посреди шумного веселья служака, успевший изрядно набраться алкоголя, грузно плюхнувшись в кресло рядом с ним, сказал:

– Давайте мои зонды запустим, всё равно ведь без дела пылятся. Я их за последние два года запускал всего двенадцать раз. Или на запчасти разберем, хоть какой-то толк будет. Уже смотреть на них тошно! – он слабо махнул рукой, встал и шатаясь направился к веселящейся команде.

«И пары часов не прошло, а набрался», – капитан вздохнул.

Должность геолога на кораблях считалась синекурой. Обычно они проводили время, важно посиживая в своём отсеке или помогая команде с мелкими поручениями. Всё ближайшее пространство, патрулировавшееся в последнее время материнским кораблём, было давно и тщательно изучено инопланетниками, входящими в конклав. Любой, даже самый маленький объект, который мог представлять интерес, считался собственностью одной из рас или бесчисленных космических корпораций. Кое-кто сумел договориться с инопланетянами, остальных ждала судьба одного из кораблей земного флота, которому несколько лет назад улыбнулась-таки удача. Они сумели найти не обозначенный на картах большой астероид с залежами тексумных кристаллов и уведомили об этом галактические власти.

Он горько усмехнулся. Вот уже семь лет, как земля осваивала этот несчастный астероид во всевозможных космических судах и инстанциях, пытаясь защитить свои права от Великой тексумной компании и Тарганского единения. Сам объект спора висел, заключённый в планетарный силовой кокон и охранялся специальной гвардией конклава. Если бы не помощь старателей, ситуация с тексумом могла стать совсем печальной. Так что теперь командование предпочитало втайне сообщать о находках именно им. Впрочем, эта тайна была из числа тех, что известны даже рядовому пехотинцу, но без доказательств галактическому совету оставалось лишь бессильно сжимать свои щупальца.

Пятьдесят же дронов их корабля вот уже чёрт-те сколько пылились на складе. Запускать их, учитывая маршрут материнского корабля, оказалось особо некуда. Нейтральные территории сменялись собственностью корпораций или секторами, особо охраняемыми советом, вслед за которыми шли зоны, где действовал запрет на любую добычу. Оставались лишь удаленные системы. Опасные и малоизученные. Поганые инопланетяне постарались, чтобы ни одна частичка бесценных материалов не досталась Земле. Капитан поднёс тумблер с виски к лампе и задумчиво повертел, рассматривая, как искажённые напитком лучи отражаются на стекле.

«Сами по себе зонды, конечно, бесполезны. Но если поставить на них чуть-чуть другое оборудование…»

Одним глотком он осушил бокал и вздохнул.

«Чёртовы зонды. Независимо от сомнительного итога их миссии, отправленные в буйную фантазию, они будут потеряны. И он совершенно точно знал, что на это скажет старший распределитель по возвращении на материнский корабль» – капитан поставил опустевший бокал на стол и молча пошел к себе в каюту.

С утра протрезвевший и злой геолог, десять раз пожалевший о своих вчерашних словах, вместе с помощниками катили на грави-тележках громоздкие зонды прямо в технический отсек. Работа кипела. Старший техник вместе с остальными инженерами и добровольцами, разбирающимися в электронике, спешно меняли внутренние устройства. Несмотря на спешку и помощников, провозиться пришлось несколько дней. В ход пошли практически все запасы электроники. Старший радиоинженер Хэмсон, выполняя приказ командира, тихо матерился, поминая проклятых инопланетян и их не менее отвратительных матерей.

Глядя в огромные окна капитанского мостика, Ван дер Брейхт смотрел на медленно отделяющиеся от корабля белые шары зондов. Катапульта геологического отсека методично «выплюнула» наружу все пятьдесят штук, выстроивших нечто напоминающее симметричную полусферу.

– Велик Ктулху! – Капитан поднял руки в ритуальном жесте поклонения.

– Запускайте!

В ту же секунду вся конструкция пришла в движение. Расстояние между зондами в сети стало стремительно расширяться, а через секунду включились основные двигатели. Корабль прекратил движение. Капитан повернулся к стоящим за его спиной руководителям всех инженерных и навигационных отделов:

– Будем надеяться, что решение было верным – он покачал головой и задумчиво посмотрел в иллюминатор.

Вот уже второй день мониторы слежения выдавали бесконечные ряды данных. Перемешанные, запутанные, но благодаря уникальным для каждого зонда чипам – всё ещё различимые. Цифры врали. Вот зонд отправлял данные из точки, расположенной прямо перед кораблем, а вот он уже каким-то необъяснимым образом оказался во многих парсеках позади. Но не это волновало Ван дер Брейхта. Вся тонкая электроника была переделана и функции зонда сводились к двум простым вещам. Лететь прямо с одинаковой скоростью, не обращая внимания на показания радаров и датчиков массы, а также непрерывно сканировать ближайший космос на кариллианскую сталь и тадмир – самые распространенные материалы для изготовления стационарных космических объектов. Красиво в теории, но…

«Семь дней» – сказал мрачный геолог. Больше семи они в космосе, да еще с такими завихрениями, не продержатся. А через пять данные будут искажены настолько, что мы просто не сумеем их разобрать – вторил ему радиоинженер.

Капитан ждал. Ждал, глядя как один за другим гаснут огоньки на приборной панели, отмечающие исправные зонды. Два, семь, четырнадцать. Он уже давно перестал гадать, что же произошло с ними: отказ электроники, столкновение с астероидом или просто космическая пыль разрушила хрупкие приборы. До тех пор, пока оставался хоть один, оставалась и надежда.

Сигнал раздался на второй день глубокой ночью. Капитан, соскочив с койки, бросился на командный мостик. Над компьютером, словно хищный стервятник, поймавший добычу, склонился радиоинженер Хэмсон.

– Есть, слава великому Ктулху. Есть! Объект с массой примерно в шесть с половиной тысяч тонн тадмира.

– Что соответствует?.. – Капитан торжествующе поднял вверх указательный палец.

– Малой заправочной станции дагрхиан – В тон ему весело ответил радиоинженер, успевший считать данные с компьютера анализа.

За открытой дверью мостика раздался дружный рёв. Судя по всему, там собралось не меньше половины команды.

– Ну что же. Раз уж все тут, думаю делать объявление будет излишним. Капитан Ван дер Брейхт усмехнулся и направился к выходу. Не успел он сделать и нескольких шагов, как снова зазвенела панель оповещения.

– Не может быть! – Хэмсон каким-то невероятным рывком вернулся к монитору, из-за которого только что вылез. Он расплылся в широкой улыбке напоминая хищную акулу, дорвавшуюся до косяка упитанной рыбы.

– Почти четыреста тысяч тонн кариллианской стали! – Он нервно потер руками. – Скорее всего, это средняя станция мчкартов, хотя тоннаж характерен и для крупной промежуточной базы труллов. Мы можем даже не лететь туда. Достаточно лишь сообщить о находке на материнский корабль!

Капитан его уже не слышал. Опустившись на одно колено, он истово молился. Молился чуду, которое произошло только что. Почти невероятному, невозможному, но все же случившемуся. Найти даже одну базу было бы чудовищным везением, но сразу две – это ли не знак, что Ктулху благоволит своим последователям.

Рядом опустился на колено Хэмсон. Другие члены команды подходили и молча становились с ними рядом, продолжая великую молитву, ибо сегодня корабля коснулась длань их Бога. Свет космоса, проходящий через круглые витражи на потолке, изображавшие победу Бога над инопланетянами, окрашивал молящихся в прекрасный цвет свежей артериальной крови. Капитан закончил молитву и открыл глаза. Он быстро отдал распоряжение навигатору.

– Взять курс на дагрхиан. Наши, – он сделал паузу, – галактические братья заждались нас. Разбудить меня через семь часов при подлете к станции – и резко повернувшись, вышел. По пути в каюту он пытался вспомнить, что же ему известно об этой расе. Штатного ксенолога на борту такого небольшого корабля, разумеется, не было. Ван дер Брейхт чертыхнулся. Договариваться с инопланетянами всегда было непросто. Землян не любил никто.

Бортовой компьютер в каюте выдал лишь общеизвестные данные.

Вид: теплокровные, комфортная температура обитания составляет от – 10 до + 17 градусов.

Рост: мужские особи до 160 см, женские до 140 см.

Количество конечностей: от 6 до 8.

Расцветка: фиолетовая, в периоды спаривания фиолетово-оранжевая.

Поведение: не изучено. Эмоциональны, полностью отсутствует художественный вкус.

Иерархия: младший член межгалактического совета.

Форма правления: демократический матриархат.

Контакты с землянами: отсутствуют. Отношение – настороженное.

Капитан плюнул и выключил компьютер. Настороженное – бормотал он, ложась на постель. Настороженное! Дай им волю и уже завтра земля превратилась бы в безжизненный шар расплавленной породы, извергающийся тысячами вулканов.

Настороженное! – уже зевнув, сказал капитан, закрыл глаза и моментально погрузился в глубокий сон. Во сне под чудовищной поступью Ктулху рушились города инопланетян, и реки зеленоватой крови текли по улицам. На лице Ван дер Брейхта появилась улыбка, а дыхание стало ровным.

Из сна его выдернул зазвонивший комлог внутренней связи. – Мы на подлёте! – торжественно произнес Хэмсон.

Скорость была сброшена до минимума, и корабль медленно продвигался вперед, полагаясь больше на зоркость человеческих глаз, нежели на сложные электронные системы навигации. Сверкающие облака сходились, окутывали корабль, рвались на клочья тумана и снова сходились. В одном из разрывов в ярком свете звезды мелькнул синеватый сполох. Облака расступились и впереди всего в двух космоединицах показалась станция. Такая же уродливая, как и её обитатели – подумал капитан. Гигантский куб, опоясанный крест-накрест другими кубами меньшего размера. Никаких украшений или краски, никаких иллюминаторов и окон. Лишь люки виднелись на двух гранях сооружения, да несколько заправочных блоков по сторонам.

– Приступить к стыковке. На запросы со станции не отвечать! – Он сел в кресло на капитанском возвышении. Хэмсон понимающе улыбнулся. Технически любой корабль расы, принадлежащей к галактическому анклаву, мог сесть на любой невоенный объект. Таков закон космоса. Но на практике кораблям людей, ответившим на вызов со станции, посадка запрещалась под любым предлогом. В ход шли и откровенная ложь, и дипломатические ухищрения. Иногда незадачливому капитану приходилось висеть около нужного объекта много дней, а то и вовсе улетать ни с чем.

Игнорируя тревожно пищащий мультитранслятор связи, команда приступила к стыковке. Корабль медленно развернулся и завис в нескольких метрах над люком. Словно гигантская гусеница, из него выдвинулся переход и, поймав «головой» автоматический сигнал шлюза, неторопливо поплыл в нужном направлении. Щелкнули магнитно-силовые захваты – корабль пристыковался.

Ван дер Брейхт подошел к боковой стенке капитанского кресла, приложил руку к сканеру и достал из открывшейся ниши вакуумный пистолет. Небрежно сунув его в кобуру, он сделал приглашающий жест второму помощнику и двум пехотинцам. Облачившись в легкие штурмовые скафандры – мера безопасности, на которой настаивал армейский устав, они пошли к шлюзовой камере.

Пол мягко пружинил под четырьмя парами ног, а второй помощник Шульц весело шутил над скорой встречей с инопланетянами. Массивная автоматическая перегородка уже была открыта. Ровный коридор из неизвестного материала, похожего на черный вулканический туф, освещался неприятными, вызывающими резь в глазах, мерцающими зелеными лампами. В стенах кое-где виднелись массивные квадратные люки с шестью круглыми прорезями. Всё вокруг вибрировало в такт работе якорного двигателя. Заканчивался коридор уродливой, серой дверью из тадмира, рядом с которой слабо светилась панель управления. Панель, слава Ктулху, оказалась универсальной, предназначенной для использования всеми расами. Капитан нажал маленькую круглую кнопку, и дверь бесшумно открылась. В помещении, едва освещенном все тем же раздражающим зеленым светом, царила практически полная темнота и шлемы скафандров немедленно перешли в инфракрасный режим. Температурные датчики показывали около 0 градусов. Ни окон, ни украшений, словно квадратная уродливая коробка неокрашенного тадмира, посреди которой находилось её сердце – квадратная панель управления станцией. По серым экранам проплывали ряды непонятных цифр и символов. Перед блоком управления уродливые во всей своей наготе стояли два дагрхианина. Несмотря на инструктаж и даже изучение голопроекций, Шульц, редко видевший инопланетян, отвернулся с резким вздохом отвращения.

– Мерзость – Шепнул он в микрофон стоящему слева десантнику. Не отрывая глаз от инопланетян, тот лишь едва заметно кивнул. Словно по чьей-то нелепой прихоти двум игральным костям приделали снизу еще три кубика, насадив сверху перевёрнутое ведро.

Из середины туловища свисали несколько змеевидных отростков, которыми существа при виде вошедших начали хаотично махать в разные стороны. Люди ждали. Наконец мельтешение щупалец прекратилось. Более высокая особь подошла к пульту и начала быстро набирать на экране символы. Как только из динамиков раздался механический голос, немедленно включились автоматические переводчики.

– Немедленно покиньте нашу станцию. Таким, как вы, тут нет места/жизни/. Животные/хребтоджоки, недостойные того, чтобы осквернять своим присутствием галактику. Вы и ваши звериные боги, да поглотят их кости древние ямы Шмучерташа.

Бесстрастный автомат ещё продолжал говорить все тем же спокойным механическим голосом, когда побледневший от гнева Шульц шагнул вперед и ударил дагрхианина бронированным ботинком в сочленение между щупальцами. Удар отбросил инопланетянина на пульт управления и, выплевывая зеленоватую слизь, он медленно сполз на пол. Второй выбросил в сторону Шульца одну из конечностей, отскочившую от брони скафандра, оставив всё же на нём небольшую вмятину. Затем он внезапно взлетел в воздух, потерял квадратную форму и бесформенным рваным мешком упал у дальней стены. Пехотинец опустил звуковую винтовку. Оттолкнув корчащегося на полу монстра, Шульц подошел к пульту управления и направил на него декодер. Светящиеся символы показывали, что трюмы станции заполнены тексумом. Он протянул руку, намереваясь включить перекачку.

– Назад! – Голос капитана был полон гнева. – Пехотинцы – арестовать второго помощника. Он должен быть немедленно препровожден на корабль и посажен под охрану в ожидании малого корабельного суда.

Шульц дернулся и внезапно застыл на месте, его лицо покрылось красными пятнами. Он понял, что совершил, лишь на несколько секунд утратив контроль над своими эмоциями.

Возвращение назад было невесёлым. Один за другим члены экипажа узнавали о том, что произошло, и сочувственно смотрели вслед арестованному.

Капитан зашел в каюту, налил полный стакан виски и залпом выпил. Ярость, овладевшая им на станции дагрхиан, ушла, и теперь на лице читалось лишь сожаление. Подняв символ веры, он тихо проговорил: «Да помогут ему Боги, теперь жизнь в их руках…»

В морской зале стояла тишина. Вся команда, выстроившись перед алтарем, смотрела на молчаливо стоящего за зеленым пьедесталом Ван дер Брейхта. Чуть сбоку, всё так же в сопровождении двух десантников, стараясь не глядеть на товарищей, понуро опустив голову, стоял Шульц.

– Во славу Ктулху, – он сделал ритуальный жест.

– Во славу Его, – эхом ответила команда.

Капитан заговорил:

– Мы все знаем силу Закона Богов. И принимая знак, мы клянемся чтить этот Закон, – он приподнял на головой цепочку с небольшой серебряной фигуркой кракена. – Сегодня второй помощник Шульц нарушил его! Я не буду ничего говорить, ведь преступление известно, и сегодня на весах мудрости и справедливости мы должны взвесить проступок, понять его причины и вынести свое решение.

Стояла тишина. Каждый из членов команды погрузился в раздумья. Оправдать сознательно нарушившего законы Ктулху – впасть в ересь. Осудить того, кого можно простить, грех не менее тяжкий.

– Сделайте свой выбор – Капитан протянул руку в сторону алтаря, на котором стояли два сосуда, наполненные тёмно-красными и молочно-белыми шарами, между которыми находился закрытый черный ящик с небольшим отверстием посередине. Люди подходили, молча выбирали шар и бросали его внутрь. Последним, высоко подняв голову как человек, не сомневающийся в своем выборе, кинул сам капитан. Он отошел и сделал знак помощникам, которые вынесли из алькова массивные тяжелые весы, выкованные из металла Богов. Взяв ящик, они споро начали раскладывать на чашечках весов его содержимое. Спустя несколько долгих минут, показавшихся всем вечностью, помощники отошли. Одна чаша была заполнена тёмно-красными шарами, блестевшими в алом свете звезд. Вторая, для белых, оказалась пуста.

– Решение принято, – капитан торжественно поднял правую руку. – Тореон Шульц, мы возвращаем тебя из мира мертвых в мир живых. А теперь очистись перед Богами – исправь своё преступление, как и предписывает нам Закон.

Он нажал кнопку, и бронированные створки морской залы раздвинулись. Корабль отлетел от станции и неподвижно завис напротив. Старший артиллерист поднялся и протянул второму помощнику тактический шлем и квадратный переносной пульт управления торпедным аппаратом. Шульц надел его на голову. Перед глазами замигали цифры, появилось изображение станции, едва скрытой волнами космической пыли.

– Щиты на максимум, – капитан стиснул символ кракена. – Смерть порождает жизнь. Пора!

Шульц нажал кнопку, и тяжелая плазменная торпеда, оставляя легкий светлый след, молнией устремилась вперед. Беззвучный взрыв осветил космос вокруг. На месте станции полыхало зеленое пламя горящего в космическом вакууме тексума. Вокруг летали искореженные и целые ящики с припасами, куски обшивки и приборы. Вскоре, уже ничто не напоминало о том, что на этом месте еще недавно находилась постройка инопланетян.

Капитан повернулся к команде, и мягким голосом сказал.

– Помните наши законы. Завет тех – кто служит великому Ктулху. Мы не бьем еретиков и не грабим мертвецов, ибо они сами и то, чем владели – дар наш Богам. А даргхиане умерли ещё в тот момент, когда в своих речах возвели хулу на них.