Текст книги "Поиграй со мной"
Автор книги: Ксюша Иванова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)
8 глава. Олеся
Как же заснуть-то? Как? Какое счастье, что завтра – пятница и мне осталось мучиться всего один день, а потом я наконец высплюсь! Но пока… пока заснуть не получалось. И тому было несколько причин.
Во-первых, я удостоверилась, что свет в доме напротив – вовсе не моя выдумка, а горит на самом деле! И даже, вернувшись поздно с работы, попыталась достучаться, чтобы познакомиться с новой соседкой или соседом. Зачем мне это нужно? Элементарно было одиноко по вечерам. И, как-то грела душу мысль, что где-то рядом, пусть через дорогу, живет знакомый, желательно дружественный человек, к которому, в случае чего, можно прийти попить чаю или просто прийти…
Только мне почему-то не открыли. Хотя я была уверена, что в доме кто-то был! Мне казалось, я даже слышала шаги за дверью…
Во-вторых, сон не шел потому, что набросанный мною вариант новогоднего концерта теперь, после долгих раздумий, казался мне скучным и неинтересным. Я пыталась успокоить себя мыслью о том, что не так уж сильно я и нуждаюсь в этой премии, но дело было все-таки не в ней… не только в ней. Мне хотелось произвести впечатление – показать этому залетному хлыщу, что я чего-то стою, что я талантлива и самодостаточна.
Ну и… было ещё и в-третьих! Конечно, думала я еще и о красавчике-режиссере… Зачем он поцеловал меня? Это точно был не розыгрыш. По той хотя бы причине, что новый режиссер просто ни с кем не был знаком, и похоже, в городе оказался совсем недавно. А значит, подбить его на то, чтобы так глупо пошутить надо мной несчастной было просто некому. Я мысленно перебирала свои слова и поступки в момент нашего знакомства и не находила совершенно никаких намеков или выражений, которые он мог бы расценить, как призыв, и полезть целоваться.
Если предположить, только предположить, что я ему очень понравилась, вот прям влюбился с первого взгляда, то все равно возникает вопрос: разве нормально это – лезть с поцелуями в первые минуты знакомства? Не лучше ли свой интерес выказать каким-то другим более скромным способом? Или он настолько уверен в собственной неотразимости, что думает, будто провинциальная дурочка от одного поцелуя раздвинет перед ним ноги?
Так как заснуть не получалось, к полуночи в голову начал заползать откровенный бред. И, как это всегда бывает по ночам – бред пугающий и даже жуткий. В нашем доме культуры я работаю уже восемь лет. Да, пару раз случалось – будучи одна в своем кабинете, например, слышала, как в заведомо пустом и даже замкнутом на замок соседнем помещении танцевального зала, вдруг раздавался резкий звук, как если бы на пол с большой высоты падало что-то большое и тяжелое. Да, бывало, казалось иногда, что-то кто-то невидимый, но обязательно страшный, стоит за спиной. Но ведь ни разу, никогда страх мой не становился материальным, таким, как сейчас. Эта роза… эта записка… эта, в конце концов, странная фраза… Что значит, блин: "Поиграй со мной"? С кем я должна поиграть? И во что?
И режиссер этот со своими поцелуями… а раньше-то такого не случалось со мной… А вдруг это он? Вот, допустим, он не режиссер вовсе, а какой-нибудь… маньяк и убийца! И жертвой своей он выбрал, конечно же, меня! Почему именно меня, я додумать не успела. Мой насмерть перепуганный организм отреагировал совершенно необычным образом на выброшенный в кровь адреналин – я провалилась в благословенный сон. Но последнюю свою мысль запомнила.
И пусть утром все для меня казалось совершенно иным. Пусть страх исчез, а в душе поселилось непонятное волнение, тем не менее, мне все еще казалось, что что-то с Игорем Алексеевичем Петровским не так, что-то нечисто. И если вдруг я узнаю, что именно он является тем самым моим тайным поклонником… То что, Свиридова? Снова его треснешь?
Я думала, пока ехала на работу. Я думала, пока с Галочкой пила кофе перед планеркой у режиссера. Я думала, когда шла вместе с другими к нему на ковер. И даже пока он спрашивал "домашнее задание" у Юрочки и Вадима (нашел у кого – они же никакого отношения к такому важному делу, как сценарий праздника не имели и иметь не могли!), я все еще думала о другом и вовсе не ожидала, что Петровский вдруг спросит меня:
– А что думает о подобных идеях наша уважаемая Олеся Петровна?
Хм, о чем они там говорили? Что-то про классический концерт и концерт с включениями инструментальной музыки? Бред какой-то…
– Уважаемый Игорь…
– Алексеевич.
– Ага, Игорь Алексеевич, никого не хочу обидеть, но неужели вы, режиссер, не в курсе, что осветитель и руководитель инструментального ансамбля все-таки сценарии писать не обучены? И идеи могут предложить только такие, которые касаются непосредственно их работы?
– С кого же мне спрашивать?
– Ну, я, конечно. Вот – Мария Николаевна, она, вообще, режиссер, пусть и детских представлений, но все же. Ну руководители музыкальных коллективов, могут, естественно, тоже идею какую-то подкинуть. Но сценарий они не напишут ведь!
– Значит, премию хотите только вы и Мария Николаевна? А остальные пусть отсеиваются?
Хитрый прищур его серых глаза за стеклами очков заставлял задуматься о том, что мало, слишком мало я вчера его приложила – нужно было посильнее. Во-от как дело-то повернул! Хочет меня с коллегами поссорить! Нехороший человек! На режиссерском столе красовался новенький ноутбук, которого раньше там и в помине не было – и, если я хоть что-то смыслю в технике, не дешевый! Да и сам он был одет с лоском – низа мне из-за стола видно, конечно, не было, а вот белоснежный свитер под горло безумно шел этому ловеласу! То, что он именно ловелас, и сомнений никаких не оставалось – когда мы только подтягивались к кабинету, он уже клеил пришедшей первой Машеньку – руководителя эстрадных детских коллективов "Домисольки" и "Солнышко". Вот ведь… петух! Машка, мужское внимание видевшая еще реже, чем я, в силу своей совершенно непримечательной, серой внешности, цвела и пахла! И на секунду… на одну секундочку только, я вдруг подумала, что с его стороны очень некрасиво клеить сегодня Марию потому, что он вчера только целовался со мной! Потом-то я, конечно, оборвала эту глупую мысль. Но осадочек… осадочек-то остался!
– Так что, Олеся Петровна? Что насчет премии? Ваша-то идея какова?
– Ну, если вопрос ставится именно так, то я озвучу свою идею, но от премии публично отказываюсь – отдайте ее кому-то другому, даже если вдруг моя идея и покажется самой интересной.
– Договорились, – он даже руки потер от радости, и я поняла, что теперь надо мной будет ржать весь коллектив, потому что такой глупости – от единственной, в кои-то веки забрезжившей на горизонте возможности получить премию в нашем заведении, Свиридова самолично при всех отказалась! – Приступайте уже!
– Мое предложение таково. Делим концерт с новогодними номерами на блоки, в каждом блоке – свои особые по тематике песни. Какие, будет понятно, когда вы услышите главную мысль. Она такая – концерт разбавляем театральными вставками, объединенными общей идеей. Идея: живет в городе обычная семья, состоящая из матери, отца и подростка-сына. Сын настолько погряз, как и все дети его возраста, в гаджетах, в играх там всяких, что волшебные новогодние традиции, сам факт возможности волшебства, напрочь отрицает. В этом блоке – театрализованное начало, пара-тройка песен и танец (тематику их продумаем, и сами руководители коллективов предложат). Второй блок – родители уходят отмечать Новый год к друзьям, а мальчик со скандалом (просит только об одном подарке – оставить его в покое) остается один. С ним происходит чудо – например, машина сбила Деда Мороза или… ну, олени попали в аварию и сбросили своего наездника прямо к двери этого дома. Мальчик не узнает Деда, но человека в беде не бросает. В награду Дед Мороз решает вернуть волшебство в жизнь современного ребенка…
9 глава. Игорь.
Карие глаза излучали свет – настоящий, искрящийся, теплый! Она так увлеклась, что, похоже, даже забыла обо всех окружающих, и на меня смотрела без угрозы и негодования – наоборот, ей, наверное, нравился мой заинтересованный вид. Во всяком случае, мне очень хотелось в это верить.
А я, действительно, был заинтересован, очарован, удивлен – так интересно она рассказывала! Милая, нежная, колючая девочка, которую почему-то и поддеть хотелось – так злилась уморительно, и успокоить… Хотя, возможно, у нее есть, кому успокоить. Кстати, а замужем ли рыжая колючка? Нужно поинтересоваться… хм, впрочем, зачем это мне? Зачем, если есть Светочка?
Вот же… не режиссер все-таки я! Отвлекаюсь все время! Усилием воли заставил себя переключиться на активно обсуждаемую моими "коллегами" тему. И ведь, скорее всего, ее идея, вполне сможет сработать и уж точно будет чем-то особенным, что мне никогда не доводилось видеть в жизни. И даже интересно стало поучаствовать.
– Олесь, – спрашивала коротко стриженая брюнетка с ярко накрашенными голубыми глазами. – Тогда на главную роль нужен особенный парнишка – ему вывозить все элементы театральные. У тебя такой на примете есть?
– Ага, – она буквально расцвела в улыбке, когда речь зашла о том, что, по всей видимости, было именно ее гордостью. – Вот Алешу и возьмем!
– Но он же в детском утреннике занят! Потянет сразу две роли? А так я согласна – парень прирожденный актер!
– Ребята, – подал голос один из немногих, чье имя я сумел запомнить – Юрий. – А можно мне какую-то роль, чтобы совсем без слов? Или вообще не давать? А-то я и домовой, и осветитель, и хрен его знает кто!
Мне очень нравились эти весёлые люди. И атмосфера здесь была замечательная. И от меня практически ничего не требовалось! Я мысленно просто потирал руки – они сами все придумывали, все расписывали, я просто внимательно слушал, наблюдал за ними уже с совершенно иной целью. Только казались мне они веселыми и увлеченными, влюбленными в свою работу, и мысль о том, что кто-то из них творит пакости и пытается подставить директора, изображая мистические явления, как-то не вязалась…
Единственное, уже на выходе… когда коллектив торопливо направлялся к своим рабочим местам, заметил я одну странность. Точнее, не странность, а так, немного покоробил непонятный взгляд, брошенный вторым мужчиной, тем, который про инструментальную музыку на концерте говорил, на худрука. Я сразу же оборвал свои вдруг почему-то вспыхнувшие собственнические инстинкты и заставил себя думать, что в подобных смешанных коллективах всегда кто-то в кого-то влюблён и то, что во взгляде худого, как жердь, парня, с собранными в хвост волосами, сверкнуло именно чувство, а не похоть, как, например, у меня, это я понял сразу.
Я не очень-то понимал, что дальше должен делать, поэтому, дождавшись, когда все разбредутся по кабинетам в ожидании прихода на репетиции своих коллективов, решил осмотреться, кто где тут сидит, где вход в зрительный зал и, самое главное, где здесь буфет или столовка какая-нибудь. Есть Светочкину стряпню сегодня утром я просто не смог – пока хозяйка была в душе, выбросил синюю с огромными комками манную кашу в унитаз. А теперь, естественно, готов был съесть целого коня… К чему это я про коня?
Задумавшись, вдруг очнулся стоя перед дверью с золотистой табличкой: "Художественный руководитель Свиридова Олеся Петровна". Хотел было развернуться и топать по коридору дальше, но вдруг услышал странные звуки из-за двери. Плачет что ли? Не смог уйти – наоборот, ворвался в двери, убеждая себя, что это – не моё дело.
В маленькой комнатке, значительно уступающей моему кабинету по размерам, спрятаться было негде – стол, кресло за ним, небольшой шкаф, забитый какими-то книжками, дисками, почему-то гирями и искусственными цветами, только я не сразу ее заметил.
Она стояла за шторой, прислонившись лбом к стеклу. И, конечно, слышала, что я вошел, но не отреагировала.
– Олеся… Олеся Петровна, что-то случилось?
– Ничего, – но голосок дрожал и прерывался всхлипами.
Я шагнул ближе, прикидывая, кто мог обидеть ее за эти десять-пятнадцать минут, что я блукал по коридорам необъятного здания. Вроде бы, она уходила одна…
– Но вы плачете! Вас кто-то обидел?
– Зачем ВАМ это знать? ВЫ что ли, защищать меня будете?
– А почему бы и нет? Вот возьму и морду набью обидчику, – всю ночь я думал. Ну, пусть не всю, полночи пил вино со Светочкой, но потом почему-то, вопреки прозрачным намекам девушки, все-таки ушел ночевать к себе, решив, что нужно сначала понять, что за отношения связывают мою квартирную хозяйку с директором, а потом уж, может быть… а может, и нет… не притягивала меня Светочка. Не манила. Зато вино очень даже. И если по-честному, именно эта пугающая мысль и заставила хватать ноги в руки и валить в кроватку – стать алкоголиком было страшно. Так вот, лежал я в постели и думал, что, наверное, рыжая меня ударила потому, что вовсе не секс мне предлагала, когда томно шептала: "Раздевайся". Может, костюм этот лошадиный на куртку просто бы не налез… И получается, что это я повел себя крайне неприлично, а не она, как бы мне не хотелось в подобное верить…
– Игорь Алексеевич, а вы можете мне письмо написать?
– Что? Письмо? Какое-такое письмо?
– Ну, допустим, не письмо, а так, пару строчек черкануть? – она смотрела на меня через тонкую штору, и я видел страх в ее взгляде! Она меня боится? Конечно, думает, что ты, Гарик, озабоченный мерзавец, который может разложить бедную девочку в ее же собственном кабинете… на столе… и так, чтобы все эти книжки-тетрадки, компьютеры рухнули на пол… Кровь бешеным потоком хлынула в тот самый орган, работу для которого сейчас так ярко описал мой мозг! И я уже мысленно представлял себе, как целую эти соленые от слез губы, как освобождаю от свитера так привлекающую меня полную грудь… И, наверное, все эти мысли слишком ясно отражались на моем лице, иначе, почему Олеся, неловко вывернувшись из-за шторы, вдруг робко и испуганно шагнула к двери?
– Ой, вы знаете, мне идти нужно… к Галочке… обсудить кое-что.
Позволить так на себя реагировать я не мог. Поэтому, схватил за руку, явно напугав еще больше, и сказал, разглядывая припухшее и покрасневшее от слез, но все равно очень милое личико:
– Олеся, простите меня за вчерашнее. Я вас неправильно понял. Больше подобного не повторится. И вам нечего бояться, я вам ничего не сделаю – про себя добавив "пока", я, не дожидаясь ответа, пока она раздумывала, предложил. – Напишу, конечно. Что и где?
10 глава. Олеся.
Утро так замечательно начиналось: не проспала, дорогу, правда, чёрная кошка перебежала, но какой-то лихач на огромном чёрном джипе, обгоняя меня, первым пересек опасную черту невидимых следов, удваивая мое и без того, непонятно почему, великолепное настроение.
И планерка прошла хорошо. И моя идея, похоже, всем понравилась. И было время спокойно посидеть над сценарием моей сказки – взрослый-то концерт теперь режиссер готовить будет, а я свою роль выполнила.
…Зря я не слушала Марию Николаевну, которая всегда советовала замыкать дверь в кабинет, уходя даже ненадолго. С первого взгляда, вернувшись, я ничего не заметила, а потом, когда уселась в кресло и пошевелила мышкой, заставляя засветиться экран компьютера, на нем появился вовсе не сценарий, который должен был. На экране была большая картинка-заставка, где были нарисованы два красивых парня, один из которых держал в руках табличку с надписью: "Любовь, как искупление", а второй: "Жертва, как награда".
Я удивилась, а направив курсор на одного из мужчин, поняла, что обе картинки кликабельны – о, мне предлагают выбрать! Кто же придумал такую игру? И, самое главное, кто засунул ее в мой комп?
Немного поразмышляв, я нажала, конечно же, на любовь, совсем не понимая, при чем здесь "искупление". Экран мигнул яркой вспышкой, а потом на нем появились три таблички: "ты и я", "невероятные фантазии" и "жёсткий секс".
Нужно было выбрать снова. Последнее я отмела сразу – стало стыдно и неприятно. Первое – заманчиво, вдруг откроется изображение моего тайного поклонника, но вот второе – заставляло улыбаться и вызывало любопытство.
И я, конечно, нажала на "невероятные фантазии", предчувствуя, что увижу нечто прекрасное и завораживающее. И увидела…
Вроде как картинку из игры, но какую-то странную, пугающую. В темной комнате на кровати лежала девушка, одетая в коротенькую шелковую ночную рубашку. Я не сразу поняла, что руки у нее связаны. И только внимательно всмотревшись, поняла, что девушка с трудом приподнимает голову и посматривает куда-то в сторону входа, а потом начинает бешено извиваться на постели, когда в комнате появляется человек. А человек ли? Страшное существо с рогами и хвостом, покрытое шерстью и с оскаленной пастью. Звука не было, но девушка явно кричала что-то вроде: "Не трогай меня!" А я с ужасом смотрела, как уродливое создание заползает на кровать и резко подминает под себя девушку. Крупным планом было показано, как оно насилует свою несчастную жертву.
Я хотела отключить этот ужас, но, уже потянувшись рукой к мышке, вдруг поняла, что комната мне знакома! Это же… это же моя собственная спальня! Обстановка в точности такая же! И кошмарное действо происходит на моем расстеленном диване – более того, реалистичной тьма игры такова, что я четко вижу мое любимое постельное белье в мелкий красный горошек! Я даже перестала следить за насилием – так была поражена. А потом, когда вновь перевела взгляд на экран, изображение вдруг изменилось, картинка сдвинулась, приближая ко мне голову кричащей и плачущей девушки… Нет, это была, конечно, не я… но очень-очень похожа – и волосы, и просто черты лица – все было точь-в-точь, как у меня!
Закрыв ладонью рот, я попыталась отключить этот кошмар. Но прежде чем на экран вернулся мой сценарий, я увидела еще одну картинку. На сиреневом экране большими оранжевыми буквами было написано: "Режим "Невероятные фантазии" активирован. Повторный выбор невозможен. Игра самоуничтожится через пять минут".
О, мамочки! О, Боже мой! ЧТО. ЭТО. ЗНАЧИТ? Что мне теперь делать? Как домой возвращаться? Кто это сделал? Как мне жить дальше?
Хотелось спрятаться, забиться в норку, залезть в раковину – куда угодно, лишь бы меня никто не видел, и не нашёл этот страшный человек! Только куда? Может, домой под защиту отца поехать?
Спрятаться в моем кабинетике было совершенно некуда, поэтому я, как в детстве, когда играла в прятки со своей младшей сестричкой, встала за штору, прижавшись носом к холодному стеклу. И заплакала… от страха.
И вот тут-то в кабинет зашел ОН. Неужели явился посмотреть на реакцию своей жертвы? И я уже открыла рот, чтобы задать этот вопрос вслух. Но сдержалась, вдруг подумав, что это может быть и не Петровский вовсе. И, не подумав, ляпнула откровенную глупость – попросила написать мне письмо. Через тонкую ткань шторки я хорошо видела, как сменяют друг друга эмоции на красивом лице нового режиссера – легкая, мягкая, неопасная улыбка постепенно переходит в нечто непонятное и пугающее – он будто бы готов вцепиться в меня! Точно, это – он! Понял, для чего мне нужен образец его почерка – чтобы сравнить с ним позавчерашнее письмо!
И умом-то я понимала, что здесь, в заполненном людьми доме культуры, он ничего мне не сделает – не изнасиловать не сможет, ни, уж тем более, убить! Но все равно, выбравшись из-за шторы, начала медленно пятиться к двери, что-то бормоча про Галочку…
Только он вдруг схватил за руку, заставляя замереть от непередаваемого ужаса, и сказал:
– Олеся, простите меня за вчерашнее. Я вас неправильно понял. Больше подобного не повторится. И вам нечего бояться, я вам ничего не сделаю… И напишу, конечно. Что и где?
Ага, напишешь! Ты же сейчас специально писать будешь, как курица лапой! Подделаешь почерк, и все дела! Но деваться-то некуда – выдала, что догадываюсь о его жутких склонностях! Оё-ёй, и комп у него мощный – скорее всего, программа есть для создания подобных роликов! Я снова дернулась к выходу, забыв, что он всё еще держит мою руку в своей и прошипела:
– Отпустите меня немедленно!
– Хорошо. Ладно. Чего вы так? Ну, подумаешь, поцеловал всего лишь. Ничего же такого, предосудительного, не случилось! Просто вы – привлекательная девушка и… ну, не удержался, накатило вдруг… Блядь! Да сам, если честно, в шоке, что подобное мог вытворить! А особенно – что ваше "Раздевайся" расценил именно, как намек на секс!
Я сказала так? Хотя, да! Сказала! Но ведь имела в виду всего лишь, что коня примерить на куртку не получится! Ох, какой актерище, я почти поверила умоляющему взгляду и руке, так и не отпустившей, а наоборот, начавшей ласково поглаживать мою, находящуюся в захвате, ладонь.
– Я совсем не это… а хотя, ладно, поняла, допустим! А когда вы приехали в наш город?
Я дергала руку, а он, маньячище такой, словно и не замечал моих попыток вырваться… и смотрел куда-то… куда-то в область шеи! О-о! А если вдруг он ВАМПИР? А что? Вот недавно же роман читала – ну и что, что фэнтези! Вдруг писателям запрещают писать "основано на реальных событиях" какие-нибудь адвокаты вампирских кланов?
