355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Ксюра Невестина » Брачная охота на ректора магической академии (СИ) » Текст книги (страница 1)
Брачная охота на ректора магической академии (СИ)
  • Текст добавлен: 29 ноября 2018, 08:00

Текст книги "Брачная охота на ректора магической академии (СИ)"


Автор книги: Ксюра Невестина



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Брачная охота на ректора магической академии
Ксюра Невестина

Глава 1

Меня зовут Тиарис Шторм. И я попала в серьезные неприятности!

Несколько лет назад родителей обвинили в государственной измене и попытке захвата власти в нашем небольшом городке. С тех пор я проживала в пансионе Святого Великомученика Элвера Любериса и не могла назвать пролетевшие, словно один миг, годы счастливыми.

За пределами территории таких девушек, как я, называли пансионерками, а внутри не иначе чем послушницами. Пансион Любериса для обездоленных девиц роскошью не блистал, как и здравым отношением к девушкам. Нас жестко приучали к покорности и кротости, чтобы...

...а вот с тем, что делали с «выпускницами», мне пришлось столкнуться самой.

Красивых девушек продавали борделям. Очень красивых девушек или просто приглянувшихся отдавали лордам. Если в первом случае у девушки еще был шанс прожить долгую, пускай не самую лучшую жизнь, то все временные любовницы, купленные лордами, заканчивали жизнь одинаково быстро. Насколько мне стало известно, не проходило и года, как умирала следующая моя подруга.

Оказавшись в пансионе, я, имеющая легкий и дружелюбный нрав, быстро завела себе подружек из старших девочек. Тогда мне хотелось забыться, забыть прошлую жизнь, в которой я потеряла родителей по нечаянному доносу лучшего друга, который жил по соседству. Он что-то сказал родителям, те – переврали властям, и родителей арестовала стража.

Действительно ли мои родители совершили ужасное преступление или это было клеветой, я не знала, и у меня не было возможностей выяснить правду. На сегодняшний день я даже гадать не посмела, что случится со мной завтра. Про выяснение обстоятельств расследования многолетней давности поднимать вопроса смысла не было вовсе.

– Все кончено!

В комнату ворвалась Колючка – моя соседка и лучшая подружка. Последняя из тех, кто остался в пансионе. Она невоспитанно плюхнулась на кровать и обняла меня крепко-крепко. Если бы кто-нибудь из воспитателей увидел ее, то не избежать Колючке наказания вплоть до порки.

– Что случилось? – немедленно спросила я, отстраняя подругу от себя. Она не была склонна к проявлению нежных чувств, и ее поведение показалось мне очень странным.

– На твое имя пришла бумага, Тиа! – всхлипнула она. – Понимаешь? Бумага!

Я понимала, что мне не повезло. Если на мое имя пришла бумага, это означало одно – меня выбрали «в жены». Если по пути в бордель у меня были шансы сбежать и попытать счастье, странствуя, то при втором варианте на моей жизни можно было ставить крест. От лорда не сбежать и не скрыться. Я еще не слышала ни об одном лорде, не владеющим хотя бы зачатками магии.

– Уже известно, кто будет моим… мужем? – на последнем слове мой голос дрогнул.

По пансиону уже несколько дней ходили слухи, что предыдущая «жена» министра Крайлу скончалась при исполнении им должностных обязанностей, и теперь ему требовалась новая спутница в служебных разъездах.

Министр Крайлу, глава тайной канцелярии, чье лицо всегда скрыто мощной иллюзией даже под непроницаемой маской, вызывал ужас и гнев. Пользуясь данными ему полномочиями, он жестоко обращался с женщинами, запугивая их магической мощью и деспотичным нравом.

– Еще пока нет, – всхлипнула Колючка. – Но ты ведь слышала, какие слухи ходят! Он вернется! Он всегда возвращается!

Она права. Мне уже двадцать, и по правилам пансиона меня имели право «выдать замуж». Я сама подписала договор, по условиям которого меня по достижению двадцатилетнего возраста выдадут замуж за любого, кто оплатит «налог».

Мне было четырнадцать. Я потеряла родителей. Старший брат пропал без вести. Дом и земельный участок отнял мэр в счет «политического и морального ущерба». Из имущества у меня осталась только одежда, что была на мне, и мамин амулет бога, который она надела мне на шею незадолго до ареста, когда всунула меня в руки местного хулигана.

Амулет бога был подвеской на бабушкиных бусах из жемчуга, которые передавались в нашем роду из поколения в поколение. Несмотря на аристократические корни, моя семья могла считаться богатой лишь в сравнении с большинством жителей нашего провинциального городка.

– Тиа! – Колючка схватила меня за плечи и тряхнула. – О чем ты думаешь? Надо что-то делать! Что-то решать! Говорят, последнюю девушку замучили пытками на допросах погончие, когда Крайлу тайно работал в королевской столице! Он просто бросил ее, наигравшись! И с тобой будет так же!

– Не пори чуши! – вспыхнула я. – Еще неизвестно, что для меня уготовила судьба!

Я думала, что у меня будет еще три года, чтобы подготовиться к побегу. С дочерью изменников никто не хотел иметь дел, несмотря на миловидное личико, ухоженные волосы и стройное тело. Меня считали прокаженной, будто проклятой смертельным заклинанием. Только старшие девочки, осознавая будущую беду, никогда не смотрели на меня свысока.

Колючке было двадцать два. Она попала в пансион после пожара, в котором сгорели все члены ее семьи и все имущество. Ее тело испещрено ожоговыми пятнами и испорчена половина лица. Колючку даже не выводили на вечера-смотрины и в следующем году планировали продать в качестве рабочей силы.

Такие девушки, как она, в пансионе тоже были. Те, кто не годился «по прямому назначению», продавались в рабство за границу. Запрещенное в империи, оно цвело пышным цветом в заморских странах, объединившихся в Коалицию. Даже с уничтожением Арвалога, столицы работорговли, рабство не было искоренено. Не будь Коалиции, империя или королевство могли давно уничтожить остатки грязного прошлого нашего мира.

Мы знали, какие ужасы ожидали девушку, ставшую пансионеркой, но новенькие продолжали прибывать по две или три в месяц. Оставшимся без крова и еды бесприданницам идти было некуда. Редко когда в пансион приезжала девушка благородных кровей. Для директрисы такие случаи были великой радостью… за исключением моего.

С меня она не смогла снять бабушкины бусы, которые неведомая магия держала на моей шее крепче межмолекулярных связей стафела – самого твердого и редкого металла в мире. Благодаря жемчугу я продолжала надеяться и верить, что во мне была хоть крупинка магии. Тогда у меня были хорошие шансы устроиться на новом месте. Но материализовать магию не удавалось, сколько бы сил я не прилагала.

Я молила бога о чуде, но и сама делала все от меня зависящее, чтобы не попасть в «добровольное» рабство. Дни, когда я по малейшей неприятности заливала слезами округу, давно прошли. В прошлом у меня была семья, которая была готова защищать меня от любой напасти. Сейчас у меня была только я сама. И спасать себя могла тоже только я.

– Прости, – я обняла Колючку, желая успокоить ее. – Со мной все будет хорошо. Я не дам себя в обиду. Ты ведь знаешь, какая я!

– Я знаю, какая я, – прошептала она. – И знаю, что скрывается за показной невозмутимостью и самоуверенностью. За ними… скрывается боль и страх.

– Нельзя опускать руки, – уверенно заявила я. – Это то, что я знаю. Как только перестанешь бороться, ты проиграла. А я проигрывать, когда на кону стоит моя жизнь, не готова!

Колючка утерла слезы, почувствовав мою силу духа и переняв ее. Странно, что она, обычно собранная, потеряла контроль над эмоциями. Мы с ней дружили на протяжении шести лет, и она никогда не позволяла себе ничего подобного. Другие девочки избегали ее. Даже те, с которыми смогла подружиться я.

Встав с кровати, которую из-за недостатка места мы делили с Колючкой на двоих, поправила длинную юбку темно-синего закрытого платья и обернулась. На Колючке лица не было, так сильно она беспокоилась за меня. За проведенные вместе годы мы стали ближе, чем родные сестры, и я любила ее за ту теплоту, которую она дарила мне. Спасибо. Я ценила и отвечала взаимностью.

– Что бы ни случилось… Пока мы живы, мы сможем решить любую проблему! Справиться с любой бедой!

Я действительно верила в то, что говорила. Поэтому притворилась, будто о приближавшейся беде не догадывалась, и планировала побег. Вот только готова ли Колючка бросить пансион, чтобы бежать вместе со мной, если через год ее «обязаны» отпустить на «свободу»? Я могла бы промолчать, но не могла бросить близкую, как сестра, подругу. Мы стали настолько близкими, что я могла искренне называть ее своей старшей сестрой.

– Тиа… – жалобно прошептала Колючка, и мое сердце не выдержало. Я села обратно на кровать и взяла руки сестры в свои ладони.

– Уйдем вместе, – предложила я. – Ты ведь понимаешь… они тебя так просто не отпустят. Они не упустят выгоды! Еда, одежда… они за все стребуют сполна!

Колючка медленно освободила свои руки из моих ладоней и, понурившись, отвернулась. Из задорной и в какой-то мере боевой девушки она превратилась в мыльную рохлю. Я начинала по-настоящему беспокоиться о ней и о том, что она себе надумала.

– Я не могу, – шепотом ответила она. – Я боюсь. Министр Крайлу будет зол. Очень зол. Ты ведь знаешь, что было с теми, кто вызвал его недовольство!

Знала, к сожалению. И не хотела вспоминать, насколько страшной оказалась смерть для посмевших вызвать недовольство. Министр Крайлу – жестокий и беспощадный тиран, могущественный маг. Для него на первом месте всегда личные интересы, а не государственная безопасность.

– Подумай над моим предложением, Колючка! – я подмигнула, впервые за долгое время произнеся ее прозвище вслух и надеясь поднять ей настроение и боевой дух.

Названая сестра улыбнулась и обняла меня. Я даже забыла, что нам следовало поспешить. Нельзя было опаздывать на занятие по рукоделию ни в коем случае! Тех, кто опаздывал, воспитательница оставляла на два часа, и несчастные прогуливали занятие по выразительному чтению, что смерти подобно.

И вдруг время остановилось. Я почувствовала неладное сразу, как только заметила неестественную позу, в которой замерла Колючка. Со мной ни разу в жизни не происходило ничего подобного, и я затаила дыхание в ожидании неизвестного.

– Привет, Тиарис Шторм! – крикнула появившаяся из ниоткуда магиня.

Она нагло оккупировала соседнюю кровать и залезла на нее с ногами в грязной обуви. Вокруг нее разложились несколько порушенных стопочек исписанных, изрисованных, почерканных и даже смятых бумаг. Кто она такая? И что сделала с Колючкой? Пусть немедленно вернет время, как было!

– Кто вы такая? – спокойно спросилая. – И что вы сделали с моей подругой? Немедленно верните, как было!

Девушка призадумалась. Она схватила несколько листов бумаги, почеркала сначала на одном, затем на другом. Какой-то она была странной? Или мне показалось? Магиня была не такой, как те девушки, с которыми мне доводилось общаться. А еще… она светилась изнутри.

– Мое заклинание невидимости снова не сработало? – жалобно просипела она. – Сэр никогда не возьмет меня в Академию Демиургов, если я не отработаю его! Почему не получается?

Ответ знать я не могла. Почему бы ей не попросить помощи у своего учителя? Заклинание невидимости было простым, ей было стыдно признаться в незнании?

– Может быть, дело в светящемся кольце над вашей головой? – предположила я. Оно действительно выглядело чужеродным в облике.

– Оу, – магиня подняла руку и сорвала парящее золотое кольцо с головы. Ее тело начало расплываться, пока совсем не исчезло. Я подумала, что она ушла, но голос вдруг заговорил. – Вот придурки! Заблочили меня! А я думай, почему меня смертные видят?! Завидуют!

Пока магиня поминала плохими словами кого-то, кто ее «заблочил», я неотрывно следила за ней. По непонятной мне причине я не могла запомнить ее внешности. Казалось бы, вот она сидела передо мной, но в мыслях ее образ расплывался.

– Верни!.. – начала я, но была жестко перебита.

– У меня для тебя деловое предложение! – объявила она и сама засомневалась в собственных словах. – По сути, это не совсем предложение… скорее констатация факта… Короче! Отправляешься в столицу империи! В магическую академию!

В магическую академию? Мне? Это шутка, наверно. Магию, к которой примагничены бабушкины бусы, я полагала, могли пробудить в магической академии, но у меня не было ни денег на оплату обучения и жилья, ни возможности добраться до столицы. Путь неблизкий и займет не меньше трех недель.

– Я вам не верю. Уходите.

– Я что зря лабораторную по соизмерению делала?!! – завопила магиня. – Я сутки не отдыхала!!! Не спала и не ела, чтобы все рассчитать и перепроверить тысяча триста раз!!! Так что никуда ты не денешься. Магией я тебя наделю, – резюмировала она. – За это можешь не волноваться.

Переносить магию из одного живого тела в другое строжайше запрещено! О законе знали все, а рискнуть могли себе позволить только отчаянные преступники! Или ученые, проводящие эксперименты на людях! Все знали, что перенос магии из живого тела в живое тело опасен и летален для обеих сторон!

– Уходите. Мне не нужна магия. Оставьте как есть.

Странно было разговаривать с пустым местом. Необычно. Движения магини я могла уловить только по тому, как продавливалось покрывало на соседней кровати.

– Послушай, смертная! – фыркнула магиня, вообразив о себе невесть что. В отличие от нее, я дева благородных кровей и воспитана соответствующе. – На кону мое зачисление в Академию Демиургов. Так что ты сейчас собираешь вещички и отправляешься спасать мужика.

– Только слышать вас я могу, – вздохнув, я подумывала попытаться убежать, ноне могла бросить Колючку одну. – И я прошу вас, услышать меня. Забудьте…

– Нет! – прокричала магиня мне в лицо. Я даже заметить не успела, как она встала с кровати и оказалась передо мной.

Сначала я увидела золотое кольцо, надетое на голову в качестве шляпы, и только после этого девушка появилась передо мной целиком. Деревенские девки вели себя более пристойно, чем эта магиня.

– Тогда я подожду! – надавила она. – Не пройдет и получаса времени этого мира, как закричишь «Вилеса, помоги мне!» Я буду поблизости, если что. Зови!

Магиня исчезла. За ней пропали бумаги, и измятое покрывало стало заправленным идеально ровно. Чудеса! Как сильно я хотела научиться применять магию! Только бы она у меня была. Пускай самая слабая, но была. Я многим готова пожертвовать ради нее. Потратить собственные силы, время, деньги. Но я не готова отдать за нее жизнь, даже если вдруг чужая магия не будет травмировать меня.

– Я не знаю, Тиа, – всхлипнула Колючка и встрепенулась. – Тиа?

– Все в порядке, – поспешила с ответом я, чтобы она сама не надумала себе ничего. – Поспешим на занятие по чтению.

– Не нужно, – вздохнула Колючка. – Директриса просила позвать тебя. Прости, я должна была сообщить об этом раньше.

Как вызов к директрисе? Она ненавидела несвоевременное исполнение ее приказов! Неисполнение вовсе каралось заточением в подземелье в течение двух суток! Мне скоро предстоял побег, и мне требовались все силы! Если меня запрут в подземелье, то мне придется месяц восстанавливать силы!

Из комнаты я выбежала, позабыв все правила приличия. Выводить из состояния равновесия и удовлетворения директрису очень опасно! Если она не приказала запереть в подземелье, то могла придумать наказание гораздо более жестокое! В коридоре с бега пришлось перейти на быстрый шаг. На разговор с Колючкой и магиней я потратила много драгоценного времени, но я не могла позволить поймать себя на нарушении правил поведения в пансионе.

Вот дверь в кабинет директрисы, расположенном на третьем«запрещенном» этаже. К нему вела особенная лестница, начинавшаяся от центрального входа, и не имеющая выхода на второй этаж. Эту лестницу чистила специально нанятая служанка, которая занималась только поддержанием чистоты этой лестницы, личных покоев директрисы и ничем более.

Перед главной дверью пансиона я остановилась, привела в порядок платье, поправила волосы и лишь после этого посмела кротко постучаться. Ответ последовал не сразу, вынуждая меня нервничать. Будь я новенькой, могла бы допустить страшную ошибку и расслабиться. Но я жила в пансионе на протяжении шести лет и знала, что нужно сложить руки ладонь в ладонь на уровне живота и терпеливо ждать.

– Войдите, – наконец ответила директриса, и я легонько толкнула дверь от себя.

Директриса ошарашила меня недоуменным взглядом. Обычно она всегда была собрана и холодна, но сегодня повела себя странно. Вместо слов «присаживайся, Тиарис» она произнесла «добрый день», словно видела меня впервые. С новенькими директриса была предельно вежлива, чтобы обманом заставить девушку подписать рабский договор. Проходило от нескольких дней до месяца, прежде чем обманутая девушка начинала понимать, насколько серьезную ошибку совершила.

– Как устроились на новом месте? – поинтересовалась директриса, и мне показалось, будто мне послышалось. Что означало «на новом месте»? – Присаживайтесь, пожалуйста, – она мягко указала ладонью намягкое гостевое кресло.

– Прошу прощения… я не совсем понимаю, о чем вы, госпожа…

– Забыла! – крикнула магиня, оказавшись совсем близко ко мне.

Она сидела на подлокотнике занятого мной гостевого кресла, сложив ногу на ногу. Еще и с голыми ногами! Непотребство! Зато директриса замерла, как и Колючка совсем недавно. Что за шутки? Почему директриса обращалась со мной, словно с новенькой?

– О чем вы забыли, Вилеса? – спросив, я ожидала услышать худшее, но прогадала.

– Тиарис Шторм больше не существует, – словно извиняясь, призналась магиня. – Твою личность с позволения ректора Арфаилеса я отдала другой девушке. Ирис Шторм. А ты теперь безродная Тиа Моридар. Ты ведь не в обиде? Ректор Арфаилес запретил мне переписывать родословные, поэтому тебя пришлось сделать простолюдинкой.

– Ректор Арфаилес? Богохульство! Как вы смеете упоминать Имя Создателя?! – в праведном гневе я немедленно поднялась на ноги, уступив кресло хамке, и повернулась к ней.

Магиня упала с подлокотника на декоративную подушечку и пожала плечами. Как она посмела явиться в пансион и вести себя столь небрежно и омерзительно? Ее следовало немедленно отправить на перевоспитание! Гневаясь, я не осознала того, о чем говорила магиня. Разве она могла забрать у меня личность и отдать ее другой девушке? Сущая глупость!

– Ну и дура! – фыркнула Вилеса. – Самасмотри. Я поменялавоспоминания других смертных об Ирис Шторм и заменила внешность. Никто из твоих прежних знакомых не узнает тебя. Как только поймешь, что я говорю правду, позови! Запомнила мое имя? Ви. Ле. Са.

Я? Дура? Она играла со мной! Ни за что не поведусь на ее уловки! Пусть играет с кем-нибудь другим. Я не опущусь до ее презренного уровня. Пока честь имею, не прогнусь! Я смотрела в глаза магини, и чувствовала превосходство, когда она скашивала взгляд. Честному человеку стыдиться нечего!

– Раз ты так грубо обошлась со мной, получай! – обиженно хмыкнула магиня и хлопнула в ладоши. – Разбирайся со своими проблемами самостоятельно! А я найду другую подходящую девушку!

– Премного благодарна, – заявила я и повернулась лицом к директрисе.

Магиня снова исчезла, а директриса оттаяла. Ее добрая понимающая улыбка превратилась в жестокий оскал, как только она наконец признала меня. Я сразу почувствовала нечто очень нехорошее и обернулась. На диванчике в дальнем углу за дверью расположился мужчина с удивительно-волшебными золотыми локонами. Но от него меня бросало в дрожь.

– Присаживайся, Тиарис, – жестко потребовала директриса, снова став той, какой я ее знала. Я немедленно подчинилась, придерживая ткань длинной юбки. Стоило постараться ее не измять перед гостем, который мог перевернуть мою жизнь с ног наголову. – Тебе исполнилось двадцать лет. И по правилам пансиона, с двадцати лет девушке должно выйти замуж и уехать в дом мужа…

Колючка предупреждала, что мне выбрали мужа. Я увидела его, считай, мельком, а в душе заледенело от его жесткого взгляда. Кем был этот мужчина? Был ли у меня шанс договориться с ним, или сбежать от него? Почему-то мне заранее казалось, что ничего не выйдет. Мужчина выглядел представительным и… властным, не терпящим неповиновения даже в большей мере, чем директриса.

– Господин Моридар с сегодняшнего дня… – директриса сделала паузу и ударила в самое сердце, – твой муж. Заботься о нем, как полагается девице, прошедшей обучение в нашем пансионе. И будь благодарна ему. Он решился взять в жены безродную девку.

Решился? Словно пересилил себя и женился! Догадывалась я!.. Нет, точно знала, что подобное замужество не имело ничего общего с настоящим! По любви! Или по согласию! А лучше и по любви, и по согласию! И что означало высказанное «безродная»? Небогатая, но благородная! Со мной не имели права поступать подобным образом, несмотря на порченую биографию!

– Приветствую господина, – произнесла я, как нас учила воспитательница. – И прошу дозволения…

Поднимать головы было нельзя. Наоборот, ее следовало опустить и смотреть в пол. Вставать и оборачиваться тоже запрещено. Я поступила неправильно, когда после исчезновения магини обернулась и взглянула на того, кто показался мне… страшным.

– Дозволяю, – ответил мужчина немедля.

Его голос тек медом, приторной патокой. Как у нашего мэра! Я ненавидела подобный говор никогда. Отец всегда повторял, что так говорили нечистые на руку люди. Злые, мелочные, жадные властолюбивцы. Только бы этот не оказался магом! Я сбегу от него! Как только выйдем за ограду пансиона, и падет проклятье прикрепления и подчинения, немедленно сбегу!

Мне на плечо легла тяжелая рука господина Моридара, и меня словно вдавило в кресло. Стало настолько жутко, что на мгновение я малодушно подумала, что зря не согласилась отправиться в магическую академию. Но разве я могла поверить незнакомой магине, которая несла воистину ересь? То, что меня в первый момент не признала директриса, могло быть ее шуткой.

– Не оставляю надежд, Тиарис любит путешествовать… – произнес мужчина и сжал руку на моем плече.

Меня словно молнией ударило. Путешествовать? Господин Моридар и министр Крайлу – один человек? От такого не сбежать и не скрыться! Ужасные истории трагических судеб девушек, попавших в руки этому мужчине, пересказывались каждый день, но продолжали стращать.

Я должна была выбрать, как поступить. Я должна была выбрать, с какой судьбой проведу остаток жизни. Если промолчу и подчинюсь, то смогу прожить еще несколько недель или даже месяц. Если взбунтуюсь, меня могли убить, не сходя с места. Потому что от министра Крайлу не сбежать и не спрятаться.

– Ненавижу, – выдохнула я, понимая, что подписала себе смертный приговор. – Я весьма… домашняя.

И я дернула плечом настолько сильно, что чуть не вывернула его. Зато сбросила тяжелую руку. Сразу стало намного легче, и словно беда обошла меня стороной. А бой только начинался. Директриса гневно покраснела от моей наглости, вскипела, заскрежетала зубами, но промолчала. В присутствии гостя она не могла высказаться в том тоне, в котором привыкла разговаривать с пансионерками.

– Буйная, – подытожил мужчина и щелкнул меня по щеке, как собаку поносу. – Если через два дня не поумнеет, верну ее останки.

Унизительно! Мою семью, мой род втоптали в грязь, обвинив в государственной измене. Неужели мое многолетнее послушание заставило их поверить, что я не возжелаю справедливости?! Что я позволю вытирать о меня ноги до конца моих дней?! Нет! Я не позволю обращаться со мной подобным образом! Не в этой жизни!

– Будьте вы прокляты! – вскочив на ноги, я почувствовала недомогание. Голова закружилась, и меня повело.

Улыбка директрисы превратилась в звериный оскал. Она что-то сделала со мной? Когда? Я ничего не заметила. Тело словно одеревенело, и я рухнула, как подкошенная, в кресло. Господин Моридар схватил меня за волосы, проверяя, не выпадали ли они. Он покупал меня, как фермерскую скотину! Мерзко.

– Ты хорошо справилась, – похвалила директриса… Колючку.

Та тихо вошла в кабинет, держав в руках мой старенький чемодан – единственную вещь, которую я смогла забрать из дома уже после того, как родителей казнили, а старший брат пропал без вести. Я ее не узнавала! В черном платье воспитательницы с белым воротничком Колючка выглядела жертвой домашнего насилия, а не пожара. Директриса предложила ей работу в пансионе? Ради этого она отравила меня душистым порошком?

Душица прорастала в оранжерее. Ее высушивали и использовали против буйных девушек, нарушающих дисциплину или не желающих отправляться к «мужу». Как я сейчас. Но почему меня отравили заранее? Или так поступали со всеми девушками, не рискуя? Колючка избегала моего взгляда, смотря куда угодно, но только не на меня.

– Я собрала ее вещи, как вы просили, – тихо сообщила Колючка. – Можете отправляться.

– Нет, – из последних сил прошептала я, – Вилеса… – и потеряла сознание.

Глава 2

Пробуждение далось мне нелегко. После прекращения губительного действия душистого порошка все тело ломило, словно я долгое время терпела побои. Возможно, так оно и было, но мне хотелось верить, что господин Моридар был выше этого. Иначе выбраться из плена в ближайшее время мне шанса не выпадет. Придется выживать.

В глаза падал яркий свет, и попытка открыть их стала пыткой. Зато руки и ноги не были скованы ни веревками, ни магическими путами. Я лежала на достаточно мягкой поверхности, чтобы не посчитать ее каменным полом. А также на достаточно жесткой, чтобы не принять ее за перину.

Льняное покрывало устилало постель. Наконец открыв глаза, я поняла, что лежала на узкой кровати. Если я разведу руки в стороны, то запястья будут выходить за ее пределы. Подушки тоже не было. Только непонятный жесткий брусок лежал у изголовья.

Коричневые матовые стены большого помещения давили. В комнате было только огромное, практически во всю меньшую из стен, окно. Через него разливался яркий солнечный свет, который принуждал меня морщиться, прикрывая глаза. Странная комната. В ней было три металлических двери, которые я смогла опознать только по характерной геометрии.

Где я? Что произошло с того момента, как я потеряла контроль над телом и упала в кресло, потеряв сознание? Последнее, что я помнила – был кроткий, тихий зов Вилесы. Она обещала, что будет рядом и заберет меня в магическую академию, как только я прекращу сопротивление. Где она? Где Вилеса? И где я?

В комнате стояла, словно ночная, тишина. Из звуков были только шорохи ткани моей одежды и льняного покрывала. Вместо длинного темно-синего платья, которое мне выдали в пансионе, на мне было надето светло-коричневое. Оно даже щиколотку не закрывало! Заканчивалось где-то на середине голени.

Тогда поднимался логичный вопрос… А кто меня переодевал, пока я была без сознания? Служанка? Если господин Моридар считал меня безродной, то ни о какой служанке речи не могло идти. Тогда кто? Кто обрядил меня в столь непристойное платье? Рукава были только до локтя и не закрывали запястья. Отвратительно. Я в таких платьях даже в детстве в личной комнате не спала!

Замужняя жизнь сладкой не будет. Это я поняла еще в тот момент, когда мимолетно увидела господина Моридара и вздрогнула от его ужасающего взгляда. Мне показалось, именно он был министром Крайлу. Он ведь обещал вернуть мои останки! Наверно для того, чтобы обменять их на другую, живую, девушку. И директриса не посмела ему ни словом, ни взглядом возразить!

О том, что произошло с Колючкой, я не хотела даже думать. Ее либо заставили, принудив угрозами, либо… предложили хорошие условия проживания в пансионе в качестве преподавательницы. Если она согласилась без угроз, выбрав личную выгоду… Если она без чувства непоправимого оставила меня, сделав жертвой в угоду личного благополучия… Тогда я действительно не понимала, были ли мы настоящими подругами когда-нибудь?

Одна из дверей отодвинулась, въехав внутрь. Необычно. Удивившись, я даже не успела вздрогнуть. В комнату с кроватью вошел мужчина. Увидев его голые ноги, я немедленно закрыла ладонями лицо и вжалась в жесткое, тоже металлическое, изголовье кровати. Все кончено? Господин Моридар…

– Ну, и кто ты такая? – прозвучал недовольный, а главное незнакомый мужской голос.

Любопытство подтолкнуло меня на крайние меры. Я раздвинула пальцы и опасливо взглянула, с кем меня столкнула жизнь. Мужчина. Не блондин. Сероглазый брюнет примерно похожих габаритов разворота плеч, что и господин Моридар. Братья? Друзья? Как я оказалась здесь? Меня… подарили? Или продали во второй раз?

А еще на нем не было… ничего на нем не было! Влажные волосы прилипли к коже и… О, ужас! Как я посмела смотреть на мужчину в таком виде! Немедленно закрыв глаза, отвернулась. В насколько некрасивую ситуацию я попала? Что со мной теперь будет? И что уже произошло?

Как он посмел выйти ко мне в таком виде?! Я не безродная девка, чтобы… чтобы что? Предчувствуя беду и пугаясь худшего, я сильнее вжималась в изголовье кровати. Кто мог быстрее добежать до двери – я или он? А если дверь заперта? А если дверь вела в тупик?

– Повторю вопрос. Кто ты такая? На иллюзию непохожа… на трансформацию тоже… – расспрашивал мужчина и ничуточки не стеснялся своей наготы. Разве так можно?

– О-оденьтесь, пп-пожалуйста, – проблеяла я, совершенно теряясь. Мысли разбегались в сторону и о том, что меня могли даже не продать, а похитить у мужа, даже не возникали в неожиданно опустевшей голове. – Пп-прошу в-вас…

– Я только из душа, мокрый, буду весьма с трудом натягивать штаны. И ты атакуешь меня, пока я буду абсолютно беззащитен? – с издевкой спросил мужчина.

Он интонацией выделял каждый пункт: «из душа», «мокрый», «с трудом натягивать штаны». Я замирала от восторга, слыша его голос, и сходила с ума, когда глупый ум превращал слова в картинку. От смущения у меня горели щеки, уши и я не отнимала рук от лица не только из-за стыда, а также из-за смущения смотреть в глаза этому мужчине.

– Хотя бы прикройтесь! – выпалила я, хлопнув ладонями по коленям, и вспыхнула вновь. – На вас смотреть невозможно!

– Какие мы нежные, – фыркнул мужчина, и что-то зашуршало.

Порою моя любознательность преобладала над разумом, как это происходило сейчас. Я раскрыла зажмуренные глаза, и теперь на мужчине был черный плащ. От мысли, что под этим плащом было только одно узенькое полотенчико, я чуть не упала в обморок. Почему он вышел из ванны в столь непотребном виде?!

– Я Тиарис, Тиарис… – а Шторм ли я до сих пор? Или теперь Моридар? Тиарис Моридар? – Я Тиарис.

– Я понял это с первого раза, – отрезал мужчина. – Но для тебя вопрос, видимо, оказался слишком сложным. Задам попроще. Как ты оказалась здесь? В моей личной спальне?

– А у вас есть общественные? – я ляпнула, не подумав, и склонила голову. Поднимать ее и смотреть глаза в глаза стыдно. После каверзного вопроса вдвойне.

– Есть и общественные, – назидательно согласился мужчина, и я вспыхнула. Куда уж ярче? Как бы в обморок не упасть!


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю