Текст книги "Странная компания (СИ)"

Автор книги: Ксения Баштовая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

 – Кажется, мы пропали.

 Я увидела перед собою какую–то огромную зеленовато–желтую чешуйчатую стену. Лишь отъехав немного назад, я поняла, что вижу перед собою спящую ящерку… Маленькую такую…Весом в тонн триста – четыреста, не больше…

 – Что это?..

 – Дракон, – любезно сообщил Луис.

 – Нет… Это всего лишь сон, всего лишь сон… Кто–нибудь ущипните меня… Ай! Мне же больно, идиот!!!

 – Ты попросила, вот я и сделал, – за недоумевающим голосом Франсуа скрывалась насмешка.

 – Знаешь, Франсуа, твое чувство юмора настолько плоское, что под него не подсунешь даже листа бумаги!

 – Зато твое, можно подумать, просто идеально!

 – А ты…

 – Зато ты…

 Как всегда, более длительному общению помешал Луис.

 – Дракон просыпается, – произнес он каким–то неимоверно ровным голосом.

 Все споры были тут же забыты. Не знаю, кто – как, а я думала только об одном – побыстрее бы уйти отсюда. Хотя нет, где–то далеко, на самом горизонте сознания, у меня мелькала идея о том, что неплохо бы со всеми заранее проститься, извиниться, если я была в чем–то не права.

 Итак, я приготовилась каяться, и уже даже открыла рот, когда дракон медленно приподнял веки и зевнул. Все кони встали на дыбы. Уж не знаю, как, но мне удалось удержаться в седле.

 Но самое ужасное было, когда этот «Змей Горыныч» заговорил. Это было нечто…

 – Как же вы мне все надоели, – это произносилось тоном смертельно уставшего взрослого, которого достала несмышленая ребятня (хотя вряд ли это сравнение удобно по отношению к дракону). – Только нашел себе хорошую полянку, только заснул, так сразу же – поналетели.

 Я упоминала, о том, что все это говорилось громовым голосом, услышав который Лучано Паваротти на пару с Пласидо Доминго удавились бы от зависти, не забыв при этом, за компанию, придушить Хосе Карераса? Нет? Тогда упоминаю.

 Затем, дракон пророкотал (по–моему, это наиболее подходящее слово):

 – Убирайтесь, – и, как–то странно зевнув, прошипел что–то, вроде. – Кауфирз шпррнх слифрст.

 После эти странных слов мир, окружающий меня побледнел и рассыпался на мириады осколков…

 * * *

 Очнулась я оттого, что кто–то вылил на меня, наверное, все Черное (в придачу к Азовскому и Средиземному) море. Я открывала глаза, ожидая увидеть перед собою мерзкую харю Франсуа, но разглядела лишь высокое голубое небо и белоснежные облака, плывущие по нему.

 Я повернулась на бок и попыталась встать. Как не странно мне это удалось. Но чувствовала я себя так, словно по мне туда и обратно промаршировало целое стадо слонов.

 Как не странно, Франсуа нигде не было. Отсюда следовал вывод, что меня, как какой–нибудь огурец, поливал (из фляжки, мирно висевшей до этого на поясе) Луис, который сейчас сидел неподалеку. Именно поэтому я сразу же и взялась за него (в переносном смысле, разумеется).

 – Где мы?

 И не надо мне говорить, что эта фраза банальна. Я это и так знаю.

 – Нашла, о чем спрашивать!

 Логично. Хотя, с другой стороны – это очень странное название для местности.

 – А где Франсуа?

 – Там же.

 Юморист хренов.

 – Ладно, шутки в сторону, – продолжила бодрая я, – Ты не подскажешь, что нам делать?

 – А что ты предлагаешь?

 – Ничего. Ты же местный, а не я.

 – Хорошо. А как насчет того, чтобы идти всё время прямо, прямо и прямо, никуда не сворачивая? Может быть, тогда мы встретим Франсуа.

 А может быть, и не встретим.

 Похоже, Луис начинал заражаться от меня нездоровым оптимизмом.

 – Великолепная идея. Ну, а если серьезно? Ты не знаешь, как нам с ним встретиться?

 – Увы…

 – А может, с ним можно как–нибудь связаться? – не думайте ничего такого: я говорила совершенно серьезно и искренне. – У вас тут нет никакого, скажем, Леонардо да Винчи, Эйнштейна? Нет? Жаль. Ну что же остается только один вариант.

 – И какой же?

 Он говорил так насмешливо, что я просто не могла ответить ему серьёзно.

 – Найти близлежащий почтамт и оставить там письмо: «Франсуа, королю Торенты, до востребования».

 Луис тяжело вздохнул:

 – Вот я смотрю на тебя, и мне кажется, что кто–то из нас двоих сумасшедший.

 – Подсказать, кто именно? Ты, ты и ты. Я нахожусь в здравом уме и твердой памя… – бодро начала я, но, заметив, что ногти сложенных на груди рук Луиса медленно удлиняются, тут же поменяла тон и тему, – хотя вполне может быть, что я не права…

 – Господи, Эжени! Когда–нибудь мне надоест твоя болтовня, и я тебя просто–напросто придушу.

 Напугал, называется!

 – Как Отелло Дездемону?

 – А кто это такие?

 – Неважно, – отмахнулась я. – Так ты идешь или нет?

 Следующие полчаса проходили в гробовом молчании.

 * * *

 Наконец, эта тишина полностью мне надоела. Я догнала Луиса (коней у нас не было; очевидно, остались с Франсуа) и сказала:

 – Не обижайся на меня, а?

 – А я и не обижаюсь.

 – Тогда почему молчишь?

 – Да так, задумался.

 Разговор заглох, едва начавшись. Тогда меня озарила еще одна идея (ну, не могу же я вечно быть букой!):

 – Луис, ты умеешь фехтовать?

 – Разумеется.

 – Тогда… научи меня!

 – Зачем?! – Луис остановился так резко, словно перед его носом внезапно выросла кирпичная стена.

 – А вдруг на нас кто–нибудь нападет? Что я буду тогда делать?

 – А что ты собираешься делать, если я тебя научу? Меня защищать?

 – Очень смешно, Луис. Ха. Ха. Ха, – деревянным голосом сказала я.

 А Луис улыбнулся:

 – Ладно, смотри. Руку надо держать так…

 Так начался мой первый урок фехтования.

 * * *

 После этого урока мы пошли дальше. Сам он (урок, то есть) длился около часа, но после него я устала настолько, что едва передвигала ноги. Остановились мы, когда уже смеркалось.

 Луис разжег костер, принес откуда–то кролика (и где он его только достал?), а затем, увидев, к а к я пытаюсь снять с кролика шкурку, отобрал у меня кинжал, и все сделал сам. Хотя нет, вру. Мясо жарила я. Оно даже не подгорело, честно. Ну, почти.

 Где–то вдалеке пели птица, шелестели травы, тихо трещал костер, зудели комары (один уже успел меня укусить) – в общем, картинка была до жути пасторальной.

 – Сегодня полнолуние, – прервал молчание Луис.

 – С чего ты взял? – я подняла голову.

 Все небо было затянуто тучами, но дождя, вроде как, не намечалось.

 – Луна зовет меня, поет в крови…

 – Чего?! Я надеюсь, ты меня ночью не покусаешь?!

 – Не бойся, не съем, – по–моему, он засмеялся.

 Наступившее молчание прерывалось лишь треском костра.

 – Луис, – неожиданно, даже для себя, сказала я, – расскажи о себе.

 – О чем именно? – он совсем не удивился моей просьбе.

 – О своей родине, о своей жизни, – на мгновение мне показалось, что в кустах, видневшихся поблизости, мелькнула маленькая тень, но я не придала этому значения.

 – Ну… я – король. Вроде как, – отблески костра сияли в его антрацитовых глазах. – Правда, мое королевство очень маленькое – всего один город. Когда–то, лет семьсот назад, эти земли принадлежали нам, но люди планомерно уничтожали всех, кто не похож на них… И вот результат…

 – А город? Как он называется?

 – Светлоград. Со всех сторон он окружен лесом. Там высокие красивые дома…

 Он говорил что–то еще, а мое воображение рисовало город, залитый солнечными лучами. Арки, мосты и здания переплелись в каком–то немыслимом узоре. Высокие башни словно бросают вызов небу.

 – Красиво…

 – Очень, – в голосе Луиса зазвучала дикая тоска. – Все селения в этой стране построены на руинах наших городов.

 Быстро темнело. Сквозь тучи, разлетающиеся под буйными порывами ветра, проглядывали звезды.

 Луис поднялся на ноги:

 – Я чуть–чуть пройдусь.

 – Хорошо.

 А что я могла еще сказать? «Не надо, я боюсь темноты»?

 Вампир вышел за круг света, отбрасываемый костром, и словно растворился в ночи.

 Шумел ветер. Он, казалось, нашептывал мне какие–то слова. Закрыв глаза, я представила, что это какой–то разговор:

 – Я так скучала без тебя.

 – А я без тебя.

 – Зачем ты согласился на это путешествие?

 – Я должен был так поступить.

 – Должен, – в выдуманном мною женском шепоте звучала горькая ирония. – А может, ты меня просто не любишь?

 – Как ты можешь так говорить?!

 – Тсс. Тише. Боже, ну почему я не могу быть с тобою?

 – Это опасно, – я вообразила, что второй голос принадлежит Луису.

 – Опасно, – согласилась придуманная мною девушка. – Иногда я жалею, что не полюбила кого–нибудь другого…

 – Но тогда это был бы не я…

 – Не ты, – согласилась она.

 В шепоте ветра мне почудился звук поцелуя.

 Я помотала головой. Послышится же такая чушь!

 Через пару секунд появился Луис. Когда он выступил из темноты, за его спиной мелькнула вспышка огня.

 Хотя, нет. Мне показалось. Это всего лишь пламя костра отразилось от алой подкладки его плаща.

 Некоторое время я раздумывала, рассказать ли ему об этом разговоре, затем решила, что лучше не надо – мало ли какие глюки могут быть у человека после такого нервного дня, а он еще решит, что я сумасшедшая.

 Зато, последовавший за этим вопрос Луиса поверг меня в состояние ступора:

 – Как ты предпочитаешь: просыпаться через каждые два часа или не спать полночи?

 – Я предпочитаю спать всю ночь. А к чему ты это спрашиваешь?

 – Если ты не хочешь, чтобы на нас ночью напали, то придется по очереди нести стражу.

 – Только не это!!!

 * * *

 Вскоре мы решили, что сперва я не сплю шесть часов, затем – шесть часов Луис.

 Он сказал мне, что я должна буду разбудить его, когда во–о–он та маленькая звезда доползет до во–о–он того куста.

 Эти несчастные шесть часов показались мне целой вечностью. Всеми правдами и неправдами я все–таки смогла не заснуть и в положенный срок разбудить «короля вампиров».

 В этот момент, плащ, небрежно брошенный на землю, показался мне мягче перины набитой лебединым пухом.

 * * *

 Ах, как сладко я спала! И какой изумительный сон мне снился! Я, в прекрасном сверкающем платье (наверное, по последнему писку моды XVI века), спускаюсь по лестнице, ведущей в какой–то зал. Отблески света пляшут по подолу юбки, изредка задерживаясь на бриллиантах и разбрасывая зайчиков. Там, где я прохожу, кавалеры и дамы в пышных нарядах склоняются в поклонах, и полетает шепот:

 – Королева! Королева!

 Неужели они это говорят про меня? Ну, разумеется! Про кого же еще!

 Навстречу мне идет мужчина, одетый в костюм той же эпохи, что и я. Его лица я не вижу, оно скрыто какой–то тенью, но сейчас я услышу его голос…

 – Эй, Спящая Красавица, пора вставать!

 Меня сильно трясли за плечо, и сон рассыпался, как елочная игрушка, упавшая на пол…

 Разлепив глаза, я увидела Луиса. Иногда я не понимаю, кого я больше ненавижу: его или Франсуа:

 – Луис, вообще–то, обычно, когда будят заколдованную принцессу, ей дарят поцелуй.

 – Хорошо, Эжени, когда у меня будет лишний, я тебе обязательно его подарю. Или, может быть, отдам в залог.

 Урод.

 * * *

 После завтрака мы начали собираться в путь.

 Интересно, а что сейчас с Франсуа, где он?

 Наверное, Луиса посетили похожие мысли, потому что он повернулся ко мне и предложил:

 – Эжени, попробуй найти Франсуа с помощью своего браслета.

 Ага, и как это сделать? Может быть, потереть, как лампу Аладдина?

 Я закатала рукав, сняла браслет, потерла его:

 – Эй, джинн, я хочу, чтобы я и Луис сейчас же оказались рядом с Франсуа!

 Разумеется, ничего не произошло.

 * * *

 В отличие от Луиса, когда мы шли, я во всю крутила головой (это значит, что я смотрела и назад, и вперед, и направо, и налево – в, общем, повсюду). Именно поэтому я первой заметила странное облако, повисшее впереди и справа от нас. Едва я разглядела, что внутри него виднеются какие–то картинки, то сразу же подошла к нему.

 Этот странный клочок тумана извивался, колебался и всячески изменял свои очертания. Лишь приглядевшись, я поняла, что внутри виднеется человеческая фигура, окруженная сворой каких–то зверей.

 – Что это? – внезапно прозвучавший голос Луиса заставил меня вздрогнуть.

 – Откуда я знаю? – возмутилась я.

 – У тебя же браслет Никалиноро.

 – Ну и что дальше? Подожди, ты имеешь в виду, – до меня наконец–то начало доходить, – что это – дверь к Франсуа?

 – Переходной туннель, – кивнул вампир.

 – Тогда пошли. Что мы здесь стоим?

 Луис положил мне руку на плечо, и мы шагнули в этот туман.

 * * *

 Каждый шаг давался с трудом. Ноги увязали в белой пене, а по бокам с бешеной скоростью проносились какие–то сумасшедшие пейзажи: красное небо, синяя трава и тому подобное. Но, все равно, картинка – человек окруженный волками – становилась все четче.

 Последний рывок и, слегка повернув голову, я увидела, что рядом со мною стоит Франсуа. В первое мгновение я была готова броситься ему на шею, но затем, вспомнив, благодаря кому я здесь оказалась, передумала и всего лишь сказала:

 – Франсуа, тебя нельзя ни на минуту оставить. Вечно ты попадаешь в какую–нибудь передрягу.

 – Кто бы говорил! – огрызнулся он, совершенно не удивившись нашему внезапному появлению.

 – Да, но не на меня же напали волки.

 Стая продолжала кружить вокруг нас. Их глаза сверкали желтым огнем, еще мгновение, и они кинутся на нас. Интересно, а почему они нападают в светлое время суток да еще и летом? Ладно, потом разберусь.

 – Не на тебя? А что же ты тогда здесь делаешь?

 – Я?! Спасаю тебя! Хотя вообще–то это самая идиотская идея, какую только можно вообразить.

 – А другой от тебя и нельзя было бы ожидать.

 Пока я подыскивала подходящий ответ на такое хамское высказывание, в разговор вмешался Луис:

 – Дамы! Господа! Вы не могли бы выбрать другое место для своей ссоры, а то нас просто–напросто съедят.

 Именно это время волки выбрали для того, чтобы атаковать…

 * * *

 Я бестолково размахивала мечом в тщетной попытке отогнать зверей. Похоже, я больше мешала, чем помогала. Хотя, пока что мы отбивались довольно успешно.

 Мы, трое, стояли возле какого то дерева, а вокруг нас в какой–то бешеной пляске кружились и извивались волки. Часть из них уже лежала на земле, но остальные продолжали атаковать нас с неослабевающим усердием.

 Внезапно, когда большая часть стаи погибла или разбежалась, я почувствовала резкую и острую боль в ноге. Опустив глаза, я увидела, что огромный волк намертво вцепился в меня. Завизжав и не думая, правильно ли я поступаю, я попыталась кинжалом расцепить его зубы. Наконец, мне это удалось. В тот же момент он упал на землю и уже не шевелился.

 У меня закружилась голова. Я медленно присела и облокотилась об дерево. Кто–то, Франсуа или Луис, помог мне снять сапог.

 Кровь освобожденной струёй заструилась на землю. А потом, и весь мир, окружающий меня, потек и заколебался в кровавых потеках боли.

 * * *

 Свет… Он окружает меня, бьет в глаза…

 Из этого сияющего света выступает фигура. Это молодая девушка. Ей где–то восемнадцать–девятнадцать лет. У нее длинные коричневые волосы и серо–зеленные глаза. Чем дольше я на нее смотрела, тем больше мне казалось, что я её уже где–то видела. Лишь через несколько минут до меня дошло, что это – я сама. Что это – мое отражение. Наверное, это какое–то необычное зеркало.

 Я подошла поближе и начала поправлять прическу. А мое отражение… почесало нос…

 Что это!?

 – Где? – «отражение» недоумевающе закрутило головой.

 Что «где»?

 – Где «что где»?

 Оно, что мысли мои читает?

 – Ага, – протянуло отражение и добавило (наверное, для того, чтобы я не задавала лишних вопросов): – Читаю.

 – Но каким образом? – это я уже спросила вслух.

 – Я – твоё подсознание, а вовсе не отражение. Все, что знаешь ты, знаю и я.

 Ни фига себе!

 – Ага.

 Неужели, я где–то глубоко внутри такая тупая? Только и знаю, что «ага» да «угу». И вообще, как я здесь оказалась?!

 – Нет, почему же, я могу и по–умному. Значит так. Ты оказалась здесь, потому что феррооброазно–криминогенное ранение наложилось на маниакально–депресивную форму твоего желания обладать наибольшим зна…

 – Хорошо, – перебила я. – А теперь то же самое, но по–русски.

 – Можно и по–русски. Ты очень хотела узнать о своей роли в этом путешествии, а тут тебя еще и волк тебя тяпнул, вот ты и разговариваешь со мною у себя в воображении.

 – А то, что ты мне сейчас скажешь – правда?

 – Разумеется. Ведь это – твои мысли, я их всего лишь укомплектовала.

 – Ну, хорошо, говори, – кивнула я.

 – Все дело в этом предсказании Никалиноро. Насколько я понимаю… вернее, ты понимаешь, в этом предсказании, если Франсуа не врет о его существовании, действительно говорится о тебе. Ты действительно предназначена для спасения Торенты.

 – С чего ты,.. вернее, я это взяла? – я уже полностью запуталась.

 – Во–первых, мне так кажется…

 Угу. Когда кажется, креститься надо.

 – А во–вторых, именно ты нашла браслет этого Никалиноро.

 – Ну и что? – до меня не дошло.

 Да, да и еще раз да. Во всем виновата почта.

 – А то, – насмешливо сказало мое подсознание, – что он выбрал тебя. А значит, ты и сама можешь колдовать. Скорей всего… Я, вернее ты, так поняла из разговора с Франсуа и Луисом… Кстати, пока ты спала, я, то есть ты, поговорила с браслетом, и он – то есть, возможно, ты сама своей магией – излечил тебя.

 Потом «мое подсознание» говорило что–то ещё, но я уже не слышала этого из–за вспышек света и боли.

 * * *

 Я лежала на траве – это я могла сказать точно и определенно: какая–то наглая травинка щекотала мне нос, и я еле сдерживалась, чтобы не чихнуть. Ласковый лучик солнца лежал у меня на щеке, а невдалеке раздавался какой–то шепот. Понять, о чем там шепчутся, я не могла, а потому задумалась о своём видении.

 Все–таки, что же это было? В начале, это путешествие смахивало на плохо написанную книгу жанра «фэнтэзи». Теперь же, после этого «общения с подсознанием» это тянуло, как минимум, на «жития святых».

 Да? И кто же из нас троих святой?

 Я?! Ну уж нет. Потяну, максимум на блаженную.

 Франсуа? Где вы видели святого короля или принца? Гаутама не в счет.

 Луис? Не смешите мои тапочки! Ему, с его зубками, осталось только побыть святым. Больше в этой жизни уже ничего не надо.

 Я не хочу никого обидеть. Просто костантирую факты.

 Мои размышления прервали какие–то шаги. До этого времени я лежала неподвижно, строя из себя умирающего лебедя (мало ли кто тут ходит. Вдруг эти «благародные прынцы» бросили меня и смылись), а теперь, лишь слегка приоткрыла глаза (так, чтобы не было заметно).

 – Как Эжени? – кажется, это был Луис.

 – Она еще не пришла в себя. А её рана кровоточит точно также как и вчера, и позавчера, и позапозавчера, – а это, по–моему, Франсуа.

 – Ясно, – тяжелый вздох. – А ты давно менял повязку?

 Я почувствовала, что моя нога, до этого момента туго перетянутая какой–то тканью освобождается.

 – Вот, смотри… Что???

 Я ощутила осторожные прикосновения.

 – Нет даже шрама, не говоря уже о ране, – глубокомысленно заметил Луис. – Слушай, а может, ты перевязал не ту ногу?

 – Может быть, все может быть. Но ран–то и на другой нет.

 Рука, коснувшаяся моего лба, была такой приятно–прохладной. На меня начали накатывать волны сна.

 – По–моему, она уже очнулась, – голос вампира звучал откуда–то издали.

 Мягкая темнота без сновидений поглотила меня.

 * * *

 Я проснулась, когда уже стемнело. Проснулась, открыла глаза и несколько долгих минут не могла понять, где я нахожусь: шелестели травы, пели соловьи, а над головой раскинулись черные кроны деревьев.

 – Как ты? – кто–то – в темноте плохо видно – помог мне сесть.

 – Отвратительно. А где мы находимся?

 – А где бы ты хотела быть? Во дворце?

 По сарказму звучащему в голосе, я поняла, что разговариваю с Франсуа.

 – Где угодно, только подальше от тебя.

 Он тихо хмыкнул, но промолчал.

 – Кстати, а где Луис?

 Неподалеку горел костер.

 – Ушел.

 – Куда?!

 У меня мелькнула мысль, что они передрались, пока я была без сознания.

 – Не бойся. Скоро придет твоя черноглазая любовь. Он просто пошел за дровами для костра.

 – Ты на что это намекаешь???

 – Да ни на что, просто шучу. Успокойся.

 – Не буду!!! Ты говоришь про меня всякие гадости, а потом еще хочешь, чтобы я успокоилась?! Не выйдет! Да я тебе морду набью, если ты еще раз скажешь такое.

 – Еще неизвестно, кто кому набьет, – похоже, Франсуа тоже начинал заводиться.

 – Ах, неизвестно?! А может, ты хочешь проверить?!

 – А может, вы перестанете визжать, как две кошки? – Луис легкой тенью выступил из темноты.

 – А я и не визжу! – вспылил король Торенты. – Просто эта сумасшедшая девчонка ни с того, ни с сего взбеленилась.

 – А этот чокнутый утверждает, что я…

 – Господи! – страдальчески закатил глаза вампир. – Это я скоро сойду с ума с вами двоими. Что вы опять не поделили?

 – Ничего, – я выпалила это одновременно с Франсуа.

 – Тогда, может, вы помолчите пару минут, а?

 * * *

 Нога меня совершенно не беспокоила. Ужин прошел быстро и в гробовом молчании. Я заснула после него мгновенно, а проснулась уже поздним утром, когда костер был уже полностью засыпан, а мужчины готовы в путь.

 Ладно, ладно, я соврала. Я проснулась не сама, меня разбудили. Вот, что происходит, когда одну худенькую, хрупкую, страстно желающую выспаться девушку будят два парня, настроенных на поход за добро и справедливость и против зла и несправедливости? Правильно, Большой Взрыв (вроде того, из–за которого произошла Земля).

 Полностью проснувшись, я решила, что хватит держать меня в неведении, и что пора бы узнать, какими же резервами – кроме предсказания – обладает Франсуа. И, вообще, как оно (предсказание, то есть) звучит. Да и существует ли оно на самом деле. Итак, я начала допрос – мягко говоря – с пристрастием. Звучал он примерно так:

 – Да вы двое с ума сошли. Тащить меня неизвестно куда, – это так называемое давление на оппонента. – За те несколько дней, пока я вас знаю, меня чуть не растерзали горожане, которым стало интересно, что у Луиса внутри, меня чуть не сжег дракон, меня чуть не съели волки, а вы…

 – Но ведь чуть же, – вякнул кто–то из этих двоих.

 – А вам бы хотелось, чтобы по–настоящему!

 – Желательно, да.

 Тогда я села на землю и разревелась. Как они могли так сказать?! Я иду с ними. Можно сказать, головой рискую. А они!

 Весь следующий час меня утешали в два голоса. Они утверждали, что все будет хорошо, что они больше никогда не будут так говорить и тэ дэ, и тэ пэ. А я… Я плакала навзрыд, не забывая, правда, в перерывах между всхлипами рассказывать Франсуа и Луису, какие они гады, бяки, и просто не воспитанные люди.

 В общем, как я говорила ранее, успокоить меня удалось только через час. После этого, я, изредка хлюпая носом, продолжила свой допрос.

 * * *

 –Франсуа, ты можешь объяснить доступным языком, куда мы идем?

 – Не понял?

 – Ну, что ты не понял? – возмутилась я.

 – Все. Объясни, что ты хочешь?

 – Давай так, – я попыталась говорить спокойно, – Я задаю вопросы, ты на них отвечаешь. И никаких проблем. Хорошо?

 – Хорошо.

 – Итак, куда мы идем?

 – В столицу, – покорно вздохнул Франсуа.

 – Уже лучше! Далее. Как она называется?

 – Кто? – в голосе Франциска V звучало искреннее недоумение, а Луис, похоже, едва сдерживал смех.

 – Не кто, а что, – простонала я, – столица.

 – А, столица! – обрадовался Франсуа (он так старательно строил из себя идиота, что у меня уже в который раз возникло желание придушить его). – Столица называется Фрейстер.

 – Хорошее название, – одобрила я. – Продолжим. За те… – я быстренько подсчитала, – восемь дней, как я с тобой знакома…

 – Девять, – перебил он меня.

 – Что, девять?

 – Дней. Мы с тобой знакомы девять, а не восемь дней.

 – А я говорю – восемь.

 – Девять.

 – Восемь.

 – Девять.

 – Луис, скажи этому маразматику, что я с ним знакома восемь дней. А после того, как ты это ему скажешь, давай его придушим?

 – Вообще–то, – сказал вампир, складывая руки на груди, – насколько я знаю, вы знакомы десять дней.

 – Франсуа, давай придушим Луиса.

 – Не уверен, – задумался Франциск, – что из этого выйдет толк.

 – Да? Тогда отложим до вечера – будет легче придушить.

 – Придется, – кивнул Франсуа.

 – Если вы уже все обсудили, то, может быть, Эжени продолжит свой монолог? – вмешался Луис.

 – Хорошо. Итак. Франсуа, за те…

 – Стоп, – перебил он меня. – Давай пропустим этот кусок твоей речи.

 – Как хочешь, – покорно пожала плечами сговорчивая я. – Ты ни разу не упомянул своей армии, с помощью которой ты собираешься вернуть власть.

 – Я её не упоминал, потому что ее нет.

 – Чего???

 – Рот закрой – ангину схватишь, – нахально хмыкнул Франсуа, и, видя, что я перевариваю такое хамское отношение, продолжил: – Эжени… Хорошо. Евгения… Довольна? Вот и помолчи… Эжени, ты, кажется, собиралась продолжить свой допрос? Я жду.

 – Вот и жди дальше. Потому что я ничего говорить больше не буду, – обиделась я.

 – Да? Тогда я пошел, – Франсуа сделал вид, что собирается уходить.

 – Э–э–э, нет. Стой. Я пошутила.

 – Ну, и что ты хотела еще спросить?

 – Первое. Если у тебя нет никакой армии, то зачем мы идем в столицу?

 – Ну… Было такое предсказание, как я тебе раньше говорил… И там действительно говорится, что законный наследник престола вернет престол с помощью одного–двух друзей.

 – Одно предсказание?! – взвизгнула я. У меня чуть пар из ушей не пошел. – Ты меня тащишь в такую даль из–за одного–единственного предсказания каких–то Нострадамуса, бабы Ванги, и Джуны в одном лице?! И это безо всякой поддержки со стороны какой–нибудь властной структуры, типа армии?!

 – Ага.

 Я кинулась на него с кулаками, но Луис успел меня схватить и удержать:

 – Эжени, успокойся. Его убийство тебе ничего не даст.

 Я некоторое время поизвивалась, подергалась, но потом все же сказала:

 – Отпусти. Не буду я его убивать… Сразу.

 – А когда будешь? – Луис продолжал удерживать меня за локти.

 От него пахло ночной фиалкой. Интересно, и где он умудряется находить в этой «дерёвне» одеколон?

 – Минут через десять.

 Меня отпустили. Смирившись с невозможностью выцарапать Франсуа глаза, я продолжила задавать вопросы:

 – Ладно. Второе, – я попыталась получше сформулировать свой вопрос, – Каким образом колдун, твой двоюродный брат или кто–там–еще отобрал у тебя престол?

 – Слушай, а тебе действительно надо это знать? Да? Ну что же, сама напросилась… Когда мне исполнилось восемнадцать лет, умер мой отец. Погиб на охоте. Вскоре после моей коронации ко мне явился какой–то человек, и потребовал, чтобы я отказался от престола в его пользу. Я приказал страже выгнать его. Примерно через год он явился снова, заявил, что если я не выполню его требования, то он меня уничтожит… В общем, его опять прогнали. Через несколько дней была назначена соколиная охота. Кажется, мой конь встал на дыбы, и я упал на землю. Все, что было потом, я помню очень смутно. Помню, как назначил этого человека своим первым министром; помню какие–то пожары, помню, я стоял, скованный, в какой–то темнице… Потом мне удалось бежать: как, когда?… Следующее, что я помню, это то, как я протягиваю тебе руки, а потом опять провал в памяти. Потом мы как –то оказались в Торенте и я понял, что именно ты нужна мне для того, чтобы вернуть престол… Это все. Еще вопросы есть?

 У меня была уйма вопросов. Если честно, то Франсуа нес такую ахинею! Но с другой стороны, его рассказ напоминал банальный гипноз.

 Ну, а если быть еще честнее, то его история напоминала мне сказку. Плохо написанную. Жанра «фэнтэзи». Меня все время не покидало ощущение, что все это я уже где–то видела. То ли по «ящику», то ли читала. Ну не совсем это, но что–то очень похожее. Заколдованный принц, провалы в памяти … В общем, стандартный набор бразильской « мыльной оперы».

 – Ладно, тогда третий вопрос. Каким образом ты меня нашел и с чего ты вообще взял, что тебе нужна именно я?

 – Понятия не имею, – честно признался он

 Отпад.

 – Ну что же, дон Кехана из Ламанчи, поехали. Где твой доблестный Росинант? Так я и знала. Пока я была без сознания, коней уже сперли. Вас нельзя не на минуту оста… Что? Я уже это говорила? Тем лучше, значит, крепче запомните. Пошли, что ли?

 Луис и Франсуа страдальчески закатили глаза.

 Похоже, им моя вдохновляющая речь не понравилась. Интересно, почему?

 * * *

 Мы шли, шли, шли. Шли, шли, шли. Короче, прошло целых три дня, когда…

 Этим утром я проснулась в хорошем настроении и, как не странно, безо всяких понуканий со стороны этих «принцев Датских». Среди деревьев виднелось солнце. Листья шумели на ветру. На стреме был Луис. Франсуа еще спал.

 Подняв на меня глаза, вампир удивленно спросил:

 – Ты уже встала, Эжени? Быть этого не может.

 – И правда, не может. Видишь, я еще вон там сплю.

 – А. Ну, тогда я пройдусь чуть–чуть, а то устал за ночь.

 – Ладно. А я побуду здесь.

 Луис кивнул и скрылся за деревьями, и в ту же минуту проснулся Франсуа. Увидев это, я весело сказала:

 – Доброе утро, Гамлет…

 Он несколько долгих секунд, как бы не узнавая, смотрел на меня, а затем процедил сквозь зубы:

 – Как ты смеешь так ко мне обращаться?!

 Вначале до меня не дошло:

 – А как к тебе надо обращаться?

 – «Ваше Величество».

 Так.

 – Значит, « Ваше Величество»… Хорошо… Луис!!!

 Через мгновение король вампиров был рядом со мною:

 – В чем дело?

 Вместо ответа я молча кивнула на Франсуа. Тот надменно смотрел на нас, не произнося не слова.

 – Знаешь, – сказал Луис, после непродолжительного молчания, – это похоже на какое–то заклятье, вроде того, о котором он нам рассказывал.

 Заклятье. Очень хорошо.

 – И как же нам его расколдовать? – я почти, что кожей чувствовала на себе презрительный взгляд Франциска V.

 Вампир изучающе посмотрел на меня, на него и предложил:

 – Поцелуй его.

 – Что?! Я?! Мне его целовать?! Ты с ума сошел! Не буду! Ни за какие коврижки не буду! Если тебе так уж хочется, можешь сам его чмокнуть в щечку. А я не буду! Не буду и все! И не уговаривай меня!.. Э–э–э… Луис! Луис! Что это ты на меня так смотришь? Луис, тебе не кажется, что тебе надо сходить к маникюрше – ногтики подровнять, а? А заодно и к дантисту – клыки вырвать? Тоже нет?.. Ну, хорошо, хорошо. Поцелую я его. Только ты будешь держать его за руки и за ноги.

 Храбрая я подошла к королю Торенты и, пока Луис держал его за плечи, быстро чмокнула его в щеку.

 – Отпустите меня, плебеи!!! – в полный голос заорал Франсуа.

 – Что?! Это ты кого плебейкой назвал?! Меня?! – я со всего маха влепила ему пощечину.

 Франсуа замер на несколько долгих секунд, помотал головой и осмысленно спросил:

 – Луис? Эжени? Что происходит?

 Хвала Аллаху, он пришел в себя.

 – Прекрати называть меня «Эжени»!

 – А чем тебе не нравится это имя, Эжени?

 Он неисправим…

 * * *

 Чем ближе мы подходили к столице, тем больше портился характер Франсуа, и тем труднее было привести его в чувства. У меня уже рука опухла, давать ему пощечины. А на пятый или шестой день, когда на горизонте показались стены Фрейстера, произошло это: рано утром я проснулась от каких–то воплей и громкого шума. Открыв глаза, я увидела каких–то незнакомцев, одетых в серую одинаковую форму (со скидкою на Средневековье, разумеется). А когда я попыталась встать, меня что–то ударило по голове (не сильно, но чувствительно), и я отключилась. Последнее, что я видела – связанный по рукам и ногам Луис.