Текст книги "После того, как ты скажешь прощай"
Автор книги: Ксения Никитина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)
– Где бы ты хотела, чтобы это случилось?
Сара задумалась, а потом, посмотрев в его красивое лицо, сказала со всем энтузиазмом: – Подальше от Клеркенвелле, ради Всего Святого!
Элф понимающе покосился, допивая свой бокал. – Правда? Этот райончик просто сортир, змеиное логово, так что я буду даже «за» обеими руками и ногами, мать его.
Сара думала, что Элф не оставит эту тему и будет задавать ещё много деликатных и бестактных вопросов, но вместо этого он либерально поцеловал её в щёку и сказал: – Знаешь, – не прерывая зрительного контакта начал он, обводя глазами её губы и выжидающее выражение на её лице притормозило Алфи, потому что он знала, что Сара понимает то, на что он набирается уветливости, – По душе мне наблюдать за тобой. Ещё лимонада?
Сара счастливо улыбнулась и увидела, как вошла её сестра и направилась на поиски. Они договорились встретиться. Лоренцо обещал угостить их французским вином. Эта вылазка была долгожданной.
– Эти паршивые ирландцы! Никто на них управы не найдёт? – гремел Элф, имея способность переключаться с одного на другое со скоростью света.
Сара повернулась к нему и, обхватив его подбородок рукой, коснулась его уха губами, совершенно случайно.
– Любимый, мне пора… – мужчина, оторванный от разговора, повернулся к ней и понимающе, но тем не менее грустно кивнул.
– Ага-а, – протянул он с ноткой обиды в басе, – Убегаешь, значит? – высматривая плавающую по заведению Дору, понимая что и к чему.
Сара поднялась с места и улыбнулась. Элф несколько раз сдержанно поцеловал её руку и когда, наконец, отпустил, то Дора подошла к столику.
– О, вот ты где, дрянь такая!
Элфорд сделал совершенно обычное лицо.
– Дора, – кивнул он вместо приветствия, – Я как раз справлялся о том, как поживает ваш папаша-обормот?
Сара выдохнула, а Дора громко хмыкнула: – Пойдите и узнайте!
– А где Лоренцо? – перебила их Сара.
Поправив дорогое платье, Дора громко сказала: – Дай мне возможность найти свободный столик для начала, мисс Любопытство, ладно?
Глаза Сары расширились. Это была её сестра, жена Лоренцо Галла, позволяющая себе говорить с людьми, как с ничтожествами. К её великому счастью, окружающие проглатывали такое отношение из-за Лоренцо и его репутации Капо соответственно. Но Саре стало очень горько и неприятно, особенно при Элфорде, смотрящем на них. Всё-таки Дора её сестра и от этого было больнее.
Бровь Элфа взметнулась вверх, а лицо заострилось. Казалось, он хотел что-то сказать, вставить своё слово в защиту Сары. Молчание повисло и давило на всех.
– Что с тобой? Ты встала не с той ноги? – попыталась смягчить ситуацию Сара, натягивая улыбку, чтобы Элфорд не открыл рот и не выдал их союз.
– Ладно, идём, – бросила Дора раздраженно, презрительно оглядывая Левинсона, – Столик у окна, наконец-то, освободился, – заключила она и фальшиво улыбнувшись сестре, побрела прочь.
Девушки сели за столик. Глядя в глаза сестре, Дора почувствовала себя скверно и страшно знакомая ревность снова охватила ее. Идеальная кожа, белые зубы и аккуратная фигура Сары в последнее время беспокоили её. Она завидовала своей сестре и её внешности, которая была более миловидной. В них почти не было схожести и это было главным отягчающим фактором.
Лоренцо, вошедший в паб, проталкивающийся к их столику, пробудил в ней новые тревоги. Она знала, что он однажды посмотрит на её сестру и что Дору снова будет терзать неуверенность в себе. Ощущение недостаточности красоты, неполноценности и общей несостоятельности были её подругами.
Она знала, что однажды наступит день, когда Лоренцо захочет попробовать вторую сестру и она позволит ему, стерпит его разврат.
Глава третья
Работяга Генри Осборн смотрел на своего босса – Элфорда Левинсона в ужасе. Проклятые ящики выпали из его рук из-за Сары, девчонки с шилом в заднице, которая проскочила точно перед ним, не заметив надвигающегося на неё рабочего. Пелена из слез после неприятного разговора с Элфом была такой плотной, а боль в груди – чудовищной, заставившая согнуться её почти пополам.
Генри дергано моргал, ощущая влажность от настойки на себе, в ботинках и даже трусах. Несколько ящиков – сотни литров. Левинсон накажет его штрафом. Больше недели работы за зря.
– У тебя руки из задницы растут, таки, а? – прогремел Элфорд и со всей силы и размаха ударил мужчину по лицу.
Сара, прежде чем уйти, остановилась на железной гремящей лестнице и оглянулась на происходящее под ней. С пощечиной, что прилетела по лицу Генри, она вздрогнула и побрела к выходу.
Осборн потупился, растерялся и, зажав щеку руками, пытался прийти в себя.
– Не моя вина, – промямлил рабочий, – Не моя вина! – добавил он громко в спину Левинсону.
Элф, который уже двинулся к себе, расправив плечи, обернулся на вызов.
– Чего? – спросил он громко, – Что ты там сказал, заморыш, а?
– Не я виноват, – Генри говорил с трудом, вероятно из-за разбитой губы, которая тут же опухла и кровила. А может из-за страха, что уже вряд ли.
– А кто виноват? Летнее солнцестояние или твоя мамаша, наградившая тебя сраными заготовками под руки вместо полноценных? – рычал Элфорд.
– Девчонка Сара, которая приходит к вам ежедневно. А как же правило, что на заводе никаких женщин? – подытожил Генри, осматриваясь, ища поддерживающую реакцию в лице остальных, кто был также недоволен этим фактом.
Элф задергался от гнева. Остальные взглянули на мятежника, как на глупца, коим он и был, и тут же вернулись к работе.
– Что? – подлетел он к нему, – Что ты сейчас ляпнул? Повтори-ка?
– Девчонка Сара сбила меня с ног.
Трость мгновенно упала на плечо Генри и ослепляющая боль пронзила его, заставив кричать. Он тяжело упал на колени.
– Заткни свой гребаный лживый рот, понял, да? Эта девчонка имеет право делать здесь всё, что ей, блять, только заблагорассудится! Даже сбивать с ног таких недоделков, как ты, однако!
Элф принялся яростно отрабатывать свои бойцовские навыки. Одним сильным ударом он снёс с ног Осборна.
Зачем Генри только напомнил ему о Саре? Зачем он вообще сейчас говорил о ней? Она могла делать в его владениях всё, что хотела, но ей это уже было не нужно.
Элфа уничтожала несправедливость этого жалкого мира. Казалось, он ненавидел всё на свете, в том числе и себя за то, как же он глупо поступил по отношению к Саре этим утром и за какую ничтожную выгоду он предал её.
Несколько часов назад
Утренний туман от Темзы стремительно осел на Холборн. Тёплый ветер колыхал водную гладь канала, отражающего нежно-голубое небо из-под серой дымки. Свежая зелень деревьев делала воздух сладким и мягким.
Элфорд Левинсон, поправив передник и сонно зевнув, брёл к промышленной зоне, минуя множество ящиков, пятничную суматоху рабочих и собственную удрученность, которую он впервые не мог чётко и ясно объяснить. Он сваливал разбитое состояние на недосып, мысленно улыбаясь, вспоминая его причину. «Эта самая «причина» сейчас…» – он клацнул панцирной крышкой часов, отмечая время, – «Вероятно, грызет гранит науки и ни черта не соображает, как и я! Хорошие девочки должны ночью спать, а моя безобразница…» – подумал Элф, подавляя очередной зевок, – «Вьет ведь из меня верёвки, паразитка, да-а…»
Его кузен Аарон, покорно суетился поблизости, осторожно оглядывая Элфорда и его разбитый вид. Его рабочая рубаха выглядела немного небрежно, свисая с боков, имея смелость выползти из-за пояса брюк; подтяжки болтались едва ли не до самых колен, всё еще пристегнутые и такие необходимые. Сам Элф поправил назад отросшие и волосы, а их длина… Черт, он во всём велся на обаяние Сары и даже вид причёски выбирала она. Да, он обожал, когда Сара зарывала пальчики в его пряди и перебирала их, игралась и за ней же оставалось право вплести ему ленточки. Он бы и это ей позволил.
Опущенные надбровные дуги омрачали взор, превращая его в суровый и откровенно ненавидящий всех и всё вокруг. Серо-зелёные глаза давно уже стали чёрными. Пухлые губы, плотно поджатые, выражали недоумение сложившейся ситуацией, а заостренный нос раздувался в крыльях от каждого мелкого раздражителя, отвлекающего от великих раздумий и попыток уловить с рубашки шлейф её духов.
Весь его облик отражал тоску по Саре и он подумал, что можно было бы отправиться к ней в университет и навести там немного шороха! Разогнать вьющихся возле неё юнцов, людей посмотреть и себя показать. Глядишь, потенциальные ухажеры сами отвалятся. Мало ли кто забыл, кому принадлежит Сара.
Топот шагов, по меньшей мере шести пар ног, вывел Элфа из забытья. Он стоял, облокотившись на бочку, чувствуя себя уверенно, сложив руки и прикрыв глаза. Спешащий к нему Лоренцо Галл не был вооружён до зубов, что уже говорило о том, что в его мирные планы не входило кровопролитие, да и припугнуть не было мерой первой необходимости. Элф итак дьявольски пуганный.
Элф разомкнул веки и уставился на Лоренцо зная о нём достаточно из уст Сары и своих партнеров. Итальянец ухмыльнулся, прежде чем начать речь. Встреча была неприятная.
– Я к тебе по личному делу, мистер Левинсон, – проговорил Лоренцо и Элф поджал нижнюю губу.
– Да, да… Я уже заждался-таки, – саркастически добавил он, – Кто ещё любит отрывать от дел, да? Только те, кто сами не работают, не так ли? – бросил он сухо, разворачиваясь и направляясь к своему кабинету, махнув гостю рукой.
Лоренцо двинулся за ним, наказав остальным ждать.
Мужчины вошли в кабинет. Элф занял своё место и показушно коснулся пазухи, где хранил пистолет. Лоренцо на эту угрозу лениво улыбнулся.
– Какими судьбами? – Элфорд поправил рукава рубашки, – Давай прямо, нет времени сегодня на прелюдию, однако.
Лоренцо резко стал серьёзным: – Хорошо спится в объятиях мисс Росси? Знаю, что хорошо.
Элф что-то крутил в пальцах, изредка посматривая на недруга.
– Да? – спокойной спросил он, – Ты о своей личной жизни рассказать пришел, значит? Похвастался? Всё, да? Все свободны?
Лоренцо хмыкнул, начиная с козыря: – Лауданум нынче не в цене, не так ли? Стоимость упала. Спрос в стране небольшой.
Элф шмыгнул: – Если ты решил донимать меня этим бредом, то проваливай, – указал он пальцем на дверь, приподнимаясь, но гость остановил его.
– Оттолкни от себя Сару, – прозвучало подавлено. Взор Лоренцо был отведен в сторону. – Сама она от тебя не уйдёт, уж я-то знаю, – и взгляд его почти моментально остекленел.
Элф коснулся пальцами револьвера, делая шумный вдох, раздувая крылья носа. Лоренцо раздражал его своей заносчивостью и наглостью.
– Какую именно? У меня, знаешь ли, в репертуаре Сар… Всех не переимеешь, однако!
Лоренцо раздражился: – Кончай валять. Ту самую Сару, за которой мы оба увиваемся уже много лет.
Элфорд был явно не готов к такому повороту событий. Лоренцо знал обо всём. Вынюхал подлец.
– С чего бы вдруг мне её отталкивать? – вскинул он руки, – Какая причина, м?
Лоренцо раздраженно цыкнул: – Не всё твоего еврейского ума дело.
Элф развалился в кресле, демонстративно сложив руки, желая знать причину, выжидающе зыркая на Лоренцо.
– Я же пристрелю тебя, макаронника сраного, да? – указал на него ладонью Элфорд, – Что меня останавливает, м? Ровным счётом ничего.
Лоренцо поправил пиджак: – Моя женушка не способна к воспроизведению потомства. И по итальянским законам…
Элф не позволил ему закончить мысль, громко иронически хмыкнув.
– Да? А ты уверен, что вторая из рода Росси осчастливит тебя? Рассчитываешь на Сару-таки, как на манну небесную, а?
Элф задумался над тем, что он регулярно встречается с Сарой уже около трех лет. И все эти три года девушка была для него безотказна в любое время дня и ночи. Что ж, он умел видеть перед собой что-то большее, чем печатный текст газет, хотя бы потому что никогда их не читал. Внимательный еврейский мужчина, знающий чуть больше о женской физиологии, благодаря юности лет.
– К тому же, она лишь на жалкую четверть итальянка. Может, стоит мерить её по другим законам? Как считаешь?
– Брось Сару, – процедил Лоренцо, минуя любопытство и мораль Элфорда, – И я устрою тебе поставку запрещённых ингредиентов для изготовления настойки, а готовую отправлю в Италию в объеме ста ящиков.
Элф немного оживился, но виду не подал. Деньги были его маленькой слабостью, отодвинувшей Сару на второе место, где она всегда и была, как он сейчас думал, но это было далеко не так.
Элф пытался защитить себя и свою корысть: – Дёшево ты, – подивился Элфорд. Он не хотел расставаться с ней за жалкую выгоду. Ему нужен хороший навар, который успокоил бы его разбитое сердце. – Однако, оцениваешь нашу Сару. Она та ещё штучка, да, и тянет не меньше, чем на триста.
Лоренцо сжал кулаки: – Сто ящиков и ты не подпускаешь её к себе и своей пекарне на расстояние пушечного выстрела, пока я не увезу её в Италию.
Элфорд хмыкнул. Новость о том, что Лоренцо увезет её, колко прошлась по рецепторам.
– Пока ты на моей территории, я могу потребовать все триста пятьдесят! – вскинул он указательный палец, – Знаешь, её сиськи в руках как наливные яблочки. Ты только представь! – Элф масляно улыбнулся.
Он не чувствовал себя мерзко от того, что торгуется любимой девушкой. Это для него она была любимой, а кем он был для неё на самом деле? Элфорд до конца не знал. По крайней мере она не афишировала свои отношения даже перед подружками, а ему хотелось, чтобы она утирала нос за светскими беседами в университетском кафе. Сара не позволяла ему встречать её после занятий и вообще приближаться к университету. Беспокоилась за репутацию? Вряд ли. Скорее всего просто стеснялась своего зрелого бородатого любовника.
– Вы всё-таки спали? – чуть наивно и с надеждой на обратное прошипел Лоренцо.
Это было глупо, спрашивать вот так, лоб в лоб.
Элфорд откинулся на стуле и хищно ухмыльнулся, назло Лоренцо разумеется.
– Нет, чтоб тебя, молитвы ночами читали! – он чувствовал себя уверенно, желая взорваться от скривившейся в беспомощности рожи Лоренцо. Нарочно ли он обесценивал Сару?
Элфу была приятна мысль о девушке и их ночных деяниях, но также он понимал, что торгуется и знал, Сара его вряд ли простит за подобное. Хотя, вспоминая мягкость её характера, он мог рассчитывать, что позже Сара остынет и примет его назад. Она была доброй, слишком доброй и многие, в том числе и он, пользовались этим. Но сейчас он решил рубить с плеча и сжигать мосты сразу же, чтобы потом выстроить новые, железные.
Элфорд задумчиво облокотился на спинку кресла и потёр бороду.
– И много вы «начитали»?
Элфорд прищурился: – Не всё твоего итальянского ума дела, да? – передразнил он его.
– Сто пятьдесят ящиков и я больше никогда не хочу слышать о том, что между вами было. Чтобы ни один проклятый отблеск не мелькнул в её памяти и не отразился на остальных годах и поколениях. Чтобы вы даже не здоровались, когда невольно встретитесь на улице, – требовал своё мистер Галл.
– Прям так, да? – глумился он над Лоренцо, – Задница у Сары, как помню, в точь как у немецкой лошадки! – продолжал Элф требовать своё. Он умел это делать. Умел настаивать и манипулировать. Таков его склад ума.
– Двести и это конечная цена! – Лоренцо чувствовал себя дураком, но что он мог поделать. Ему уже много лет нравилась Сара. И он ждал, терпеливо ждал случая. Но когда узнал о том, что Элфорд изматывает его предмет обожания долгими ночами – терпение лопнуло.
– Видимо, не так уж сильно ты и хочешь её заполучить, да. Чего тогда приперся, таки, не пойму? – спросил Элф, – Триста ящиков, – хлопнул он по столу широкой ладонью и приподнялся, заканчивая разговор, – Триста ящиков и я отправляю ключик от нашего маленького рая, – он изображал это, размахивая руками, – в Гватемалу или в Гваделупу! – на этой фразе он замер и широко раскрыв глаза, ужаснулся своим словам, – А ты забираешь её в свой конченный-законченный итальянский ад, – произнёс он сквозь зубы, остановив застывший и безжизненный взор, – Увозишь с глаз моих долой, да? – взглянул он на Лоренцо и опустил брови, сомкнув припухлые губы.
От этих воспоминаний Элфорд принялся ещё сильнее избивать ни в чем не виновного человека, рабочего, мелкую сошку, со всей своей значительной силой. Он видел, как остальные работяги идут по своим делам, выполняют пятничный объем, но большинство из них уже помолились за Генри, который, вероятно, одной ногой был на том свете, тронув пространство Левинсона.
Элфорд был рад причинить серьезный ущерб Генри на глазах у всех. Он хотел, чтобы это событие коснулось всех рабочих, чтобы никто не смел говорить о Саре, произносить её имя и упоминать её, как лукавого в семье католиков. Он хотел, чтобы работяги знали, что всё кончено и чтобы никто не смел разевать свой рот о ней и против неё, так же как и бросать вызов самому Элфорду. Он понимал, что разговоры обязательно дойдут до итальянцев, дойдут хоть до Китая и, уж рано или поздно, до Клеркенвелла.
Он не собирался ввязываться в серьёзную войну из-за женщины. Никто не собирался этого делать – ведущие к полному господству над бандитским миром.Элф многому научился за эти годы, пока варился в бизнесе и собирался использовать эти знания и свои связи в полной мере. Элфорд был уверен, что они узнают о том, что он более, чем способен сводить счеты, старые или новые, за свою Сару, но позже.
Он выпрямился, превратив Генри Осборна в кусок хорошо отбитого мяса. Кровь была везде, на всех поверхностях, в том числе и на одежде Элфорда. Брызги попали на рубашку и брюки, которые теперь стали негодными для носки. Запах стоял убийственный: сырости и железа, смешанный с лауданумом, расстеленным огромной лужей. Генри тихо плакал, свернувшись на бетонном покрытии и это раздражало Элфа больше, чем первоначальное оскорбление.
Левинсон получил возможность осмотреться, потирая костяшки пальцев, поправляя печатки. Сделав три-четыре глубоких вдоха, он понял, что сломал руку и челюсть Осборну. А этот ящик и его содержимое, что разбилось от падения – была ничем, грудой стекла и грязной водой, вобравшей в себе пыль с сапог, покрывающей лёгкой плёнкой на темной спиртовой глади. Элфорд почувствовал себя плохо, очень плохо и дёшево. Аналогичные триста ящиков будут проданы, он заработает несколько тысяч фунтов, бросит эти пачки денег в сейф и забудет о них. А Сара? Она уже никогда не вернется к нему после такого предательства, если узнает. А Сара узнает, ведь у Лоренцо будет достаточно дней и ночей, чтобы сказать ей об этом перед сном или перед завтраком, дабы развеять любовную тоску.
Иса Росси наблюдала за тем, как её падчерица Дора Галл готовит ужин для своего мужа. Пока девушка нарезала овощи и отваривала пасту, Иса увидела на лице падчерицы отчаяние и одновременно нотки радости и почувствовала терпкое желание обнять её. Но она осталась сидеть на своём стуле и не двинулась с места, потому что она знала, что Дора – девушка не тактильная, не контактная и, казалось, лишенная нежности. Оттавио считал, что причина кроется в её рождении при работном доме, где ни любви, ни жалости. Только старое шерстяное одеялко.
Дора налила мачехе чая и продолжила рассказывать о том, что её Лоренцо сегодня обещал вернуться к ужину и, к слову, обещание сдержал, впервые за несколько месяцев.
Иса лишь посмотрела на старшую дочь со всем сожалением, какое она только могла воссоздать, понимая, что она снова приняла опиаты.
– Ты говоришь какой-то вздор, милая. У тебя, вероятно, жар!
Дора громко расхохоталась. У нее был звонкий и истеричный смех, от которого её голос звучал очень трагично. Это был смех, противоречащий убийственной горести, скрытой за ним.
– Он женится на Саре! – проговорила она с граничащей кровной обидой, держась на грани приступа истерии, приподнося к губам острие ножа.
Иса покачала головой падчерице и вздохнула.
– Может, тебе прилечь отдохнуть? Я уж сама тут как-нибудь… – осторожно проговорила Иса, зная, как разговаривать с человеком в опьянения, решив, что отсутствие парочки болтиков в голове Доры действительно дают о себе знать, а приём лауданума не такой уж безопасный.
Прикладывая к её лбу, покрытому испариной, тёплую ладонь, Иса заявила: – Ты уже бредишь Лоренцо, дорогая! – теперь в её голосе звучал едва заметный гнев, – Хватит бегать за ним как влюбленная школьница на чёртов износ!
Дора закрыла серые глаза, как будто это действие перечеркнет истину, на которую указывала ей мачеха. Она знала себя и свои повадки лучше, чем кто-либо, но не хотела слышать об этом от кого-то еще.
– Он мой муж! И он женится на Саре! Я знаю!
Иса в изумлении поджала губы и, развернувшись на каблуках, ринулась к верхнему шкафчику гарнитура, вынимая полупустую бутылочку из-под настойки, и бросила через плечо: – Ты снова налакалась лауданума?
Дора тяжело вздохнула и изо всех сил закричала, затопала ногами и стиснула кулаки. Это был крик ярости и обиды, когда твоя любовь остаётся безответной и уходит из-под носа, но никто вокруг не понимает тебя.
– Ничего я не пила!
Оттавио встал в дверном проёме, пришедший на крики дочери и взволнованно посмотрел на неё.
– Дора, пожалуйста, успокойся, – взмолился он, поправляя костюм.
Она была буйной, как и он. Их характеры были копиями друг друга, что ещё больше злило Оттавио. Как и всегда, в других людях нас больше всего раздражает то, что мы не любим в нас самих.
Дора вытянула лицо от дикого возмущения и саркастически сказала, как будто разговаривала с ребёнком: – Сколько стоило согласие на двоеженство? Сколько стоит твой затухший престиж, папа?
Иса усмехнулась, решив, что её падчерица действительно одурела. Что за глупости она говорила? Так ещё и бросала вызов отцу.
Дора, несмотря на её патологическую влюблённость в Лоренцо, и скверный характер, умела врезаться в любого человека жестоким и прямолинейным вопросом. Сейчас её целью был родной отец.
Оттавио быстро закипел, но старался держать свой гнев в руках и это было видно. Его мягкое лицо тяжело исказилось, когда он с очевидным трудом пытался подавить свою ярость.
– Ты сама стала причиной всего этого, Дора, и ты это знаешь! – сказал он сквозь стиснутые зубы, жестикулируя, тыкая в дочь пальцем, только бы Иса не прочла между строк.
Оттавио видел в глазах дочери слезы. Он знал, что ей нужен был один живой и здоровый ребёнок, а ещё отказ от опиума. Откровенно говоря, он видел, как его Дора устала и как она измотана. Её лицо было бледным, мешки под глазами тёмными, а скулы впалыми. Сейчас он, кажется, как мужчина, понимал настрой зятя, и перестал сожалеть о своём торопливом решении, принятым после вчерашнего ужина.
Вчерашний день
Лоренцо терпеливо наблюдал за тем, как Оттавио Росси подсчитывает убытки, собирает свои чертовы пожитки и как его иск и судебное дело против ирландцев разваливаются. Теперь-то он никуда не денется от него.
Пали надежды Оттавио на отсрочку банкротства. Его ждала судьба того, кем он был до рождения Сары – мелким букмекером или вышибалой в клубе. К такой жизни он был совершенно не готов и Лоренцо это знал, готовый использовать известное в своих целях.
Войдя в кабинет тестя, он по-хозяйски развалился в кресле, просматривая чужую корреспонденцию.
– Что это за дерьмо? Счета за клуб, а тебе нечем платить, ведь так?
Оттавио нахмурился, делая вид, что не понимает о чем толкует его зятек.
– Переезд в Эссекс неминуем, не так ли?
Оттавио кивнул, поджав губы: – Меня взяли за яйца со всех сторон, – пробормотал он торопливо в своё дешевое оправдание, размахивая правой рукой.
– А Сара не захочет уезжать… – подтвердил Лоренцо и Оттавио согласно промычал, сложив руки на столе, не переставая ими дергать. Его состояние было судорожным.
– У неё здесь университет, – зажестикулировал он, – Ей надо учиться.
Лоренцо усмехнулся: – Причина не только в университете, хочу тебя заверить. Есть кое-что поважнее для твоей дочки.
Оттавио прожег его вопросительным взглядом.
– Что же это? – кажется он искренне не понимал, что может удерживать юную леди в Лондоне. Любовь, например.
– Элфорд Левинсон, – выдал Лоренцо и Оттавио изумился и моментально взорвался.
– Ты сейчас договоришься и я позову Ральфа, а он уже выкинет тебя отсюда во имя Короля! – прокричал Оттавио. Он обожал Сару и не верил, что она могла закрутить роман с Левинсоном.
Лоренцо терпеливо выслушал и продолжил.
– Сара уже несколько лет встречается с твоим давним другом, нынешним врагом по совместительству. Он её не обижает, не трясись так, Оттавио. Более того, он заботливо ублажает её каждую ночку. Держит девчонку в тонусе, дарит всплеск эмоций и гормонов, водит в рестораны, помогает с математикой. Хорош партнёр?
Лоренцо резко замолчал, не зная, как продолжить, чтобы вывернуть всё в свою сторону.
– Левинсон– этот паскудник, продажный ублюдок! – закричал Оттавио, брызгая слюной, и Лоренцо видел, как гнев и дерьмо льются из пасти тестя, – Старый сраный рэкетир! – он вскочил с места и выхватил пистолет, наводя на зятя за эту едкую информацию.
– Прежде чем возводить на меня револьвер, подумай о том, кто ты и где ты. Вынимая оружие, ты убиваешь не меня, ты убиваешь Дору и одновременно теряешь Сару, которая сбежит к Левинсону, – указал он пальцем.
Оттавио сел на место и сложил руки. Его состояние было на грани срыва. Импульс игрался на его виске.
– Я узнал о Саре и её шашнях пару дней назад и уже отвадил от неё Левинсона ценой собственных усилий, – смело заявил Лоренцо, – Но вся беда в том, что своенравная девочка рвется к этому поганому жиду, как опоили! – поражался итальянец.
Оттавио молчал, потирая бровь, ощущая неимоверный гнев, сглатывая его.
– Я могу вернуть Сару на путь истинный и твоё былое величие одним лёгким и безболезненным путем, – гнул своё Лоренцо.
Оттавио имитировал спокойствие: – Какой ценой?
– Взгляни, – призывающе сказал Лоренцо, окинув взором стол Оттавио, полупустой распахнутый сейф, и ухмыльнулся, – Всё, что от тебя осталось – это пару тыщонок и свора долгов! – он обошёл стол и вынул из кармана небольшой, сложенный вдвое лист плотной бумаги, какая выдаётся юристами, нотариусами и прочими конторами, – Я попросил своего юриста пересмотреть договор о заключении брака между мной и Дорой…
Оттавио слушал Лоренцо более внимательно, изредка подергивая веком, потирая усы.
– И нашёл один замечательный пункт, – заметил он, – Который мы, к сожалению, не обговорили заранее то ли из-за спешки, то или ещё каких-то факторов, – быстро добавил он, махая руками, слабо улыбаясь, – Но суть договора остаётся прежней, – продолжая с той же монотонностью, переводя взор на печатный текст.
– Сумма брачного выкупа, которая была ранее заплачена за невесту, – Лоренцо водил глазами, выдерживая паузы, чтобы информация дошла до Оттавио в полной мере, – Должна быть возмещена её родственной группой в том случае, если первая жена оказывается бесплодной, т.е. не имеет возможности иметь детей, – Лоренцо поднял глаза на Оттавио, видя, как лицо его исказилось.
– При невозможности родственной группы возместить сумму ранее заплаченного выкупа, муж имеет право жениться на родной или двоюродной сестре жены. Рождённые от второй жены, примечание – сестры, дети считаются принадлежащими, как правило, первой супруге.
Лоренцо отложил бумагу и, перевернув, протянул по столу Оттавио.
– Твоя подпись? – спросил он, опустившись на руки, опершись о стол, – На каждой сраной странице, ведь так?
Оттавио встал с места. Размеренно вздохнув и облизнув губы, он схватил пепельницу и, разбив её об угол стола, кинулся на подорвавшегося Лоренцо.
– Нужно уметь принимать правильные решения, – подытожил молодой мужчина, увернувшись от бросившегося на него тестя, втискивая его в стену, – Я не спрошу с тебя ни фунта и даже накину сверху пару тысяч за «уцененку» после грязных рук еврея!
Оттавио кричал: – Ты никогда не получишь Сару! Никогда! Мою Сару!
Лоренцо улыбнулся: – Надо было лучше перечитывать договора, а не искать слепую выгоду! – отпустив Оттавио и поправив волосы, он двинулся прочь из кабинета, не обернувшись.
Маленький Фрэнк Росси стоял в пороге кабинета отца, сталкиваясь глазами с Лоренцо.
– Будь внимательнее. Там много стекла, ты можешь пораниться.
Оттавио отдышался и, заметив сына, закричал на мальчика.
– А ты чего уставился?! А ну пошёл вон!
Оттавио зажмурился до боли в глазных яблоках, снова возвращаясь к Доре.
Если два человека и должны держаться подальше друг от друга на этом свете, так это Лоренцо и Дора. Он ухлестывал за ней, когда Дора ещё училась в школе, а Лоренцо был уже взрослым парнем. Пожалуй, именно с тех дней Иса возненавидела его с первого взгляда.
Дора в лучшие времена была дерзкой забиякой и, получив статус жены одного мафиози, её самооценка взлетела до чёртовых небес.
Дора была и есть одержима Лоренцо и сначала это чувство было взаимным, как многим казалось. Но как только медовый месяц завершил своё путешествие, а эти двое вернулись домой, то Лоренцо приступил к работе и поиску новых ощущений. В общем-то, Дора не стеснялась воевать за своё счастье с другими девушками, но как же она не могла понять, что эти девушки появлялись по одной причине – из-за Лоренцо. С каждым днем обида и ревность съедали её.
Оттавио подумал о том, что может Лоренцо поторопился с ночным решением. И даже если нет, то всё это исключительно ради их семьи и детей, ради Доры, а не похоти и блуда.
Оттавио знал, прекрасно знал, что Лоренцо хочет иметь детей и он также хочет иметь вторую жену, потому что как мужчина, он имеет право влюбляться столько раз, сколько это будет угодно его душе.А вторая жена – это ничто иное, как олицетворение его естественной потребности в регулярных изменах, которыми пропитался их брак с Дорой. Со вторым браком измены перестанут быть изменами, а станут «богоугодным делом».
Только мало кто знал, что Оттавио, что Иса, что Дора о том, что Лоренцо нуждался в заботе, которой ему не хватало и он искал её на стороне и нашёл. Подобному мужчине всегда нужен крепкий тыл. Если он есть, то нет необходимости искать себе другую женщину. А Лоренцо, в поисках тепла, умудрился полюбить другую – младшую сестру своей жены.
Эта забота была в Саре, которая всегда была вежлива и добра с ним, пока он не принимался давить на неё. Она была единственным человеком, который с большим упоением слушал его рассказы и бандитские истории, может из-за страха, а может из-за действительного интереса.
А чай, который Сара готовила и подавала с доброй улыбкой – плавил его сердце как кусочек сливочного масла. Она умела прощать, забывать его шуточки и странные выходки. Сара опускала глаза на брошенную в её адрес неуместную шутку, уходила в сторону и огорченно улыбалась. Но уже через час её глаза озарялись прощением, которого было достаточно для всех его выходок. И Лоренцо думал, что ещё немного и будет взаимная симпатия.
