Текст книги "Где найдешь, где потеряешь…"

Автор книги: Ксения Нестерова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

В нужный подъезд, как назло, никто не входил и не выходил… Да и вообще в столь холодный и морозный день прохожих было мало. Наконец Катька услышала, как запищал домофон, и из подъезда вышел молодой мужчина.

–Не закрывайте! Да не закрывай, мать твою! – кинулась к нему Катька и, вцепившись двумя руками, перехватила медленно закрывающуюся дверь.

– А вы вообще-то к кому? – спросил удивленный ее поведением мужчина.

– Мне Василь нужен… Во, позарез, – Катька демонстративно провела ладонью себе по горлу. – Какая квартира у него, не скажете?

– Он всем нужен… – недовольно сказал мужчина в ответ и, уже повернувшись спиной к Катьке, добавил: – Второй этаж. Там увидишь… Бронированная дверь.

– Во спасибочки! – Обрадованная Катька сразу юркнула в подъезд. Морозец уже основательно начал ее пробирать, и тепло подъезда влекло, манило.

Взбежав по лестнице на второй этаж, она удивленно остановилась. Железная, или, как тот мужик сказал, «бронированная дверь» стояла на общем отсеке на две квартиры.

Катька посмотрела напротив, но нет, на соседних квартирах очень сиротливо по сравнению с бронированной красавицей располагались две деревянные.

«Значит, все же здесь. Но какая из двух квартир его? – Катька поискала глазами кнопку звонка и тут только обнаружила, что кнопка одна. – Он что, сразу две квартиры занимает? – удивилась Катька. – Вот это мужик!»

И она решительно нажала кнопку.

Долго ждать ей не пришлось. Она слышала, как хлопнула дверь и воцарилась тишина. Кто-то смотрел в «глазок». Катька стояла, как солдат, вытянувшись перед этим стеклянным кружочком, уставившись в него.

Щелкнул замок, дверь открылась. На пороге появился молодой парень в одной майке, черных джинсах и босиком. Его вздутые бицепсы бросались в глаза и свидетельствовали о том, что их хозяин – любитель культуризма. Матрасы надутые – так их называют.

Катька ждала, что он ее о чем-нибудь спросит, но он стоял молча, пристально разглядывая ее и поигрывая бицепсами, и беспрестанно сжимал в руке какую-то резиновую штуковину.

– Мне нужен Василь, – произнесла Катька, уже усомнившись, что детина вообще умеет говорить. Да и пауза слишком затянулась, Катькина решительность предательски стала ее покидать.

– А ты кто? – спросил он в ответ.

«Надо же, заговорил!» – удивилась про себя Катька.

– Я… – она на секунду запнулась, не зная, как представить свою особу, чтобы ей не отказали в приеме. И решив, что лучше всего идти напрямую, гордо произнесла: – Я подруга Штыря…

Никак не отреагировав на ее представление, парень закрыл дверь перед ее носом и ушел.

Сначала Катька подумала, что ей отказано в визите, потом, пошевелив мозгами, догадалась, что парень пошел докладывать о ней боссу. И оказалась права.

Вскоре дверь снова распахнулась, и парень жестом пригласил ее пройти.

– Заходь…

Василь в спортивном костюме, по-домашнему, сидел в большом кресле по-турецки, скрестив под собой ноги, и медленно потягивал кофе из маленькой чашечки.

Появление в комнате Катьки, сопровождаемой культуристом, было им проигнорировано. Он ни на секунду не прервал своего занятия.

– Здрасьте, – произнесла Катька и тут же

почувствовала, что вся ее решимость перед этим человеком окончательно покидает ее.

Больше в комнате никого не было. Парень занял место, облокотившись о косяк двери. Катька не знала, куда себя деть. Пройти и сесть в кресло она не решалась, да никто ей этого и не предлагал. Ей ничего не оставалось, как встать возле двери, прислонившись к стенке.

Она окинула взглядом комнату. В ней стояла дорогая стенка, в которую был помещен японский телевизор с видаком. Мягкая мебель была довольно дорогая. Угловой диван и четыре кресла стояли полукругом возле большого журнального стола. На столе Катька увидела вазочку с яблоками и виноградом, рядом с ней кучкой были насыпаны дорогие шоколадные конфеты. Второй журнальный столик, поменьше, стоял возле кресла, в котором сидел Василь. На нем лежал сотовый телефон, а рядом – обыкновенный телефонный аппарат с определителем, пепельница в виде лилии, валялись какие-то бумажки и ручка, пачка сигарет и блестящая серебряная зажигалка.

Василь медленно допил кофе и, поставив чашку на столик, спросил, обращаясь к Катьке:

– Кофе будешь?

– Ага, – поспешно закивала Катька, довольная, что наконец-то на нее обратили внимание.

– Тогда чего стоишь? Проходи, садись, – Василь кивнул на кресло. – Вон, угощайся! – говорил он спокойно и даже приветливо.

Его тон ободрил Катьку, и она уже решительно села в кресло, закинув свои длинные ноги одна на одну. Она специально надела мини-юбку и тонкие

черные колготки, еще более подчеркивающие стройность ног.

Василь равнодушно окинул взглядом ее позу и вдруг заметил:

– Не по сезону одеваетесь, леди… Застудиться можешь, потом всю жизнь на врачей работать будешь.

Такое замечание шокировало Катьку. Она ожидала, что Василь оценит ее ноги и, как все мужики в подобной ситуации, скажет ей какой-нибудь комплимент. А он бац! «Не по сезону одеваетесь!..» Во чурбан!

Культурист вернулся с кухни и поставил перед Катькой маленькую кофейную чашечку с дымящимся кофе. Его аромат уд арил в нос Катерины.

– Я любитель кофе, – заметил Василь. – Поэтому он у меня только первосортный. Пейте, он горячим очень хорош.

Катька взяла чашечку и глотнула обжигающую жидкость. Никакого вкуса, кроме горечи, она при этом не почувствовала, а вот то, что прижгла довольно сильно кончик языка, для нее сразу стало ясно.

«Черт, теперь работать не смогу», – огорченно подумала Катька, проклиная про себя и Василя, и его огненный кофе.

Язык горел. Катька отщипнула виноградину и положила в рот. От холодной виноградины она сначала почувствовала облегчение, но когда раздавила ее, то кислая жидкость, попав на язык, еще больше растравила его, боль усилилась. Катька, не стерпев, поморщилась.

Уловив это ее движение, Василь произнес:

– Обожаю кислый виноград. Не понимаю, как люди любят сладкий…

Катьке было не до его философствований, и теперь она уже проклинала про себя не только его кофе, но и виноград… Да и вообще в этом доме все угощение получалось какое-то фальшивое: ароматный кофе – обжигающий и горький, аппетитный на вид виноград – ужасно кислый. До конфет Катька уже не решилась дотронуться, опасаясь, что они окажутся если не ядовитыми, то уж точно несъедобными.

– Так что тебя привело ко мне? – спросил Василь, доставая из пачки сигарету и прикуривая. Он затянулся и выпустил дым тонкой струйкой.

В Катькином носу приятно защекотало, и ей страшно захотелось курить. Но Василь и не думал предложить ей сигарету, а попросить его об этом она не решилась.

– У меня к тебе два дела, – начала Катька, собравшись с духом.

– Не к тебе, а к вам, – поправил ее Василь. –Я тебе, леди, в отцы гожусь… – Тон его выражал недовольство. Но одновременно был и насмешливым.

«Козел старый», – обозвала его про себя Катька. Она терпеть не могла, когда ее начинали поучать.

– Так какие у тебя ко мне дела? – вновь спросил Василь.

– Теперь у нас дела общие, – заявила Катька, набравшись наглости. Ее начал злить этот слишком уверенный в себе тип, а злость придавала решимости. К тому же ей страсть как хотелось курить.

– Интересно, – покачал головой Василь, ухмыльнувшись, и стряхнул пепел в хрустальную пепельницу-лилию.

– Я знаю, что ты убил Штыря, и знаю, чем занимался последнее время Штырь, – выпалила Катька на одном дыхании.

Василь посмотрел на нее совершенно равнодушно, ни один мускул не дрогнул на его лице.

– Я тоже обо всем этом знаю. И что? – спокойно спросил он.

Катька удивленно захлопала ресницами, такое его признание просто выбивало почву из-под ее ног.

– Но я буду молчать, что это ты… – начала Катька, имея в виду убийство Штыря. Василь ее сразу понял и перебил.

– И ты хочешь, чтобы я тебе за это заплатил.

Катька нерешительно кивнула.

– Дорогая, – сказал он ласково. – Ты можешь сейчас встать на любом углу и орать, что это я его убил. Так вот, я тебе даже новой копейки не брошу, чтобы ты замолчала. – Через секунду он добавил: – Моська ты еще, чтобы на слона лаять…

– Кто? – удивилась Катька, не поняв его.

– Басни Крылова нужно читать. Ты же, наверное, вместо школьных занятий с ребятами по чердакам тискалась…

Катьку такой поворот разговора неприятно задел, и она, пытаясь держаться с достоинством и имея желание произвести на Василя все же впечатление деловой женщины, неожиданно выпалила:

– Но он еще и наркотой торговал, дорогой наркотой. «Синей клубникой»…

– Знаю, иначе бы я ему тогда денег не дал… Но поставщик у него накрылся, да и с ним самим

несчастье случилось… Мне очень жаль, – закончил Василь и бросил окурок в пепельницу.

– Но можно найти поставщика, – уцепилась за соломинку Катька.

– Слышь, Борь! – обратился к по-прежнему стоящему в дверях культуристу Василь. – Я все думал, на кого должок Штыря сбросить, так, может, на нее? Если не бабками, так натурой отдаст, – Василь ухмыльнулся.

Боря подобострастно ухмыльнулся, подражая хозяину.

Катька нервно заерзала в кресле. Все вновь получалось не так, как она задумала. Она шла, чтобы договориться с Василем, продать ему информацию, получить бабки, еще лучше – понравиться ему… А вместо этого на нее пожелали сбросить долг Штыря. Она теперь запоздало подумала, а не постигнет ли ее та же участь…

Катька, вновь хватаясь за соломинку, затараторила о том, что знала о делах Штыря, и о том, как он следил за Анфисой, и о том, что она тоже ищет Антона – врача, сплавлявшего тогда наркоту. Не забыла она упомянуть и Власа.

Василь выслушал ее спокойно, потом, подумав, сказал:

– Вообще я наркотой не занимаюсь. Но история интересная… Ладно. Что узнаешь более существенное – приходи, я за хорошую информацию хорошо и плачу. Не обижу… Ну а теперь все. Разговор окончен. Борь, проводи.

Катька, недоуменно пожав плечами, встала. Она поняла, что уходит ни с чем. Очередные ее планы и надежды рухнули. Но по решительному виду Василя

было видно, что больше он беседовать с ней не будет и у нее нет другого выхода, как ретироваться.

Когда Боря вернулся в комнату, проводив Катьку, Василь достал новую сигарету и, затянувшись, тихо произнес:

– Глупая панельная дурочка… Совсем глупая… Не понимает, что, когда придет время, я сниму сливки.

– Зря мы с самого начала Штыря упустили, – покачал головой Боря.

– Так кто ж знал, что он под эту «клубнику» деньги брал… Нет, ну этих уродов, которые Штыря забили, тоже за тупость валить надо было.

– Не поздно еще, – сказал Боря.

– Пускай поживут, – отмахнулся Василь. – Всех валить – без людей останемся.

– Да этого добра сейчас, – махнул рукой Боря, похоже, бывший при Василе чуть большим, чем обычный шкаф.

– Ладно, сам разберусь.

– Да я ничего, – поспешно произнес Боря…

Глава 38
КАБАЦКАЯ ВСТРЕЧА

Полное осознание, что она свободна, пришло к Анфисе только на другой день – в Москве, когда они, сидя с Власом на кухне, обмывали ее развод.

– Ты знаешь, мне почему-то казалось, что это никогда не свершится, – смеялась Анфиса, слегка опьянев.

– Свершилось, – Влас тоже смеялся. Он вообще был сегодня на редкость весел.

– Вот только, конечно, жаль, что Андрей мне отказал в помощи.

– Анфиса, ты хоть думала, о чем ты его просила? – покачал головой Влас.

– Теперь понимаю, что дура была.

– Женщины живут эмоциями.

– Я все думаю, кто мог сделать ему тот звонок? – сетовала Анфиса.

– Насчет рогатика?

– Ага, – хмыкнула она.

– Да, загадка. Да только на каждую загадку есть отгадка, если мозгами пошевелить, – улыбался Влас, ее подзадоривая.

– А я не в состоянии сейчас уже шевелить мозгами, – сказала Анфиса и, встав, обхватила Власа за шею сзади.

Он приподнялся, и она оказалась висящей на нем, от восторга Анфиса заболтала ногами и засмеялась. Так он и отнес ее на постель…

* * *

Катька лежала на незастеленной кровати в общаге и не обращала внимания на суетящегося Вовчика. Вовчик что-то рассказывал. Что-то хрюкал. Ну и пусть хрюкает.

Историю с посещением местного крестного отца Катька не раз прокручивала в своей голове. И каждый раз ей становилось не по себе. Она понимала, что сделала глупость, и теперь все больше и больше боялась его, уверовав в его силы.

У нее было ощущение, что она побывала в гостях у удава. Такая мышка, сидящая перед здоровенной змеюкой и смотрящая глаза в глаза… Нет, в глаза он ей не смотрел. Он просто говорил с ней, как с молоденькой, ничего не понимающей дурочкой…

При этих мыслях в Катерине все и взыграло. Да кто он такой? Козел старый. Тоже мне, пахан московский. Да таких… Настоящие паханы в таких хатах не живут. Настоящие паханы вообще за границей живут, а бабки им туда сами идут. А это не пахан, а так, шваль, чуть повыше Штыря. Ну, обирает ларечников у метро, как говорят. И с рынка что-то имеет. Ну и что? Большой член, что ли?

Он что, не из костей и из мяса? Из костей и из мяса.

«Есть на кого долг Штыря списать», – вспомнив это, она задрожала. А что, неужели невозможно такое? А если и правда спишет? Сказано серьезно было… Ни хрена! Подавится!

Катька опять вспомнила о Штыревом наследстве…

– Э, Вовчик, – позвала она.

– Чего? – спросил он.

– А ты бы человека мог замочить?

– С какого такого хрена?

– С твоего… Ну, я бы тебе отдалась.

– Не, – досадливо протянул он.

– А за бабки?

– А за бабки кто откажется? Ты вообще серьезно?

– Шучу.

– Шутки дурацкие у тебя… Таким не шутят. Будет дело – обсудим.

– А ты когда кого убивал?

– Нет, – вдруг смутился Вовчик, будто сказал что-то постыдное. Где-то в глубине души у Вовчика было желание всем показать, что он хоть и голубой, но крутой, что он способен на то, что обычному мужику не всегда под силу. А потому пришить кого был согласен вполне за сносную цену. – А чего, трудно? Было б чем.

– Будет…

* * *

«Наркоманы и алкоголики являются теми же контактерами. Только контактируют они не с высшим разумом, а с низшими астральными сущностями. И эти сущности, присасываясь к ним на энергетическом уровне, толкают на агрессивные поступки, на преступления. Недаром вне зависимости друг от друга алкоголики видят зеленых чертей. Кстати, с использованием новейшей аппаратуры удалось зафиксировать этих существ на фотопленку, из чего можно сделать вывод, что они реально существуют…» «Американские военные истратили миллиарды долларов на дезинформацию общественности о летающих тарелках, чтобы скрыть факт, что они уже не одно десятилетие используют инопланетные технологии в военных целях…» «Игральные карты берут свое начало еще в Атлантиде…»

Она листала газету.

«Меня спас кудесник. А имя этому кудеснику – Роман Семенович», – начиналась очередная статья.

Ну ни одной газеты не пропускает. Везде реклама. Без рекламы колдуну не прожить…

– Не заглянуть ли к колдуну? – спросила Анфиса. – Вот, смотри, опять его реклама.

Желание ее посетить Романа Семеновича Влас принял, как всегда, равнодушно.

– А зачем?

– Пишут, что кудесник. Покажу ему фото Светланы.

– Давай, если охота, – сказал он.

– Мы так и не разобрались в этом колдуне. Что он из себя представляет? Черт его знает.

– А в чем мы разобрались?

– Все-таки что-то узнали, – сказала Анфиса. – Про наркотики… Про Штыря. Про Антона.

– А толку?

Анфиса только пожала плечами.

Роман Семенович нисколько не удивился ее совершенно не мотивированному звонку и назначил встречу на два часа дня, предложив ей с ним пообедать в одном из московских ресторанчиков.

Анфиса согласилась. Она была не столько рада побывать вновь в ресторане, сколько довольна тем, что ей не придется вновь встречаться с клиентами колдуна и вести беседу в полумраке его кабинета. Положив в сумочку побольше денег – она не желала быть в долгу у колдуна – и приведя себя в порядок, Анфиса отправилась на встречу.

Когда она вошла в зал, Роман Семенович уже ждал ее за столиком. Увидев ее, он тут же встал и приветливо с ней раскланялся.

Народу в ресторане было немного. В основном из числа «новых русских». Цены в московских ресторанах «кусаются». Если в Амстердаме спокойно можно пообедать за двадцать долларов, то в Москве с такой суммой вряд ли можно на что-то рассчитывать. В том же Питере цены в несколько раз ниже. Москва стала превращаться в какой-то Вавилон – многоязычный, дорогой, развратный. Так, удовольствие посидеть в ресторане себе могут позволить только, пожалуй, новорусаки. «Да еще колдуны, маги и прочие шарлатаны…» – подумала Анфиса. Все наше общество разделилось на «новых русских» и бедноту, средний же класс, как не раз слышала Анфиса вещания политических лидеров по радио и телевизору, у нас еще не сформировался. А когда сформируется, только Богу известно… Кризис за кризисом, рубль рушится, марка взлетает. Цены скачут. И слышатся голоса – потуже затягивайте пояса, проявляйте гражданское сознание. И обращаются почему-то к все той же бедноте, вместо того чтобы подтянуть свисающие через ремни животы богатеев… Покинув обеспеченный класс, Анфиса все чаще стала преисполняться чувством гражданского негодования по отношению к денежным мешкам.

– Советую вам крабовый суп. Он здесь очень хорош, – Роман Семенович качнул головой. Вместе с головой качнулись его большие уши.

«Ну, настоящий Чебурашка…» – подумала Анфиса, и ей стало смешно, но она себя сдержала.

Они сделали заказ, и в ожидании Анфиса решила не тянуть время. Перешла к делу. Из сумочки она извлекла фотографию Светланы и протянула ее колдуну.

– Света, – сказал он, глянув на фото. – Но зачем вы мне ее даете?

– Я хотела вас попросить поработать с этим фото. Может, вы сможете указать, где она сейчас находится… – пояснила Анфиса.

– Но зачем это вам? И потом вы все равно мне не верите… – Он откинулся на спинку стула, положив фото на край стола.

– Почему, я вам верю, – возразила Анфиса.

В этот момент официант принес им заказ.

– Бокал вина перед обедом очень рекомендуют французы, – довольно заулыбался Роман Семенович.

– С удовольствием, – согласилась Анфиса. – У меня к тому же есть тост.

– О-о! – протянул Роман Семенович. – Как говорится, что хочет женщина, то хочет Бог.

Анфиса подняла бокал с французским вином и произнесла:

– Я хочу выпить за вас, Роман Семенович, за ваш космический дар. И за то, чтобы ваше второе предсказание было столь же успешно, как и первое… – Анфиса с удовольствием, медленно, выпила бокал вина.

Роман Семенович последовал ее примеру, но с его лица не сходило удивленное выражение. Когда он поставил бокал, то сразу попросил:

– Анфиса, может, вы все же разъясните мне, что вы хотели сказать своим тостом?

– А вы окутайте меня своими чарами и считайте информацию из моей хорошенькой головки, – Анфиса улыбнулась ему.

В ресторане она себя чувствовала намного увереннее, чем в кабинете колдуна с его вращающимися игрушками и таинственными символами, а выпитое вино потихоньку начинало кружить ей голову. Анфиса всегда очень мало пила, потому что знала, что быстро пьянеет.

– О, если бы я был столь всесилен… – мечтательно произнес Роман Семенович.

Анфисе показалось странным, что колдун был не слишком уж настойчив в своей просьбе – вроде и не очень это все касается его или он уже все знает…

– В ангаре были найдены вещи Антона – сумка и брелок.

Роман Семенович поднял глаза от тарелки и, внимательно посмотрев на Анфису, сказал:

– Но так и должно было быть. Я же вам говорил, что там его энергетический след.. Возможно, его там и убили…

– Сумка его, ее опознала Анна Максимовна, брелок – тоже не вызывает сомнений, я его сама хорошо помню. Это был его талисман. Да вот только не уберег талисман своего хозяина… Но убили его не там.

– А где же, по-вашему? – Роман Семенович налил ей в бокал еще вина. – Давайте повторим, – предложил он.

Анфиса опасалась много пить, зная себя, но выхода другого не было, она заметила, что вино благотворно действует на колдуна и он расслабляется, а это было ей сейчас очень необходимо, и она согласно кивнула.

– То, что его убили не там, – это уже установлено точно. Я не могу вам все объяснять в деталях. А где и кто, вот это я и хочу узнать…

– Так за ваш успех! – Роман Семенович поднял бокал и, улыбнувшись, посмотрел Анфисе в глаза своим пронизывающим, как будто выворачивающим ее всю наизнанку взглядом. Но выпитое вино сгладило обычное действие этого взгляда на Анфису. – Из вас вышла бы отличная сыщица, Анфиса. В вас, правда, пропадает талант… Я это вижу.

– Ну почему пропадает. Вот я его сейчас и развиваю, – сказала Анфиса и, не допив, поставила бокал на стол.

– О нет! До дна, до дна, – потребовал колдун.

Анфиса допила и продолжила:

– И я очень хотела бы, чтобы вы мне вновь помогли. Вы же знали Антона, а следовательно, хотите знать, что с ним произошло. Не так ли?

– Конечно, – Роман Семенович быстро отвел глаза в сторону, как будто не хотел, чтобы Анфиса там смогла что-нибудь прочесть. – Так вы хотите знать, «где и кто», так, кажется, вы сформулировали?

Анфиса кивнула.

– И она у вас главный подозреваемый? – Роман Семенович кивнул на фото Светланы и усмехнулся.

– Я не сказала бы, что главный. Просто кое-что в их семейных отношениях мне все же не нравится. И поэтому я хотела бы найти Светлану, чтобы задать ей пару вопросов.

– В семейных? – Колдун удивленно поднял на нее глаза, но его удивление почему-то показалось Анфисе фальшивым, как и сказанное им далее: –

Насколько я был в курсе, у них были просто идеальные отношения. К тому же она так хотела ребенка…

– Думаю, не очень. Раз поспешила от него избавиться, сразу как пропал Антон. Такое впечатление, что она была уверена, что он уже не существует на этом свете, – Анфисе показалось, что колдун вздрогнул при этих ее словах.

– Давайте еще выпьем, – вновь предложил он и наполнил бокалы. – По русскому обычаю не зря три стопочки положено.

– По русскому обычаю. Французского вина, – улыбнулась Анфиса.

– Какая разница. Главное – магическое число три. А содержимое… Хоть спирт.

– Нет, нет, – попыталась сопротивляться Анфиса.

– У меня прекрасный тост, Анфисочка. Чтобы у вас никогда не было семейных затруднений, – произнес колдун и вложил в Анфисину руку бокал вина. – За такой тост вам грех не выпить до дна.

«Он споить меня решил, – подумала Анфиса. – А, будь что будет».

Ей нравилось это вино, и она с удовольствием выпила.

– По-моему, вы это уж слишком,– сказал Роман Семенович, тоже осушив свой бокал. – Светлана наверняка ничего не знала, – слишком поспешно сказал он, и это насторожило Анфису. Проснувшееся в ней чутье сыщика – не зря отметил его Роман Семенович – вдруг подсказало ей, что нужно выкладывать все карты на стол, хотя, идя на встречу с ним, она этого делать не собиралась, считая неучтивым задевать его профессиональное самолюбие.

– А вот одна бабуля-предсказательница считает, что знала, – произнесла она, наблюдая за реакцией Романа Семеновича.

– Ну-у, – промычал он и развел руками. – Перед предсказательницами я пас… – и натянуто засмеялся. – Тогда вы зря ко мне пришли. Вы наверняка знаете, что Анна Максимовна меня уже просила об этом и мой результат был противоположен бабкиному, – фразу он закончил, уже явно проявляя признаки недовольства неверием в его силы. Его скулы на круглом лице нервно заходили…

Анфисе все больше и больше не нравилась его реакция на их разговор. Одно было ясно, что Роман Семенович не ожидал, что ему предстоит такая беседа, а иначе бы он не назначил встречу в этом ресторане. Здесь их роли как бы поменялись, он чувствовал себя не совсем уверенно в ресторанных стенах, а Анфиса наоборот. К тому же ей придавало наглости выпитое вино.

– Так вот и попробуйте еще разок, – предложила Анфиса. – Вы же профессионал, так чего же вам малограмотной бабки-то бояться? В области магии я имею в виду, – уточнила Анфиса, осознавая, что третий бокал был явно лишним и теперь она говорит что-то не то, но остановиться она не могла. – Вот мы и посмотрим, чего стоит ваше ООО.

Анфиса сама не могла понять, почему в памяти вдруг всплыла эта аббревиатура из диплома Романа Семеновича. Как расшифровывается она, Анфиса представления не имела.

– Это все просто смешно, – сконфуженный ее словами, Роман Семенович даже отвернулся от Анфисы.

– Нет-нет, а ну, посмотрите на меня, – Анфисе доставляло удовольствие издеваться над ним. Она выставила перед собой указательный палец и протянула руку к носу Романа Семеновича, покачав пальцем вправо-влево: – Боитесь?

Роман Семенович от такого ее поведения покрылся пунцовой краской.

– Ну, это уж совсем никуда не годится, – пожал он плечами. – Анфиса, мне все это кажется просто смешным, – повторился он. – Вы подозреваете Светлану в какой-то семейной неверности, что ли. Ну не думаете же вы, что там существовал любовный треугольник, как во множестве банальных романов. Так то книжки, Анфиса, а то – жизнь, здесь все не так.

– Нет, именно так, – твердо констатировала Анфиса.

Опьянение потихоньку стало проходить, и Анфиса заметила, как колдун отвел глаза при ее словах.

«Чего это с ним сегодня?» – подумала она.

– Что вы этим хотите сказать? – удивился он.

– А то, что он, треугольник, – Анфиса специально сделала ударение на последнем слове, – действительно существовал. И я даже знаю, кто был третий…

– Кто? – вырвалось у Романа Семеновича, но он тут же взял себя в руки и поправился: – Уж очень хочется знать…

– Ее школьный товарищ Николай. И я даже встречалась с ним. И он, представьте, это все подтвердил. Так что у меня есть вопросы к Светлане. И я хочу ее найти…

Рука Романа Семеновича нервно теребила салфетку, хотя он сам оставался, казалось, внешне спокоен.

– Ну и что же он вам такого интересного рассказал? – спросил он Анфису.

– Ничего особенного. Он любит ее, но вынужден был ненадолго уехать, – Анфисе не хотелось говорить, где был Николай, – а когда вернулся, то Светлана была уже замужем за Антоном. Между ними произошла серьезная ссора из-за нее. В общем, треугольник был. Был. Как был и мотив для убийства.

– Да-да, все как в романе, – сказал Роман Семенович и, вдруг заторопившись, подозвал официанта. – Посчитайте, – бросил он ему небрежно. И, уже обратясь к Анфисе, добавил: – Только теперь из-за любви к женщине никого не убивают, в наше время это смешно. Мы достаточно цивилизованные люди…

– Ну, об этом мне уже говорили, – Анфиса вспомнила слова Власа. – Так что вы не одиноки в своем мнении. Но, по-моему, все же убивают. И потом почему вы считаете, что в царские времена люди, я имею в виду офицеров, дворян, что они были менее цивилизованны? Но, однако ж, стрелялись на дуэлях из-за женщин. И потом я считаю, что это времена меняются, а человеческие чувства нет. Каждый из нас переживает ту же гамму чувств, что переживали наши прапрапрабабушки и прадедушки…

Роман Семенович ничего не ответил на философское заключение Анфисы. Он уже расплатился по счету. Анфиса, увлеченная своей тирадой, даже не придала этому значения, хотя собиралась за себя платить сама. Колдун взял фотографию Светланы и спрятал в карман.

– Я попытаюсь исполнить вашу просьбу, – сказал он, вставая.

– Спасибо, – голова Анфисы окончательно просветлела. Вино выветрилось. Хорошие вина обычно выветривались из ее головы моментально. – Да, кстати, Антон действительно торговал «синей клубникой». И странно, что вы об этом не знали…

– Значит, я не был достоин этой информации, – парировал Роман Семенович. – Почему вы думаете, что Антон стал бы вводить меня в курс своих криминальных делишек?

– Действительно.

– «Синяя клубника» – это не лекарство, не безобидная вещь. Знаете, за ее распространение сколько положено?

– Сколько?

– Минимум семь лет. Это серьезное преступление. И мне жаль, что Антон, человек симпатичный и, как мне казалось, достойный уважения, оказался втянутым в такие грязные дела… Кстати, это тоже неплохой повод для убийства.

– Знаю…

Они вышли на улицу, и Анфиса потянула носом в надежде вдохнуть зимний морозный воздух. Но вместо ожидаемого почувствовала, как ее легкие заполнились выхлопными газами проносящихся по проспекту машин. «И как люди живут в центре?» – в очередной раз подумала она. Она не любила центр города, несмотря на все достопримечательности, дышать нечем, шум-гам-толпа. Ну его на фиг…

– Вас подвезти? Я на машине, – спросил Роман Семенович. По его интонации Анфиса догадалась, что это был лишь жест вежливости.

«Достала я его сегодня», – подумала она, и ей стало неудобно за свое поведение.

– Нет. Спасибо. Здесь метро рядом.

– Такие женщины – и в метро.

– Что поделаешь, – вздохнула она.

Они распрощались, и Анфиса поспешила в сторону метро. Ей опять предстояла дорога по подземельям. Правда, вечером там народу поменьше.