Текст книги "Где найдешь, где потеряешь…"

Автор книги: Ксения Нестерова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц)

– А что рассказывать то? Все было как у людей. Вырос. Вот, правда, в армии не был, у него что-то там с сердцем… Выучился. На «Скорой помощи» работал, врачом. Женился, переехал жить к жене и пропал… Да и вообще, Анфиса, не надо об этом нам с тобой на ночь глядя говорить. Это я все, старая…

– Тетя Маша, но…

– Все! Не знаю я больше ничего, спать пора… Тетушка отмахнулась от Анфисы, как от назойливой мухи, и ушла с кухни. Было видно, что этот разговор для нее очень тяжел. Антон был ей как сын, и она переживала за него.

Глава 4
«БАКАЛАВР ОККУЛЬТНЫХ ДИСЦИПЛИН»

Всю ночь Анфиса была как в бреду. Просыпалась, опять засыпала, вновь просыпалась… И в мыслях все Антон, Антон…

«Наверное, права была тетя Маша, – думала Анфиса, ворочаясь, – не надо было об этом на ночь говорить».

Только под утро она смогла уснуть.

Разбудила ее хлопнувшая входная дверь. Анфиса поднялась. Часы показывали восемь. Именно в это время уходила тетушка.

В кухне на холодильнике Анфиса нашла записку: «Будь умницей, отдыхай. Я ушла нянькаться».

Сделав себе два бутерброда с икрой, Анфиса выпила с ними чашку кофе. Прошла в комнату, села в кресло. Ее взгляд упал на видеомагнитофон, привезенный тете Маше ее сыном. Покопавшись в стопке кассет и найдя свой любимый старый фильм «Женитьба Бальзаминова», включила видик.

Анфиса практически знала весь фильм наизусть, но все равно каждый его просмотр доставлял ей истинное наслаждение.

Вот Бальзаминова прижимают кзабору… И Белотелова восклицает: «Он мне нравится… Ты мне его… Чтобы каждый день ко мне…»

И тут раздался звонок в дверь. Сунув второпях ноги в сброшенные шлепанцы, Анфиса направилась к двери. К тете Маше ходило много подруг, ее дверь была всегда открыта. Анфиса глянула в «глазок» и сразу же узнала женщину, стоящую за дверью,–Анну Максимовну.

Анфиса открыла. На Анне Максимовне было старенькое зимнее пальто, куда шире, чем его хозяйка. «Похудела, – догадалась Анфиса. – Сколько же ей сейчас лет? Антошка был единственным и поздним ее ребенком. Значит, где-то за шестьдесят, а выглядит на все семьдесят. Постарела, осунулась… Боже, что делает с людьми горе!»

– Анфиса? – удивилась Анна Максимовна, тоже узнав Анфису.

– Анна Максимовна, проходите, пожалуйста, – пригласила ее Анфиса. Она чувствовала себя неудобно, как будто это она, Анфиса, виновна в пропаже ее сына.

– Нет, спасибо. А Маша дома?

– Она сегодня нянькается.

– Тогда, если тебе не трудно, передай ей ключи от моей квартиры. Пусть Маруську впустит, если я вдруг задержусь, – она протянула Анфисе связку ключей.

Только сейчас Анфиса заметила Маруську. Это была та самая «японочка». Она терлась о ноги хозяйки. Теперь Анфиса могла рассмотреть ее. Не только мордашка, но и вся она была – чудесное творение природы. Такую прелесть даже на кошачьей выставке не увидишь. Маленькая, пушистая, на изящных лапках, заканчивающихся белыми башмачками, с горделивой осанкой.

– Маруська! Кис-кис… – позвала ее Анфиса и протянула руку, чтобы погладить. Это была вторая попытка.

Маруська, не ожидавшая от полузнакомого человека такого панибратства, возмущенно фыркнула и отскочила, спрятавшись за ноги хозяйки.

– Гордая! – улыбнулась Анфиса.

– Она чужим себя гладить не дает, – сказала Анна Максимовна. – Только мне и Антошке… – она запнулась на мгновение, потом добавила: позволяет.

– А вы куда? –чтобы нарушить тяжело повисшую тишину, задала Анфиса первый пришедший в голову вопрос.

Анна Максимовна сразу оживилась:

– К колдуну еду.

– К колдуну? – переспросила Анфиса, но тут же вспомнила, что тетя Маша рассказывала о том,

что несчастная мать обошла всех экстрасенсов, пытаясь найти следы сына.

– Да. Он говорил, что сегодня ночь важная для гаданий. Может, что и узнал про моего мальчика, – и, посмотрев внимательно на Анфису, она тихо спросила: – Ты про Антона-то моего, наверное, слыхала?

– Слыхала, – Анфиса вновь почувствовала вину перед этой женщиной. Ее сердце наполнила жалость к ней. «Одна. Мечется по городу, ищет сына…» – подумала Анфиса, и решение пришло само собой. – А можно, я с вами?

– Да ты что? Зачем? – запротестовала Анна Максимовна. – У тебя своих дел в Москве, наверное, полно?

– Нет у меня никаких дел, – и только тут Анфиса заметила, что они по-прежнему стоят, разделенные порогом. – Проходите, Анна Максимовна. Я сейчас, я быстро… – заторопилась она. – И потом, – она попыталась найти объяснение своему поступку, – мне тоже нужно к колдуну. Я с мужем расхожусь, Анна Максимовна.

– Да что ты, – ахнула та, войдя в квартиру. – Тогда, конечно, поедем. Роман Семенович, можно сказать, свой человек. Думаю, он тебе поможет. .

– А кто это Роман Семенович? – ничего не поняв, спросила Анфиса, быстро скидывая халатик и натягивая на себя попавшуюся под руку одежду.

– Колдун. Он знал моего Антошу по работе, – Анна Максимовна оживилась. То, что Анфиса поедет с ней, обрадовало ее. «Хорошая девочка, – подумала она. – Добрая. А таким всегда не везет. Но ничего, может, и ей Роман Семенович поможет…»

Сама Анфиса о колдунах думала нечасто. Столько телепередач, столько газет выходит. «Сниму сглаз, порчу. Приворожу. Отворочу»… Все это смахивало на сумасшедший дом. Колдунов объявилось немерено. У Анфисы одна подруга полностью свихнулась на гаданиях и биополях,.окончила какие-то курсы и теперь говорит только об этом, для других тем и даже для женских сплетен она уже не годится. Другая лечилась у травников. Анфиса верила и не верила во все эти чудеса. Честно говоря, трогало ее это мало. Никогда интереса к потусторонщине не имела. В принципе она готова была допустить, что ночь сегодня была особенная для гаданий. И что экстрасенс действительно скажет Анне Максимовне что-то важное. Во всяком случае, попробовать можно.

Взглянув на себя в зеркало, Анфиса быстро подрумянилась. Она всегда была ужасно бледной. «Бледность – признак аристократии, – часто подшучивала над ней бабушка. – Дворянские барышни всегда бледные были». Приводить себя в порядок как следует ей было некогда. Она надела шубу, дотронулась надушенным пальцем до мочек ушей – все, готова.

Маруська проводила их до угла дома и повернула назад, а они направились к автобусной остановке.

– Подождите, – остановилась Анфиса. – А где живет-то колдун?

– На «Соколе», а там еще две остановки на троллейбусе, – пояснила Анна Максимовна.

– Так это же тремя транспортами! Нет, так не пойдет, – Анфиса подняла руку, голосуя

машинам, бесконечный поток которых несся по Ярославскому шоссе.

– Анфиса, ты что, это же дорого, – запротестовала Анна Максимовна, но Анфиса не желала ее слушать. Договорившись с тормознувшим возле них частником, она усадила слабо сопротивляющуюся Анну Максимовну в машину.

* * *

Свою мать Катька когда-то любила. По-своему любила она ее и сейчас, но только когда не ненавидела. Всю жизнь мать металась, пытаясь устроить свою жизнь, а в результате только меняла мужиков, а замуж так ни разу и не вышла. Когда Катька подросла и поинтересовалась, кто же из всех этих, приходящих к ним дядей ее отец, то мать пожала плечами и ответила:

– А бес его знает. У меня их тогда трое было. Выходит, все и отцы, вот только, гады, алименты ни один не платил…

Тогда Катька ничего не поняла, осознание того, что сказала мать, пришло уже позже, когда она стала взрослее.

– Но хоть на кого из троих я похожа-то? – пытала она мать.

А та в ответ только пожимала плечами:

– Глаза вроде Ивана, а в профиль ты – вылитый Федор, он тоже очень хорош собой был, – констатировала мать. – Зато осанка и походка у тебя ну точь-в-точь – Семкина.

– По-твоему, на всех сразу, – злилась на неё Катька.

– По-моему, да. Да на хер тебе это, я уж их и не помню точно. Да и вообще, дочка, родилась, и радуйся… Вон какая, не уродина, а даже красавица получилась, – мать довольно улыбалась, глядя на нее. – Разве такую красоту один мужик сделает? Да ни в жизнь! – уверенно закончила она обсуждение.

Мать работала на заводе, поэтому контингент ее мужчин составляли работяги. Все они, как правило, любили выпить, а где выпивка, там и ссоры, а где ссоры, там и драки, после которых мать выставляла за дверь очередного претендента на ее руку и сердце: Сама она пила мало и все надеялась на большую и светлую любовь.

Когда в четырнадцать лет Катька призналась матери, что стала женщиной, та отнеслась к этому спокойно и только пошутила:

– Поздравляю! На свадьбе, значит, сэкономила.

Как жила дочка, чем занималась, мать не интересовало, она вертелась со своими мужиками и жила своими проблемами.

Настоящий раскол между ними произошел два года назад, когда у матери появился Егор. Катька сначала даже не поняла, зачем мать привела к себе этого парня. Он был на пятнадцать лет моложе матери и больше годился Катьке в женихи, чем матери в мужья. Был он недурен, но как бы слегка с глупинкой.

Как-то раз в присутствии матери он хлопнул Катьку по заду. Материны поклонники проделывали это и раньше, но тогда мать относилась ко всему спокойно, как к отцовской шалости. Поступок же Егора был ею воспринят совершенно иначе.

Мать взорвалась негодованием и обрушила на Катьку целый поток ругательств, называя ее дрянью, шлюхой, спидоноской и так далее. От обиды Катька проревела у себя в комнате целый день. Из происшедшего она поняла одно – мать ее ревнует к Егору. В дальнейшем ее догадка полностью подтвердилась. И поэтому, когда Катька исчезала из дома, мать только радовалась, а при ее появлении сразу свирепела, скорее напоминая пантеру, чем женщину, а тем более мать. Она бдительно оберегала свое счастье с Егором, пребывание которого в их доме, как ни странно, оказалось более длительным, чем пребывание предыдущих мужчин. Узнав, что дочка начала колоться наркотиками, мать ударилась в слезы, которые сменились равнодушием. Катька жила сама по себе. И порой ей казалось, что, если ее вдруг не станет, мать и не сразу заметит это.

Катька редко задумывалась о материях отвлеченных. Голова у нее вмещала немного. И самое главное для нее сейчас в жизни была постоянная доза героина. Остальное все второстепенно… Ну, конечно, если не считать такой штуковины, как «синяя клубника». Но «синяя клубника» – это вообще из другого, прекрасного мира, Изумительное мгновение. Для того чтобы повторить его, Катька была готова на что угодно.

– Тебя к телефону, – не гладя на Катьку, произнесла появившаяся в комнате мать.

Телефон был старый, раздолбанный, но звуки передавал отлично.

– Ты куда далась, уродина?

Ну кому еще мог принадлежать этот родной голос? Конечно, Штырю.

– Слушай, но ведь…

– Как ты нужна, тебя хрен знает где носит. Опять на панель потянуло?

– Нет.

– Чего голос такой? Уже раскумарилась?

– Немножко.

– А, немножко.

– Слушай, у меня кончается.

– Ладно, подлетай. Жду.

– Буду.

– И быстрее копытами шевели, сволочь, – Штырь бросил трубку.

У Штыря есть героин. А значит, она на коленях к нему приползет.

– Ты куда? – спросила мать.

– А тебя волнует?–спросила Катька.

– Ох, доходишься.

– Да уж как-нибудь сама разберусь со своей жизнью. Получше других…

* * *

Колдун жил в престижном доме времен «сталинского ренессанса». Анна Максимовна набрала цифры на домофоне. Из динамика послышался женский голос. Узнав, что они к Роману Семеновичу, женщина недовольно, тоном, каким разговаривали раньше продавцы колбасного отдела с очередью, отчеканила:

– Его еще нет дома. Подождите.

Их не пустили даже в подъезд. Анфису такое

обращение несколько покоробило. «Ничего себе прием. Колдун ведь тоже должен быть заинтересован в клиентах… Одиннадцатый час, а его нет дома?»

– Он мне на одиннадцать назначил, – догадавшись об Анфисиных мыслях, оправдывала колдуна Анна Максимовна. – Просто мы рано приехали.

– Ничего, прогуляемся. – И они, взявшись под руки, пошли по дворику, разглядывая местные достопримечательности. Во дворе дети пытались лепить снежную бабу, но снег был рассыпчатый, и баба получалась не по-бабски хилая.

Когда они возвращались, у подъезда колдуна затормозила шикарная иномарка – стального цвета «БМВ». Из нее вышел мужчина лет сорока, маленького роста, явно склонный к полноте, с круглой, как шарик, непокрытой головой, коротко стриженный. «На Чебурашку похож», – подумала Анфиса, взглянув на его большие круглые, слегка оттопыренные уши. Похоже, это и был тот самый колдун.

– Здравствуйте, – обратилась Анна Максимовна к «Чебурашке».

– Здравствуйте, – кивнул тот в ответ снисходительно, поправляя на груди дорогую дубленку «мокрый асфальт». – Проходите.

– А это кто? – кивнул колдун уже возле лифта в сторону Анфисы и окинул ее пристальным взглядом, в котором читался скрытый оттенок чисто мужской заинтересованности.

– Знакомая, – оправдывающимся тоном начала Анна Максимовна. – Она тоже знала Антона,

в детстве. А сейчас вот со мной приехала. Ей тоже ваша помощь нужна, Роман Семенович.

– Хорошо, хорошо, – закивал колдун.

Печати таинственности и потусторонней силы Анфиса в этом человеке не видела. Вообще он больше походил на преуспевающего делового заведующего тем самым магазином, в колбасном отделе которого разговаривали таким тоном, каким только что разговаривала с посетителями его помощница.

В квартире пришедших встретила худая строгая женщина лет сорока с неприветливым лицом. Внешне она походила вовсе не на продавщицу, а на школьную учительницу, из тех, которых ученики за глаза иначе как грымзами не величают. Предложила им раздеться и проводила в кабинет.

Кабинетом служила одна из комнат четырехкомнатной квартиры. Обставлен он был тяжелой старинной мебелью. Массивный двухтумбовый стол на ножках, покрытый зеленым сукном, занимал почти половину площади. На стене висели часы с маятником. Они мерно тикали. На столе тоже стояли круглые часы с вращающимися без всякой системы маятниками – игрушка, нечто вроде вечного двигателя. Приковывал взор массивный, хрустальный, отливающий зеленью шар, в которые так любят смотреть маги, пытаясь разглядеть в них другую реальность других времен. Говорят, некоторым это удается. У свихнувшейся на экстрасенсорике Анфисиной подруги был похожий, только раза в три поменьше, и обошелся он ей в сотню долларов. На стенах висела выполненная маслом копия картины Рериха со сказочным пейзажем Гималаев. Также были развешены картинки с изображениями

НЛО, каких-то восточных йогов, в углу висели две иконы. А к стене приколоты кнопками два мятых, исчерченных фломастерами плаката с изображением человеческих тел с биологически активными точками. Рядом со столом стоял метровый бронзовый шандал восточной работы со здоровенной, в руку толщиной, свечой. Рядом – кушетка для посетителей.

Диссонансом резала глаз замысловатая и необычайно уродливая металлическая абстрактная скульптура, местами раскрашенная в разные цвета и нагло возвышавшаяся на полке возле медной статуэтки задумчивого и мудрого Будды, который вряд ли радовался такому соседству.

Больше всего удивил Анфису потолок – ровный, белый, без люстры.

Из бронзовых ламп на стенах выбивался слабый, нездоровый свет. Вся атрибутика и полумрак были призваны завораживать посетителя, создавая у него впечатление связи с чем-то потусторонним…

Роман Семенович занял место за письменным столом и жестом пригласил дам присесть в кресла, расположившиеся полукругом напротив.

– Так как мой Антоша? – тихо спросила Анна Максимовна. – Вы смогли что-нибудь узнать?

У Анфисы сжалось сердце, она так же, как и Анна Максимовна, боялась ответа колдуна. Боялась жестокого, будто налитого свинцом «нет».

– Да, да, – закивал колдун. – Ночь была хорошая…

– Так что, что? – заторопила его Анна Максимовна. Она была вся напряжена.

– Но… – он, прищурив глаза, глянул на Анфису, – лучше я вам все покажу. И спутница ваша сможет убедиться… – говорил он тихо и очень медленно, как бы в такт всем этим вращающимся в окружностях шарам.

Он встал и вышел из кабинета. Анна Максимовна от напряжения теребила краешек платка, наброшенного на плечи.

Анфиса встала, воспользовавшись отсутствием хозяина, и подошла к стене, на которой висела рамочка с большими буквами: «Диплом». Он давно уже интересовал Анфису, но издали она никак не могла прочитать, что же там написано. Что за диплом?

Диплом был выдан Базеву Роману Семеновичу и подтверждал, что после окончания школы при 00 «Целитель» в подмосковном городе Балашиха ему присвоена профессия – биоэнерготерапевт и народный целитель, а также квалификация – бакалавр. Совсем запутавшись в этих терминах, Анфиса еще раз перечитала диплом.

– Интересуетесь? – услышала она голос колдуна за спиной. От неожиданности она вздрогнула. –Да, я именно бакалавр, хотя это и звучит старомодно, – гордо произнес колдун. – Кстати, мы не обсудили, по какому вы ко мне делу, – и он вновь хитро прищурился. – Знаете, прием у меня расписан на недели вперед.

– Роман Семенович, –взмолилась Анна Максимовна, напомнив о себе.

– Да, да. – Колдун подошел к столу. Он разложил на нем две карты, которые держал в руке. Одну – Москвы, а другую – Московской области.

Из ящика стола достал блестящий золотой шарик на ниточке. – Это маятник. Работая с ним, я выхожу на связь с Космосом, с тем кладезем сведений о сущем, который имеется в нем. Маятник – это инструмент. Я мысленно задаю Космосу вопрос, и он отвечает мне через покачивание маятника.

– И какой вопрос вы задаете? – бесцеремонно осведомилась Анфиса.

– Как какой? Где пропавший человек.

Он навис над столом, замер с рукой над картой.

– Поглядим, – прошептал он, и создалось ощущение, что его мысли уже далеко.

Шарик висел на веревке неподвижно. Колдун повел рукой над картой.

Маятник висел отвесно, спокойно, никак не реагируя. Таким же образом колдун поводил рукой над картой Московской области. Видно было, что работа эта напряженная, контакт с Космосом – это непросто, на лбу колдуна начал выступать пот. В этот момент Анфиса уже поверила было, что экстрасенс действительно что-то делает и сейчас неимоверным усилием сдернет завесу с тайны…

– Ничего, – разочаровал он, переведя дыхание и опускаясь на стул. Увидев отчаяние на лице Анны Максимовны, он сказал: – Мы еще не закончили. Сейчас отдохну…

Отдыхал он пару минут, прикрыв глаза. Все это время женщины боялись неосторожным движением и вздохом потревожить его. Потом экстрасенс очнулся. Теперь шарик поплыл над картой Москвы. Он на секунду замер. Потом вдруг еле заметно качнулся в сторону. Колдун медленнее повел рукой, и вдруг маятник стал раскачиваться все сильнее.

– Район Тушина, – заметив взгляд Анфисы, сказал колдун.

– Что? Что район Тушина? – заволновалась Анна Максимовна. От напряжения на ее глазах выступили слезы. Анфиса подошла и обняла ее за плечи. У нее тоже сердце екнуло. Она вдруг подумала, что сейчас на ее глазах, похоже, человек соприкоснулся с чем-то неведомым, огромным и страшноватым. И от этих мыслей стало не по себе.

– Ну, что вы, Анна Максимовна! Все будет хорошо, – произнесла Анфиса, поглаживая женщину по плечу.

Колдун вновь дал знак, чтобы ему не мешали. Он опустил золотой шар ровно над точкой, почти вплотную к карте и, пристально глядя на Него, произнес:

– Вижу, вижу… Серебро. Какое-то строение… Что-то непонятное. Но строение это точно серебряного цвета. – И он, облегченно вздохнув, отодвинулся от карты, вновь спрятав свой шарик в стол.

– А жив ли, жив? – еле слышно спросила Анна Максимовна, сама боясь своего вопроса.

– Не могу сказать… – колдун устало пожал плечами. – Город, здесь все так сложно. Огромное количество энергопомех. Смог дурных мыслей и устремлений мешает контакту с Космосом, – он многозначительно развел руками. И вновь Анфиса поймала его внимательный взгляд на себе. Этот взгляд был ей неприятен, у нее возникало чувство, что Роман Семенович видит ее насквозь, буквально читает ее мысли.

– В милицию нужно, – Анфиса встряхнула

головой, как бы пытаясь сбросить с себя этот его взгляд.

– Что вы! – удивился колдун. – Кто же вам там поверит? В нашей милиции народец тупой… Это если не сказать больше… Думаю, вам самим поехать сначала надо.

– Конечно. Я сейчас прямо туда и поеду… – Анна Максимовна заторопилась, из сумочки достала конвертик и положила его на стол колдуна..

– Анна Максимовна, – вздохнул Роман Семенович, – честное слово,.. Я же знал Антона. Но… Вынужден взять. Если работа не оплачивается, то и предсказание не сбывается. Это закон, – и он закинул голову, уставившись в потолок. Анфиса тоже машинально проследила за его взглядом, но, кроме гладкого белого потолка без люстры, ничего не увидела.

– Спасибо, нам пора, – сказала Анна Максимовна и направилась к двери. Анфиса поспешила за ней, но туг колдун остановил их.

– Карту возьмите. Потом вернете, – сказал Роман Семенович. – Так вы-то, дамочка, зачем ко мне приходили? – обратился он к Анфисе.

– Ах да, – Анна Максимовна уже хотела вернуться, но Анфиса ее остановила.

– Идите, идите, – сказала она ей и, обращаясь к колдуну, объяснила: – Я к вам в другой раз лучше приду. Мое дело не срочное…

– Что ж, – колдун сощурился, – буду рад. Приходите.

Когда Анфиса вышла в просторную прихожую, Анны Максимовны уже не было. Возле огромного зеркала в резной деревянной раме приглаживали

волосы две женщины лет за шестьдесят. Они были похожи на старых коренных москвичек, в любом возрасте следящих за своей внешностью.

– Какой он молодец, – говорила одна из них, доставая из косметички губную помаду. – Я в него просто влюблена.

– Да. И мне он так помог… – вторила ей ее приятельница.

Женщина попыталась подкрасить губы, но ее рука старчески тряслась, и она беспомощно тыкала губной помадой то в подбородок, то в нос…

– Ты знаешь, – оставив свое занятие, она вновь обратилась к приятельнице. – Я вчера даже возбудилась! Представляешь?

– Да ты что? – удивилась та, беря из ее рук помаду. Она вытерла лицо подруги и сама подкрасила ей губы.

– Да-да.

Анфиса зажмурилась. Ей все это Напоминало театр с привидениями.

Анфиса сама открыла дверь, отодвинув тяжелый засов, и быстро сбежала по ступенькам. Вдохнув морозный воздух, она успокоилась. И улыбнулась.

– Колдун, – прошептала она…