Текст книги "38 1/2: 1 муж и 2 любовника"
Автор книги: Ксения Каспер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)
Почти через час езды – непонятно почему, чтобы добраться до аэропорта, нужно обогнуть всю Валенсию – я останавливаюсь перед терминалом. Аэропорт для третьего по величине города Испании небольшой и довольно уютный. Не проходит и двадцати минут, как я уже слышу звонкий голос сестры, которая пробует угомонить трех своих бестий и одновременно пытается, нагруженная, как товарный состав, проложить себе дорогу к выходу. Пять больших чемоданов, четыре лишь немного уступающие им по размеру сумки и рюкзаки детей громоздятся на трех багажных тележках, которые они толкают перед собой.
Мы пытаемся все аккуратно уложить, но проходит полвека, пока нам это удается и заднюю дверцу машины уже можно закрыть. Мы с Андреа обливаемся потом, но надрываем животы от смеха. Когда мы наконец приезжаем в наш чудесный дом, Андреа взволнована. Наш первый отпуск в желтой вилле у моря.
* * *
Два дня назад настало время великого блаженства. Мы лежим на пляже, подставив солнцу бледные животы. Виктория, Макси, Йонас и Софи замечательно ладят. У них на уме только тинейджерские проделки, поэтому они быстренько от нас отделяются. Мы заказали для них в Дении четырехнедельный курс по парусному спорту. И только шестилетняя Лиза пока без компании. Мы с Андреа решили пригласить всех соседей с детьми, и через четыре дня состоится наша грандиозная гриль-вечеринка. Хуан, с которым Андреа до сих пор поддерживает отношения, дал нам парочку ценных советов, как все организовать.
Мы пригласили тридцать человек. Праздник начинается в восемь. Приготовления идут полным ходом с обеда. Нам жутко интересно. Я размышляю, какую из книжек, что привезла с собой, я начну читать первой, как вдруг звонит телефон. Макс сообщает о своем скором приезде. Довольно скором, так как сейчас он в Барселоне, а это четыреста пятьдесят километров от Дении. До встречи еще около четырех часов. Я начинаю потихоньку нервничать. Это была действительно хорошая мысль? В Кёльне наша встреча произошла случайно, я была сама не своя, а сегодня? Он проехал от Лиона, где у него были какие-то переговоры, больше чем тысячу километров, и все из-за меня. В этот раз наша встреча будет другой, во всяком случае для меня.
– Только не надо начинать… Ты же так хотела с ним увидеться, и все эти дни у тебя только одна тема: Макс то, Макс се. Он приедет? Я уже просто не могу это слушать! – сердится Андреа. – PI пока ты еще не надумала спасовать, забудь об этом. Это тебе не Диего, его ты так просто отшить не сможешь.
Да, Бог свидетель, Диего с Максом даже рядом не стоят. Диего – это была моя маленькая месть, отплата Мартину, мимолетное увлечение, а не человек, который действительно может стать для меня опасным. Макс есть и всегда был для меня особенным. На этот раз я не позволю себя обидеть! Я беру в руки книгу. «Сладенькая» – так звучит название. Сюжет: запутанные отношения с мужчинами и собственным весом одной упитанной леди. Написано смешно и остроумно, говорят рецензии на обложке. Я осиливаю только первую главу, после чего мои мысли путаются.
– Андреа, что мне надеть? – вырывается у меня.
– Что?
– Сегодня вечером. На встречу с Максом. Это не должно выглядеть слишком сексуальным, я же все-таки в отпуске. Кроме того, не хочу, чтобы он думал, будто исход вечера уже определен.
– Не смеши меня! Как будто вы ограничитесь милым ужином… – Андреа сверкнула на меня глазами.
– О… – говорю я тихо.
Я не успеваю заговорить, как звонит телефон. Он уже в Таррагоне. Хотя я твердо решила бросить курить, но не могу сейчас отказать себе в этом. Я с удовольствием затягиваюсь, расслабляюсь и чувствую, что Андреа смотрит на меня, улыбаясь.
– Ты опять влюблена в него, признайся. Я же вижу по твоим глазам. Они горят и сияют, когда ты о нем говоришь.
– А что, если он и в третий раз окажется козлом? Вообще-то я даже доводить до этого не хочу. Не хочу повторения старой истории. В последний раз я уже практически была готова все бросить. И ты знаешь, что у меня тогда было заманчивое предложение – стать владелицей галереи. Если бы все так быстро не накрылось, я бы сто процентов переехала во Франкфурт, чтобы наконец выяснить для себя, действительно ли мы созданы друг для друга. Но… ты знаешь, чем все закончилось. Он очень много раз меня обижал. – Меня разрывают сомнения. – Мне не нужно с ним встречаться, я же могу…
– Нет, отменить все сейчас – это несправедливо. Ты должна с ним встретиться. Но то, чем закончится вечер, целиком в твоих руках. Может, и впрямь будет лучше, если ты выложишь ему всю правду, скажешь все как есть. Может быть, тогда ты наконец его отпустишь, – успокаивает Андреа.
Определенно, это было бы умно. Но для меня это одна из самых сложных задач, какие только есть. Своим подругам я могу рассказать все, что угодно, говорить о своих чувствах, о том, как сильно я влюблена или обижена. Но Максу?… Нереально! Я даже с Мартином не могу это делать, а с ним мы уже немало лет вместе. Что-то заставляет меня носить маску холодной, жесткой и рассудительной. Если взять Берлинскую, Китайскую и все остальные стены в мире, поставить их друг на друга, то можно представить стену, которую я возвела вокруг себя. Я еще никого не подпустила по-настоящему близко. После третьей сигареты я взяла себя в руки и повернулась к Андреа.
– Хорошо, будем решать проблемы по порядку. Первая: что мне надеть?
Следующие полчаса мы занимаемся тем, что мысленно переворачиваем наши платяные шкафы. Мы как раз перебрались от блузок к юбкам, как вдруг позвонил Макс. Если я когда-нибудь пожалуюсь на низкую частоту сердечных сокращений, то лечиться точно буду его звонками. Мой пульс ускоряется от первого сигнала до третьего, как «Порше Каррера-911» класса «S», который разгоняется от нуля до ста километров в час за четыре и восемь десятых секунды. Когда я нажимаю зеленую кнопку и слышу его голос, уже достигнута наивысшая скорость – двести девяносто три километра в час. И хотя он всего лишь сообщает, что сейчас проезжает по кольцу в Валенсии, только что пролил банку колы себе на брюки и хотел бы, чтобы я посоветовала ему какой-нибудь отель, я мурлычу в ответ так, как если бы мне сделали самое красивое всех времен и народов признание в любви. Меня уносит волна теплого и радостного чувства. Все, у меня больше нет желания валяться на солнышке. Я складываю свое полотенце, борюсь с техническими сложностями шезлонга, прищемляю себе палец и мужественно выдерживаю гомерический смех Андреа. Лиза, которая подружилась с мальчиком и строит третий за сегодняшний день песочный замок, подбегает к нам и спрашивает взволнованно:
– Мама, что случилось? Ты плачешь?
– Нет, родненькая, я смеюсь над твоей тетей. Она сражалась с шезлонгом… и проиграла, – прыскает Андреа.
– Пожалуйста, хватит меня так называть. Хоть я и вправду тетя, но ты же знаешь, что я этого не люблю, – огрызаюсь я.
Я беру сложенный шезлонг вместе с полотенцем и кремом для загара под мышку и направляюсь к воротам сада. Кладу все на место, и тут эта штуковина опять звонит. На этот раз Мартин, захотелось поговорить. Он спрашивает, как у меня дела, как дети, как дом, и радостно сообщает, что провел для своего банка сделку на огромную сумму. Мне становится не по себе. Уверенным движением я открываю холодильник, достаю бутылку шабли, наливаю бокал и выпиваю залпом, а Мартин все продолжает говорить. Через пятнадцать минут я выхожу из душа. Мои волосы, несмотря на кондиционер, непослушные, как несносный двухлетний ребенок. Ни феном, ни плойкой их угомонить не удается. Я нервничаю, стоя перед зеркалом и видя в нем совершеннейшую растрепу. Входит Андреа.
– Что тут еще случилось? Ты что, совала пальцы в розетку? Нет, так ты никуда не пойдешь.
– Блин, сегодня все кувырком! – говорю я. – Звонил Мартин, прожужжал мне все уши, теперь я чувствую себя настоящей шлюхой. По-моему, мне действительно не стоит никуда идти.
У меня сдают нервы. Больше всего мне сейчас хочется лечь в гамак с двумя-тремя бутылочками вина и выкинуть из головы всю эту историю. Но нет, Андреа утверждает, что это нечесно.
– Давай только не будем устраивать цирк. Мы и посерьезнее проблемы решали. Ничего, прорвемся, – Андреа включает холодную воду, подставляет под нее мою голову, потом заворачивает меня в полотенце и выталкивает в спальню. Теперь с бокалом вина и сигаретой в руках (Андреа все предусмотрела) мы стоим перед открытым шкафом.
– Все, хватит! Заканчивай спектакль и надевай вот это. Ты встретишься с Максом и, наконец, перевернешь эту страницу.
Моя сестра сказала решающее слово. Через три минуты я готова.
– Так, чуть-чуть подводки, туши, припудрись, и ты великолепна.
Звонит телефон. Это кошмар!
– Привет. Ты еще не передумала? Я нашел отель, зарегистрировался, принял душ и никого так не хочу видеть, как тебя.
Спрашиваю себя, как у него получается так соблазнительно говорить.
Конечно, не передумала! И благодаря Андреа я еще и в состоянии это сделать.
– Выкури сигарету, выпей воды и возьми машину. Лучше, чтобы он не знал, где ты точно живешь. И не забудь: делай только то, что тебе подсказывает разум, то есть к чему лежит душа. Мы потом вместе заметем следы.
Из радио несется песня «Maria». Я сияю, как звездное небо, подпеваю и снова чувствую то, что раньше чувствовала постоянно: мир – мой! И в этом настроении я подъезжаю к отелю «Лос-Анджелес».
Глава 8
Кровать и диеты
Зуза:
Я пытаюсь сохранять спокойствие, но замечаю, что мои внутренние органы решили поупражняться: желудок прыгает на скакалочке, мозг висит на брусьях, а сердце – на трапеции без страховки…
Зуза:
У него что, пунктик на именах, начинающихся с «О»?
Андреа – Зузе:
Кошка не отпускает мышку, да, сестричка? Ты всегда говорила, что не стоит разогревать старые булочки, а именно это сейчас и делаешь!
Зуза – Андреа:
Но это очень вкусная булочка.
Макс – Зузе:
Да, и еще: я скучаю по тебе! Спокойной ночи!
Дженетт, англичанка на рецепции, тепло меня приветствует. Как назло, у нее сегодня смена, и, естественно, она меня сразу узнала. Я пытаюсь как можно лучше скрыть, что взволнована, и набираю номер Макса, чтобы сообщить о своем прибытии. В трубке я слышу короткие гудки. Ничего, полистаю газеты, подожду, когда он сам перезвонит. Проходит не больше трех секунд.
– Ты уже приехала? Ну ты и быстрая! Я сейчас спущусь.
Черт! Я что, не могла ехать медленнее? Прячусь за газетой «Бильд», буквы плывут перед глазами. Читать и думать нечего. Я пытаюсь сохранять спокойствие, но замечаю, что мои внутренние органы решили поупражняться: желудок прыгает на скакалочке, мозг висит на брусьях, а сердце – на трапеции без страховки. Чудесно! Я просияла как медный грош, когда открылась дверь лифта и Макс вышел мне навстречу. Хорошо выглядит – в потертых джинсах, синей рубашке и небрежно наброшенном на плечи пуловере. Прежде чем он успевает бурно меня поприветствовать, я беру его за руку и тяну в сторону выхода. Дженетт необязательно наблюдать воочию мои любовные похождения. Как только мы скрылись из виду, я останавливаюсь, поднимаюсь на цыпочки и чувствую, как он прижимает меня к себе. О господи, как же он целуется!
Если бы я лучше учила химию, то знала бы, какие реакции происходят в организмах влюбленных. Но в этой науке я всегда была дуб дубом. Знаю только одно: взорвалось все, что я себе понавыдумывала. И я сама тоже!
– Я заказал для нас столик.
Есть? Сейчас?
– Хорошо, – мямлю я, мягко опускаюсь на землю, пытаясь одновременно поправить прическу и развернуться в направлении ресторана. Когда официант Пьер видит меня, то сразу же вскакивает с места и сообщает, что оставил для нас столик, сервированный на две персоны в уютном уголке на террасе. Свечи в садовых подсвечниках уже горят. Я благодарю Пьера за предусмотрительность и начинаю искать в сумке «Мальборо». Макс смотрит на меня вопросительно. Вот они наконец! Я только подумала, что теперь надо бы и зажигалку найти, как Пьер уже тут как тут с зажженной спичкой. Я затягиваюсь сигаретой вплоть до самых альвеол и воображаю, что немного расслабилась.
– Я много лет назад бросил курить, – сообщает Макс многозначительно.
Я же каждый день бросаю, чтобы на следующий радостно снова начать. После этого небольшого обмена репликами мы углубляемся в меню. Я вижу маленькие черные буквы, которые, собранные вместе, обозначают какие-то изысканные блюда. Но сегодня знакомых букв я не узнаю и голода абсолютно не испытываю. Макс берет инициативу в свои руки и заказывает две порции рыбы гриль, а для себя – капрезе [15]15
Капрезе – салат из помидоров, моцареллы, базилика и оливок, считается традиционным блюдом итальянской кухни из-за сочетания цветов: красный, белый, зеленый.
[Закрыть]в качестве закуски.
Потом он без всяких предисловий начинает рассказ о своей неверной жене.
– Одетта за все тринадцать лет ни разу не испытала со мной оргазма! – жалуется он.
– Что-что? – Я отпиваю глоток риоха, смотрю на него непонимающим взглядом и слышу свои собственные слова: – Ни одного оргазма за тринадцать лет, это же ужасно! Она не пробовала обращаться к сексологу?
У меня внутри все дрожит – не знаю, от смеха или от рыданий. Зачем мне обо всем этом знать? И сразу же мне сообщают, что с новым любовником, который намного младше его, Одетта наконец испытала долгожданный оргазм, причем многократно. Но и это еще не финал. Без всякой паузы Макс переходит от фригидной жены Одеттык своей платонической подруге Оттильде. Господи, что за жуткие имена?!
– Знаешь, между мной и Оттильдой все-таки что-то есть.
Я чуть не подавилась куском рыбы.
– Но она говорит, что пока я не похудею и не куплю новую кровать, ничего не получится.
Все, с меня хватит!
– Скажи, пожалуйста, – начинаю я с отвращением, – сколько лет этой твоей… как там ее? Ортраут?
– Ее зовут Оттильда!
– Да мне это фиолетово! Что за идиотизм?! – не могу сдержаться я. – Как можно ставить отношения в зависимость от кровати и чьих-то килограммов? И зачем ты мне вообще весь этот бред рассказываешь?
Что за дебильный разговор, спрашиваю я себя. Я влюблена как кошка, а мой ненаглядный трындит тут о своих пассиях. У него что, не все дома? Что это такое! Три развода, так и подзатаскаться можно. Если бы мне это рассказали мои дети пубертатного возраста, я бы только посмеялась. Но Макс?! Может, мне лучше просто встать и уйти? Он меня провоцирует, или все эти разговоры с Оттильдой действительно происходили? Вообще-то какая разница, решаю я за наносекунду, все еще излучая негодование по поводу этих дурацких высказываний, словно неисправная атомная станция. Я узнаю, что эта платоническая и «веселая» Оттильда занимается увлекательной работой в архиве какого-то издательства. Все понятно! Сорок часов в неделю в компании мышей и книжной моли, так и спятить недолго! Я воздерживаюсь от комментариев и пытаюсь представить себе, какая в действительности жизнь у этого мужчины. Есть ли у него друзья? Что это за люди? А в отношении женщин у него что, пунктик на именах, начинающихся с «О»? Кто он вообще такой? Но я не успеваю углубиться в эти мысли, потому что приносят кофе. Честно говоря, я не уверена, хочу ли знать ответы на эти вопросы. Возможно, получи я их, то мигом бы ушла. Но я не позволю растоптать свое чувство и прогоняю эти мысли. Об этом можно подумать и завтра. А сегодня я хочу насладиться Максом и моей влюбленностью. Баста!
С улыбкой, достойной «Оскара», я достаю сигарету. Пьер, сама галантность, снова возникает как из-под земли с зажженной спичкой в руках. На этом вечер окончен? Нет! Через десять минут мы с Максом стоим в его номере и смотрим на море. Один только поцелуй в лифте уже развеял всю мою нерешительность и сомнения. Я слушаю веселый гомон на террасе, а Макс медленно несет меня на кровать, мягко кладет на подушки и еще медленнее раздевает. Черт возьми, я здесь еще и десяти минут не пробыла, а уже ничего не хочу сильнее, чем почувствовать его. Он расстегивает мой бюстгальтер и ласкает мою грудь. Его руки блуждают по мне, и мы медленно становимся единым целым, улетаем в другой мир, сливаемся во влажном ритме наших тел, плывем навстречу нирване непередаваемой силы. Любовь? Да, любовь! Близость!
В три часа утра – после головокружительных занятий любовью, после выпитой залпом бутылки воды, после смеха под душем – мне пора уходить. Время, взятое взаймы, украденные минуты… Мы снова и снова начинаем целоваться и ласкать друг друга. Просто не можем оторваться. Но мне нужно идти! Макс провожает меня до машины, останавливается, смотрит на меня, и больше всего мне хочется захлопнуть дверцу и броситься в его объятия.
– Оставайся до утра! – просит он.
– Ты же знаешь, не выйдет. Кроме того, я же никогда не оставалась на завтрак. Завтракать вместе – это уже чересчур.
– Да, правда, ты никогда этого не делала, – говорит Макс с грустью в голосе.
Я смотрю на него и чувствую себя ужасно виноватой. Зачем изображать из себя неприступность, если теперь я бы с таким удовольствием осталась? Причина – Виктория и Йонас. Как должна Андреа объяснить им отсутствие матери? Но этого я ему не говорю.
Мои колени дрожат, я получаю такой выброс адреналина, что он легко мог бы доставить космический шатл на земную орбиту. Я уезжаю. Через десять минут останавливаюсь перед воротами нашей желтой виллы. В доме мертвая тишина, слава богу! Я на цыпочках пробираюсь в спальню, ныряю под одеяло и через секунду засыпаю глубоким сном. Звонкий голосок Лизы будит меня. Восемь часов, звонит мой мобильный. Кроме того, у меня сообщение:
Я уже уезжаю, к сожалению. Опять не сомкнул глаз, все думаю о тебе. Целую нежно.
И я снова чувствую легкое головокружение. Я надеваю шлепанцы и спускаюсь в кухню. Виктория, Йонас, Макси и Софи еще спят. Только Лиза носится с Казимиром по двору. Андреа сидит за деревянным столом на веранде, пьет кофе и читает «Коста бланка» Она поднимает на меня глаза и многозначительно улыбается. Я подхожу со стаканом воды и сажусь рядом.
– Доброе утро! И когда же ты вернулась?
– В три! – отвечаю я.
– Кошка не отпускает мышку, да, сестричка? Ты всегда говорила, что не стоит разогревать старые булочки, а именно это сейчас и делаешь!
– Да, твоя правда. Но это очень вкусная булочка.
Потом я в эпической манере рассказываю ей о событиях вчерашнего вечера.
– Знаешь, – начинает Андреа, – в другой ситуации я бы просто посоветовала тебе насладиться этим и следить, чтобы ничего не выплыло. Но от твоего тона, от того, как ты сияешь, мне становится страшно. Это не какая-нибудь интрижка на три месяца, которая вспыхивает и так же быстро угасает. Это Макс, опасность, тревога!
– Я знаю, – отвечаю я робко, по-прежнему сияя.
Следующие три дня мы занимаемся тем, что загораем и готовим нашу гриль-вечеринку. Мартин и Клаус заказали билеты со скидкой и прилетят сюда на выходные. Завтра утром они уже будут в Валенсии.
За это время я развиваю двигательные способности своего большого пальца с помощью бесчисленных SMS, a также выключаю сигнал для входящих сообщений, чтобы Йонас и Виктория ничего не заподозрили. Без его SMS я не могу представить свой день. Мы как глупые влюбленные подростки, и что самое смешное – мне это страшно нравится. Я скучаю по нему день ото дня все больше. Я просыпаюсь и засыпаю с мыслью о нем. А в промежутке – сообщения, поступающие каждые пять минут. Когда я открываю Андреа свои чувства, она вздрагивает. Она знает, что это значит, и подозревает, чем это закончится.
* * *
В четверг вечером, в начале десятого, прилетают Клаус и Мартин. Я действительно рада и надеюсь, что благодаря присутствию мужа смогу хоть немного забыть о Максе и в голове у меня прояснится. После того как наши благоверные тщательнейшим образом обследовали дом и, на удивление, высказали свои похвалы, мы уютно уселись на веранде. На столе домашнее вино «Эль Кото», оливки и маслины, пармезан, разогретая в духовке тортилла и большая миска салата. Двадцать пять градусов в тени, сад в огнях. Мы наслаждаемся трапезой. Я стараюсь изо всех сил: очень мила с Мартином, внимательно слушаю и решаю, что сегодня ночью соблазню его по всем правилам искусства. Пока разговор вертится вокруг завтрашней вечеринки, я мысленно перебираю содержимое шкафа в спальне. Взяла ли я с собой подвязки для чулок и плюшевые наручники?
Да, подвязки и наручники всегда делают свое дело, и ночь удалась на славу, насколько я могу судить по выражению лица Мартина. Как просто можно управиться с мужчинами! И как мало им надо для счастья: немного нежности, чуть-чуть любви и много секса. Мартин сегодня утром по глазам угадывает мои желания. Самое смешное, что мое самое большое желание – увидеть Макса как можно скорее. Среди всей этой круговерти с вечеринкой я пытаюсь позвонить ему, только чтобы услышать его голос. Я набираю его немецкий номер, как вдруг передо мной вырастает Диего, мой Антонио Бандерас, человек из службы доставки. Он классно выглядит в джинсах и футболке. Его черные глаза смотрят на меня вызывающе, и я понимаю, что на его недвусмысленное приветствие можно ответить только ответным ударом. Я перевожу дыхание и, чтобы избежать разоблачения, представляю Мартина, моего супруга. К счастью, как раз в этот момент возникла какая-то проблема с размещением столов. Андреа нигде не видно, так что я могу быстренько удалиться. На ломаном испанском объясняю людям из службы доставки, как расставить столы, где можно охладить напитки и что ворота должны быть обязательно закрыты из-за Лизы и Казимира. Мартин и Клаус с бокалами пива в руках с важным видом наблюдают за происходящим. Двадцать испанцев носятся по всему саду со столами, напитками, свечами, плетеными креслами, подносами и бокалами. Макси, Виктория и Софи уселись на голливудские качели, с наслаждением обсуждают молодых людей и кудахчут, как куры. Я ловлю момент, чтобы, спрятавшись в дальнем углу сада, тайком набрать двенадцатизначный номер Макса. Первый гудок, и тут передо мной появляется Йонас. Мартин срочно хочет меня видеть. И лучше уж я сама к нему пойду, чем дожидаться, что он пошлет за мной розыскной отряд. Как только я его вижу, сразу понимаю, что что-то стряслось. Он раскраснелся, от ярости выпучил плаза, и я уже готовлюсь к самому худшему.
– Я только что застукал Викторию, когда она целовалась с одним из этих испанцев, – выдает он.
– Где? Она же только что сидела на качелях!
– Только что? Это «только что» было час назад. В один прекрасный момент она исчезла, и когда я шел по саду – я вообще-то шел к машине, – то увидел, как она обнимается с этим типом.
Я вижу, что у него повышается давление.
– И где она сейчас?
– В своей комнате! Это я ее туда отправил. А этот тип сегодня не будет работать у нас. Я уже обо всем рассказал его шефу.
– Мартин, ее четырнадцать. В таком возрасте это совершенно нормально.
С этими словами я поворачиваюсь и бегу в дом. Виктория лежит на кровати, зарывшись лицом в подушку, и рыдает. Типичная подростковая драма.
– Это так несправедливо, – начинает она, когда я закрываю за собой дверь, – и так подло! Я что, не могу развлечься чуть-чуть? Я влюбилась в Рафаэля с первого взгляда, а он – в меня, и мы только целовались, а не сосались, как сказал папа! – Она громко всхлипнула: – И папа все испортил! Я его больше никогда не увижу!
Следующие полчаса я пытаюсь успокоить ее. объяснить, что таких Рафаэлей будет еще много и что она не должна позволить испортить себе вечер.
– Точно! – Виктория встает, вытирает слезы и подходит к шкафу. – Сегодня вечером я буду выглядеть шикарно. Мам, а можно мне надеть твое платье от Роберто Кавалли?
Конечно же, можно! Кто откажет несчастной влюбленной дочери? Спускаясь по лестнице, я размышляю, что она такое задумала. Ведь она же такая плутовка. Это дети: сейчас они до смерти опечалены, а через минуту снова ликуют.
Сад выглядит очень празднично. Столы, накрытые льняными скатертями, красиво смотрятся среди пальм, ротанговых кресел, разноцветных фонариков и свечей. Мартина нигде не видно. Андреа кричит мне, что она идет переодеваться, потому что через полчаса уже приедут первые гости. Я в третий раз пытаюсь позвонить Максу. С сигаретой в руке и телефоном возле уха я выхожу за ворота и сажусь на мягкий теплый песок. Наконец-то никто мне не мешает, не нужно решать никаких проблем, только его мягкий голос. Он на пресс-конференции, очень рад меня слышать и может как раз сейчас отлучиться. Я всем телом чувствую желание и тоску по нему. Как же это получается? С Максом то же самое. Его тоже захватывает подобное чувство. Я не успеваю еще ничего сказать, как он выдает:
– Через выходные, очень вероятно, я буду дома, в Мюнхене, и могу сделать так, чтобы быть свободным. Так что если будет желание приехать…
– Да, думаю, у меня получится.
Конечно, я все силы на это положу, преодолею все препятствия ради такой возможности. И в этот раз даже останусь к завтраку. Я захожу назад во двор и уже обдумываю свое алиби.
Андреа кричит с балкона, что нужно поторапливаться. Взгляд в зеркало это подтверждает. Я все еще в шортах и замусоленной футболке, волосы висят. Самое время в душ. Я одним махом перепрыгиваю через две ступеньки и замечаю, что все уже прихорошились. Андреа выглядит суперски: тонкие хлопковые брюки, белый топ и жакет оливкового цвета. Волосы уложены феном, а кошачьи глаза подчеркнуты зелеными контактными линзами. Виктория же стоит в замешательстве перед моим шкафом в лифчике и трусиках.
– Мама, ты не взяла то платье от Кавалли! – возмущается она. – Можно что-то другое выбрать?
Подождите, это платье должно быть здесь. Я выдвигаю ящик комода и с первого раза нахожу его.
– Вот, дорогая. Кто ищет, тот находит!
Она просияла и умчалась в свою комнату. А я иду в душ. Иногда я завидую мужчинам. Они надевают джинсы, футболку или рубашку, и все. А я битых пятнадцать минут стою перед раскрытым шкафом. На кровати растет гора уже примеренного барахла. Джинсовое платье тесно в животе. Широкое длинное коричневое платье смотрится как-то смешно. Белое льняное платьице я вымазала тушью, даже не успев надеть. Зараза! В конце концов я решаю надеть темно-коричневый топ с грязно-розовой кожаной мини и коричневыми замшевыми сапожками на плоской подошве. Складывая вещи на место, я натыкаюсь на свой телефон, в нем сообщение:
Я проверил, на тех выходных буду свободен. Можешь приезжать, когда захочешь. Только во вторник нужно будет поработать. Пожалуйста, дорогая Зуза, приезжай.
Я быстренько достаю ноутбук, захожу на сайт «Хапаг Ллойд», но, как назло, из Валенсии они летают только в Кёльн. Штутгарт и куда-то еще. Попытаю счастья у «Люфтганзы». Ура! По четвергам из Валенсии есть самолет, в Мюнхене я буду в 17.30. Назад так же быстро. Все, я бронирую, причем здесь и сейчас. Со своей кредиткой в руках я ввожу всю необходимую информацию и перемещаю курсор на «заказать и оплатить». Дело в шляпе! При мысли о том, что я четыре дня и четыре ночи проведу с Максом, у меня кружится голова: это значит четыре раза вместе позавтракать! Успокаиваю себя тем, что если что-то пойдет не так, то всегда можно поменять билет. Кроме того, в таком большом городе, как Мюнхен, должны и отели найтись. Я сообщаю Максу, когда прилетаю и что не могу этого дождаться, и выключаю телефон. Потом спускаюсь вниз. Уже появляются первые гости. Андреа стоит посреди сада и просто сияет.
– Посмотри, разве это не прекрасно?
Два часа спустя вечеринка в самом разгаре: все со всеми болтают, у гриля толпится народ. Пиво течет рекой. Кое-кто танцует. Я слышу, как Мартин обсуждает с нашим соседом преимущества местного яхт-клуба. Йонас сидит на голливудских качелях и так флиртует с дочерью соседей, своей ровесницей, что хоть святых выноси. Лиза бегает за Казимиром вместе с какой-то девочкой, а Виктория отчаянно строит глазки, но на этот раз не Рафаэлю. Я рассеянно наблюдаю за всем этим: через две недели я увижусь с Максом… С улыбкой на лице я иду прямо в объятия Диего. Рядом с ним совсем молоденькая темноволосая испанка, которую он тут же представляет мне как свою девушку. Я очень за него рада, потому что это неземное создание, честно говоря, подходит ему намного больше, чем я. Та ночь была прекрасна, ну и останется с нами! Я желаю им всего хорошего. Наслаждаюсь вечером, а позже – и своим мужем.
* * *
На следующее утро меня будят солнечные лучи, потому что я не опустила жалюзи и не задвинула шторы. Мартин лежит рядом, довольно похрапывает и хрюкает, когда я его целую. В кухне никого нет, дверь на террасу открыта. Предполагаю, что Андреа уже встала, но не поручусь, потому что вчера вечером она немного перебрала. Я наливаю себе стакан апельсинового сока и выхожу на террасу. А вот и Андреа, сидит со стаканом альказельцера в руках, уткнув нос в «Коста бланка». Мне срочно нужно с ней поговорить, рассказать о будущей поездке. А устроить все очень просто: вернисажи проводятся, как правило, именно по субботам и воскресеньям. Я скажу Мартину, что на выходных мне нужно посетить две важные выставки в Мюнхене. В этом нет ничего необычного. Йонас и Виктория несколько дней побудут с Андреа в Дении. Просто и гениально. Андреа эта идея мало вдохновила, но она согласилась выступить моей сообщницей. Я радуюсь, как ребенок, когда Рождество, День святого Николая и день рождения совпадают.
Потом входит Мартин. У него в руках мой телефон. Он смотрит угрюмо.
– Доброе утро, – бурчит он, – тебе сообщение пришло.
Я не успеваю ничего ответить, как он поворачивается спиной и уходит в кухню. Сердце у меня подпрыгнуло, дышать стало тяжело. Мартин прочел сообщение? Я тупо смотрю на телефон, Андреа беспокойно заерзала на скамейке.
– Да читай же! – приказывает она.
На дисплее, слава богу, горит надпись «получено сообщение». Если бы он его открыл, этой надписи бы не было. Я открываю SMS, это от Макса:
Ничего, что прошло столько лет. Я, наверное, просто ждал, чтобы ты стала взрослой женщиной. Не знаю, как продержусь эти две недели. Пойду в пивную, постараюсь забыться.
Да уж, я тоже не знаю, как пережить эти две недели. Я радуюсь каждому новому закату, потому что он приближает нашу встречу.
* * *
Клаудия ни с того ни с сего решила нас навестить. Я встречаю ее в аэропорту в Валенсии. Мы не едем сразу же домой, а останавливаемся выпить кофе. «Туарег» мчится по дороге, кондиционер работает на всю, а я сбилась с пути. И только когда мы подъезжаем к порту и движение становится не таким оживленным, успокаиваются и мои нервы. Порт – это одна сплошная стройка. На больших вывесках сообщается о Кубке Америки, который должен состояться здесь в две тысячи седьмом году, просятся извинения за неудобства. Я перестраиваюсь в правый ряд, проезжаю мимо контейнерного порта, чтобы, сделав круг, потом снова выехать на трассу АР7 в южном направлении. Все это время Клаудия непринужденно болтает. Она разместила объявление на сайте знакомств. У меня пропадает дар речи: она, которая по первому зову может получить любого мужчину, регистрируется на сайте знакомств? Эта Клаудия всегда с сумасшедшими идеями! Она моя лучшая подруга еще со школьной скамьи. Клаудия и раньше была трудягой. Она всегда получала то, что хотела, потому что умела идти напролом. Для нее мужчины были и есть всего лишь игрушками. Она придерживается девиза моей бабушки: «Деточка, мужчины, как автобусы. Следующий обязательно придет». Ничего удивительного, что Клаудия выбрала самостоятельную и раскрепощенную в сексуальном плане жизнь. Сколько я ее помню, ее мечтой было стать дизайнером. Существовала только одна проблема: родители были категорически против. После школы Клаудия пошла работать, берегла каждый пфенниг и без ведома родителей посещала известный колледж Святого Мартина в Лондоне. Впоследствии она показала свои довольно смелые эскизы Карлу Лагерфельду, и ей удалось победить этого кита мира моды. Она переехала в маленькую комнатку под крышей на Монпарнасе в Париже, работала до седьмого пота, а после отправлялась гулять до рассвета. Потом холодный душ, круассан и большая чашка черного кофе – и она готова к новому трудовому дню.
