Текст книги "Посредник жестокости или сквозь чужие души (СИ)"

Автор книги: Ксения Каретникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– Вино, кстати, литовское, даже не вино, а игристый напиток… Бокалы у тебя есть? Или будем пить из стаканов? – поинтересовался Захар, откручивая проволоку с пробки, но до конца открутить ее Захар не успел – пробка неожиданно выстрелила, отлетев к окну. Я усмехнулась и молча шагнула к буфетной секции своего шкафа. Достала со стеклянной полки два бокала для шампанского. Подошла к столу и поставила изящные емкости перед Захаром. Он тут же разлил шипучее вино и подал мне один из бокалов.

– Присаживайся, – сказал Захар по-хозяйски и я сразу же плюхнулась на стул. Мой новоиспеченный собутыльник присел рядом. – Давай, за нас. – предложил он, приподнимая свой бокал.

– Вместе или по отдельности? – с усмешкой спросила я

– А как бы тебе хотелось?

Я покачала головой и отпила глоток. Захар тоже отпил, при этом нагло усмехаясь.

Далее минут десять мы сидели молча и так же молча выпивали. При этом неотрывно и даже почти не моргая разглядывая друг друга. Я без стеснения водила взглядом по его лицу, с каждой секундой еще больше признавалась самой себе, что Захар был красивым. Хотя употребление такого слова в адрес мужчины мне всегда казалось не уместным. Мужчина должен быть брутальным, харизматичным, немного нагловатым и желательно невозмутимым… И, чего греха таить, все это можно сказать про Захара. Прибавьте к этому действительно приятные черты лица: в меру пухлые губы, чуть вздернутый курносый нос, очерченные скулы и серо-зеленые глаза с искрящим в зрачках огоньком азарта. Вот этот огонек и подкупал больше всего. Во всяком случае – меня. Всегда.

– Есть у меня новости по поводу твоей гоу-гоущицы, – разрывая тишину, произнесла я и отвернулась к окну, не в силах больше играть в эти гляделки.

– Ты ее нашла? – без особого интереса спросил Захарка.

– Не я. – качнула я головой, – Честно говоря, кто именно нашел твою Беллу, я не досужилась узнать. Однако знаю примерное время, место и обстоятельства: девушку нашли два месяца назад, недалеко от села Мальвинки… Убитую и изнасилованную.

Захар цокнул языком:

– Что ж, очень жаль. Тонька была веселой и талантливой.

– Талантливой? – нахмурилась я, припоминая вид заработка этой медемуазельки.

– Да. Танцевала она весьма недурственно. – с усмешкой ответил Захар.

– А, ну да, – кивнула я. – До сегодняшнего дня тело девушки было не опознаным. И я, признаться тоже не с первого взгляда узнала в трупе твою Беллу, девушка изволила перекрасить свои волосы. Смерть она встречала блондинкой.

– Наверно – ей шло, – кивнул в ответ Захар.

– Я опознала Беллу и рассказала майору все что про нее знаю.

– Ну и правильно, – согласился Захарка. – Кто убил девушку еще не известно?

– Нет, – замотала я головой, полезла в карман и достав оттуда сигареты, закурила. – Убийство Беллы – дело рук серийного маньяка, на счету которого уже шесть жертв… Не стоило твоей танцовщице перекрашиваться, злодей, как истинный джентельмен, предпочитает блондинок.

Захар вдруг настороженно нахмурился:

– Тогда и ты в группе риска?

– Наш маньяк джентельмен не на все сто, все убитые им блондинки дамы такого же легкого поведения, как и Белла. И она, кстати, была у него первой. В смысле – жертвой.

– Не повезло… – закивал головой Захар. Потом покосился на наши уже пустые бокалы, взял бутылку со стола и разлил еще.

– Я смотрю, ты не очень-то и расстроен случившимся с девушкой, – заметила я, а Захар равнодушно пожал плечами. Я крепко затянулась, выпустила дым густым клубом и тихо спросила:

– Может все таки расскажешь зачем ты искал Беллу?

Захар с сомнением на меня посмотрел, глубоко вздохнул и глотнув игристого винца, сказал:

– Ладно, Елка, признаюсь тебе кое в чем, а то ты напридумываешь себе не Бог весть что, фантазия у тебя бурная, – он хохотнул и продолжил. – Я никогда не скрывал от тебя чем я зарабатывал на жизнь, но… Я не просто богатеньких дядечек в карты обувал, я еще пользовался среди себеподобных неким авторитетом, и посему держал местный шулерской общаг…

– О как, – воскликнула я.

– Именно так. – кивнул он. – Я знал тогда что меня собираются закрыть, твой брат, между прочим, подсказал. Не безвозмездно, разумеется, он попросил, когда я сяду, оставить тебя в покое, не писать, не звонить… И дать тебе время меня забыть. Я согласился, понимая, что так будет лучше. Для тебя… В общем, у меня было время чтобы подсуетиться: я поднял связи, начал искать выходы и лазейки, чтоб скостить срок… Нашел. И перед арестом на всякий случай перестраховался и перепрятал общаг, как мне казалось, в надежное место. Отлеживая бока на нарах я начал планировать свое будущее, решив больше не иметь ничего общего с прошлой жизнью и начать новую. Много таких дум приходит к временно заключенным, но не все завязывают. У меня же были и возможность и страховка. По возвращению я должен был передать деньги выбранному остальными преемнику. Но там где я их оставил – их не оказалось. И тут я вспомнил про Тоньку. Она была, скажем так, случайным свидетелем… Каюсь, я тогда, перед отсидкой, ударился во все тяжкие и согрешил с ней не в том месте.

– Сочувствую, что запланированное не удалось, – с ехидным выражением лица, произнесла я. – Ведь согрешившая с тобой Белла навсегда унесла тайну местонахождения общаковских денег с собой в могилу.

– А вот и нет, – усмехнулся Захар, а я досадливо нахмурилась, – У Беллы была вторая съемная хата для встреч с постоянными клиентами, один из таких клиентов и сдал мне ее местоположение. Хорошо что девушка оказалась дальновидной и внесла предоплату за квартиру на несколько месяцев вперед. Там она деньги и прятала. И деньги сегодня я нашел, правда не все… Но оставшуюся сумму я в состоянии добавить сам… Накопил за столько лет,

– Захар Александрович, ты же реально фартовый чувак, – с ноткой восхищения сказала я, а Захар тут же три раза сплюнул через левое плечо и постучал по столу. А я, затушив сигарету, с любопытством поинтересовалась. – Только я вот одного не понимаю – раз ты уже получил все, что хотел, то зачем сегодня заявился ко мне?

– Я не все еще получил, что хотел. – ответил он придодвигаясь со стулом ко мне поближе. – Я не получил тебя. – мои глаза сначала округлились до, наверно, неесрественных размеров, а потом сурово нахмурились, не веря словам бывшего. – Я обещал твоему брату не беспокоить тебя, пока я в тюрьме. Мне же ничего не мешало после освобождения заглянуть к тебе по дружески в гости, да еще и с просьбой, и узнать как ты устроила свою жизнь. И вчера я заметил, что не очень-то ты ее и устроила. Без меня. И… Я тебя обманул, Елка, вчера я тебя все таки разглядел, пока ты спала… Такая милая, хорошая. Родная. Не знаю как там складываются твои взаимоотношения с мертвыми душами, но моя, живая, к тебе опять потянулась… И только я об этом подумал, стоя над спящей тобой, как ты вдруг позвала меня во сне по имени… Я наверно снился тебе в эротическим сне?

– Да скорее в похмельном бреду… – смущенно пробубнила я, пытаясь вспомнить что именно мне сегодня снилось. Но не вспомнила.

– Вот что ты за дерево такое, а, Йоланта Варнас? Я тут пытаюсь тебе в своих чувствах признаться…

– В каких чувствах?

– В любовных.

Я истерично хохотнула и сделала большой глоток вина. Но напиток неожиданно пошел у меня не в то горло, и я вдруг закашлилась. Захар заботливо похлопал меня по спине, а когда я откашлилась взял и прижал мое тело к своей груди. Я хотела было отстраниться, но тут снова услышала этот запах. Запах тела этого мужчины, перемешанный с наивкуснейшим запахом одекалона… Как же меня манит и притягивает этот аромат. И я, сама не понимая как и зачем, коснулась пальцами открытой части шеи Захара, погладила по коже, и глубоко вдохнула, насыщаясь его запахом, как живительном влагой в засушливом климате… Захар понял мои действия на свой манер – тут же играюче поймал мои губы и начал их целовать. Сначала нежно, медленно, потом ускоряясь, чуть грубее и ненасытней. Но самое интересное то, что я ему отвечала. В точности повторяя все его действия и движения… В комнате становилось душно и тогда в ход пошли руки. Его и мои. Которые принялись без сопротивления раздевать тела друг друга. Вещи летали по комнате в разные стороны и, когда мы с Захаром наконец остались совершенно нагими, и он начал покрывать жаркими поцелуями мое тело, я почувствовала легкое прохладное дуновение… Посмотрев в сторону окна, я увидела почти прозрачный силуэт пожилой светловолосой женщины… У окна стояла моя бабушка и увидев, что я ее заметила, она довольно улыбнулась и прошептав на литовском "Tai likimas", тут же испарилась.

– Это судьба… – перевела я вслух ее слова.

– Что? – оторвавшись от моей груди, переспросил Захар.

– Tai likimas, Захар… Это судьба, – прошептала я. – A tave myliu….

– A tave myliu, Елка… – сказал он в ответ по литовски и вполне искренне. – И безумно noriu…

Утро пришло внезапно… Казалось бы – вот только что мы наслаждались друг другом, получая поистине незабываемое удовольствие, как вдруг… Утро. Солнечное, яркое. Но совсем не званное… А еще названным оказался некто, кто настойчиво звонил в мою дверь.

Я вылезла из-под руки притворяющего спящим Захара, накинула халат и застегивая его на ходу, направилась в коридор. Не глядя в глазок, открыла входную дверь и увидела перед собой капитана Смирнова.

– Доброе утро, – смущенно поздоровался он с улыбкой, а я, зевнув, лишь кивнула в ответ. – Прошу прощения за столь ранний визит, но… – тут Костя истумленно замер на месте, уставившись мне за спину. Я обернулась и увидела причину истумленности капитана – Захара, выходящего из моей спальни в одних трусах.

– Здравствуйте, – поздаровался он и остановившись на секунду, внимательно оглядел Костю с головы до ног, а потом проследовал в ванную. Капитан проводил его взглядом и когда Захар скрылся с наших глаз за дверью ванной комнаты, безэмоционально заговорил:

– Извини, еще раз, за беспокойство, но твой телефон недоступен, и Александр Семенович попросил до тебя прогуляться…

– Что-то случилось?

– Доставили вещдоки по убийствам, и моему начальнику не терпится тебя увидеть и услышать что увидишь ты.

– Хорошо, – кивнула я. – Сейчас быстро перекушу, собирусь и приду тогда.

Костя кивнул в ответ, странно покосился в сторону ванны и молча развернувшись, удалился. Я захлопнула за ним дверь и прошла на кухню. Включив чайник, я посмотрела во двор – капитан Смирнов как раз покидали мой подъезд. Он вышел, огляделся по сторонам и сунув руки в карманы, неоперативно последовал к начальнику.

– Это тот самый мент, которому ты зарядила в глаз, а потом вы вместе пропили его премию? – уж очень тихо появившись на кухне и уж очень напряженно поинтересовался Захар.

– Нет, тот мент уже давно живет в Питере. Послушался моего совета, вызвавшись ехать туда в командировку. И сейчас безумно счастлив в браке. Мы иногда общаемся в одной из соцсетей.

– А этот тогда кто? – присаживаясь за стол, спросил Захар

– А этот – капитан Смирнов, трудится сейчас в убойном отделе под руководством бывшего начальника Микаса.

– Чего-то он уж больно молод для капитана. – приметил вдруг Захарка.

– Почему молод? Ему тридцать лет.

– Выглядит моложе, как твой ровесник…. И вообще, странный какой-то тип… Он явно к тебе не равнодушен. Так ревностно на меня посмотрел.

– Ты ошибаешься, он… – начала я, но Захар меня перебил:

– Поверь мне, нет. Один самец всегда чувствует, когда другой покушается на его самку…

– Так это что это – я твоя самка? – возмущаясь аналогии, спросила я. Захар кивнул. – Ладно, – надула я губки, – Тогда имей в виду – если я увижу поблизости с нашим прайдом других самок, независимо, собираются они покушаться на моего самца или нет, зверски разорву в клочья.

– Тебя потом замучают их души. – хохотнул в ответ "самец".

– Ничего. Перед этим я успею замучить твою. – ответила я. А Захар, соглашаясь, с улыбкой кивнул.

Собиралась я дольше, чем планировала. На Захарку так бурно подействовал Костя, что мне пришлось доказывать ему, самым интимным способом, что только он один мне нужен. Но когда мы все таки оделись и позавтракали, я сразу же поспешила на встречу с ожидающими меня Александром Семеновичем и вещдоками, не забыв прихватить стеклянный шар. Захар выказал желание проводить меня до отделения.

Мы покинули мою квартиру. Зашли в вызванный лифт и ехали в нем, обжимаясь и целуясь, как вчерашние школьники. А выйдя на первом этаже и спускаясь по ступенькам, я вдруг бросила взгляд на почтовые ящики. Резко посмурнела, почувствовав что-то, остановилась и уставилась на металлический ряд с одиковыми дверцами, собенно меня интересовал ящик, цифры которого совпадали с номером моей квартиры… Там точно что-то лежало. И это что-то мне почему-то эмоционально не нравилось.

– Подожди… – остановила я Захара, который шел впереди и уже стоял у двери подъезда. Он меня послушался и обернулся. – В моем почтовом ящике что-то лежит… И меня это немного пугает.

– Давай ключи. – сказал Захар, возвращаясь ко мне. Я молча протянула ему связку и он тут же подошел к нужному ящику. Осторожно вставил и повернул ключ, а потом не менее осторожно открыл узкую дверцу. Ничего страшного не произошло и тогда Захар, встав на цыпочки, заглянул в ящик.

– Елка, тут фотография лежит. Палароидная. – произнес он. Я с удивлением посмотрела на Захара, он в этот момент полез рукой в ящик и достал оттуда небольшую фотокарточку, действительно сделанную при помощи модного когда-то Палароида. Захар продемонстрировал мне найденное, повернув фото лицевой стороной. на фотографии были запечатлены три улыбающихся человека: мужчина с аккуратно подстриженной бородой, молодая красивая женщина с длинными белокурыми волосами, и с "стоящей" челкой, и мальчишка лет пяти с красным трактором на коленях. Все трое сидели на диване на фоне поистине советсткой атрибутики – пестрого ковра. Я невольно потянула руки и Захар тут же отдал мне фотоснимок. И только коснувшись его пальцами, мое сознание покинуло мое тело и перенеслось на много лет назад…

Он несколько часов слонялся из угла в угол, уже несколько раз измерив шагами всю свою квартиру… И с каждым его движением, с каждым его порывистым шагом, злость и гнев закипали в нем все сильней и сильней…

Тварь! Тварь неблагодарная! Опять шляется где-то. А на часах три часа ночи… Бестыжая! Постыдилась бы!!!! Убью! Вот только приди…

Мужчина остановился у входной двери и прислушался. Из общего коридора доносился знакомый стук каблуков, один стучал звонче другого. Жена еще неделю назад жаловалась на отлетевшую набойку… А у него… А у него нет сейчас денег даже чтоб за квартиру заплатить… Какие тут набойки?

Мужчина выглянул в глазок и облегченно выдохнул – явилась наконец…

Дверь резко открылась и она неуверенным, слегка покачивающимся шагом переступила порог. Увидев мужа, демонстративно нагло улыбнулась, неуклюже поправляя короткий подол джинсовой юбки. Мужчина внимательно осмотрел жену: длинный кожаный пиджак с широкими плечами неправильно застегнут на пуговицы, отчего выглядел перекошенным. Под пиджаком виднелась белая блуза с цветастым розовым узором. Начесанные волосы растрепаны, в ушах огромные пластмассовые серьги, ярко розового цвета… Такого же цвета следы на щеках и подбородке жены, от размазанной помады. Тушь тоже была размазана под глазами, словно она недавно плакала… Однако довольный и пьяный вид женщины говорил об обратном… Мужчина опустил взгляд ниже, на так недавно старательно варенную женой джинсу юбки, и тут заметил – блестящие колготки, подаренные им на восьмое марта, были порваны в нескольких местах.

– Ты где шлялась?! – возмущенно спросил он.

– Где надо… – икнув ответила она, полезла в сумку, висевшую у нее на плече и достав оттуда деньги швырнула мужу в лицо фиолетовые бумажки. – Вот, деньги зарабатывала! Ты ж не можешь!

– Как ты зарабатывала?

– А ты догадайся. – усмехнулась она, сжала левую ладонь в кулак, а на правой выпрямила указательный палец и сделала им несколько вульгарных, проникающих в сжатый кулак движений.

– Сука! – рявкнул мужчина так, что женщина дернулась.

– А ты импотент! – усмехнулась она в ответ, делая шаг вперед. Мужчина тут же схватил жену на волосы и нагнул, женщина не устояла на ногах и рухнула перед мужем на колени. – Да-да, импотент! Да еще к тому же – нищий! Где твои хваленые миллионы, а, работник гребанного НИИ? – не унималась она. А мужчина разозлившись еще сильней, резко выставил вперед коленку и ударил ею женщину в нос. Она завизжала, а на вытянутой коленной части старых штанов тут же заалели пятна крови. Мужчина уставился на них, при этом продолжая держать жену за волосы. Не было у него никакой жалости к этой опустившийся женщине… Она – уже не она. Не его жена, а дешовая шалава… Как он так не рассмотрел ее когда-то? Она ж всегда велась на бабло! Деньги-деньги – вот что ей нужно! И ради них она готова на все.

Даже предать свою семью: мужа, сына… Сына… Боже! Бедный мальчик не заслуживает такой матери!

– И это все на что ты способен? – истерически засмеявшись, спросила женщина, вытерая руками свою кровь. – Слабак…

Тут всепоглащающая ярость волной накрыла сознание мужчины. Он схватил с полки над вешалкой тяжелый кубок, торжественно врученный ему пять лет назад в Институте, и вкладывая всю свою силу и злость, ударил им жену по голове…Вот так! Тоже мне, слабак! Получай! Тварь… Бестыжая! Жадная шалашовка!.. Он все бил и бил, еще и еще, напрочь потеряв над собой контроль и уже туго соображая что он делает. Не видя ничего перед собой… Не видя то кровавое мессиво, в которое превратилась голова женщины…

– Папа, – раздался тоненький голосок сзади. Мужчина обернулся, продолжая держать окрававленный кубок в руках. – Ты что делаешь?

– Наказываю шалаву… Таких, сынок, надо наказывать… Наказывать… – как в бреду ответил он…

Придя в себя, я поняла что сижу на ступеньке в своем подъезде, рядом сидит Захар и держит меня за руки.

– Фух, Елка, слава богу… – увидев что я открыла глаза, сказал Захар. – Что, душа на связь вышла?

Я потеряно огляделась и здесь заметила фотографию несчастной семьи, лежащую у меня в ногах.

– Ага, а еще показала как ее убили. – ответила я, кивая на фото.

– Женщину?

– Да, причем убил ее муж, а сын все это видел.

– Бедный мальчик. Теперь, небось, у него травма на всю жизнь… – покачал он головой. – Что, думаешь фотографию кто-то нарочно положил?

– Не знаю, – пожала я плечами. – Позже с этим разберемся. А сейчас меня ждет майор…

Александр Семенович как обычно сидел в своем кресле. Встретивший меня у кабинета начальника капитан Смирнов устроился на кожанном диване, а я на стуле, напротив майора. Между нами на столе стоял стеклянный шар, который почему-то вызывал у Александра Семеновича неподдельный восторг. Он с любопытством всматривался в шар, наверно всерьез веря, что он магический, а не бутофорский.

– Где личные вещи? – спросила я.

Майор кивнул Косте, тот поднялся и достал откуда-то сзади коробку. Поставил ее на стол, рядом со мной.

– Чью вещь тебе лучше дать? – поинтересовался капитан.

– Наверно лучше первой жертвы. – ответила я. – Посмотрим с чего все начиналось.

Костя кивнул и полез в коробку:

– Серьги, цепочка, браслет. – сказал он, рассматривая содержимое небольшого пакетика.

– На вряд ли убийца трогал серьги, – подал голос майор. – Дай Йоланте и цепочку и браслет. К чему-то из этого убийца мог прикоснуться.

Капитан Смирнов кивнул и высыпал из пакетика на стол украшения: золотую цепочку с резным крестиком и, тоже золотой, штампованный браслет. Сначала я взяла в руки цепочку. Закрыла глаза, пытаясь настроиться, но… Цепочки рука маньяка, скорее всего, не касалась. Ее я отложила в сторону, взяла браслет… И тут..

Громкий звук проезжающего поезда…

Вспышка…

И боль. Нарастающая… Сначала терпимо, потом сильнее… Еще сильнее… Импульсивно… Хватаюсь руками за голову… Как больно… Как невыносимо больно! Нет больше сил терпеть… Нет сил… За что? Опять.

А еще – холодно, очень холодно… Коснувшись плеча, почувствовал покрытую мурашками кожу… Удивился. Опустил лицо… Так я же голый! Как? Почему? Оглядываюсь… Где я?… У папы… Папочки. Родной мой, хороший…

Снова звук поезда, и снова – вспышка…

Боль отпускает. Обратнопропорционально… Как хорошо. Лучше… Мне лучше…

Все-все, я здесь. Я готов… Я иду моя хорошая… Ты же меня ждешь?

– Ждешь?

Делаю шаг, один-другой. Вижу слева яркий свет… Дождалась. Пришел я… Захожу… Вот она, на полу сидит. Пристегнутая наручниками к батареи. Обнаженная, в одних чулках в крупную сетку… Увидела меня, дернулась всем телом и вжалась под окно… Боится. Правильно делает. Всхлипывает. А сказать не может – черный гладкий шарик кляпа на ремнях, застегнутых на затылке, не позволяет… Вот и всхлипывает… Так жалобно.

– Извини. Задержался.

Подхожу. Одним рывком вытаскиваю девушку из под окна и бросаю себе под ноги. Она не сопротивляется. Лишь пытается свободной рукой прикрыть лицо… А я любуюсь этой картинкой. Я, мужчина, сверху, она, грязная сучка, валяется в моих ногах и умоляюще смотрит… Да, порой взгляд красноречивей слов…

Присаживаюсь рядом на корточки и беру ее за подбородок… Красивая какая. Блондинка… Как похожа… Как она на нее похожа! Перебираю пальцами длинные локоны. Гладкие. Шелковистые… Снова беру за лицо, хочу посмотреть в глаза. Дергается, сучка… Сжимаю подбородок сильнее. Еще сильней… Стонет. Ох как стонет… Так… Зазывно. Рассматриваю ее внимательно – чистая, загорелая кожа, пышная грудь с яркими ореолами сосков, изящняя талия, упругие ягодицы… Хороша, паршивка. Могла бы сделать кого-то очень-очень счастливым… Но сучка решила иначе – выбрала себе другую, грязную и низменную судьбу. Что ж, таков ее выбор. У каждого – свой… Я свой тоже сделал…

Встаю с корточек, подхожу к стене. На полке лежит один интересный девайс. Секс-девайс, ярко-розового цвета.

– Нравится? – спрашиваю я у девушки, опять приближаясь, и демонстрирую игрушку для взлослых, размахивая упругим силиконов перед ее лицом. Она качает головой. – Обманываешь… Сколько таких вот, но только настоящих, ты видела? Трогала? Ощущала в себе? Готов поспорить, что много… – опять качает головой. – Не ври… Делая мужчинам хорошо ты брала после этого деньги… Как можно брать деньги за любовь?… Хотя, у кого я спрашиваю… У дешевой шалавы. И дешевой не из-за твоей цены, а из-за твоего же обесценивания вечных ценностей… Тварь! – рявкую я и даю блондинке пощечину. Сильную, на лице остается красный след… – Ты это заслужила. И я только начал… Буду тебя наказывать. Таких надо наказывать, – усмехаюсь я. Опять отхожу к полке, беру стек – длинный хлыст с кисточкой на конце, из нарезанных кусочков ткани, похожей на кожу. Стек рукояткой приятно лег в руку, а увидев его, глаза девушки наполнились страхом… Возвращаюсь, смакуя ее страх, и тут же замахиваясь, ударяю кожанным хлыстом обнаженное женское тело: грудь, живот, ляшки… Она пытается увернуться, но тщетно, я всегда попадаю точно туда, куда собираюсь… И наблюдая за тем как содрагается тело я… Нет, не возбуждаюсь. Возмущаюсь… Головой понимаю, что все происходящее мне нравится… А вот тело никак не реагирует. Кипящая кровь просто не приливает к особенному, мужскому органу… Возмущаюсь и злюсь еще сильней. И бью, бью сучку стеком… Шикарная вещь – бьет сильно, но следов не оставляет. Наказать! Изнасиловать! А потом отнести сучку в душ, чтобы смыть водой хотя бы визуальную грязь…

Открывая глаза, я тут же потерла виски. Головную боль злодея я ощущала очень явно. А так же его злость. На самого себя.

– Нормально себя чувствуешь? – спросил Александр Семенович. – Ты вся бледная…

– Нормально. Сейчас попустит. – кивнула я. – Все слышали?

– Да, – кивнул в ответ майор. – Получается – мы нарвались на маньяка-импотента? И женщин он носилует этими, девайсами, так как сам не может.

– Получается так, – кивнула я и оглядевшись, заметила что в кабинете мы одни.

– А где капитан Смирнов? – спросила я.

– Ему стало не хорошо и он попросился выйти… Слабенькие нынче пошли капитаны. – хохотнул майор. – А вот ты молодец, Лана… Появилась зацепка – дом, как я понял – у железной дороги. Описать сможешь?

– На вряд ли это поможет. Я видела его только изнутри.

– Может тогда – еще попробуешь? – заискивающе предложил он. – С вещью другой жертвы?

Я прислушалась к себе. Мне очень хотелось в очередной раз помочь майору, но два таких тяжелых видения за один день – это моя планка. Больше не выдержу.

– Александр Семенович, давайте завтра… Сегодня итак уже слишком много эмоций для моей неустойчивой психики. – сказала я. Майор печально вздохнул, взял со стола свой телефон.

– Тогда я позвоню Смирному, чтоб он тебя проводил… – Александр Семенович прижал трубку к уху и прождал так несколько секунд. – Чего-то трубку не берет…

– Ну и ладно, – отмахнулась я. – Что я, сама до дома не дотопаю?

Покинув отделение в гордом одиночестве, я направилась все таки не домой, а в сторону парка. Прогуливаясь вдоль оживленной дороги, я почувствовала такую угнетающую тоску… Мне сейчас очень хотелось увидеться с Захаром. Прижаться к нему, обнимать, целовать, шептать по литовски признания в своей любви и желании… А потом закрыться в спальне на несколько дней и с лихвой восполнить наш пробел за эти два года. Он меня любит, я знаю. Ведь бабушка никогда не ошибалась. Судьба – значит судьба…

Но номера Захара в моем не телефоне не было. Я вообще не помню куда дела ту записку, оставленную мне Захаром на холодильнике… Так что, судьба, но не сейчас. Мы увидимся вечером, Захар обещал.

Второй, про кого я подумала, был Миколас. Заботливый старший брат… Странно, но я на него совсем не злилась. Даже понимала. Он беспокоился за меня, вот и предложил Захару такую сделку. И поступил правильно. Разумно. И на вряд ли теперь будет препятствовать нашим отношениям. Он и раньше не особо и препятствовал.

Я улыбнулась, глядя на солнечное небо и тут же достала телефон из сумки. Набрала брата. Трубку он снял почти сразу:

– Привет, Йолька.

– Привет, ты где?

– Еду со встречи. А ты?

– Иду в сторону нашего парка. Не хочешь присоединиться и немного прогуляться?

– Буду через пять минут. Я как раз поблизости.

– Тогда жду тебя у главного входа.

Мы распрощались и я ускорила шаг, чтобы оказаться у входа раньше Микаса. Только я замерла у большой клумбы рядом с воротами, как увидела желтую BMW – яркую и запоминающуюся машину брата. Сам Миколас называл свое средство передвижения "немецкой красавицей". И был прав – его немка была именно такой.

Микас припарковался у обочины и не спеша вышел из автомобиля. Я шагнула ему на встречу и мы, как в детстве взявшись за руки, пошли в парк. Прогулявшись по аллеи, я приметила уютно стоящую лавочку в тени ивы. Потянула к ней брата и вскоре мы уже сидели на лавке, мило болтая.

– Что у тебя нового? – спросил Микас, закончив рассказывать про свою бизнес-встречу.

– Новая старая любовь.

– Захар? – догадался брат. Я лишь жеманно пожала плечами. – Что ж, если после такого длительного расставания вы опять сошлись, значит это судьба. Я буду рад, если ты будешь счастлива.

– Спасибо, – ответила я, прижимаясь к плечу брата. – А еще я сегодня была у твоего бывшего начальника.

– По поводу нового маньяка? – уточнил брат, я кивнула. – Что-нибудь узнала?

– Как обычно. Внутренний мир маньяка. Посмотрела на происходящее его глазами, ощущая его эмоции и слыша мысли.

– И что?

– Он больной человек. И психически и физиологически… С явной застарелой травмой… – ответила я задумчиво и полезла в свою сумку. Пошарив там руками, я нащупала палароидный снимок. Достала его и положила на колени.

– Что это? – спросил Микас.

– Семейное фото. Его мне подбросили в почтовый ящик. И когда я коснулась фотографии – у меня было видение.

– И что ты увидела?

– Как муж убил жену. Она, мягко говоря, ему изменяла, таким образом зарабатывая деньги… А мальчик был свидетелем убийства… – ответила я, продолжая пребывать в задумчивости. Все таки неспроста мне подбросили снимок – уж больно мысли маньяка-импотента совпадают со словами этого мужчины – "Таких нужно наказывать."…

Микас забрал у меня фото и внимательно на него посмотрел. Примерно минуту вглядывался в лица, а потом неожиданно спросил:

– А тебе мальчик никого не напоминает?

Я нахмурилась и тоже пригляделась к ребенку, изображенному на фотографии. Утром, торопясь на встречу с майором, я особо внимательно к нему не приглядывалась. А сейчас… Определенно, сходство имеется, несмотря на давнишность снимка.

– На Костю похож… – произнесла я тихо. Потом посмотрела на брата и тут вспомнила. – Слушай, а ведь он мне говорил что его папа убил мать… Именно "папа" – ласково, и именно "мать" – грубо… Правда не сказал, что он это видел.

– Кто ж захочет про такое рассказывать? – пожал плечами Микас и я, уж было собралась поведать брату про свою догадку, как в его кармане что-то противно запищало. Микас достал брелок с ключами от машины.

– Черт, Йолька, пойдем, там кто-то с моей машиной развлекается… – сказал он

– Я хочу еще здесь посидеть. А ты сходи, проверь, купи нам мороженного и возвращайся…

Сигнализация опять запищала и Микас, кивнув, поспешил проверить свою немецкую красавицу. А я еще раз посмотрела на фото… Неужели – он? Хотя… Головные боли, и маньяка и Костю они мучают. Три месяца назад капитан Смирнов получил травму, через месяц – первая жертва маньяка… И посещение Кости секс-шопа теперь становится понятным – злодей покупал себе предметы, похожие на тот, которым он сам пользоваться не может. И… теть Зоя… Он ее… Из-за меня, что ли?

Отложив фото на лавку, я нервно полезла в сумку в поисках телефона. Надо позвонить майору, пусть проверят… Я набрала номер, услышала гудки и тут… что-то тяжелое обрушилось на мою многострадальную голову, отключая меня от действительности…

Звук проезжающего поезда… Еще один. И еще… Голова жутко раскалывается. Болит… Если я чувствую боль – значит я живая.

Открываю глаза и, не успев толком осмотреться, понимаю – я в доме. В том самом доме, где издевались над Беллой. Моя левая рука так же как у нее пристегнута к батареи, но я одета и без кляпа во рту… Медленно поворачиваю голову и вижу его.

Он стоит передо мной абсолютно голый. И совсем не стеснялся своего естества. Хотя смотреть там не на что – худое тело. Тело малохольного подростка, несмотря на высокий рост.

– Очнулась, Йоланта? – спросил он с улыбкой. – Как же мне нравится твое имя…

– У тебя тоже оно красивое, – как можно ласковей произнесла я. Ведь с такими надо разговаривать именно так. – Константин.

– Да, Константин, так называл меня папа, мать все: Костенька, Костюшка, Костик… Но папа меня любил, а эта женщина никого не любила… Вы вообще, умеете любить? – спросил он зло, нагнулся ко мне и начал рывками рвать на мне одежду. Я практически не сопротивлялась. Не хотела подогревать его азарт еще больше. Он оставил меня в одних трусах, отшагнул и, посмотрев с удовлетворением, заговорил: