Текст книги "Владеющие духом: сердце не камень (СИ)"
Автор книги: Ксения Каретникова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)
– Спасибо. Буду иметь в виду, – опять с улыбкой кивнула я, и соседка поспешила со мной распрощаться. А я приступила к очищению участка от зарослей. Старательно избегая места, где мне стало плохо. Закончила я, когда на улице начало темнеть. Кустики крапивы у крыльца не тронула – пригодятся еще для ночного варева с перьями. В дом заходила жутко уставшая, а мне сегодня еще предстояло очередное погружение в прошлое. И я завалилась на кровать, решив немного поспать.
Разбудили меня часы, громко пробившие полночь. Я поднялась с кровати, и как только мои ступни коснулись пола, ко мне в ноги бросилась серая крыса.
– Ночи доброй, Лилит, – поздоровалась она, приподнимаясь на задних лапах.
– Привет... Эээ прости, не знаю, как тебя зовут.
– Никак не зовут меня. Имена не положены таким как мы, – поведал мне лысохвостый дух.
– Ясно, – кивнула я и подошла к плите.
– Ко мне вопросы есть у тебя?
– Конечно, есть. И много. Но задам я их после того, как прочту информацию с еще одного пера, – ответила я, наливая в котел воды. Крыса запрыгнула на плиту и поведала:
– По перьями чтение – умение особое воздушных ведьм. Для прочих по перу чтение требует большей затраты сил. Поэтому вчера так разморило тебя. Так что вопросы сейчас задать предлагаю я.
Плюхнувшись на табурет, я покосилась на крысу.
– Ладно, – согласилась я. – Расскажи, что ты знаешь про меня, в общем и о прошлом.
– К древнему роду умеющих овладевать духом принадлежишь ты. Почти все ведьмы рода вашего – воздушные. Но каждое колено седьмое на свет рождается ведьма петрос, приручать способная камни. Именно такая ты. Рожденная в ночь фазы лилит и названная в честь этого. Сильной ведьмой Ведой воспитывалась ты. И рано способности проявились твои, – ответила крыса и резко замолчала.
– Ну, это и я знаю. Расскажи мне то, чего я не знаю.
– Вопрос второй это?
– Нет, все еще первый, на который ты мне так и не ответила, – нахмурилась я. А дух вдруг выдал:
– На темную дорогу встала ты.
– В смысле? – спросила я и запоздало сообразила, что задала второй вопрос.
– Свободный род ваш. Сторону любую принять можете вы. Ты выбрала не ту, – дух вновь замолчал, а я закатила глаза.
– Ну, так не честно. Ты отвечаешь не понятно и не развернуто.
– И не должна я. Задача кратко отвечать моя – да или нет. Да и многого не знаю я.
– Ясно, – кивнула я. – Пойду тогда за крапивой. Может перья с лестницы мне большее расскажут. – Я резко поднялась и вышла из комнаты. Вернулась быстро, подошла к котлу и включила плиту. Далее повторила все действия, как и вчера. И вскоре густой туман заполнил комнату и мое сознание, передавая мне информацию из прошлого...
Из леса вышли двое. Девушка и юноша. Оставив позади шумную компанию и догорающий костер. Они шли молча, держа между собой дистанцию, однако юноша не сводил глаз с девушки. Она это чувствовала, и как только они вступили на дорогу, проходившую вдоль сельской улицы, девушка заговорила первой:
– Мы вроде столько раз уже виделись, а я так и не знаю, как тебя зовут.
– Петр.
– Петя? – засмеялась девушка.– Забавно как – Петя.
– Я предпочитаю Петр, – обиженно сказал он. – Кстати, знаешь, что мое имя означает? Петрос – камень. А коллекционирование камней называется петрофилия.
– Это ты к чему? – спросила она, посмотрев юноше прямо в глаза. Голубые, как небо в ясную погоду. Парень был красивым: светловолосый, высокий, плечистый. И приятный голос, звучащий ласково и нежно.
– Я видел, что ты все время носишь с собой мешочек с камнями. Иногда подолгу их рассматриваешь, перебираешь... Девчонки говорили, что ты не просто их коллекционируешь, ты даже умеешь гадать на камнях. Что это все для тебя.
– И что?
– А то, не кажется ли тебе что это символично? – хохотнул он. – Я, в некоторой степени, тоже камень...
– Ты хочешь пополнить собой мою коллекцию? – засмеялась девушка.
– А почему бы и нет? – спросил он вроде бы шутя, но с очень серьезным видом. Такое девушку неожиданно насторожило, и она вдруг заявила:
– Это может быть опасно.
– Почему?
– Ты же знаешь, как называют тех, кто умеет гадать?
Юноша на секунду задумался и робко спросил:
– Ведьмами? – девушка кивнула и кокетливо захихикала, а юноша резко остановился и добавил: – Ты, конечно, необычная, но в ведьм я не верю.
– А зря, – она тоже остановилась и обернулась.
– Докажи, – игриво попросил парень. – Докажи, что ты ведьма.
Девушка нахмурилась, а потом шагнула к юноше и подошла очень близко. Ни с того ни с сего появившийся ветерок хаотично потрепал ее темные волосы, а ее зеленые глаза, так пристально смотрящие на юношу, вдруг ярко и неестественно блеснули в сумрачной темноте.
– Я могу превратить тебя в камень. Навсегда И никто и никогда тебя не найдет, – шепотом сказала она. Парень замер на месте, заворожено смотря на девушку и при этом улыбаясь...
Туман резко рассеялся, и я так же резко вынырнула из видения. Бросила взгляд на крысу и тут же захотела задать ей вопрос, но посмотрев в котел, я увидела перо, ставшее прозрачным лишь наполовину. И на месте, где прозрачное перо переходило в белое, блестело золотое кольцо. То самое, которое мне подарил Петрос. Подумав, я спросила совсем другое:
– Почему перо не стало полностью прозрачным, как вчера?
– Значит это, что не одну информацию содержит оно.
– И как мне увидеть другую информацию?
– Еще раз в котел бросить его.
Я тут же полезла в еще не остывшее варево пальчиками, аккуратно вытаскивая перышко. Сняла с него кольцо и снова бросила перо в котел. Туман вновь поднялся из посудины, а мое сознание растворилось в прошлом...
Все те же юноша и девушка. На этот раз на улице не сумерки, а уже глубокая ночь... Они сбежали. Из своих домов, пока родные спят. Сбежали, чтобы провести эту ночь вместе. Здесь, в почти разрушенной церквушке.
Девушка подошла к окну и чиркнула зажигалкой, прикуривая тонкую сигарету.
– А здесь не опасно? – спросил юноша, замерев у входа.
– Что ты имеешь в виду? – не оборачиваясь, спросила девушка.
– Здание разрушено. На нас случайно не свалятся остатки потолка?
Девушка провела рукой по кирпичной кладке, прикрыла веки.
– Не свалятся, – ответила она. – Строение пострадало не от времени, а от ударной волны еще во время Второй мировой... Так бы оно простояло целым не одну сотню лет. Все раньше делали на совесть.
Юноша поверил и тоже подошел к окну. Встал напротив девушки и с умилением за ней наблюдал: как пухлые губки зажимают фильтр, как затягиваются и выпускают сладкий дым... Девушка старательно делала вид полного равнодушия, однако сердце ее ликовало. От того, как он на нее смотрит. Влюбленно. Зачарованно.
– Ты очень красивая, – тихо сказал он.
– Ты это уже говорил.
– Я не устану это повторять... – улыбнулся юноша, полез в карман и достал из него белое перо. – Я читал, что лебединое перо – это символ верности. Я хочу вручить тебе его.
Девушка приняла подарок юноши и внимательно на него посмотрела – в середине перышка что-то блеснуло. Кольцо. Простенькое, но золотое.
– Петрос... – протянула она с улыбкой, примерив кольцо. – Зачем...
– Это просто подарок. В знак моей любви.
Докурив, девушка швырнула окурок в окно. Потом тоже полезла в карман, доставая стекловидный голубой камушек с перламутровым отливом.
– Вот это – топаз, – сказала она, демонстируя юноше минерал на своей открытой ладошке. – Камень для распознавания обмана. Если ты мне соврешь, он изменит цвет.
– Я никогда тебе не совру, – ответил он. Девушка бросила взгляд на топаз – его цвет остался неизменным.
– Ты правда любишь меня? – тут же спросила она.
– Люблю, – ответил юноша не раздумывая. И не соврал. Девушка улыбнулась и, убрав камень в карман, шагнула к молодому человеку, заключая его в свои объятия. Ее губы коснулись его и закружили в страстном танце поцелуя. Дыхание обоих участилось, руки жадно исследовали тела, попутно освобождая их от одежды. А губы... Губы целовали, настигая и отступая, лаская и разрешая быть заласканными. Когда на их телах не осталось ничего кроме запахов, таких свежих и нежных, юноша подхватил девушку на руки, а затем положил на землю поверх сброшенной ими одежды. Девушка с предвкушением зазывно улыбалась, а губы юноши принялись ласкать девичье тело: шею, грудь, живот. Она вздрагивала от его прикосновений, он тоже уже весь дрожал от возбуждения. Но медлил. Словно это было с ним в первый раз.
– Петрос... – позвала его девушка. – Ну иди же ко мне...
Он вопросительно посмотрел на девушку, в ее зеленые глаза, которые сейчас искрились, как драгоценные камни изумруды. Девушка кивнула и потянула юношу к себе, разводя колени в стороны. Движение бедер – и он уже внутри. Ахнув, девушка прикусила губу, а юноша, набирая темп, задвигался чаще, проникая глубже... Она кусала, он двигался... И в какой-то момент, когда девушка уставилась в потрескавшийся, расписной потолок, она увидела, как один из мужских образов словно зашевелился и отлепился от поверхности. Нависая над любовниками, полупрозрачное нечто криво усмехнулось, а потом и вовсе опустилось к девушке и начало покрывать невидимыми поцелуями ее грудь... Юноша его не видел, а девушку это не пугало. Она следила за действием образа, слегка прикрывая от наслаждения веки, а затем запрокинула голову назад, выгибаясь всем телом и впиваясь ногтями в холодный бетон пола, ощущая уже накатывающую волну удовольствия...
Выныривать из прошлого в этот раз было сложно. Во-первых, не присущая мне воздушная магия действительно отнимала много сил, и я обреченно и устало схватилась за края плиты, а во-вторых.. мои эмоции от увиденного, они словно разрывали сердце изнутри... Петя. Мой Петрос... Всеми фибрами души я ощущала – я любила его. Сильнее чувства у меня никогда не было и, наверно, не будет. Я взяла в руки кольцо и надела его на безымянный палец .. Так что же с Петросом все-таки произошло? Посмотрев на вальяжно лежавшую на полке крысу, я тихо спросила:
– Что же случилось с этим Петром?
– Исчез он.
– Неужели я его убила?
– Нет, – замотала головой крыса. Я призадумалась, а посмотрев на то, как рассеиваться пар, поинтересовалась:
– А что это был за мужской образ в моем видении?
– На сегодня вопросы закончились твои... – ответила крыса, демонстративно отвернулась и, спрыгнув с полки, метнулась под шкаф.
Утром меня ждал сюрприз. Точнее, меня ждала соседка, Саша. Она стояла у моей калитки и почему-то никак не решалась зайти.
– Доброе утро! – громко поздоровалась она, как только я вышла из дома. Я широко улыбнулась и подошла к калитке:
– Доброе.
– Я вот тут тебе свеженьких яиц перепелиных принесла, – сказала соседка, протягивая мне небольшую картонную коробочку. – На пробу.
– Спасибо большое, – кивнула я и, открыв калитку, забрала предложенное. – Может, зайдешь, чайку попьем?
Саша странно покосилась на мой дом и, передернувшись, ответила:
– Да не, другим разом. Дел куча.
Таким ответом она меня расстроила. Уж коли дух дома старательно уходит от ответов, то я рассчитывала поболтать с местными, и, возможно, узнать что-то еще о своем прошлом... Хотя... Саша же сама здесь недавно.
– Слушай, – тормознула я ее, когда она уже сделала шаг в сторону своего дома. – Ты вчера говорила про старожил села, а кто из ближайших соседей к ним относится?
– Да вон, баба Маша, – ответила Саша, кивая в сторону голубого домика с белыми наличниками на другой стороне улицы. – Всю жизнь вроде здесь живет.
– Спасибо, – поблагодарила я.
Умывшись и позавтракав на скорую руку, я заспешила на разведку к неизвестной мне бабе Маше. Вполне возможно, что если эта соседка всю жизнь живет в селе, то прежнюю меня она знает и, скорее всего, узнает. Я хоть и изменилась, но не так уж и радикально... Ладно, будем действовать по обстоятельствам, изначально придерживаясь того, что я не Лилит, а новая жительница села Лия. Меня может выдать разве что цвет глаз, но это исправимо. Солнечные очки, так кстати лежавшие на одной из полок в шкафу.
Идти с пустыми руками в гости мне не хотелось и я, для начала, дошла до магазина, купила там сигарет и стандартный гостевой набор – тортик и бутылку настойки, которую мне посоветовала продавщица. И только потом бодро зашагала к миленькому голубому домику.
Калитка была слегка приоткрыта. Я беспрепятственно вошла на чужой участок. На ступеньке крыльца сидел седовласый мужчина. Он ловко орудовал небольшим ножом, вырезая им что-то на деревянном брусочке. Услышав мои шаги, он поднял голову.
– Добрый день, – поздоровалась я с улыбкой. Мужчина нахмурился и вдруг резко вскочил. Поднялся по ступенькам и скрылся в доме. Я растерянно огляделась, совсем не ожидая такой реакции. Узнал? Испугался? Или что? Долго думать мне не пришлось, так как тут на крыльцо вышла пожилая женщина: высокая, статная, с грудью не меньше чем шестого размера. Уперев руки в боки, она внимательно рассматривала меня, слегка прищурившись. Седовласый тоже вышел на крыльцо и почему-то с опаской выглядывал из-за плеча женщины.
– Добрый день! – опять улыбнулась я. – Вы баба Маша?
– Я-то да, а вот что тебе надо? – громко спросила у меня хозяйка дома.
– Мне? – еще больше растерялась я от такого ее грубого тона. – Меня зовут Лия, я ваша новая соседка, пришла познакомиться, – ответила я и достала из пакета торт и бутылку настойки. Мужчина, увидев изящную бутыль, неуверенно шагнул вперед, а женщина обернулась и рявкнула:
– Боря, марш в дом!
Мужчина тяжело вздохнул, и через секунду его как ветром с крыльца сдуло.
– Познакомиться, говоришь? – с усмешкой спросила она. – Ну пойдем.
Баба Маша спустилась с крыльца и провела меня в пристроенную к летней кухне беседку. Жестом предложила сесть за широкий стол, а сама зашла на кухню и вернулась ко мне, неся посуду и приборы: две тарелки, две рюмки, нож и две ложки. Я поставила принесенные с собой гостинцы на стол, и пожилая соседка тут же откупорив настойку, разлила ее по рюмкам.
– Выпьем, – сказала она, кивая на налитое. Принюхавшись к настойке, я первая махнула рюмочку, а соседка последовала моему примеру. – Так все-таки, что тебе нужно? – спросила баб Маша, звонко приземляя рюмку на стол. Я бегло огляделась, замечая, что седовласый Боря стоит на крыльце и косится в нашу сторону. Увидев, что я его заметила, он дернулся и шагнул назад.
– Буквально на днях я переехала в ваше село, в крайний дом по левой стороне, – начала я, решив не ходить вокруг да около. – От соседки, Саши, я узнала, что этот дом местные считают ведьминым. Почему так, она мне толком и не объяснила.
– А от меня что ты хочешь? – спросила женщина.
– Насколько я поняла, вы давно здесь живете, и я хотела вас попросить рассказать мне про этот дом и его бывших хозяев... Если вам не трудно.
– Мне-то не трудно, – усмехнулась она, пристально на меня посмотрев. – Но неужели ты ничего не знаешь?
– Только то, что рассказала мне Саша, – ответила я. Женщина взяла в руку настойку и опять разлила. И только выпив по второй, она ответила:
– Дом считают ведьминым, потому что в нем жила ведьма. Да не одна, а с потомством.
– А с чего вы взяли, что она была ведьмой?
– Потому что Веда была ведьмой. Сначала все ее побаивались и сторонились, поговаривали, что она способна управлять стихиями: вызывать бурю, дождь, грозу... Но когда она спасла новорожденного мальчика, все стали относится к ней иначе, уважительней, звать на все праздники, обращаться за помощью и советом. Веда никому не отказывала
– То есть она была светлой ведьмой?
– Думаю, что и света и тьмы в ней было поровну, – философски ответила женщина.
– Вы сказали, что жила она с потомством...
– Да, у Веды было две дочери. Олеся, светлая, добрая девочка, прям божий одуванчик. И Ольга. Она...она была другой, одним словом.
– Что вы имеете в виду?
– Злая она была. Особенно после того, как ее жених променял Олю на другую. Он, кстати, в день свадьбы пропал, и в селе поговаривали, что без Ольги тут не обошлось. Но правоохранительные органы вины ее не доказали. Нет тела – нет дела, как говорится. И Леша до сих пор числится без вести пропавшим... А Ольга вскоре уехала из села, наверное, не выдержала обвинений соседей, – ответила пожилая соседка и вновь потянулась за бутылкой. – А чуть меньше чем через год Веда стала бабушкой. Олеся дочку родила. Неизвестно от кого, поговаривали, что девушку изнасиловали. Уж больно отрешенная и неродивая она беременной ходила, а через пару месяцев после рождения ребенка и вовсе покончила с собой.
Услышав это, я почувствовала, как по спине пробежался холодок:
– Покончила с собой?
– Да, повесилась. В сарае, который Веда, после похорон, сожгла.
Так вот что это за место на участке и почему мне стало там плохо... Мамочка, как же так?
– Лилит, – вдруг неожиданно сказала баба Маша. – Таким необычным именем назвали девочку, росла она хорошим и послушным ребенком. Общительная, улыбчивая, умная не по годам. Веда нарадоваться не могла... Но вскоре в село вернулась Ольга. Лилит тогда лет семнадцать уже было, и Веда, мягко говоря, была не рада возвращению старшей дочери.
– Почему?
– В селе странные вещи происходить стали. Местные девушки начали пропадать на сутки. Возвращались, но сами не свои, с глубокими ссадинами и порезами, а главное, что они не помнили, что с ними произошло. У всех одно и тоже последнее воспоминание – шли мимо церквушки, их кто-то позвал, ну они и пошли в развалины
– И много их было? – не понимая зачем, спросила я. Просто чувствовала, что это важная информация и что она может помочь мне что-то вспомнить.
– Дай Бог памяти... – задумчиво начала баб Маша. – Так, две девушки в месяц пропадали, а за полгода, стало быть, двенадцать девушек. Да, ровно двенадцать.
Мои мысли скакали, играя в чехарду. Двенадцать, значит. Одно из самых магических чисел. Много чего с ним связано... И что именно на этот раз?
– И вы считаете, что Ольга имеет отношение к пропажам девушек? – поинтересовалась я.
– Кто знает, – пожала плечами женщина. – Просто с ее появлением все и началось, и как-то резко поменялось. Лилит в том числе. Она, кстати, через месяц тоже пропала, но не одна, а с Петей. Это тоже местный парнишка. У них там вроде любовь начиналась. Лилит Веда сама нашла, домой привела, но и она какая-то странная была, и буквально на следующий день они из села уехали. А вот Петю так и не нашли. Его мать после этого умом тронулась и, хоть и прошло уже пять лет, до сих пор сына ищет.
Я глубоко вздохнула и, почувствовав на себе взгляд, обернулась. Седовласый, а это именно он смотрел на меня, тут же скрылся из виду.
– А ты, стала быть, новая хозяйка Вединого дома? – спросила старушка. Я кивнула. – А с Ведой что?
– Бывшая хозяйка умерла. – уклоничиво ответила я.
– Царствия ей небесного... – сказала баба Маша и перекрестилась, а потом налив нам по очередной рюмашке, спросила:
– А ты как, надолго сюда али на время?
– Пока не знаю. Приехала на дом посмотреть, а тут выясняется что у дома такая история. – ответила я и повертела в руках только что налитую хозяйкой рюмку с настойкой. Здесь я опять почувствовала, что на меня поглядывают с крыльца и тихо спросила:
– А это ваш муж? – женщина кивнула. – А почему он так странно на меня смотрит?
– Не обращай внимания. Он у меня слегка не в себе. Проблемы с головой и памятью.
Я покосилась на мужа бабы Маши и, выпив настойку, полезла в карман, из которого достала желтый полупрозрачный камень овальной формы:
– Это циркон, камень для улучшения памяти, – сказала я, протягивая минерал женщине. – Положите его в правый карман мужа, и постепенно ему станет значительно легче.
Женщина начала рассматривать мой скромный подарок, почему-то периодически усмехаясь, а я поднялась из-за стола:
– Ладно, спасибо вам большое. Я пойду, – и, улыбнувшись, зашагала в сторону калитки, но меня вдруг остановил мелодичный голос соседки:
– И тебе спасибо, Лилит.
Я обернулась и, сняв очки, подмигнула бабе Маше.
С участка я выходила слегка пришибленной. От услышанного. Особенно про маму. Когда Веда говорила, что она «ушла», вариант суицида даже в голову мне не приходил... Ушла. Вот так. Сама. Добровольно. Оставив мать и новорожденную дочь. Она не хотела меня и, подозреваю, даже ненавидела. Наверное, ей больно было смотреть на плод своего позора, ежесекундно вспоминая ту ночь... А тетушка? Неужели она и в правду причастна к пропажам тех девушек? И Алексея этого? И Пети? А главное, зачем ей все это было нужно? Как всегда – вопросы.
Решив успокоить свой организм никотинкой, я хлопнула себя по карманам в поисках сигарет. Но нашла только зажигалку. Черт, я же прекрасно помню, что покупала сегодня новую пачку. Потеряла что ли? И здесь я посмотрела в сторону своего дома. У ворот спиной ко мне стояла женщина. Я шагнула к ней, громко закашляв на ходу. Женщина обернулась, и я узнала в ней продавщицу из магазина.
– Здравствуйте еще раз, – сказала она. – Я тут пока на обед ходила, решила и к вам зайти. Вы сегодня в магазине у меня были и сигареты на кассе забыли, – добавила женщина и протянула мне пачку.
– Спасибо, – с улыбкой кивнула я, забирая сигареты. – Я как раз думала, где я могла их оставить.
Она кивнула в ответ.
– Может, зайдете? Чайку попить, – предложила я.
Продавщица покосилась на дом. Примерно с таким же выражением на лице, как сегодня утром соседка Саша. Дом и, возможно, его слава явно их пугали.
– Спасибо, но мне уже обратно надо. Обеденный перерыв закончился, – ответила она и попыталась улыбнуться. – До свидания, – и поспешила в сторону магазина.
Дома я поняла, что хочу есть. Наверное, выпитый и не закусанный алкоголь давал о себе знать. Решив особо не мудрить, я зажарила омлет из принесенных соседкой перепелиных яиц. Поздно отобедав или рано поужинав, я вышла из дома и устроилась на крыльце с сигареткой. Сладкий дым, заполняя легкие, успокаивал. А так же помогал избавиться от неприятных мыслей. Но не надолго. Я то и дело думала о маме, о тетке Ольге, о Веде... Н-да, я теперь и не знаю, что лучше: вспомнить и знать все, что со мной было, или не помнить и не знать ничего вовсе. Но, раз уж начала, то надо довести все до конца. И для начала стоит набросать список вопросов для вредного лысохвостого духа. А то она вечно вынуждает меня задавать лишние и случайные вопросы.
Затушив сигарету, я оглядела свой участок. Место пепелища, где когда-то стоял сарай, притягивало мой взгляд. Там дух покинул тело моей мамы. Но как бы я не хотела, вызвать этот дух я не смогу. Души ведьм, покончивших с собой, не имеют права являться на призыв, а так же следить и помогать своим живым родственникам. Это их наказание за такой грех... И тут я вспомнила про Веду. Ее дух тоже не приходит. Но бабушка не убивала себя. Тогда почему она не отзывается? Должна быть еще причина. И я ее узнаю. Резко поднявшись с места, я развернулась в сторону входа в дом и краем глаза уловила движение со стороны колодца. Уставившись на свой источник воды, я разглядели на его «домике» небольшую птичку. Сова. Снова эта сова. Я медленно спустилась по ступенькам и подошла к колодцу. Птичка ухнула и, повернув голову на бок, внимательно на меня посмотрела, позволяя и мне себя рассмотреть. Массивное, слегка «бочкообразное» телосложение, рыхлое оперение с преобладанием рыжеватых и охристых оттенков, пучки удлинённых перьев над ярко-оранжевыми глазами. Красивое создание. Невольно протянув руку, я попыталась коснуться птички. При приближении моей руки, сова дернулась, но потом сама подлезла под мою ладонь. Приняв это за разрешение, я погладила птицу. Она даже прикрыла глаза и издала странный звук. А я, продолжая гладить желтоглазое чудо, подумал вдруг, что ее оперение очень похоже на перо с моей ведьминой лестницы. Знак? Или совпадение? Я резко убрала руку и направилась в дом. И только заходя в комнату, заметила, что сова последовала за мной – влетела в дом и села на шкаф. Прогонять птицу я не стала, хотя, припоминая, чем они питаются, надо бы, а то я рискую остаться без лысохвостого духа этого дома. Какой-никакой, но информацией владеющего. Хоть и выдающего ее такими скудными порциями.
Из так и не разобранного чемодана я достала ручку и блокнот и начала писать в ряд свои вопросы. Естественно, их было больше шести, так что мне пришлось группировать самые важные. Сова молча наблюдала за мной, периодически распушая перья.
Провозилась я долго и даже не заметила, как часы начали бить полночь. Я тут же побежала на двор за колодезной водой и крапивой. А вернувшись, обнаружила такую картину: в одном из углов комнаты пищала крыса, а сова сидела на полу напротив, широко раскрыв крылья. Увидев меня, дух дома запричитала:
– Поскорее вели убраться ему! Меня же съест он!
– Ну и пусть съест. Все равно от тебя пользы ни на грош, – ответила я и спокойно прошла мимо. Подошла к плите и, налив воды в котелок, включила огонь.
– Лилит! Прошу тебя! – взмолилась крыса.. И от интонации голоса духа я сжалилась, подошла к сове и, погладив ее по голове, нашептала легкое заклинание. Теперь крыса попросту перестанет ее интересовать.
– Где взяла ты его? – спросила моя лысохвостая соседка, когда сова, взмахнув крыльями, переместились на шкаф.
– Она сама прилетела. И уже не в первый раз, – ответила я. Крыса задумчиво покосилась на спокойно сидящую сову:
– Ладно, – сказал дух. – Вопросы какие есть у тебя?
– Нет уж, моя хорошая, сначала перо, – покачала я головой, доставая лестницу ведьм. На нем оставалось два пера: черное и рыжее. Приглядевшись к последнему, я на все сто процентов уверилась в том, что оно практически идентично тем перьям, которые носит сова, сидящая сейчас у меня на шкафу. Я потянула за это перо, решив сначала посмотреть, какая информация записана именно на нем. Но перышко, несмотря на то, что визуально едва держалось на красной нити, не снималось. А вот второе, черное, наоборот, легко снялось. Вроде моя серая живность говорила мне, что узел сам должен развязаться. Что ж, видимо, тут необходима определенная последовательность.
Вскоре вода закипела. И черное перо отправилось в котел...
Деревенский дом, украшенный шарами, ленточками и цветами. Во дворе, за длинным столом со всевозможными закусками, сидят гости. Улыбаются, радуются, ждут... Явно какой-то праздник. Тут с другой стороны дома раздался свист, и буквально через несколько секунд на задний двор зашли двое. Он и она. Он в простом, но хорошо сидящем костюме, она в белом платье... Свадьба. Деревенская свадьба. Молодожены торжественно подошли к своим местам во главе стола, но присаживаться пока не спешили. Им традиционно поднесли каравай с солью, чтобы определить, кто же из них станет хозяином в доме. Новоиспеченные супруги умудрились откусить одинаковые куски. Гости громко зааплодировали, и самые главные участники этого праздника сели за стол ... Напитки лились, еда мгновенно сметалась со стола, гости не жалели добрых и напутственных слов для довольных молодоженов. Веселый праздник любви и создания семьи... Но тут неожиданно подул сильный и холодный ветер, налетели тучи, и после громкого раската молнии на празднике появилась она... Девушка, вся одетая в черное, словно носившая траур. Она оглядела злым взглядом всех присутствующих, а особенно зло и долго она смотрела на виновников торжества. На месте праздника воцарилась гробовая тишина. Минута, две, а потом молодой супруг тихо спросил:
– Ольга?
– А ты меня уже не узнаешь? – усмехнулась она.
– Ты зачем пришла? – спросила вдруг женщина, сидящая за столом по левую руку от невесты.
– Вы забыли меня пригласить.
– Не забыли, – ответила невеста, гордо выпрямив спинку.
– Тем хуже для вас, – опять усмехнулась девушка в черном и взмахнула рукой. И тут же над двором с громким карканьем закружили черные птицы. Вороны. Двое из которых, держа в своих клювах края ленты, обмотанной вокруг коробки, подлетели к вызвавшей их девушке.
– Ольга, уходи, не порть праздник, – попросила ее женщина, сидящая подле жениха.
– Что вы, – хищно улыбнулась девушка. – Я же пришла с подарком, – она продемонстрировала коробку, которую вороны плавно опустили в ее руки, и медленно зашагала к молодоженам. Встав между ними, Ольга поставила коробку на стол и обратилась к жениху:
– Алеша, запомни, ты не разбил мое сердце... Ты наконец-то помог мне понять слова пророчества. Мне стоит сказать тебе спасибо. Но позже, – она наклонилась и мелодично зашептала юноше в ухо. – Ты сам ко мне придешь, когда молодая луна еще не успеет взойти...
И девушка открыла коробку. В ней лежал мертвый черный ворон, с глубокой раной на груди. За праздничным столом раздался дружный «Ох», и девушка в черном победно покинула праздник. Жених проводил ее отрешенным и потерянным взглядом...
Пар над котелком быстро рассеялся, и я, отдышавшись, слегка покачиваясь на ногах, дошла до кровати. Тут же ко мне подлетела сова и сев рядом, потерялась головой о ногу. Дух дома, покосившись на птичку, аккуратно запрыгнула на кровать и устроилась у другой ноги.
– Что за пророчество? – спросила я у духа, напрочь забывая о написанных мною вопросов, а дотянуться до листка у меня не было сил.
– Когда встретятся две владеющие духом, не напрямую, но связанные кровью, и черный ветер обточит камень лунный, соберут они двенадцать разных сосудов жидкости алой да невинной, а затем сердце второй станет таким же каменным и черствым, как у первой, то не будет в земном мире рода ветра сильнее, мощнее и ледянее... – процитировал дух дома явно не своим голосом.
Я рухнула на подушки и, прикрыв глаза, несколько раз повторила в памяти слова пророчества. Хоть дух и произнес их лишь раз, но я не забыла ни слова... Я слышала раньше пророчество. Я знала его наизусть. Черный ветер – это тетка, камень лунный – я, двенадцать сосудов жидкости алой – кровь тех самых пропавших на время девушек, о которых мне рассказывала баба Маша. Они нужны были для заключительного обряда... Но не все в этом пророчестве мне было понятно...
– Что значит каменное сердце? – поинтересовалась я у духа.
– Сердце каменным становится у ведьмы, когда любовь свою убивает она.
– Ольга убила этого Алексея?
– Да, ночью той же. Как и сказала она, сам к ней пришел он.
Тут в моей голове мелькнула догадка и я спросила:
– Получается, она хотела, чтобы и я убила Петра? Чтобы и мое сердце стало каменным...
– Да, – кивнула крыса. – Твоей судьбой был Петр. А его – ты.
– Но ты мне вчера сказала, что я не убила его... Значит, он жив. И пророчество не сбылось. А тетка, она жива?
– Да, жива.
Перед моими глазами замелькали все картинки, которые показывали мне перья. Это тетка присутствовала на том шабаше, когда мама... забеременела мной. После того видения я ее не узнала, на фото из сундука она выглядела иначе, милее и добрее... Вот как окаменелое сердце и темная сила меняют ведьм. И Веда это знала... Она все знала и специально оставила мне все эти подсказки, чтобы я все увидела и вспомнила... Стоп! А что, если я потеряла память не из-за нелепого заклинания, если это бабушка стерла мне ее? Вполне может быть, если учесть все те события, о которых я узнала... Но для чего? Чтобы я не стала темной?... Черт, когда же я все узнаю до конца? У меня осталось одно перо, на завтра, а на сегодня один вопрос. И я, подумав, задала тот, который, пожалуй, надо было задать в самый первый день:
