Текст книги "Сделка (СИ)"

Автор книги: Ксения Черногороская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

Сделка
Ксения Черногорская

1.

В его постели я оказалась случайно. Точнее, это была целая череда случайностей и каждую я не могла предсказать заранее. Это был нетипичный вечер, нетипичная ситуация, нетипичная встреча и совершенно нетипичный секс. Наверное именно поэтому этот вечер так врезался мне в память. Я прокручивала его потом много раз. И всякий раз понимала только одно: обстоятельства иногда диктуют условия так, что ты просто пешка в череде случайных событий. Если бы всё зависело только от меня, мы никогда бы не переспали.

Мы не могли познакомиться в обычных обстоятельствах. Слишком разные люди, ведущие слишком разный образ жизни. О многом из того, что было для него нормой, я знала только из книг и Интернета. Моя же жизнь была для него тем, что он просто не замечал. В этом не было необходимости.

Такие, как он обычно вообще не замечают таких как я.

Признаюсь, я скрыла от мужа эту тайну. Несмотря на доверительные отношения, я никогда не делилась с ним этим. Это было только моё. К тому же, он наверняка стал бы ревновать, потому что это ударило бы по его самолюбию. Он вовсе не был так хорош в постели, хотя упрекнуть его в невнимательности или нечуткости я не могла. И он вовсе не был склонен ревновать меня к прошлому, но я знала, что этот рассказ его зацепит и ранит. И потому молчала. Тем более, что это случилось задолго до нашей свадьбы.

В тот пасмурный вечер то и дело лил дождь. А я в спешке сборов забыла зонт. Вспомнила о нём, только когда сбежала по ступенькам к ожидавшему меня жёлтому такси. Я не вернулась не из-за суеверия, что возвращаться – плохая примета, нет. Просто зонт был старым, потрёпанным, и одна из спиц порвала крохотное тканевое крепление и безобразно торчала наружу. А ещё я подумала, что буду в основном в транспорте и помещении, а значит он мне особо и не понадобится. Как же я ошибалась.

Такси, несмотря на недорогие из-за конкуренции транспортных компаний тарифы, было для меня роскошью. Студентка третьего курса, снимавшая крохотную комнату в кирпичной пятиэтажке унылого серого цвета с витиеватой сетью уродливых разводов на фасаде, временами я перебивалась с хлеба на воду, мечтая о том, что по окончании шестого семестра смогу подработать вместе с подругой на виноградниках Франции. Она ездила в Прованс прошлым летом и за два с небольшим месяца неплохо подзаработала. Теперь звала с собой и меня.

На дворе стояло начало апреля и погода была уже достаточно тёплой, чтобы засунуть зимние одежду и обувь на дальние полки. Но в тот вечер промозглый ветер с дождём заставляли трястись от холода мелкой дрожью. Никакого чувства весны. Скорее было похоже на осень. Свинцово-серое небо Подмосковья над рядом серых обшарпанных хрущёвок вокруг истёртого и загаженного по краям стадиона. Когда обитаешь в таком месте и на дворе такая погода – очень сложно радоваться жизни. Но я радовалась ей в своих мечтах. Например, когда ехала в электричке на учёбу.

Арендовать комнату в столице я не могла, жить в общаге не хотела из-за того, что в ней тогда творилось. Скажем так, попробовала – не понравилось. Слишком много грязи, сплетен, алкогольного угара и драк. Просто не чувствовала себя в безопасности и не могла сосредоточенно заниматься. Студентки, с которыми я жила на этаже, в том числе в нашей "трёшке", были озабочены чем угодно, но только не вопросами учёбы. К тому же минимум треть комнат сдавались вовсе не студентам, а маргинальным гостям столицы из бывших советских республик и некоторые конфликты были просто столкновением слишком непохожих менталитетов.

Дорога от дома до универа занимала у меня всего полтора часа и в этом отношении меня всё устраивало. Десять минут пешком, двадцать пять на электричке, полчаса на метро, пятнадцать минут на автобусе и снова пять минут пешком. Ну и пять-десять минут ожидания нужного транспорта. В электричке и метро я обычно читала книги, преимущественно любовные романы. Очень хотелось нежных чувств, которых в реальной жизни у меня не было.

Я не чувствовала себя красивой. Совершенно непримечательная бледная внешность преображалась только тогда, когда я делала упор на косметику и стиль. Но когда считаешь монеты, выбирая между тремя йогуртами и пачкой масла, эти вопросы перестают быть актуальными.

Однако в тот вечер я выглядела хорошо. Насколько это вообще было возможно при моих доходах и постоянном недосыпе. И такси я заказала потому, что ехала не в университет. Меня пригласили на новоселье после шикарной свадьбы университетской приятельницы и я подумала, что в тот субботний вечер всё равно не придумаю ничего лучше, чем забиться в уголок с книжкой, а это я могла сделать и в будни.

И вот с того момента, как я села в такси, забыв дома зонт, управлять дальнейшими событиями я перестала. Всё происходило так просто потому, что происходило.

Не буду вдаваться в подробности празднования, это не имеет значения. Просто приятно посидели за столом, потанцевали, посмотрели фотки и видео со свадьбы. Важно другое: я опьянела, потеряла счёт времени и, поддавшись на уговоры, задержалась дольше, чем планировала.

Оттуда до моего дома курсировал автобус и я, спешно собравшись, успела на последний. Маршрут составлял полтора часа и дома я должна была оказаться примерно около часа ночи. И всё бы хорошо, но в автобусе меня укачало. Настолько сильно, что в конце-концов я не выдержала, и покачиваясь по погружённому в темноту проходу между сиденьями, направилась к водителю, думая только о том, чтобы меня не вывернуло прямо в салоне. Водитель внял моей просьбе и сделал остановку в неположенном месте, просто съехал на край шоссе и открыл переднюю дверь. Я вышла на ватных, дрожащих ногах в прохладную морось ночи и, глубоко задышав, направилась к обочине. Меня тут же вырвало и несколько секунд я стояла под накрапывающим дождём в полусогнутом положении, спиной к дороге, пытаясь придти в себя. Понимая, что меня ждут, развернулась и... увидела маленький чёрный силуэт уехавшего автобуса. Меня замутило вновь и, отвернувшись, я позволила себе снова сложиться пополам. Больше меня не рвало и я, выпрямившись, собралась вытереть бумажным платочком рот.

И тут я с ужасом поняла, что оставила сумку в автобусе. С телефоном и кошельком. Я всегда была очень ответственным человеком и не попадала в подобные ситуации. Всё, что я понимала: я неизвестно где и не имею возможности даже позвонить, а тошнота и слабость соображать совершенно не помогали.

Я стояла под оранжевым светом покосившегося фонаря и дрожала от холода. Мелкие капли моросившего дождя были заметны только под его лампой, а в темноте чёрной безлунной ночи они невидимо секли с помощью порывистого ветра моё лицо. Руки без перчаток я то прятала в карманы дешманской чёрной куртки из кожзама, то обнимала себя, чтобы хотя бы немножко согреться, то подносила ко рту, чтобы подышать на покрасневшие, озябшие пальцы.

Шоссе не пользовалось популярностью и проезжающих мимо машин было немного. Изредка рядом со мной останавливались автомобили, водители которых принимали меня за проститутку-индивидуалку и, опустив стекло, спрашивали о ценах на услуги. Я мотала головой и отказывалась "прокатиться". Пару раз рядом притормозили таксисты. Узнав, что у меня нет денег, цокали языками и, давая по газам, срывались с места.

Мне было страшно, холодно и тоскливо. Ни денег, ни телефона, только холодный ветер с пустырей по обе стороны шоссе и накрапывающий с чёрного неба дождь. В такие моменты очень сильно чувствуешь свои неустроенность и незащищённость. Всё, чего я хотела – побыстрее добраться до дома и согреться. Выпить горячего чаю, залезть в рыжую от ржавчины старенькую ванну с протёртой эмалью, набрать тёплой воды и просто согреться.

Слишком близко к шоссе я не подходила. Боялась, что собьют, не хотела быть обрызганной грязной водой из луж по краям. Машины изредка проносились мимо меня, а я набиралась храбрости и поднимала руку.

Помню этот яркий свет фар, сменившийся на не бьющий в глаза свет. Машина была очень дорогой, блестящего чёрного цвета и несмотря на погоду, очень чистой. Какой-то "Мерседес" или "Роллс-Ройс".

Шурша покрышками она остановилась рядом со мной и спустя мгновение мягко опустилось затонированное стекло. Водитель зажёг свет в салоне и я увидела респектабельного мужчину, склонившегося к окну. Его вид одновременно и вызывал доверие и немного пугал. Красивый, очень по-мужски привлекательный, он производил впечатление человека из другого мира. Было странно, что он вообще остановился рядом со мной. Не думаю, что он пользовался услугами придорожных проституток и трудно было себе представить, что он столь сердоболен, чтобы просто подвезти девушку до дома.

Поэтому я не подошла к его машине. Настороженно ждала, что он скажет.

– Вас подвезти? – донёсся до меня приятный низкий голос.

Вопрос не был окрашен эмоционально. Прозвучал буднично, даже равнодушно.

Я заколебалась. С одной стороны ситуация меня пугала, с другой, вот он сейчас уедет, и я снова останусь одна. Но своего спасителя я представляла иначе. Какая-нибудь семейная пара или милый пенсионер или ещё кто-нибудь такой, кто, на мой взгляд, сразу вызовет достаточное доверие, чтобы сесть в машину к незнакомцу. Этот же водитель доверия не вызывал.

– Нет, не нужно, – помотав головой, я отвернулась.

– Вы уверены?

– Да-да, езжайте, – не глядя на него, быстро ответила я.

Но он не уехал. Точнее, он тронулся, проехал несколько метров, немного постоял, а потом сдал назад и снова поравнялся со мной.

– Куда вам ехать? – спросил он, снова опустив стекло. – Может быть, мне по пути.

– Вряд ли, – ответила я. – Езжайте, пожалуйста.

Он покачал головой. Стекло поднялось до лёгкого стука. Затем со стороны шоссе открылась дверь и мужчина вышел на дорогу. Тут же раскрыл над головой большой чёрный зонт, обошёл спереди свой большой чёрный автомобиль и подошёл ко мне. Выше меня на пол головы, широкоплечий, очень атлетичный – этого не мог скрыть даже дорогой тёмно-синий костюм. Ткань была матовой и в свете фонаря казалась какой-то волшебной. На руке, что держала зонт из под опустившегося манжета белой сорочки виднелись массивные золотые часы. Ветер донёс до меня запах утончённого, дорогого парфюма с ярко выраженными древесными нотками. Такой же изысканный и грубовато-мужественный, как и его владелец.

– Предлагаете оставить вас здесь? – спросил незнакомец. – Это просто опасно. Люди разные бывают.

– Откуда мне знать, что для меня не опасны вы? – подняв на него взгляд, спросила я.

Красивое, но суровое лицо. Очень нетипичное, на мой взгляд. Лицо главного героя из какого-нибудь боевика, но в чертах его и во взгляде отчётливо просматривался высокий интеллект. Притягательные очертания губ, но рот человека жёсткого, неуступчивого, хмурого. И несмотря на суровость, лицо было откровенно холёным. Как и блестящий в свете фонаря аккуратный маникюр ногтя большого пальца. Властитель жизни. Явный богач. При этом довольно молод. Лет двадцать пять на вид, и это максимум. Какой-то мажор. Зачем ему меня подвозить?

– Вы ведь не проститутка, – сказал он.

Это не было вопросом. Да и не было впечатления, что фраза обращена ко мне. Он будто бы просто озвучил мысли и только.

– Иначе давно бы сели в машину, – добавил он. – Так что же случилось?

– Просто неприятная ситуация. Не стоит беспокоиться.

– Садитесь в машину, – тоном, не терпящим возражений, сказал он. – Я подвезу вас до города.

И вернулся в автомобиль. Тихо раздался щелчок открытой двери.

С минуту, наверное, я колебалась. Наконец сделала первый неуверенный шаг к автомобилю, а потом села в тёплый салон, постучала сапогами, чтобы стряхнуть с них воду и, устроившись, закрыла за собой дверь. Пахло мятой и кожей обивки.

Он тут же дал по газам и быстро набрал высокую скорость. Но машина ехала тихо и ровно, будто бы не спеша. Никакого гула, никакой тряски, всё очень комфортно.

– В бардачке салфетки, – сказал водитель. – Можете воспользоваться.

Я поблагодарила и открыла ящичек. Достала из пачки парочку, вытерла мокрое лицо.

– Какую музыку любите? – вдруг спросил он.

Я пожала плечами.

– Разную. Не могу определённо сказать. Зависит от композиции.

– Против блюза ничего не имеете?

Я внимательно взглянула на него. Он смотрел на дорогу, держа левую руку на руле. Нахмуренный, сосредоточенный, серьёзный. Откровенно красивый. Блюз? Интересно... И удивительно. Я думала, он слушает электронку или вообще какой-нибудь пацанский шансон.

– Нет, – покачала я головой.

Он протянул руку к сверкающей огнями приборной панели, потыкал в кнопку и салон наполнился тихой мелодией, очень гармоничной и чуточку грустной. Мягкий ритм убаюкивал и... я уснула.

2.

Я проснулась от его прикосновения и первой моей реакцией, как сейчас помню, был испуг. Вздрогнула, отпрянула назад. Внутреннее напряжение отреагировало быстрее, чем я успела что-либо сообразить.

В салоне не горел свет. Как я понимаю, он не включил его для того, чтобы мне было комфортнее проснуться. Но взгляд его тёмных глаз, с бликами сверкающих огней впереди стоящих машин, я запомнила хорошо. Он смотрел... изучающе. Будто пытался понять, кто я. Угадать. Определить меня, как энтомолог причудливое насекомое. Без презрения, но с искренним интересом и даже восхищением формой и повадками. В этом взгляде было много всего, но не было равнодушия. И не было ничего пугающего. Поэтому я успокоилась. Но смутилась. А затем меня охватил стыд. Я-то знала, что недосып был в те дни моим нормальным состоянием. Он не знал.

Я поёжилась. Несмотря на то, что в салоне было тепло, я замёрзла. Неудивительно, одежда была мокрой, а я только что проснулась. В сапогах неприятно прели ноги, очень хотелось их снять. Серое платье, кофточка, куртка, всё было влажным.

– Город, – сказал он.

И кивнул в сторону моего окна. Я обернулась. По стеклу маленькими блестящими змейками ползли струйки воды. Во тьме улицы мелко накрапывал дождь. Разного размера кругами через мокрое стекло светились огни. Белые, красные, жёлтые. Какой-то магазин. Какие-то фонари. Несколько других автомобилей с непогашенными фарами.

Я повернулась и вновь посмотрела на него. Он явно ждал моей реакции. И, как мне показалось тогда, она не предполагала бесед. Опустив взгляд, я тихо сказала:

– Спасибо вам...

Открыла дверь и вышла.

Он тут же уехал. И я осталась одна среди промозглой, пронизанной огнями ночи, под моросящим дождём. Без зонта, телефона, документов и денег. Было холодно.

Это был какой-то маленький подмосковный городок, самая окраина, рядом со станцией. Я поняла это, когда где-то неподалёку прогремел пронёсшийся мимо товарняк. Людей на улице не наблюдалось. Я направилась к свету, в круглосуточный магазин, манящий яркой пошлой вывеской "Продукты. Водка. Сигареты. 24 часа".

Дверь звякнула колокольчиком. В магазине неприятно пахло лежалой колбасой и какой-то смесью перегара с грязной тряпкой, которой тут, судя по всему, мыли полы.

Убрав мокрые волосы с лица, спросила дородную сонную продавщицу, что это за город. Недовольно воззрившись на меня щёлочками глаз, она нехотя ответила мне. Я вздохнула. До дома был час езды, не меньше. Спросила у неё сколько времени. Она ответила, что без пятнадцати час.

В этот момент снова зазвенел колокольчик, в магазин ввалился какой-то громкий забулдыга, следом компания из трёх поддатых молодых людей и я поспешила выйти.

Нужно было как-то обдумать сложившееся положение и найти выход, но в голову ничего путного не шло. Мне не на что было ехать домой, мне негде было переночевать, а на улице было дождливо и, судя по всему, опасно. Это всё, что я понимала. Помню, как пожалела о том, что просто вышла из машины, не поговорив. Но этот холёный парень перестал быть потенциально опасным для меня именно тогда, когда высадил и уехал. Именно тогда я поняла, что он просто искренне мне помог. Если бы он хотел причинить мне вред, он бы это сделал. Учитывая то, что я вырубилась, у него были все возможности. Но он просто подвёз меня до города. Помню, как думая обо всём этом, разозлилась. На себя, на него... за то, что он уехал, оставив меня там одну. Будто бы он был причиной моих бед. Понимала при этом, как это нелепо, но ничего не могла с собой поделать. Злилась от отчаяния. Отовсюду веяло безысходностью, беспросветностью, унылым подобием жизни, а я здесь к тому же не была своей.

Просто сменились акценты. Просто в машине я боялась незнакомца больше, чем улицы, а теперь я боялась улицы, понимая, что бояться незнакомца мне незачем. Наверное подспудно я ждала от него большего и злилась ещё и из-за разочарованиях в собственных же надеждах. Думала, что он подвезёт меня до дома, хотя об этом не было и речи. Да и потом, ну разве не чудо вообще, что этот мажор на крутой иномарке вообще подбросил меня сюда, а не оставил на шоссе? Я запоздало преисполнилась благодарности, но злиться не перестала.

Мне ничего не оставалось делать, как снова искать сердобольного водителя, который смог бы отвезти меня домой. Бесплатно. За красивые глаза. Просто потому, что у него доброе сердце.

Ещё можно было пойти поискать полицейский участок, тогда полиция ещё называлась милицией. Заявить о пропаже сумки. Узнать телефон диспетчерской, указать номер автобуса и время маршрута. А потом просидеть в зале ожидания до утра, дрожа от страха и холода. Дальше зайцем на электричке сначала в Москву, на площадь трёх вокзалов, потом домой. Напрямую ходили только автобусы, а бесплатно они не повезут. Но я решила начать со спящих в машинах водителей, что ждали у станции запоздалых клиентов.

Я ёжилась от пронизывающего холода, куталась в насквозь промокшую куртку, стучалась в окна старых замызганных автомобилей, объясняла ситуацию и просила подбросить до дома. Иногда мне сочувствовали перед тем, как отказать, иногда отказывали резко, но результат был один – бесплатно меня никто везти не хотел.

И тут я увидела, что один из вышедших из магазина парней идёт ко мне. Увидела его сальный взгляд, хулиганскую, вызывающую улыбку, услышала, что он что-то крикнул своим друзьям по поводу меня и они направились следом за ним.

Стало совсем страшно. Оглядевшись по сторонам, я попятилась и спряталась за одной из машин, где подрёмывал какой-то грузный мужик. Постучала в окно. Посмотрела поверх машины на компанию молодых людей. Они приближались ко мне и дождь их совершенно не смущал.

– Что надо? – глухо донеслось из салона.

Водитель не счёл нужным даже опустить стекло.

– Слышь, цыпа! – донеслось до меня совсем рядом. – А ты тут, чё, потерялась или чё?

Голос был резким. Неприятно озорным. Стало понятно, что теперь я – цель и так просто от меня не отстанут. Всё во мне наполнилось отчаянием и нарастающей паникой, чувством, что я влипла.

Я стремительно пошла по дороге вдоль ряда машин, надеясь на то, что кто-нибудь из водителей поможет мне. Дождь лил сильнее. В какой-то момент я провалилась ногой в глубокую выбоину и в сапог попала вода.

– Да погоди ты! – послышался голос другого парня. – Иди сюда!

Сердце колотилось в груди, я дрожала от страха и холода и, кутаясь в куртку, судорожно пыталась сообразить, что же мне делать, куда бежать. Вокруг этой станции была только тьма. Где-то вдалеке за пустырями светились редкие огни фонарей и виднелись то ли гаражи, то ли какие-то хозяйственные постройки. А со стороны освещённой станции ко мне приближались настроенные пошалить молодые люди, один из которых зачем-то стянул с себя футболку и шёл полуголым.

И тут я увидела знакомый чёрный автомобиль. Он стоял поодаль, у не работающего фонаря. Увидела потому, что зажглись фары. Тут же я осекла себя – мало ли чёрных иномарок? Это не мог быть он, он же уехал. Но это был он.

Машина медленно тронулась вперёд, подъехала ближе и из неё вышел знакомый мне парень в тёмно-синем костюме. Высокий, широкоплечий, большой. От него веяло уверенностью в себе. Раскрыл зонт и направился ко мне навстречу.

Парни почти нагнали меня, но тут они замедлили шаг. В сравнении с молодым человеком, который вышел с зонтом меня встретить, они казались маленькими, тощими и нестрашными. Он действительно внушал уважение одним своим видом. Суровый, крепкий, решительный, спокойно-напряжённый. Эдакая пружина, лучше не трогай.

– Ты чего так долго? – ласково, но довольно громко, чтобы они слышали, спросил он меня и приобнял, спрятав под зонт. – Совсем вымокла, глупышка.

Я едва не расплакалась, услышав это "глупышка". И как только он закрыл меня рукой, мой страх исчез, сменился чувством безопасности. Какой-то всеобъемлющей, абсолютной безопасности.

У машины я оглянулась. Парни остались стоять поодаль, тихо переговариваясь промеж собой.

Он открыл передо мной дверь и, трясясь от холода, я села в машину. Я была насквозь мокрой и уже свыклась с мыслью, что простужусь. Обнимая себя за плечи, я сидела в мокрой одежде на дорогой коже переднего пассажирского сиденья, тряслась мелкой дрожью и старалась не стучать зубами.

Он сел рядом, захлопнул дверь и включил зажигание. Затем дал по газам и, проехав мимо преследовавших меня молодых людей, увёз меня прочь.