Текст книги "Беременна от неверного (СИ)"

Автор книги: Ксения Богда

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Глава 5

Подходят вместе ко мне. И я узнаю ее… Моментальное узнавание пронзает, словно раскаленный прут, все внутренности. Ноги становятся ватными, но я продолжаю стоять ровно.

– Мариш, познакомься. Это Ирина, мой новый сотрудник. Я про неё тебе рассказывал, помнишь?

Незаметно сглатываю. Цепляю на лицо маску пушистой зайки и улыбаюсь.

– Очень приятно, – сквозь стиснутые скулы улыбаюсь, глядя в наглые зеленые глаза.

Она крепче цепляется за рукав Наиля и улыбается в ответ. Еле заметно вздергивает бровь. Надменно так вздергивает, пока внутри меня распространяется пожар, который все выжигает дотла.

– И мне приятно. Наиль очень много про вас рассказывал, Марина Сергеевна.

Наиль… просто Наиль.

– Я завтра займусь вопросом этим. Хорошо? – Наиль переводит на эту даму взгляд.

А я пытаюсь считать, какие у него эмоции к этой Ирине. Но не вижу никакого интереса. Тогда какого черта она сейчас на нем так виснет и он никак не пресекает?

Обхватываю себя за шею, ощущая, как к горлу подступает тошнота. Хватаю побольше воздуха ртом, и взгляд улавливает триумф в глазах возможной любовницы мужа.

– Я отойду, Наиль. Душно что-то, – сдавленно произношу и, не дожидаясь ответа от мужа, протискиваюсь в уборную, где мы не так давно с Наилем…

Склоняюсь над раковиной и быстро дышу. Приказываю себе не терять хладнокровие. Сглатываю слюну. Не хочу, чтобы меня ещё и вывернуло…

– Для токсикоза не время, малыши, – поглаживаю живот и зажмуриваюсь, – потерпите немножечко, мама придет в себя, и все наладится. Про папу не уверена.

Всхлипываю, и слеза все же срывается с ресниц, прокладывая дорожку по щеке.

– Мариш, ты как? – с той стороны двери голос мужа.

Щиплю себя за щеки и улыбаюсь отражению. Иду открывать дверь, а то со своим характером он запросто может и вынести её к чертовой матери, если я не отвечу. Не хочется его видеть, но выбора нет…

Придирчиво осматривает меня и сжимает губы.

– Что случилось?

Разглаживаю складки на платье, которых нет. Облизываю пересохшие губы.

– Устала что-то, ещё и душно так там, – обмахиваюсь рукой, чтобы все выглядело правдоподобнее.

Судя по взгляду мужа, он мне ни разу не поверил, но я продолжаю обмахиваться.

Хотя единственное желание – это скинуть каблуки и сбежать подальше из этого террариума.

– Так поехали домой, – пожимает плечами.

– А уже можно сбегать? – добавляю в голос шутливые нотки.

Наиль усмехается и тянет меня к себе за руку.

– А почему нельзя? – его глаза стремительно темнеют. – Я же теперь хозяин жизни, а не оборванец из детства.

И эти его слова порождают в теле дрожь. Потому что это так… Теперь ОН хозяин.

Проходим к выходу, и я ощущаю, как мою спину жжет взгляд. И мне не нужно поворачиваться, чтобы найти, кому этот самый взгляд принадлежит.

Ирине… женщине, с которой, возможно, у моего мужа роман.

***

– Мариш, у тебя все нормально? – мама ставит передо мной кружку чая с лимоном.

Обхватываю ее ладошками и позволяю теплу проникнуть в каждую клеточку тела. Замечаю за собой, что часто замерзаю и ничто не может согреть меня. Но, может, это все изнутри? Там все словно вымерзает от кружащихся в голове мыслей.

Наблюдаю за тем, как на поверхности плавает долька лимона, и вижу свое отражение. Мама садится напротив и молча ждет ответа от меня.

– А папа Саша когда будет дома? – бросаю взгляд на часы.

Папа Саша – мой отчим. В свое время он вытащил маму из настоящего ада. Из брака с моим родным отцом. Мне было пять, и я увидела, как папа сильно избил маму за взгляд, который ему не понравился. А потом мы сбежали. И мама села в машину к мужчине, рискуя всем, чтобы я не замерзла…

И вот они женаты, уже двадцать лет. Но я никак не могу перестать называть его именно так… папа Саша.

– Они с Тимкой поехали на тренировку. Саша решил взять несколько дней отдыха, после сложного проекта. А что? Нужна его помощь?

С братом, значит, умотали.

Неопределённо пожимаю плечами. Сама не знаю, не разобралась со всеми тараканами в голове. Сердце вопит, чтобы я собирала вещи и бежала из брака с мужчиной, который предал. Разум же успокаивает и шепчет, что так нельзя. У меня две крохотульки под сердцем, и я не могу просто взять и повиснуть на шее у родителей. Хоть я и уверена, что они меня не прогонят и не отвернутся от меня.

Но у папы Саши не так давно были неприятности в бизнесе, и он пытается сейчас сделать все, чтобы наладить дела. Поэтому я не могу просто уйти от Наиля и попросить денег у отчима. Это будет неправильно.

Он тащит всю семью, а тут ещё и я свалюсь ему на плечи… с двумя детьми.

– Маришка, ты меня пугаешь своим молчанием.

– Как Тим? Все так же пятки горят от переизбытка сил? – я всячески стараюсь оттянуть разговор с мамой.

Тимка – мой единоутробный брат. Ему пятнадцать, но он всей семье дает жару. И папа Саша всеми силами пытается, чтобы его молодая энергия текла в мирное русло.

Мама усмехается, и на её щеках появляются ямочки. Глядя на маму, я иногда жалею, что так сильно внешне похожа на папу. Лишнее напоминание маме о непростых годах…

– Так же. Саша его осаживает, как может, но, пока он на работе, Тим стоит на ушах.

Смеюсь.

– Соскучилась уже по ним.

Мне редко удается выбраться к семье. В основном из-за того, что я погружена в курсы по кондитерскому делу. А когда я не учусь новому, я дарю все внимание Наилю.

Но, как оказалось, ему этого мало.

Мама стискивает мою руку, которую я незаметно для себя сжала в кулак.

– Дочка, расскажи, что тебя тревожит? С Наилем что-то?

Сглатываю комок, который появляется от одного его имени. Мама вздрагивает.

– Все хорошо, мам, там другое, – для мамы самый страшный кошмар – что я повторю её опыт.

Да и для меня… Я не переживу, если мой любимый мужчина поднимет на меня руку. Но, кроме того, не смогу смириться и со второй ролью…

– Что? – мама хмурится, и между бровей залегает складочка.

Облизываю пересохшие губы. Отвожу глаза и наблюдаю, как за окном колышутся деревья.

– Мне кажется, что у Наиля появилась другая женщина, – сквозь комок в горле проталкиваю эти слова.

Мама удивленно вскидывает брови.

– Маришка, с чего ты это взяла? Он же души в тебе не чает.

Прикусываю щеку и прикрываю глаза, по щекам тут же начинают ползти слезы. Вытираю их и сжимаю кулаки.

– Есть причины так думать, – голос садится, и мне приходится откашляться.

– А ты с ним разговаривала?

Мотаю головой. Я пока не готова к такому подвигу. Да и не знаю, что буду делать, если он признается. Что будет со мной? С нами… с детьми?

– Я пока не готова, мам. Прячусь как трусливый страус, – смеюсь сквозь слезы.

Но этот смех, скорее, как защитная реакция моего организма.

Мама качает головой.

– Я уверена, что ты сможешь принять правильное решение, но знай, что я всегда на твоей стороне буду. Ты можешь обратиться ко мне в любой момент за помощью, и я все отдам…

Стискиваю мамину руку и всхлипываю. Эти слова причиняют почти физическую боль, и хочется выдрать сердце, чтобы не ощущать этих адских мук.

– Знаю, мам…

Она встает и подходит ко мне. Обнимает, кладет мою голову себе на грудь и начинает качать.

– Да, брак – это ох как нелегко. Это тяжкая работа двоих.

Кусаю губы.

– А вдруг у него правда кто-то есть, ма? Я же не смогу, – мой голос превращается в скулеж.

– Ну, ну, девочка моя, – мама гладит меня по волосам и продолжает раскачивать из стороны в сторону, – думаю, что это все же какое-то недоразумение. Нужно убедиться, поговорить, а уже потом решать, что делать.

Киваю. Это было бы логичнее всего, но сначала я сделаю все, чтобы мои дети ни в чем не нуждались.

Открываю рот, чтобы рассказать про беременность, но в окне замечаю машину папы Саши и захлопываюсь.

– Рано они что-то, – в замешательстве бормочет мама.

– Видимо, Тим что-то наворотил в очередной раз.

Вытираю остатки своей слабости и смеюсь.

– Это он умеет, – цокает мама и идет навстречу своим мужчинам.

– Пап, да я не виноват! – орет на бегу братец и влетает в дом, скидывая с плеча спортивную сумку.

– Ага, оно само, да? – следом заходит папа Саша и захлопывает дверь, а мы с мамой подскакиваем.

Переглядываемся. Мама пожимает плечами.

– Да он сам у меня бутсу пытался сп…

– Я тебе сейчас дам, сп… – взрывается отчим.

Мама хихикает, а я пока только могу глазами удивленно моргать.

– Спионерил, пап, а ты о чем подумал? – ржет Тим и заходит в кухню.

Стопорится при виде нас с мамой, и на его хитрой мордашке расплывается улыбка. Брат поигрывает бровями и подлетает ко мне. Он выше меня в свои-то пятнадцать. И, вообще, девчонки не дают ему проходу. Блондин с черными глазами привлекает противоположный пол, а брат нагло этим пользуется.

– Хватит там бурчать, пап, тут Маринка приехала. Наконец-то, – бухтит мне на ухо и стискивает до боли в боках.

Ойкаю. Потираю ребра.

– Боже, сколько в тебе уже дури, – притворяюсь недовольной, хотя приятно ощущать внимание брата.

– О, да ладно, твой Наиль тебя посильнее тискает. Я видел, – дергает бровью.

В шутку ударяю его по руке, и Тим начинает ржать на всю кухню. В проеме показывается отчим и сверлит братца недовольным взглядом.

– Слушай, тебя выперли уже из четвертой секции, товарищ, – грозит ему пальцем.

И только потом переводит на меня взгляд, лицо моментально смягчается.

– Смотри-ка, не соврал. Привет, дочь, – сгребает меня в объятия.

– Привет, пап Саш, – обхватываю его в ответ и зарываюсь носом в футболку.

– Надолго к нам?

Неуверенно улыбаюсь.

– До вечера хотелось бы, а там как получится.

Папа Саша качает головой, а потом смотрит на маму и подмигивает ей.

– Хотя на месте Наиля я б тоже надолго тебя от себя не отпускал.

Мама выдавливает улыбку и бросает на меня обеспокоенный взгляд. Показываю ей большой палец, чтобы Тим и папа Саша не видели, и она выдыхает.

– Не могли дом себе поближе взять.

Смеюсь.

– У Наиля он уже был, когда мы поженились. А переезжать – зачем? – пожимаю плечами. – Там меня все устраивало.

– Устраивало? – отчим тут же замечает мою оплошность.

Прикусываю губу, бросаю на маму взгляд, полный отчаяния.

– Саш, ну что ты к словам придираешься? – одергивает его мама. – Оговорилась Маришка, а ты сразу коршуна включил.

Папа Саша прищуривается.

– Смотри мне, если обидит, – поднимает большой палец к горлу и проводит поперек горла, – ну ты сама знаешь, что я с ним сделаю за тебя.

Прикусываю губу и киваю.

– Все в порядке, можешь спрятать хищный оскал, – улыбаюсь.

Садимся обедать, а мне в рот не помещается даже крошка. Тошнота одолевает. Приходится молча попивать водичку с лимоном и следить, чтобы никто не заметил того, что я не ем.

Тим жадно закидывает еду и вскакивает.

– Я погнал, – пересекает столовую и тянется за бейсболкой.

– Куда это ты собрался?

Брат выглядывает с озадаченной мордашкой. Прикрываю рот ладонью и смеюсь.

– Гулять. С пацанами на площадку. Мяч погонять.

Папа Саша сжимает губы.

– В десять дома. В качестве наказания.

Тим надувает губы и с громким выдохом скрывается из виду. Мама облокачивается на барную стойку, которая разделяет кухню и столовую, и хмыкает.

– Суровое наказание – сократить гулянку на часик.

Папа Саша дует щеки и откидывается на спинку стула.

– Кать, ну я тоже был пацаном, и у меня тоже кое-что кипело, не при Маришке сказано. Так что… я ж его все равно хрен остановлю. Через окно вон выпрыгнет.

Мама смеется.

– Что он сделал?

Отчим закрывает руками лицо, и его начинает трясти. Мама подходит к нему и кладет руки на плечи, начинает массировать. А потом до меня доносится смех папы Саши.

– Он бутсой надавал по заднице другому пацану. Со словами, что никому не позволено лапать его вещи.

Мама от удивления замирает. Переваривает, а я тоже начинаю хохотать.

– Боже, по заднице? – мама выдыхает.

Отчим кивает.

– Да где были его манеры?

– Ма, – утираю слезы от смеха, – ну какие манеры? А в подворотне он тоже должен быть манерным?

Мама отмахивается от меня и прикрывает глаза.

– Позорище.

Мой смех прерывается, когда телефон на столе приходит в движение. Сначала напрягаюсь, от мысли, что это Наиль. Но вижу имя брата и выдыхаю, перехватывая мамин взгляд. Выдавливаю улыбку. Отвечаю на звонок.

– Привет, будущий кондитер мира, ты где сейчас?

Сжимаю телефон сильнее.

– У мамы. Ем твои любимые драники.

В трубке раздается мучительный стон.

– За что вы так все со мной? Вот как тут в форме оставаться? Изверги, а не родственники.

– Костя? – мама кивает на телефон, зажатый в руке.

Киваю.

– Пусть приезжает.

– Приедешь?

Костя фыркает, и я слышу, как заводится мотор авто.

– Спрашиваешь? Я уже мчу. Тем более у меня есть для тебя новости, сестренка.

И он отключается…

Глава 6

***

Остаемся с Костей в моей комнате, и я чуть ли не подпрыгиваю на кровати.

– Тебя прям разрывает от нетерпения, да, Рюшка? – Костя усаживается за стол и крутится на кресле.

Постукивает пальцами по поверхности и задумчиво потирает подбородок.

– Что? – понижаю голос. – Не получится ничего, да?

Внутри разливается неприятный холод. Низ живота словно напрягается, и я машинально кладу руку на него.

– Все ещё подозреваешь, что у него есть кто-то?

Хватаю с кровати свою любимую мягкую игрушку и обнимаю руками и ногами.

– Есть причины так думать, Кость. Так что там с моими планами? Скажи, что это все реально, – складываю руки в умоляющем жесте и выпячиваю нижнюю губу.

Брат смеется.

– Все реально, были бы деньги.

После этой фразы мне становится дурно. Много денег у меня нет. Наиль, конечно, не ограничивал никогда меня в расходах, но и он почувствует неладное, если в один день я просто возьму и потрачу несколько сотен тысяч.

– Много? – кусаю губу.

– На кондитерскую нет. А вот на разрешения прилично, сестренка. Там надо побегать и поупрашивать все заинтересованные органы. Или собрать кучу бумажек, чтобы потом не встрять на штрафы.

Смотрит пристально мне в глаза. И от его взгляда по спине пробегает колючий холодок.

– Я готова, Кость, – с готовностью киваю, сильнее сжимая пальцы на мехе игрушки.

– Отлично, – брат в предвкушении потирает руки и усмехается, – тогда можно начинать.

– С чего?

Брат потирает бровь.

– Я нашел несколько коммерчески выгодных помещений. Можно будет скататься и узнать детали. Насколько они готовы подвинуться по аренде, хотя бы на первые месяцы. Обычно владельцы идут навстречу, пока бизнес поднимается.

С жадностью впитываю каждое слово брата.

– Что от меня требуется?

– Тебе надо заняться меню, – он важно загибает пальцы, – оформлением самого помещения, названием и меню для презентации после открытия. Как быстро ты сможешь найти нужную сумму?

Он озвучивает, и я выдыхаю. Такое мне по силам. Тем более кое-что я смогла накопить, когда работала помощником кондитера. Наиль тогда со скрипом согласился, чтобы я выходила на работу. Потому что утверждал, что с его финансовыми возможностями жена должна только заниматься собой и своими увлечениями. Но я настояла… и теперь не жалею.

– Пару недель, – дергаю плечом.

Костя довольно кивает.

– Думаю, отчим тоже готов будет помочь.

Мотаю головой.

– Нет, Кость, на нем и так много всего, а я пока не готова говорить, что мой брак летит к черту. И ещё…

Опускаю глаза на пол. Костя будет первым, кому я скажу о беременности. Но я уверена на все сто, что он сохранит эту новость между нами.

– Что там? – брат подается вперед и упирается локтями в коленки, внимательно изучая меня.

Сглатываю. Набираю в грудь побольше воздуха.

– Надо как-то ускоряться, Кость.

– Зачем? – задает логичный вопрос.

– Я беременна, и не хочу, чтобы Наиль узнал об этом раньше, чем я буду в безопасности. Хотя бы финансовой.

Выдаю на одном дыхании. Костя удивленно моргает, и тут же расплывается в улыбке.

– Поздравляю, ты давно уже хотела стать матерью.

Щеки краснеют, и я тоже не могу скрыть счастливой улыбки. Это пока единственный лучик света во мраке, в который я погрузилась после тех фото и звонка Ирины.

– Да, поэтому я и не могу повесить заботу о себе и детях на пап Сашу.

Брат сжимает губы в тонкую полоску, но кивает.

– Как знаешь.

Мой телефон оповещает о звонке. Вздрагиваю и смотрю на экран. Хотя прекрасно знаю, кого именно я услышу.

– Я отвечу, – смущенно улыбаюсь брату.

Он без лишних слов выходит из моей комнаты, оставляя меня наедине со звонком. Сглатываю вязкую слюну и сама пугаюсь своей реакции на звонок от мужа. А раньше ждала…

Облизываю пересохшие губы и считаю про себя до десяти. Обычно помогает быстро привести в норму неконтролируемую обеспокоенность.

– Привет, Наиль, – выдыхаю и вслушиваюсь в звуки на том конце.

– Привет, ангел. Как ты?

Боже, как сложно просто слушать такой родной голос. Он ведет себя как обычно, и это практически меня убивает. Оголяет нервы настолько, что я боюсь разлететься в пыль.

– Хорошо.

Замолкаю. Ловлю себя на мысли, что не знаю, о чем с ним говорить. Боюсь открыть рот лишний раз и выдать все, что я знаю про его тайную жизнь.

– Водитель сказал, что ты уехала к родителям, – его голос окутывает, и я прикрываю глаза.

На мгновение представляя, что все как раньше. Как до тех фотографий, которые все ещё лежат в моем ящике. И сердце стискивает до боли тоска.

– Да, решила повидаться. Ты не против?

На днях Наиль вернул мне машину с водителем, который до этого был занят другими делами по поручению мужа. И жить стало немного волнительнее. Потому что о каждом перемещении докладывалось напрямую мужу.

Хотя мне нечего было скрывать, но на фоне последнего моего плана по открытию своего дела это может стать проблемой. Но сейчас я стараюсь об этом не думать и абстрагироваться от волнений.

Он тихо смеется, и от его смеха по рукам ползет приятное тепло.

– Когда я был против твоих поездок к родным, ангел?

Пред глазами плывет от накативших внезапно слез. Моргаю.

– Никогда. Но мало ли, вдруг я тебе сегодня буду нужна.

На том конце повисает тишина.

– Я сегодня все равно задержусь на работе допоздна. Кучу отчетов надо проверить. Зам срулил в отпуск, теперь зашиваюсь.

После этих слов я стискиваю игрушку, которую все ещё держу на коленях, и выдыхаю. Поздно…

– Что-то серьезное?

Наиль хмыкает.

– Нет, все как обычно, Мариш. Не волнуйся об этом. Люблю, целую.

Сдавленно угукаю, и он отключается. А у меня внутри все леденеет. Как удачно совпало. Он задерживается, а меня не будет дома…

Стряхиваю невеселые мысли и выхожу к родным.

– Ма, пап Саш, я у вас сегодня переночую?

Мама бросает на меня обеспокоенный взгляд, пока не видит отчим, а папа Саша, наоборот, начинает сиять.

– Конечно, ты и так у нас нечастый гость. Оставайся, дочка.

Костя с кем-то болтает по телефону на улице. Улыбаюсь и иду к нему. Прижимаюсь лбом к спине и вдыхаю полной грудью. Мы с братом с самого детства были близки, и он всегда был готов броситься мне на помощь. А сейчас мне просто не хватает моральной поддержки, и я снова ищу ее у него.

Он разворачивается и без лишних вопросов прижимает меня к себе. А я стараюсь ровно дышать.

– А теть Катя знает про малышей, Рюшка?

Мотаю головой.

– Пока никто не знает, кроме тебя, Кость.

– Ого, вот это мне честь выпала, – подкалывает брат.

Но я понимаю, что он не со зла. Старается разрядить обстановку, и я ему благодарна.

– Может, тоже останешься? А завтра вернемся домой вместе? – поднимаю на него умоляющий взгляд.

Он хмурится, прищуривает один глаз и потом кивает.

– Ага, можно. Только не ной, что я тебя рано подниму. Мне на работу.

Легонько ударяет меня по носу, и я морщусь.

– По рукам.

Шутливо отбиваю «пять». Почти половину ночи мы с братом обсуждаем, что и как мне делать дальше. И под утро я, довольная, засыпаю, в предвкушении предстоящих забот.

Надеюсь, они отвлекут меня от изменений в нашей семье…

Но как же сильно я ошибалась… и поняла это сразу же, когда вернулась домой.

Открываю дверь в наш дом и стаскиваю ботинки. Выдыхаю, когда ноги касаются теплой поверхности пола.

Прислушиваюсь, но в доме тишина. Которая непривычно давит на уши. Обычно Наиль уходит после десяти, а сейчас только девять. В это время муж завтракает и мониторит в ноуте почту.

– Наиль, – зову, заглядывая в нашу комнату.

Хотя сомневаюсь, что муж проспал. И из легких вышибает весь воздух, когда я вижу нерасправленную кровать.

Пол под ногами словно в лаву превращается, пока я хватаю воздух ртом. Он не ночевал дома…

Его не было в эту ночь дома. И я это четко знаю, потому что он никогда не заправляет кровать. Он ненавидит это делать!

И в этот момент, когда эта мысль пронзает все внутренности, слышу хлопок двери внизу.

Сбегаю по лестнице и сталкиваюсь с удивленным взглядом мужа. На нем вчерашняя одежда, слегка помятая. И он весь какой-то… помятый.

– Доброе утро, – голос хрипит, и он прокашливается, – а ты чего в такую рань вернулась?

Скидывает туфли и проходит в кухню. Набирает стакан воды, чуть ли не через верх, и выпивает залпом.

– А где ты был? – мой голос может заморозить.

Он вздергивает бровь и смотрит на меня с полным непониманием, что же он сделал.

– Это предъява, Мариш?

– Это простой логичный вопрос. Где муж провел ночь?

И я уже готовлюсь к очередной порции лжи. Я ощущаю, как Наиль ищет очередную отмазку.

Муж проходит мимо меня, не удостаивая никаким вниманием и ответом. Идет прямо в нашу спальню, а я тащусь за ним. С каждым шагом ноги становятся тяжелее, а я сама превращаюсь в ледяную статую. Обхватываю себя за талию и ежусь от внутреннего холода.

Опираюсь на дверной косяк, смотрю, как Наиль молча берет чистое полотенце и направляется в сторону нашей ванной. Оборачивается и осматривает меня непроницаемым взглядом. Передо мной словно не любящий муж, а строгий бизнесмен. Каким он и является вне дома, но… не со мной дома.

– Потрешь мне спинку? – выгибает бровь, пока я пытаюсь справиться с шоком.

– Э-э-э, ты не ответишь мне? – мой голос звучит жалко.

Ударяет своей беспомощностью по перепонкам.

– Отвечу, когда приму душ, Мариш.

Наиль непреклонен. Он умеет вот так без лишних слов настаивать на своем. Делать так, как удобно ЕМУ. И иногда это меня вышибает из привычного равновесия.

– Как раз придумаешь причину? – прищуриваюсь, а у самой сердце сжимается до размера фасолинки.

Муж запрокидывает голову и начинает хохотать. Его низкий смех проходит током по взвинченным нервам.

– Нет, Мариш. Там нечего придумывать, – подходит ко мне, – я тебе никогда не врал. Ты же знаешь это…

Мне очень ХОЧЕТСЯ верить в это. Хочется, но перед глазами всплывают фото и образ Ирины на том приеме.

Наиль преданно смотрит в глаза, нежно убирает прядь волос за ухо и проводит костяшками пальцев по щеке. Словно банку с мурашками открывает и рассыпает по спине. Вглядываюсь в потемневший взгляд и пытаюсь отыскать правду.

– Так что, потрешь? – подмигивает и снова направляется в ванную.

Я стою несколько мгновений, словно примерзшая к полу спальни. Мне дико страшно идти… страшно, но я хочу увидеть собственными глазами его тело. Хочу убедиться, что на нем нет следов неверности мужа. Засосов, царапин. Хоть в этом мне нужно убедиться самой, иначе как я буду жить в такой грязи?

Иду, а у самой ноги подгибаются после каждого шага. Сердце начинает колотиться чаще и громче, а слюну приходится глотать быстрее. И даже тошнота снова подступает к горлу.

Наиль уже в душевой, а просторную ванную наполняет пар. Который обжигает чувствительную кожу.

Неуверенно подхожу и резко дергаю дверцу. Жадно впиваясь в мощную спину. Наиль оборачивается, а я слежу за капельками, которые стекают по его груди. Выдыхаю, не заметив ничего подозрительного на смуглой коже.

– Нормально все? – вопросительно гнет бровь муж.

Я сглатываю и киваю. Беру из его рук мыльную губку и провожу по коже.

– Так вот, насчет ночи, – его смешок возвращает меня в реальность, и я поднимаю глаза на его лицо, – тупо как-то все вышло.

Вытирает ладонями лицо, по которому течет вода, и смаргивает с ресниц капли.

– Мне уже интересно, – облизываю пересохшие губы, продолжая растирать пену по телу Наиля.