Текст книги "Дикая (СИ)"

Автор книги: Ксения Акула

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Ксения Акула
Дикая

Пролог

Новая школа… Этим многое может быть сказано, но в моем случае все гораздо хуже, поверьте на слово. Из-за того, что родители развелись, я была вынуждена уехать с матерью в ее родной город и поступать заново в выпускной одиннадцатый класс, когда для себя уже давно решила, кем стану, даже выбрала программу обучения и университет. Но тут вдруг отец решил бросить нас ради своей молоденькой сотрудницы и попросил съехать с квартиры до судебного процесса, что практически уничтожило мать, которая теперь ходила в душ только благодаря мне.

В итоге, я не просто оказалась в совершенно незнакомом городе, абсолютно другом климате и в компании чуждых мне одноклассников, но еще подрядилась подрабатывать по вечерам в кафе, чтобы обеспечить нам с мамой нормальное существование. Она совершенно потеряла человеческий облик, саму себя, и только щелкала стареньким пультом, не переставая, переключала каналы и плакала, плакала, плакала….

Бабушка и дедушка уступили нам две комнаты в деревянном просторном доме, когда-то похожем на терем, а сейчас потускневшем и скособочившемся. Он стоял, будто последний оплот старины, рядом с новенькой кирпичной многоэтажной, а по другую его сторону жались такие же сгорбленные старички с покатыми крышами и подслеповатыми окнами. Насколько мне стало известно, дом бабушки и дедушки по счастливой случайности не попал под снос, а остался цел и невредим, но все равно смотрелся нелепо рядом с развивающимся молодым кварталом.

Мебель нам тоже досталась в наследство, и диван скрипел на все голоса, а лаковое покрытие на столе давно потрескалось от времени. Шкаф вообще отсутствовал, поэтому пришлось заменить его несколькими стульями и гвоздями, вбитыми в дверь. Чемоданы я рассовала по углам, сложив в них постельное белье, полотенца и зимнюю одежду, которая в южном климате нам вряд ли понадобиться в таких количествах.

Окрашенный в бежевый цвет деревянный пол был чисто подметен, занавески на окнах теперь не пахли пылью, а весело развивались на теплом осеннем ветру, распространяя вокруг запах лавандового кондиционера, обжитой угол с учебниками и тетрадками радовал глаз порядком и яркими обложками. Спальная комната тоже преобразилась. За пару недель я успела заработать на ведро краски, колер и валик, после чего покрасила стены в нежный персиковый цвет и даже выпросила у бабушки парочку новых подушек для себя и мамы, так как свои мы не захватили. Тумбочка заполнилась приятными мелочами, записочками от подруг, дневником и серией приключенческих книг, а на стене появились рамки с фотографиями моих прежних одноклассников, по которым я ужасно скучала.

Никогда раньше мне не приходилось заботиться о старших, а тем более о собственной матери, престарелой бабушке и дедушке. Никогда мне не доверяли даже приготовление семейного обеда, не то, что ежедневной готовки и на себя и на всех домочадцев. Никогда мне не приходилось подрабатывать, потому что папа обеспечивал меня таким количеством карманных денег, которых хватало даже на трехдневное путешествие в столицу с подругой и ее семьей. Но с недавнего времени на меня свалились все вышеперечисленные заботы, не считая выпускного класса, предстоящего поступления в университет, оплаты коммунальных счетов, закупки продуктов и даже стирки и глажки. Вот и представьте, как тут находить время для общения со сверстниками, прогулок и личной жизни?! У меня их просто не существовало.

Я забыла про прежних подруг и не успевала обзавестись настоящими, я не смогла посетить ни одного спортивного кружка и внешкольного занятия за весь сентябрь. Бассейн, танцы и рисование стали для меня чем-то недостижимым, а про конный спорт пришлось забыть за неимением здесь такового. А каждое утро я вставала по будильнику с одной и той же кошмарной мыслью: новая школа!

Место, которое стало для меня хуже исправительной колонии, монастыря и комнаты пыток. Место, где я успела прослыть чудачкой и получила новое имя, ставшее нарицательным.

Итак, добро пожаловать в мою новую школу, в тридцатое сентября, в день, который превратил меня из Дьяковой Дарьи в Дикую.

Часть первая

Глава первая. Черный свитер крупной вязки

Конец сентября, а на улице настоящее лето, нещадно палит южное солнце и соленый ветер бьет в лицо теплыми порывами, овевая разгоряченное от утренней пробежки тело. И не думайте, что я заядлая спортсменка, которая поддерживает форму с помощью бега, нет! Я просто вечером не успела зайти в магазин, который в нашем городке закрывается уже в десять, и теперь спешила домой с пакетом продуктов, чтобы в мое отсутствие мать не умерла с голоду.

– Ты сможешь развести овсянку горячим молоком? – спросила свернувшуюся калачиком на продавленном диване родительницу, на что та никак не отреагировала.

Ну, и ладно. Сколько можно кормить взрослого человека с ложечки? У меня своих проблем по горло, не хватало еще с матерью нянчиться. Даже бабушка отчаялась вытащить дочь из депрессии, куда уж мне тягаться с ее педагогическим талантом и многолетним опытом?

– Пожалуйста, ответь на звонки папы, я буду на занятиях и не смогу поговорить с ним.

Мама непроизвольно вздрагивает и снова начинает заливать слезами подушку, подложенную под щеку.

– Судебное заседание назначено на следующую неделю, тебе осталось несколько дней для того, чтобы собраться с духом и встретиться с неприятностями лицом к лицу, – продолжала я настаивать на своем. – В октябре у меня начнутся дополнительные занятия по математике и физике, я должна на них попасть, понимаешь? Я не смогу выполнять твои обязанности вечно!

Но мама, кажется, вообще ничего не хотела понимать, по крайней мере, умело притворялась глухой и немой.

Пришлось оставить бесплодные попытки привести ее в чувство и бежать в школу на голодный желудок. Так и гастрит заработать недолго!

– Дьякова, снова опаздываешь? – встретил меня недовольным возгласом историк, – в соседнем классе трубу прорвало, на ближайшую неделю ваш одиннадцатый совмещает мой предмет с учениками из параллельного. Садись на любое свободное место.

Быстро оглядела помещение, в котором сегодня было примерно сорок учеников, и заметила один-единственный никем не занятый стул. Поспешила на него опуститься, не удостоив вниманием соседа по парте. Кем бы он ни был или кем бы она не была, мне абсолютно все равно, не до того сейчас.

– Складываем в сумки ваши учебники, открываем конспекты, которые вы должны были подготовить дома, надеваем наушники и начинаем отвечать. – Строгим голосом отчеканил историк, садясь за свой стол.

Машинально выполнила данную мне команду, схватившись за наушники. Одновременно со мной к ним протянулась и рука соседа в черном свитере крупной вязки. Я отметила, какой красивый рисунок был выбран для рукава, что манжета не засалена, как это обычно бывает у подростков, что ногти чистые и ровно подстрижены.

Очередной маменькин сыночек в идеально начищенных ботинках, – пронеслась в голове стереотипная мысль, и я даже заглянула под стол, чтобы убедиться в своей правоте.

Как ни странно, но с брюками парень предпочел обуть белые кроссы.

– У нас провода перепутаны, – тихо произнес сосед по парте, – это мои наушники.

Тут же протянула руку за теми, что висели напротив парня, наклонившись так, что плечо в черном свитере промелькнуло в каком-то миллиметре от моего носа.

Ммм, – втянула я носом приятный аромат, – он еще и пахнет вкусно. Не потом, как это ни странно, ни папиной туалетной водой, а древесиной и дорогой кожей, будто парень подрабатывал дровосеком и при этом не снимал кожанку.

Начала бубнить домашнее задание, так и не взглянув в лицо соседа и постепенно погружаясь в собственные мысли. Да, я умела так делать, доведя свои способности практически до совершенства. Например, иду на переменке по коридору и отвечаю на вопросы одноклассников, а сама вспоминаю то время, когда была обычной школьницей с нормальными среднестатистическими родителями и ординарной жизнью.

Звонок прозвенел как раз тогда, когда я рассказала всю тему от начала до конца, уверенная в том, что получила зачет. Заскрипели отодвигаемые стулья, затрещали девчонки с задней парты, парни на первом ряду из соседнего спортивного класса стали громко обсуждать предстоящие соревнования, а я осталась в своем собственном мире, игнорируя происходящее вокруг.

– Эй, а тебя как зовут? – уселся прямо на мою парту какой-то откормленный бугай, – почему я с тобой не знаком?

– Она у нас скромница и затворница, – подкольнула Соня из моего многопрофильного одиннадцатого. – И к тому же новенькая. В этом году поступила.

– А она сама говорить не умеет, что ли? – ухмыльнулся парень, наклоняясь все ниже и ниже.

– Задницу убери с тетради, – попросила я его грубым голосом.

– Ого! – опешил бугай, – ты у нас дикая?

– Дьякова, – захихикала Соня.

– А по мне, так Дикая. Эй, парни! Смотрите, кто тут у нас! – бугай из спортивного встал и демонстративно указал на меня обеими руками. – Позвольте представить вам новенькую. Дикая! Не признает мужского общества и мечтает стать монашкой.

Я проигнорировала его шутовское поведение, что явно взбесило парня еще больше.

– Молчишь? Ну, молчи, – злорадно улыбнулся он прямо мне в лицо и исчез, наконец, пересев на парту к Соне и ее подруге Кате.

Скоро прозвенел звонок на урок и рядом опустился сосед, принося с собой запах древесины, кожи и сигарет. Сморщила нос, демонстративно отодвигаясь на самый край, и посмотрела на первый ряд, чувствуя, как меня прожигают взглядом сразу несколько парней.

– Домовой! – окликнул моего соседа бугай, – ты хоть знаешь, с кем сидишь?

– Понятия не имею, – откликнулся приятный низкий голос со смешинками прямо у меня над ухом.

– Так познакомься с Дикой, пока она в монастырь не ушла, – противно заржал бугай, после чего историк стремительно зашел в класс и призвал всех к тишине.

В течение следующих тридцати минут я усердно записывала лекцию со слов учителя, наблюдая за ровными строчками, который выводил сосед по парте. Надо признать, у него еще и почерк красивый, что тоже странно для старшеклассников.

Но желания познакомиться с ним поближе так и не возникло, тем более в голове уже крутились мысли о том, что нужно успеть поговорить с завучем о посещении дополнительных кружков.

Глава вторая. Встреча в столовой

В каждой школе есть огромная столовая, в которой пахнет булочками с повидлом, жареным луком и картошкой-пюре. Наша отличалась от многих лишь тем, что столы в ней были расставлены в произвольном порядке, что позволяло садиться со своим подносом туда, куда тебе захочется. Я давно облюбовала себе место у окна, рядом с учителями и подальше от всех остальных учеников, но сегодня там сидела какая-то девочка, такая щупленькая и незагорелая, что я испугалась за ее здоровье и поинтересовалась, все ли у нее в порядке.

– Нормально, спасибо, Даша.

Я удивленно вскинула брови. Мы, оказывается, знакомы?

– Я староста в твоем классе, – объяснила девчонка, – знаю, что ты поступила к нам в новом учебном году, но вышла только сегодня. Рука!

Присела, наконец, рядом и посмотрела на ее бледные конечности.

– Сломала, когда попыталась научиться серфингу. – Снова начала объяснение одноклассница, – и пару ребер заодно.

– А, – откликнулась я, отворачиваясь к окну и жалея о том, что мой стол теперь занят какой-то девчонкой.

– Меня Марина зовут, – протянула руку староста.

Вот, надоедливая!

– Ага, – кивнула я головой и пожелала ей приятного аппетита, намекая на то, что хочу пообедать в полном молчании.

– Ты обращайся, если что-то понадобиться, – произнесла Марина на прощание, а в классе демонстративно опустилась рядом со мной, положив на парту стопку учебников по английскому.

– Не возражаешь, если я присоединюсь к тебе? – спросила она таким милым голосом, что я невольно кивнула утвердительно.

– Вот и славно, – заулыбалась Марина, – а то мое место Светка с гуманитарного потока заняла, пока я на больничном торчала. Ты, кстати, как в английском, шаришь?

– Шарю, – усмехнулась я в ответ на ее сленговые словечки.

– Значит, подружимся, – почему-то сделала вывод одноклассница.

Следующие полтора часа я провела в ее компании и несказанно радовалась звонку, который оповестил об окончании учебного дня. Хорошо, что жили мы в разных концах города, иначе я бы просто не выдержала и стукнула Марину по голове увесистой сумкой с учебниками.

– Дикая! – крикнул кто-то со стороны футбольного поля, и в этот момент я совершила самую ужасную ошибку в своей жизни. Обернулась и посмотрела в сияющее торжеством лицо бугая с параллельного класса. – Да ты молодец просто, уже отзываешься на новое имя!

Оглядела всю футбольную команду и обреченно вздохнула. С этими парнями в одиночку мне не справится, придется подключать Марину.

– Волк, отвали от нее, нам тренироваться нужно, – потянул бугая за рукав один из его дружков.

– Милое у тебя имечко, – отреагировала я мгновенно, повышая голос, так как стояли мы на приличном расстоянии друг от друга. – Но на роль овцы выбери себе другую!

Мне хотелось добавить крепкое ругательство для проформы, но я удержалась и пошла в сторону дома, хотя про себя решила, что он не только Волк, но и козел!

К мыслям о скором судебном разбирательстве моих родителей добавилась новая проблема. Этот парень просто так от меня не отстанет. Для таких девушки, как красные тряпки для быка, и когда одна из них говорит «нет», начинается настоящая битва. Финал, где меня растопчут копытами, совершенно не устраивал. Придется каким-то образом отбиваться.

Мысль о Марине снова закралась в мое подсознание. Видимо, суждено нам стать лучшими подругами, а иначе быть мне в навозе по самую макушку.

– Ба!

– Я на кухне, Дашуль, – отозвалась бабушка, появляясь в дверном проеме. На ней был синий фартук в красных маках и неизменные тапочки с помпонами.

– Ба, ну, зачем ты взялась за готовку? Тебе же врач предписал постельный режим.

– Он нам с дедом постоянно это пред-пи-сы-ва-ет! – произнесла последнее слово по слогам моя бабушка, передразнивая их с дедом лечащего врача. – Только забывает дать денег на услуги сиделки.

– Чем я тебя не устраиваю? Надоела картошка?

– Дашуль, ты готовишь ее великолепно, – разулыбалась бабуля, – но взваливать хозяйство на хрупкие плечи шестнадцатилетней девчонки…. – ба глянула в сторону наших с мамой комнат. – Совести у нее нет!

– Ба, – я мгновенно бросила сумку и подбежала к бабуле, переживая за ее сердце, – ты же понимаешь, что у нее депрессия? Все наладиться!

– И это говорит мне внучка, которая даже школу не окончила! До чего мы с дедом дожили?

Я знала, что бабушка очень сильно переживает за свою родную дочь, мою маму. Они долгое время не виделись, но часто общались по телефону и скайпу и были в какой-то степени близки. А мои выдающиеся способности в математике мама всегда списывала на счет бабули, которая отработала педагогом по мат. анализу в университете почти тридцать лет, пока ее не скосили два инсульта.

– Твой дед с постели не встает из-за своих коленок, я не сегодня-завтра в могилу лягу… – причитала бабушка, которую я тщетно пыталась успокоить, – а моя дочь взвалила свои обязанности на несовершеннолетнюю дочь!

Этот разговор повторялся каждый раз, когда бабушке не удавалось достучаться до моей мамы. Видимо, она снова пыталась поговорить с ней.

– Ничего не вышло, да? – поинтересовалась я с привычным участием в голосе, на что бабушка обреченно покачала головой.

– Ты же должна думать сейчас о выпускном бале, о мальчиках, о поцелуях! – всхлипывала бабушка. – А в итоге разрываешься между школой, домом и собственными родителями.

На последнем слове ба покраснела, и я поспешила усадить ее в кресло.

– Отец звонил?

Та утвердительно кивнула и сжала фартук с маками морщинистыми руками в пигментных пятнах. Мне было так стыдно за папу перед своей престарелой бабушкой, что даже плакать хотелось, но в то же время я почему-то пыталась найти оправдание его поступку.

– Ба, он обещал мне помогать с оплатой университета.

Та лишь возмущенно фыркнула.

– А он знает, что его дочь подрабатывает официанткой в кафе?

– Нет, – ответила я поспешно. – И он не должен об этом знать! Мама никогда не простит мне, если выясниться, в каком ужасном состоянии она находится.

– Да, наплевать на них! – закипала ба, – ты о себе должна думать, а не стараться быть для непутевых родителей идеальной дочкой.

Я вспомнила свое детство и всю жизнь до шестнадцатилетия. Этакая расфуфыренная бабочка, порхающая с цветка на цветок. Ни забот, ни хлопот, сплошные праздники и развлечения, а сегодняшнее настоящее – это просто расплата за беззаботное прошлое.

– Хорошо, что ты не сентиментальна! – наконец, успокоилась бабуля. – Математик до мозга костей! Знаешь, это не плохо…. Но и не хорошо, – добавила она с тяжелым вздохом и ушла на кухню.

А я села в кресло, из которого она только что поднялась, и стала представлять себя в роли сентиментальной дочери. Сидели бы с мамой сейчас на диване, рыдая в три ручья, а больная бабушка и лежачий дедушка были бы вынуждены тратить свои сбережения на наши нужды. Нет, это точно не по мне!

Посмотрела в тусклое зеркало, висящее на стене прямо напротив. На меня большими карими глазищами таращилась миниатюрная девушка с черными волосами, заплетенными в косу, в строгой темно-синей форме, которая отлично скрывала пышную не по годам грудь, и с недетским выражением лица. Мне действительно никто не давал шестнадцати лет на работе, хотя Лиза – подруга детства моей мамы – согласилась бы помочь в любом случае. Она и ее муж Степан были единственными людьми в городе, которые пришли на помощь нашей семье и искренне верили, что все еще наладиться.

– Ты такая умная девочка, придумаешь, как помочь матери, – увещевала меня Лиза.

Многие называли меня умной, умницей и даже умняшкой, а вот красивой никто. Неужели, я действительно несимпатична для окружающих?

И почему меня начал волновать этот вопрос именно сегодня? – закрался в голову логичный вопрос, ответ на который я так и не смогла найти. Или просто не хотела признаваться самой себе, как правдивы слова бабушки. Так хотелось испытать первую школьную любовь, так хотелось расслабиться и снова сплетничать в женском туалете о самых красивых мальчиках школы. Почему я вдруг ощутила себя такой взрослой и лишней в стенах школы, ведь мне всего шестнадцать лет?

Глава третья. Под черным свитером

Через три дня снова была история со спортивным классом, а у меня даже настроение поднялось. Не придется терпеть заботу Марины, ее вопросы о моей жизни, родителях, братьях сестрах, дате рождения. Серьезно, иногда казалось, что эту девушку интересует каждая мелочь моего прошлого, настоящего и даже будущего, а когда я ей намекнула, что подобные вопросы нетактичны, то в ответ услышала фразу: «Подруги должны знать друг о дружке все!»

Привычным движением сгребла со стола учебник и ручки с карандашами, оставив только конспект. Сейчас историк попросит нас взять наушники.

– Сегодня без косы? – спросил Волк, входя в аудиторию со своей свитой. – Дикая, да ты меня поражаешь!

Он кровожадно ухмыльнулся и поправил ремень на плече, после чего демонстративно двинулся в сторону свободного стула, который стоял рядом с моим. Паника захлестнула сознание, а язык прилип к небу и отказывался что-либо произносить, когда один из дружков Волка, поняв его намерение, преградил тому путь.

– Эй, притормози, брат! Это мое место!

– Домовой! Ты ж не серьезно?

– Абсолютно серьезно! – ответил парень таким жестким голосом, что у меня мурашки поползли по спине. Его рука в черном свитере уперлась в грудь Волка, а вся поза выражала крайнюю степень напряженности.

– Да, нах…. – отреагировал Волк, наконец, и пошел к первому ряду, даже не взглянув в мою сторону.

– Прости его, – повернулся ко мне сосед, чьим черным свитером крупной вязки я так восхищалась на прошлом уроке по истории, и у меня в буквальном смысле челюсть отпала. Нет, он не был супер красив или сногсшибателен. Он был просто высок, атлетически сложен и чертовски сексуален. Вот представьте себе этакого спортсмена в облегающем черном свитере с влажными после тренировки темными волосами, которые слегка вились, карими глазами и очаровательной белозубой улыбкой с ямочками. Кстати, ямочка имелась и на подбородке.

– Проехали, – ответила я сиплым голосом и упала на свой стул.

Вот за что мне это? Теперь весь урок буду думать о своем соседе, вспоминать, как он отважно защищал меня перед Волком и строить планы нашего совместного будущего.

Но тут перед глазами всплыл облик отца, указующего нам с мамой на дверь, и я поняла, что ненавижу весь мужской род.

– Может, познакомимся? – прошептал парень, окутывая меня запахом древесины, кожи и сигарет.

– Не может! – ответила я ему достаточно грубо и приготовилась внимать учителю по истории, который как раз входил в помещение.

– Дашка?! – поймала меня на переменке Марина, – ты это видела? – она закатила глаза в восхищении.

– Ты о чем? – спросила ее, занимая свое привычное место.

Деревянная скамья возле панорамного окна была спрятана с одной стороны выступающей частью стены, а с другой – кадкой с пальмой – и служила мне верой и правдой с самого первого дня в этой школе. Марина как-то увязалась следом и обнаружила мое тайное убежище, теперь наведываясь сюда чаще, чем я сама.

– Я о ком! – многозначительно замолчала одноклассница, поправляя свои рыжие волосы до талии. С очень бледной кожей и невзрачной формой они смотрелись, как самая яркая часть Марины, и привлекали внимание с первых секунд знакомства.

– Дашенька, ты же сидишь за одной партой с сыном директрисы! И он перед началом занятия отстоял твою честь перед самым отъявленным хулиганом школы. Страсти-то какие!

– Ты Шекспиром обчиталась, – остановила я восторженные вопли Марины. – Мне совершенно наплевать на этого парня, но я ему благодарна за вовремя оказанную помощь.

– Даш, ты что, слепая? – изумилась подруга, присаживаясь напротив и щуря свои зеленые глаза.

– Это ты у нас очкарик с минус пятью на оба глаза, – засмеялась я беззлобно.

– Тогда ты должна была заметить, что Домовой классный.

– Я заметила, Марин, – ответила с тяжелым вздохом, – но мне действительно наплевать на его внешность, я ценю человека за внутренние качества.

– Значит, ты попала, подруга! – засмеялась Маринка, – Домовой самый серьезный, целеустремленный и умный парень нашей школы.

– Что ж тогда за ним очередь из девчонок не выстраивается? – удивилась я, – раз он такой замечательный.

Марина нахмурилась, а потом махнула рукой и выложила мне правду о моем соседе.

– Ему два года назад череп проломили на поле, так он весь девятый на домашнем обучении был, за что и получил свое прозвище – Домовой. Мы удивились, когда он поступил в спортивный класс и снова начал играть. Говорят, его мечта – попасть в команду сборной России и поэтому он игнорирует девушек и отношения с ними.

– Пфф, – округлила я глаза. – Самый умный, целеустремленный… футболист!

– Не будь такой дуррой! – рассердилась Марина, – если парень не стремиться стать профессором это еще не значит, что он тупой.

– Но и не значит, что умный, – ответила я, захлопывая перед носом подруги учебник и вставая со скамьи. – Пошли на занятие. Еще тридцать минут потерпеть, и модуль закончится.

Следующие полчаса я провела относительно спокойно, не считая того, что взгляд постоянно падал на плечо и левую руку моего соседа, который снял свой черный свитер крупной вязки и сейчас демонстрировал накачанный бицепс и рукав белой футболки, обтягивающий загорелую кожу. В голове начали просыпаться какие-то недетские фантазии, а желание прикоснуться к соседу становилось просто непреодолимым.

Нужно почитать сегодня на ночь статьи о половом созревании. Кажется, мне пора обзавестись парнем и лишиться девственности, хотя подобное решение выглядело слегка поспешным. В школе не стоит заводить серьезных отношений, иначе вас либо заклюют, либо заранее поженят, а по окончании учебы каждый раз при встрече обязательно спросят: как там тот-то и тот-то? Помнишь, как вы с ума друг по другу сходили в одиннадцатом классе?

Легкомысленное же поведение приводило к сплетням, поэтому целоваться с кем попало тоже не стоит. Так, на чем же остановиться?

С другой стороны, я сама хотела испытать за этот год нечто подобное и понять, какого это сходить с ума по парню с твоей параллели. Может, все-таки попробовать? Не с Домовым, конечно, и не с Волком, хотя тот явно неровно дышит по отношению ко мне, тогда с кем?

– Марин? – догнала я подругу уже в коридоре, после того, как мои одноклассники побросали сумки с учебниками в шкафчики и спешили на последний урок физкультуры. – Ты с кем-нибудь встречаешься?

– Наконец-то, – улыбнулась подруга, вызывая у меня явное недоумение. – Все ждала, когда же тебя начнет волновать моя жизнь, а то все разговоры о тебе и о тебе.

Демонстративно промолчала, вспоминая, как настойчиво добивалась от меня информации Марина. Лично я первая не набивалась на откровенные беседы.

– Пока ни с кем, но очень надеюсь на дополнительные занятия.

– Они тут причем? – спросила я, входя в раздевалку вслед за девчонками из многопрофильного.

– Притом! – изобразила Марина пальцами кавычки. – Со всей параллели ученики соберутся, а не только с нашего класса. Пообщаемся с парнями из юридического и языкового одиннадцатого, там же полно красавцев.

– А как же спортивный одиннадцатый? – округлила я глаза, – там же учиться умный и сексуальный Домовой?

– Да ну тебя, – обиделась Марина, – он там единственный такой, остальные поголовно придурки.

– Девочки, – встряла Соня в разговор, – вы о парнях что ли?

– Что ли не твое дело, – отшила я блондинку с задатками первой сплетницы на деревне.

– Я просто краем уха услышала имя Домового, – не отставала девчонка.

– И? – приподняла я брови.

– Он не твоего поля ягодка, Дикая. – Ответила Соня, – держалась бы ты от него подальше.

Я рассмеялась, поймав на себе заинтересованные взгляды остальных девчонок с моего многопрофильного класса.

– Ты так сильно ревнуешь? Если тебе нравится Домовой, то лучше признайся ему в своих чувствах, а не третируй за его спиной всех мнимых поклонниц.

– Без тебя разберусь! – хмыкнула Соня, а я начала переодеваться, глядя на Марину с виноватым выражением лица.

– Прости, – шепнула ей, выходя из раздевалки. – Но я так и не поняла, почему там все поголовно придурки?

Но Марина ничего не ответила и встала в шеренгу с другой девчонкой, а не рядом, как обычно.

И чем я заслужила ее немилость?