355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Кристофер Банч » Месть проклятых » Текст книги (страница 8)
Месть проклятых
  • Текст добавлен: 7 сентября 2016, 18:46

Текст книги "Месть проклятых"


Автор книги: Кристофер Банч


Соавторы: Аллан Коул
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 29 страниц)

Глава 18

Танз Сулламора пребывал в размышлении. Соблюдая секретность, он сидел в передней апартаментов Императора, смиренно и терпеливо дожидаясь вызова. Прямая спина, скрещенные ноги, задумчивое лицо со сдвинутыми к переносице бровями – всем своим обликом Сулламора являл готовый портрет великого промышленного магната, влиятельного и могущественного человека, с мнением которого обязаны считаться.

Вечный Император вошел в комнату, даже не взглянув на Сулламору, приблизился к небольшому выдвижному бару и достал из него бутылку с двумя бокалами.

– Танз, дружище, – сказал Император, – тебе нужно выпить.

Сулламора был поражен. Он почувствовал, как руки и ноги перестали его слушаться. От величавой позы, старательно выбранной им заранее, не осталось и следа. Сулламора дал себе клятву, что сам установит тон разговора. У него были свои определенные соображения по поводу того, что движет настроением Императора и что обусловливает его поведение. К сожалению. Император об этом даже не догадывался и повел себя так, как счел нужным.

– Э-э... нет. То есть я хотел сказать – спасибо. Немного рановато.

– Поверь мне, Танз. Если я говорю, что тебе нужно выпить, значит, так оно и есть.

Сулламора безмолвно взял в руку бокал.

– Возникли какие-нибудь э-э... трудности?

– Не то чтобы трудности. "Катастрофа" – было бы самым подходящим словом. Все корабельное производство провалилось в тартарары.

Сулламора выпрямил спину еще больше. Именно он отвечал за кораблестроение во время войны.

– Но это не так. Я имею в виду, Ваше Величество, что э-э...

– Ерунда. Говорю тебе, корабельной промышленности грозит полное уничтожение. И в этом нет ничего удивительного. Среди рабочих шести заводов Каиренса растет недовольство. Они устраивают массовые забастовки, стачки. Идет снижение темпов роста. Уверяю тебя, они подвергают опасности наши успешные военные действия. Этому нужно положить конец.

Последние слова Императора привели Сулламору в полное замешательство. Заводы, находящиеся в Каиренсе, всегда славились своей эффективностью. Сулламора хотел было возразить, но Император взмахом руки остановил его.

– Я не виню тебя, Танз. Бог мой, глупо было бы ожидать, чтобы один человек – даже такой деятельный, как ты – смог удержать развитие всегопроизводства на одном уровне. И я собирался сказать об этом на завтрашней конференции, посвященной последним новостям.

– Конференция? Какая такая конференция? Меня не проинформировали... То есть...

Сулламора сбился и залпом осушил свой бокал. От его самоуверенности не осталось и следа. Возможно, Император был прав. Но как Сулламора мог упустить из виду Каиренс? Недовольство рабочих, потерю прибыли, снижение темпов производства... Такое капиталисту не снилось и в самом жутком ночном кошмаре.

Император, внимательно наблюдавший за Сулламорой, снова наполнил его бокал. В области военной промышленности, которую властитель держал под особым контролем, не было таких мелочей, которых бы он не знал. "Ты выведешь их из равновесия, – сказал однажды Император Махони. – Для них слова "перерасход" и "рай" – синонимы".

Наконец Императору стало жаль магната – чуть-чуть. Он рассмеялся.

Абсолютно сбитый с толку и раздавленный, Сулламора посмотрел на Императора удивленно-испуганным взглядом.

– До тебя не дошло, Танз? Это всего лишь одна из моих маленьких уловок.

– Вы хотите сказать, что это шутка? – пролепетал Сулламора.

– Нет, не шутка. Я еще никогда не был так серьезен. Послушай. Я пущу эту утку на конференции. Ты объявишь, что я созвал ее для расследования, которое будет проводиться Имперской комиссией по труду.

– Какой комиссией по труду?

– Иногда ты кажешься мне таким глупым!.. Не существует такой комиссии в природе. А я говорю, что она есть. Так же, как недовольство рабочих и снижение уровня производства в кораблестроении. К тому времени, как таанцы обнаружат, что я лгу, ты сможешь выпустить как минимум двенадцать кораблей, о которых враг ничего не будет знать.

Сулламора поднял брови.

– А-а-а, теперь понял.

По всей видимости, это дело имеет какое-то отношение к строительству, о котором ходили слухи. Где оно велось, никто не знал. Впрочем, теперь, когда Сулламора задумался над этим, ему в голову пришла мысль, что распускание слухов могло быть частью некоролевского и очень скользкого плана Императора.

– Ожидается какое-то событие, не так ли, сэр?

– Событие грандиозных масштабов.

– Можете ли вы хотя бы в общих чертах обрисовать мне его?

– Не обижайся, Танз, вынужден ответить отказом. Я не имею права разыгрывать эти карты в открытую. Если к таанцам просочится хоть крупица информации, мы с головой уйдем в дерьмо.

Наконец-то Сулламора услышал слова, доступные его пониманию. Он набил руку в закулисных играх с маститыми акулами бизнеса, хотя все они, как правило, заканчивались не более чем небольшим кровопролитием.

– Это все, что я могу тебе сказать, – продолжал Император. – Если задумка сработает, война закончится через четыре года. Максимум через пять лет. Если я их шлепну – шлепну как следует, таанцы уже никогда не очухаются. Они, конечно, могут продолжать сражаться какое-то время. Но все их потуги закончатся безоговорочной капитуляцией. Условия буду ставить я.

Даже бесчувственное сердце Сулламоры екнуло при мысли об этом. Не хотел бы он присутствовать при составлении заключительной части контракта, диктуемого Императором.

– Разумеется, я ожидаюнемедленного извлечения выгоды. Например, всем моим нерешительным союзникам и тем, кто занимает выжидательную позицию, будет послан соответствующий сигнал. – Через минуту властитель почти шепотом добавил: – Именно нейтралы раздражают меня больше всего.

У Сулламоры пересохло в горле. Он чувствовал, что должен что-то сказать, но вдруг испугался. Момент был упущен. Император убрал со стола бокал Сулламоры и бутылку. Танз мог быть свободен.

– Подготовишь на завтра пятиминутную речь. Эта ночь может стать решающей для нас с тобой. Скажешь то, о чем я тебе говорил, своими словами.

Сулламора встал. Он уже собрался было попрощаться, но вдруг остановился. Император забавлялся, наблюдая, как самодовольный промышленник оробел и стушевался до того, что не мог вымолвить ни слова, и решил не помогать ему, продолжая хранить молчание.

– Я, э-э... гм-м. Ваше Величество, я хотел спросить, – прорвало наконец Сулламору.

– Слушаю тебя? – Голос Императора звучал ровно; он все еще не шел Танзу навстречу.

– После войны, гм-м... Что вы намерены делать?

– Хорошенько напиться, – ответил Император. – Это здорово помогает перед подсчетом убитых.

– Простите, сэр, я не это имел в виду... э-э, сэр. Видите ли, я беседовал с другими членами Тайного Совета и... Я хотел сказать, что... Что вы собираетесь делать с нами?

Император создал Тайный Совет сразу после начала войны. В его состав входили Сулламора и еще несколько нужных властителю людей. Теоретически они должны были помогать ему советами. На самом деле у Вечного Императора никогда не было намерения прислушиваться к их мнению; просто таким образом он заставлял членов Совета поверить в свою значимость и не садиться ему на голову. Так же в свое время он поступил и с имперским Парламентом. Вечный Император глубоко верил в принципы демократии: она была одной из неотъемлемых частей абсолютной монархии.

Император сделал вид, что задумался над вопросом Сулламоры.

– Даже не знаю. Думаю, надо распустить Совет. А почему ты задал этот вопрос?

– Ну, мы считаем, раз уж мы были полезны вам во время войны, то могли бы пригодиться и в мирное время. Существует несколько концернов, которые Вашему Величеству невозможно будет контролировать при такой занятости.

"Еще бы, это для тебя лакомые кусочки, – подумал Император. – Бьюсь об заклад, ты спишь и видишь, как бы их отхватить". Император вовсе не нуждался в поддержке членов Совета. Но зачем говорить об этом Сулламоре? Он также оставил без комментариев фразу, из которой становилось ясно, что члены Тайного Совета уже обсуждали между собой ситуацию. Возможно, пора начинать пристальнее следить за ними.

Вечный Император улыбнулся своей самой очаровательной улыбкой.

– Хорошая мысль, Танз, – сказал он. – Обещаю тебе как следует ее обмозговать.

Улыбка не сходила с уст Императора, пока Сулламора не вышел. Как только дверь закрылась, выражение лица властителя резко изменилось.

Глава 19

Таанцы неосмотрительно предоставили заключенным Колдиеза идеальное укромное место для хранения деталей компьютера. Им оказался оздоровительный центр.

Когда таанцы поняли, что от соблюдения норм гигиены во многом зависит работоспособность заключенных, перед ними встала проблема санитарной обработки. Тринадцать келий с помощью обыкновенных молотов и ломов превратили в одно огромное помещение. Одна часть этого помещения была отведена под туалетную комнату. В другой размещалось полдюжины гигантских старинных промышленных стиральных машин. В третьей части находилась душевая, а в четвертой – около ста умывальных раковин, над каждой из которых висели большие зеркала.

Алекс заменил тридцать шесть из них компьютерными чипами, имеющими зеркальную поверхность. Они свисали с петель, изобретенных Эрнандесом. Идея насчет петель пришла в прапорщику в голову после того, как он вспомнил картинку из учебника "Древней инженерии", курс которой проходил в студенческие годы. Петли соединились друг с другом криогенной проволокой, украденной Сент-Клер из мотора оставленных без присмотра грависаней.

Следующая проблема заключалась в программировании компьютера. Несмотря на солидные размеры, его "мозг" был несложным. В памяти компьютера не умещалось много данных – во всяком случае, умещалось намного меньше, чем было собрано исследователями, мусорщиками и шпионами Стэна.

Решение этой проблемы зависело от двух разных, но одинаково гибких умов: Соренсена и Краулшавна. Могучий деревенский парень сумел вложить в компьютер до восьмидесяти процентов имеющейся информации. И все же этого оказалось недостаточно.

Тогда Краулшавн сделал невозможное. Он создал язык символов, в котором простая закорючка имела сотню значений. Письменный язык древнего Китая был лишь слабым отблеском знаний, которыми обладал Краулшавн.

Следующая сложная проблема заключалась в общении с электронным "идиотом". Как можно посылать и получать сигналы, находясь в столь неблагоприятных условиях? Как ни странно, ответ на этот вопрос был довольно простым. "Почему бы не сконструировать коротковолновый передатчик?" – предложил Стэн. Алекс с минуту смотрел на него недоуменным взглядом, а затем отдал распоряжение своей маленькой команде приступить к работе. Они быстро разложили язык символов Краулшавна на точки и тире. Для работы над радиопередатчиком использовали простой ключ – подвижное устройство, управляемое рукой. Для получения звуковых ответов компьютера применили крошечные микрофон и динамик.

Банки памяти создавали самую большую проблему. Никто не мог сделать мало-мальски дельного предложения насчет хранения данных. Алекс соврал Краулшавну и Соренсену, сказав, что у него есть идея на этот счет, чтобы поторопить друзей с завершением работы над компьютером. Поскольку день окончательной сборки приближался со стремительной скоростью. Алекс мрачнел на глазах.

Ответ подсказал ему Ибн Бакр, сам того не ведая. Громиле-портному понадобилось "состарить" робы заключенных, чтобы перешить их в костюмы таанских крестьян. Он развел химическое вещество средней едкости в воде, доведенной почти до кипения, залил состав в одну из огромных стиральных машин и несколько раз подверг одежду соответствующей обработке. Алекс стоял перед машиной, поддавшись гипнотическому воздействию двух мешалок, движущихся взад-вперед. Когда он понял, что ответ готов, челюсть его стала медленно отвисать.

Если разобрать зубчатый привод... перемотать проволоку с одной катушки на другую... изменить полярность... Вуаля!

Спустя несколько тысяч лет Килгур вновь изобрел телеграфный аппарат.

Наконец-то великий момент настал. Стэн и Алекс склонились над Соренсеном и Краулшавном, готовившимися к включению компьютера. Соренсен подал Краулшавну знак, предлагая начинать. Существо замотало головой. Нет. Пальцы Краулшавна замельтешили в воздухе.

– Что случилось? – спросил Стэн.

– Он говорит, нужно имя, – рассмеялся Соренсен. – В противном случае машина не будет знать, с кем разговаривает.

Стэн начал терять терпение, но Краулшавн настаивал на своем.

– Как насчет имени Брейнерд? – предложил Стэн. – Разве не благодаря ему все мы познали мир компьютеров?

Соренсен перевел Краулшавну смысл его слов. Проблема отпала. Брейнерд – прекрасное имя.

Пернатый умник набрал код. Стали поступать ритмичные сигналы, чередующиеся с определенными интервалами. Стэн представил себе, как символы, состоящие из точек-тире, текут по проводу, и невольно склонился над крошечным динамиком в ожидании услышать звуковой сигнал – ответ компьютера.

Тишина. Пальцы Краулшавна вновь суетливо забегали. Снова вспышки.

– Ну, давай, маленький паршивец, – прошептал Стэн, обращаясь к компьютеру. – Просыпайся, черт побери... Давай... Давай... Заговори с нами.

Послышалось трескучее заикание машины. И снова тишина.

– Черт! Что с ним такое происходит?

– Спокойствие, друг мой Горри, – сказал Килгур. – Может быть, электронная бестия боится просыпаться?

Израсходовав столько времени и сил. Стэн уже не видел ничего смешного в сложившейся ситуации. Им владело только одно желание – хорошенько заехать ногой в капризную машину. Большие тяжелые кожаные ботинки, в которые были обуты ноги Стэна, занимали сейчас все его мысли.

В течение долгих минут разговор велся лишь на одну тему. Наконец Краулшавн откинулся на спинку стула и перебросился с Соренсеном парой фраз на языке жестов.

– О чем он? – спросил Стэн.

– Машине не нравится это имя, – сказал Соренсен. – Он говорит, нужно попробовать другое.

– Мне, черт возьми, безразлично, как мы назовем этого уродца? – выпалил Стэн.

Большая "стирально-телеграфная" машина исторгла звук, похожий на непонятное слово "гааронк".

– Делайте что хотите. Назовите ее "Гааронк-Гааронк", будь она проклята.

Соренсен отнесся к словам Стэна с абсолютной серьезностью. Утвердительно кивнув головой, он перевел их Краулшавну. Пернатый согласился.

– Ну, что решили? – спросил наконец Стэн.

– Краулшавн думает, что Гааронк будет подходящим именем, – ответил Соренсен.

Прежде чем Стэн успел кого-нибудь убить, сигналы стали поступать снова. Почти сразу же послышались ответные щелчки. Поначалу робкие, затем – сплошной трескучий поток. Краулшавн приставил ухо к динамику-микрофону, затем обратился к Соренсену на своем языке. Здоровенный фермерский детина повернул к Стэну удивленное лицо.

– Компьютер проснулся, – сказал он. – Ему понравилось имя Гааронк.

Глава 20

Кристата передал Большому Иксу через одного из членов комитета, что хочет встретиться с ним после отбоя – то есть после того, как все заключенные будут заперты по камерам.

Стэн натянул на себя потрепанную темную спецовку и открыл дверь. Механизм замка был уже настолько расшатан, что дверь, по всей вероятности, могла бы открыться и от крепкого удара по косяку. Стэн пробежал по коридорам и спустился по лестнице на первый этаж, не опасаясь встретить охранников, – таанцы, патрулировавшие по ночам крылья Колдиеза, собирались в большие группы и вели себя шумно.

Стэн открыл замок двери, ведущей во двор, и остановился, следуя инструкциям.

Посланник Кристаты велел ему подождать, пока широкий поисковый луч прожектора – тот, который имеет голубоватый оттенок, – не обшарит двор. "Сосчитай до шести, потому что за первым последует второй луч. Затем иди – не беги, а пройдидвадцать шесть шагов под углом четырнадцать градусов, принимая во внимание то, что поисковый луч в этот момент будет находиться на двенадцатом шагу".

Стэн отсчитал нужное количество шагов и остановился у полуразрушенной колонны, чувствуя себя полным идиотом, опасаясь, что луч прожектора выхватит его из темноты при следующем прочесывании двора. Но вместо этого каменные плиты, находящиеся прямо у его ног, раздвинулись, и из образовавшегося отверстия высунулись шевелящиеся усики Кристаты.

– Если хочешь, можешь прыгать ко мне.

Стэн хотел – и прыгнул. Он очутился в узкой яме рядом с мохнатым существом. Каменные плиты – Стэн сообразил, что они были умело сработанным люком – бесшумно сомкнулись над его головой. Через мгновение в подземном ходе мелькнула вспышка, а затем загорелся свет. Осветительный прибор, который держал в руках Кристата, представляя собой плошку, сильно напоминавшую стандартный тюремный котелок для пайков, только с выгнутым дном, с какой-то жидкостью.

Кристата пояснил, что лампа сделана именно из того материала, о котором подумал Стэн. Его компаньоны уваривали содержимое дополнительных пайков до тех пор, пока не выделялся жир, используя его в качестве топлива, а из самих пакетов делали фитили.

– Но я позвал тебя не за тем, чтобы демонстрировать наши светильники. Иди за мной.

Не дожидаясь ответа, Кристата исчез, провалившись в узкую яму, которую Стэн не сразу заметил.

Большой Икс последовал за ним. Яма оказалась глубиной около двух метров и, насколько заметил Стэн, вела в туннель, надежно укрепленный со всех сторон. Ползти по нему было довольно боязно – словно пробираешься по узкому, хотя и прекрасно сконструированному коридору, постепенно спускающемуся вниз.

Стэн подсчитал, что приблизительно через каждые двадцать пять метров от главного прохода шли ответвления – небольшие, но столь же аккуратно вырытые и укрепленные тупики. На строительство подобного подземного хода у людей ушло бы не менее пяти лет.

В туннеле не было никого, кроме вертлявого косматого сморчка Кристаты и Большого Икса. Вдруг Лей Ридер вильнул задницей прямо у Стэна перед носом и исчез.

Стэн пополз дальше и очутился у входа в довольно просторное помещение с каменными стенами и потолком. В центре его находились Кристата и еще три человека. Стэн не сразу узнал в них товарищей по заключению. Переступив через порог, он уселся на гранитный валун.

Кругом стояла полная тишина, нарушаемая лишь потрескиванием фитиля самодельной лампы.

– Ну, сэр? Что вы обо всем этом думаете?

Вопрос был задан женщиной, одетой в лохмотья – остатки униформы старшего бомбардира. Стэн вспомнил ее имя – Маркиевикз. Он честно ответил:

– На моем счету несколько туннелей. Но этот – самый лучший из всех, что мне довелось видеть. Отличная работа.

– Нам помогал дух Великого, – вдохновенно сказал Кристата. – Это все благодаря ему.

– Да пребудет с нами дух Великого, – произнесли в унисон трое остальных туннельщиков.

"Что за черт, – подумал Стэн. – Значит, Кристата обратил их в свою веру. Если его религия подвигла людей на строительство такого туннеля, готов стать ее приверженцем".

– Поразительно! Но, как я уже говорил раньше, можете рассчитывать на любую помощь с нашей стороны. Почему вы решили показать мне свой туннель?

Лицевые усики Кристаты зашевелились.

– Потому что перед нами встала проблема, – сказал он.

Три стены помещения состояли из грубо сцементированных каменных глыб, по всей вероятности, являвшихся частью фундамента собора. И тут вдруг Стэн обратил внимание на огромный валун очень твердой породы, подпиравший четвертую стену, и понял, зачем Кристата привел его сюда. Им двигало не чувство гордости за проделанную работу, а желание обратиться за помощью.

Если бы Стэн не был Большим Иксом, он мог быть более уступчивым и сострадательным. Но ему надлежало думать и о тысяче остальных заключенных. Поэтому он напустил на себя невозмутимость.

– Кажется, понял. Вы не знаете, как пройти через эту чертову – миль пардон – каменюку?

– Совершенно верно, – ответила Маркиевикз.

– Я, конечно, мог бы подбросить вам помощников, но на прорубание хода в этой глыбине все равно уйдет не менее тысячи лет. Взрыв же только погубит все дело.

Люди помрачнели и сникли.

– И все-таки, думаю, мы могли бы вам помочь, – сказал Стэн.

Усики Кристаты снова зашевелились.

– В жизни бывают разные непредвиденные обстоятельства, вынуждающие нас – прости меня, о Великий – идти на компромиссы, – осторожно заметил Лей Ридер Кристата.

– Ты прав, – согласился Стэн.

– Мы слушаем.

"Мы? – удивился Стэн. – В глубоком подземелье? Под этим словом Кристата подразумевает себя и своих новообращенных или всех и Великого?" Стэн подумал о тоннах скальной породы, земли и камней, нависавших над его головой, и решил, что в таком месте не стоит быть ярым атеистом.

Он не предлагал вертел без кабана. Компьютер Краулшавна и Соренсена уже начал "гааронкать" цифрами и данными, собранными исследователями. И, как выяснилось в ходе вычислительных операций, Колдиез со всеми его неучтенными пустотами был далеко не таким, каким казался на первый взгляд.

Наибольший интерес вызывали обнаруженные исследователями незамысловатые эхозонды. Некоторые из сверхчувствительных антитуннельных микрофонов Авренти каким-то образом попали в руки килгуровских воров. Они были установлены во дворе заключенных и настроены на определенную частоту. Когда от самой верхушки одной из зубчатых башен собора откалывалась крупная каменная глыба – естественно, в результате природных явлений, – ее падение регистрировалось приборами с разных точек, и полученные данные обрабатывались Гааронком.

Обвалы, происходившие в разных местах, свидетельствовали о том, что под Колдиезом находилось много таинственных пустот. Этими пустотами были подвалы. Сведения, собранные о них, являлись для Стэна козырем, спрятанным в рукаве.

– У меня есть одно условие, – начал он. – Если я смогу указать вам обходной путь или найду способ пробиться сквозь валун, ваш туннель перестанет быть недоступным для других.

Трое человек нахмурились.

– Продолжай – сказал Кристата.

– Я бы хотел использовать этот туннель, чтобы провести через него других беглецов.

– Сколько именно?

– Не знаю. Но ваша четверка пойдет первой. К тому же наша организация будет оказывать вам всяческое содействие. Можете рассчитывать на нашу помощь.

– Помощь, в которой мы нуждаемся, поступает от Великого, – сказал Кристата. Его приверженцы закивали головами в знак согласия.

Стэн чувствовал себя немного виноватым за то, что так поступал, но другого выхода у него не было – до сих пор членам его организации еще не удалось разработать ни одного стоящего плана побега. Стэн опять вспомнил пожилого младшего офицера, плакавшего над подачкой из посылки.

– Мы дадим вам еще копателей – людей, которые будут работать под вашим руководством. Без вашего ведома и согласия ничего предприниматься не будет.

– У нас есть выбор?

Стэн промолчал. Маркиевикз посмотрела на Кристату и решила ответить за всех четырех туннельщиков. Кажется, сам Великий желает этого. Туннельщики не произнесли ни слова. Стэн чувствовал себя ужасно неловко, когда объяснил им, что нужно делать дальше, потому что ответ казался ему очевидным и очень простым.

Он посоветовал Кристате и его единомышленникам делать подкоп.

Кристата почему-то рассудил, что устами Стэна глаголет сам Великий, и, не сомневаясь в правильности принятого решения, они приступили к делу.

Много дней спустя туннельщики прорылись в подвалы Колдиеза. В связи с этим перед Кристатой встала еще одна проблема.

Поздно ночью Стэн снова вышел из камеры, спустился в туннель и, освещая себе путь импровизированным светильником, пробрался через каменное помещение в подвалы Колдиеза. Полы подвалов были вымощены каменными плитами, потолки укреплены высокими и мощными колоннами. Эти подвалы, как выразился Кристата, таили в себе все искушения Ксанаду.

Стэн бегло осмотрел подземелье при тусклом свете лампы, присвистнул и согласился с мнением Лея Ридера. Очевидно, подвалы, заложенные дальновидными монотеистами-аграриями, каковыми являлись первые коммунары, начинавшие строительство Колдиеза, предназначались для черных дней. И, судя по всему, проводить эти самые черные дни в аскетичной медитации они не собирались. В подземелье находились погреба, заставленные огромными бочками. Стэн продырявил некоторые из них, и из отверстий потекла жидкость, на вкус оказавшаяся алкоголем.

В других помещениях хранились запасы продовольствия и целые склады одежды.

– Учтите, что мы еще не полностью обследовали подземелье, – мрачно заметил Кристата. – Но даже из увиденного нами можно сделать вывод: те, кто загрузил всю эту продукцию, наслаждались жизнью.

Стэн посмотрел на ящики с едой голодными глазами, но тут же взял себя в руки и перестал думать о том, какое воздействие на его организм может оказать потребление качественных продуктов. В его голове родился план.

Кристата – лично – проведет полное обследование подвалов. Обо всем, что в них будет обнаружено, он доложит лишь полковнику Вирунге и мистеру Эрнандесу. Не хватало только, чтобы туннель, на который возлагалась единственная надежда, был обнаружен таанцами из-за того, что несколько заключенных вдруг разжиреют, станут хорошо одеваться и хуже того – будут расхаживать по зоне в пьяном виде.

Туннельщиков, получивших задание от Большого Икса, придется проводить через подвалы и погреба к рабочему месту с завязанными глазами. Только Кристата и его ближайшие приспешники будут знать о существовании сокровищ, таящихся в подземельях собора. Им надлежит сохранять в строжайшем секрете сведения о запасах продовольствия и помогать беглецам постепенно входить в форму.

Стэн очень надеялся, что ни один из новообращенных Кристаты, по-настоящему уверовавших в Великого, не совершит греха против своей религии, то есть не проболтается.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю