Текст книги "Жена и любовница генерала дракона (СИ)"

Автор книги: Кристина Юраш

Соавторы: Кария Гросс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Хоть я и не была рада этому браку, но все же что-то встревожило меня сразу, при нашей первой встрече. Я еще при первом взгляде на него чувствовала, что мне грозит опасность!

– Прекрасно понимаю, – отрезал генерал. Его темные волосы красиво ложились на плечи. Синий мундир с золотыми пуговицами и расшитым воротником был наглухо застегнут.

– Мне нужна покладистая жена, благородных кровей, которая будет имитировать беременность, выезжать со мной в свет, пока моя Фиа не родит, – произнес он так, словно все давно решено.

“Моя Фиа!”

В этот момент его голос стал нежным. Ровно на пару мгновений. Он произнес это на выдохе, а я поняла, что в этом замке хозяйка – она.

– Погодите! – задохнулась я. – То есть, вам с вашей любовницей нужна просто благородная актриса? Вы могли бы жениться на ней, а не на мне! Тем более, что вы вынудили меня пойти с вами под венец королевским приказом!

Он смерил меня взглядом. Плотная вуаль прикрывала лицо, поэтому ему оставалось только догадываться, что его там ждет!

– Жениться на матери ребенка я не могу, потому что она не благородных кровей. И в будущем это бросит тень на репутацию наследника, – продолжал генерал. – После того, как ребенок подрастет, и я посчитаю, что все достаточно убеждены в том, что этот ребенок родился у нас в законном браке, вы можете удалиться в какое-нибудь дальнее поместье. Можете оставаться здесь. Мне не принципиально. Главное, чтобы ваше последующее поведение не бросало тень на семью. Никаких громких скандалов и любовных похождений.

– Вы с таким же успехом могли жениться на любой девушке из нашего графства! – выпалила я.

– Вы красивы, – заметил генерал. – Я видел ваш портрет в доме вашей мачехи. Я посмотрел всех девушек, и решил остановиться свой выбор на вас. Потому что вы очень похожи на мою возлюбленную. Я не знаю, на кого будет похож ребенок. Но ваше сходство отметет ненужные вопросы и подозрения.

– А если у нас будут дети? – спросила я, понимая, что воспитывать чужого ребенка, навязанного на таких унизительных условиях, я не стану!

Он подошел и снял с меня вуаль.

На лице его появилось выражение ужаса.

– Что с вашим лицом? – спросил он, пошатнувшись.

– А не надо было поджигать мое поместье! – сглотнула я.

Повисла тишина.

– На! Смотри! Любуйся! Это твоих рук дело! – ядовито произнесла я. – Вот твоя красавица – жена! Это твоих рук дело!

Внутри все сжималось, а я чувствовала, что от обиды у меня на глаза выступили слезы.

– Н– да, – произнес дракон, рассматривая мое лицо. В его голосе прозвучал холод. – Не надо было упираться. Я не привык повторять дважды.

– И это повод изуродовать меня? Сжечь мое поместье? – спросила я, дрожащим голосом. – Ну что ж! Жду не дождусь, когда мы поедем в свет. Чтобы все видели, что со мной случилось! А я молчать не буду. Скажу, что это муж меня так … завоевывал.

Он что-то глухо прорычал, глядя на меня, и скрипнул зубами.

– Ну что? Мне раздеваться? У нас как-никак брачная ночь? – спросила я насмешливо, а внутри разгоралось обжигающее пламя ненависти.

– Показывала целителю? – спросил он, вертя мое лицо и так и эдак.

– Показывала. Но он сказал, что с этим ничего нельзя поделать, – немного соврала я. Да, в принципе, не соврала. – Он сказал, что процесс будет долгим, а результат неизвестен. Так что спасибо тебе, дорогой муж.

Я дернула застежку платья.

– Зато теперь я знаю, что ты будешь очень верной женой! – усмехнулся он.– Одной проблемой меньше!

Я прекрасно поняла, что он имел в виду. Дескать, на девушку с такими увечьями никто в жизни не позариться.

Генерал посмотрел на меня брезгливо и вышел из комнаты.

– Наверное, за мешком на голову пошел, – скрипнула зубами я. Даже сейчас в лунном свете мое лицо выглядело страшно. Я видела его отражение в старинном зеркале.

– Так быстро! – послышался удивленный голосок в коридоре. Значит эту дамочку в цыплячьем платье зовут Фиа!

– Ну ты даешь. Со мной как-то подольше бывает… – в голосе слышалась улыбка.

– Она изуродована, – процедил сквозь зубы дракон.

– Не может быть! – удивился голос Фии, а я слышала, как дверь закрывается на ключ. – Сильно?

– Да. Поэтому в свет она вряд ли сможет выезжать, – произнес генерал.

Я беззвучно кралась к двери. Мачехины туфли были как раз кстати! И правда, в них можно красться совершенно бесшумно.

Подкравшись к двери я прислушалась. Слышно было плохо, но мне на руку играло то, что дом был почти необитаем. Не было привычных звуков, которые издают слуги.

Генерал разговаривал со своей любовницей, стоя в коридоре. Они отошли от двери в самый конец коридора, видимо, чтобы я не слышала. Но тут они ошиблись. Я пусть плохо, но слышала весь разговор.

– Слушай, – прошептала Фиа. – Я тут подумала… А если … Нет, это конечно, звучит глупо, но… Что если я стану ею? А? Ты сам говорил, что мы с ней очень похожи! Родственников у нее почти нет. С мачехой, я слышала разговоры гостей, она отношения не поддерживает. Что если запереть ее где-нибудь в комнате, как это делают с умалишенными родственниками, выждать месяц – другой, и вуаля! Я ведь никому не показывалась на свадьбе? Никому! А если она сбежит, то ее вряд ли узнают! Ее даже слуги не узнают. А с ее мачехой наверняка можно будет договориться… Никто не заметит подмены.

Что?! Запереть меня здесь и держать в какой-нибудь комнате, пока эта фифа будет изображать меня? Ну уж нет! Закончить свою жизнь взаперти, когда даже слуги считают меня душевнобольной?

– Я подумаю над твоими словами, – послышался голос дракона.

Их шаги удалились, а я дернула двери. Закрыто!

Я не знала, что пугало меня больше. Гнев короля, или возможность провести остаток жизни в одной комнате!

Ну уж нет!

Я поняла, что узнала достаточно, чтобы дать деру, пока не поздно!

Я распахнула окно, понимая, что приличные девушки в окна не выбираются. Обычно они рыдают и проклинают злую судьбу в комнате, но решила это делать на улице. Там и рыдается легче, и воздух чище, и как-то спокойней.

Я стащила простыню, сорвала обе шторы и стала крутить узлы. Я свесила веревку, но ее сильно не хватало. А больше взять было нечего… И тут я увидела вуаль.

– Ну, сейчас попробуем, – выдохнула я, сделав последний узел.

Я полезла под кровать, привязала покрывало к ножке и выбросила веревку в окно.

– Ну, терять больше нечего! – выдохнула я, начиная осторожно выбираться. Платье зацепилось за подоконник. Я рванула его, и перенесла вес на руки. Ноги осторожно цеплялись за веревку.

Ветер развевал мои волосы и шелестел юбкой.

Я спускалась в час по чайной ложке, не видя, куда вообще спускаюсь. Заросшие кусты пугали, но я мужественно сползала вниз, стараясь издавать поменьше шума.

– Ааааа, – беззвучно заорала я, когда слетела в кусты.

Выкатившийся из них, я отдышалась. Ветер трепал веревку, а я поднялась на исцарапанные ноги.

– Так, – выдохнула я, стараясь собрать мысли в кучку.

Идти мне было некуда, кроме как к мачехе. Она ведь тоже заинтересована в наследстве. Так что выдавать меня обратно у нее нет причины. Ей действительно проще спрятать меня, чтобы мое состояние не уплыло в чужие руки.

Я прошла через заросший парк, выбралась на дорогу и направилась в сторону дома.

Сначала я брела медленно, но потом мне стала чудится погоня. Я на всякий случай сошла с дороги, чтобы заметить погоню раньше, чем она заметит меня.

Дом мачехи показался из-за пригорка, а я доползла к двери и постучала.

– Кто там? – спросила мачеха, а я прекрасно знала, что в силу стесненных финансовых обстоятельств много слуг мачеха позволить себе не могла. Те немногие слуги, которые у нее были, отпускались по домам на ночь, чтобы хоть как-то сэкономить на зарплате.

– Я, – выдохнула я, чувствуя, как гудят мои бедные ножки.

– Если что-то вдруг вылезло посмотреть на тебя из мужских штанов, его не надо бояться. Раз он вылез, значит, все нормально. Хуже, когда выпал. Боль при первой брачной ночи – это тоже нормально. Только если не боль мужика, которого ты случайно ударила с криками: “Убери это от меня!”. Если простыня чистая – это плохо, если целиком залита кровью, ты бы здесь не стояла. Кажется, все, – послышался мачехин голос.– Можешь возвращаться к мужу.

Визуал

Глава 13

– Ничего не было, – произнесла я, как вдруг дверь открылась.

Мачеха стояла в дверях, глядя на меня.

– Я к мужу не вернусь! – произнесла я твердо.

– Почему? – удивилась мачеха, поднимая хищно изогнутую бровь.

Я выложила все, как на духу. Мачеха нахмурилась, осмотрелась и втащила меня в холл, тут же закрыв дверь.

– Так, – мачеха часто-часто задышала, глядя на меня. Ее глаза сощурились, а она сжала губы. Ее тонкие ноздри раздувались. Она думала. – Что теперь с тобой делать?

Она простонала, потом задумчиво замычала, а потом закусила губу.

– Кажется придумала! – внезапно произнесла мачеха. Она ушла, а я осталась в холле одна. Честно сказать, я до последнего была уверена, что она меня не пустит даже на порог. Прямо не ожидала от нее такой доброты.

Послышалось цоканье ее каблуков по старому паркету и шелест ее юбок.

– Держи, переодевайся! – небрежно бросила она, вручая мне платье служанки. – Быстро!

– Что? В служанку? – спросила я, обалдев от такой наглости.

– Нет, в принцессу, – язвительно фыркнула мачеха, понизив голос. – Когда тебя будут искать, а тебя наверняка будут искать, поскольку в брачном договоре я отдельно указала про консумацию брака, вряд ли кто-то заподозрит грязную страшненькую служанку! А если твой дорогой муж привлечет к этому делу короля… То мы с Лорансом окажемся сообщниками, скрывающими преступницу. Так что тише воды, ниже травы. Будешь жить на чердаке.

– Почему на чердаке? – спросила я, глядя на платье.

– Потому что оттуда лучше видно, кто едет, и кто приехал! – пояснила мачеха. – Что ж с твоим лицом делать… Ума не приложу. Ладно, я пока подумаю. А ты переодевайся и марш на чердак. Там отодвинешь доску и будешь смотреть, если услышишь шум кареты. Я так кредиторов отслеживаю. Кстати, давно не заглядывали.

Поначалу затея мачехи казалась сущим издевательством и унижением. Но сейчас она стала приобретать некий смысл. А ведь действительно. Кто может подумать, что сбежавшая жена, наследница огромного состояния, будет прикидываться служанкой?

– Можешь не благодарить! Да, постарайся пока не заживет лицо, не покидать чердак, – скривилась мачеха. – А то слуги тебя видели, так что сплетни уже наверняка пошли.

Я посмотрела на платье, видя, что юбка порвана, подол запылился.

– Быстро переодевайся! – потребовала мачеха, заводя меня в первую попавшуюся комнату. – И чепец не забудь.

Я направилась за ней, стягивая с себя чуть ли не на ходу уродливое платье. Дверь в комнату приоткрылась.

– Платье мне отдай,– потребовала мачеха, а я уже облачилась в невзрачный костюм служанки и повязывала чепец.

Я с отвращением протянула ей это уродливое платье. Она забрала его и удалилась.

Я смотрела на себя в зеркало и вздыхала. Нет уж, лучше быть служанкой в доме мачехи, чем сидеть в закрытой комнате с клеймом умалишенной! Эта мысль немного утешала.

Дверь открылась, а я увидела на пороге Лоранса.

– Отлично! – усмехнулся он, нехорошим взглядом цепляя на скромный наряд. – Никогда не думал, что моя богатая сестрица будет мне прислуживать за столом. Впрочем, тебе идет. Но я здесь не поэтому.

Я посмотрела на Лоранса, который достал небольшой флакон и поставил на столик. Сам он развалился в кресле.

– Ну? Я жду? – он глазами указал на флакон.

– Это что такое? – спросила я, глядя в глаза сводному брату.

Он стек по креслу, закинув ногу на ногу, словно я сейчас буду танцевать для него стриптиз.

– Пей, – произнес он, а его глаза не предвещали ничего хорошего.

Я недоверчиво посмотрела на флакон и вспомнила зелье, которое убрало боль. Открыв этот флакон, я поднесла к губам.

– Давай-давай, – усмехнулся братец, подавшись вперед. Его руки сжали подлокотники. – Мне нужен подопытный кролик для нового зелья. Так что если отрастет хобот, ты сильно не ори… Хочу немного изменить твою внешность. А то как-то не хочется, чтобы нас с матерью вздернули…

Ну, ладно! Попробуем. Даже если оно сделает меня еще страшнее, сейчас это будет на руку.

Я подавилась зельем, чувствуя его мерзкий вкус. Пока я кашляла, братец внимательно следил за мной.

Меня скрутило, а я выронила флакон на пол. Тяжело опираясь на старинное трюмо, я стонала так, словно вот-вот рожу. Обжигающее зелье пробрало изнутри до мурашек. В какой-то момент меня затрясло. Казалось, я в жизни не испытывала ничего подобного. Зубы стучали, а я задыхалась.

– Мммм, – простонала я, морщась и кашляя.

Потом вроде бы отпустило. Слабость еще была. Перед глазами все мутнело, словно я смотрю в запотевшее стекло.

Но постепенно зрение возвращалось.

Я тяжело тяжело дыша, посмотрела на Лоранса.

– Нда, – разочарованным произнес он, глядя на меня. – Я ожидал чего-то другого.Теперь он точно тебя не узнает. Да, кстати, как в себя придешь, отмоешь мою комнату!

Он зевнул, встал и направился к двери.

– Кстати, мать там рвет и мечет. Она это платье сама себе шила. Так что на глаза ей лучше не попадайся! – усмехнулся Лоранс, выходя за дверь.

Я подошла к зеркалу и ахнула…

Визуал

Приглашаю вас в новинку!

Кристины Юраш и Карии Гросс

“Тайна опозоренной жены”

https:// /ru/reader/taina-opozorennoi-zheny-b482777?c=5745414https:// /ru/reader/taina-opozorennoi-zheny-b482777?c=5745414

ИНТЕРАКТИВНЫЙ РОМАН С ИЛЛЮСТРАЦИЯМИ!

Это уже не первый интерактивный роман соавторов, где читатель имеет право выбора, куда повернется сюжет.

Аннотация

Она умерла во время родов, а я попала в ее тело! Муж, увидев новорожденного, бросил меня, оставив без денег, содержания и даже кареты. Слуги разворовали поместье. На пороге стоит разгневанный незнакомец, требуя от меня ответа.

А мне остается только открыть свой бизнес!

Я нашла старинную шаль и вместе с верной служанкой пытаюсь разгадать ее секрет, чтобы суметь наладить производство таких же шалей! Если мне это удастся, то я стану очень богатой! Только где взять деньги на пряжу и нитки?

Вкусный кусь:

– Все вон отсюда! – произнес он коротко и глухо. – Оставьте на с моей супругой наедине!

Что-то в его голосе пугало и заставляло подчиниться.

Служанки поспешили уйти. Доктор собрал чемодан, откланялся и тоже направился к двери. На ходу он бормотал прощание и какие-то рекомендации по поводу супружеского долга. Потом дверь закрылась.

– Мадам! – резко и недружелюбно произнес красавец, сверкнув темными глазами. – Как вы это объясните?

Он указал рукой на колыбельку.

– Вы сейчас о чем? – спросила я, удивленно.

Сон уже переставал мне нравится. Напряжение росло в воздухе.

– Вы прекрасно знаете, о чем я! – резко произнес красавец, отшанувшись от колыбели так, словно оттуда к нему тянулись щупальца.

– Так, объясните мне в чем дело? – спросила я, немного не узнавая своего голоса. Интонации узнавала, а вот голос показался чужим.

– Не надо притворяться! – прорычал красавец, брезгливо отходя от колыбели. – Впрочем, не хочу слышать ни слова! Такого позора я вам не прощу!

Все, спасибо, сон посмотрела, пора на работу! У меня с утра планерка, так что не хочу на нее опаздывать. Я закрыла глаза, в надежде проснуться у себя дома.

– Мадам, я вас покидаю! – произнес звенящий холодной ненавистью голос, когда я готовилась услышать злополучный будильник. – На мое содержание можете не рассчитывать! После такого, я вас знать не знаю! Поместье я оставлю вам. Это – единственное. И больше ничего!

Я снова открыла глаза, видя, как разъяренный красавец стоит посреди комнаты. В его почти черных глазах полыхал огонь ненависти.

– Вы могли бы… – начала я, но меня перебили.

– С этого дня я не желаю вас видеть. И ваша дальнейшая судьба меня не интересует! – произнес красавец, а его глаза сверкали яростью. – Живите, как хотите! То, что лежит в колыбели, я отказываюсь признавать своим ребенком! Я не могу предъявить это обществу!

Его глаза злобно сверкнули, а ноздри свирепо раздувались. Мне кажется, он был близок к тому, чтобы что-то сломать! Причем, что-то в его взгляде подсказывало, что первым он готов сломать мою шею!

– Я немедленно уезжаю. Если будете писать письма, знайте, они сразу же полетят в камин! Я даже читать их не стану! – гневно выплюнул красавец, а я видела, как его грудь вздымается под сорочкой. – Так что можете не тратить бумагу! С этого дня вы для меня умерли!

Он развернулся и вышел из комнаты.

Я слышала отдаленный голос: “Собирайте вещи! Готовьте карету!”.

Из коридора доносился топот слуг, сбивающийся с ног.

Я попыталась встать, чувствуя в теле такую мучительную слабость, перерастающую в звенящую мигрень, и ноющую боль внизу живота. Болело все, начиная от солнечного сплетения до пупка, а потом боль сползала вниз.

Грудь была тяжелой и такое чувство, что горячей… Поясницу вообще хотелось отстегнуть.

Каждое движение причиняло неимоверную боль, но я взяла себя в колготки и с усилием поднялась с кровати. Едва не окосев от боли, увидев мушек перед глазами, я тут же присела, чтобы попытаться прийти в себя.

– Давай, ты сможешь! – сглотнула я, чувствуя, как меня качает. Ноги сводило, боль становилась ярче. Опираясь то на на балясину кровати, то на шаткий столик, то на спинку кресла, где кто-то забыл полотенце, я пробиралась к колыбели.

Мне начинало казаться, что оттуда вот-вот покажется щупальце. Или клешня. Я мысленно готовила себя к тому, что там лежит как минимум чужой. Иначе, что могло вызвать у красавца такую реакцию?

До колыбели оставалось всего несколько шагов, а я оперлась о подоконник, чувствуя, как боль заставляет руки дрожать. Оттуда открывался вид на широкую дорогу и красивый сад. Внизу стояла карета, вокруг которой суетились люди, цепляя на нее багаж.

Красавец стоял и отдавал приказы, нервно поправляя манжету.

Я перенесла вес на руки, видя, как приготовления закончены. Красавец уверенными шагами направился в карету, даже не взглянув на дом. Через пару секунд карета тронулась и понеслась по дорожке между аккуратными кустами кремовых роз, отбивая звонкий ритм.

– Но! – крикнул кучер, вставая на козлах, а карета уносилась в тенистую аллею, скрываясь за зеленой листвой.

Вздохнув, я поползла в сторону колыбели. На мгновенье я увидела отблеск на стене. В отражении мелькнула незнакомая мне красивая молодая женщина с растрепанными темными кудрями и карими глазами.Она была бледной, как привидение. И щурилась на меня так же, как я щурилась на нее.

Я едва доползла до нее, цепляясь за нее рукой. Колыбелька качнулась, а я потеряла равновесие, сползая на ковер. Предприняв усилие, за которое нужно срочно давать премию, я встала и склонилась над колыбелью, ожидая увидеть все, что угодно, но увиденное меня заставило обалдеть.

“Тайна опозоренной жены”

https:// /ru/reader/taina-opozorennoi-zheny-b482777?c=5745414

Глава 14

Я крепко зажмурилась, а потом распахнула глаза.

Сердце учащенно забилось.

Уши стали огромными, а нос превратился в картошку. Потом нос сузился, а один глаз закрылся…

– Мамочки! – прошептала я, глядя на все эти метаморфозы. Я отшатнулась от зеркала. Жуть какая!

Потом лицо стало вытягиваться… Через мгновенье на меня смотрел румынский упырь Николай. Судя по виду, три раза невинно убиенный.

Я чувствовала, что дальнейшего преображения моя психика не выдержит, поэтому поспешила отвернуться от зеркала.

В дверь постучалась мачеха, а я повернулась к ней лицом.

– Мой вылитый второй муж, – подняв брови выдала она, глядя на меня. – Даже усы похожи!

Я стала трогать свою губу. Вот зря! Зря я поверила Лорансу!

Я старалась быть спокойной и твердой, как просроченный пряник. Но пока не получалось.

– Напоминаю, твое место на чердаке, дорогая… хм… Буду звать тебя… Агнес! – напомнила мачеха. – Итак, запоминай. Ты родом из деревни Вудгарден, что в сорока восьми лигах отсюда. Родилась в семье выпивающего лесничего.. Пошла в папу. Выпивать он начинал, как только впервые увидел тебя. Рано осиротела. Нанялась на работу, чтобы заработать себе на приданое. Пока что этой информации достаточно.

Я вышла, а мачеха уходила по коридору в сторону одной из комнат. Она остановилась и отчетливо постучала в дверь.

– Лоранс! – послышался ее горделивый голос. Она прислушалась.– В следующий раз предупреждай меня, когда решишь поставить эксперименты на слугах. Ты же помнишь, у мамы слабое сердце, но сильные руки…

– Хорошо! – послышался из комнаты ленивый голос сводного братца.

– Марш на чердак! – прошипела мачеха, а я ощупывала свое лицо, понимая, что на такой ужас лучше не смотреть.– Второй этаж, третья дверь. Учти, тебе придется играть роль служанки до конца. Чтобы все поверили. Если тебя попросят что-то сделать, не надо корчить рожи и закатывать глаза. Я запугаю слуг, как следует, чтобы они не разболтали лишнего. Хотя, с такой внешностью, они тебя вряд ли узнают. Но менять слуг сейчас нельзя. Это сразу бросится в глаза. Так что никому ничего не говори.

Я поплелась к лестнице, ведущей на второй этаж. Я отсчитала двери, открыла третью и увидела деревянную лестницу, ведущую к маленькой двери, в которую можно было войти только согнувшись в три погибели.

Сама комната использовалась, как кладовая, поэтому здесь валялись старые тряпки, ведра, ящики и прочая ерунда.

Я поднялась по лестнице, толкнула люк и увидела огромное мрачное помещение, которое даже сложно назвать комнатой.

В углу находилась лежанка, рядом стоял грубо сколоченный деревянный столик с выдвижным ящиком. Рядом со столиком стояла старинная деревянная вешалка. В противоположном углу пылился тазик, в который, видимо, собиралась дождевая вода.

Я вздохнула и упала на кровать, не раздеваясь. От пережитого, я тут же уснула…

Проснулась я, когда в щели светило солнце. После мягкой перинки спать на соломенном тюфяке было как-то не так.

Потянувшись, я порадовалась, что здесь нет зеркала.

Встав и разгладив форму служанки, я выдохнула, как вдруг послышался стук.

– Войдите, – произнесла я, видя как на чердак согнувшись в три погибели входит мачеха.

Увидев меня, она опешила.

– Что? – спросила я. – Что не так?

Я ощупывала лицо, а мачеха недовольно поджала губы. Она достала зеркальце, которое приличная дама носила с собой, а потом протянула его мне.

Первое, что я увидела – это свой глаз. А потом… Мамочки… Я….

Я не верила своим глазам. От ожогов не осталось и следа. Кожа была гладкая и белая, словно меня отретушировали. Исчезли даже мелкие недостатки, которые я умело скрывала пудрой. Я выглядела даже красивей, чем выглядела раньше.

– Зеркальце верни! – произнесла мачеха недовольным голосом. Я, вздрагивая от счастья, протянула зеркало ей. – Итак, тут до меня дошли слуги со слухами, что твой муж не ночевал в поместье. В первую брачную ночь. Его видели под утро объезжающего соседей.

Я вздрогнула.

– Поэтому постарайся сегодня никуда не выходить…– выдохнула мачеха. – А если и выходишь, то будь добра, чепец надвинь и лицо измажь какой-нибудь сажей. Не ровен час к нам нагрянет твой законный.

От этих мыслей стало тревожно.

– К сожалению, он имеет право потребовать тебя обратно. И мы в этом случае ничего сделать не можем, – произнесла мачеха.

Она собиралась уйти, а я внезапно увидела картину по– другому. Только сейчас я осознала, вспомнив о судьбе жениха Эмилии Тальен, насколько страшен гнев короля. И мачеха, рискуя жизнью приютила меня в своем доме. Вспомнились слова Лоранса: “Мама сама шила это платье. Она его очень любит!”.

Если гордая мачеха отдала мне платье, которое она сама шила и сама берегла, я бы… носила его с гордостью.

– Вы пошили очень красивое платье, – выдохнула я, вставая. – И мне очень стыдно за то, что мне пришлось его испачкать!

Мачеха резко посмотрела на меня.

– Какая муха вежливости и понимания тебя недавно укусила? – спросила она насмешливо.

– Мне пока все равно лучше не показываться в доме. Какое-то время, так что… давайте я его отстираю, зашью, поправлю… – предложила я.

Я когда-то работала полгода швеей. Не то, чтобы я любила шить, но сейчас я считала своим долгом починить его.

– А ты точно умеешь? – спросила она.

– Да, – кивнула я.

Мачеха развернулась и вышла.

Я сидела и вздрагивала, поглядывая на дорогу. Залитая солнцем дорога уводила за холмы и небольшой лесок.

– Эй! – послышался голос, а я услышала скрип двери. На чердак вошла та самая девушка, с бантиком на одежде. – Я принесла тебе еду. И тебе передали вот это.

– Спасибо, – вздохнула я.

Ее голос был небрежным, а я повернулась в ее сторону, как вдруг девица чуть не выронила поднос.

– Госпожа… – прошептала она. – Ой, простите, я перепутала вас… Хозяйка сказала, что взяла новую служанку… Но я не думала… Я вас помню… И по голосу узнала… Я раньше прислуживала вам, вы меня разве не помните?

Я не помнила. Честно. В свое время я уволила достаточно слуг.

– Когда вы еще жили здесь, и был жив ваш отец! – заметила девушка. Я выдохнула.

– Никому не говори! – произнесла я спешно.

– Конечно! Я никому не скажу! – спешно закивала девушка. – Клянусь вам! Ни словечка не проболтаюсь. Спасибо за приданое! Вы стали очень добры! Наверное, повзрослели!

Это уже не первый человек, который говорит мне такое. Мне начинает казаться, что Эмилия Тальен своим характером могла забивать гвозди.

– Вот ваша еда, госпожа! – произнесла служаночка. Она поставила поднос на столик.

– Тебя как зовут? – спросила я.

– Сарра, – кивнула девочка. – Иногда она называет меня Джоана. Это для того, чтобы создавалось впечатление, что в доме много служанок. Никто ведь на самом деле не обращает внимания на наши лица. На самом деле нас четверо. Я, еще одна горничная Грета и кухарка. Есть еще кучер. Он же конюх. Так что для солидности у каждой горничной по два имени…

Я смотрю, что мачеха еще та выдумщица. Но так уж повелось, что в приличном доме слуг должно быть не меньше шести.

Я взяла платье с подноса и разложила его на кровати, глядя на масштаб катастрофы. Юбка пыльная, бусины держались на честном добром слове, порванное кружево… Оторванный рукав.

Сейчас я смотрела на платье с какой-то нежностью. Не каждая аристократка будет шить его своими руками. А если бы и пошила, то никогда бы не отдала бы его никому! А мачеха дала его мне.

– Вот, госпожа! Мачеха сказала отдать вам! – послышался голос, а Сарра с трудом втащила швейную машинку.

На секунду я задумалась. Если не было бы беременной любовницы, а брак был бы по любви, я бы с гордостью носила бы это платье.

– Лоранс! – вспомнила я. – Я обещала ему прибраться в его комнате!

Визуал и выбор

Лоранс просил прибраться в комнате. Но спускаться с чердака страшно. В любой момент может приехать муж, чтобы забрать обратно.

1. Обещание важнее, тем более, что результат превзошел все ожидания! 2. Лучше предусмотрительно остаться на чердаке. Обещания – обещаниями, но вдруг муж приедет в самый неподходящий момент?

Глава 15

Обещание, данное брату, нужно выполнить. Тем более, что он сделал для меня больше, чем все маги графства вместе взятые.

Я опасливо подошла к слуховому окошку, по которому бежали трещины, видя пустую дорогу.

Видимо, до генерала дошел слух, что с мачехой я не в ладах. И вряд ли буду прятаться у нее. Или он просто решил, что можно найти какую-нибудь старую деву, которая согласна на брак на любых условиях.

Последняя мысль меня успокаивала. Я старалась держаться ее.

Я подошла к старому камину, который давно никто не топил.

На чердаке тоже были когда-то камины, ведь, когда дом был полон слуг, жили они и на чердаке. Это мачеха решила выделить им комнаты. Видимо, чтобы снизить расходы на зарплаты.

Зачерпнув пальцами золу, я мазнула себе лицо. Потом из надела чепец и стала спускаться вниз.

Внутри меня все вздрагивало.

Мой муж может явиться в любую секунду. Но я утешала себя мыслью о том, что помнит он меня с ожогами. И раз уж он – генерал и видел разные ранения, то наверняка знает, что они не проходят так быстро!

Я утешала себя со всех сторон, робко скрипя ступенями.

Страх охватывал меня, но я постаралась успокоиться.

Спустившись, я стала осматривать старые швабры, ведра и прочие нужные для уборки вещи.

Выбрав себе ведро, пару тряпок и швабру, я направилась по коридору в комнату Лоранса. Но не дошла.

–... дорогая моя, Лигрония! – послышался воркующий голос нашей соседки. Миссис Девинг была главной сплетницей графства. Кругленькая, похожая на яблочко наливное, все еще молодящаяся со страшной силой, она то и дело поправляла замысловатую прическу.

– … мне рассказали, что ваша падчерица в первую брачную ночь была избита мужем! – голос миссис Девинг дрожал от возмущения. – Это правда? К тому же! Никто не повесил простыню! О чем, собственно речь! Простыня была девственно чистой! Мне рассказала об этом моя служанка. Ее кузина прислуживает в генеральском доме.

– Ах! Так ей и надо! Я всегда говорила этой глупой девчонке, что однажды за нее возьмется муж! И вот к чему это привело! Ужас какой! – покачала головой мачеха. – Она всегда была себе на уме! Ничего не слушала и слушать не хотела!

– Ах, я знаю, как вы с ней намучились, – размешивала чай миссис Девинг.

– Даже если она сюда припреться, – гневно припечатала мачеха. – Я на порог ее не пущу! Пусть проваливает куда хочет!

– Вы совершенно правы! – закивала миссис Девинг. – Несносная девчонка! А вы еще святая женщина, которая пыталась ее спасти! Кстати, вы слышали, что его высочество, серьезно болен! Лекари сходят с ума. Есть подозрение, что принца отравили…

– О, неужели? – удивилась мачеха, пока миссис Девинг рассказывала про принца. – Дракон и заболел? Да не может такого быть!

– Да-да! – закивала миссис Девинг. – А поскольку он – единственный наследник, то что будет с нами, если принц…

Карета миссис Девинг никогда не стояла возле дома. У нее огромная семья, поэтому карета была нарасхват. Бедный кучер завозил хозяйку в гости, потом ехал обратно, чтобы поездить с хозяином по делам, а потом забирал хозяйку.

Послышался стук колес.

– Это за мной! Спасибо за чай! – заулыбалась миссис Девинг, а мачеха вальяжно вышла ее провожать до дверей.

Миссис Девинг шла по коридору, распространяя вокруг себя запах ландыша. Мачехины духи, доносившиеся из комнаты, напоминали черный тяжелый бархат. Они были похожи на старые французские духи, которые я однажды, будучи в том мире нашла у бабушки в трюмо.

– Всего хорошего, моя дорогая! – помахала рукой мачеха в окно, а приветливая улыбка стекла с ее лица, как только карета тронулась и покатилась. У мистера Двинга, видимо, было еще много дел!

– Спустилась? – резко обернулась ко мне мачеха. – Приготовь нам чай. И смотри, ничего не просыпь.

– Я – не служанка, – усмехнулась я негромко.

– Учись! – строго произнесла мачеха. – Мелочи сильно бросаются в глаза. Я могу выставить тебя в глазах соседей деревенщиной, но тогда вопрос, зачем я тебя держу, если ты не можешь элементарного?