Текст книги "Забудь меня, если сможешь (СИ)"
Автор книги: Кристина Вуд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Не знаю сколько прошло времени с начала эпидемии, но на удивление здесь еще остались некоторые нескоропортящиеся продукты. В основном, полки пустуют, некоторое их содержимое беспорядочно разбросано по всей территории супермаркета, а что-то так и осталось лежать нетронутым с того момента, как было выложено работниками магазина. Но в целом, все очень даже неплохо, что даже немного подозрительно.
Неужели инфицированные так редко захаживают сюда?
– Ага, желательно таких редкостных придурков как ты, – тут же с издевкой произносит Питер леденящим душу голосом, продолжая отстраненно рассматривать полку с различными напитками.
– Не понял, ты ее защищаешь что ли? – с презрением бросает Сэм, отодвигая тележку с продуктами в сторону, и я наблюдаю, как она громко ударяется об стеллаж с питьевой водой. Проходит пару секунд, прежде чем парень начинает угрожающе медленно подходить к Питеру, освещая путь карманным фонарём. – Тоже мне, защитничек нашелся…
Питер с непривычки щурится от миниатюрного фонаря Сэма, но продолжает невозмутимо смотреть в его сторону, отвлекаясь от разглядывая оставшихся продуктов.
– А что, если так?! – с вызовом произносит Питер, и я наблюдаю, как его брови хмуро сходятся на переносице. – Что ты мне сделаешь? Ударишь, убьешь?
За считанные секунды Сэм преодолевает расстояние между ними и обеими руками хватается за темную ткань футболки Питера, пару раз грубо встряхивая его. Тот расплывается в язвительной улыбке, в которой проскальзывают нотки вызова. И как только я подрываюсь с места, чтобы разнять парней – пространство вокруг нас неожиданно приобретает новые черты, освещая добрую половину супермаркета.
Мы замираем на месте и некоторое время с непривычки щуримся. Недоуменно задирая головы, пару секунд наблюдаем, как флуоресцентные лампы над нашими головами с характерным звуком начинают загораться ровно через одного.
Это может означать одно – мы больше здесь не одни.
========== Глава 10 ==========
– Что за черт? – недоуменно бубнит Сэм. С каждой зажженной лампой он постепенно разжимает футболку Питера. – Кто это сделал? Грейс! – его крик эхом проносится по пустующему супермаркету. – У вас все нормально? Тони, Кэти?
– Да… кажется… – следует растерянный ответ Грейс откуда-то неподалеку.
– Все супер! – радостно восклицает Тони. – Теперь мы видим всю еду!
Парни обмениваются напряженными взглядами и тут же хватаются за оружие: Сэм берет в руки автомат, который все это время висел у него на плече, готовый в любой момент нажать на курок и отразить атаку, а Питер здоровой рукой опустошает кобуру пистолета, удерживая оружие на расстоянии вытянутой руки. Некоторое время мы втроем настороженно оглядываемся по сторонам и расходимся по разным торговым рядам навстречу опасности, которая может поджидать на каждом углу, пока мой слух не улавливает раскатистый смех девушки откуда-то сверху.
Оглядываясь назад, мы обнаруживаем Рона в компании с Ханной, которые не спеша спускаются вниз по застывшим ступенькам эскалатора. Спустя пару секунд быстрым шагом они направляются в сторону супермаркета, минуя отдел с фруктами и овощами, остатки которых продолжают гнить в деревянных ящиках.
– Расслабьтесь, – эхом раздается ее насмешливый голос.
– Мы отыскали генератор, который еще не сдох, но уже на последнем издыхании. Поэтому освещена лишь половина торгового центра, – невозмутимо сообщает Рон, подходя к нашей компании. Мимолетным взглядом он окидывает продуктовую тележку, которую мы заполнили за прошедшие полчаса. – Удалось что-то отыскать? О, старые добрые консервы…
– Остались еще пару полок со снэками, чипсами и бургерами, просроченными на четыре месяца. А еще каменные мармеладки и жевательные конфеты, – констатирует Сэм. Он хватает тележку с продуктами и проходит в сторону отдела с выставленными образцами мебели для сада и огорода. – Как тебе такой наборчик, а?
– И целая куча огромных киндеров! – восклицает Кэти, заезжая в отдел «все для сада и огорода» в продуктовой тележке в обнимку с шоколадными яйцами необъятных размеров. Тони, управляющий тележкой, радостно кивает, подтверждая ее слова.
– Да, не густо, – заключает Рон, оглядывая супермаркет. – Грейс, у тебя как дела?
– Неплохо, – сообщает женщина, плюхаясь в первое попавшееся плетеное кресло для заднего двора, пока малышка в эрго-рюкзаке продолжает мирно посапывать. – Нашла подходящие подгузники, пару пачек смеси с хорошими сроками и целую кучу овощных и фруктовых пюре в баночках.
– Пюре? – восклицает Ханна, чуть ли не подпрыгивая на месте. – Грейс, срочно пошли! Детский отдел, жди меня…
Пару секунд мы наблюдаем их отдаляющиеся фигуры, через мгновение к ним присоединяется Питер вместе с Тони и Кэти, которые продолжают с веселым визгом кататься по магазину на продуктовой тележке. В этот момент я замечаю, как напряженный взгляд серо-прозрачных глаз Рона изучает мой свежий ожог от серебристого браслета корпорации «Нью сентори».
– Почему бы нам не остаться здесь? – с сомнением спрашивает Сэм, со вздохом плюхаясь на садовые качели, сиденья которых украшены пестрым цветочным принтом. Качели под тяжестью его веса недовольно скрипят, он удобно укладывает свисающее на плече оружие и с размеренным выражением лица закладывает руки под голову. – По-моему, здесь довольно-таки неплохо.
– Я тебе больше скажу, здесь даже есть холодная вода, – сообщает Рон, вскидывая брови. Некоторое время он внимательно изучает этикетку на очередной консервной банке и с грохотом кидает ее обратно в продуктовую тележку.
– Серьезно?! – удивленно восклицает Сэм, подаваясь вперед. – Да это же просто пятизвездочный отель!
– Ага, только еда рано или поздно в этом отеле закончится, генератор сдохнет, а все патроны мы израсходуем при первом же нападении остальных выживших, – без энтузиазма произносит Рон. – Да и к тому же, здесь слишком большая территория для патрулирования и поддержания порядка. Если кто-то прошмыгнет – мы даже не заметим.
Сэм громко выдыхает воздух из легких, натягивая козырек черной бейсболки на глаза.
– Когда это все закончится… – недовольно бубнит он, складывая руки на груди.
– Когда вы пройдете процедуру оздоровления, – констатирую я, направляя твердый взгляд в сторону повстанца.
Презрительный взгляд его изумрудных глаз тут же мечется в мою сторону.
– Не дождешься, – сквозь зубы процеживает он, лениво почесывая отросшую щетину.
– Сэм, я нашла для тебя кое-что, – задорным голосом произносит Ханна, подъезжая к нам с книгой в руках, на обложке которой красуется парочка страстно влюбленных ребят, и продуктовой тележкой, напичканной различным детским питанием: начиная с пюре, заканчивая печеньем. Девушка подбрасывает в сторону брата светлую упакованную пачку сигарет с черной зажигалкой. – Твои любимые.
Сэм ловко подхватывает их налету, бросая в ее сторону восхищенные взгляды.
– Детка, ты лучшая сестра в мире, ты в курсе? – произносит он, принимаясь увлеченно распаковывать пачку.
Девушка в это время, довольно улыбаясь, присаживается на садовые качели к брату с открытой книгой в руках, принимаясь увлеченно листать страницу за страницей.
– Курение убивает, Сэм, – с издевкой проговаривает Рон и, изгибая бровь, поглядывает на друга. – Как доктор тебе говорю.
– Чертовы зомби убивают, – тут же следует невозмутимый ответ от парня. Он делает первую затяжку и, наслаждаясь моментом, запрокидывает голову назад, выдыхая густой серый дым. – А курение… оно расслабляет и возвращает тебя к прошлой беззаботной жизни. Да и к тому же, что плохого в том, чтобы приблизить собственную смерть на день раньше, чтобы быстрее оказаться подальше от этой чертовой реальности?
– Скажи, док, – с интригой в голосе произносит Ханна, продолжая залипать в книгу, – когда колотится сердце, кружится голова и трудно дышать – это любовь?
– Нет, это бронхиальная астма, – тут же отвечает Рон, подавляя смешок.
Брат и сестра с широкими улыбками на лице переглядываются друг с другом и через мгновение заливаются смехом. Девушка сгибается пополам, продолжая удерживать открытую книгу в руках, а парень откидывает голову на спинку скрипучей садовой качели, едва не роняя сигарету, зажатую меж пальцев.
Я подхожу к ближайшей полке с водой, беру первую попавшуюся небольшую бутылку и осушаю ее до дна, продолжая наблюдать за ребятами со стороны.
– Да, дружище, что-что, а черствая докторская закалка в тебе никогда не погибнет, – усмехается Сэм, выдыхая сигаретный дым в воздух, и я всем нутром начинаю ощущать неприятный запах.
– Ты просто не знаешь, что я видел, еще будучи студентом на практике, – сообщает Рон, игриво приподнимая брови с легкой улыбкой на устах, и я ловлю себя на мысли, что впервые за все это время вижу его улыбку.
– Мне и этой ежедневной патологической анатомии на улицах хватает, – равнодушно произносит Сэм, удерживая белоснежную сигарету в зубах, чтобы поправить развязавшиеся шнурки на пыльных армейских ботинках.
Пока Сэм завязывает мертвые узлы, Рон изучающим взглядом обводит Ханну, которая продолжает сидеть рядом с братом, громко листая пожелтевшие страницы очередного любовного романа. Она увлеченно водит изумрудными глазами по каждой строчке, игриво наматывая кончик светлого хвоста на указательный палец.
– Не знал, что ты умеешь читать, – ухмыляется Рон, кивая в сторону книги.
Девушка в ответ поднимает взгляд, который говорит лишь об одном – спасайся кто может.
– О, дорогой, ты еще многого обо мне не знаешь, – нарочито миловидным голосом произносит она, деловито улыбаясь.
– Я тебя умоляю, что там знать… – усмехается Сэм, делая очередную затяжку, из-за чего получает локтем в бок от собственной сестры, слегка прокашливаясь.
– Держу в курсе, от второсортных любовных романов умнее не станешь, – констатирует Рон, продолжая рыскать по ближайшим полкам в поисках годной пищи.
– Зато благодаря им можно окунуться в нормальный мир с прежней жизнью и отвлечься от всей разрухи, которая нас окружает изо дня в день, – отвечает Ханна, с важностью закидывая нога на ногу. – Ну, знаешь, где есть телевизор, школа, приставучие родаки, первая любовь и все такое…
Я продолжаю отстраненно рассматривать остатки продуктов на ближайших полках вместе с Роном, как в один момент в меня едва ли не врезается Грейс с улыбающейся малышкой на руках.
– У нас ЧП, – сообщает женщина, пытаясь восстановить дыхание. – Рон, кажется, ты говорил, что здесь есть вода?
– О-о-о, код коричневый, – вяло протягивает Сэм, усмехаясь. – Спасайся кто может…
– Сэм, кажется, я тебе уже говорила по поводу сигарет в одном помещении с детьми, – строго произносит Грейс, направляя в его сторону невозмутимый взгляд карих глаз.
– Да ладно тебе, Грейс, – устало проговаривает парень, откидывая голову на спинку качели. – Рак легких нам точно не грозит, в отличии от муз.
– На каждом этаже есть по два туалета, на втором есть спортзал, и я уверен, что там есть душевые, – сообщает Рон, не обращая внимания на усмешки со стороны друга. – Только спортзал мы не очищали от муз.
– О, я пойду с вами! – неожиданно восклицает Ханна, подпрыгивая с садовой качели и направляясь в нашу сторону. – Мое тело уже жаждет ополоснуться. Думаю, музы не проблема, с нами пойдет Ева. Ей же они не страшны, ведь так?
Грейс растерянным взглядом обводит сначала Рона, а затем меня, и на лице ее появляется странная, пугливая улыбка. Без единого слова женщина поворачивает в сторону выхода из супермаркета, направляясь в спортзал, за ней тут же поспевает Ханна, пару раз оглядываясь в мою сторону.
– Ну, ты идешь? – бросает она, на мгновение оборачиваясь.
– Да, только биту возьму, – сообщаю я ей вслед, собираясь за своим оружием.
Но как только я делаю первый шаг вперед, рука Рона мгновенно обхватывает мое запястье, останавливая ход. Я оборачиваюсь, встречаясь с бледно-серыми глазами повстанца, в которых читается скрытое сомнение.
– Ты уверена?
– Абсолютно, – твердо заявляю я и ухожу прочь из отдела «все для сада и огорода».
***
У меня уходит около десяти минут на то, чтобы обезвредить парочку муз, которые встречают нас в темных леггинсах и ярких топах сразу же после того, как мы открываем входную дверь в спортзал. Еще столько же Ханна выбирает полотенце и махровый халат, в которые закутается сразу же после душа. И еще несколько минут я наблюдаю, как она пробует потренироваться на каждом тренажере, которыми усыпан весь зал, пока Грейс меняет подгузник Изабелле.
– Можешь уже отложить свою биту, – запыхавшись, произносит она, пытаясь качать пресс, пока я в это время наблюдаю через окно за бесцельным передвижением мертвецов по парковке.
– Не могу, они могут быть повсюду, – спокойным тоном отвечаю я, продолжая смотреть в окно.
Пару минут мы молчим, но спустя мгновение краем глаза я улавливаю ее неторопливые шаги в мою сторону.
– Знаешь, мы были очень дружны с тобой, – мягко произносит она, и я ощущаю, как через несколько секунд ее прохладная кисть медленно падает мне на плечо. – То есть, с Евой. И ты даже не можешь себе представить, как я себя дерьмово ощущаю все это время. Смотреть на свою подругу и осознавать, что она не помнит даже твоего имени – такое себе чувство.
Я медленно оглядываюсь, пару секунд задерживая взгляд на ее руке, сжимающей мое плечо. На лице девушки красуется миловидная улыбка, сверкающая тоскливыми отголосками боли. И я практически начинаю ей верить, если бы не серебристое лезвие ножа, всего на долю секунды опасно сверкнувшее в ее правой руке. Девушка улавливает мой беглый взгляд в сторону ее оружия, наверняка, осознавая, что я предугадала следующий ее шаг. Ее тонкие бледные губы моментально сжимаются в плотную линию, практически сливаясь с кожей, а кисть, продолжающая лежать на моем плече, начинает болезненно сжимать его.
Ничего другого мне не остается, как грубо оттолкнуть ее на безопасное расстояние, пока она не нанесла мне тяжкие телесные повреждения, и я не истекла кровью прямо посреди тренажерного зала. Бейсбольная бита мгновенно выскальзывает из ладони, когда я осознаю, что Ханна успела полоснуть мою оголенную ключицу перед тем, как я оттолкнула ее. Пару секунд я провожаю ускользающее оружие взглядом, наблюдая, как оно закатывается под одну из беговых дорожек.
Это мой первый освоенный урок из жизни инфицированных – всегда носи одежду, которая прикрывает большинство участков твоего тела. Светлый вязаный полувер, забрызганный кровью мертвецов, одно плечо которого спадает, слегка оголяя ключицу – не самый лучший выбор для выживания. Поэтому я делаю себе мысленную заметку о том, чтобы как следует пересмотреть свой гардероб на ближайшие пару недель и выбрать более практичную одежду в небольших магазинчиках торгового центра, мимо которых мы пару раз проходили.
– Ну, давай, нападай на меня, – с вызовом произносит Ханна. Девушка нервно переступает с ноги на ногу, но по-прежнему остается на безопасном от меня расстоянии, удерживая в руках тонкую рукоятку обыкновенного кухонного ножа, который, очевидно, она позаимствовала в бытовом отделе супермаркета. – Давай, я же вижу, что ты хочешь меня ударить! Ну, же! – ее крик отзывается где-то на задворках сознания, пока я продолжаю ощущать, как теплая кровь из свежей раны медленно скатывается вниз, впитываясь в свитер.
Она ошибается.
У меня нет в планах покалечить тех, кого я обязана привести в корпорацию «Нью сентори» в целостности и сохранности. Очевидно, что прямо сейчас она пытается вывести меня из себя, спровоцировать, чтобы я напала на нее первой. Но для чего? Чтобы выставить меня безжалостным монстром в глазах остальных членов группы? Чтобы они пристрелили меня наравне с музами?
– Для чего ты здесь? – кричит она. От клокочущей злобы и срывающегося наружу крика ее дыхание учащается. – И не смей мне заливать тупые байки про оздоровление! Я же знаю, что ты все та же, не притворяйся, что тебе стерли память, черт возьми! Зачем ты сюда приперлась?!
Я делаю пару шагов назад, спиной упираясь об холодное стекло. Но мои медленные движения лишь раззадоривают девушку, и она с рыком злости делает несколько опасных выпадов вперед, продолжая удерживать холодное оружие перед собой.
Мне некуда податься и ничего не остается, как напасть на нее в ответ, выхватывая или для начала выбивая нож из ее рук. Судя по ее нервным рывкам и бегающим зрачкам – она недостаточно подготовлена для рукопашного боя и для нападения на человека в целом.
– Сотри это тупое выражение лица и отвечай! – сквозь зубы процеживает она, тяжело дыша.
В конце концов, что изменится, если я слегка подправлю ее тонкие черты лица?
Не теряя времени, я за считанные секунды преодолеваю короткую дистанцию между нами и одним взмахом руки хватаю ее за запястье, за одно мгновение обезвреживая. Но девушка не собирается сдаваться просто так, поэтому на мое нападение реагирует молниеносно – свободной рукой мертвой хваткой она цепляется за мои волосы с грубо обрубленными концами.
Всей душой надеясь, что Ханна не вырвет мне скальп, я крепко стискиваю зубы от пронзительной жгучей боли и мгновенно выхватываю ее холодное оружие свободной рукой, направляя сверкающий острый конец ножа в ее сторону. Девушка тут же отходит от меня на пару шагов назад с нервной улыбкой на устах. И пока я соображаю, почему она начинает скалиться в ответ на мои действия, в воздухе раздается дверной хлопок.
– Какого черта? – недоуменно вопит Сэм, застывая в дверном проходе в компании с Грейс. – Вы чего тут устроили?!
– Сэмми, она меня чуть не убила!.. – испуганно восклицает Ханна, немедленно подбегая к брату. – Я сама… сама не поняла, как у нее в руках оказался нож! Я собиралась… собиралась в душ, и она…
Холодное оружие внезапно тяжелеет и выскальзывает из моей влажной ладони, звонко приземляясь об твердый пол. Я лишь успеваю раскрыть губы, чтобы вымолвить хоть какое-то слово в свое оправдание, как Сэм тут же накидывается на меня, грубо припечатывая к холодной стене.
– Ну, все, теперь я точно тебя прикончу… – сердито шипит он, с силой удерживая в руках мой свитер, и через мгновение в воздухе раздается тошнотворный треск ткани. – А пока можешь передать своим лабораторным ублюдкам, что у них ничего не выйдет.
– Сэм, прекрати! – кричит Грейс, опасаясь подойти с ребенком на руках к разъяренному парню. – Чего ты этим добьешься?
– Чего добьюсь?! – с издевкой спрашивает он. – Ты слепая? Она только что напала на мою сестру! Она опасна для нашей группы! Справедливости, как минимум. Я добьюсь чертовой справедливости, которой нам всем не хватает!
– Руки, – хладно отчеканивает знакомый голос.
Через пару секунд я замечаю, как Рон медленным, размеренным шагом заходит в спортзал, удерживая рукоятть пистолета на расстоянии вытянутой руки.
– Рон, не лезь! Ты уже достаточно ее защищал! – сквозь стиснутые зубы произносит Сэм, не удосуживаясь даже взглянуть в сторону друга.
– Она напала на меня! – в истерике кричит Ханна, вытирая слезы с влажных щек. – Ты оставишь это просто так?!
В воздухе раздается оглушительный щелчок затвора, который отрезвляюще действует на окружающих, словно ледяной душ в изнурительный жаркий день.
Убийственный взгляд Сэма за считанные секунды сменяется озадаченным. Нервно сглатывая слюну, он оборачивается через плечо, натыкаясь на дуло пистолета, на другом конце которого обнаруживает своего приятеля.
– Ты же не…
– Я сказал руки, – вновь невозмутимо повторяет парень, перебивая друга. Я наблюдаю, как нервно играют желваки на его лице, а ледяной взгляд направлен точно в сторону моего агрессивного противника.
Хватка Сэма постепенно ослабевает и, в конце концов, он полноценно отпускает мой полувер, скомканный и натянутый под тяжестью его ладоней. Парень демонстративно приподнимает руки вверх в сдающемся жесте, всем своим видом показывая, что больше не несет в себе никакой угрозы в мой адрес.
– Никогда не думал, что скажу это, но ты превращаешься в тех лабораторных ублюдков, дружище, – пару раз мотая головой тихо произносит Сэм, словно до конца сомневаясь в сказанных словах.
========== Глава 11 ==========
Он всегда спасает меня.
Только зачем? Какой ему смысл спасать того, кого он совершенно не знает? И ради чего он угрожает оружием друзьям, нарушая свои же принципы?
Он всегда спасает меня. Именно поэтому я молча хватаю укатившуюся бейсбольную биту и быстрым шагом покидаю спортзал, спасая его от осуждения остальных членов группы.
Я прохожу мимо раздевалки, в которой творится полный хаос из разбросанных полотенец и личных вещей, вырванных из шкафчиков. Я прохожу мимо душевых и уборных, в дверь которых вяло долбится один из мертвецов, навсегда застрявший в кабинке туалета.
Я вступаю в просторы зала торгового центра, где мне открывается обзор на весь этаж с разбитыми витринами модных бутиков с разбросанной вокруг одеждой, вешалками и мебелью.
Я перешагиваю через пластмассовый манекен, улавливая перегоревшую вывеску кинотеатра, затем мой взгляд зацепляется за выставленные картонные стенды с плакатами фильмов, которые шли в прокате в самый пик эпидемии.
Я делаю несколько шагов вперед, прохожу мимо строительного магазина, перешагивая через разбросанные по кафелю гвозди, и не понимаю, не понимаю…
… не понимаю почему я ушла.
Моя главная задача состоит в том, чтобы все возможное время проводить рядом с главарем. Мне не обязательно контактировать с ним, вести увлекательные беседы, обсуждать планы и агитировать его в сторону оздоровления. Главное – находиться с ним поблизости. Знать, что он делает прямо сейчас, с помощью наблюдения и тонкого слуха узнавать, что он будет делать завтра и анализировать, почему вчера он поступил так, а не иначе.
Я должна собирать всю информацию, которая может пригодиться корпорации.
Все то время, которое я провела в составе небольшой группы мятежников, все это время я следовала за Роном по пятам, насколько это было возможно. Да, он избегал меня. Да, он злился на меня за это, пару раз даже насильно выгонял из кабинета, в котором мы находились наедине. Но прямо сейчас я добровольно покинула помещение после того, как он в очередной раз спас меня от рук Сэма.
Он всегда ходит один, за исключением некоторых случаев, в которых ему требуется помощь парней. И я прекрасно осознаю, что в этот раз я могла бы воспользоваться шансом и прошмыгнуть вслед за ним.
Но почему я здесь? Что двигало мною, когда я убегала из спортзала?
Вопросов с каждым днем становится все больше, а я не в силах отскрести ответы на задворках сознания и на половину из них.
Поднимаю взгляд вверх, рассматривая прозрачную стеклянную крышу торгового центра. Разглядывая серые пушистые облака, размеренно парящие по бескрайнему голубому небу, я улавливаю небольшую кучку птиц, пролетающих над массивной стеклянной крышей, расстилающейся на весь торговый центр.
Интересно, осознают ли птицы, что происходит в мире? Понимают ли по какой причине люди перестали помогать им выживать? Почему больше никто не подкармливает их, почему озорные дети больше не бегают за ними, пытаясь ухватить за хвост своими пухлыми ручонками, почему люди вдруг исчезли, испарились с главных улиц города?
Улавливая приближенные голоса ребят, выходящих из спортзала, я мигом забегаю в ближайший магазин женской одежды, тут же вспоминая про саднящую рану на ключице. Удивительно, но в этом небольшом магазинчике вещи сохранились в первозданном виде, продолжающие висеть на манекенах или же на прозрачных вешалках.
Я срываю первую попавшуюся тряпку в виде длинного полупрозрачного шарфа, усыпанного золотистыми звездами, и пытаюсь обмотать кровоточащую рану на ключице, неумело нанесенную Ханной. Спустя несколько минут стараний и недовольных стонов, мне все-таки удается перевязать ранение, чтобы хоть как-то остановить кровь, которая уже успела залить половину моего потрепанного полувера, превращая его в сплошное кровавое месиво.
В магазине одежды стоит полумрак, но благодаря полуживому генератору, до меня доходит свет ламп, которые освещают длинный коридор. Именно благодаря им мне удается отыскать нужную одежду в виде обыкновенной хлопковой футболки с незамысловатой черной надписью «деньги правят миром». Не очень практичный вариант при ежедневных встречах с музами, но ничего более прочного среди легких маек и коротких топов я не вижу.
Так как я больше не нахожу ничего из белых вещей, которые послужили бы мне отличительным знаком при встрече с людьми из корпорации, то поверх футболки я набрасываю черную утепленную кожаную куртку, едва прикрывающую поясницу. Перебирая огромное количество пестрых шорт и штанов с розовыми и зеленоватыми цветочными принтами, я останавливаюсь на более-менее плотных и облегающих брюках черного цвета. Думаю, их должно хватить хотя бы на месяц, но скорее всего две недели спустя после непрерывных встреч с мертвецами – на коленях образуются дыры, а на внутренней стороне бедер неровные потертости, своим появлением угрожающие разорваться после любого резкого движения.
На данный момент к корпорации «Нью сентори» в моем внешнем виде меня относят лишь удобные белоснежные кроссовки с терморегуляцией, их я не променяю ни на какую другую обувь.
Я натягиваю черную бейсболку, которую решаю оставить для безопасности группы и наблюдаю за собой со стороны через высокое зеркало одной из примерочных. Тусклый свет флуоресцентных ламп, едва достигающий примерочных, позволяет мне осмотреть лицо, на котором покоятся засохшие брызги бордовой крови, соседствуя с темным слоем пыли. Обрубленные концы волос цвета молочного шоколада, едва достигающие плеч, вырастают грязными паклями из черной бейсболки, которая хоть как-то прикрывает то безобразие, творившееся на голове. Видок у меня не из лучших, но обновленная одежда явно делает свое дело.
Я следую в ближайший строительный магазин, аккуратно обходя рассыпанные на каждом шагу гвозди, саморезы и другие строительные принадлежности с острыми наконечниками, с которыми никто не захочет встретиться.
Мне повезло. В строительном магазине достаточно освещения, чтобы разглядеть не только то, что творится под ногами, но и оставшиеся строительные принадлежности и материалы, разбросанные по всему помещению. Не теряя времени, я решаю раздобыть молоток и подбираю с пола несколько серебристых металлических гвоздей. Усаживаясь поудобнее на стуле, принадлежащему одному из работников, я замечаю разбросанные по полу пенни и, поднимая взгляд, обнаруживаю открытую кассу, начисто разграбленную кем-то из выживших.
Глупые инфицированные. Они до последнего продолжали думать, что деньги помогут им выжить. Интересно, они уже осознали насколько они оказались не правы?
Молоток в моих руках осторожно забивает холодные металлические гвозди в толстое окровавленное изголовье бейсбольной биты. Несколько минут и мое обновленное оружие против муз готово. Теперь я смогу намного быстрее убивать разлагающихся мертвецов, жаждущих познать плоть инфицированных.
Стук молотка, орудовавшего в моих руках, привлекает одного из них. Из подсобного помещения, медленно шаркая ногами, выходит мужчина или то, что от него осталось. Он издает прерывистые шипящие звуки, продолжая бесцельно шагать по магазину, то и дело натыкаясь на строительные приборы, разбросанные на полу.
Его привлек лишь резкий звук, но не моя плоть.
Я подрываюсь с места, пытаясь не вдыхать смердящий запах, жаждущая на первом попавшемся мертвеце проверить обновленное оружие с поражающими элементами. Подходя к бывшему мужчине, шипение которого продолжает раздаваться в моих ушах, я резко замахиваюсь и припечатываю его к стеллажу с перфораторами с помощью биты.
Гвозди мгновенно вонзаются в его мягкую разлагающуюся кожу головы, не оставляя ни единого шанса на жизнь. Поражающие элементы молниеносно достигают мягких тканей мозга. Я убеждаясь в этом благодаря его застывшим зрачкам и прекращающимся бесцельным телодвижения. Поэтому я с силой вырываю бейсбольную биту из головы музы, наблюдая как его тело безвольно обмякает на полу, соседствуя с рухнувшим перфоратором.
Улавливая отдаленные голоса ребят с первого этажа, я направляюсь к небольшому островку с парой-тройкой массажных кресел, которые заприметила еще перед походом в спортзал. Думаю, участники группы и без меня отлично проведут предстоящую ночь. Удобно устраиваясь в одном из кресел, я достаю миниатюрный блокнот с потертыми краями и небольшой шариковой ручкой, проваливаясь в воспоминания Евы Финч.
День двенадцатый
У меня не осталось слез. Как и воды в трубах.
Я даже не могу умыть лицо прохладной водой, чтобы отрезветь от злобных игр разума, не могу полноценно сходить в уборную и всполоснуться под ледяным душем. Я как ужаленная несколько раз на дню проверяю не отключили ли электричество, хоть и пользуюсь им лишь в исключительных случаях, например, чтобы вскипятить чайник или сварить ненавистную овсяную кашу, которая застревает в горле густым комом.
Не знаю, зачем я это делаю. Возможно, в глубине души я опасаюсь, что, если отключится электричество это буквально будет означать официальный апокалипсис на бытовом уровне.
Мне хватает ума не включать свет в квартире в ночное время суток – меня могут отыскать мародеры. А, как известно, для них сейчас самое лучшее время для нарушения законов. Но, с другой стороны, я безумно переживаю, что ты не найдешь меня с выключенным светом в окне.
Боже, как страшно…
Я устала быть живым трупом, словно я уже мертва, но не похоронена.
Я хочу кричать, я хочу напиться, я хочу заснуть и не проснуться. Но все, что я могу сейчас делать – пялиться на красную стену в полной тишине.
Теперь, когда я знаю, что значит быть мертвой, я могу начать жить заново, верно?
День тринадцатый
Я всерьез задумываюсь о самоубийстве.
Это будет один из двух беспроигрышных выходов из этого бесконечного дня сурка. Первый полностью зависит от тебя. Но сегодня, как и вчера, ты пополнил коллекцию моих разочарований – ты вновь не пришел за мной, но при этом стал самым лучшим из них.
Ты всегда будешь моим самым лучшим разочарованием, воспоминанием, горем, печалью, радостью и сумасшествием.
Но мысль о самоубийстве не покидает мой разум уже пять дней, и с каждым новым днем я по-другому начинаю смотреть в сторону острозаточенных кухонных ножей.
Быть может, монстры разгуливают не на улице, а в моей голове? Быть может, на самом деле, монстр – это я?
– Ку-ку, – неожиданно раздается откуда-то сверху насмешливый голос Джеймса. – Финч что ты постоянно читаешь?
Рыжеволосый всем своим весом упирается об изголовье моего массажного кресла из прохладной коричневой кожи, а на лице его красуется повседневная презрительная ухмылка.
– Дай угадаю, пособие «как завербовать людей, противящихся корпорации зла, том первый»? – в ответ усмехается Роберт, плюхаясь в соседнее массажное кресло из черной кожи.
